ИСМАИЛОВ Б.И. КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ СТАТУС ЛИЧНОСТИ В СТРАНАХ АРАБСКОГО ВОСТОКА
Права человека в настоящее время стали одной из ключевых научных проблем, которые изучаются с самых широких и разнообразных позиций: с философско-гуманистической точки зрения, в аспекте сущности и явления власти, принципов перестройки правовой системы, проведения экономической и культурной политики, борьбы с экологическими угрозами и преступностью и т. д. На права человека возлагают решение ряда внутренних, международных и глобальных задач. Права обнаруживают свое присутствие практически в каждой сфере жизнедеятельности человека. И если в юридической литературе демократических стран (условно назовём «страны Запада» права человека, конституционно-правовой статус личности, механизмы и процедуры его защиты довольно подробно исследованы, то правовая регламентация правового статуса личности в странах «Востока» практически не исследована. Чтобы восполнить пробел рассмотрим вопросы конституционно-правовой регламентации правового статуса личности в странах Арабского Востока.
Конституционный статус личности в государствах, где сильным остается влияние шариата, включает в себя принадлежность к гражданству данной страны, определенный объем прав и свобод и обязанности гражданина.
Он во многом определяется характером политического режима, конституционной системой государственных органов, положением главы государства – президента или монарха, а также степенью влияния норм ислама на государственно-правовые и общественно-политические институты и органы.
Обычно статьи конституции, закрепляющие правовой статус личности, объединены в единые главы. Вместе с тем положения, касающиеся правового статуса личности, могут быть распределены по различным разделам. В частности основы избирательного права и избирательной системы могут быть включены в разделы о порядке формирования высших выборных органов власти и местного самоуправления, как и вопросы функционирования политических партий или других массовых общественных организаций .
Разделы или главы конституций о правах и свободах именуются следующим образом: «Граждане Ливана, их права и обязанности» (10 статей) – Конституция Ливана 1926 г. с изменениями; «Основные права и обязанности» (18 статей) – Конституция Ирака 1990 г.; «Свободы, права, обязанности» (25 статей) – Конституция Сирии 1973 г.; «Публичные права и обязанности» (21 статья) – Конституция Кувейта 1962 г.; «Публичные свободы, права и обязанности» (23 статьи) – Конституция Египта 1971 г.; «Публичные права и обязанности» (26 статей) – Конституция Омана 1996 г.; «Права и обязанности иорданцев» (17 статей) – Конституция Иордании 1952 г. с изменениями; «Права и обязанности» (21 статья) – Конституция Саудовской Аравии 1993 г.; «Основные принципы» (18 статей) – Конституция Марокко 1992 г.; «Общие положения» (17 статей) – Конституция Туниса 1991 г.; «Общие положения, основные принципы» (22 статьи) – Конституция Мавритании 1991 г.; «Основные права и обязанности граждан» (18 статей) – Конституция Йемена 1991 г.; «Права и свободы» (31 статья) и отдельная глава «Обязанности» (10 статей) – Конституция Алжира 1996 г.
Таким образом, главы или разделы о правах и свободах граждан в Конституциях арабских стран записаны весьма лаконично, формулировки очень краткие, без детализации. Это особенно заметно при сравнении с другими главами конституций, регулирующих, например, полномочия и структуру высших органов государственной власти, особенно главы государства. Тем не менее, разделы о правах и свободах личности расположены, как правило, перед главами об органах власти, что свидетельствует о восприятии мусульманскими государствами европейской традиции прокламировать приоритет прав и свобод человека и гражданина над полномочиями органов государства.
В конституции Алжира говорится, что «основные свободы и права человека и гражданина составляют общее достояние всех алжирцев, которые обязаны из поколения в поколение сохранять их в целостности и незыблемости» (ст. 32) . Конституция Сирии трактует свободу как священное право (Конституция Египта свободу личности называет естественным правом человека) и обязывает государство обеспечивать гражданам личную свободу и стоять на страже их достоинства и безопасности (ст. 25).
Как пишет известный российский учёный Р. Хунов: «В Конституциях арабских стран довольно четко прослеживается превалирующее положение государства над личностью, фактический примат высших органов государственной власти. Разумеется, в этих условиях говорить о наличии в арабских странах развитого гражданского общества было бы неправомерно. Такое верховенство государства по отношению к личности прямо определяет специфические черты правового статуса гражданина. Хотя конституции арабских стран даже в преамбулах декларируют приверженность принципам демократии, социальной справедливости, международным стандартам прав и свобод человека, иногда даже со ссылкой на международные документы (например, всеобщую декларацию прав человека), тем не менее, не эти принципы, а прямое господство государственной власти над личностью определяет конституционный статус человека в арабских странах» .
