ТЕРСКИЙ
СБОРНИК
ПРИЛОЖЕНИЕ К ТЕРСКОМУ КАЛЕНДАРЮ НА 1894 ГОД.
ВЫПУСК ТРЕТИЙ
Издание Терского областного статистического комитета
под редакцией секретаря комитета
Г. А. Вертепова.
КНИГА ВТОРАЯ
ВЛАДИКАВКАЗА
Типография Терского Областного Правления.
1893.
ЧЕЧЕНЦЫ.
Историко-географический и статистико-экономический очерк.
ПРЕДИСЛОВИЕ.
В двух предыдущих выпусках «Терского Сборника» помещены историко-статистически и статистико-экономические очерки терского казачьего войска, осетин, ингушей и кабардинцев , цифровой материал о которых сгруппирован в первых пяти выпусках «Статистических таблиц населенных мет Терской области». Шестой и седьмой выпуски этих таблиц содержат в себе данные по Хасав-Юртовскому и Грозненскому округам, заселенным в большей своей части кумыками и чеченцами. Поэтому, следуя принятому нами порядку, в настоящее издание мы должны были включить описание обеих этих народностей, или одной из них. В виду численного перевеса чеченцев над кумыками и большого значения их среди туземцев Северного Кавказа, мы начинаем с первых, тем более, что и сведений о чеченцах в нашей литературе очень немного.
До самых шестидесятых годов текущего столетия Чечня представляла постоянный очаг восстаний, мятежей и центр всех беспокойных элементов Кавказа. Поэтому полных и более или менее всесторонних исследований ее, за малыми исключениями, почти не предпринималось. Начавшиеся в конце пятидесятых годов изучения Чечни чрезвычайно тормозились тем недоверием, с которым относилось население ко всем пришлым людям и особенно к русским – исконным врагам своим. Ряд новых восстаний и волнений, закончившийся вооруженным мятежом 1877 года и брожением 1886 г., только поддерживал те неблагоприятные условия для каких-либо научных исследований Чечни, которые существовали раньше. Поэтому чеченцы, по сравнению с другими туземцами Северного Кавказа, наименее изучены, а территория занятая ими, очень мало исследована. Кроме изданной в 1859 г. книги «Чечня и Чеченцы», принадлежащей перу бывшего правителя дел кавказского отдела Императорского русского географического общества А. П. Берже, — у нас не было ни одного самостоятельного и всестороннего исследования о чеченцах и местностях, занятых ими. Но работа Берже, в свое время очень интересная и важная, содержит преимущественно географический материал и в настоящее время устарела. Этнографические сведения, сообщаемые в ней, пополнились в некоторой мере небольшим сборником сказок и легенд чеченцев Н. С. Семенова, отчасти статьей Лаудаева — «Чеченское Племя» и некоторыми другими более или менее мелкими работами, печатавшимися в местных периодических изданиях, сборниках и трудах. Что же касается антропологических, исторических и даже археологических исследований и разысканий, то они производились в очень ограниченных размерах и в печати сведений о них или совсем не было, или они носили слишком отрывочный характер, или же не отличались, как известный труд Дубровина, ни научной точностью, ни достаточной достоверностью. Статья г. Россикова – «Поездка в Чечню и Нагорный Дагестан» составлялась преимущественно с орнитологической целью и народную жизнь почти не затрагивала. Работы барона Услара имеют своим предметом язык народа. Экономических исследований о Чечне совсем не было. Но вопросы землевладения в свое время привлекли внимание двух серьезных исследователей гг. П. Гаврилова и Ф. А. Щербину. Статья первого – «Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа» не доводит до конца историю наделения чеченских обществ землею и нуждается в пополнениях. Прекрасная работа г. Щербины представляет краткий свод обнародованных данных об общинном быте и землевладении у кавказских горцев, но касается чеченцев только между прочим и поневоле ограничивается скудными материалами, появившимися в печати до половины восьмидесятых годов. Таким образом, во многих отношениях изучение чеченцев едва только намечено, в других же оно еще совсем не начиналось. Поэтому неудивительно, что чеченцы принадлежать к числу народностей, известных только по имени, да по той энергии, с которой они отстаивали свою независимость. О национальных же особенностях чеченцев, об их историческом прошлом, об экономическом быте, религиозных верованиях, многих этнографических чертах и даже о территории, занятой ими, известно в общем довольно мало.
В виду такого состояния сведений о чеченцах, мы вынуждены в настоящем по преимуществу статистико-экономическом очерке остановиться с большей подробностью на таких данных, которые, для наших прямых целей, имеют лишь второстепенное значение. При описании, например, кабардинцев (черкесов), принадлежащих к наиболее известным и изученным народностям, в таких данных могло и не встретиться надобности, так как недосказанное в статье или было всем известно, или само собой подразумевалось. О чеченцах же большинство нашей образованной публики знает очень немного, а потому говорить о них приходится гораздо подробнее. Появление в настоящем очерке некоторых историко-географических подробностей объясняется, кроме того, и значением чеченцев, не только как народности самой многочисленной из числа туземных на Северном Кавказе, но как и такой, которая до последнего времени делала нам много хлопот и стоила относительно огромных средств и жертв. С настоящего года Чечня получает еще иное значение, так как новый рельсовый путь, соединив Владикавказ с Петровском и, следовательно, внутреннюю Россию с Закаспийским краем, пересек на всем протяжении и чеченские земли. Нет сомнения, что железная дорога оживит промышленную и сельскохозяйственную деятельность в крае, поднимет к нему интерес и создаст новые поводы к сношениям. Плодоносные земли чеченской равнины могут привлечь сюда и русского переселенца и частного предпринимателя. В виду этого остановиться подробнее на географических и исторических данных о Чечне, надеемся, не только полезно, но и необходимо.
