О расселении нахских тайпов

О РАССЕЛЕНИИ НАХСКИХ ТАЙПОВ И ТАЙПОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ

Мы решили поместить в своем «Вестнике» под рубрикой «Этнография» также неопубликованную статью известного чеченского ученого-историка Ибрагима Магомедовича Саидова (1927-1995), написанную еще в далеком 1992 г., вместе с отзывом кандидата исторических наук Хаджи Ахмедовича Хизриева. Несмотря на двадцатилетнюю давность написания этой статьи, проблема, которую в ней поднимает автор, актуальна и сегодня. Прочитав ее, создается впечатление, что И. М. Саидов предвидел грядущее обострение отношений между братскими чеченским и ингушским народами на почве территориальных споров. Разве не назовешь прозорливыми следующие слова автора: «Данная статья порождена тем, что в последнее время безответственные лица все больше провоцируют противоборство между чеченцами и ингушами, в том числе и по телевидению. Они делают это и в общественных местах – полушутя, полусерьезно. Но зачем же противопоставлять чеченцев и ингушей, одну руку другой, когда единый организм от этого пострадает?» Безусловно, такие слова мог написать только патриот, искренне болеющий за свой народ. Жаль, что Ибрагима Магомедовича сегодня нет среди нас. Он скончался в апреле 1995 г. (Дала геч доила цунна!) Но его мысли, словно назидание нам, ныне живущим, сохранились в настоящей статье.
Чеченские тайпы изучали С. Эсадзе, А. Берже, Н. Дубровин, А. Робакидзе, М. Мамакаев, X. Оша-ев, А. Саламов, Н. Ахриев, Б. Калоев, И. Саидов, А. Гапаев и др. Тайповые названия чеченцев: ба-цой, бацарой, бацби – обычно связывают со словом «буц» – трава, но в соответствии с анатомией чеченского языка «бацой» – пасущие (овец), «бацби» – «эксплуатировавшиеся», «бацарой» – «живущие на травянистом месте». Травянистая местность оставленная для покоса называлась «цана», а тайп, связанный с покосами – «цанарой». В домусульманской Чечне существовал институт «ЦIунта» – от «цIу» – «жрец», «цIой» – «жрецы». «ЦIой» осуждали преступников на принудительную работу, в т. ч. пасти скот в пользу пострадавших, а также в пользу территориального общества – тайпа, храма и мехк-кхела. Был также общенахский религиозный центр – «ЦIой мат» или «ЦIой пхьеда» – «Центр жрецов», «Поселение жрецов» – отсюда и исчезнувшее тайповое название «ЦIой». «ЭгIаштой» – «нижепоселившиеся», «эгIашбатой» – «ниже пасущие скот», «хильдехарой» – «заречные», «дишний» -«жители полуденного лежбища» (скота). Названия тайпов: «беной» – от «бен» – гнездо, жилище; «буной» – от «бун» – «круглое или простое жилище скотоводов», «Iаьндой» – от «Iаьнда» – «жилище овцеводов» (состоящее из длинного дома и ночного загона для овец, на тыльной стороне которого расположены оконные и слуховые проемы). Топоним «Iаьнда» встречался в Чечне часто. Дагестанские «андийцы», согласно поверью, произошли от чеченцев – бенойцев, а соседние им кагатлинцы – от белгатойцев. Тайпы «Iаларой» и «зандакъой» также родственны с белгатойским тайпом. Предание Иаларойцев (горных) свидетельствует, что они раньше жили в Нижнем Белгатое, но сено заготавливали в труднодоступной местности.
Некоторые из «нижнебелгатойцев» построили «там, откуда трудно вывести сено», жилища типа «Иала» (длинный дом, где под одной крышей находились люди и скот). Люди жили в меньшей части, отгороженной от скота невысокой перегородкой.