Исследователи обращают внимание на пробелы в закреплении основных прав и свобод человека . О некоторых личных политических и социальных правах граждан конституции не упоминают, и они регулируются нормами текущего законодательства, что, естественно, придает им уже другой статус и снижает их значимость и юридическую защищенность. Это может относиться и к таким личным правам, как неприкосновенность личности, тайна частной жизни, трудовые и некоторые политические права и т.д.
Некоторые проблемы конституционного статуса гражданина разрешаются на основе установившихся веками традиций и норм шариата: наследование, брачно-семейные отношения, отношения детей и родителей, религиозный статус человека, имущественные отношения и т.д. Все это «создает дополнительную неточность в определении конституционного статуса личности» . Кроме того, законодательство подвержено более частому и непредсказуемому изменению, чем текст конституции страны. А неконкретность и декларативность ряда основных прав и свобод, многочисленные отсылки к действующим законам (зачастую уже отмененным или еще не принятым) еще больше усиливают «пробельность» правового положения личности.
Серьезной проблемой правового регулирования статуса личности являются оговорки и ограничения в текстах конституций. Это могут быть и указания на реализацию этих прав только в рамках действующего закона, ограничения по основаниям безопасности государства, его основных институтов, угрозе добрым нравам, нормам религии, общественному порядку и т.д. Практика многих арабских государств наглядно показывает, что такие оговорки часто использовались органами государственной власти для ограничения прав и свобод граждан.
Большое значение для определения правового статуса личности в арабских странах имеет влияние норм ислама на всю государственную и общественную жизнь этих стран, в том числе, разумеется, и на содержание текста основного закона.
Провозглашение ислама государственной религией объективно серьезно ограничивает правовой статус лиц, прямо не подпадающих под действие религиозных норм. Кроме того, в ряде стран нормы шариата фактически стоят выше конституционных норм или во многом определяют их содержание и направленность. И вполне естественно, что если Конституция требует от государственных служащих верности нормам ислама в своей работе, то это требование прямо ограничивает поступление на государственную службу определенных категорий граждан, в свое время чем-то нарушивших эти нормы.
Важнейшим фактором, влияющим на конституционный статус личности, остается традиционно сложившееся несоответствие конституционных норм о правах и свободах граждан и повседневной политической практики, изобилующей зачастую грубейшими нарушениями конституционных прав и свобод, особенно в периоды обострения внутриполитической борьбы или внешней угрозы, когда на первый план выходят внесудебные и внеконституционные расправы с неугодными лицами. Важную роль при этом играет и неграмотность большей части населения, пережитки родовых отношений, низкое политическое и правовое сознание населения, авторитарные методы государственного руководства обществом и тому подобные факторы.
Многие конституционные положения, явно закрепляющие конституционный статус личности, остаются нереализованными или носят явно ограниченный характер в силу отсутствия материальных, политических и юридических гарантий их осуществления. Отсутствие таких гарантий – одна из основных черт арабских конституций, превращающих конституционно-правовой статус личности в откровенную фикцию. Разумеется, во многих случаях отсутствие таких гарантий – это не злая воля законодателя, а объективная реальность, связанная с существующими в этих странах социально-экономическими и политическими условиями, с феодально-патриархальными пережитками, господствующими во многих сферах общественной жизни.
Важная конституционная особенность мусульманских государств – откровенно слабая международно-правовая обеспеченность конституций, для большинства которых характерно отсутствие приоритета норм международного права над внутриконституционным правом, хотя отсылки к международным документам и уважение принципов международного права декларируются.
Что касается правового статуса положений международных договоров и конвенций, то статья 37 конституции, например, Бахрейна гласит, что тот или иной договор приобретает силу закона после его заключения, ратификации и публикации в «Официальном вестнике». Поскольку любая конвенция, запрещающая расовую дискриминацию и сегрегацию, касается одного из конституционных принципов, определяющих публичные права и обязанности (ст. 18 конституции), она пользуется защитой, обеспечиваемой конституционными нормами .
Следует отметить, что эти конвенции публикуются в выходящем на арабском языке «Официальном вестнике», который распространяется среди государственных учреждений и может быть приобретен гражданами и лицами, временно находящимися в Бахрейне. Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г. была опубликована в «Официальном вестнике» № 1892 от 28 февраля 1990 г. в соответствии с указом № 8 1990 г. Поскольку тем самым конвенция стала составной частью бахрейнского законодательства, на ее положения можно ссылаться в национальных судах.