В заключение еще несколько слов об источниках, служивших для настоящей работы. Помимо печатных трудов общего для края характера, о которых мы упоминали в предыдущих статистико-экономических очерках о туземцах Северного Кавказа, помимо VI и VII выпусков «Статистических таблиц населенных мест Терской области», книги Берже, сочинений гг. Дубровина, Лаудаева, Семенова, Россикова, Услара, Гаврилова и Щербины, мы пользовались также очерком Г. Вертенова «Ингуши», «Хроникой чеченского восстания 1877 г.» г. Стефановского, газетными статьями и заметками Г. А. Вертепова, М. С. Волошинова и Г. Ф. Малявкина, из которых последний, по поручению редакции «Терских Ведомостей», предпринимал в 1892 г. специальную поездку по Чечне для ознакомления с общинным землевладением у чеченцев. Статьи и сообщения некоторых других авторов, официальные данные о землевладении и, наконец, личные наблюдения служили, по мере надобности, для поколения обнаружившихся пробелов. Но тем не менее недостаток материалов был настолько заметен что некоторые, особенно компилятивные, части настоящего труда оставляют желать, со стороны полноты и точности изложения, еще очень многого.
Евг. Максимов.
Апрель—ноябрь 1893 г.
С.-Петербург.
ГЛАВА I.
Краткие географические сведения о Чечне.
Границы Чечни. — Краткие сведения о Надтеречном черезполосном участке. — Почва, реки, климат и минеральные богатства плоскостной Чечни. — Орографические и гидрографические данные о горной Чечне.
Чеченцы — самая многочисленная народность Северного Кавказа Территория, занятая ими, захватывает значительную часть Сунженского отдела, почти треть Хасав-Юртовского округа и весь Грозненский, составившийся из прежних округов Веденского, Аргунского и части прежнего же Грозненского. В Сунженском отделе поселились совершенно обособившиеся, но соплеменные чеченцам ингуши, не составляющие предмета настоящего очерка . Однако и сами по себе чеченцы, без ингушей многочисленнее всех своих туземных соседей и занимают своими поселениями довольно значительную площадь. В прежнее время, до восстания 1840 года, границы Чечни простирались гораздо дальше теперешних и захватывали значительные пространства правого берега р. Терека и левого р. Сунжи. После восстания жители этих местностей переселились вовнутрь Чечни. На Тереке осталось лишь три аула, к которым однако впоследствии присоединилось еще несколько. Остальные же запустовавшие места по Тереку и Сунже заняли казаки. В настоящее время поселения и земли чеченцев образуют два черезполосных участка, из которых небольшой – Надтеречный, отделяясь от остальной Чечни землями казачьих станиц, граничит: с севера южной границей Пятигорского отдела по течению р. Терека, начиная от земель аула Ногай Мирза-Юрт и до восточной границы аула Брагуны, с востока — Кизлярским отделом и р Тереком до межи станицы Умахан-Юртовской, с юга — землями того-же отдела до станицы Самашкинской и далее Надтеречным хребтом по меже юртового надела станицы Магомет-Юртовской, с запада же – Сунженским отделом по меже земли аула Ногай-Мирза-Юрт до р. Терека. Собственно Чечня граничит: с севера — Сунженским отделом по р. Фортанге, а от слияния ее с Ассой — теми землями Кизлярского отдела, которые отрезал от Чечни черезполосный Надтеречный участок; они тянутся первоначально по р. Ассе, затем р. Сунже и межою юртовых наделов станиц Ильинской и Умахан-Юртовской доходят до р. Терека; отсюда северная граница Чечни простирается до межи селения Азамат-Юрт; с востока — границей Хасав-Юртовского округа до Герзель-Аула, а отсюда по линии на аул Эндерей и слободу Чир-Юрт, т. е. до административной границы Дагестанской области и вверх по р. Судаку, отделяющей эту область от Терской; с юга — Дагестанской областью, сначала по Салатавскому хребту до вершины Цонтатау, затем, по линии через вершины гор Беной-Хорт, Керкеты и Зайлам до горы Диклос-Мта, а отсюда Тифлисской губернией по Передовому хребту до вершины Тебулос-Мта (Докцахи) и далее на северо-запад до соединения с ингушеской территорией Сунженского отдела у горы Курелам; с запада — означенным Сунженским отделом по межам отдельных селений и, наконец, к северу от Соляных колодцев по р. Фортанге до впадения ее в Ассу, В таких границах собственно Чечня, без ингушеской территории и без Надтеречного участка, имеет до 140 верст длины по параллели и до 100 верст ширины по меридиану. Площадь же ее заключает в себе приблизительно до миллиона десятин земли.
В топографическом отношении все земли, занятые чеченцами, могут быть разделены на три части: 1) северную — гористую, заключенную между р. Тереком, с одной стороны, и казачьими землями по р. Сунже — с другой, 2) среднюю — плоскостную и предгорную и 3) южную или горную.