Поселившихся в жилищах типа «Iала» назвали Iаларой. Цанарой, Хой, Iаларой, Iаьндой, ЦIонтарой, Гилой и некоторые другие, расселенные в разных местах, не происходят от одного предка. В основе тайпового названия и села Зандакъой лежит «Занда» – род пшеницы. «Чунгарой» – «музыканты» (тайп «музыкантов») – упомянуты и в капитальном труде Дубровина. «ЦIонтарой» – центр жрецов с комплексом сооружений: ремесленные предприятия, столовая, склады, общежитие, тюрьма, лавки для продажи товара и покупки сырья, а также стражники, охранявшие добро и следившие за порядком. «РигIахой» от названия селения РигIа, заселенной ремесленниками. «Туркхой» – «дежурные», «блюстители порядка», в том числе в Мехк-Кхеле. Под названием «следящий народ» чеченцы были известны и кумыкам. Часть жителей тайповых центров: салой, гуной, тумой (тумсой), дишний, цонторой, харачой, входившая в военную касту, ассимилировалась среди кумыков – их язык своей легкостью для изучения вытеснил чеченский. Салой превратились в кумыкское княжеское сословие второй ступени, «Хой» – «стражники» – так называлось пограничное укрепленное поселение на границе с аварскими ханами. Одноименные поселения находились и на плоскости. «Кебертой» охраняющие ворота, горный проход. А. Берже сообщал, что «галгайцы» обитают у верховьев р. Ассы и по берегам р. Тоба-чочь, между кистами, цоринцами и аккинцами (Берже А. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. С. 82). Он перечислил галгайцев в числе прочих чеченских тайпов или племен (Там же. С. 83). Берже также выразил уверенность, что в будущем племенные или тайповые названия исчезнут и «чеченцы удержат за собой одно общее наименование» (Там же).
Галгай (гIалгIай) – «башенные воины, стражники» – исторически «жители трех сел» – кекялинцы, одно из самоназваний галгайцев. «Арштхой» – «плоскостные стражники». «Орстхой» – «стражники хребтов» или «гребенцы». «Нарт-арстхой» – «блюстители порядка» (в первом варианте показывается конкретно от какого они общества), гIагIлой (гаглой) – «кольчугоносцы» (их потомки живут в Южной Осетии), «пхьой» (стрелки из лука). «Сурхо» – «легионер». «Сур» – «легион, большой отряд спецназначения», «кевсур» – «стража ворот, горного прохода», «кей» и «кий» – также «стража горного прохода». «Кисты» (ки + с – показатель локальности и главенства) произошло в то время, когда Мехк-Кхел переместился в сел. Кий. «Тусхой» («тIус») – пробка – «закрывающие вход (в Дарьяльское ущелье)». В древнегрузинских источниках упоминаются предки чеченцев «дзурдзуки» и «дзурдзукские цари», и некоторые сохранившиеся чеченские тайпы, например, чартой и энгеной, которые при насильственном распространении христианства «Святой Нино» при помощи воеводы, переселились с южного склона Кавказского хребта на северный, где образовали селение Гильне («гилой» – «рослые стражники»). Это было согласно «Картлис цховреба» в конце IV-V вв. н. э. и возможно позволит датировать возникновение «рослых стражников» в данной местности. Касты «правителей», «жрецов», «пахарей» или «земледельцев», «стражников и воинов» и «зависимых сословий – лай» упоминают и древние источники. У чеченцев их пережитки отчетливо сохранились в языке. Правителями считались маIастой, мизирой, нашхой. У Страбона и Геродота перечислены и другие названия, совпадающие с названиями чеченских тайпов. В армянских источниках упоминаются нахчматьяне.
Чеченские села, в зависимости от военных обстоятельств и спокойствия на плоскости, перемешались с гор на равнину и обратно, часто сохраняя названия: например, Беной, Белгатой, Арсиной, Цонтарой и т. д. В арабских источниках упоминаются также плоскостной «MaIac» («MaIa» – в смысле «главный») и совместно с ним «Бабсур» – точный перевод с чеченского «Шин-суьр-юкъ» – «Проход между двумя сурами» и Симсим. Из всех нахских горных говоров особо архаичным выглядит чеберлойский, особенно в районе Макажойской котловины. Здесь лучше сохранились кардинальные гласные и менее варьированы слова. Именно здесь впервые было записано древнее предание о том, что в далеком прошлом все нахи делились на «пахарей» – «нохчий» и «чIабарлой» – «овцеводы» (от «чIаба» – пучок шерсти, служащий единицей измерения при торговле). Позже, по решению Мехк-Кхела, постепенно выделялись другие касты. Распад на тайпы также происходил постепенно. Данное предание было сообщено на седьмом Международном Конгрессе антропологов и опубликовано в трудах форума на русском, английском, французском, испанском языках. Каста пахарей была преобладающей. В нее входили те, которые сочетали интенсивное земледелие со скотоводством.