Что касается Судана, то в статье 55 Конституции устанавливаются следующие источники законодательства: «Исламское право и консенсус, выраженный нацией в ходе референдума, Конституция и обычай». Ни в этой статье, ни в других конституционных положениях не упоминается о статусе международных договоров по правам человека, ратифицированных Суданом. Единственная ссылка на них содержится в статье 73 (d), в которой отмечается, что одной из функций Национальной ассамблеи является «принятие проектов законов о ратификации международных конвенций и соглашений» .
На современном этапе конституционного развития арабских стран каких-либо тенденций к расширению объема конституционных прав и свобод в подавляющем большинстве конституций не наблюдается, как не наблюдается и появления новых конституционных прав граждан, хотя в этом отношении современный конституционализм, особенно в развитых странах Европы, продвинулся достаточно далеко вперед, обеспечивая своим гражданам новые права в информационной и экологической сферах, в компьютерных технологиях, в области личной и общественной безопасности и т.п. Таких новых подходов к правам и свободам даже в самых развитых арабских странах пока нет.
Одним из важнейших принципов конституционно-правового статуса личности является принцип равенства. В контексте арабских конституций он занимает ведущее место и толкуется, прежде всего, как равенство граждан перед законом. Декларируется, что граждане равны в своих публичных правах и обязанностях, не должно быть дискриминации по признакам пола, цвета кожи, этнического происхождения, языка, рода занятий, социального положения или религии (ст. 27 конституции Йемена) . Некоторые конституции уточняют, что граждане равны в гражданских и политических правах, равно как и обязанностях без каких-либо различий (ст. 7 конституции Ливана) , а Конституция Мавритании даже в преамбуле провозглашает право граждан на равенство . Конституция Иордании более сдержанно декларирует равенство иорданцев перед законом. Говорится (ст. 6), что не должно быть дискриминации их прав и обязанностей по основаниям пола, языка или религии . Конституция Кувейта также несколько ограниченно трактует принцип равенства, распространяя его, впрочем, не только на граждан страны. Декларируется, что «все люди равны в своем человеческом достоинстве, а также в публичных правах и обязанностях перед законом без дискриминации по признакам расы, происхождения, языка или религии» (ст. 29) . Принцип равных возможностей гарантировался для всех граждан в соответствии с законом и конституцией Ирака Саддамовского времени (ст. 19) .
Статья 4 конституции Бахрейна гласит: «Система правления основывается на принципах справедливости, а отношения между гражданами строятся на основе взаимного сотрудничества и взаимопонимания. Свобода, равенство, безопасность, спокойствие, образование, социальная солидарность и равные возможности граждан являются основами общества и гарантируются государством» .
В основном законе государства Катар говорится, что государство выражает готовность «уделять внимание созданию основ подлинной демократии во всех областях, установлению прочного порядка правления, который гарантировал бы справедливость, спокойствие, равенство граждан, уважение общественного порядка» (ст. 5). Здесь же в статье 7 говорится, что «государство стремится обеспечить гражданам право на равные возможности» .
Статья 25 конституции Сирии провозглашает, что все граждане равны перед законом в правах и обязанностях, а на государство возлагается задача обеспечения равных возможностей для них. Каждому гражданину гарантируется право на участие в политической, социально-экономической и культурной жизни в соответствии с законом (ст. 26). Конституция подчеркивает при этом, что граждане пользуются предоставленными им правами и свободами при соблюдении закона (ст. 27), а верховенство закона называет одним из основных принципов общества и государства (ст. 25) .
Конституционное регулирование основ правового статуса личности в Египте связано с идеями социальной справедливости, с провозглашением целей ликвидации эксплуатации и неравенства в доходах. Конституция особо говорит о правах рабочих, крестьян-бедняков и ремесленников, закрепляя для них, в частности, особые нормы представительства в парламенте, в местных советах и правлениях кооперативов. Принцип равенства, зафиксированный в Конституциях, имеет демократическое и антиколониальное содержание, поскольку он противоречит национальному, религиозному, лингвистическому закабалению одних групп населения другими и соответствует принятому во многих демократических странах принципу равных возможностей. Вместе с тем он предполагает признание прав национальных меньшинств, что зафиксировано в Конституциях Алжира, Ирака, Судана, где эта проблема имеет общегосударственный характер. Саддамовская Конституция Ирака, например, декларировала признание национальных прав курдского народа и законные права всех меньшинств, проживающих в иракском государстве . В алжирской конституции указано, что основными составляющими Алжира являются ислам, арабизм и берберизм.