Северная или гористая часть Чечни, называемая Надтеречным черезполосным участком, несколько расширена к востоку и отделяется от южной горной части Кабардинским хребтом и узкою полосою долины р. Сунжи, образующей здесь как бы верховье Чеченской равнины. По мере того как расширяется последняя к северо-востоку, по течению той же реки, гористая часть Чечни постепенно суживается. В значительной части своей она наполнена хребтом невысоких гор, входящих в пределы чеченской территории с запада. Хребет этот, начинаясь у станицы Пришибской Сунженского отдела, тянется на некотором расстоянии от правого берега р. Терека и известен под названием Терского или Надтеречного. Оканчиваясь у левого берега р. Сунжи, недалеко от впадения ее в Терек он представляет собою как бы отрезанную оконечность Качкалыковского хребта, подходящего к противоположному берегу Сунжи с ю.-ю.-в. Лежащий южнее Терского хребта, параллельный ему, Кабардинский хребет, равно как и разделяющая их Алхан-Чуртская долина, выходят уже за пределы чеченской территории и составляют земли казачьего войска. Терский хребет тоже принадлежит Чечне только северным склоном своим, довольно крутым и неудобным для проезда, но все-таки относительно больше пологим, чем южный склон. Наибольшая высота хребта не достигает 2500 футов над уровнем моря. Во многих местах и особенно в восточной части своей он еще недавно сплошь покрывался значительными лесными порослями, но в настоящее время почти везде оголен. Благодаря этому, а также множеству оврагов, крутых спусков и склонов, Терский хребет имеет пустынный и угрюмый вид. Неблагоприятное впечатление от него еще более усиливается вследствие отсутствия пресной воды в окрестностях хребта. Только балка Калаус, имеющая солончаковую почву, скопляет незначительное количество неприятной на вкус соленой воды. Почти все остальные источники и ручьи этой местности принадлежат к числу минеральных и имеют лечебное значение. Из них отметим три более известных: 1) реченку Мельчихи, несущую в Терек воды нескольких горячих серверных источников, 2) горячий же источник Шельчихи, самый горячиф из известных на Кавказе (темпер. + 72, 5° R,.) 3) Брагунский минеральный источник. Родники Мельчихи, находятся уже за пределами нынешней чеченской территории и эксплуатируются с лечебной целью в станице Горячеисточненской. Брагунские же источники до сих пор служат только для того, чтобы вращать колеса маленьких горских мельниц. Знаменитые грозненские нефтяные источники, служившие чеченцам в отдаленные времена, оказываются, по новейшим исследованиям и опытам, вполне благонадежными как в количественном, так и в качественном отношении; но они отошли после восстания 1840 г. к Терскому казачьему войску. Впрочем, нефтеносная площадь не ограничивается южным склоном Терского хребта и, по-видимому, захватывает некоторую часть Чеченских земель. Кроме нефтяных богатств, Терский хребет заключает в себе много довольно ценного точильного камня, доброкачественного песчаника и другие строительные материалы. Подробного же исследования горных богатств этого хребта еще не производилось.
Узкая полоса земли, находящаяся между Терским хребтом и правым берегом р. Терека, составляет северо-восточную часть так называемой Надтеречной равнины. Чеченский берег Терека относительно возвышен и крут. Река входит в эти места своим средним течением и имеет в ширину около 100 саж., при 6-ти футах глубины. Постоянных бродов нет, мостов недостаточно, а паромы действуют плохо; поэтому сообщение с левым берегом довольно затруднительно, особенно в ветреную погоду. Нагорный берег Терека мешает чеченцам воспользоваться водами его для орошения, а так как других вод в Надтеречной равнине почти нет, то она представляет собой довольно пустынный вид. Супесчаный чернозем, составляющий почву равнины, очень плодороден и в дождливые годы, случающиеся здесь приблизительно три раза в десятилетие, дает прекрасные урожаи. Но в обыкновенные годы край страдает от засух и производит очень мало хлеба. Жары бывают очень значительны и среди лета нередко выгорают даже травы. Поэтому вся равнина уже с июля месяца носит характер бесплодной голой степи. Судя же по продолжительности теплого периода и по свойствам почвы, а главное по опыту левобережных казачьих станиц, здесь с успехом могли бы произрастать виноградные сады, тем более, что в последнее время доказано, что сухие, неорошенные места вполне пригодны для культуры винограда и даже гарантируют его в некоторой мере от филоксеры.
Плоскостную Чечню составляет так называемая Чеченская равнина, протянувшаяся между Черными горами и р. Сунжей, от р. Фортанги к Качкалыковскому хребту, на протяжении 70-ти верст в длину и 30-ти в ширину. Не доходя несколько верст до г. Грозного — административного центра Чечни, — р. Сунжа принимает в себя Гойту, протекающую от своих истоков в горах почти в неизменно северном направлении и служащую обыкновенно для разделения Чечни на две крупные части. По принятому делению, местность по левую сторону Гойты носит название Малой Чечни, а по правую — Большой. Вся плоскость по качественному составу почвы занимает первое место в Терской области и, по общепринятому мнению, на всем Кавказе уступает плодородием разве только Кахетии да Кутаисской губернии. Близко подходя к лучшим черноземным почвам средней России, она имеет перед последней огромное преимущество в своей девственности и непочатости. До последнего времени в Чечне было очень мало пахотных полей, так как громадная часть пригодных для обработки пространств все еще покрыта мелкими лесными зарослями. До покорения Чечни, плоскостная часть ее, как и горная, была покрыта огромными, нередко непроходимыми лесами, значительную часть которых пришлось истреблять во время военных действий, а другую по окончании их, для целей замирения края. В лесах Чечни преобладает бук, но нередко встречается граб, карагач, липа, клен, фруктовые деревья, а иногда и дуб. Лесные заросли в большинстве случаев состоят из кустарниковых пород, среди которых в изобилии находят орешник, терн, боярышник, кизильник, шиповник и особенно, так называемый, чилизник. Как леса, сохранившиеся на плоскости, преимущественно между pp. Мичиком, Аргуном и Гойтой, так и заросли нередко переполнены диким виноградом, вьющимися и колючими растениями, образующими густые чащи, нелегко проходимые даже на плоскости и совсем недоступные в горах.
Чеченская равнина богато орошена текучими водами многих рек, впадающих в Сунжу, служащую главным основанием водной системы плоскостной Чечни. Получая начало в Пестром хребте, Сунжа прорезывает горы, орошает земли ингушей и казачьих станиц Сунженского отдела и вступает на чеченскую территорию близ аула Закан-Юрт. Принимая здесь же воды Ассы и Фортанги, Сунжа протекает по Чечне относительно значительной рекой, достигающей в средине 25 саженей ширины и, направляясь к северо-востоку, впадает в Терек за сел. Брагуны. В обыкновенное время Сунжа довольно мелководна, но во время дождей в горах уровень ее вод поднимается иногда на и 1½ и даже на 2 сажени; в такое время она не имеет бродов и почти недоступна для переправ. Берега реки большей частью глинистые; правый берег еще недавно был почти сплошь покрыт лесом, теперь же большею частью открыт. Река замерзает почти каждый год.