Вторая по численности была каста овцеводов, состоящая из горцев, кочевавших на летние, осенние и зимние пастбища и почти не имевшая возможности заниматься земледелием. Весенние и осенние пастбища в основном находились на правой стороне р. Терека, а зимние – на левой. Зимние пастбища имелись и в прикаспийской низменности. Количество традиционных овцеводов постепенно уменьшалось. Генерал Ермолов в двадцатых годах XIX века писал, что он захватил на зимних пастбищах миллион овец «мирных чеченцев», что свидетельствует о сохранении их, по крайней мере, частично, до этого срока. Третьей по величине стала военная каста. В ней объединились все названные выше военные категории. Наиболее многочисленными, организованными и важными для обороны страны были арстхой – арштхой, включавшие в себя также аккинцев и части из других чеченских тайпов. За охрану пастухов на зимних пастбищах они получали плату – за сто овец одну. Они успешно занимались земледелием, скотоводством. Каждый из них обязан был иметь хорошего коня, в совершенстве владеть оружием и быть готовым немедленно выступить против внезапного вторжения иноземцев проходили у них спартанское воспитание. Они освобождались от взносов в пользу Мехк-Кхела и жрецов. Их, в какой-то мере можно сравнить с военной кастой индийцев, с римскими всадниками и с поздними казаками. Последние позаимствовали у них одежду и, частично, вооружение. В военную касту арстхой исторически выделяли из «пахарей» и «скотоводов» рослых и сильных людей – «гила-нах». Так, например, для охраны границы с аварскими ханами, по обе стороны пограничного горного прохода, были выделены самые рослые, выносливые и сильные из садойцев, зандаковцев, нашхой и др. Они построили там крепости и мощные каменные башни, которые в том или ином виде сохранились до наших дней. Часть белгатойцев – потомки Хаси, потомки Хьайдарбига и гIордалой, также входили в военную касту. Больше всех в данной касте были выходцы из ущелий рек: Фортанги, Нижней Ассы, Рошни, Валерик, ГIой, а также аккинцы, включая «бIавлой» – «башенные люди» – из них же были и наиболее сильные рослые «наьрт-арстхой» – «блюстители порядка». Их подбирали таким же образом, как ныне местами подбирают солдат и полицейских. Военная каста или орстхой – арштхой понесли тяжелые потери от нашествий Тамерлана, крымских ханов и донских казаков. Так, что Бейбулат Таймиев и другие руководители Мехк-Кхела пополняли эти касты в основном из числа исторических «пахарей» и «овцеводов».
Значение военной касты видно также из топографии ее расселения: по границам, возле горных и плоскостных проходов, на стратегических возвышенностях, при важных дорогах, переправах через реки, в т. ч. по обе стороны Терека до нашествия Тамерлана, с которым первое сражение произошло в местечке Хой (плоскостной). При тамаде Мехк-Кхела АлдамгIазе крепости военной касты были созданы на востоке, в центре и на западе нахов – Макажойской котловине, в Дарьяльском ущелье, возле Назрани. Джайрахой пополнились за счет пахарей – дишнинцев, кей и малхинцев. В одно время в Джейрахе, считается, преобладал тайп «джIай». Некоторые принимают их за ассимилировавшихся среди аварцев нахских стражников. Так или иначе, чеченцы вступали в брачные отношения с дж1ай, в то время, как избегали это делать с низшим сословием аварцев – крепостными – «суьлий» (от р. Сулак). В то время аккинцы, проживавшие на Востоке, также пополнились за счет других тайпов.