Разумеется, конституционные декларации о равенстве всех национальностей в названных выше странах довольно далеки от практического претворения в жизнь. Статья 21 конституции Судана, например, предусматривает право на равенство. Однако в нынешнем виде Конституция, как представляется, основывается на минималистическом подходе, поскольку она запрещает дискриминацию «только по признаку расы, пола или вероисповедания». Совершенно очевидно, что в таком контексте оговорка о недискриминации не распространяется на все остальные аспекты, охватываемые международными нормами: на язык, политические или иные убеждения, национальное или социальное происхождение, имущественное положение и иные обстоятельства .
Важнейшим элементом правового статуса личности в арабских странах является наличие или отсутствие национального гражданства. В зависимости от этого устанавливается и общий объем прав, свобод и обязанностей человека, а также принципы взаимоотношения личности и государства, в том числе условий защиты личности со стороны государства и его органов. Конституции арабских стран не устанавливают основных принципов, регламентирующих условия приобретения и утраты гражданства, выхода из гражданства и т.д. Они лишь делают отсылку к специально принимаемым по этому вопросу законам. Такие законы были приняты в разное время в арабских странах, и, разумеется, многие их положения в ряде аспектов существенно различаются.
Законы о гражданстве признают в основном два способа его приобретения: в силу рождения и по натурализации . Иногда эти два принципа объединены в одной статье конституции. Например, единственная статья, посвященная суданскому гражданству (ст. 22), декларирует, что каждый рожденный от суданской матери или отца, суданца, имеет неотъемлемое право на суданское гражданство и вытекающие из него права и обязанности. А каждый, кто проживал в Судане до совершеннолетия или непрерывно в течение нескольких лет, имеет право получить гражданство Судана в соответствии с законом.
В Конституциях специальным законом закреплена норма, запрещающая высылать граждан из страны или препятствовать их возвращению в страну. Статья 17 конституции Бахрейна гласит: «Гражданство определяется в соответствии с законом. Ни одно лицо, имеющее гражданство на основании своего происхождения, не может быть лишено гражданства, за исключением случаев государственной измены или двойного гражданства, а также при обстоятельствах, оговоренных в законодательстве. Натурализованные лица не могут лишаться своего гражданства, за исключением случаев, предусмотренных в законодательстве» . Для приобретения гражданства в порядке натурализации необходимо соблюдать определенные условия, которые устанавливаются государством с целью пресечь возможность получения местного гражданства нежелательными для данной страны иностранцами. Поэтому одно из главных условий получения гражданства в порядке натурализации – лояльное отношение претендента на получение гражданства к властям данного государства, установленному там политическому режиму и системе органов власти. Претендент до момента получения гражданства не должен совершать преступные действия в отношении данного государства или допускать недружественные или оскорбительные высказывания в адрес данного государства, его руководителей или народа. Законодательство о гражданстве требует, чтобы кандидат на получение гражданства обладал достаточными средствами к существованию или имел соответствующую профессию, могущую дать возможность получения таких средств. В качестве обязательного требования устанавливается предварительное непрерывное проживание на территории данного государства. Минимальный срок определяется обычно в пять лет, однако в ряде стран он может быть значительно большим. Это объясняется нежеланием руководства государств увеличивать численность своего населения за счет рабочих-эмигрантов, поскольку привлечение иностранной рабочей силы, особенно на нефтепромыслах и нефтеперерабатывающих предприятиях, обходится намного дешевле, на них не распространяется социальное законодательство, они лишены права на забастовку, в отличие от тех же рабочих, но уже получивших национальное гражданство. Поэтому во многих случаях получение национального гражданства не является чисто юридической процедурой, а имеет и экономические, и политические аспекты. Условиями, облегчающими получение гражданства, могут служить наличие у претендента семьи или родственников в данной стране, заслуги перед ее правительством, оцененные специальными наградами, обладание дефицитной профессией или особыми знаниями в областях, интересующих правительство данной страны, и т.п.
С момента образования ОАЭ натурализация превратилась в весьма сложную проблему. Лишь очень немногие иммигранты получают права гражданства. Власти ОАЭ стали предоставлять права гражданства только оманцам, катарцам, бахрейнцам и кувейтцам, да и тем при условии их проживания в стране в течение трех – пяти лет; выходцам из других арабских стран паспорта выдаются очень редко, даже если они прибыли в страну давно и проживают в ней много лет; что же касается иммигрантов-неарабов, то возможность получения ими паспортов практически полностью исключена .
В заключение отметим, что к изучению зарубежного опыта исследователю необходимо относится осторожно, поскольку далеко не всегда существующая модель или ее элементы одного государства могут быть интегрированы в другую национальную систему. Но практическая ценность научно-обоснованного анализа функционирования иностранных государственных институтов состоит в том, что он позволяет лучше изучить, понять и увидеть сильные и слабые стороны отечественных аналогов.