С левой стороны Сунжа принимает в себя несколько незначительных ручьев, из числа которых Нефтянка — самый большой. С правой же стороны в нее впадают очень много относительно больших рев. Из них Асса едва захватывает Чеченскую территорию, Фортанга же, впадающая в Ассу, служит в нижней части своей западной границей Чечни. Далее идут: знаменитый известным стихотворением Лермонтова Валерик, потом Геха, Мартан, Гойта, отделяющая Малую Чечню от Большой, Аргун, Басса или Джалка, Гудермес с притоками Хулхулау и Мичик и др. реки. Самым значительным притоком Сунжи, превосходящим даже ее, считается Аргун, называемый в горах Чанти-Аргуном. Начинаясь от Главного хребта, он прорезывает горы и вытекает на плоскость у Аргунского укрепления. Каждый хребет, прорезанный Аргуном, замыкает особую котловину, из которых образуемая Передовым хребтом называется верхней. Скалистым — средней, Черным – нижней и далее — приравнинной Верхняя котловина принадлежит Тифлисской губернии. Остальные же пересекаются рекой почти пополам и наполняются множеством потоков, принимаемых Аргуном с правой и с левой сторон. При выходе на плоскость Чанти-Аргун принимает в себя Шаро-Аргун, вытекающий из Передового хребта и, разбиваясь в дальнейшем течении на множество притоков, впадает, пройдя от истоков 114 верст, в Сунжу несколько западнее станицы Ильинской. Русло Аргуна с многими островами, находящимися между притоками, нередко достигает пол версты в ширину, но глубину имеет в большинстве случаев незначительную. Все правые притоки Сунжи получают в главном течении своем с.-в. направление и идут к Сунже почти параллельно. Летом, во время таяния снегов, Аргун, питающийся ими, переполняется водами, другие же реки, напротив того, мелеют Но так как течение их очень быстрое, то все они от проливных дождей в горах сразу, иногда в течение нескольких минут, разливают свои воды, делаясь часто недоступными для переправ, но затем также быстро входят в берега и понижаются до прежнего уровня. Следствием таких разливов нередко бывает засорение русла илом, карчами и камнями и размыв нового русла, дающего уже новое направление потоку. Кроме исчисленных рек, Чечню бороздит множество небольших речонок, болотистых ручьев и оросительных канав, образующих вместе обширную водную сеть. Из канав, орошающих Чечню, еще Берже в 1859 году отмечал следующее: 1) канаву от Хулхулау выше бывш Сержан-хутора, соединяющуюся с Джалкой у с. Герменчука, 2) такую же канаву из Джалки у того же Герменчука, вливающуюся в нее же у быв. Барзоя, 3) проведенную из Хулхулау выше бывшего Эрсеноя до хутора Гуной, 4) проведенную из Хулхулау же выше Автура в Гудермес, 5) канаву из Хулхулау ниже Автура, 6) Шавдан с канавами из него в Хулхулау и некоторые другие. Но с тех пор дело орошения подвинулось вперед. В 1872 г. окончена сооружением огромная Ново-Атагинская канава. Она берет начало на правом берегу р. Аргуна, против Воздвиженского укрепления, и на протяжении 5-6 верст подымается на высшую точку Шалинской поляны, называемую Боку-шу, взбираясь туда по двум значительным уступам, состоящим из хряща и щебня. На высота Боку-шу канава разветвляется на четыре рукава и орошает поля четырех аулов: Шали. Новые-Атаги, Белгатой и Герменчук; избыток же воды идет на землю Мискир-юртовского аула. Эти четыре рукава захватывают пространство более 15 тыс. дес. земли. Тогда же закончены были и некоторые второстепенные канавы, например, из р. Аргуна к Старо Сунженскому аулу на протяжении 10 верст, из той же реки по землям г. Грозного Старая Ханкальская канава из Аргуна, выше Белгатоя, улучшена и увеличена почти вдвое. Аулы Чечень, Гойты и др. тоже проводят боле или менее значительные канавы на свои поля. На плоскости у Качкалыковского хребта находится значительная Баклановская канава, но тем не мене Качкалыковская плоскость и теперь наиболее нуждается в орошении.
Из рек, не принадлежащих к бассейну Сунжи протекающих по Ичкерии, необходимо отметить Аксай, Яман-су, Ярык-су и Акташ. Все они главным течением своим принадлежат уже Кумыкской плоскости и лишь незначительной Частью своего верхнего течения — Чечне.
Благодаря, с одной стороны, обилию текущих вод и многим оросительным канавам, а с другой – лесам, задерживающим влагу, климат Чеченской равнины, в общем, должен быть признан влажным. Атмосферных осадков выпадает довольно много, но по сравнению с Владикавказской равниной , дожди идут здесь равномернее, градобития не так обильны и часты, а зима менее сурова и очень редко продолжается более трех месяцев. Туманы бывают преимущественно в ранние весенние и поздние осенние месяцы. Но в средине лета жара бывает очень велика, а ночи нередко прохладны, хотя, благодаря относительной удаленности от снеговых вершин, и не настолько, как в Осетии. В общем растительный период на Чеченской равнине довольно велик, а потому здесь могут произрастать многие нежные южные растения
Минеральные богатства плоскостной Чечни до сих пор очень мало исследованы. Только в самое последнее время, благодаря обилию и благонадежности грозненских нефтяных источников, на минеральные богатства края стали обращать более серьезное внимание. В Чечне открыто несколько нефтяных выходов, а именно: три на землях аула Брагуны, три близ селения Исти-су и несколько других. Впрочем рассчитывать на особое богатство этих выходов едва ли возможно, так как все они отстоят от грозненских источников, составляющих центр нефтеносной площади, на довольно значительном расстоянии. При этом необходимо добавить, что на чеченской территории нефть выступает преимущественно из третичных песчаников, сланцеватых глин и мергелей, покрытых иногда наносными глинами и прослоенных известковыми туфами. На Апшеронском же полуострове коренное местонахождение нефти принадлежит исключительно алигоцену и главным образом пескам и рыхлым песчаникам; в таких же породах, как мергель, глины и глинистые песчаники, нефти немного, и проявление ее здесь зависит от близости нефтеносных пластов и степени хрящеватости пород . Отсюда возможно заключить, что геологическое строение нефтяной площади, находящейся на чеченских землях, соответствует лишь наиболее слабым нефтью частям Апшеронского полуострова и, по сравнению с этим последним, для значительного добывания нефти едва ли может считаться благонадежным.
