СЕМЕНОВ Н. ТУЗЕМЦЫ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО КАВКАЗА
ЧЕЧЕНЦЫ
ПРЕДАНИЕ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЧЕЧЕНЦЕВ
(Перевод арабской рукописи, принадлежащей кадию Шамилю Каратаеву).
Как сказано мною в другом месте , у чеченцев есть несколько преданий об их происхождении или, точнее, о приходе их предков на территорию, занимаемую народом в настоящее время. Предания эти разбиваются на устные и письменные. Известные мне устные чеченские предания, если только они не составляют вольного пересказа письменных, отличаются бледностью красок и несложностью содержания и, главным образом, вертятся около собственного имени народа – Нахчу или Нахчой. Дело, в сущности, заключается в следующем. Народное имя чеченцев – Нахчу, разбивается на два слова: нах и чу. Нах по-чеченски значит люди, народ, чу можно перевести словами внутри, тут, в этом месте. Подобным же образом составлены другие чеченские названия, напр., Гехин-чу – местность, населенная мало-чеченцами, Чечен-чу – местность Большой Чечни, Гезень-чу – аул, Ахкен-чу – тоже аул и друг . Следовательно, Нахчу означает место обитания народа, а тоже слово в другой форме – Нахчой означает самый народ. Однако чеченцы этого не знают или, зная, не осмысливают. А между тем, по какой-то случайности, слово нахчу, мягче – нахчи, совпадает с другим чеченским словом – нахче, означающим сыр и творог. Вот это совпадение имени народа с названием одного из сельскохозяйственных продуктов и послужило исходным пунктом для создания нескольких легенд-догадок о происхождении народа.
В одной такой легенде, слышанной мною от чеченца ауховского общества, Муртазали Аджиева, рассказывается, напр., что когда-то из тех мест, где находится теперь г. Астрахань, бежал какой-то богатырь (Турпал) и поселился на горе Сюрин-корте . На новом месте жительства он занялся скотоводством и, конечно, стал выделывать сыр. Вскоре у него произошли крупные столкновения с коренными обитателями страны. Последним все хотелось погубить его, но так как богатырь постоянно разрушал их замыслы, то им осталось одно: дать ему насмешливое прозвище нахче (сырный) и на этом успокоиться. У богатыря Нахче со временем родилось семь сыновей, сделавшихся родоначальниками чеченского народа. От отца прозвище Нахче перешло к детям, а потом оно превратилось в общенародное название всего их потомства.
По другой устной легенде, записанной автором брошюры «Чечня и Чеченцы» Берже, имя чеченцев – Нахчи имеет такое происхождение. Некогда у родоначальника чеченцев Али родился сын со сжатым кулачком правой руки. Когда, обмывая ребенка, разжали ему кулачек, то в последнем нашли кусочек сыру. Это послужило основанием назвать мальчика Нахчи, а потом именем мальчика, сделавшегося патриархом чеченского народа, был назван и весь народ.
По третьему сказанию, передаваемому г. Лаудаевым в статье его, напечатанной в «Сборн. Свед. о кавказских горцах» , у родоначальника чеченцев, вышедшего из Шама (Сирия), было несколько сыновей, из которых младший носил имя Нахчи. Этому младшему сыну достались в удел нынешние чеченские горы, а потому обитатели этих гор, его потомки, получили название Нахчи.
В настоящем случае заслуживает внимания то, что передатчик сказания, г. Лаудаев, природный чеченец, относясь к передаваемому им преданно скептически, заменяет его догадкою от себя. Догадка заключается в том, что плоскостные чеченцы в прежнее время преимущественно занимались скотоводством и имели много сыру. Кичась перед своими соседями, обитателями гор, своим сырным богатством, они, должно быть, назвали себя сырными, по-чеченски же это вышло нахчой. Нельзя сказать, чтобы догадка принадлежала к числу особенно счастливых, но она интересна тем, что указывает на направление, в котором работают по данному вопросу умы природных чеченцев.
