Прокламации, данные кабардинскому народу

ПРОКЛАМАЦИИ, ДАННЫЕ КАБАРДИНСКОМУ НАРОДУ БЫВШИМ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ ГЕНЕРАЛОМ ЕРМОЛОВЫМ
1) Прокламация 14 января 1822 г.
Беспрестанные набеги в наши границы, разорение жителей и убийства, производимые кабардинскими владельцами, заставили меня употреблять силу для их наказания.
Долго и без успеха употреблял я терпение и кротость, знают кабардинцы, сколько желал я отвратить от них бедствия.
В 1818 году лично даны мне обещания главнейшими эфендиями и владельцами, обещания сии так же, как и ранее данные клятвы, не исполнены. Вместе того, чтобы исполнять обязанности верноподданных, разбой и убийство умножились. Я дал повеление войскам вступить в Кабарду и жителям оной объявляю следующее.
Владельцы, которые чувствуют себя невинными, могут обратиться ко мне с доверенностью; они сохранят свои права, сохранят власть над их подданными и они одни признаны будут в достоинстве владельцев.
Те владельцы, которые не явятся к начальнику российских войск, будучи прежде замешанными в злодействах, выдворятся из Кабарды. Их подвластным объявляется свобода и независимость. Они принимаются под защиту и покровительство, впредь нет над ними власти, кроме Великого нашего Государя. В самой Кабарде наделю я их землями и выгодами.
Убеждаю народ кабардинский не верить обещаниям своих владельцев. Они обманывают вас, и первые оставят в крайности. Не спасут их твердые места, в которых думают они укрыться, и нет таковых, куда бы ни прошли наши войска. Не защитят нас мошенники, которые ничего не разумеют, кроме подлого воровства и разбоев.
Не мщу я простому народу и в последний раз обещаю ему жизнь спокойную, счастливую и свободную. После поздно будет просить о пощаде.
2) Прокламация 26 июня 1822 г.
Рассмотрев поданную мне просьбу, объявляю следующее.
Кабардинцы и до сего времени жалуются на притеснение и наказание невинных, а сами в течение более чем пяти лет моего здесь начальствования кроме гнусной измены, нарушения клятвы, воровства и убийств ничего не делали. Кто из владельцев, сын которого, брат, ближайший из родственников или подвластный, уздень или рабы его, получившие свободу, не делали злодейств? Кто сказать может в оправдание свое, что не знал о том? Через чьи земли не проходили шайки разбойников, кто оказал им пристанище? Возвратившиеся из плена люди называют их по именам; бегущих подлецов не раз видели в лицо преследующие наши войска. Полковник Подпрятов и полковник Коцарев никого не называли самопроизвольно. Все участвовали в измене, все должны были нести наказание.
Я требовал разбойников для наказания, их не выдали, хотя их было малое число. Укрывая их злодейства, умножили число их и справедливо за то потерпели.
Я хочу забыть прежнее и владельцам, и узденям, вышедшим из гор по моему приказанию; и не допущу впредь делать ни малейшей обиды, напротив, готов быть полезным.
Всемилостивейшие грамоты покойной Императрицы Екатерины II и ныне благополучно царствующего Великого Императора даны были кабардинцам как подданным покорным и верным. Таковыми и будут впредь кабардинцы.
Теперь же в пользу кабардинцев постановляю:
Сохраню свободное отправление веры и прежние обычаи; принимаю выселившихся из гор владельцев и узденей в прежнем их достоинстве и звании.
Не отниму земель их и ничего из собственности. Незначительная часть земли занята будет под большие дороги для общей пользы, для устраивающихся крепостей с небольшим участком для огородов и сенокоса. Установлю суд из самих владельцев и узденей на правах российских и назначу, в каких случаях надобно будет, призывать власть духовных людей. Свободный торг не только не воспрещу никому, но напротив буду всячески способствовать.
Предоставляю владельцам и узденям прежние права над подвластными, но отныне запрещается лишать рабов жизни.
Кто из владельцев и узденей нарушит сие, будет жестоко наказан, а семейство человека, лишенного жизни, получит свободу.
Рабов, обвиняемых в уголовных преступлениях, отдавать под военный суд и препровождать к начальнику ближайшей крепости. Детей, бывших прежде аманатами, возвращу родителям, когда поведением и верностью сих последних правительство будет довольно.
Желающих принять христианский закон я не могу отклонять от оного, но отнюдь не допущу приглашать к тому обольщениями. Людей, до этого принявших христианский закон, возвратить не могу. Возвращу рабов, которые бежали от своих владельцев после переселения их с гор.
Позволю пасти скот на пустопорожней земле за Малкою, не стесняя тех, кто туда переселиться пожелает.
Позволяю брать для скота соляную грязь со стороны Кубани, будет назначено время, когда для того можно будет отправляться караваном.