Весь юг чеченской территории составляет так называемую горную Чечню. Самая южная граница ее не доходит до Главного Кавказского хребта. Здесь Чечня, начиная от вершины Тебулос-Мта (или Докцахи) и до горы Диклос-Мта, замыкается исключительно Передовым хребтом, который в этой местности очень возвышен и изобилует ледниками и высокими вершинами. Из последних, кроме уже названных, необходимо отметить Хазенти, Качу и Кавтрис-Мта, каждая из которых превышает 14 тысяч футов над уровнем моря. Ущелья р. Аргуна и притока ее Шаро-Аргуна, по общему характеру своему и дикой прелести природы, мало чем отличаются от военно-грузинского ущелья Терека и знаменитого Дарьяла, уступая последнему разве только в размерах и грандиозности скал. На северо-восток от Диклос-Мта тянется так называемый Андийский хребет, служащий Сулако-Терским водоразделом. Обоими склонами своими он только однажды входит в чеченскую территорию, а остальными частями наполняет Дагестан. Живописное горное озеро Эйзен-Ам или Ретло, находящееся на высоте свыше 6 тыс фут. над уровнем моря, принадлежит Чечне своей западной частью. К юго-западу от этого озера, в местности, где Андийский хребет обоими своими склонами принадлежит чеченцам, широкая перемычка, известная под названием Кашкер-лам, соединяет Андийский хребет с Пестрыми горами. Эти последние замыкают Аргунские котловины, которые разделяются отрогом Передового хребта, идущего почти на 30 верст в северо-восточном направлении от вершины Хазенти. Здесь Пестрый хребет очень вытянут и с южной стороны имеет очень крутые склоны с известковыми обнажениями, содержащими массу органических остатков из рода кораллов. Пестрые или Скалистые горы состоят из дугообразных рядов, имеющих направление в общем почти параллельное Передовому и Главному хребту. Они входят в Чечню с запада у истоков р. Кей, удаляясь затем на юго- восток в Дагестан. Несколько севернее к Пестрому хребту примыкают многими поперечными перемычками Черные горы, которые за Аргуном имеют характер извилистых кряжей и замыкают котлованы рек Гехи, Мартана, Нижне-Аргунскую и Нижне-Чанти-Аргунскую. Распространяясь севернее, хребет этот заполняет и в высшей степени пересекает всю северо-восточную часть горной Чечни по течению рек Хулхулау, Аксай, Яман-су, Ярык-су и Акташ. Средняя высота этой части Черных гор достигает 4500 футов над уровнем моря.
Но кроме его, есть еще другой хребет Черных гор, расположенный еще севернее и имеющий среднюю высоту всего лишь около 2400 футов. Протягиваясь в восточной половине своей между pp. Тереком и Судаком, он служит южной границей Чеченской и Кумыкской равнин. Близ левого берега р. Аксая он отбрасывает так называемый Качкалыковский хребет. Этот последний тянется сначала с юга на северо-восток, затем под острым углом поворачивает на северо-запад и доходит до станицы Умахан-Юрт, невдалеке от впадения Сунжи в Терек. Таким образом, Качкалыковский хребет ограничивает с востока Чеченскую равнину и отделяет ее от Кумыкской плоскости. Средней высотой своей и лесным характером Качкалыковский хребет не отличается от самого северного хребта Черных гор. Все указанные главнейшие хребты горной Чечни распространились от вершины Диклос-Мта к северу до равнины почти на 60 верст в ширину, заняв, таким образом, большую часть чеченской территории. К востоку и к западу горные хребты несколько суживаются. Четыре параллельных хребта, наполняющих Чечню — Передовой, Пестрый, Черный 1-й и Черный 2-й (северный) — связаны между собою множеством поперечных перемычек, благодаря которым между каждыми из двух хребтов образуется ряд котловин замкнутых с юга и с севера хребтами, а с востока и запада горными перемычками. Понижаясь вместе с хребтами, котловины эти не лежат в одной плоскости, а представляют ряд понижающихся, по направлению к плоскости, террас. Не смотря на отклонение параллельных хребтов в сторону от главного своего направления с запада к востоку, на непараллельное положение перемычек, в общем расположении котловин все-таки представляется возможность уловить некоторый, разумеется, относительный порядок расположения их.
Передовой хребет на юге Чечни чрезвычайно богат ледниками, находящимися, по новейшим исследованиям, в периоде наступления. Эти ледники, как мы уже видели, питают множество горных рек, которые, пробиваясь из котловины в котловину, орошают днища ущелиф и затем, пройдя громаду гор, вступают на плоскость под указанными выше названиями. Обилие рек оживляет в Передовом и Пестром хребте только ущелья. Вообще же первый из этих хребтов пустынен, мрачен и в более высоких частях своих состоит по преимуществу из ледников и скалистых обнажений. На относительно низких же склонах он, как и Пестрый хребет представляет смесь голых скал, альпийских пастбищ, выпасов и отчасти лесов. Эти последние одевают Черные горы с их отрогами и даже в настоящее время, после беспощадного истребления их, составляют главное богатство и украшение горной Чечни. В будущем, с проведением удобных горных дорог, к этому богатству возможно будет присоединить и минеральные, но в настоящем большинство их, вследствие топографических условий, почти недоступно для эксплуатации. Из этих горных богатств отметим следующие:
1) Нефтяные выходы, наблюдающиеся в некоторых местах на р. Аргуне и его притоках; таковые же у м Ведено, аула Беноя и в др. местах; но по богатству эти источники едва ли отличаются чем от лежащих на плоскости;
2) каменный уголь на р. Хулхулау у аула Ца-Ведень и кое-где на левом берегу р. Сулака на значительной высоте и у малопроезжих дорог; затем, в верховьях Басты-хи, притока Чанти-Аргуна, и в верховьях Шаро-Аргуна;
3) два соляных источника у м. Ведено.