Письменные предания чеченцев, по многим признакам, имеют иной источник происхождения. Рукописи этих преданий написаны все по-арабски и принадлежат муллам, между которыми весьма много дагестанцев. Во многих таких рукописях сначала рассказывается о прошлых судьбах Дагестана, о внесении в недра его ислама, о борьбе дагестанских владетелей с арабскими полководцами, и проч., а потом уже приводится история происхождения и расселения чеченцев. Одно это указывает, что в настоящем случае дело велось гораздо серьезнее, чем в измышлении приведенных мною устных преданий, и велось, вероятно, дагестанскими учеными людьми, чуждыми наклонности к вымыслам и проникнутыми любовью к исторической правде. Из сказанного не следует выводить заключения, что все, находимое нами в рукописях, исторически верно. В них, конечно, немало ошибочного, а иногда и несообразного, что объясняется многими причинами. С одной стороны, авторы рукописей, естественно, многое вписывали в них понаслышке, рабски повторяя, в силу своей правдивости, все то, что им рассказывали «сведущие» люди; с другой, мусульманская ученость этих авторов не мешала им, конечно, оставаться глубокими невеждами в общеобразовательном отношении и принимать поэтому на веру всякого рода сказки и басни. Кроме того, если допустить, что составление первоначальных рукописей относится ко временам давно минувшим, то необходимо признать, что текст их неизбежно подвергся значительным искажениям со стороны позднейших переписчиков. Как бы то ни было, но излагаемое в рукописях – не догадки проницательных людей, а отголоски действительных событий, поэтому рукописи заслуживают полного внимания и изучения.
Арабских рукописей, трактующих о происхождении чеченцев, всего было у меня в руках четыре. Одна из них принадлежит жителю селения Ножай-юрт, ичкеринского общества (Нагорная Чечня) Ша-булату, другая – жителю селения Ярык-су, ауховского общества, мулле Темурко Урусханову, третья – жителю селения Цонторой (Ичкерия), мулле Арсануко и четвертая – бывшему Ичкеринскому кадию Шамилю Каратаеву. Первые две рукописи сильно разнятся с последними двумя, не будучи сходны и между собою. Рукописи же Арсануко и Шамиля-кадия в общем тожественны и расходятся одна с другой только в частностях. Все эти рукописи были разновременно переведены мною с арабского при помощи словесных переводчиков; но тщательно точный перевод рукописи Шамиля-кадия, сверх того, был сделан для меня еще одним вполне компетентным переводчиком с арабского . Этот перевод, снабженный мною необходимыми примечаниями и справками по рукописи муллы Арсануко, и помещается здесь ниже.
________________
Во имя Бога милосердого и милостивого!
Хвала Богу, единому Господу вселенной!
Да будет благословение и мир над тем, после которого нет пророка .
Летопись выхода предков племени Нахчу из селения Нахчувана в 17-й день месяца Раджаба 63 года после гиджрии , по смерти пророка – да будет над ним благословение и мир.
Из вышеупомянутого благословенного селения Нахчувана вышли три брата: Абдул-Хан, Рашид-Хан и Гамзат-Хан, сыновья Сеида-Али-Шами, носившего в свое время титул Сейедул Умараи Султану Салатини , жившего сто лет и умершего – да помилует его Бог – в Шами .
После смерти отца их княжеская и султанская власть перешла в руки людей неправедных (буквально: сыновей неправды), а именно, место его занял Омар-бену-Хасан-Шами. Вследствие этого братья бежали в Нахчуван. Из Нахчувана они ушли в Кагызман , где жили родственники отца их, в том числе их дядя Гази-Гамзат. Там они прожили десять лет. Младший брат Гамзат-Хан там и умер. Из Кагызмана Абдул-Хан и Рашид-Хан перешли в Арзуман , где прожили шесть лет. Там умер второй брат Рашид-Хан – да помилует его Всевышний Бог – он был загид . Абдул-Хан перешел в Галиб со своим семейством, состоявшим из трех сыновей, четырех дочерей, жены и племянника – сына Рашид-Хана. Здесь племянник Абдул-Хана женился на дочери князя неверных Албулата. Оставив племянника в Галибе, Абдул-Хан перешел со своим семейством в одно место, где кроме волков и других диких зверей никого больше не было, и где протекала небольшая речка Басхан . Там он построил несколько каменных башен. Из родившихся у него на том месте сыновей одного он назвал Басханом. Там он и умер – да помилует его Всевышний Бог.
После Абдул-Хана осталось три сына: Шам-Хан, Сеид-Али и Фахруддин, и четыре дочери: Загидат, Фатимат, Хабисат и Зайнаб. Он умер, будучи девяноста лет от роду.