Военной касте или карабулакам были свойственны высокая нравственность, дисциплинированность, честность, чувство ответственности в службе, храбрость в исполнении долга, великодушие к побежденному противнику, трудолюбие и гордость – последнюю христианство и мусульманство осуждало. Но, как и всякие военные сословия: всадников, русских казаков и т. д., карабулаки тоже, местами превращались в привилегированную касту, ставившую свои интересы выше общенародных, порой они становились чрезмерно гордыми. По преданию, одна старуха из села Ялхой-Мохк сказала нарт-арстхойцам, что до того, как вы установили свои строгие порядки, у вас во всем чувствовалось добро и достаток. Вы внесли несчастье, будь вы прокляты (вариант этого живого предания опубликован еще до революции). Нарт-арстхойцы из Ялхой-Мохк обсудили этот вопрос. Узнав, что жители искренне осуждают их, гордые нарт-арстхойцы из Ялхой-Мохк сказав, что они действительно изменились в худшую сторону, на глазах у людей, по очереди, мужественно выпили расплавленную медь и пали мертвыми. О них рассказывают как о героях. Другой раз, когда тамада Мехк-Кхела Тинин Вюса Эрсинойский мирным договором освободил нахскую территорию от калмыков до р. Кума, то два семейства нарт-арстхой поселились возле стратегической дороги и запретили горным чеченцам гнать скот на зимние пастбища без большого выкупа. Никакие переговоры не помогли. По решению «тридцатки» – то есть президиума Мехк-Кхела, обе семьи были уничтожены, а женщины и дети, согласно обычаю, приняты в чеченские тайпы. Нарт-арстхойцы, вызвавшие недовольство, были ичкерийского происхождения. Материалы об уничтожении этих двух карабулакских семей несколько тенденциозно использованные Броневским и Данилевским, попали без изменения и в диссертацию И. Саидова, который позже, исследовав подробности, уточнил их.
Карабулаки или военная каста признавали себя «нохчий» (чеченцами), но говорили, что они «особые нохчий». Таковыми их сделала ответственная жизнь. После окончания Кавказской войны, пленения имама Шамиля и крушения государства на Северном Кавказе – имамата, карабулакам, жившим на удобных землях, пришлось особенно туго. Российский царизм, вопреки многочисленным обещаниям от имени царя, «великого князя», чьи слова никто не может поставить под сомнение и вопреки договоре с Мехк-Кхелом вернуть все чеченские земли, в т. ч. зимние пастбища, стал отнимать и оставшиеся удобные земли чеченцев, и, сочетая угрозы с обманом, выселять их в мусульманские страны и в Сибирь.
Выходцы из Северного Кавказа сохранились на территории современных Турции, Сирии, Ирака, Иордании, Израиля, Египта и т. д. Карабулаков, оказавших упорнейшее сопротивление (см. стих Лермонтова «Валерик», где речь идет о сражении с ними) выселяли особенно жестоко так, что больше половины из них погибло на пути в ссылку. Оставшиеся на родине малочисленные карабулаки расселялись в основном среди чеченцев и, частично, среди ингушей. Отдельные семьи поселялись среди осетин, грузин, кабардинцев и кумыков. Чеченцы в то время не носили фамилии современного типа с окончанием на «ов», если не считать отдельных лиц, находившихся на службе царской России. Чеченцы отличались между собой тайпами и их подразделениями: гар, некъи, вяр. Поэтому орстхойцы, спасавшиеся у чеченцев, ассимилированы соответствующими тайпами. Ингуши же, также как и осетины, ласкаемые обществом по распространению христианства и чаще поступавшие на службу царизма, получали фамилии русского типа, хотя, зачастую, основанные на тайповых началах. Поэтому орстхойцев, попавших в ингушскую среду, а также сохранившихся на неудобных землях, легко узнать по фамилиям. Удобные земли выселенных были присвоены русскими казаками. За свою службу ингуши пытались получить побольше карабулакских земель. Местами ингуши пытались силой завладеть землей у немногих сохранившихся на родине карабулаков. Некоторые ингушские старейшины: старосты и офицеры, поощряли это. Участились убийства и так малочисленных карабулаков. Профессор Д. Мальсагов старался объяснить это социальным прошлым и древними обрядами, в т. ч. оскорбительным для галгайцев так называемым «галгайским танцем» орстхойцев. Танец имитировал захваченного при рубке орстхойского леса и отпущенного ингуша, с привязанными к палке растянутыми руками и, поэтому, не могущего идти по лесу прямо. Исследования в области Мехк-Кхела выявили и другие причины.