4) серная руда и самородная сера на левом берегу р. Сулака, близ Шатоя и в верховьях Шаро-Аргуна;
5) железная руда: в, 2-х верстах от Ведено, в 10-ти верстах от него и на всем расстоянии от Ведено до Дарго; руда находится неравномерно рассеянными в толщах красной глины гнездами и стяжениями, нередко разбросанными на самой поверхности или выходящими на нее в виде огромных «рудных мешков», поражающих своим богатством. Руда эта разрабатывалась еще при Шамиле и, вероятно, в будущем получит крупное значение для края. Серебро-свинцовые и некоторые другие руды тоже встречаются в Чечне, но они или очень мало исследованы, или залегают в незначительном количестве, а потому едва ли могут составить какой-либо источник доходов в ближайшем будущем.
В климатическом отношении горная Чечня мало чем отличается от горной Осетии. Суровая и продолжительная зима, туманная и дождливая весна и относительно короткое, нежаркое лето, постепенно переходящее в прохладную тихую осень, являющуюся здесь лучшим временем года, составляют почти общую принадлежность горных местностей Северного Кавказа. Климатические условия и отсутствие удобных для земледелия земель не могли способствовать развитию хлебопашества, а потому, за исключением предгорий, преобладающим занятием горных чеченцев, с давних пор, является скотоводство.
Таким образом, вся чеченская территория носит или чисто горный, или предгорный характер Богатство почвы, минеральные богатства, обильное орошение и мягкий климат делают этот край одним из наиболее привлекательных уголков нашего отечества. К сожалению, до самого последнего времени хищнические привычки населения в значительной мере препятствовали заселению края и экономическому процветанию его. Только в последние годы замирение туземного населения пошло довольно быстрыми шагами, а с проведением железной дороги оно должно еще более усилиться. Петровская ветвь Владикавказской железной дороги, прорезав Чечню в самой широкой части ее, захватывает в район своего влияния самые населенные и богатые местности. Уже в период постройки своей она вызвала усиление экономической деятельности в крае, а в будущем обещает значительные выгоды и туземцам и пришлому населению.
ГЛАВА II.
Исторические сведения о Чечне.
Место древнейших поселений и следы народов, обитавших в нынешней Чечне. — Происхождение чеченцев и время появления их. — Переселение их на плоскость и столкновение с соседями. — Попытки государственного устройства чеченцев. — Распространение магометанства и священная война с русскими. — Мюридизм и Шамиль. — Правление Шамиля и покорение Чечни русскими.
Местом древнейших поселений в нынешней Чечне была, по всей вероятности, горная часть, как наиболее пригодная для защиты и обороны. Но какие именно народы обитали здесь, установить это, при младенческом состоянии нашей археологии, пока не представляется возможным. Во всяком случае остатки некоторых построек, сохранившиеся до сих пор, указывают на относительно высокую культуру народов, воздвигнувших их. Огромные башни, достигающие 5 этажей, каменные склепы и др. сооружения, встречающиеся здесь, сложены из тесанного камня на известковом цементе, имеют правильно выведенные арки и карнизы, украшенные иногда разнообразными, арабесками. Создать их могли только народы несравненно более культурные, чем чеченцы. По преданию последних, строил их неизвестный народ «мида». Галгаевские же ингуши сохранили сказание, что башни были воздвигнуты «джелтами», т е. греками, а склепы древнейшими обитателями края — «тиндами». Но кто эти «тинды» — опять остается загадкой, хотя в Дагестане под этим названием сохранилось небольшое племя. Встречаются на чеченской территории и следы скифов, могилы коих, по-видимому, были обнаружены в Бумутском ущелье и на левом берегу р. Аргуна. Затем в Ичкерии и др. местах находят остатки древнейшей христианской культуры, занесенной сюда, по мнению некоторых исследователей из Грузии в IV веке при св. Нине, просветительнице кавказских народов. Возможно также, что христианство проникло сюда позже, в VII-X веке, во время процветания Хозарского царства, которое, как известно, простиралось до нынешнего города Петровска на Каспийском море и представляло одинаковые права разноплеменным народам, входившим в состав его, в исповедовании трех религий – христианской, магометанской и иудейской. Едва ли также возможно сомневаться в присутствии на нынешней чеченской территории некоторых следов арабов, перешедших Кавказский хребет в 722 г., а в XIII и XIV веках орд Чингиз-хана и Мамая. Народные предания сохранили некоторые сказания об опустошениях, произведенных здесь Чингиз-ханом, о построенных им в ущельях башнях для стратегических целей и т. п. Этого страшного народного вождя сменил Мамай, который, тоже по народным преданиям, покорил орды Чингиз-хана, занял его башни и посадил в них своих беков, сделавшихся потом ханами. Память об одном из них, Аксай-хане, жившем в теперешнем Герзель-ауле, до сих пор сохранилась в народе. Наконец, обращают внимание на постоянно повторяющееся в Чечне слово гун в целой массе названий аулов, гор, рек, урочищ и т. п. Гуни, Гуной, Гуен, Гуниб и др. названия побуждают искать здесь каких-либо остатков некогда страшных гуннов. В более позднюю эпоху в крае имели значение крымцы или борганы, оставившие после себя, по преданию, память в виде аула Брагуны.