Владельцы и уздени сохраняют в своей собственности летние места для пастбищ скота в горах.
Владельцы и уздени, оставшиеся в горах, лишаются достоинства своего, равно как и их дети; лишаются они также земель, которые без разрешения моего никем заняты быть не могут. Рабы их, которые выбежали, получают вольность.
Подлые сии изменники захотят продать их, но воспрещено покупать их, и покупка признается мною беззаконною со времени прокламации моей, объявленной полковником Коцаревым.
Владельцам и узденям, верноподданным Великого Государя, воспрещается всякое с ними, изменщиками, сношение. Я накажу строго, если узнаю о том. Имена сих мошенников, лишенных прежнего достоинства, мною обнародована будут.
3) Прокламации 1 августа 1822 г.
Несмотря на желание мое, чтобы кабардинцы жили счастливо и спокойно, многие не выходят из гор, продолжая подлые мошенничества, грабят тех, которые переселились, и совершают убийства. Некоторые обманули, прося позволения переселиться; другие, получив свое лично от меня, не только бежали сами, но и других склонили к побегу.
Я объявляю всем кабардинцам, а особенно простому народу, что всех владельцев, бежавших за Кубань или укрывающихся в горах, лишаю всех прав и достоинств как явных изменников своему Великому Государю.
Если кто из кабардинцев будет с ними иметь связи и отношения, будет строго наказан.
С ними запрещается вступать в новые связи родства.
Если до сего были с ними разбирательства по шариату, отныне все уничтожается; ибо люди честные, верные подданные не судятся с изменниками и подлыми мошенниками.
Узденям и простому народу повелеваю при всякой встрече с изменниками действовать оружием и забыть глупое обыкновение не стрелять в князей, когда они стреляют.
Если кто-то из изменников, бежавших за Кубань или укрывающихся в горах, будет нападать на селения или его догонят в преследовании, а против него простой народ стрелять не будет, то население будет наказано оружием, о чем дано уже приказание начальникам строящихся крепостей. Мошенники по глупому обыкновению будут защищаться тем, что они князья. Простой народ не должен сему верить, и я еще раз повторяю, что со всех изменников сняты прежние их достоинства. Отныне воспрещается всем кабардинским владельцам и узденям отдавать детей своих на воспитание к чужим народам, то есть к закубанцам, карачаевцам и вообще горским народам, их следует воспитывать в Кабарде.
Тех, кто отдан прежде, тотчас возвратить.
4) Прокламация 9 августа 1822 г.
Владельцам кабардинским, узденям и народу на просьбу, поданную 6 августа, ответствую:
О крепостях просьбы бесполезны. Я сказал, что они будут, и они строятся. Подвластные, которые примут христианскую веру, останутся в той же, как и прежде, зависимости и не будут отбираться. Владельцы не должны препятствовать им в отправлении веры, и я строго накажу тех эфендиев и мулл, которые по гнусному невежеству своему их притеснять будут.
Цену соли уменьшить не могу.
За земли, которыми пользуются, должны отвечать, поэтому их следует защищать от прорыва разбойников.
В случае набега мошенников, всегда будет проводиться следствие. Виновные заплатят за похищенное, если видели разбойников, не препятствовали, не противились оружием или тотчас не уведомили начальников ближайших крепостей.
В случае измены или участия в разбоях, всякий владелец и уздень теряют свое достоинство и наказываются по законам российским как всякий преступник.
Подтверждаю еще раз, что рабы тех подлых мошенников, которые ушли за Кубань или скрываются в горах, оставив свое отечество, получают вольность, если от них убегут.
Лучшие и верные меры, чтобы не бежали рабы, принадлежащие владельцам и узденям, выселившимся с гор, это кроткое и снисходительное их с ними обращение.
Воспрещаю иметь сношение с бежавшими в горы мошенниками. Напрасно думают уверить меня, что есть из них те, кто ушли поневоле. Нарушающий сие запрещение будет назван изменником.
Хочу видеть, кто желает и может продолжать связи с подлыми мошенниками, лишенными прежних достоинств владельцев и узденей.
Если же кто из бежавших в горы, обманутый злонамеренными внушениями, вознамерится вверить себя российскому начальству или же, боясь наказания за прежние воровства, раскается и придет просить прощения и позволения поселиться на равнине, я дал наставление начальству, которое будет назначено мною в Кабарде, рассматривать все эти случаи и давать позволение тому, кто того достоин.
Если же кто не получил оного, может возвратиться обратно и остановлен не будет, но прощения просить должен не иначе, как лично.
В случае отгона табуна, скота или другой кражи у поселившихся на равнине, для отыскания оных никто не имеет права ездить в горы без билета начальника, а дабы отвратить вредные отношения, билеты будут выдаваться только известным людям.
Из слов простого народа я вижу, что приказания мои им совсем не сообщаются или истолковываются в другом смысле глупыми муллами, которые в Кабарде по большей части происходят из самого подлого состояния.