Ингушские офицеры и сельские старосты, получившие должности от царских чиновников, притесняли духовных лиц, распространяли о них небылицы. Иногда в угоду колониальным властям под разными предлогами они арестовывали, изгоняли и убивали мулл и закрывали мечети. Они притесняли и бедняков. Ссылаясь на «древность» и многочисленность своих фамилий, что преподносилось как особые права, старосты и офицеры пытались передавать свои должности по наследству и внушить беднякам необходимость мириться с подчиненным положением. Чтоб легче было над ними править, пытались изолировать их от остальных чеченцев. Так создавались условия для недозволенных Исламом, но поощряемых царизмом действий против карабулаков. Мехк-Кхел, загнанный царизмом в подполье, принял меры для приостановки «межтайповой вражды» и восстановления исламского порядка. Председатель Мехк-Кхела 120-летний хафиз Гойсум Эгаштинский послал к галгаям Кунта-Хаджи Кишие-ва (к нему в годы пленения Шамиля, царская власть относилась хорошо, как к жертве имама). Ему не трудно было добиться письменного разрешения для распространения дозволенного царизмом громкого («открытого») зикра. Кунта справился с поручением, но царизм испугавшийся его успеха в распространении Ислама среди ингушей, арестовал и сослал его. Ингушские офицеры и старосты снова изменили Исламу и стали преследовать карабулаков. Больной Гойсум предложил избрать вместо себя тамадой Мехк-Кхела шайха Элиха (Алихана) Дебирова. Биография Элиха напоминает биографию Авиценны. Он к 12 годам окончил программу медресе и стал хафизом. У Гойсума он изучал философию, филологию, астрономию, математику и медицину. Умел высчитывать координаты по звездам, по солнцу, часам, ладони и пальцам руки. Высчитал оптимальную дозу йодистого калия – «кIайн молха» для разных районов Чечено-Ингушетии… Новый тамада Мехк-Кхела во главе небольшого отряда прибыл на собрание галгаев и потребовал восстановить исламские порядки и прекратить братоубийство. Офицеры и старосты доказывали, что тогда ингуши не получат землю и покой от колониальных сил, что нельзя решить так скоро. Элих приказал окружить собравшихся и повторил свое требование, чем вызвал смех. Элих объяснил, что его отряд символический – в него входят по два человека от всех чеченских тайпов и сел, что каждый из них готов умереть, чем вернуться не выполнив поручение Мехк-Кхела, что гибель отряда грозит началом войны назрановцев со всей страной, что большинство из ингушей на его стороне. Элих призвал ингушей не бояться и не слушаться отщепенцев, не продавать своих братьев и не рисковать. Он обещал им поддержку со стороны всех чеченцев. Обращаясь к группе из офицеров и старост, Элих сказал слова, ставшие крылатыми: «Кто вы больше – гIалгIай или офицеры и старосты? Нах вы или не нах?» Элих зачитал договорный (гарантийный) документ, в котором русский царь при прекращении Кавказской войны обещал вернуть все земли, в т. ч. затереч-ные земли-пастбища и не препятствовать исламскому верованию и порядкам. Элих предложил подписать письмо, подготовленное Мехк-Кхелом русскому царю от имени ингушей, в котором напоминалось о гарантиях царя. В ходе переговоров, которых Элих вел, ставя ингушских стариков выше офицеров и старост, все его предложения были приняты. Офицеры и старосты также вынуждены были согласиться с большинством… Скоро царизм с помощью продажных и бесчестных чеченских офицеров и старост расправился с Элихом. Но он успел передать председательство Мехк-Кхелом потомственному хафизу, шайху, поэту и ученому Сугаипу Шалинскому, сыну бывшего председателя Мехк-Кхела, шайха Гойсума. Сугаип – исламский демократ, осуждал чечено-ингушских офицеров и старост. В Чечне власть последних ограничивалась общественностью. Полковник, оклеветавший Элиха, был убит чеченцами. Позже, жандармский офицер, заподозренный в доносе на Сугаипа, также был убит. Сугаипу удалось примирить чеченские тайпы садойцев и чермойцев, а также враждовавшие нашхойские тайпы. Он послал в Ингушетию священнослужителя Бийсолта, приказав ему противодействовать влиянию на народ «продажных и пьянствующих» офицеров и старост, некоторые из которых, как он говорил, отдают на потеху колониальным чиновникам даже своих жен и сестер. Сугаип, как и карабулаки, являлся потомком стражников (клан Хайдарбига, потомка Хаси) и потому особенно упорно старался спасти их.