Я, факир Шам-Хан, пишущий эти строки , – третье поколение от нашего предка Сеида-Али-Шами. В 153 году после гиджрии я выдал сестер своих замуж за князей Абазака и у них взял себе жену, дочь Сурхая. Из-за сестер моих между мною и абазаками возникли вражда и ненависть, вследствие чего мы – я и братья мои – переселились с Басхана к небольшой речке , где основали свое местожительство. У брата моего Сеида-Али после того родился сын, которого мы назвали Аргуном. Сеид-Али на этом месте и остался , для Фахруддина мы избрали местом жительства Байна-Саврайни , а я у шел в Нашах и поселился там в построенной мною каменной башне. Это было в 213 году после гиджрии .
Шам-хан умер в Нашахе. После того в Нашахе образовалось тринадцать колен .
Я, факир Гамзат, сын Шам-Хана, четвертый потомок наших предков (повествую): Аргун, сын Сеида-Али, оставил свое местожительство своим братьям и перешел на жительство в Махкеты , вместе с ним перешел туда и дядя наш Фахруддин. Там они прожили десять лет, я же оставался жить в Нашахе, на гале . Однажды мы с Аргуном и Фахруддином, по уговору, пошли осматривать окрестные горы и нашли в них одно прекрасное место, покрытое лесом. Аргун переселился на это место и там образовался большой аул, названный Аргуном . Фахруддин не остался там, а перешел на жительство ко мне в Нашах. В то время на горах, кроме аулов Аргуна и Карата , других не было. Тогда же пришли в Авар (в Аварские горы) ханы Кабатийские (?) Суракат и Кагар. Суракат поселился в Аваре, а Кагар в Чир-юрте . Это было в 370 году после гиджрии .
Всю плоскость занимали калмуки, царем которых был Навруз-Хан, живший на Тереке. Владения Навруз-Хана находились между Темирказыком , Сарисином , лежащим между двумя валами , и Абазаком. Навруз-Хан и сын его Карабит владели этом местом 163 года .
Потом явился шах мутазилинов , по имени Таймасхан , и завладел пространством от Терека до Гурджистана и от Темирказыка до Сарисина , но на третий год он возвратился из этого края в свою страну, где и умер.
После Таймаз-Хана явился некто Темир-Султан-хан, шах мутазилинов, и завладел всем краем. Он предпринимал со своими войсками, подобно своему предшественнику, военные движения и кое чего из задуманного им достиг. В Сарисине он оставил летопись, чтобы известны были дела прежних правителей страны . Потом он возвратился из Сарисина в Притеречный край и потом куда-то исчез. Был ли он жив или умер – никто не знал, кроме одного человека . Этот человек рассказывал, что видел его в царстве злых духов (джинов), женатым на дочери царя духов; он был прикрыт покрывалом . Войско его, сильно опечаленное, рассеялось. Большая часть этого войска поселилась на горах, в стране, называемой Награйни , и после того в Награйни стали жить мутазилины . Это было в 430 году после гиджрии .
Я, факир Аргун, пятый потомок наших предков, был князем в горах. Других князей не было, кроме Сураката и Кагара. Они были неверные, а я был мусульманин . Ислам явился к нам с востока и начался с Кара-Хайдака , где стал имамом Шейх-Ахмат, получивший титул Зу-Сайфиль-Маслюли-Айшайхуль-Кабиру-Шагиду , прибывший туда с Абдулою и Абдул-Муслимом . Все они были из дома пророка (корейши) – да будет над ними благословение и мир. Они распространили ислам войною от Кара-Хайдака до Чир-Юрта. Кагара они убили, разрушили место его пребывания, сожгли его башни и затем ушли. Вскоре Шейх-Ахмат и Абдула были убиты , остался один Абдул-Муслим, выступивший со своими войсками против Сураката, жившего в горах . Сураката он убил , забрал все его сокровища и драгоценности, сжег все его башни, истребил все его владения и сам остался жить в Аваре, как Имам всего Дагестана и каждого мусульманина . После смерти Абдул-Муслима Хунзахом опять завладел потомок Сураката. Род Сураката со временем умножился, и власть переходила в нем по наследству от одного к другому. Следовательно, все князья Хунзаха происходят от Сураката, а не от посланника Божьего – да будет над ним благословение и мир. Весь Дагестан, вплоть до Яссы , остался в их власти. Описанное произошло в 645 году после гиджрии .
________________
В конце рукописи Шамиля-кадия находится следующая приписка:
«Эта летопись (надо подразумевать: составлена или переписана в год) появления нашего великого Имама Гази-Мухамеда гимрийского в 1244 году после гиджрии , который впоследствии, после третьего намаза , в понедельник, 12 рабиул-ахира 1248 года гиджрии, умер мучеником в рукопашном бою во время сражения с неверными .