Пришлю я чиновника, который в присутствии владельцев и узденей каждого аула соберет старейших из простого народа и им истолкует мои распоряжения.
Дав повеление черному народу не употреблять оружия против презрительных мошенников, скрывающихся в горах, слышал я, что думают владельцы и уздени делать какое-то на счет того постановление. Я предостерегаю, что умею требовать исполнения моих повелений.
5) Прокламация 29 августа 1822 г.
Восстанавливая порядок в Кабарде и учреждая через земли эти новую линию для охраны жилищ наших, признаю я полезным для собственного благословления вашего и разбора случающихся дел между вами установить суд.
Вследствие чего, составив предварительное начертание правил для суда во временном наставлении, препровождаемом для вашего руководства, членами сего суда назначаются:
Председатель – владелец подполковник Кучук Джанхотов.
Судьи – кадий по выбору владельцев и узденей.
Владельцы – Гаджи Мурзабек Хамурзин, капитан Темир Булат Атажукин.
Губернский секретарь – Касай Картулов.
Из узденей: от малой Кабарды – Али Мурза Коголка, Беслань Куденетов, Али Конов.
Секретарь – капитан Якуб Шарданов и чиновник российский для поверки журналов. Означенный суд должен быть на р. Нальчике. Открытие его и надлежащее содействие по его управлению со стороны начальства поручено от меня артиллерии полковнику Копареву.
Чиновник сей, поставленный мной начальником всех войск, расположенных в землях кабардинских, будет контролировать общее для всех вас благосостояние и порядок, поэтому с вашей стороны требуется должное к его требованиям внимание и послушание.
Жалованье судьям и прочие расходы по назначению в наставлении по окончании всякой трети выплачивает г. Коцарев.
6) Наставление временному суду, учрежденному в Кабарде для разбора дел между кабардинцами, впредь до издания основных правил:
1. Временный суд в Кабарде составляют владельцы и уздени, по одному из каждого рода или фамилии, но в первое время по назначению начальства.
2. Председателем сего временного суда назначается владелец, подполковник Кучук Джанхотов.
3. Секретарем при сем суде определяется капитан Якуб Шарданов.
4. Для дел духовных полагается при сем суде быть одному кадию.
5. Суду сему состоять под наблюдением местного в Кабарде начальника артиллерии полковника Коцарева или того, кто будет место его занимать.
6. Для охранения достоинства сего суда находится при нем почетная стража, состоящая из казаков при офицере.
7. Обязанности сего временного суда состоят в разборе дел тяжебных в спорах, обидах и претензиях между всеми состояниями кабардинцев: владельцами, узденями и простым народом.
8. В случае спорных дел и претензий, случающихся между владельцами или узденями с подвластными или между простолюдинами, они приглашаются в сей суд для совещания и суждения со стороны людей, по летам и приобретенному уважению признанных достойными для избрания от народа в депутаты.
9. Все гражданские и спорные дела между кабардинцами, как и претензии на них от инородных людей, разбираются и решаются по их древним обычаям и обрядам, приспособленным, насколько важность случаев дозволит, к российским правам.
10. На сей случай по всем таким делам секретарем составляется в суде журнальная записка за подписью или печатями судей, содержащая обстоятельства дела и постановленное решение.
11. Сии журнальные записки, составленные по данной форме и собираемые в таком порядке, каждый месяц поверяются начальником в Кабарде.
12. Решение сего суда в делах тяжебных получает полную силу и не подвергается рассмотрению начальника, если цена тяжбы не превышает 200 руб. Если сумма превышает сие количество, недовольная сторона вправе принести жалобу на решение суда начальнику в Кабарде.
13. В сем случае, дабы начальство с большей основательностью могло рассматривать такие решения, владельцы, уздени и депутаты простонародные обязуются заняться составлением правил на основании законов и обычаев сего народа для дел всякого рода, которые после рассмотрения начальством могут быть исправлены и утверждены для единообразного по оным исполнения.
14. Все штрафы и взыскания по судебным делам, присуждаемые виновным, и все то, что будет оставаться для удовлетворения обиженной стороны, должно храниться в ведении суда и без разрешения начальника не может быть использовано. Штрафы сии, поступающие в виде лошадей, скота или иного имущества, должны быть переведены в деньги.
15. Дела уголовные разбирательству суда сего не принадлежат и подвергаются законам и строгости военной.
16. Уголовными преступлениями кабардинцев считаются:
а) Убийство.
б) Измена.
в) Возмущение в народе.
г) Побег за пределы линии со злым намерением.
д) Подвод хищников к злодействам и сношения с ними.
е) Набеги на границы линии, нападения и хищничества в оной.
ж) Обнажение оружия в ссорах с причинением ран.
17. Проступки, не составляющие особой важности, решаются временным судом, и наказание по ним производится штрафом или розгами, не свыше ста ударов.
18. Маловажными проступками признаются:
а) Воровство – кража скота и прочего, на сумму не более 200 руб.
б) Обманы или лживые поступки с причинением вреда другому.
в) Захваты чужого с насилием.
г) Ссоры и драки без обнажения оружия.
д) Оскорбление владельцев, узденей подвластными или холопами, превышающее меру домашнего исправления.
19. В делах маловажных, составляющих обыкновенные проступки подвластных и холопов против своих владельцев и узденей, виновные предоставляются штрафу и легкому наказанию самими владельцами и узденями, не взыскивая с них сверх меры преступления.
20. Никто из духовенства кабардинского не вмешивается в разборки гражданских дел.
21. Предметы, подлежащие разбирательству духовного суда:
а) Дела, касающиеся веры и совести.
б) Дела по несогласию между мужем и женой.
в) Дела между родителями и детьми.
г) Вообще дела, не имеющие улик, ясных доказательств и письменных свидетельств.
22. Все дела разбираются на основании их закона, все прочие решаются судом.
23. В обязанность учреждаемого суда вменяется сбор достаточных сведений относительно податей или иного рода повинностей, отбываемых подвластными и холопами в пользу владельцев, узденей, а также духовенства, не изменяя их свойства и изъясняя, в какой мере отправляются сии повинности. Правила сии будут представлены начальству и утверждены, а в последствии доставят обоюдную пользу владельцам, узденям и подвластным и послужат предотвращению всех случаев недоразумения и взаимных неудовольствий.
24. Кабардинцам воспрещается отлучаться из Кабарды без письменных видов. Всякий, кому необходимо по надобностям своим отъехать в другие места, снабжается печатными билетами:
а) Внутрь линии – по билету от временного суда;
б) За Кубань в горы – по билету начальника в Кабарде;
в) В дальние места в Россию – по билету начальника линии.
25. Все билеты сии выдаются без пошлин и на простой бумаге, экземпляры будут доставлены суду через начальника в Кабарде.
Дабы судьи, председатель, мулла и секретарь сего временного суда, занимаясь делами, за труды свои получали достойное содержание от казны Его императорского Величества, определяется жалованье в год:
Председателю 500 руб.
3-м судьям из владельцев 350 руб.
1 кадию для дел духовных 300 руб.
3-м судьям из узденей 200 руб.
2-м депутатам из простонародных свободного состояния 100 руб.
1 секретарю 300 руб.
1 чиновнику со стороны российской для поверки журнальных записей 300 руб.
На канцелярские расходы 100 руб.
Итого 3350 руб.
27. Учреждая сей суд временно, я предоставляю себе право впоследствии снабдить оный достаточным наказом и назначением жалованья судьям после проверки их усердия и верности службе Всемилостивейшего Государя Императора на благо кабардинского народа.
7) Форма 1-я для дел гражданских.
1 сентября 1822 года в кабардинском суде записано:
Изложение дела и решение:
Уздень Мисостовой фамилии Тлох Кунашсв принес жалобу на узденя Ислама Куденетова, принадлежащего владельцу Али Карамурзину, который у Кунашева купил холопа по имени Аслануку Шапшева за 300 руб. серебром, из них заплатил 100 руб., а остальное не заплатил.
Ислам Куденетов объяснил, что он у Кунашева того холопа купил за 300 руб. и денег 100 руб. заплатил. Остальных денег не заплатит, потому что сей холоп взят от него владельцем Карамурзиным без всякого платежа. Владелец Карамурзин сказал, что им действительно взят у Куденетова холоп Асланука и находится у него в услужении.
Секретарь суда дополняет сведением из кабардинского обычая:
Владелец вправе у своего узденя взять в услуги своего холопа, но обязан вознаградить за то узденя. Члены суда постановили: владельцу Карамурзину заплатить 200 руб. узденю Кунашеву за холопа.
Подпись судей или печати их.
Подпись секретаря.
Когда исполнено и через кого:
Владелец Куденетов удовлетворил Кунашева через узденя своего Асланука Тамбиева 15 сентября.
8) Форма 2-я для дел уголовных.
1 сентября 1822 года в кабардинском временном суде записано:
Владелец Кайтукиной фамилии Шабазгирей Бек-Мурзин принес жалобу на узденя Аслануку Тамбиева, который увел у него тайным образом со двора трех лошадей, стоящих 200 руб. серебром, и просил удовлетворить его, а с виновным поступить по законам.
Уздень Асланук Тамбиев после призыва его в суд отпирался, но свидетели уздень Шумахо Ашабов и подвластный Кази Кайтов видели его с теми лошадьми. После этого он признался и сказал, что с ним был в сем воровстве участником холоп владельца Хамурзина Пшука и что лошадей они отдали. Одну лошадь отдали владельцу Исламу Седякову, одну – узденю Девлетуку Агубекову, и одну – подвластному Камбулату Мустафину.
Владелец Седяков показал, что он лошадь принял, заведомо зная, что она не Тамбиева.
Уздень Агубеков показал, что он не знал, что лошадь, данная Тамбиевым, краденная, и что за нее он уплатил Тамбиеву 100 руб.
Подвластный Мустафин показал, что он от Тамбиева принял лошадь, заведомо зная, что она украдена у владельца Бекмурзина.
Холоп Пшука не признался в участии в краже с узденем Тамбиевым, за что владельцем своим в поведении был одобрен и в деревне худым не признан.
Секретарь постановил, что по законам кабардинским подлежит наказанию:
1. Уздень – за кражу у владельца.
2. Владелец – за прием краденного.
3. Холоп – за кражу украденного.
Члены суда постановили:
1. Из имущества узденя Тамбиева владельца Бек Мурзина за кражу 3-х лошадей изъять 200 руб. и взыскать штраф по обычаю на рубль и оный хранить при суде.
2. Владельца Седякова за прием от Тамбиева чужой лошади оштрафовать взысканием на рубль.
3. Узденя Агубекова, как взявшего по незнанию ворованное, освободить и признать невиновным, возвратив Бек Мурзину лошадь, а его удовлетворить суммой в 150 руб., заплаченной Тамбиевым.
4. Подвластного Мустафина за прием краденной лошади от Тамбиева наказать розгами, 25 ударами, чтобы другие боялись, лошадь отдать хозяину.
5. Холопа Пшуку, одобренного своим владельцем, возвратить ему на поруки.
Подписал генерал от инфантерии Ермолов.
Рукописный архив Одесской научной библиотеки им. А.М. Горького, дело 54/13, № 23-44.
№ 28. АДАТЫ БАЛКАРЦЕВ
Балкарцы, хуламцы, чегемцы, урусбиевцы и карачаевцы – все закона магометанского. Язык их имеет сходство с татарским, нижеследующий обряд один у всех.
I. Разделение племен на сословия, включая и класс крепостных людей.
1. Фамилии старшин (секельт или бассият):
а) У балкарцев четыре: 1. Абаевы
2. Айдебуловы
3. Джанхотовы
4. Мисаковы
б) У хуламцев одна: 5. Шакмановы
в) У безенгиевцев одна: 6. Суншевы
г) У чегемцев три: 7. Балкароковы
8. Келеметовы
9. Битовы
д) У урусбиевцев одна: 10. Урузбиевы
е) У карачаевцев три: 11. Крымшакаловы
12. Дуловы
13. Карабашовы
Подвластный им народ разделяется на четыре класса:
первый, в роде узденей, Каракеши
второй Кулл
третий Казак
четвертый Караваш
II. Права и обязанности каждого класса и отношения одного сословия к другому, включая духовенство
2. Калым.
а) У бассиятов (старшин) калым составлял 800 рублей серебром , впоследствии был уменьшен и по приговору утвержден в 600 рублей серебром, который по большей части уплачивается в последнее время скотом, а редко лошадьми. Обычай очищать калым железными вещами выводится из употребления, т.к. ценность таких вещей существенно понизилась, за исключением нескольких заветных ружей, шашек и панцирей, остальное оружие по-прежнему не принимается.
б) У каракешев калым составляет 300 руб. серебром.
в) У куллов он состоит: из баранов, число которых равняется в цене одной паре двухлетних быков, из двух коров, одного ружья (ценою в двадцать рублей серебром или в две скотины), из одной лошади, из медного котла, в котором можно сварить одного барана, из одной коровы, без телка, из одной скотины, из трехлетнего быка, из пары двухлетних телков и из одной сабли .
г) и д) У казаков и каравашев определенного калыма нет; он назначается по обоюдному согласию.
3. Если старшина захочет строить дом или зимовник из камня или леса, то рабочим выдают пищу.
4. Для хлебопашества и сенокоса в пользу старшин, казаки и караваши должны дать землю и быков на время.
5. Зимой, когда режут баранов для пищи, старшина разделяет овчины между людьми, которые доставляют в его дом дрова.
6. В другое время все овчины разделяются между казаками; а куллы не вправе просить часть. Курпеи все оставляет у себя старшина.
7. Во время раздела шерсти старшина оставляет у себя белую шерсть, а с черной берет часть себе для бурки и седельных потников, а также часть для детей. Остальную шерсть разделяет равными частями между своим семейством и совершеннолетними и не совершеннолетними казаками мужского пола.
8. Старшина имеет право назначить для себя табунщика и баранщика из куллов.
9. Если на сенокосные или хлебопашенные места нужно пустить воду через канавы, старшина назначает несколько домов по очереди, чтобы поровну наделять водой и пускать ее, как следует. При этой работе, особенно у чегемцев, бывают ссоры, которые иногда кончаются смертоубийством, поэтому наблюдается между ними очередь: каждым пяти домам выделяется на эту работу одни сутки.
10. Когда старшинский сын привезет себе жену, то берет с каждого кулла по одной скотине.
11. Женившийся старшина имеет право жену свою на теглариш отправить и оставить ее в доме каракеша, если захочет этого, в течение одного года.
12. То, что жена старшины привезет с собою из дома, даже служанку, все должна отдать каракешу, у которого оставлена.
13. Во время женитьбы или при взятии жены по обряду (шаоч), старшина сам является в дом каракеша, который должен для него сделать пиво, а он дает ему одну служанку. Если служанки он не найдет, то обязан дать сполна для одного человека железных вещей: панцирь, нарукавники, налокотники, ружье и пистолет; холопам же каракеша обязан дать кому тулуков, кому веревок. Кроме того, каждому холопу дает одну штуку товара для платья, сколько может; даже служанкам их он не имеет права не подарить чего-нибудь.
14. Всякий имеет право принять в свой дом чужого мальчика для воспитания.
15. После смерти старшины, когда родственники сами составляют жертвенные припасы, то режут сто баранов. Каждый каракеш дает по одному барану, по три живых барана для убоя и по одному тулуку бузы. Все это он доставляет в дом старшины и кладет в то место, где лежат прочие припасы.
16. При выдаче дочерей замуж каракеши дают из калыма своему старшине две скотины (подарок этот называется емчеклик, т.е. аталыкский подарок). Чужому старшине, которому он не принадлежит, каракеш дает пару быков также в виде аталыкского подарка. Старшина, получающий подарок, должен всегда помогать каракешу в его делах. Во всяком случае, он становится тому каракешу настоящим помощником, и никто не вправе отстранить старшину от дел, касающихся каракеша, взятого им под покровительство.
17. Из калыма, получаемого куллами, старшине отдается три скотины; прочую кулл берет сам. Используя калым за дочерей, он обязан за жен своих калым уплачивать сам.
18. Кулл по обряду имеет право в уплату за жену отдать в калым свою дочь.
19. Старшины могут продавать и дарить куллов, кому заблагорассудится .
20. Куллы по очереди привозят дрова старшинам на старшинских ишаках и косят столько сена, сколько старшине угодно.
21. Куллы для старшины выращивают пшеницу в особом месте, на пространстве земли, принадлежащем старшине, и когда уборка кончится, то все дочиста доставляют в дом старшины на его ишаках.
22. Если кулл зарежет скотину себе в пищу, то отделяет от нее шею и половину спины. Верхнюю часть спины с половинами боков он отдает старшине. Это называется уга или бго. Из сваренного пива господину полагается один кувшин.
23. Куллы и казаки имеют собственные земли, купленные или подаренные им старшинами. Земли эти они пашут для себя и весь урожай берут в свою пользу, не отдавая старшине ничего.
24. Старшина может продавать и дарить казаков кому угодно, использовать их в качестве прислуги; их жен и дочерей он также вправе держать у себя и использовать их в качестве служанок.
25. Из последнего класса караваш служанка или горничная приобретается не через калым, а покупкой, и везде стоит дорого, от 300 до 400 руб. серебром. Господину никто не мешает продавать такую служанку тому, кому он захочет. Она служит безотлучно в доме при госпожах, получает одежду от господ; законного мужа не имеет, а ежели господин позволит холостому мужчине жить с нею, то он может и запретить это через некоторое времени. В таком случае холостой не должен считать женой служанку, с которой жил, или требовать себе детей от нее, называя их своими. Дети должны оставаться при господине, который может продавать их отдельно друг от друга. Женщины называются караваш, а мужчины – легава, т.е. повар. Дочери казакам не отдаются посредством калыма, а продаются без мужей. Если же служанка будет иметь детей даже от незаконного мужа, господин может сделать детей дворовыми людьми, т.е. холопами. Тогда их уже нельзя сделать служанками. Дочери с калымом отдаются законному мужу, а сыновья берут законных жен, платя калым, наравне с прочими холопами.
26. От избытка хлеба и скота по закону Магомета ежегодно отдается десятая часть и разделяется на три части: одна – аульному эфендию, другая – всем муллам, а третья – нищим.
27. По согласию и по приговору с каждого дома аульному эфендию зимой отдается по барану и по одному стогу сена. Стог или копна состоит из двух вьюков на лошадь. Дров необходимо по одному вьюку на ишаке и летом по барану.
III. Какие дела и преступления в каждом племени должны быть рассмотрены адатом и по обычаям.
28. Судебное место зовут нагиш. Оно состоит из камней типа стульев, поставленных кругом. Никто не помнит, кто их поставил. Такое судебное место существует везде, даже в аулах. Там каждый день присутствуют избранные почетные старики из всех классов, т.е. старшин, каракешей, казаков и куллов, для заслушания жалоб просителей и оправданий ответчиков. После заслушивания решают дела по обряду. Это место даже зимой остается судебным. В нем чинят расправу каждый день.
29. Это самое первое и главное судебное место в Балкарии, туда передаются для разбирательства дела, заключающие некоторую важность, от всех осетинских племен.
30. Изменение обрядов происходит по приговору и общему согласию. Если народ убедится, что в будущем невыгодно будет решать дела согласно существующему обряду, тогда обряд уничтожается по приговору, а дело представляют разбирательству по шариату.
31. Дело, поступившее на шариатское разбирательство, судится не в нагише (нагише), а у эфендия в своем ауле.
IV. Права и обязанности каждого сословия объяснены в отд. II
V. Наследственное право всех состояний
VI. Раздел имущества
32. Имущество делится не по шариату, а по обрядам между братьями. Сестры и вообще женский пол по наследству части не получают, а пользуются только подарками, состоящими из служанок, серебряных вещей, платья и скота, смотря по состоянию. От владения землей женский пол также отстраняется.
VII. Обряд духовных завещаний и исполнения по ним.
Старшина или каракеш при жизни своей духовным завещанием назначает душеприказчика, которому предоставляет право похоронить себя за счет оставшегося имущества, смотря по состоянию. Из суммы, завещанной на этот случай, покупаются погребальные вещи (искат). Для отпущения грехов умершего назначается от 10 до 300 руб. серебром, судя по богатству его. Эта сумма делится на мулл и нищих. Опекун или душеприказчик по закону Магомета должен эту сумму (искат) разделить на три части. Одну часть отдает аульному эфендию, другую – всем прочим муллам того же аула, а третью – нищим, находящимся в ауле. Части распределяются в присутствии душеприказчика. Сколько при жизни своей умерший назначает для богомолья в Мекку, столько душеприказчик должен послать, не встречая в том препятствий со стороны наследников.
34. Жертву (садака) из скота и припасов умерший назначает при жизни и поручает душеприказчику исполнить. Это требование умершего также не может быть отменено наследниками. Независимо от этого один алкоран и ковер поступают непременно в мечеть после умершего.
35. По завещанию, сделанному при жизни, собирают мулл для чтения алкорана в течение сорока дней или менее, исходя из воли, изъявленной покойником в том завещании. Душеприказчик обязан им уплатить лошадь с седлом и прибором, а также отдать все платья умершего.
36. Могилы и памятники по завещанию умершего делаются из камня или из дерева по указанию аульного эфендия, но только в том случае, если сам душеприказчик будет не из ученых и не знает закона Магомета.
VIII. Отношение детей к родителям и их права на первых.
37. Дети, по закону Магомета и обряду, должны быть покорны и послушны родителям. Сопротивление воле родителей – тяжкий грех, а по обряду – стыд. Впрочем, азиатский народ, а также старшины и каракеши в осетинских племенах не воспитывают детей при себе, а отдают их к аталыку или кормилице, которые их не учат ничему, а делают их чуждыми родителям и даже непослушными им. Воспитав молодых старшин или каракешей до совершенных лет, аталыки (для мальчика) и кормилицы (для девочек) доставляют их к родителям, за что получают угощение и большую награду. Кроме того, родственники воспитываемых детей, смотря по состоянию, дарят аталыку или кормилице кто служанку, кто 100 баранов, иной железные вещи, другой лошадей или несколько штук рогатого скота.
38. Подвластные также считают себя обязанными делать подарки. Дети старшинские, женившись, живут врознь с родителями, а каракешские остаются с отцом и матерью.
39. Старшинский сын отдается до совершеннолетия лучшему каракешу, который по окончании воспитания возвращает его в дом, одетого в богатое платье, на хорошей лошади с седлом и оружием. Возвратившись к себе в дом, молодой старшина делает воспитателю своему соразмерное награждение и уезжает из родительского дома, потому что никакой старшина в этих племенах с отцом жить не может.
40. Когда старшина отдает на воспитание своему каракешу или черному сына, то дается пир. Музыканту, играющему на нем (гекуако), он дает лошадь.
IX. Взаимное отношение мужа к жене и обратно
41. По закону Магомета и обряду, муж и жена должны друг друга любить. Муж обязан для жены иметь в достаточном количестве платья, кушаки и прислугу. Есть такие четы, которые живут хорошо в течение всей жизни. Сохраняя старый обычай, господствовавший в тех племенах, муж до старости лет к жене своей не входит днем и живет в особой кунацкой. Несоблюдение этого обряда считается бесчестием. Жена, если живет с мужем в несогласии, может быть им отослана к своим родственникам. После этого, по закону Магомета, она не должна выходить замуж за другого в течение четырех месяцев и десяти дней. Если она не имеет родственников и будет нуждаться в одежде и пище, то муж должен ей доставлять и то, и другое. При разводе муж должен в присутствии эфендия и двух свидетелей сказать три раза слово «талака», т.е. отказ, отказ, отказ.
42. Если кулл заплатил калым за жену из собственности и потом разведется с ней, то он может сделать ее свободной, чему господин уже препятствовать не вправе. Дворовый человек, женясь на девке такого же сословия и заплатив калым за нее из господского имения, не может без воли господина дать свободу жене своей, разведясь с нею, если даже по каким-нибудь сделкам он и вступил до того в сословие куллов.
43. Всякий каракеш волен казачку отдать принадлежащему ему мужчине, кому заблагорассудится, с условием, что дети, родившиеся от этого союза, принадлежат ему, каракешу. Он имеет право в любое время отнять женщину у того, кому дал. Если за эту казачку будет взят калым, то узденю до нее и детей дела нет, и она становится уже законной женой.
44. Кулл, заплативший за жену калым из собственного имущества без помощи своего каракеша, вправе прогнать ее или отпустить, ему в этом не препятствуют. После его смерти ее можно отдать другому куллу, но если у старшины другого кулла нет, то жена умершего возвращается к своим родным.
45. Когда господин помогает куллу в платеже калыма за жену, последний не вправе сослать жену или отпустить ее.
46. Господин, женивший своего дворового человека (казака), сам уплачивает калым, поэтому дворовые люди никак не могут разводиться с женами, как это делают другие.
47. Если же из числа тех жен окажется женщина распутного поведения или воровка, и муж жить с нею не согласится, то господин берет ее к себе. Делая ее служанкой, он возвращает ее родителям и требует данный за нее калым. Эту женщину господин может и продать. Тогда все, взятое при продаже свыше заплаченного им калыма, он делит на две части, из которых одну берет себе, а другую отдает тому, от кого будет взята девка.
48. После смерти казаков жены не отпускаются, а остаются у старшин служанками.
49. Если кто после назначения калыма и венчания, не получив еще жены, захочет отказаться от нее, то из всего назначенного калыма половину должен уплатить жене, а другую половину оставить у себя.
50. Служанка или караваш всегда остается при господине. Если она избирает себе холостого крестьянина (название ему коренитл, т.е. ненастоящий муж), и господин на то согласится, то она принимает его у себя как жена мужа. Рожденные от них дети принадлежат одному господину, и мнимый муж не может их присвоить себе, в противном случае господин вправе ему приказать никогда к ней не показываться, а детей волен дарить, продавать, разлучать. Всех дочерей он может оставить у себя в виде караваш, т.е. служанок, а сыновей в виде лигав или прислужниками (поварами).
X. Мера наказаний за неповиновение старшинам.
51. Каракеш, позволивший себе по подозрению в воровстве посмотреть в доме или в коше у старшины, штрафуется парой быков за то, что осмелился учинить такой обидный поступок.
52. Для взимания штрафа старшина имеет право послать казаков в дом каракешей и куллов. Если кто из наказуемых не отдаст безоговорочно требуемого или поссорится с посланным казаком, нанося ему удары, то старшина штрафует виновного одной скотиной за сопротивление. На счет штрафа, послужившего поводом к ослушанию, казак и старшина разбираются в нагиме.
XI. Мера наказаний за преступления всякого рода.
53. Вообще у горцев в случае смертоубийства виновный и его родственники стараются как можно скорее, через кого следует, похоронить павшего, а родственники убитого стараются медлить, т.к. до предания тела земле все родственники делают набег в дом и кутаны убийцы, забирают баранты столько, сколько могут. Все то, что успеют забрать, оставляют в свою пользу. Назад из взятого не требуется ничего, и во время уплаты за кровь не включается даже в цену. Обряд этот называется хадатеж или ульдук.
За кровь старшины платится 15 штук, как за калым, согласно ст. 2.
За кровь куллов или казаков следует заплатить по оценке, которую стоил убитый.
54. По шариату же за кровь убитого старшины или каракеша платится 1500 руб. серебром или эта же сумма людьми и скотом.
За драки, удары и раны обиженный старшина за честь получает одну душу крестьян ростом 6 четвертей.
55. Таковой же штраф полагается за честь старшины с того, кто будет у него воровать.
56. Если старшина ударит каракеша или нанесет ему рану, то обиженному за честь должен отдать одну лошадь и сварить пива.
57. Каракеш, ударив равного себе каракеша или нанеся ему рану, должен сварить пива обиженному и возвратить ему рану, а также возвратить ему убытки, которые он понес при лечении.
Начальник центра кавказской линии, генерал-майор князь Голицын,
24 февраля 1844 г., Кр. Нальчик.
Рукописный архив Одесской научной библиотеки им. А. М. Горького, дело 54/13Я, л. 44-59.