Возвращаясь к галгаям, скажем, что в одно время они сами входили в военную касту. До этого они были ламарой. Галгаями стали только жители трех селений или «кекяллинцы» из верховьев р. Ассы: Эгикхаьл, Хамхи и Таргим. Термины ламарой и галгаи сохранялись параллельно в XIX – начале XX в. Ведущее положение у них прежде занимал Бек – родоначальник Бековых. В прошлом называть именами Биг, Бек, Каз или добавлять эти части к именам (подобно Хайдарбиг, АлдамгIаз) разрешалось только тем, кому это положено по рангу.
Если исходить из анализа имени «Бек», то его распространение у нахов правомерно считать в период после возвращения легендарного Коргоха и других чеченцев из Средней Азии – из плена Тимура.
Если судить по занятой галгаями территории, материальным остаткам и преданиям, то кекяллинцы или «первоначальные галгаи» по количеству уступали иному чеченскому тайпу и не пытались выделиться из общечеченской среды. Это же вытекает и из названия: «Башенная стража» (находившаяся на стыке важных горных дорог). Позже к галгаям присоединились Мальсаговы, покинувшие чеченское общество Малхиста, как считают, из-за тяжелого случая кровной мести – спасаясь от более сильной фамилии. Часть из них, считается, при спешном уходе ушло к тэтам и в Хевсуретию, а часть поселилась в сел. Таргим. Есть и другая версия, согласно которой, как это практиковалось, Мальсаговы попали в Таргим, как и Бековы, из Нашха по решению Мехк-Кхела – для укрепления сторожевых пунктов, для создания новых укреплений. Вторая версия автора. Свою версию автор подкрепляет и открытием композиционного характера. Он обнаружил, что если посмотреть на таргимские башни с определенной точки, то все они образуют строгий ряд. Так или иначе, предки Бековых, считавшие себя «истинными» или «первоначальными» галгаями, никогда не признавали пришельцев «коренными галгаями». Тем не менее приход новых мужественных и состоятельных людей усилил галгаев: Мальсаговы построили изящную, мощную и дорогостоящую башню в ряду остальных башен Таргима. Как и всякая военная каста, галгайская часть стражников также постепенно стала претендовать на социальное превосходство. Жители всех прилежащих сел вынуждались платить двойной штраф за убийство галгая или представителя «трех сел». К остальным применялись термины «ляш» «оьзда боцу нах» и др. В тех условиях галгаям не выгодно было распространить термин «галгай» на жителей прилежащих сел – тогда они лишились бы упомянутых преимуществ. Неравенство противоречило установкам общенахского Мехк-Кхела, от которого галгаи не отделились. То, что галгаи не отделились от Мехк-Кхела даже значительно позже, свидетельствует и то, что согласно преданию, в 1844 г. галгаи, также как и джайрахой и жители Дариала (Гилети, Акки и др.), по срочному требованию председателя Мехк-Кхела Шоипа прислали отряд для участия в противодействии командующему российскими войсками Воронцову, вторгшемуся в центральную Чечню. Воронцову удалось временно оккупировать столицу имамата Дарго, но он понес большие потери. Значительное количество pyсских солдат из крепостных перебежало на сторону чеченцев. Это событие замечательно тем, что мусульмане и христиане одинаково откликнулись на призыв Мехк-Кхела защитить общенахский центр…
Вот мнение чеченских интеллектуалов: в наше время многими признано, что в вопросах этики и морали лучше слушаться знатоков религии. Разве можно слушаться тех, кто говорит, что Сунженский район, гор. Малгобек и т. д., в которых чеченцы принимали ингушей, лишившихся земель, являются ингушскими или уже стали таковыми, потому что ингушское население в них возросло и потому что чеченцы не препятствуют назначению там на ответственные посты ингушей, что ими воспринимается как слабость чеченцев, но не как этичность, солидарность, родственное чувство и великодушие. К чему может привести развитие событий в таком направлении предсказуемо. Поэтому необходимо, чтобы более этичные, разумные и более справедливые ингуши сами дали отпор собственным провокаторам. Точно также долг каждого честного чеченца остановить собственных задиристых, несдержанных и неразумных лиц, склонных породить зло.
Мы за автономию ингушей, если они хотят ее. Мы за то, чтобы издавались газеты и книги на ингушском языке, если они так хотят. В Германии немцы также пишут и читают на разных диалектах и делятся на землячества. Таких примеров много. Но вряд ли правомерно и безгрешно, когда для ингушской лексики подбираются архаизмы, от которых литературный чеченский отказался. Или когда вносятся различия в синтаксис и в грамматику вообще, хотя от этого язык становится менее точным. Это же уменьшает их родственное сходство. Конечно, чеченцы включают в свой толковый словарь все слова и варианты говоров или диалектов, в т. ч. арстхойские, аккинские, ингушские, чеберлойские и др. Русский толковый словарь также составлен по данному принципу.
Выдающийся интеллектуал Заурбек Мальсагов при создании ингушской письменности также беспокоился о том, что если не принять меры, найдутся недальновидные люди, которые нанесут вред, раздвигая родство между чеченцами и ингушами. Он и начал в осторожной форме принимать предупредительные меры. В своей грамматической справке 3. Мальсагов разъяснил необходимость написания слов с учетом их правильного произношения, приближенного к «полному» или «чеченскому». В отношении песенного языка он считает закономерным соблюдать характер чеченских рифм. Он считал, что во всех нахских диалектах правомерно оставлять непроизносимые графемы, нужные для грамматики, как, например, носовой «н», так поступают все цивилизованные народы, в т. ч. французы. Заурбек настоял на включении в чеченский алфавит «ф». Более полно он выразил свое беспокойство в беседах с X. Ошаевым. Он сказал: «Соревнуясь с осетинскими друзьями, мы раньше чеченцев приняли современное письмо и начали издавать газеты. Мы вынуждены были сделать это потому, что чеченцы слишком затягивают выбор графики. Если чеченцы примут арабскую графику, мы тоже вынуждены будем поступить так. Очень прошу тебя, дорогой Халид, сделай так, чтобы будущая чеченская графика полностью совпала с ингушской. Я знаю, что подтягивать, хотя и родственный, но несравненно больший контингент к меньшему, неудобно и несправедливо. Но сейчас это единственный выход».
Ошаев обещал, что он и Эльдарханов, чтобы ускорить дело, поедут к Сугаипу Гойсумову, который создал чеченский алфавит на арабской основе с учетом иранского опыта. Без его согласия трудно убедить население в целесообразности предлагаемой Вами графики… Ингушский алфавит почти без изменения был принят и для чеченского языка, что ускорило выпуск газет на чеченском языке.
Мальсагов снова приехал к X. Ошаеву и с большими извинениями просил убедить комиссию изменить в чеченском письме одну графему, так как, в случае согласия чеченцев, они хотят внести такое изменение в ингушское письмо. Ошаев, пользуясь своим служебным положением, принял эту поправку и в присутствии его внес в решение комиссии. Но, в свою очередь, попросил 3. Мальсагова изменить в ингушском письме одну графему. Предложение было принято.
Приведенные деяния подлинных патриотов-интеллектуалов должны служить образцом для всех чеченцев и ингушей, для всех нахов, если они действительно «нах». Как известно, понятие «нах» включает в себя атрибуты благородства, джентльменства, рыцарства.

И. М. САИДОВ,
кандидат исторических наук,
этнограф
12.08. 1992 г.