Таким образом, нет возможности установить ту последовательность, с которой целая масса племен и народов сменяла друг друга на территории теперешних чеченцев. Несомненным является только тот факт, по которому народов этих было очень много, и из числа их нельзя также совсем исключать фиренгов (европейцев) и славян, в лице выходцев из русской земли. «Гора языков», как звали арабы Кавказ, уже по Страбону, населялась 70-ю обособленными народами а по указанию римских географов, число наречий на Кавказе достигало 300. При такой смене народностей, оставлявших после себя реальные остатки в виде построек, названий и т. п., невозможно допустить, чтобы чеченцы застали, во время своего появления на нынешней территории их, один пустырь, никем незаселенный. Очень возможно, что население было редко, но почти несомненно что оно существовало и пришлые чеченцы должны были считаться с ним.
Теперь является вопрос о том, кто были чеченцы, когда и откуда появились они в пределах Северного Кавказа?
На основании филологических разысканий барона Услара, обнаружившего сходство чеченского языка с лезгинским, чеченское племя причисляют к восточно-горской группе средиземных или собственно кавказских народов. Полное отсутствие антропологических исследований среди чеченцев не позволяет определить чистоты типа их. Но на основании народных преданий и наружного вида отдельных фамилий, необходимо допустить, что в них сказалось, и притом в значительной степени, влияние крови грузинской, еврейской и, вероятно, френческой (т. е европейской), русской и др. Это обстоятельство в значительной мере определяет, с одной стороны, места, с которых появились чеченцы на теперешней своей территории, а с другой, – слияние их с остатками тех народностей, которые застали они здесь.
Точных исторических указаний о происхождении чеченцев нет. Существующие на этот предмет народные сказания, во-первых, очень не точны, а во-вторых, довольно разнообразны, что снова может служить доказательством потери чеченцами их первоначального типа и более или менее значительного слияния с другими народами.
По одному из народных сказаний, предки чеченцев вышли из Шама или Шеми (Сирии) и поселились в местности Нахчи Ван (ныне Нахичеванский уезд Эриванской губ.), а оттуда, через Абхазию, проникли в кабарду и, теснимые габорами (кабардинцами), заняли горную часть своей теперешней территории. Другое сказание, дополняя первое, называет предводителя выходцев, образовавших дружину, сына шаминского хана Нахчуо, по прозванию Турпола (богатыря), но не указывает пути, которым пробрался он к кабардинцам и женился здесь. Наконец, по третьему сказанию, некий шаминский выходец Али был в Константинополе и, нечаянно совершив здесь преступление, бежал на Кавказ. Здесь в чеченских горах он застал уже три одноплеменные фамилии — Галгай, Аки и Шатой и посредством браков породнился с ними. Один из сыновей его Нахчуо приобрел большое влияние и дал свое имя всему родственному народу.
Не касаясь других сказаний, производящих чеченцев от других народностей, например, от каких-то бацоев, необходимо отметить, что три вышеприведенные предания имеют наибольшее распространение и наибольшую устойчивость. Заключая при этом в себе много общих черт и оснований в реальных остатках прошлого, сказания эти, по-видимому, отличаются наибольшей близостью к истине. Начать с того, что имя предка Нахчуо сохранилось до сих пор. Чеченцы обозначают свою народность словом нахчи или нахчоо; называть же их чеченцами стали впоследствии и название это до сих пор не привилось среди народа. Затем, сказания упоминают о близком соприкосновении их с кабардинцами и другими народами, отмечая при этом относительную малочисленность пришельцев (дружина или даже называя основателем Чечни не группу людей, а всего одного человека, породнившегося с местными обывателями края). Наконец, все сказания местом исхода называют Шами.
Но здесь является вопрос о том, что такое Шами и откуда взято это название? Восточные писатели под Щами разумеют Сирию, Дамаск и даже Египет. Но строить отсюда предположение, что и чеченцы были выходцами из этих стран, было бы рискованно. Берже находит такой вывод несообразным ни с географическими, ни с историческими соображениями. Услар же и проф. Миллер доказали, что Северный Кавказ служил не путем передвижения народов из Азии в Европу, а местом убежища, куда удалялись более слабые народности, проходившие в Европу между Уралом и Каспием. На этом основании возможно допустить, что Шами, о котором говорят чеченцы, как о месте исхода своего, есть ни что иное, как шеами-ханство или шамхальство Тарковское заключавшее в себе весь нынешний Дагестан и долго служившее главным поприщем многим выходцам из Аравии. Такое предположение находит отчасти подтверждение и в народных преданиях. По одному из них, сын какого-то шамхала Тарковского, женатого на кабардинке был изгнан отцом, но затем, собрав дружину из кабардинцев, пришел войной на отца и принудил его уступить себе во владение нынешнюю чеченскую территорию. Предположение Берже относительно пункта исхода чеченцев нашло себе впоследствии подтверждение и в лингвистических разысканиях, по которым чеченский язык близок к языку дагестанских лезгин.
Таким образом, о более отдаленной истории чеченцев и их теперешней территории вполне достоверного ничего или почти ничего неизвестно. С относительной вероятностью можно сказать только следующее: Нынешняя чеченская территория, особенно в горной своей части, с давних времен служила убежищем для очень многих народов кавказского и монгольского племен, которые оставляли здесь следы своего пребывания и, вероятно, незначительную часть населения. Затем, какие-то выходцы из шамхальства Тарковского, принадлежавшие к восточно-горской группе кавказских племен, завладели этим краем при более или менее деятельном участии кабардинцев и слились с остатками народностей, осевших здесь раньше. Они принесли с собой название Нахчуо, принадлежавшее, вероятно, их предводителю или их потомку и сделавшееся общим для всего населения.
Только такие предположения о происхождении чеченского народа и возможно допустить с некоторой осторожностью. Для более же точных заключений по этому вопросу в настоящее время совсем нет данных. Но пролить на него некоторый свет могли бы более подробные археологические и антропологические исследования.
Время появления нахчуо на теперешней чеченской территории определить еще труднее, так как каких-либо исторических указаний по этому поводу совсем нет. Первые исследования о дагестанских лезгинах относятся к VIII веку, когда в край проникло магометанство. Но допустить, что скоро после этого времени дагестанские выходцы появились в горной Чечне, нет никаких оснований ни в исторических фактах, ни в преданиях. Народные сказания, восходящие до времен Чингиз-хана и Мамая, ни единым словом не упоминают о нахчуо, а потому поселение их в Чечне, вероятно, должно было совершиться после XIV века. А так как первые выселения на плоскость относятся, как мы увидим ниже, вероятно, к XVI веку и произошли, по-видимому, от земельной тесноты, то возможно предположить, что приход нахчуо в горы должен был но крайней мере на столетие предшествовать выселению на плоскость. В таком случае, время прихода в горы нахчуо можно отнести, разумеется очень условно, приблизительно к XV веку. Местом первоначального поселения их, по мнению Берже, основанному на народных преданиях и разделяемому большинством исследователей, были урочища Нашихэ и Маэстэ, лежащие между верховьями р. Гехи и верхним же течением Чанти-Аргуна. Таким образом, колыбелью нахчуо считается Малая Чечня. Отсюда они распространились на соседние земли и, вероятно, в теперешнюю Ичкерию (по-чеченски Нахчи-Мокх, т. е «место народа»), к верховьям рек Хулхулау, Гудермес и Аксай. Время появления их в предгорье, ближе к плоскости, тоже определяют только приблизительно. Одним из самых древних поселений в Ичкерии считают аул Гуни, жители которого платили дань гребенским казакам. Эти же последние появились по берегам Сунжи не раньше 1530 г., а вероятнее всего несколько позже, именно в 1582 г. Так как при этом кумыкские сказания утверждают, что сын основателя ичкеринского нахчуоевского общества Молкха, по имени Тинавин-Вис, тоже платил дань крымскому хану Султан-Муду, жившему в исходе XVI века, то необходимо допустить, что первое поколение выходцев из урочищ Нашихэ и Маэстэ поселилось в Ичкерии приблизительно в одно время с появлением гребенских казаков, т. е. в половине XVI века или несколькими годами позже. Второе же поколение, во главе с Тинавин-Висом, жило в самом исходе XVI века.
Горная местность, занятая первыми нахчуо, не представляла удобств для многочисленного племени, а потому, по мере увеличения населения, являлась надобность в дальнейших захватах свободных или плохо охраняемых земель. Поэтому у Молкха явились подражатели, благодаря которым, вниз по течениям соседних горных рек, скоро появились нахчуоевские поселения, образовавшие кроме ичкеринского, еще ауховское, собственно чеченское, кабардинское и многие другие общества От прямых потомков Нахчуо, по сведениям Головинского, образовалось 56 главных фамилий или родов (тохумы), из которых три, происшедшие, по преданию, от сыновей Нахчуо-Турло, Мудар и Этагай считаются наиболее знатными. Берже насчитывает этих фамилиф уже 66-ть. Все они называют себя общим именем нахчуо или нахчи, отличая себя от горцев – таули. Этими последними оставались преимущественно прежние обитатели гор, к которым собственно и пришли нахчуо и с которыми в значительной мере слились и породнились. Не будучи вполне обособленными или изолированными от пришельцев, прямые потомки древнейших обитателей гор образовали отдельные общества. Предание указывает на три главных рода этих аборигенов края – Галгай, Ахо или Ако и Шато, от которых произошли уже другие фамилии. Так от Галгая производят преимущественно ингушеские фамилии, от Ахо — общества: ахой, нешхой, нашхой, цехой и др., от Шато — шатоевское, чиэнхой, ченты, хачерой, шаро, пихалой и пр. Переселение из гор на плоскость по почину самого населения началось, как мы видели, приблизительно в половине XVI века продолжалось больше двух с половиной столетий и закончилось выселением семи ингушевских обществ, последовавшим в 1810 г.
Таким образом, пришельцы нахчуо, слившись с аборигенами края, образовали с ними одну народность, сделавшуюся известной в России и Европе под названием чеченцев и живущую до некоторой степени обособленными родовыми обществами. Такая относительная обособленность, при разнице в происхождении по национальностям не помешала им принять общий адат (обычное право) и язык и составить одно племя, один народ.
Одним из самых больших аулов этого народа считался в старину Большой Чечень, названный так по вершине Сюйри-Корта — Чачани, у подошвы которой расположился он. Выдвинувшись за так называемое Ханкальское ущелье на плоскость, недалеко от теперешнего г. Грозного, Чачань или Чечень стоял, так сказать, в первой линии поселений. С ним, как самым крупным аулом, пришлось больше всего иметь дела и русским, а потому немудрено, что у них слово Чечень и чеченец сделалось общим названием для всех соплеменных аулу жителей других поселений. Таково наиболее вероятное происхождение слова «чеченцы».
По мере выселения чеченцев на плоскость, им приходилось сталкиваться прежде всего с ногайцами, превосходившими их и числом и подготовкой к борьбе. Скоро ногайцев сменили калмыки. К этому времени чеченцы, вероятно, уже окрепли и представляли если не грозную силу, то такую, с которой необходимо было считаться. Право на занятые ими земли они отстаивали довольно успешно, о чем возможно догадываться и из народных сказаний, по которым один калмыцкий хан в поземельном вопросе вступил с чеченцами в сделку. Согласно преданию, он уступает чеченцам земли по правому берегу Терека за жену какого-то чеченского героя. Так как ичкеринцы говорят при этом о жене своего турпола Тинавин-Виса, то удаление калмыков за Терек можно приурочить к концу XVI или началу XVII века.
Рубрики: