ШЕЙХ
ЗЕЙНУЛЛА РАСУЛИ (РАСУЛЕВ)
АН-НАКШБАНДИ
ИЗБРАННЫЕ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
ПЕРЕВОД С АРАБСКОГО
И.Р.НАСЫРОВА
УФА 2001
ББК 86.38
Р 24
Переводчик выражает благодарность:
Председателю Центрального духовного управления мусульман России (ЦДУМ), Верховному муфтию, Шейх-уль-Исламу Талгату-хазрату Таджуддину за финансирование и поддержку данного издания.
А также доценту кафедры философии Башкирского государственного университета, философу Надиру Бариевичу Хидиятову.
Рецензенты: доктор философских наук, профессор
кафедры философии УГАТУ Ф.М.Неганов
кандидат философских наук, доцент
кафедры философии БГУ Н.Б.Хидиятов
Шейх Зейнулла Расули (Расулев) ан-Накшбанди. Избранные произведения.- Уфа; 2000. — 152 с. Пер. с араб. под редакцией, с комментариями и примечаниями И.Р.Насырова
Предисловие И.Р.Насырова
Шейх Зейнулла Расули (Расулев) ан-Накшбанди (1835-1917) – выдающийся башкирский суфий, религи-озный подвижник, теолог и ректор медресе «Расулийа» (г.Троицк), одного из лучших мусульманских учебных заведений дореволюционной России. Предлагаемая Вашему вниманию книга содержит произ-ведения шейха Зейнуллы Расулева, где излагаются теория и практика суфийского братства Накшбан-дийа-Халидийа, а также рассматриваются философские аспекты мусульманского вероучения. В виде приложения включены стихи башкирского суфийского поэта Шамсетдина Заки (1822-1865) и статья Хамида Алгара, профессора Калифорнийского университета (США).
Перевод Насыров И.Р., 2000
Предисловие Насыров И.Р., 2000
Перевод этой книги
посвящается моей матери —
Раузе Мавлямовне Турумтаевой
Предисловие
Подготовка к выходу в свет этой книги была продиктована необходимостью выявить действительное место Зейнуллы-ишана Расулева, башкирского суфийского шейха (1835-1917) в системе религиозно-культурной традиции исламского мира в целом, и Башкортостана, в частности. Следует понять феномен «Великого шейха» Зейнуллы-ишана изнутри его собственной конфессиональной традиционной среды, а не пытаться подвергнуть рассмотрению его мысли и взгляды с так называемой «объективной», «надконфессиональной» точки зрения, которая на поверку оказывается европоцентристским подходом с изрядной долей христианского способа осмысления религиозных проблем. В методологическом плане более продуктивным представляется герменевтический подход, отстаиваемый В. Дильтеем и другими философами. Французский исламовед Л.Массиньон (1883-1962) определял суть этого подхода «как «вживание» во внутренний мир средневекового мистика с целью проникнуть к истокам его мистического опыта и вынести суждение не извне, а изнутри»1.
Шейх Зейнулла-ишан Расулев был последним «Великим шейхом» суфийского братства Накшбандийа на территории Поволжья, Урала, Западной Сибири и Крыма. В религиозной жизни мусульман Башкортостана, как впрочем и Поволжья, Сибири, Крыма и Северного Кавказа, до 1917 года доминировало суфийское братство Накшбандийа – Муджаджидийа. Зейнулла Расулев в молодости вступил в это братство под руководством Абдулхакима Сардаклы. Затем Зейнулла Расулев вступил под руководством стамбульского шейха Зияутдина Гумушаневи в Накшбандийа-Халидийа, боковое ответвление суфийского братства Накшбандийа. Сам шейх Зияутдин Гумушаневи был посвящен в братство Халидийа шейхом Ахмадом бен Сулейман аль-Арвади, который был «халифа» (духовным преемником) мауляны Халида аль-Багдади. Курдский шейх Халид аль-Багдади (1776-1827) – эпоним и основоположник братства Халидийа. Именно в качестве полномочного представителя этого суфийского братства шейх Зейнулла Расулев осуществлял свою масштабную религиозно-духовную и культурно-просветительскую деятельность в Волго-Уральском регионе вплоть до падения царского режима в России в 1917 году.
Чем больше проходит времени со дня смерти Зейнуллы-ишана, тем зримее просматривается масштабность его деятельности. Было бы неверным утверждать, что он умер непризнанным просве-щенной общественностью своего времени. Бесспорен факт глубокого влияния Зейнуллы Расулева не только на простых верующих мусульман, но и на многих выдающихся представителей дореволюцион-ной мусульманской интеллигенции и духовенства. Видные мусульманские деятели Галимджан Баруди и Ризаитдин Фахретдинов, в разные годы занимавшие высокий пост муфтия, руководителя Духовного управления мусульман России, признавали шейха Зейнуллу Расулева своим духовным наставником и считали за честь быть его учениками-муридами. Смерть шейха Зейнуллы Расулева явилось событием столь неординарным, что русский академик-востоковед В.В.Бартольд счел нужным написать специаль-ную статью под названием «Шейх Зейнулла Расулев, 1833-1917», где привел слова из некролога, опуб-ликованного в журнале «Вакыт», издаваемого в Оренбурге, что «шейх Зейнулла Расулев был духовным королем своего народа»2.
Более подробно с основными вехами жизненного пути шейха Зейнуллы Расулева и с некоторыми оценками его общественной и религиозной деятельности западными специалистами читатель сможет ознакомиться, прочитав ниже отрывок из книги «Талфик аль-ахбар» башкирского суфийского шейха и историка Мурата Рамзи, и статью Хамида Алгара, профессора Калифорнийского университета (США), под названием «Шейх Зейнулла Расулев – последний «Великий шейх» суфийского братства Накшбан-дийа в Волго-Уральском регионе»3. И тем не менее будет вполне уместным предварение сборника бого-словских произведений шейха Зейнуллы Расулева предисловием с анализом причин, побудивших его к написанию статей под названием «Макалат Зейния». Следует учитывать как общую социально-духовную ситуацию времени написания статей, так и тот период в жизни самого шейха Зейнуллы, когда они были написаны.
Эти произведения были опубликованы автором в зрелый период его жизни, когда он пользовался огромной популярностью в народе и у образованной части единоверцев. Поэтому статьи шейха Зейнуллы не были просто выражением каких-то его личных, никого ни к чему не обязывающих взглядов на те или иные религиозные и философские проблемы. Его статьи воспринимались как «фатвы», решения по религиозно-юридическим проблемам, выносимые ученым-богословом, религиозным авторитетом, и обязательные для исполнения всеми членами паствы.
Что касается времени опубликования произведений шейха Зейнуллы Расулева, то это был период глубокого кризиса философских моделей суфийской, восточно-мусульманской («бухарской»), ориента-ции. Относительная стабилизация жизни в этом регионе после кровавого «замирения» Башкортостана в середине XVIII в. и превращения его во внутреннюю область Российской империи не способствовала формированию устойчивых форм мировоззрения «среднего» в социальной стратификации мусульмани-на (сельского имама, городского учителя, образованного предпринимателя или военного), исконного носителя и хранителя национально-религиозных традиций народа. На смену военной экспансии России в период XVI-XVIII в.в. на Урале и в Поволжье, повлекшей катастрофические последствия для мусуль-ман региона (депопуляция регионов, насильственная христианизация, уничтожение старых элит, мурз и тарханов, ломка традиционных экономических укладов), пришла экспансия российского капитализма со всеми ее особенностями, подробно освещенными в исторической литературе. Стремительный процесс модернизации России, бурное вторжение во все сферы жизни новых технических и научных достиже-ний Запада особенно обостренно воспринимались представителями нерусских, в том числе и мусуль-манских, народов России, так как их общества вступали в прямой контакт с иным миром, наиболее ра-дикально представленным Западом, и происходило это не всегда в силу их собственных созревших по-требностей в этих контактах, а зачастую по воле метрополии – Российской империи. Этот прогрессив-ный в целом этап в их истории сопровождался возникновением среди мусульман настроений пессимиз-ма, отчаяния и состояния фрустрации не менее сильных, чем в условиях открытого кризиса мусульман-ских обществ Урала и Поволжья, который произошел ранее, в эпоху «великих башкирских войн».
В поисках подлинного эмоционально и содержательно насыщенного бытия продвинутая часть мусульман региона, лишенная в силу недавних социально-политических событий незыблемых основа-ний мировоззрения, мучительно искала ответы. Общее убеждение в иррациональности происходящих процессов в социуме толкала продвинутую часть в этих условиях к поиску «нового мусульманина», но-вых форм «перевода» личного опыта верующего на общезначимый язык практического действия. И не обязательно, как нас уверяют многие отечественные и зарубежные исследователи, весь этот комплекс социально-психологических настроений выплескивался в такие идейно-политические действия, как «джадидизм», движение за модернизацию ислама и реформы в жизни мусульман России, в которое бы-ло вовлечено сравнительно небольшое количество мусульманских интеллигентов и студентов. Подав-ляющее большинство образованных мусульман, особенно из сельских общин или близких к традицио-налистским религиозным кругам, все же испытывало недоверие как к официальному клиру, так и к «джадидистам», «левым» мусульманам, тесно сошедшимся с представителями русских политических движений. В этих условиях настоятельной задачей для образованных мусульман становится уже не просто спасение своей человеческой свободы посредством предельного напряжения внутренних сил, но и осмысленное обращение к таким духовным авторитетам, как шейх Зейнулла Расулев.
Суфизм при этом продолжал оставаться очень важной частью духовного багажа большинства мусульман Волго-Уральского региона. И в поисках подлинно человеческого бытия это большинство не желало подвергаться культурной ассимиляции в рамках русского общества, которое для мусульман яв-лялось олицетворением христианского мира, взаимоотношение с которым в истории мусульман Урала и Поволжья, особенно башкир, не раз принимало трагические формы. Также это большинство не было склонно безоговорочно принимать идеи «джадидистов», чрезмерное увлечение которых «западными» идеями настораживало многих мусульман. В этих условиях было естественным обращение мусульман различных сословий не к старой суфийской верхушке, сросшейся с бюрократическими структурами официального духовенства, не к «джадидистам», а к «третьей силе», а именно, к шейху Зейнулле Расу-леву и его сподвижникам, которые ставили своей задачей не просто индивидуальное спасение челове-ческой свободы через обращение к традиционным рецептам суфизма, т.е. посредством напряжения внутренних сил и механического исполнения идущих из глубины средних веков традиционных суфий-ских обрядов, но и поиск облика «современного мусульманина», нестандартных форм «перевода» ин-дивидуального опыта на общезначимый язык социальных действий, щадящих чувство религиозного «правоверия» и в то же время адекватных новой реальности.
На уровне идей и концепций специфика религиозной и духовной жизни Башкортостана, Повол-жья, Западной Сибири и Крыма во многом определялась столкновением эзотерических (иррациональ-ных) традиций суфизма, прочно сросшихся с национальной культурой мусульманских народов этих регионов, сразу с двумя идейными потоками – экспансией философско-идеологических схем западной ориентации (прямо проникавших с Запада или проникавших в варианте идеологем русских идейных те-чений) и с идеологиями исламских движений, как реформистской, так и фундаменталистской ориента-ций. Сторонники исламских реформистских движений стремились провести в жизнь идеи мусульман-ских реформаторов Джамал ад-дина аль-Афгани (1839-1897) и Мухаммада Абдо (1849-1905) о необхо-димости модернизировать ислам в соответствии с требованиями времени, осуществлять реформы в му-сульманском обществе и развивать светское образование, науки и национальную промышленность. По-следователи исламского движения фундаменталистского толка, так называемые «ваххабиты», выступа-ли с призывом «очистить» ислам от позднейших «вредных нововведений» (бид’а или бидга), которые послужили, по их мнению, причиной деградации духовной и материальной культуры мусульман, и вер-нуться к «первоначальному исламу» эпохи пророка Мухаммада.
Религиозный менталитет российских мусульман служил надежным барьером, не позволявшим философским моделям и идеологическим схемам из западной и русской культур проникнуть в их сознание, потому что для них все эти идеи и теории представлялись изобретениями христиан, что сразу снижало шансы этих философско-идейных течений быть воспринятыми в среде мусульман России. А вот идеологии мусульманских «модернистов» и «ваххабитов» представляли собой серьезный вызов религиозным авторитетам и лидерам мусульманских регионов России.
В основу идеологии реформирования ислама, проникшей в Россию и взятой на вооружение сторонниками «джадидизма», легли идеи и взгляды египетского богослова Мухаммада Абдо. Он осуществил реформы в системе образования в исламском университете аль-Азхар в Каире (Египет), издал фатву, разрешающую мусульманам делать вклады в банках и получать с них проценты и т.д. Он отвергал следование основателям догматико-правовых толков (мазхаб) в исламе, усматривая в слепом подражании поздних поколений мусульманских богословов религиозным авторитетам причину погружения исламского мира в косность и отставание от Запада. Он призывал смело применять метод «иджтихада», т.е. метод самостоятельного решения возникающих перед мусульманским обществом вопросов богословско-правового комплекса с учетом возникающих жизненных реалий, не учтенных в Коране и хадисах (высказываниях) пророка Мухаммада, с тем, чтобы пересмотреть исламские принципы с позиций современной жизни. Но по некоторым богословским вопросам он следовал учению богослова Ибн Таймийи, например, отдавая предпочтение тексту Корана и хадисов. Именно в адрес Ибн Таймийи и направлял шейх Зейнулла Расулев в своих статьях «Макалат Зейния» весь свой критический запал. Поэтому следует подробнее рассказать об оппоненте шейха Зейнуллы-ишана.
Ибн Таймийа, Таки ад-дин Ахмад (1263-1328) — выдающийся богослов и правовед-ханбалит (сто-ронник мазхаба, основанного Ахмадом ибн Ханбалом). В 1306-1312 г.г. Ибн Таймийа жил в Египте, где вел бурную полемику с египетскими богословами различных направлений, в том числе суфиями, был подвергнут остракизму и обвинению в антропоморфизме (ташбих), т.е. в уподоблении Бога человеку, был заключен в тюрьму, а после своего освобождения он вновь повел борьбу уже с тем, что он полагал «недозволенными новшествами в религии» (бидга), за что опять был подвергнут тюремному заключе-нию. В 1313 году он перебрался в Дамаск (Сирия), где занимался преподавательской деятельностью, выступал с проповедями. Здесь он также дважды подвергался тюремному заключению (в 1321 и 1326 г.г.) и умер в неволе. Эти факты о злоключениях шейха Ибн Таймийи упоминаются в первой статье шейха Зейнулллы Расулева. Последнего трудно обвинить в проявлении чувства злорадства по поводу несчастий своего заочного оппонента, но нетрудно заметить в словах Зейнуллы-ишана нотки назида-тельного характера, что, дескать, вот как страдает мусульманин, сбившийся с истинного пути. Действи-тельно, сквозной темой статей шейха Зейнуллы Расулева является отстаивание своего «правоверия» в религии и «правоверия» своих собратьев, — исламских мистиков, суфиев. Следовательно, необходимо кратко охарактеризовать взгляды Ибн Таймийи.
Ибн Таймийа, как уже было сказано выше, был ханбалитом, сторонником догматико-правового толка (мазхаб), основанного Ахмадом ибн Ханбалом (780-855), главным систематизатором традициона-листского вероучения в исламе. Ахмад ибн Ханбал отрицал возможность рационалистического объяс-нения догматов веры, обосновал концепцию безусловного осуждения «нововведений» (бидга), согласно которой все «нововведения» в области веры и жизни, не имеющие обоснования в Коране и сунне про-рока Мухаммада и не подтвержденные «согласным мнением» (иджма) первых трех поколений мусуль-манских авторитетов, должны быть осуждены.4 Ибн Таймийа решил «творчески» переработать принци-пы ханбалитства и его вероучение представляет сочетание элементов калама (опора на разум — акл), традиционализма (опора на традицию — накл) и суфизма (опора на волю — ирада). Впрочем, сторонники идей Ибн Таймийи отрицают наличие в его взглядах элементов суфизма. Такое совмещение различных элементов, по замыслу Ибн Таймийи, должно было увеличить шансы распространения его взглядов среди более широких кругов верующих. Не зря ваххабиты, в основу учения которых легли идеи Ибн Таймийи, называют свою трактовку догматов исламской веры как «акида васитийа» (взвешанное, ус-тойчивое вероучение), полагая, что их учение должно устраивать и верующих, желающих опереться на разум, и верующих, стремящихся отстоять вневременную истинность положений Корана и хадисов.
Хотя в основе раскола ислама как религиозного движения на различные секты и толки лежат не только расхождения теоретического характера, а во многом причины социо-культурного и политиче-ского характера, тем не менее на вербальном (словесном) уровне дискуссии и споры противоборствую-щих сторон велись вокруг природы Бога, божественных качеств и атрибутов, вопроса о сотворенности или несотворенности (извечности) Корана во времени, пределов и способов в регулировании общест-венных отношений и т.д. Поэтому неудивительно, что нестандартное сочетание в учении Ибн Таймийи рационалистических и традиционалистических элементов вплоть до сегодняшнего дня вызывает раз-личные оценки в отношении его идейного наследия у мусульманских богословов. Как, впрочем, и у шейха Зейнуллы Расулева сто лет назад.
Действительно, подчеркивая необходимость оценивать Бога только так, как Он характеризуется в Коране и сунне, Ибн Таймийа в области догматики одинаково отвергал и отрицание божественных атрибутов (та ’тыл), на котором настаивали мутазилиты-рационалисты, и сравнивание Аллаха с Его творениями (ташбих), к которому прибегали суфии, и символико-аллегорическое толкование Корана (та ‘вил), которое использовали мусульмане-шииты для обоснования своих мистических представлений о власти. Как ханбалит, «Ибн Таймийа отдавал предпочтение мнению сподвижников и последователей пророка Мухаммада перед доктринами основателей мазхабов, а при определении правил «иджихада» высказывался за безусловное предпочтение текста Корана и хадисов».5 Ибн Таймийа, как и его идейный предшественник Ахмад ибн Ханбал, боролся с «вредными новшествами» (бидга), осуждал попытки привнесения в ислам элементов философии, ориентированной на античную модель философствования, отвергал рационализм богословов ашаритского толка, культ «святых суфийских шейхов» (аулия), ангелов и практику паломничества в Медину, к могиле пророка Мухаммада. В области политики, взаимоотношений государства и религии, Ибн Таймийа полагал, что как исламские ученые («улема») несут прямую ответственность за сохранение шариата (мусульманского закона), так и государство может осуществлять свои функции только при условии безоговорочного проведения в жизнь законов шариата.
В основу доктрины «ваххабизма», разработанного Мухаммадом бен Абд аль-Ваххабом в XVIII в., легли идеи Ибн Таймийи по трем ключевым вопросам: 1) без шариата государство скатывается к без-законию и тирании; 2) в качестве подлинных источников исламских установлений и законов должны быть признаны только Коран и сунна; поэтому необходим возврат к порядку, существовавшему при жизни пророка Мухаммада и жизни первых трех поколений; 3) отношение к суфизму и его практике: признание «правоверности» выдающихся ранних суфиев, как аль-Джунайд и Абд аль-Кадир аль-Джилани, не должно вести к признанию истинными идей о мистическом единстве человека с Богом, имманентности божественного предметам и явлениям эмпирического мира (хулул) или идеи единст-венности бытия (вахдат аль-вуджут), с которыми выступали аль-Халладж, Ибн Араби, Ибн Саб’ин и ряд других суфиев. Все утверждения о возможности мистического единения человека с Богом и экстатиче-ские аспекты практического суфизма (радения, психофизические тренировки) должны быть отвергнуты как неисламские.
Мухаммад бен Абд аль-Ваххаб (1702-1792) радикализировал идеи Ибн Таймийи, придав «вахха-бизму» законченный характер фундаменталистского движения за возврат к первоначальному исламу. В основу своей пропаганды он заложил представление о единобожии (таухид). Он подчеркивал, что Ал-лах – единственный творец всего сущего и поэтому только Он достоин поклонения со стороны челове-ка. Он рассматривал любую попытку установления единства Бога с человеком или с явлением эмпири-ческого мира (в мистическом или буквальном смысле) как отрицание концепции единственности и аб-солютной трансцендентности Бога. Мухаммад бен Абд аль-Ваххаб отрицал возможность посредничест-ва между людьми и Богом (тауассуль), к которому прибегают многие мусульмане, особенно суфии, во время молитв. Он призвал верующих отказаться от посещения могил «святых» суфийских шейхов (ау-лия), «святых» камней и деревьев как мест испрашивания благодати и помощи (тауассуль). Все подоб-ные обряды, особенно широко представленные в практике суфизма, Мухаммад бен Абд аль-Ваххаб «рассматривал как проявление многобожия (ширк)»6, наиболее тяжкого греха, совершение которого оз-начает отступление от ислама. К «вредным нововведениям» (бидга), не имеющим обоснования в Коране и сунне, Мухаммад бен Абд аль-Ваххаб относил также празднование дня рождения пророка Мухаммада (маулид), пышное оформление мечетей и т.д. Он считал, что к многобожию (ширк) верующего может привести совершение нижеследующих действий: 1. Посещение могил «святых» (аулия) для испрашива-ния там божьей благодати. 2. Включение имен пророка Мухаммада, суфийских шейхов и ангелов в мо-литвы. 3. Испрашивание заступничества у иного существа, а не у Аллаха. 4. Символико-аллегорическое толкование Корана.
Следовательно, Мухаммад бен Абд аль-Ваххаб по существу подверг тотальной критике все уста-новки из идейной и практической сторон суфизма, представителем которого был шейх Зейнулла Расу-лев. Ведь в основе суфийского учения лежит идея об имманентности Бога своим творениям («[Всегда Мы рядом с ним], и более близки Мы к нему, чем вена его шейная» (Коран 50:16)), исходя из которой суфии обосновывают возможность достижения человеком мистического единения с Богом (или бук-вального слияния человека с Богом, как настаивают «крайние» суфии). «Ваххабиты», апеллируя к кон-цепции абсолютной трансцендентности Бога («Нет ничего, подобного Ему» (Коран 42:11)), отрицают возможность единения человека с Богом. Естественно, что «ваххабиты», отрицая теоретические устои суфизма, также жестко критиковали практику суфизма, как, например, паломничество к могилам «свя-тоугодников» (аулия), «священным» камням и деревьям, испрашивание заступничества перед Богом через посредников – пророка Мухаммада, умерших или живых шейхов, ангелов – святых Хизра, Илья-са, Микаила и т.д. Надо отметить, что на Аравийском полуострове «ваххабиты» почти сразу после смерти своего учителя, Мухаммада бен Абд аль-Ваххаба, приступили к практическим действиям. Они последовательно разрушили все могилы сподвижников пророка Мухаммада (асхаб), гробницы-мавзолеи «святых» суфиев (аулия), спилили и разломали «священные» деревья и камни, а в 1801 году во время захвата Кербелы, священного города для шиитов, разрушили и могилу Хусейна, сына Али Абу Талиба и внука пророка Мухаммада.
Правда, проникновение идей «ваххабизма» в те регионы исламского мира, где исламская религия пережила период расцвета и где имелись мощные традиции различных догматико-правовых школ, возникших в классическую эпоху ислама, не привело к каким-либо серьезным последствиям. Дело в том, что «ваххабизм» в свете истории этих регионов был просто более поздним вариантом ранних религиозных движений фундаменталистской и пуританской ориентации, как, например, движение сторонников Ахмада ибн Ханбала, суннитских традиционалистов, которые притязали на обладание «правоверием» в исламе. Ведь именно традиционалистское вероучение Ахмада ибн Ханбала, развитое Ибн Таймийей, и легло в основу идейных установок «ваххабизма».
Однако совсем по-другому идеи и установки исламских движений модернистской (реформист-ской) направленности (движений сторонников идей Джамал ад-дина аль-Афгани и Мухаммада Абдо) и фундаменталистской ориентации (движения «ваххабизма») были восприняты в тех регионах исламско-го мира, где на протяжении веков чуть ли не единственной формой бытования ислама был суфизм. Это касалось и мусульманских регионов бывшей Российской империи – Северного Кавказа, Крыма, Повол-жья, Урала, Западной Сибири и Средней Азии. Первыми исламскими миссионерами здесь были суфии из братств Кубравийа и Ясавийа (Йасавийа). Затем к концу XVIII и началу XIX в.в. в духовной жизни мусульман России доминирующую роль стало играть суфийское братство Накшбандийа. Суфизм здесь успел пустить крепкие корни. Практически все мусульманские учебные заведения контролировались учеными-«улема», состоявшими в рядах братства Накшбандийа. Естественно, что в ходе учебного про-цесса все основные положения из области догматики и права ислама подавались в суфийской интерпре-тации. Суфизм превратился в прочный компонент мировоззрения и мировосприятия мусульман многих регионов дореволюционной России. Некоторые элементы из практики суфизма переплелись причудли-вым образом с национальными обычаями и обрядами, рудименты которых сохранились до сегодняшне-го дня. Здесь сложились свои идеалы религиозного благочестия и «правоверия» в суфийском понима-нии, утвердились свои религиозные авторитеты в области вероучения и норм практической жизни ве-рующих. Одним из авторитетных религиозных деятелей для мусульман России был шейх Зейнулла Ра-сулев. В своих статьях шейх Зейнуллы-ишан предстает прежде всего в качестве богослова, ведущего заочную дискуссию философского и теологического характера не просто с идеями Ибн Таймийи, жив-шего в средневековье, а с идеями Ибн Таймийи, взятыми на вооружение «ваххабитами». Таким обра-зом, настоящей задачей шейха Зейнуллы-ишана при подготовке статей было отстаивание «правоверия» суфийского учения, которого придерживался он и подавляющая часть мусульман того времени.
Нельзя сказать, что шейх Зейнулла Расулев был обороняющейся, пассивной стороной в этом тео-логическом споре. К сожалению, широко распространено ошибочное мнение, что исламский мистицизм (суфизм) – это «ересь» в исламе и является суммой заимствований извне (из христианства, буддизма, зороастризма, индийской философии) ряда теоретических и практических положений. Усилия некото-рых западных исламоведов, изучающих суфизм с европоцентристской и христианской позиций, приве-ли к искусственному противопоставлению суфизма остальному исламу. «В частности, пытаясь увидеть в суфизме «решительный протест против любой попытки свести ислам» к законничеству, «буквализму» (Корбэн 1964, 268)», французский ученый поддается искушению выдать свое понимание суфизма за ре-альное положение дел. Противопоставление мусульманского мистицизма и официального ислама, кото-рое он неустанно подчеркивает, вряд ли позволит понять, каким образом суфизм и его организация на определенных этапах не только способствовали поддержанию и распространению мусульманской рели-гии, но и превращались практически в единственную форму ее бытования»7. Поэтому прежде всего сле-дует прояснить отношение между суфизмом, которое отстаивал шейх Зейнулла Расулев, с тем, что не совсем удачно многие исследователи называют «официальным» исламом или «суннизмом», отождеств-ляя этот «официальный» ислам то со всеми догматико-правовыми толками (мазхаб) суннитского исла-ма, то только с ханбалитским мазхабом, в котором усматривают наиболее систематизированный свод традиционного мусульманского вероучения. «Сама постановка данной проблемы во многом обусловле-на сугубо «ориенталистским» представлением о мистицизме как о явлении, чуждом природе и миро-ощущению мусульманской религии. Это представление сложилось у исламоведов в результате знаком-ства с трудами видных ханбалитов Ибн аль-Джаузи (ум. в 598/1200) и Ибн Таймийи (ум. в 728/1328 г.), сурово критиковавших суфийские «новшества» (бидга) в практическом и теоретическом плане, а также с негативной оценкой суфизма Ибн Халдуном (ум. в 809/1406 г.). Следовательно, противопоставление суфизму нельзя считать изобретением западных ученых: оно восходит к средневековой мусульманской богословской полемике вокруг концепции «правоверия». Заблуждение ориенталистов заключалось в том, что они приняли мнение ряда богословов за «ортодоксальную» точку зрения, а позицию их оппо-нентов, отстаивающих «правоверие» суфизма, — за «еретическую», «гетеродоксальную». Поэтому с упадком «ортодоксии» часто связывают торжество суфийской идеологии, забывая о том, что сам су-физм далеко неоднороден и включал в себя различные, зачастую прямо противоположные доктрины. В отдельных случаях суфизм мог играть роль того, что называют «ортодоксией», и, наоборот, активно противостоять ей… Исследования последних лет (например, Макдиси; Хоумерин) показывают, что от-ношение к суфизму даже таких «непримиримых» его противников, как Ибн аль-Джаузи и Ибн Таймийа, далеко не однозначно. Оба в общем симпатизировали суфизму и являлись обладателями суфийских ру-бищ (хирка). Объектом их критических выступлений были практикуемые суфиями «новшества», несо-вместимые, по их мнению, с истинным исламом. В то время как Ибн аль-Джаузи выступал против прак-тических новшеств суфиев и их недостаточной подготовки в области традиционных мусульманских на-ук, Ибн Таймийа, живший позднее, видел опасность для ислама в теософских и метафизических спеку-ляциях Ибн Араби и его последователей, придерживающихся учения «вахдат» (см. например: Вэнстэн, 288). Различая «настоящих» суфиев (суфийат ал-хака’ик) и их подражателей (суфийат ар-расм), Ибн Таймийа, как и Ибн аль-Джаузи, признает заслуги ранних подвижников, выступивших зачинателями суфийского движения, и полагает их пример достойным подражания и способствующим активизации духовной жизни своих современников (Хоумерин, 233, 240-241). Однако, как сторонник раннего ислам-ского идеала, Ибн Таймийа выступил против поощряемого суфизмом культа святых, игравшего столь большую роль в религиозной жизни простых мусульман (Ходкевич, 19-26). Неприемлемыми для него были некоторые суфийские обряды, не имевшие обоснования в Коране и сунне, в частности громкие радения (сама’, зикр) с применением музыкальных инструментов, добровольное нищенство, жизнь в обителях, противопоставляющая суфиев другим членам общины…
Что касается вопроса о взаимоотношениях суфизма и «правоверия» вообще, то, на наш взгляд, нельзя принимать полемические выступления отдельных богословов за мнение всей мусульманской общины. Более того, речь идет, скорее, о различных интерпретациях и понимании религии в целом раз-личными мусульманами. Гораздо продуктивнее, как нам кажется, рассматривать суфизм в качестве ор-ганической составляющей религиозного мировоззрения, обслуживающей духовные (точнее, идеологи-ческие) запросы значительной части верующих. Таким образом, если исходить из тезиса об отсутствии в исламе единой общепризнанной «ортодоксии», то можно говорить лишь об отношении конкретного богослова или группы богословов к конкретным формам проявления суфизма, и не более. При опреде-ленном стечении обстоятельств и в зависимости от позиции светских властей суфии оказывались как в роли гонимых, так и в роли гонителей»8.
Вышесказанное показывает бесперспективность попыток предпосылать анализу статей и работ шейха Зейнуллы Расулева «генерализирующую» идею о «неортодоксальности» суфизма, что может привести к желанию выискивать в рассуждениях шейха Зейнуллы-ишана «теоретические ошибки» или наличие сознательного искажения им коранических аятов-высказываний или приведения «недостовер-ных» хадисов с целью избежать разоблачения своего «отступления от истинного ислама» со стороны приверженцев ханбалита Ибн Таймийи, «хранителя правоверия». Сторонники этой «идеи» молчаливо предполагают наличие «официального» ислама, от которого различные сектанты, в том числе и суфии, отпали по ошибке (в силу слабого знания арабского языка, плохого религиозного образования) или на-меренно (в силу разных причин, в том числе, может быть желания исказить ислам в интересах против-ников ислама и т.д.).
Если бы проблема аутентичного, правильного понимания текста Корана и хадисов заключалась только в хорошем знании арабского языка, то эта проблема давно была бы снята филологами. Но как показывает история ислама, практически сразу после смерти пророка Мухаммада в мусульманской сре-де возникли принципиальные разногласия и расхождения по вопросам догматики и права. Крупнейшие богословы не смогли выработать единый подход в понимании основных положений веры и не смогли разработать общие правила применения религиозных установлений в практической жизни. Если бы смыслы коранических аятов совпадали с буквальным текстом Корана, то любой человек, хорошо вла-деющий арабским языком, смог бы дать исчерпывающее объяснение священной книги мусульман. Но Коран сам по себе «закрыт» и не поддается вразумительному прочтению, как, например, научный трак-тат. Поэтому должно быть ясно, что мусульмане, рядящиеся в тогу «ортодоксов», «защитников чистоты ислама», лукавят, утверждая, что они в своих рассуждениях исходят из «самого Корана», в отличии от своих «заблудших братьев». На самом деле ведь не буквальный текст Корана, а комментарии (тафсир) соответствующих мест из Корана легли в основу сложного комплекса исламских установлений, частью нормативного характера (шариат) и частью в форме традиций, обычаев и «табу», регулирующих рели-гиозную и практическую жизнь мусульман.
Коран, как и любой священный текст, со всеми бросающимися в глаза противоречиями, имеет нечто схожее с причудливой мозаикой и требуется обращение к комментариям (тафсир), чтобы понять, «с какой целью было выдвинуто то или иное утверждение, в каком смысле его надо понимать и с помощью каких намеков можно сгруппировать разрозненные и противоречивые элементы… Истина, с точки зрения Бога, состоит в духовной и социальной действенности того или иного слова или символа, а не в их фактической точности, когда она психологически неэффективна или даже вредна. Бог прежде всего хочет спасти нас, а уже потом – заняться поучениями. Его цель – мудрость и бессмертие, а не внешнее знание… В древности – будь то эпоха индийских риши или времена Мухаммада – язык был не тот, что в наши дни; слова еще не были затерты, они заключали в себе куда больше смысла, чем это может показаться нам теперь; многие очевидные для древнего читателя вещи можно было обойти молчанием, тогда как теперь их приходится «привносить» в текст»9.
Разумеется, из вышеприведенного вовсе не следует вывод, что у противников исламских мисти-ков не было вообще никаких оснований критиковать суфизм. При всем многообразии и многоликости суфизма, есть ряд неизменных теоретических установок, присущих исламскому мистицизму во всех его разнообразных формах и видах. «Мы считаем важнейшей из них концепцию «пути» (ат-тарик), ведуще-го человека через морально-этическое очищение, самоконтроль и самосовершенствование к постиже-нию истин. Эта концепция идеальна и на практике очень часть извращается, но она неизменно присут-ствует во всех явлениях, имеющих отношение к суфизму. С ней тесно связано понятие святости (ви-лайа) (подробнее см.: Хадкевич), которая обретается суфием по достижении конечной цели мистическо-го пути и в силу ряда обстоятельств становится значительной (а иногда и политической) силой (см., на-пример: Геертц). От этих двух концепций отпочковываются все остальные установки суфийского миро-воззрения»10. Шейх Зейнулла Расулев, как и все суфии, верил в возможность достижения мистического единения с Богом, исходя из концепции имманентности Бога («Все из Него» или «Бог везде и во всем»). И внимательное изучение содержания его произведений не оставляет сомнений в том, что он по праву носил звания «Великого шейха» и «Кутб заман» (Полюс времени), и занимая, таким образом, высшее место в суфийской духовной иерархии, снискал всеобщую популярность среди мусульман дореволюци-онной России. Нас не должен смущать небольшой объем его письменного наследия. Ведь «творческие потенции мусульманского мистицизма реализуются в первую очередь в процессе подготовки муридов, что само по себе является тонким и специфическим видом творчества. Успехи суфизма здесь наглядны: достаточно вспомнить алжирского шейха Ахмада ал-Алави (ум. в 1353/1934 г), в числе муридов которо-го были даже европейские интеллектуалы (подробнее см.: Лингз 1972). Кстати, наставник этого шейха, как и многие другие выдающиеся представители суфийской традиции, вообще не оставил письменного наследия (Лингз 1975, 124-125), ибо суфизм – это в первую очередь «духовный атлетизм», суровая са-модисциплина, психотехническая подготовка, которые совсем не обязательно находят отражение в письменном произведении»11. Имеются вполне надежные источники, подтверждающие многочислен-ность муридов шейха Зейнуллы Расулева, выходцев из различных мусульманских регионов Российской империи. Многие инновации в культурной и общественной жизни мусульман Урала и Поволжья того периода стали возможными благодаря влиянию шейха Зейнуллы Расулева или даже его прямому вме-шательству.
Поэтому при оценке роли шейха Зейнуллы Расулева в истории и культуре Башкортостана следу-ет избегать стандартных подходов. В этом деле нельзя не обратить внимание на его почетное звание «Кутб заман» (Полюс времени) с учетом суфийской традиции. «Кутб заман» это верховный «святой» суфийской иерархии, непогрешимый «наместник» (халифа) Бога на земле, «святоугодник» (вали Аллах – друг Аллаха), на которого извечно устремлен взор Аллаха. Знание «Кутб заман» нисходит непосред-ственно от Аллаха, он обладает сверхъестественными способностями, знает тайное значение букв араб-ского алфавита. Не случайно среди произведений шейха Зейнуллы-ишана есть статья, посвященная правилам произношения букв арабского алфавита. Для своих последователей шейх Зейнулла-ишан был отсветом божественного в этом мире. Все это свидетельствует о незаурядности его личности и неорди-нарности характера его деятельности как религиозного подвижника и мыслителя. Для прояснения лич-ности шейха Зейнуллы Расулева, сыгравшего выдающуюся роль не только в духовной жизни дорево-люционного Башкортостана, но и в истории религиозно-философской мысли мусульман России, умест-но привести слова Роже Гароди, известного французского мыслителя, принявшего ислам: «Я всегда считал нечестивым говорить: Бог есть. Сущее принадлежит всему, что познается или мыслится. Бог не относится к этой семье существ. Он – действие, направленное на существование. Для человека, создан-ного по Его образу и подобию, существовать – значит жить в том действии, которое делает его сущим. Это не доказывается, а показывается. И не подлежит никакому упражнению только мыслительного ха-рактера, но усилию целой жизни. Нет другого свидетельства живого присутствия Бога, кроме действия, исходящего из веры в это присутствие. Так делается видимым невидимое…»12
Чтобы лучше представить степень уважения, которое оказывали мусульмане России своему духовному лидеру, шейху Зейнулле Расулеву, следует завершить настоящее предисловие приведением нижеследующего отрывка из исторического сочинения башкирского ученого и суфийского шейха Мурата Рамзи:
«Я нахожу уместным завершить повествование о благоухающих мускусом биографиях ученых и служителей религии ислама нашего края изложением жизненных обстоятельств «Печати»1 благородных суфийских шейхов, живого напоминания облика первых праведных мусульман, воплощения довода поздних поколений мусульман [в качестве оправдания перед первыми поколениями мусульман], мур-шида (суфийского учителя-наставника) «талибов» (начинающих суфиев), образца «василун» (суфиев, преодолевших весь Путь к Богу), шедевра «арифов» («просветленных» суфиев, постигших божествен-ные истины), помогающего «саликун» (суфиям, идущим к Богу) достичь конца Пути, опоры для суфиев, постигающих откровения свыше, «киблы»2 (направления) обладателей сокровенных знаний, шейха шейхов этого края, эталона для благородных мужей, «киблы» (направления) для обращения надежд, — мауляны (нашего господина), шейха Зейнуллы ибн Хабибуллы аш-Шарифи ат-Троиски (Троицкого) ан-Накшбанди аль-Муджаджиди аль-Халиди – да поможет ему Аллах взять под сень своего духовного ру-ководства как можно больше «талибов» (начинающих суфиев-муридов)! Аминь!
Шейх Зейнулла родился в селе Шариф Троицкого уезда ( в с. Шарип Учалинского района Рес-публики Башкортостан) в начале месяца Зу-ль-хиджжа 1248 года хиджры (28 марта 1833 года х.э.) в дни священного праздника Курбан-байрам. Его нарекли именем после окончания праздничной молитвы («салят-ид») 5 апреля 1833 года. Его прадед в седьмом поколении, шейх Мурад Кабул, был известен своей святостью – «вилайат» в тех краях. В детстве Зейнулла получил начальное образование в медресе (мусульманском учебном заведении) муллы Якупа в селе Ахун (с. Ахуново Учалинского района РБ). Затем юный Зейнулла отправился для продолжения своего образования в город Троицк, где получил в медресе муллы Ахмада ибн Халида аль-Мункари ат-Троиски (Троицкого). Юный Зейнулла в годы своей учебы прославился своими необыкновенными способностями и силой ума. В период своего проживания в Троицке молодой Зейнулла в составе каравана отправился в путешествие в Бухару, которое длилось целый год. Он был вынужден вернуться назад из-за отсутствия возможности достичь своей цели (про-должить учебу в Бухаре) по причине сильного противодействия царского правительства контактам рос-сийских мусульман с Бухарой и наличия царских агентов, расставленных на всех дорогах и переправах (по причине, уже вышеупомянутой нами. — М.Рамзи).
Зейнулла (Расулев) завершил учебу в вышеуказанном медресе и был назначен имамом (мусуль-манским священнослужителем) и мударисом (учителем) мечети в деревне Хак Хауджа («Истинный шейх-ходжа» — совр. село Аккужа в Учалинском районе РБ), расположенной рядом с его родным селом. Зейнулла Расулев был уже в состоянии полной подготовленности [к вступлению в суфийское братство], не удовлетворялся явным (обычным, экзотерическим религиозным) знанием «аз-захир», а напротив, он желал быть осчастливленным приобретением тайного (эзотерического, суфийского) знания «аль-батын». Он прошел в первый раз обряд инициации (вступления) в суфийское братство Накшбандийа-Муджаджидийа под руководством шейха Абдуллаха Сардаклы – да смилуется над ним Всевышний Ал-лах! Линия духовной преемственности («силсила») шейха Зейнуллы Расулева восходит к мауляне, шей-ху Мухаммаду Магсуму ибн Имам Раббани (сыну Ахмада Сирхинди) – да будет свята его могила! – че-рез семь посредников. Затем шейх Зейнулла удостоился чести совершить хаджж-паломничество в Мек-ку в 1287 году хиджры (в 1869 г .х.э.). [В Стамбуле] шейх Зейнулла Расулев [во второй раз] совершил обряд вступления в братство Накшбандийа под руководством шейха Ахмада Зияуддина аль-Кумушханави [Гумушеневи] аль-Истамбули аль-Халиди – да смилуется над ним Всевышний Аллах! Шейх Зейнулла провел [вместе с шейхом Ахмадом Зияуддином] в затворничестве 40 дней3, так как шейх Зейнулла обладал полной подготовкой для вступления в высокое братство Накшбандийа-Халидийа. И почти сразу шейх Зейнулла сподобился божественных «футухат» (откровений). Затем он вернулся на родину в качестве шейха-«камил» (совершенного), обладая прочной духовной преемствен-ностью с шейхами Накшбандийа. Он приступил к воспитанию суфийских учеников-муридов согласно требованиям новой духовной преемственности Халидийа-Накшбандийа. Возле шейха Зейнуллы собра-лось огромное количество муридов. Слава о нем разнеслась во все стороны. Народ полностью обратил-ся к нему и отказался от остальных [суфийских] шейхов. Среди халифов-преемников его бывшего шей-ха [Абдулхакима] вспыхнула сильная зависть из-за того, что шейх Зейнулла превзошел их всех. Боль-шинство учеников шейха Зейнуллы [в ходе исполнения суфийских психофизических упражнений] впа-дали в состояние сильнейшего «джазба» (экстаза) [безудержного влечения к Богу]. Во время совмест-ных с шейхом исполнений «зикров»4 среди его муридов происходили случаи [непроизвольного] испус-кания криков и воплей [в результате впадения в состояние транса и экстаза]. Этим воспользовались его недоброжелатели и стали использовать такие случаи как повод для поношения шейха Зейнуллы, заклю-чения его в тюрьму и отвращения сердец людей от него. Его недруги подали жалобу правительству, ут-верждая, что шейх Зейнулла – обладатель [дьявольского] волшебства и что он притягивает с его помо-щью к себе сердца людей, что он такой-то и такой-то … А правительство, как ты, читатель, уже знаешь, искало малейший повод для унижения мусульманских «улема» (ученых-богословов) и высылки их в отдаленные местности. Власти арестовали шейха Зейнуллу и выслали его в 1872 году из родных мест в город Николаевск Вологодской губернии, где не было ни одной души из мусульман. Там шейх Зейнул-ла провел 3 года. Затем его перевели в Костромскую губернию, где он провел 5 лет. Затем, в результате ходатайства некоторых благодетельных персон, шейх Зейнулла получил разрешение от властей вер-нуться на родину.
Когда шейх Зейнулла прибыл на родину, он получил от состоятельного Хабибуллы-бая пригла-шение переехать в г.Троицк и обосноваться там в качестве имама, учителя и суфийского наставника-муршида. Шейх Зейнулла принял его приглашение и переехал в указанный город. Хабибулла-бай по-строил для него мечеть и медресе на улице Амурской. Шейх и наш мауляна Зейнулла переименовал эту улицу для себя в улицу Магмурийа («заселенная»). Так и произошло, так как на этой улице были по-строены мечеть и «ханака» (суфийская обитель), здесь поселились видные ученые и преподаватели. Со всех сторон сюда потянулся народ, благодаря благодати прибытия сюда шейха Зейнуллы. По воле Все-вышнего Аллаха шейх Зейнулла удостоился заслуженного приема и всеобщего признания со стороны народа. Со всех краев ехали люди учиться в его медресе и вступить под его руководством в братство Накшбандийа-Халидийа. Желающие учиться у него прибывали каждый день. Шейх Зейнулла, исходя из возросших требований, расширил медресе – иногда за свой счет, иногда за счет средств богатых баш-кир, казахов и татар. Его медресе, возведенное из камня и кирпича в 1323 году хиджры (в 1904 г. х.э.), не имеет себе подобных в тех краях и может быть сравнено разве что с медресе «Мухаммадийа» г. Ка-зани и медресе «Хусаинийа» г. Оренбурга. Основные расходы по строительству медресе шейх Зейнулла оплатил сам. Говорят, что он внес 8 000 рублей. Он также построил «мусафирхана» (гостевой двор, ка-раван-сарай) для приезжих гостей. Также шейх Зейнулла отвел первый этаж своего дома под библиоте-ку и поместил туда все свои книги в качестве «вакф» (неотчуждаемая собственность). Он поручил заве-довать делами библиотеки своему ученику, мужу свой внучки, мулле Салахуддину-эфенди ибн Мулла Хуснутдину, который родился в селе Николаевское, что расположено между г.г. Оренбургом и Орском – да хранит его Всевышний Аллах! Шейх Зейнулла поручил ведение дел «мусафирхана» (гостевого двора) своему халифе (духовному приемнику) Харидазе ибн халифа Мухамадъяру, который (т.е. Муха-мадъяр) был одним из первых учеников шейха Зейнуллы, прибывших вместе с ним в Троицк. Шейх по-ручил Харидазе управлять «мусафирхана» (гостиницей для его приезжих гостей).
Одним словом, его мечеть, здания медресе, мусафирхана, его дом и дома его детей занимают по-ловину улицы. Двери его дома каждый день, с утра до «гаср» (время послеполуденной, третьей молит-вы), осаждает толпа теснящих друг друга людей, которые просят шейха Зейнуллу, чтобы он с помощью Всевышнего Аллаха вылечил их от внешних и внутренних (телесных и душевных) болезней. Действи-тельно, шейх Зейнулла – да продлит Аллах ему жизнь! — является врачевателем душевных недугов и врачевателем телесных болезней. Его стол всегда полон еды в течение всего дня для гостей и эта еда предоставляется всем: и взрослым и детям, богатым и бедным. Шейх не знает ни минуты для отдыха, кроме как после обеда на один час. Он полностью жертвует собой для принесения пользы рабам Алла-ха. Шейх Зейнулла имеет в своей собственности летнюю дачу недалеко от Троицка. Эту дачу можно назвать земным раем. Но шейх только изредка живет в ней в летний период. Ибо он, как Хауаджа Ха-физ аш-Ширази, не захотел жить в роскоши, когда много людей страдают от голода и холода. Шейх Зейнулла сказал: «Как я оставлю этих бедных и обездоленных, как я могу разочаровать их в надеждах и избрать для себя роскошь и негу?» Вот так проявляются настоящие человечность, благородство, само-пожертвование и принесение пользы людям в противовес абстрактным рассуждениям и призывам язы-ком. Воистину, любовь людей достается тому, кто несет людям добро!
… Одним словом, можно сказать, что шейх Зейнулла – да раскинется вширь его благословенная сень! – сравним с божественным имамом Ахмадом Фаруки Сирхинди и с мауляной Халидом – да будут святы их могилы! – в славе, известности и совершенстве со всех сторон. Представители многих [мусульманских] народов прибывают к нему со всех континентов и сторон света, чтобы получить от него указания к истине, независимо от их принадлежности к различным расам и сословиям. Шейх Зейнулла добился признательности людей и привлек их сердца к себе благодаря явлению (демонстрации) своих «карамат» (чудес) с помощью Всевышнего Аллаха, который дарует «карамат» тому, кому Он пожелает из своих рабов. Никто не в силах постичь волю Божью в этом деле. Ясно, что перечисление достоинств шейха Зейнуллы займет огромный том. Поэтому мы ограничимся тем количеством страниц, которое мы отвели здесь. Воистину, в капле отражается море, а малое указывает на большее! Да продлит Аллах – Велик Он и Всемогущ! – жизнь шейху Зейнулле и дарует ему величие!» (отрывок из книги шейха Мурата Рамзи «Талфик аль-ахбар». — Оренбург: Типография «Каримийа и Хусаинийа», 1908. – т. 2, стр. 491-495, на араб. языке. – Перевод И.Р.Насырова).
Ссылки и примечания:
1. Цит. по А.Д.Кныш. Суфизм. Ислам. Историографические очерки. М., 1991, с. 145.
2. Цитата приведена из статьи В.В.Бартольда «Шейх Зейнулла Расулев, 1833-1917». Журнал «Мусульманский мир». Петроград, 1:1 (1917).
3. Hamid Algar. Shaykh Zaynullah Rasulev. — Muslims in Central Asia. Duke University Press / Durham and London. – 1992, p. 117.
4. См. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991, с. 31.
5. Там же, с. 85.
6. Talip Kuchurchan, Some reflections of the wahhabiyan and the sanusiyan movements. – Hamdard Islamicus, 1995, vol. XVIII, № 2, c. 70/
7. А.Д.Кныш. Суфизм. Ислам. Историографические очерки. М., 1991, с. 172.
8. Там же, с. 178-180.
9. Ф. Шююн. Понять ислам. – «Вопросы философии», 1994, № 7, с. 120.
10. А.Д.Кныш. Суфизм. Ислам. Историографические очерки. М., 1991, с. 174.
11. Там же, с. 177-178.
12. Роже Гароди. Век глазами отшельника: от марксизма к исламу. (Отрывок из одноименной книги в переводе Н.Шапошниковой). – «ЛГ-досье», 1991 г., № 7, с. 26.
13. По представлениям суфиев, «аулия» (великие суфийские шейхи), как пророки, имеют свою «печать» (хатм) – «святого» шейха, достигшего совершенства в знании о Боге.
14. «Кибла» (направление) – направление на Мекку, которое следует соблюдать во время исполнения мусульманской молитвы – «салят». В тексте М.Рамзи данное слово использовано в переносном смысле.
15. Речь идет об обряде передачи шейхом своему «халифа» (преемнику) права на обучение суфиев – «муридов» (учеников). Шейх, руководитель суфийского братства или его филиала, уединялся на определенный срок (например на 40 дней) с наиболее подготовленным суфием-муридом и обучал его секретам мистического Пути – «тарик» этого братства, после чего выдавал ему «иджаза» (разре-шение) на самостоятельное обучение учеников-муридов.
16. «Зикр» -поминание как прославление имени Бога. В суфизме «зикр» особый способ поминания имени (или имен) Бога, цель которого – подготовка суфия к постижению божественной сущности.
БАШКИРСКИЙ ШЕЙХ ЗЕЙНУЛЛА ИБН ХАБИБУЛЛА АН-НАКШБАНДИ АШ-ШАРИФИ (РАСУЛЕВ)
Божественные истины, постижение которых необходимо
для муридов суфийского братства Накшбандийа,
славословия [Аллаху] и молитвы — “салауат”
Первое издание было осуществлено [на арабском языке] в 1899 г.
Типография Б.А. Домбровского г. Казань
Перевод с арабского под редакцией и с примечаниями
И. Р. НАСЫРОВА
Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху и мир Его рабам, которых Он сделал избранными!
И далее. [Эта книга представляет собой изложение методов] постижения обязательных для искренних муридов важнейших божественных истин — да поможет им Всевышний Аллах своей милостью и щедростью! Аминь!
Автор сочинения – бедный раб1 и слуга бедных2 и нищих, мулла Зейнулла ибн Хабибулла ан-Накшбанди (суфий братства Накшбандийа) аш-Шарифи [родился в дер. Шариф Учалинского района Республики Башкортостан] — да простит их обоих [т.е. сына, Зейнуллу, и отца, Хабибуллу] Направляющий на верный путь!
Порядок исполнения зикра, принятый шейхами Накшбандийа- Муджаджидийа — Халидийа — да будут святы их могилы!
1. Ты [мурид] должен сесть, скрестив ноги и обратившись в сторону Мекки, затем, после произне-сения “Агузу биллахи мин аш-шайтани ар-раджим!” (Я оберегаюсь Господом Богом от побиваемого камнями дьявола-шайтана!”) и “Бисмиллахи ар-рахмани ар-рахими!” (Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!), произнести 15 (пятнадцать) раз слова “Астагфиру Аллаха!” (Я прошу прощения у Ал-лаха! Боже упаси!).
2. Ты должен 5 (пять) раз произнести “Салауат шариф” (Молитву в честь пророка Мухаммада, членов его семьи и его сподвижников): “Аллахумма салли аля сейидина Мухаммад уа аля эли сейидина Мухаммад би-адади кулли даа-ин уа дауаа-ин уа барик уа селлим алейхи уа алейхим касиран (на третий раз следует произнести это слово “касиран” три раза) уа салли уа селлим аля джамиги аль-анбияи уа-ль-мурсалин уа эли куллин аджмагин уа аль-хамду лиллахи раббил-ль алемин!”
(“О Боже! Благослови нашего сейида (господина) Мухаммада и членов семьи нашего сейида Му-хаммада, дав лекарство от каждой болезни! Даруй свое благословение и мир ему и членам его семейства — много раз! О Боже, благослови и даруй мир всем пророкам и посланникам, всем членам семьи про-рока Мухаммада! Хвала Аллаху, Господу миров!”).
3. Затем ты должен 3 (три) раза прочитать 112-ую суру Корана “Аль-Ихлас” (Искренность) и один раз 1-ую суру Корана “Аль-Фатиха” (Открывающая). После этого мурид должен посвятить вознаграж-дение от Бога, которое ему полагается за рецитацию (чтение) Корана, душам всех пророков и посланни-ков Аллаха — мир им всем! — душам всех “аулия” и благородных шейхов (суфиев), особенно душам Ходжа Бахаутдина Накшбанда и мауляны Халида аль-Багдади нижеследующим образом:
“Аллахумма салли уа аусыл мисла сауаби ма кара-наху уа наууир ма талаунаху багда аль-кубули минна биль-фадли уаль-карами иля аруахи джамиги аль-анбия-и уаль-мурсалин салауату Аллах уа салямуху алейхим аджмагин уа иля аруахи джамиги аль-аулия уа машаихи ат-турук каддаса Аллаху Тагаля асрарахум аль-улья уа аля аль-хусуси иля рухи рухина уа имамина уа миктада-ина имами ат-тарикати гаус аль-халкийати зу-ль аль- файди аль-джари уан-нури ас-сари хазрат Ходжа Мухаммад Бахаутдин Накшбанд аль-Уэйс аль-Бухари каддаса Аллаху Тагале сирраху уа иля рухи рухина кутби аль-арифин зуль-джанахейн фи-ль гилми аз-захир уа-ль батын шейхина Халид ал-Багдади каддаса Ал-лаху сирраху!”
(О, Боже, после того, как Ты примешь с милостью Твоей то, что мы прочитали, даруй вознагражде-ние, полагающееся нам за это чтение, душам всех Твоих пророков и посланников — мир и приветствие от Аллаха им всем! — также душам всех аулия и шейхов суфийских тарикатов — да будут святы их могилы! — особо душе нашего имама и образца для подражания, имама тариката, спасения для созда-ний Божьих, обладателя истин из потока божественного излияния и света, Ходжа Мухаммада Бахаут-дина Накшбанда аль- Уэйси аль-Бухари — да будет свята его могила! — также душе “Полюса арифов”, обладателя тайного и явного знания, шейха Халида аль-Багдади — да будет свята его могила!).
4. После этого ты должен прочесть “дога” [молитву, которая в тексте З. Расулева приведена на старотюркском языке]: “Йа рабби бинем хэм шейхымнын кылган гибадатларын уа зикрларын кабул айлэ хасан хатима илэ хатм айлэ бинэ хэм шейхымны тарикат уа шаригат аузары сабит уа мустаким айлэ уа суннат шарифа-и бинем хэм шейхымнын йадында рауаджили айлэ! Аминь!”
(О, Господи, прими мои и моего шейха [обряды] поклонения [Тебе] и зикры! Прими их наилучшим законченным образом! Укрепи нас в несении бремени тариката и шариата по правильному пути! Помоги мне и моему шейху в исполнении благородной сунны [пророка Мухаммада]! Аминь!).
5. Затем следует “тафаккур маут” (размышление о смерти). Тебе следует, проявляя смиренность, покорность и самоунижение, размышлять о себе, как о мертвеце, находящемся в могиле, и о делах и обстоятельствах в этой могиле.
6. “Рабита”. Мысленно сконцентрируйся на образе своего шейха, чтобы установить с ним духовную связь — “рабита”.
7. “Баз кашт”. Тебе следует 3 (три) раза прочесть молитву- “дога”: “Илахи энтэ максуди уа ридака матлуби”. “Боже мой! Ты — моя цель! Предмет моего желания — Твое довольство мною!”
8. После этого следует приступить к занятию “вукуф калби” (сердечная пауза), то есть муриду следует четверть часа (15 минут) без зикра Аллаху пребывать в состоянии “таваджжух” (обращенности всем своим существом к Богу), страха и почтительности перед Всевышним.
9. Затем следует приступить к зикру, вместе с “тасбихом” (восхвалением Аллаха), в течение [не менее] пяти минут [можно] вечером или днем.
Латаиф зикр
[Части тела, куда направляются мысленно произносимые слова восхваления Аллаха (зикр)].
1. “Калб тахта кадам Адам алейхи салям” (место в груди ниже левого соска) — Сердце под ногой пророка Адама — мир ему! — который [пророк Адам] снабжается духовными богатствами в изобилии от нашего пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует! Это сердце испускает желтый свет, [на него] изливаются благодеяния [от Бога] и его “душой” (нафс) является “уарид” (откровение свыше).
2. “Рух тахта кадам Нух уа Ибрахим алейхима ас-салям” (место в груди ниже правого соска) — Дух под ногами пророка Нуха (Ноя) и Ибрахима (Авраама) — мир им! — которые снабжаются в изобилии духовными богатствами от нашего пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует! Этот дух испускает красный свет, является местом излияния благодеяний [от Бога] и его воздухом (хауа) является “уарид” (откровение свыше от Бога).
3. “Сирр тахта кадам Муса алейхи ас-салям” (место выше левого соска) — Тайна под ногой пророка Мусы (Моисея) — мир ему! — который получает в изобилии духовные богатства от нашего пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует! Эта тайна испускает белый свет, является местом излияния благодеяний [от Бога] и ее водой является “уарид” (откровение свыше от Бога).
4. “Хафи тахта кадам Иса алейхи ас-салям” (место выше правого соска) — “Скрытое, тайное” под ногой пророка Исы (Иисуса) — мир ему! — который в изобилии черпает духовные богатства от нашего пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует! Это “тайное” [место] испускает чер-ный свет, является местом излияния благодеяний [от Бога] и его огнем (нар) является “уарид” (открове-ние свыше от Бога).
5. “Ахфа тахт кадам сейиди аль-мурсалин салла Аллаху алейхи уа ас-салям” (место в середине груди суфия) — “Самое тайное и скрытое [место] под ногой пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует! Это место испускает зеленый свет, является местом излияния благодеяний [от Бога] и его землей (тураб) является “уарид” (откровение свыше от Бога).
6. “Латыфа нафс” [Тончайшая бестелесная, дарованная Богом, субстанция “нафс” (души)], находится на лбу суфия, чуть впереди мозга и связана с сердцем.
7. “Латыфа джасад” [Тончайшая субстанция тела [суфия], дарованная Богом. Все части тела связаны с этой “латыфа джасад”. Зикр, произносимый этой “латыфа джасад” [в единстве с остальными местами — “калб”, “рух”, “сирр”, “хафи”, и “ахфа”], называется “султан азкар” (царь или повелитель зикров).
Человек состоит, по мнению божественного имама [Ахмеда Фаруки ас-Сирхинди] и его последователей — да будут их могилы святы! — из 10 (десяти) частей. 5 (пять) частей из “алем аль-амр” (мира божественных повелений, потустороннего света): “калб”, “рух”, “сирр”, “хафи” и “ахфа”. Пять частей из “алем аш-шахада” (чувственного, видимого земного мира): “нафс” (душа) и четыре элемента — воздух, вода, огонь и земля.
Всего насчитывается, по мнению шейхов Халидийа [бокового ответвления от суфийского братства Накшбандийа — Муджаджидийа], 20 (двадцать) принципов и предписаний исполнения зикра.
7 (семь) явных (внешних) предписаний
1. “Тахарат” (религиозное омовение для достижения ритуальной чистоты). Совершается для очищения тела.
2. “Хали макан” (уединенное место), где суфий — мурид должен сесть лицом в направлении г. Мекки (“кибла”). Это делается для освобождения от всяких помех, отвлекающих сознание суфия и для преисполнения его души важностью предстоящего дела (исполнения зикра).
3. “Акс турук” (необходимость сесть на пол, скрестив ноги, — так , чтобы ступня правой ноги находилась под голенью левой ноги). Это делается для достижения должного воздействия на сердце.
4. “Гамд аль-айн” (необходимость закрыть глаза). Это делается для освобождения сознания от посторонних мыслей.
5. “Истигфар” (Произнесение слов “Астагфиру Аллаха” — Я прошу прощения у Аллаха! Боже упаси!) Это делается для очищения от грехов.
6. Прочтение [мысленное] 112-ой суры Корана “Аль-Ихлас” (Искренность) 3 (три) раза, 1-ой суры Корана “Аль-Фатиха” (Открывающая) 1 (один раз) и молитвы — “салауат” [см. выше] 5 (пять) раз.
7. “Истимдад аруах машаих” (Обращение за помощью к душам великих шейхов братства Накшбандийа). Это делается для подавления похоти и вожделений низменной души человека, а также для избавления от наущений шайтана-дьявола.
7 (семь) внутренних принципов и предписаний
1 (8). “Рабита маут” (Связь со смертью, то есть размышление о собственной смерти). Это делается для того, чтобы душа преисполнилась смирением и покорностью.
2 (9). “Рабита муршид” (Духовная связь с муршидом — наставником). Это делается для успешного движения по Пути [к Богу].
3 (10). “Рабита худур” (Постоянное пребывание [присутствие] сердца суфия у Бога). Это делается для достижения полной отрешенности от всего, кроме Аллаха.
4 (11). “Вукуф калби” (сердечная пауза или остановка сердца). Это делается для отказа от всех связей и отношений, кроме как от отношения с Богом.
5 (12). “Вукуф зикри” (Пауза в зикре). Это делается для достижения дружбы, любви и чистосердечия [с Богом].
6 (13). “Вукуф адади” (Остановка для исчисления). Делается для различения и исчисления.
7 (14). “Баз кашт” (Произнесение молитвы “Илахи энтэ максуди уа ридака матлуби” (Боже мой! Ты — моя цель! Предмет моего желания — Твое довольство мной!) Это делается для исправления намерения (цели).
15. Влияние зикра (его следствие): сперва сознание наполнится сладостью зикра (восхваления Аллаха).
16. Влияние “рабита” [последствия для суфия от реализации “рабита”]: сперва все тело суфия наполнится сладостью и испытает наслаждение [от исполнения зикра].
4 (четыре) двери [этапа] к Божественному
17. “Шариат”3 (“прямой, правильный путь”; мусульманский закон; предписания ислама, авторитетно установленные в качестве обязательных для мусульман). Шариат исполняется с целью следования предписаниям Аллаха и отказа от совершения осуждаемых Аллахом поступков. Или, другими словами, шариат следует исполнять, чтобы избежать ада и попасть в рай.
18. “Тарикат”4 (“дорога”, “путь”, “суфийское братство”). “Тарикат” служит средством следования сунне пророка Мухаммада и борьбы с [плотской] душой и шайтаном. “Тарикат” — это полное подчинение суфия — мурида шейху — муршиду и полная обращенность мурида всем своим существом и помыслами к Аллаху. Или, другими словами, “тарикат” — средство достижения полного совершенства чистоты сердца с помощью веры в Аллаха.
19. “Хакикат”5 (“истина, правда, подлинность”). “Хакикат” — это отрешенность от “дунья”, земно-го мира, и от исходов и результатов [событий этого мира]. Или, другими словами, “хакикат” необходим для полного совершенствования человека и для достижения [божественных] сущностей.
20. “Магрифат” [состояние “халь”, в котором пребывает “ариф” (постигший Истину суфий)]. “Магрифат” — отрешенность от отрешенности, отказ от отказа, полный отказ от всего, кроме Всевышнего Аллаха. Или, другими словами, “магрифат” необходим для сердечной чистоты и искренности, совершенства “гирфан” (божественного знания) [которое постигают только совершенные, “просветленные” суфии — “арифы”].
Что касается условий исполнения зикра “нафи” и “исбат” [путем повторения слов “Ла илаха илля Аллаху” — Нет богов, кроме Аллаха], принятых шейхами Халидийа — Накшбандийа — да будут святы их могилы! — то их 9 (девять), из которых 7 (семь) условий являются общепринятыми и общепризнанными, а 2 (два) условия — спорными.
1. “Вукуф калби” (Сердечная пауза) — для [сконцентрированной] обращенности сердца [суфия к Богу].
2. “Хабс нафс” (Задержка дыхания) — для отвлечения от посторонних мыслей.
3. “Мулахазату хат” (Наблюдение черты) — для контроля над методом исполнения зикра.
4. “Мулахазату накш” (Наблюдение или представление образа своего сердца с выбитым на нем именем Бога “Аллах”) — для беспрерывного повторения слов “Ла илаха илля Аллаху” (Нет богов, кроме Аллаха).
5. “Мулахазату аль-магна” (мысленное представление смысла [слов “Ла илаха илля Аллаху”] — для единения [с Богом].
6. Сильный удар по сердцу словами “Ла илаха илля Аллаху!” — для расширения и укрепления сердца, чтобы очистить его от дурных и низменных качеств.
7. “Мулахазату адади аль-уатр” — для различения [для исчисления, чтобы за один промежуток дыхания было произнесено нечетное число зикра].
8. Зикр “Мухаммад расулу Аллахи” (Мухаммад — пророк Аллаха) — для достижения пророческой святости — “вилайат”.
9. “Баз кашт” — произнесение молитвы “Илахи энтэ максуди уа ридака матлуби” (Боже мой! Ты — моя цель! Предмет моего желания — Твое довольство мною! — для исправления [совершенствования] намерения.
Тауассуль-намэ
Молитва — мольба к Богу посредством “силсила” [обращения к шейхам из духовной генеалогии] Накшбандийа — Халидийа — да будут святы их могилы!
“Аллахумма йа рабби йа хаййу йа каййум инни ас-алюка эн тухи калби би-нури магрифатика аба-дан даиман би-хурмати шейхина Ахмада Зияиддина аль-Гумушаневи куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия Ахмада бни Сулеймана ат-Тараблуси куддиса сирраху уа би хурмати кутби аль-аулия мауляна Зияиддин Халид аль-Багдади куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Абдал-лахи ад-Дихлави аль-мулаккаби би Гулам Али куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Шамси ад-дин Хабиби Аллахи Джани Джанани аль-Мазхари куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна ас-сейид Нурмухаммад аль-Бадауани куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Сейфиддини Мухсин куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия уа уалидихи аль-мукаррам мабан Мухаммад Магсум аль-мукаллаб би-ль гаруати ал-уска куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия муджаджид аль-альфи ас-сани уа уалидихи аль-мукаррами аль-имами ар-раббани Ах-меда ас-Сирхинди аль-Фаруки куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Мухаммад аль-Баки биллахи куддиса сиррухи уа би-хурмати кутби аулия мауляна Ходжа ас-Самарканди аль-Амканки куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия уа уалидихи аль-мукаррами мауляна ад-Дервиш Му-хаммад куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия уа халихи аль-мукаррами мауляна Мухаммад аз-Захид аль-Уахшари куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мурауидж аль-машраб ан-Накшбанди мауляна Абдулла аль-Ахрар ас-Самарканди куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Йагкуб аль-Чархи куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Аляуддин аль-Аттар ад-Дамади куддиса сирруху уа би-хурмати имам ат-тарикати гауси аль-халифати зи аль-файди аль-джари уан-нури ас-сари Ходжа Накшбанд Бахаутдин аль-Бухари аль-Уэйси куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна ас-сейид Амир Кулали куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Мухаммад Баба Саммаси куддиса сиррухи уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна хазрат Азизан Ходжа Али ар-Рамитни куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Мухам-мад аль-Инжири Фагнави куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия Ходжа Махи Табан мауляна ариф Рауайкири куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Ходжа Джанани Абдул Халик аль-Гудждувани куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Юсуф аль-Хамадани куддиса уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Аби Али аль-Фармади куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия мауляна Аби аль-Хасан аль-Харкани куддиса сирруху уа би-хурмати аль-аулия мауляна сул-тан аль-арифин Тайфур бни Иса Аби Йазида аль-Бистами куддиса сирруху уа би-хурмати кутби аль-аулия аль-хасиб аш-шариф мауляна имам Джагфар ас-Садик рады Аллаху Тагаля анху уа би-хурмати ахада аль-фукаха ас-сабати Касим бни Мухаммада бни Аби Бакр-ин ас-Сиддык рады Аллаху Тагаля ан-хум уа би-хурмати ас-сахаби аль-гариби мауляна Салман аль-Фариси аль-мукаррами рады Аллаху Тага-ля уа би-хурмати афдали аль-аулия аля-тахкик мауляна Аби Бакр ас-Сиддык рады Аллаху Тагаля анху уа би-хурмати набиййина уа расулина уа шафагатина сеййиди аль-аулия уа-ль-мурсалин Мухаммад аль-Мустафа салла Аллаху Тагаля алейхи уа аля элихи уа селлема Аллахумма агтына мислехум мин аль-джазби уа аль-гишки уа ат-тауфики иля аруахихим лиллахи аль-фатиха”.
“О Боже! О Господи! О Живой! О Вечный! Я молю Тебя оживить мое сердце светом Твоего знания навечно и бесконечно именем и во имя святости нашего шейха Ахмеда Зияуд-дина аль-Гумушаневи — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия [святых] Ахмеда ибн Сулеймана ат-Тараблуси — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны (господина) Зия-уд-дина Халида аль-Багдади — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Абдаллахи ад-Дихлави по прозвищу Гулам Али — да будет свята его могила! — во имя святости “Полю-са” аулия, мауляны Шамс ад-дина Хабибуллы Джан Джанана Мазхара — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны сейида Нурмухаммада аль-Бадауани — да будет свята его мо-гила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Сейфуд-дина Мухсина — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия (и его благородного родителя), сейида Мухаммада Магсума по прозвищу “Крепчайшие узы ислама” — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, “Обновителя второго тысячелетия” (и его отца), благородного божественного имама Ахмеда ас-Сирхинди аль-Фаруки — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Мухам-мада Баки Биллахи — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Ходжа ас-Самарканди аль-Амканки — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия ( и его от-ца), мауляны ад-Дервиша Мухаммада — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” (и его дяди), мауляны Мухаммада аз-Захида (“Аскета”) аль-Уахшара — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, глашатая братства Накшбандийа, мауляны Абдуллы аль-Ахрари ас-Самарканди — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Якуба аль-Чархи (аль-Кархи) — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия Аляуддина аль-Аттара ад-Дамади — да будет свята его могила! — во имя святости имама “тариката” “Гаус” (Спасения) аль-халифы (преемника праведных халифов), обладателя льющихся божественных истин и сияющего божественного света Ходжа Накшбанда Бахаутдина аль-Бухари аль-Уэйси — да будет свята его могила! — во имя “Полюса” аулия, мауляны и сейида Амира Кулала — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Мухаммада Баба Саммаси — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны и хазрата Азизан Ходжа Али ар-Рамитани — да будет свята его мо-гила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Махмуда Инжири Фагнави — да будет свята его мо-гила! — во имя святости “Полюса” аулия, Ходжа Махи Табана, мауляны “арифа” Рауайкири — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Ходжа Джихана Абдул Халика аль-Гудждувани — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Юсуфа аль-Хамадани — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Абу Али аль-Фармади — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны Абу аль-Хасана аль-Харкани — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, мауляны, султана “арифов”, Тайфура ибн Исы Абу Йазида аль-Бистами — да будет свята его могила! — во имя святости “Полюса” аулия, благородного “хасиба” (считающего), мауляны Имама Джагфара ас-Садика — да будет Всевыш-ний Аллах доволен им! — во имя святости одного из “семи факихов”, Касима ибн Мухаммада ибн Абу Бакра ас-Сиддика — да будет Аллах доволен ими всеми! — во имя святости “чужеземного” сподвижника (пророка Мухаммада), мауляны Салмана аль-Фариси — да будет Аллах доволен им! — и во имя святости самого лучшего из аулия, мауляны Абу Бакра ас-Сиддика — да будет Аллах доволен им! — во имя свя-тости нашего пророка, посланника Божьего и нашего заступника, сейида пророков и посланников, Му-хаммада аль-Мустафы (Избранного) —да благословит Аллах и приветствует его и всех членов его се-мейства! О Боже! Даруй нам то же, что было в их влечении и любви [к божественной Истине], а также помощь в единении с их душами ради [Тебя] Аллаха! Аль-Фатиха!
Имеется 8 (восемь) принципов Пути — “сулук” [к Богу], разработанных шейхом Абдул Халиком аль-Гудждувани — да будет свята его могила! — и всеми [суфиями Накшбандийа] разделяемые:
1. “Хуш дар дам”. 2. “Назар бар кадам”. 3. “Сафар дар ватан”. 4. “Халватун дар анджаман”. 5. “Баз кашт”. 6. “Наках дашт”. 7. “Яд кард”. 8. “Яд дашт”. [См. подробнее в «Книге вечных даров» в главе, посвященной жизнеописанию Абдул Халика аль-Гудждувани. – Переводчик].7
Ходжа Накшбанд Бахаутдин аль-Бухари — да будет свята его могила! — добавил еще 3 (три) принципа: 1. “Вукуф калби”. 2. “Вукуф адади”. 3. “Вукуф замани”.
“Силсила” (непрерывная генеалогическая цепь духовной преемственности) шейхов братства Накшбандийа, с которой связан шейх Зейнулла ибн Хабибулла.
1. Мухаммад — посланник Аллаха . 2. Абу Бакр ас-Сиддик. 3. Салман аль-Фариси. 4. Касим ибн Мухаммад. 5. Джагфар ас-Садик. 6. Баязит аль-Бистами. 7. Абу аль-Хасан аль-Харкани. 8. Абу Али аль-Фармади. 9. Юсуф аль-Хамадани. 10. Абдул Халик аль-Гудждувани. 11. Ариф Рауайкири. 12. Инжир Фагнави. 13. Али Рамитани. 14. Мухаммад Баба Саммаси. 15. Амир Кулал. 16. Бахаутдин Накшбанд. 17. Аляутдин аль-Аттар. 18. Якуб аль-Чархи. 19. Абдулла аль-Ахрар. 20. Мухаммад Захид Уахшари. 21. Дервиш Мухаммад. 22. Ходжа ас-Самарканди. 23. Мухаммад Баки Биллахи. 24. Ахмед аль-Фаруки. 25. Мухаммад Магсум. 26. Сейфуд-дин Мухсин. 27. Нурмухаммад аль-Бадауани. 28. Джан Джанан аль-Мазхар. 29. Гулам Али. 30. Халид аль-Багдади. 31. Ахмед ибн Сулейман ат-Тараблуси. 32. Ахмед Зияуд-дин аль-Гумушаневи. 33. Зейнулла ибн Хабибулла ан-Накшбанди.
Также мулла Зейнулла ан-Накшбанди приобщился к “силсила” братства Накшбандийа через шейха Абдул Хакима Чардаклы (Сардаклы) шейха Шарафутдин-хазрата Истарлитамаки Халифы Ниязкули Муллы Мусы Идриса Мухаммада Мухаммада Ид Кули Ахмеда Худайкули Хабибуллы Ходжа аль-Харамейна (это шейх Суфий Алла(х)яр) Ахмеда аль- Макки Мухаммада Магсума (и так далее) Джан Джанан аль-Мазхара аш-Шахида, который приобщился к “силсила” через Мухаммада Абида ас-Санами Абдулахада Далил ар-Рахмана Мухаммада Сагида Хазан ар-Рахмана Имама ар-Раббани [Ахмед Сирхинди] (и так далее) мауляну Ходжа аль-Амканки ас-Самарканди, который приобщился к “силсила” через мауляну аль-Махдума аль-Агзама мауляну аль-Кади (упомянут в книге “Рашахат аль-унс”) Мухаммада Захида мауляну Абдуллу Ахрара (и так далее).
Шейх аль-Газали8
Также Абу Али аль-Фармади приобщился к “силсила” через Абу аль-Касима-Гургани Абу Усмана аль-Магзали мауляну Абу Али аль-Катиба мауляну Абу Али ар-Рузбари сейида суфиев аль-Джунайда аль-Багдади Серрий ас-Сакти мауляну Магруфа аль-Кархи Дауда ат-Тай Хабиба аль-Аджами аль-Хасана аль-Басри Кумайль ибн Зияда мауляну Али ибн Абу Талиба пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует!
Также Магруф аль-Кархи приобщился к “силсила” через имама Али ар-Рида Мусу аль-Кализа Джагфара ас-Садика Имама Мухаммада аль-Бакира Имама Али Зейна аль-Абидин Имама Хусейна Имама Хасана а они оба приобщились к “силсила” через отца, Али ибн Абу Талиба — да будет Аллах доволен им! — а он через пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует! Эта “силсила” называется “золотой силсила” или “силсила ахль-бейт” [генеалогическая цепь духовной преемственности, восходящая к семейству пророка Мухаммада].
Некоторые молитвы-“аурад” (славословия Аллаху), необходимые для “салика” (идущего по Пути к Аллаху). Каждая из этих молитв имеет обоснование в хадисе пророка Мухаммада.
1. После пробуждения от сна [на рассвете] произнеси эту молитву: “Аль-хамду лиллахи аль-лези ахъяна багда ма амейтана уа илейхи ан-нушур” (Хвала Аллаху, который оживит нас [в Судный день] после того, как сделал нас мертвыми, и у Него состоится воскресение [людей перед Судным днем]!).
2. Также прочти утром: “Аллахумма ма асбаха би мин нигматин уа би ахадин мин халкике фаминке уахдаке лэ шарикэ лэкэ фалэкэ аль-хамд уа лэкэ аш-шукр”
(О Боже! Каждое благо, доставшееся мне или кому-нибудь из тварей Божьих, только от Тебя одного, нет у Тебя сотоварищей! Хвала Тебе и благодарность!)
3. “Асбахна уа асхаба аль-мульку лиллахи аль-уахид аль-каххар радыйту биллахи раббин уа биль-ислами динэн уа би Мухаммад-ин салла Аллаху алейхи уа сэллэм набийина уа биль-кэгбэти киблатан уа биль-куръани имаман уа биль-муъмининэ ихуанан уа бил муъминати ахауатин уа ля хауля уа ля кууата илля биллахи аль-газыйм уа аль-хамду лиллахи аля дини аль-ислами” (Мы проснулись и весь мир проснулся для Всесильного и Единого Аллаха! Я признал Аллаха своим господом, ислам — своей религией, Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует! — своим пророком, Каабу — “киблой”, Коран — ведущим [меня вперед], мусульман — братьями, а мусульманок — своими сестрами! Нет силы и могущества сильнее Великого Аллаха! Хвала Аллаху за религию ислам!)
4. Затем произнеси 7 (семь) раз: “Аллахумма аджирни мин ан-нари багда саляти-аль-фаджр” (О Бо-же, спаси меня от [адского] огня после [совершения] утренней молитвы — “салят”.9
5. Произнеси 3 (три) раза: “Бисмиллахи аль-лази ля ядурру мэгэ исмихи шей-ун фи-аль-арди уа фис-сама-и уа хуа ас-самиг уаль-алим” (Во имя Аллаха, имя которого, будучи вместе со мной, обережет от всего [опасного] на земле и в небе! Он Всеслышащий и Всезнающий!)
6. Произнеси 3 (три) раза: “Субхана Аллаху уа би-хамди адади халкихи уа рида-а нафсихи уа зинати аршихи уа мадади калиматихи куллэ-ма закараху аз-закируна уа гафала ан-зикрихи аль-гафилинэ” (Хвала Аллаху числом всех его созданий, довольством Его собой, красотой Его трона, благодатью Его слов! Хвала Ему [всегда] восхвалением славословящих Его [, несмотря] на проявления забывчивости забывающих [восхвалить Его]!).
7. Произнеси 1 (один) раз молитву “Сейид истигфар”: “Аллахумма энтэ рабби ла илаха илля энтэ халактани уа энэ аля ахдика уа уагдика ма истатагта агузу бика мин аш-шэрри ма санагту абу-у лэкэ би-нигматика алеййе уа абу-у би-зенби фагфирли фа-иннаху ля ягфиру илля энтэ” (О Боже! Ты — мой Господь! Нет богов, кроме Тебя! Ты создал меня и я Твой раб, я придерживаюсь клятвы ради Тебя, как могу. Я оберегаюсь Тобой от дурного, что я совершил. Я возвращаюсь всегда к Тебе, когда Ты одаряешь меня своей щедростью, и обращаюсь к Тебе [с просьбой о прощении] моих грехов. Воистину, никто не прощает, кроме Тебя!”
8. Прочитай 11 (одиннадцать) раз 106-ую суру Корана “Курайш”.
9. Прочти между утренней молитвой — “сунна”10 и утренней молитвой — “фард” или после молитвы — “фард” 100 (сто) раз молитву-“дога”: “Субхана Аллаху уа бихамдихи. Субхана Аллаху аль-газыйм. Астагфиру Аллаха” (Хвала Аллаху! Хвала Великому Аллаху! Я прошу прощения у Аллаха! Боже упаси!).
10. После того, как солнце подымется над горизонтом на высоту копья, соверши молитву — “салят-ишрак”, а также соверши два ракагата молитвы — “салят-истихара”. В конце молитв, после произнесения “Саляма” (Ас-саляму алейкум уа рахматулла”) прочти эту молитву-“дога”: “Аллахумма инни астахиру-ка би-гилмика уа астакдирука би-кудратика уа асъалука мин фадлика аль-газыйм фа иннака такдиру уа ля акдиру уа тагламу уа ля агляму уа энтэ галлям аль-гуюб Аллахумма ин кунта тагляму эннэ куллэ кау-лин уа фиг-лин фи хаза аль-йауми хайр-ун ли фи дини уа магаши уа акибати амри аджилихи уа ажилих фа акдирху уа йассирху ли сумма барик ли фихи уа ин кунта тагламу эннэ куллэ кау-лин уа фиг-лин фи хаза аль-йауми шэррун ли фи дини уа магаши уа акибати амри аджилихи уа ажилихи фа асрифху анни уа асрифни анху уа акдир ли аль-хайра хайсу кана сумма ардини бихи Аллахумма кун уиджхати фи кулли уиджхатин уа максади фи кулли касдин уа гаяти фи кулли сагин уа мальджан уа малязи фи кулли шиддатин уа хаммин уа уакили фи кулли амрин уа тауаккалани тауаллия махаббат-ин уа инаят-ин фи кулли халь” (О Боже! Я прошу Твоего благословения Твоим знанием и прошу Тебя укрепить меня Тво-ей силой! Я прошу Тебя Твоей великой милостью! Воистину, Ты — Всесилен, а я немощен, Ты — все знаешь, а я — не знаю ничего! Ты — Всезнающий о всех тайнах! О Боже! Если Ты знаешь, что все [мои] слова и деяния сегодня будут мне во благо в религии, в жизни здесь и на том свете, — то помоги мне обрести [эти слова и деяния], облегчи мне деяния и благослови меня! О Боже! Если Ты знаешь, что все [мои] слова и деяния в этот день опасны для меня в религии, в жизни здесь и на том свете, — то убери их от меня и меня от них! Даруй мне благо везде! О Боже! Будь всегда стороной, куда я иду, це-лью, которую я преследую, желанием, которым я живу, убежищем в дни опасностей и бед, моим уст-ремлением, моим покровителем во всех делах, куда Ты поставил меня! Даруй мне Твою любовь и забо-ту всегда и везде!)
11. После молитвы — “аср” (ежедневной послеполуденной) произнеси 100 (сто) раз: “Астагфиру Ал-лаха” (Я прошу прощения у Бога! Боже упаси!).
12. После молитвы — “салят-магриб” прочти 7 (семь) раз молитву [номер четыре — см. выше]: “Ал-лахумма аджирни минан-нар . . .” (и так далее). Затем прочти 1 (один) раз молитву (номер семь — см. выше): “Аллахумма энте рабби . . .” (и так далее). Затем прочти 11 (одиннадцать) раз 106-ю суру Кора-на “Курайш”.
13. Прочти после совершения молитвы — “иша” (последней ежеденевной пятой обязательной молитвы) 67-ю суру “Мульк” (Власть).
14. Расположившись в постели перед сном прочти 3 (три) раза: “Астагфиру Аллаха аль-газыйм аль-лези ля илаха илля хуа аль-хай аль-каййум уа атубу илейхи” (Я прошу прощения у великого Аллаха! Нет богов, кроме Него, Живого, Вечного. Я каюсь перед Ним!).
15. Положив голову на подушку, прочти 1 (один) раз молитву: “Рабби кыни газабака йаума табгасу гибадака” (Мой Господь! Спаси меня от Твоего наказания в день, когда Ты оживишь своих рабов!). За-тем прочти молитву: “Аллахумма би-исмика уадагту джанби уа бика арфагуху фа-ин амсакта нафси фагфир лаха уа ин арсалта фахфазха бима тахфазу бихиг ибадака ас-салихин” (О Боже! С Твоим именем [на устах моих] я расположил свое тело и с ним [Твоим именем] я подыму его! Если Ты возьмешь мою душу, то прости ее! А если отпустишь ее, то храни ее, как Ты оберегаешь Твоих праведных рабов!).
16. Затем приступай ко сну, занявшись зикром сердца: перед сном прочти 1-ую суру Корана “Аль-Фатиха”, 255-ый аят “Аятуль-Курси” из 2-ой суры Корана “Бакара”, 285-ую, 286-ю аяты (предпоследние два) 2-ой суры Корана “Бакара” (“Амана расулу . . .” и так далее), 23-ий аят 59-ой суры Корана “Хашр”, 109-ю суру Корана “Неверные”, 112-ю суру Корана “Искренность”, последний (110-ый) аят 18-ой суры Корана “Пещера” (для того, чтобы утром проснуться в нужное для тебя время).
Хотя чтение 100 (сто) раз молитвы- “салауат” [шариф]” [см. выше — в разделе, посвященном порядку исполнения зикра, как это разъяснено шейхом Зейнуллой Расулевым] — дело богоугодное, тем не менее для начинающего суфия-“салика” необходимо исполнять молитву — “таджаххуд” (ночное бдение) из двух ракагатов ночью, как это подтверждается всеми суфийскими шейхами — да будут святы их могилы!
Молитва — “дога” [читаемая после] молитвы — “салят — таджаххуд”
“Аллахумма лака аль-хамду кайум ас-салауати уаль-арди уа мен фихинна уа лака аль-хамду энтэ малику ас-самауати уаль-арди уа мен фихинна уа лака аль-хамду энтэ нуру ас-самауати уа аль-арди уа мен фихинна уа лака аль-хамду энтэ аль-хакк уа уагдука уа ликаука хаккун уа каулука хаккун уаль-джаннату хаккун уа ан-нару хаккун уа ан-набиуна хаккун уа Мухаммад — салла Аллаху алейхи уа сэллэ-ма хаккун уа ас-сагату хаккун Аллахумма лака асламту уа бика аманту уа алейке тауаккальту и илейке анабту уа бика хасамту уа илейке хакамту фагфирли ма каддамту уа ма аххарту уа ма асрарту уа ма аг-ланту уа ма энте аглямтэ бихи минни энтэ аль-мукаддиму уа энтэ аль-муаххиру ля илаха илла энтэ уа ля хауля уа ля куата илля биллахи аль-алий уль-газыйм. Ля илаха илля Аллаху (10 раз) Мухаммад расулу Аллахи (1 раз) иля шарафи ан-наби уа элихи уа асхабихи уа машаихина лиллахи аль-фатиха. Агузу бил-лахи мин аш-шайтани ар-раджим. Бисмиллахи ар-рахманир-рахим. Инна Аллаха уа малаикатуху йусал-луна аля наби йа эйуха аль-лезинэ аману саллу алейхи уа селлиму таслиман” (О Боже! Хвала Тебе! Ты — опора небес, земли и всего, что есть в них! Хвала Тебе! Ты — повелитель и царь небес, земли и все-го, что есть в них! Хвала Тебе! Ты — свет небес, земли и всего, что есть в них! Хвала Тебе! Твое обе-щание — истина, встреча с Тобой — истина, рай — истина, ад — истина, пророки — истина, Мухаммад — да благословит его Аллах и приветствует — истина, Судный день — истина! О Боже! Я предал себя Тебе, уверовал в Тебя, уповаю на Тебя, ради Тебя спорю и веду тяжбы! Прости меня за все, в чем я по-спешил и в чем задержался! Прости меня за то, что утаил и что обнародовал! Ты — больше меня знаешь обо мне! Ты можешь все ускорить и задержать! Нет богов, кроме Тебя! Нет силы и мощи, кроме как от великого Аллаха! Нет богов, кроме Аллаха (10 раз), Мухаммад — его пророк (1 раз)! Благословение бло-городному пророку Мухаммаду, его семье, его сподвижникам и суфийским шейхам! Я оберегаюсь Ал-лахом от побиваемого камнями дьявола — шайтана! Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! Воис-тину, Аллах и Его ангелы молятся за пророка Мухаммада! О вы, которые уверовали! Молитесь за про-рока Мухаммада и приветствуйте его!).
Молитва “Сейид салауат”
“Аллахумма салли аля сейидина Мухаммад уа аля эли сейидина Мухаммад би-адади кулли да-а-ин уа дауа-ин уа барик уа селлим алейхи уа алейхим касиран (читая молитву в третий раз скажи 3 раза “ка-сиран”) уа салли уа селлим аля джамиги аль-анбия уа аль-мурсалин уа эли кулли аджмагин уа аль-хамду лиллахи рабби аль-алемин” (О Боже! Благослови нашего сейида Мухаммада и членов семьи нашего сейида Мухаммада, дав лекарства от каждой болезни! Даруй свое благословение и мир ему и членам его семьи — много раз! О Боже, благослови и даруй мир всем пророкам и посланникам, всем членам семьи пророка Мухаммада! Хвала Аллаху, Господу миров!”.
Молитва “салауат манджия” (молитва за спасение) шейха Мусы “Слепого” — да будет свята его могила!
“Аллахумма салли аля сейидина Мухаммад уа аля сейидина Мухаммад салауатан тунджина биха мин джамиги аль-ахуали уа аль-афати уа такда лана биха джамиги аль-хаджати уа тутаххиру-на биха мин джамиги ас-сейиати уа тарфагу-на биха агля ад-дараджати уа тубаллигу-на биха акса аль-гаяти мин джамиги аль-хайрати фи аль-хаяти уа багда аль-мамати уа аль-хамду лиллахи рабби аль-алемин” (О Боже! Благослови нашего сейида Мухаммада и членов семьи сейида Мухаммада благословением, кото-рым Ты спасешь нас от всех бед, разрешишь все наши заботы, очистишь нас от всех дурных поступков, подымешь нас на самый высокий уровень и поможешь нам достичь наши самые заветные желания и блага в этой и той жизни! Хвала Аллаху, Господу миров!).
Молитва “салауат кадирийа”
“Аллахумма салли аля сейидина Мухаммад бахри ануарика уа магдани асрарика уа лисани худжатика уа гуруси мамлакатика уа имами хазратика уа тирази мулькика уа хазаини рахматика уа тарики шаригатика аль-муталазизи би-таухидика инсани айни аль-вуджуд уа ас-сабаби фи кулли мауджудин айни агъяни халкика аль-мутакаддиму мин нури дияика салятен тадуму би-дауамика уа табка би-бакаика ля мунтаха лаха дуна гилмика салятен тудрика уа турдихи уа турда биха анна йа рабби аль-алемин” (О Боже! Благослови нашего сейида Мухаммада — моря Твоего света, богатства Твоих сокровенных знаний, языка Твоего довода, украшения Твоего царства, первого в Твоем присутствии, лучшего в Твоем богатстве, кладезя Твоих милостей, пути Твоего закона, постигшего Твое Единство, сущности бытия, причины всякого существования, сущности сущностей всех Твоих созданий, высту-пающего началом Твоего света — благословением длительным, как Твое постоянство, благословением вечным, как Твоя вечность, которой нет конца и предела (которые известны только Тебе), — благословением, которое удовлетворит Тебя, его и нас, о Господь миров!).
Молитва “салауат нур” (света) Абдул Кадира аль-Джилани
“Аллахумма салли аля сейидина Мухаммад ас-сабик лиль-халки нуруху уа рахматун лиль-алемин зухуруху ададун мен мада мин халкика уа мен бакия уа мен сагида минхум уа мен шакия салятен тастагрику аль-гудда уа тухбиту биль-хадди салятен ля гаята лаха уа ля мунтаха уа ля инкида салятен даимен би-дауамика уа аля элихи уа сахбихи уа селлим таслиман мисла залика”. (О Боже! Благослови нашего сейида Мухаммада, свет которого и милость предшествовали созданиям и мирам, явление которого раньше всех из Твоих созданий, которые были и еще будут, кто был счастлив и кто будет из них в беде, — благословением, которое все охватит и все погрузится в него, благословением, которое не имеет предела и конца, вечным благословением, как Твое постоянство, и всем членам его семьи, его сподвижникам! Приветствуй их всех этим приветствием!).
Молитва “салауат” Али ибн Абу Талиба — да будет Аллах доволен им!
(Читай ее каждый день 3 (три) раза и 100 (сто) раз в пятницу)
“Салауату Аллахи уа маляикатуху уа анбияихи уа расулихи уа джамиги халкихи аля Мухаммад ин уа аля эли Мухаммад-ин алейхи уа алейхим ас-саляму уа ар-рахмату Аллахи уа баракатуху”. (Благосло-вения Аллаха, Его ангелов, Его пророков, посланников и всех Его созданий пророку Мухаммаду и чле-нам его семьи — мир, милость и благодать от Аллаха ему и всем им!).
Молитва “Сейид салауат” (читай 3 (три) раза)
“Аллахумма салли аля сейидина Мухаммад уа Адам уа Нух уа Ибрахим уа Муса уа Иса уа ма бейнахим мин ан-набиййина уа аль-мурсалин салауату Аллахи уа салямуху алейхим уа элихим аджмагин” (О Боже! Благослови сейида Мухаммада, Адама, Нуха (Ноя), Ибрахима (Авраама), Мусу (Моисея), Ису (Иисуса) и всех остальных пророков и посланников Твоих — Своим благословением и миром всем им и их семьям!).
Молитва “салауат” в честь нашего пророка Мухаммада — да благословит его Аллах и приветствует!
“Аллахумма салли аля сейидина Мухаммад сейиди аль-араб уа аль-аджам уа имами Мекка уа аль-Мадинати уа аль-харами уа тарджумани лисани ас-салафи уаль-карами “уа алляма аль-инсана ма лям яглям” Аслуху нурун уа насаляху Адам бахсуху муаххарун уа халкуху мукаддим Исмуху аш-шариф мадфунун фи аль-Мадинати аль-мунауарати уа аль-харам фатуба лиман рааху уа табагаху уа лиман ас-лама. Ман багу аш-шафагатихи йаумаль-хашари уа ан-надами. Манбагу аш-шафагатихи лиль-асин каи-лян йа рабби ас-салям “йаума йа лейта иттахамна тураба тахта аль-кадам” “Уммати уммати уа уммати йа за аль-лутфи уа аль-карам” Файунади аль-мунади мин кибали ар-рахмани аль-архами. Кабильту ша-фагатака йа набийун аль-мухтарам “Удхулу аль-джанната ля хауфа алейкум уа ля хазана уа ля алема” сумма радыя Аллаху Тагаля ан Абу Бакр-ин уа ан Умар уа ан Усман уа ан Али зи аль-карам. Сумма ра-дыя Аллаху ан хадими шаригатин аль-имам аль-агзам. Уа салла аля джамиги аль-анбия-и уа аль-мурсалин уа аль-хамду лиллахи рабби аль-алемин. Аминь”. (О Боже! Благослови нашего сейида Му-хаммада, сейида арабов и неарабов! Благослови его, имама священных Мекки и Медины, истолкователя языка благородных предков! “Научил [Бог] человека тому, чего не ведал он [ранее]” (Коран 96:5). Его сущность [пророка Мухаммада]— свет, а происхождение — от Адама. Он послан [Богом] последним [пророком], а создан был — первым. Его имя — благородно и написано драгоценными камнями на не-бесных скрижалях. Его благородное тело погребено в священном городе аль-Мадинату аль-Мунаууара. Блажен тот, кто его видел, последовал за ним и покорился Аллаху! Он — источник милости и заступни-чества в День Воскресения и сожаления [людей по поводу своих грехов]! Он — источник заступниче-ства и сострадания для ослушников словами: “О Господи! Мир! (Пощади!) В день, когда захочется пре-вратиться в прах под ногами [чтобы избежать наказания Аллаха]! Моя община, моя община! [Пощади] мою общину, о Обладатель великодушия и мягкости!” И тогда воззовет голос милосердного Аллаха: “О уважаемый пророк [Мухаммад]! Я принял твое заступничество! Заходи в рай! Нет страха, печали и боли вам!” Затем Всевышний Аллах будет доволен Абу Бакром ас-Сиддиком, Умаром ибн Хаттабом, Усма-ном ибн Аффаном и Али ибн Абу Талибом. Затем Всевышний Аллах проявит свое довольство слугой шариата, великим имамом Абу Ханифой. Да благословит Аллах всех пророков и посланников! Хвала Аллаху, Господу миров! Аминь!).
Порядок чтения молитвы “хатм хваджаганг”
1. Произнесение 15 (пятнадцать) раз слов “Астагфиру Аллаха” (Я прошу прощения у Бога!).
2. “Рабита шейх” (Установление духовной связи с наставником-шейхом посредством концентрации сознания на образе шейха).
3. Чтение 1-ой суры Корана “Аль-Фатиха” 7 (семь) раз.
4. Чтение молитвы “салауат” в честь пророка Мухаммада 100 (сто) раз.
5. Чтение 94-ой суры Корана “Раскрытие” [груди] 79 (семьдесят девять) раз.
6. Чтение 112-ой суры Корана “Аль-Ихлас” (Искренность) 1 (один) раз.
7. Чтение 1-ой суры Корана “Аль-Фатиха” 7 (семь) раз.
8. Чтение молитвы “салауат” 100 (сто) раз в честь пророка Мухаммада.
9. Завершается молитва чтением суры “Аль-Фатиха” 2 (два) раза и суры “Аль-Ихлас” (Искренность) 1 (один раз).
Но перед исполнением важных дел, в трудные дни, когда существует угроза со стороны врагов или необходимо оберечь себя от бед и болезней, следует завершить молитву — “хатм хваджаганг”, посвятив ее султану [суфиев] Тайфуру ибн Иса Баязита Бистами, Ходжа Абу аль-Хасану аль-Харкани, Ходжа Яг-кубу Юсуфу аль-Хамадани, Ходжа Абдул Халику аль-Гудждувани, Ходжа Бахаутдину Накшбанду — да будут святы их могилы!
“Хатм хваджаганг”
“Субхана рабби аль-алийу аль-агля аль-Ваххаб Аль-хамду лиллахи хакку хамдих уа ас-салауату ас-салям аля хайри халкихи Мухаммад уа элихи уа сахбихи аджмагин. Аллахумма баллиг уа аусыл мисла сауаби ма кара-наху уа нури ма таляунаху багда кабули минна биль-фадли уа аль-карами иля рухи ру-хина уа табиби кулубина уа куррати агъюнина уа дастакирина уа султанина уа сиррина уа сирри аль-ашъя-ина уа абби аль-анбия-и уа калами аль-азали уа нури аль-худа уа ас-сирри аль-хидаяти уа хиджаби аль-агзами уа талсами аль-кубра манбаги ас-сидки уа ас-сафа афдали аль-халаики хазрат Мухаммад салла Аллаху алейхи уа сэллэмэ уа иля аруахи джамиги аль-анбия-и уа аль-мурсалин салауату Аллахи уа салямуху алейхим аджмагин уа иля аруахи асхабихи ридуану Аллахи Тагаля алейхим аджмагин уа аруахи кулли мен сэлэкэ силсилата ат-тарикати ан-Накшбандийа уа аль-Кадирийа уа ас-Сухравардийа уа аш-Чиштийа — каддаса Аллаху Тагаля асрарахум аль-алия уа аля аль-хусуси иля рухи рухина уа има-ми-на уа миктада-ина имами ат-тарикати гауси аль-халкияти зи аль-файд аль-джари уа ан-нури ас-сари хазрат Шах Накшбанд Мухаммат Бахаутдин аль-Уэйс аль-Бухари каддаса Аллах Тагаля сиррахи уа иля рухи рухина кутби аль-арифин гауси аль-василин ягсуб аль-мууаххидин зи аль-джанахейн фи гилми аз-захир уа аль-батин шейхина уа мураббина уа миктада-ина уа каидина иля Аллахи Тагаля аш-шейхи Ха-лид аш-шахир би-хазрати мауляна Зияуд-дин каддаса Аллаху Тагаля сирраху уа иля рухи рухина кутби аулия устаз устази-на ас-сейид Ахмед ибн Сулейман аль-Халиди аш-Шами аль-Хусна каддаса Аллаху Тагаля сирраху. Аллахумма иджгальна мин аль-мансубин илейхим уа аль-мансубин бихим уа аль-махбубин ладейхим иннака аля кулли шей-ин кадир. Аллахумма хаккик иманана уа йассир умурана уа фарридж хумумана уа укшуф гумумана уа-гфир зунубана уак-ды дуюнуна уа-нсур аля агда-ина йа ниг-ма аль-мауля уа нигма ан-насыр. Аллахумма агнина биль-гилми уа зеййина биль-хильми уа акримна бит-такуа уа джаммил-на биль-афияти. Аллахумма ахсин афиятина фи аль-умури куллиха уа аджирна хаза ад-дунья уа газаби аль-ахирати. Аллахумма агина аля зикрика уа шукрика уа хассин ибадатика. Аллахумма уаффикна лима тухиббу уа тарда мин аль-каули уа аль-амали уа аль-фигли уа ан-нияти уа аль-худа иннака аля кулли шей-ин кадир. Аллахумма арзукна ат-тауфика уа аль-истикамати аля тагати-ка уа хуббика уа хубби мен юхиббуке уа хубби амали якирру бина иля джаддика уа маннин алейна биль-икбали илейка уа аль-игради амма сиуака “Раббина атина фид-дунья хасанатан уа фил ахирати ха-санатан уа кына газабаннар” “Раббана ла тазаг кулубана багда из хадайна уа хаб лана мин ладунка рах-матан иннака энтэ аль-ваххаб” “Аллахумма гфир лана уа архамна уа арди анна уа ан уалидейна уа ан машаихана уа ардыхим анна йа архами ар-рахимин. Аллахумма шарриф уа эййид уа аббид меджлис ус-тази-на уа агты суаляху уа баллиг ма-муляху уар-фаг дараджатака аль-уля уаль-ахира уа анфагна бихи йа архаму ар-рахимин. Аллахумма унсур мен насара ад-дин уах-зал мен хазала аль-муслимин. Алла-хумма уаффикна уа уаффик уа эййид ли гайрина амир аль-муслимин уа уаффик уикаляихи уа визараи-хи уа улама-ихи уа гасакирихи уа джамиги табигих йа архаму ар-рахимин. Аллухумма иджгильна уа иджгильхум хашигина мутамассикина биль-китаби уа суннати уа иджмага аль-уммати уа архаму ар-рахимин. Аллахумма энна нас-алюка мин хайр-ин ма са-аляка минху Мухаммад набиййука уа расулэка — салла Аллах Тагаля уа сэллэма уа нагузу бика мин шерри ма истагазака минху Мухаммад набийука уа расулэка — салла Аллаху Тагаля уа сэллэма. Алахумма йа хай йа каййум йа бадиг ас-самауати аль-ард йа малик аль-мульки йа за аль-джаляль уа аль-икрам йа мен ла илаха илля энтэ субханака ас-алюка ан тухи кулубана уа арджсанана уа аруахана би нури магфиратика уа уаслика уа би хальяка абадан даиман ба-киян йа Аллах йа Аллах йа Аллах “Субхана раббика рабби аль-гиззати амма ясифун уа салямун аля аль-мурсалин уа аль-хамду лиллахи рабби аль-алемин”.
(Хвала Аллаху, Господу миров и Всеодаряющему! Хвала Аллаху, благословение и мир самому лучшему Его созданию, пророку Мухаммаду, его семье и всем его сподвижникам! О Боже! Даруй воз-награждение, которое Ты дашь нам после чтения нами этой молитвы и Корана, после их принятия Тво-ей милостью и великодушием, духу пророка, врачевателя наших сердец, радости наших очей, нашего султана, нашей сокровенной тайны и тайны всех пророков, вечного пера, света правильного пути и вер-ного руководства, великой завесы, источника искренности и нравственной чистоты, лучшего из созда-ний — да благословит его Аллах и приветствует! — а также душам всех пророков и посланников — мир и благословение Аллаха! — а также душам сподвижников пророка Мухаммада — да будет Аллах доволен ими всеми! — а также душам всех шейхов из “силсила” братств Накшбандийа, Кадирийа, Сухравардийа, Чиштия — да будут святы их могилы! — а также особенно духу нашего имама, нашей опоры, имама брат-ства — “тариката”, спасения созданий, обладателя излияния божественных явлений и льющегося света [свыше], хазрата Шаха Накшбанда Мухаммада Бахаутдина аль-Уэйси аль-Бухари — да будет свята его могила! — а также духу “Полюса” арифов, помощи достигнувших Бога и сторонников единства Бога [во всем], обладателя тайного и явного знания, нашего шейха и наставника, опоры и ведущего к Всевыш-нему Аллаху, шейха Халида [аль-Багдади], известного как мауляна Зияуд-дин-хазрат — да будет свята его могила! — а также духу “Полюса” аулия, нашего учителя, сейида Ахмеда Сулеймана аль-Халиди аш-Шами — да будет свята его могила! О Боже! Сделай нас одними из них [великих суфиев] и любимыми ими! Ведь Ты, воистину, силен над всем! О Боже! Укрепи нашу веру, облегчи наши дела, разреши на-ши трудности, раскрой непонятное, прости нас за грехи, помоги облегчить бремя долгов и даруй нам победу над врагами — О лучший Господин! О лучший Помогающий! О Боже! Даруй нам знания, скром-ность и набожность! Одари нас целомудрием! О Боже, помоги нам успешно завершить все наши дела! О Боже, даруй нам лучшее в мире и спаси нас от наказания на том свете! О Боже, помоги нам лучше восхвалять, благодарить и поклоняться Тебе! О Боже, сподобь нас к тому, что Ты любишь из слов, дел и намерений — ведь Ты силен над всем! О Боже, даруй нам помощь, прямой путь [к Тебе], покорность к Тебе, любовь к Тебе и к тем, кто любит Тебя! Даруй нам любовь к поступкам, которые усилят нас! О Боже, даруй нам способность приблизиться к Тебе и отдалиться от всего, кроме Тебя! “Господи наш! Даруй нам благо в мире этом и в будущем и спаси нас от мук огня” (Коран 2 : 201). “Господи наш! По-сле того, как направил Ты нас на путь прямой, не отклоняй с него сердца наши. Даруй нам милость от Тебя, ибо, воистину, дарующий Ты” (Коран 3 : 8). О Боже, прости нас, смилуйся над нами, будь доволен нами, нашими родителями и нашими шейхами и пусть они будут довольны нами, о самый Милостивый и Милосердный! О Боже, помоги, поддержи нас всегда на собрании моего учителя, даруй мне от него вопросы, помоги в его надежде [обучить меня], возвысь его положение и помоги нам его знанием — о, самый Милостивый и Милосердный! О Боже, помоги тем, кто помог исламу и оставь без помощи тех, кто обращался плохо с мусульманами! О Боже, помоги нам, помоги и поддержи других мусульман, по-моги “повелителю правоверных мусульман”, его помощникам, наставникам, его ученым, его войску, всем его последователям — о самый Милостивый и Милосердный! О Боже, сделай нас богобоязненными, придерживающимися предписаний Корана, сунны великих “муджтахидов” — о самый Милосердный! О Боже, мы просим из благого то, что просил Твой пророк Мухаммад — да благословит его Аллах и при-ветствует! — и оберегаемся Тобой от зла, от которого оберегался Твой посланник и пророк Мухаммад — да благословит его Аллах и приветствует! О Боже! О Живой! О Великий! О Наилучший устроитель не-бес и земли! О Царь Царства! О Обладатель величия и щедрости! О Ты, кроме которого нет богов! Хва-ла Аллаху! Я прошу, чтобы Ты оживил наши сердца, тела и души светом Твоих божественных знаний, и единения с Тобой навечно, постоянно! О Аллах, О Аллах, О Аллах! “Пречист Господь твой — Господь величия. Превыше Он того, что приписывают Ему. И мир посланникам [Божьим]. Хвала Богу, Господу миров! (Коран 37:180 — 181 — 182).
Генеалогия (“силсила”) пророка Мухаммада
Хазрат Мухаммад аль-Мустафа — да благословит его Аллах и приветствует! — ибн (сын) Абдаллах ибн Абдул Муталлиб ибн (сын) Кахр Малик Назр Кинан Хазима Мадрака Ильяс Мазар Назд Магд Аднан .
Десять “семиугольников”
(Смотри комментарии десяти — “семиугольников” у Дауда Мастура, снабженные «иснад» и с посвящением вознаграждения — “сауаба” за их чтение. — З. Расулев).
Эти молитвы — “семиугольники” следующие:
1. Чтение с “Бисмиллахир-рахманир-рахим” 1-ой суры Корана “Аль-Фатиха” 7 (семь) раз.
2. Чтение 255-ого аята (“Аятуль-Курси”) 2-ой суры Корана “Аль-Бакара” 7 (семь) раз.
3. Чтение 109-ой суры Корана “Неверные” 7 (семь) раз.
4. Чтение 112-ой суры Корана “Искренность” 7 (семь) раз.
5. Чтение 113-ой суры Корана “Аль-Фаляк” (Рассвет) 7 (семь) раз.
6. Чтение 114-ой суры Корана “Люди” 7 (семь) раз.
7. Прочти молитву — “дога”: “Субхана Аллахи уа аль-хамду лиллахи уа ла илаха илля Аллаху уа Аллаху акбар. Ля хауля уа ля куата илля биллахи аль-алиййуль-аль-газыйм. Ма ша-а Аллаху кана уа ма лям йаша лям якун” 7 (семь) раз. (Велик Аллах! Хвала Аллаху! Нет богов, кроме Аллаха! Аллах велик (превыше всего)! Нет сил и мощи, кроме как от великого Аллаха! То, что Аллах пожелает, будет, а то, что Он не пожелает — не будет существовать).
8. Прочти “салауат шариф” 7 (семь) раз.
9. Прочти молитву-“дога”: “Аллахумма гфир ли уа ли-уалидеййа уа ли-джамиги аль-муъминин уа аль-муъминат уа аль-муслимин уа аль-муслимат аль-ахья минхум уа аль-амуат” 7 (семь) раз. (О Боже! Прости меня, моих родителей и всех правоверных мусульман — мужчин и женщин, как живых, так и мертвых!)
10. Прочти молитву-дога”: “Аллахумма ифгаль би уа бихим гаджилан уа ажилан фид-дини уад-дунья уа аль-ахирати ма энтэ лаху ахл уа ла тафгал бина йа мауляна ма нахну ахл иннака гафур ар-рахим джаудун каримун рауфун рахимун” 7 (семь) раз. (Боже! Даруй нам всем и сейчас, и позже в религии, в мире и на том свете то, что имеешь Ты, и не поступай с нами так, как мы заслуживаем [из-за грехов] — ведь Ты, воистину, Прощающий, Милосердный, Щедрый, Великодушный и Милостивый!).
Молитва-“салауат”, называемая “аль-кибрият аль-ахмар”, нашего сейида Абдул Кадира аль-Джилани. Эта молитва содержит благодать, мольбу, движение [сердца к Богу], единство [Бога] и излия-ние [богоявлений в мир].
“Бисмиллахир-рахманир-рахим! Аллахумма иджгаль афдала салауатика абадан уа анма баракатика сармадан уа азка тахиййатика фадлан уа ададан аля ашрафи аль-хакаики аль-инсанийати уа магдини ад-дака-ики аль-иманийати уа таури ат-таджаллийати аль-ихсанийати уа махбати аль-асрар ар-рахманийати уа гуруси аль-мамлакати ар-раббанийати уаситати акди ан-набиййин уа мукаддами джей-ши аль-мурсалин уа афдали аль-халаики аджмагин уа хамили лиуа-и аль-гиззи аль-агля уа малики азиммати аш-шарафи аль-анса шахиди асрари аль-азали уа мушахиди ануари ас-сауабики аль-аууаль уа тарджиман лисани аль-кидами уа манбаги аль-гильми уа аль-хильми уа аль-хикм. Мазхари сирри аль-вуджуди аль-джузиййи уа аль-куллийи уа инсани айни аль-вуджуд аль-улья уа ас-суфля. Рухи джасади аль-каунейни уа айни хаяти ад-дарейни аль-мутахаллик би-агля рутби аль-убудиййати аль-мутахаккики би ас-рари аль-макамат аль-истафаиййати сейиди аль-ашрафи уа джамиги аль-аусафи халили аль-агзам-хабиби аль-акрами аль-махсуси би-агля аль-маратиби уа аль-макамати аль-муаййиди би-уадги аль-барахини уа ад-далалат уа аль-мансур бир-рагби уа аль-магжузат уа аль-джаухари аш-шарифи аль-абадиййи уа ан-нури аль-кадими ас-сармадиййи сейидина уа набиййина Мухаммад аль-Махмуд фи аль-иджад уа аль-вуджуди аль-фатихи ли кулли шахидин уа машхудин хазрати аль-мушахадати уа аш-шухуди нури кулли шей-ин уа худаху сиррин кулли сиррин уа санаху аль-лези шакакта минху аль-асрар уа инфалакат минху аль-ануар ас-сирри аль-батыни уа ан-нури аз-захири ас-сейиди аль-камили аль-фатихи аль-хатими аль-аууаль аль-ахрар”.
(Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! О Боже, благослови своим вечным и лучшим благословением — благодатью и приветствуй лучшим Твоим приветствием [пророка Мухаммада] самого благородного из истин человеческого рода, источника глубин веры, высоту человеческих проявлений, место излияния божественных тайн и даров небесного божественного царства, посредника пророков, идущего впереди войска посланников Божьих, лучшего из рода людского, несущего величие, покорителя бед, благородного собеседника, свидетеля тайн и света предвечности, переводчика языка вечности, источника знаний, смирения и мудрости, проявления тайны бытия во всех его частях и в целом, человека-сущности бытия (высокого и низшего), духа тела этого и того света, сути жизни на этом и том свете, созданного для самого высокого уровня и степени в поклонении, удостоившегося тайн избранных “макамат”, сейида аристократов, содержащего в себе добродетели, великого друга [Бога], благородного любимого товарища [Бога], которому были гарантированы самые высокие ступени из “макамат”, помогающего [верующим] в религии доводами и верными указаниями, сподобившегося [от Тебя] чудес, духовных вечных даров и вечного света, — нашего сейида и пророка Мухаммада для обучения остальных, и чтобы он был, как ключ, для каждого “шахида” (созерцающего Бога) и “машхуда” (созерцаемого). Благослови — о Боже! — Мухаммада, присутствия созерцания — “мушахада” и “шухуд”, света всякой вещи и руководителя на верный путь, тайны всех тайн, из которого Ты создал все тайны и из которого воссиял свет тайного, сокровенного и свет явного! [О Боже], благослови сейида [Мухаммада], — совершенного, открывающего и завершающего начало и конец [времени]!).
О достоинствах пророка Мухаммада —
да благословит его Аллах и приветствует!
Он был посланником Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует! — и самым уважаемым и великолепным человеком среди людей. Его лицо было красивым, овальным, белого цвета, брови были широкими, глаза — черными. Он обладал красивой бородой, широким лбом, красивыми ресницами и бровями, между которыми виднелась вена, которая набухала, когда он был в гневе. Он был широкопле-чим, со стройными ногами, волосы его были иссиня черными, уши — не очень большими, а щеки — ров-ными. Он был сильным и очень тактичным человеком. Его лицо сияло как луна, шея была, словно про-долговатый сосуд из серебра, его грудь была широкой, а локти — длинными. Он обладал широкой нату-рой, был уравновешенного характера, был чуть выше среднего роста. На его локтях, верхней части гру-ди не было волос. Также не было волос на его груди и животе, разве что в виде линии от середины гру-ди до пупка. Между его плечами на спине у него имелась печать пророчества — маленькая припухлость красного цвета размером с яйцо голубя. Он говорил ясно и красиво, с улыбкой. Он обладал величест-венным нравом и проницательным взглядом – да благословит его, его семью и всех его сподвижников, Всевышний Аллах и приветствует! Хвала Аллаху, Господу миров!
Ссылки и примечания.
1. Факир (бедный) – суфий.
2. Фукара (бедные) – суфии.
3. «Шариат» — комплекс закрепленных Кораном и сунной пророка Мухаммада предписаний, которые определяют убеждения, формируют нравственные ценности и религиозную совесть мусульман, а также выступают источниками конкретных норм, регулирующих их поведение.
4. «Тарикат» — (путь или «тарика») – слово, служившее сперва для обозначения метода мистического познания суфиями Божественной истины. В дальнейшем, в связи с усложнением организационных структур объединений мистиков-суфиев, слово «тарикат» стало обозначением свода всех частных мистических учений суфиев и практических методов, которые культивировались в системе братств – «тарикатов».
5. «Хакикат» — суфийское понятие, служит для обозначения упразднения (замены) человеческих качеств суфия Божественными качествами.
6. Аль-Фатиха – название 1-ой суры Корана. Произносится при завершении подобных молитв.
7. Мухаммад Амин аль-Курди аль-Эрбили. «Книга вечных даров». Уфа – 2000 г.
8. Эти два слова – «Шейх аль-Газали» — скорее всего были по ошибке напечатаны в этом месте.
9. Смысл молитвы состоит не в просьбе молящегося к Богу оградить его от бед только после совершения данной утренней молитвы, а в просьбе к Богу защищать его всегда и во всех жизненных ситуациях.
10. Каноническая молитва из двух «ракагатов» – богоугодна, но не обязательна (сунна). Молитва-«салят» (фард) – обязательна.
МАКАЛАТ «ЗЕЙНИЯ»1
Статьи шейха Зейнуллы ибн Хабибуллы Расули ан-Накшбанди, мушрифа
(духовного главы) г. Троицка – да хранит его Аллах!
1) О жизни святого Хизра (Хызыр-хазрата) – мир ему! – и о шейхе Ибн Таймийи и отношении некоторых ученых к его учению и к взглядам поэта Абу аль-Ала аль-Маарри.2
2) О втором пришествии пророка Исы (Иисуса Христа) — мир ему!
3) О способе произношения букв арабского алфавита.
КАЗАНЬ
Электро-типография «ШАРАФ»
1908 г.
Перевод с арабского под редакцией и с примечаниями И.Р.Насырова
О ЖИЗНИ СВЯТОГО ХИЗРА – МИР ЕМУ!
Прибегаю к Аллаху от проклятого шайтана!
Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!
Хвала Аллаху, Господу миров! Мир и приветствие сейиду (главе) посланцев Божьих [пророку Мухаммаду], его семье и всем его сподвижникам!
А дальше:
Говорит бедный раб, слуга «бедных» (суфиев) мулла Зейнулла ибн Хабибулла ан-Накшбанди:
Имам ан-Навави – да смилуется над ним Всевышний Аллах! – в комментариях к «Сахих» Мус-лима3 указал, что все ученые единодушны в том, что святой Хизр (Хидр) – мир ему! – [вечно] живой и находится среди нас. В этом вопросе едины во мнениях суфии, люди благочестия, праведности и «маг-рифата» (высшей божественной истины и суфийского познания). Их рассказы и сообщения о его лице-зрении, вопросах к нему и полученных ответах, их встречах с ним в священных и благословенных мес-тах — слишком многочисленны, чтобы их собрать воедино. Шейх Абу Амру Ибн ас-Салах сказал, что святой Хизр – [вечно] живой по мнению всех ученых и праведных мужей, а простые мусульмане, миря-не («гамма») согласны с ним в этом. Он сказал: «И очень странным является отказ некоторых сторонни-ков «бидга» (вредных новшеств в религии) [признать, что святой Хизр – живой]». Комментатор ас-Саглаби4 сказал: «Хизр – мир ему! – пророк и во всех сообщениях говорится, что он – живой, скрыт от взоров, то есть от взоров большинства людей». Также говорится, что он [святой Хизр] умрет только во время светопреставления «Ахыр заман» (конец света), когда Коран будет поднят [на небо]. Доказатель-ством того, что святой Хизр жив, являются слова Всевышнего Аллаха в суре «Пещера»: «И посвятили которого в то [Знание сокровенное], что ведомо только Нам» (Коран 18:65). И мы [поэтому] говорим, что он [святой пророк Хизр] – живой, [что это подтверждается его] сопровождением [живущих] и хади-сами-сообщениями об истинной [природе] святого Хизра – мир ему! — и его жизни. Мулла Али аль-Кари – да смилуется над ним Всевышний Аллах! – привел в своем специальном трактате-«рисалат» во-семь из этих хадисов о сущности и жизни святого Хизра – мир ему!
1) В книге аль-Хакима5 «Аль-Мустадрик» приводится хадис с «иснад»6 от Джабира, что когда умер Мухаммад, посланник Аллаха, — да благословит его Аллах и приветствует! — и собрались все его сподвижники, к ним вошел мужчина с бородой серого цвета, стройного телосложения. Он обнял их и заплакал. Затем он обернулся к сподвижникам (то есть к самым видным из них) и сказал: «Воистину, в Аллахе утешение от всех бед, компенсация от потерь и возмещение за гибель. К Аллаху обратитесь за помощью и к Нему устремитесь! В час страданий и горя Его взгляд направлен на вас и [поэтому] обращайте ваши взоры к Нему! Воистину, жертва несчастья – тот, кто безутешен!» И удалился. Абу Бакр и Али7 сказали: «Это был Хизр – мир ему!»
2) Аль-Хатыйб и Ибн Асакир8 привели хадис, восходящий к словам Али — да будет доволен им Аллах! – который сказал: «Когда я совершал «таваф» (ритуальный обход) Каабы9, то увидел человека, приникшего к завесам10 Каабы и произносящего слова: «О Тот, кого не отвлекает вслушивание [к чьей-либо просьбе или мольбе] от вслушивания [к другим]! О Тот, кому не в тягость паломничество [к Его храму] прибегающих [к Его помощи]! Даруй нам прохладу Твоего прощения и Твоей милости!» Я спросил его: «О, раб Божий! Повтори свои слова!» Он спросил меня: «Разве ты их слышал?» Я ответил: «Да!» Он начал: «Тот, в чьих руках сам Хизр»11. Значит, он был Хизр. И он продолжил: «Если раб Божий скажет эти слова после молитвы «салят»12, то Бог простит ему все его грехи, даже если количество его грехов будет равно количеству песчинок или количеству капель дождя или листьев деревьев».
3) Аль Байхаки13 привел в своем сборнике в главе «Иман» (Вера в Аллаха) хадис, восходящий к словам аль-Хаджжаджа ибн Фарафса, рассказывавшего, что [однажды] двое мужчин торговались в присутствии Абдаллаха ибн Умара. Один из них слишком много клялся. И как раз, когда он был занят этим, к ним подошел человек и встал перед ними. Он сказал тому, который много клялся: «Перестань, о раб Божий! Побойся Аллаха, не клянись так много! Не увеличится твой хлеб, даже если будешь клясться. И не убудет твой хлеб, если не станешь клясться». Клявшийся мужчина сказал прохожему человеку: «Шел бы ты к своим заботам [делам]!» Тот ответил: «Это и заботит меня». Первый трижды сказал ему слова с требованием уйти, а тот трижды ответил теми же словами. И когда уже он собрался уйти, то сказал: «Знай, что одним из признаков веры [в Бога] является то, что ты [ , уверовав в Бога,] предпочтешь правду, когда тебя будут склонять ко лжи, угрожая или предлагая выгоду. И не будет в твоих речах предпочтения твоим делам». Затем он удалился. Абдаллах ибн Умар сказал [много клявшемуся] мужчине: «Догони его и запиши эти слова!» Тот обратился к прохожему: «О, раб Аллаха! Напиши мне эти слова – да смилуется над тобой Аллах!» Прохожий ему сказал: «То, что предписано Богом, сбудется!» Он повторил ему свои слова [о признании веры], пока тот не запомнил их. Затем [клявшийся] мужчина пошел по дороге, пока не вступил ногой в мечеть. Он сказал: «Не знаю [как] – но земля произнесла эти слова и небо раскрылось». Он далее сказал, что как будто они лицезрели святого Хизра и святого Ильяса – мир им!
4) Харис ибн Усама в своем «Муснаде»14 привел хадис с «иснад», восходящим к Анасу15, который рассказал, что Мухаммад, посланник Аллаха – до благословит его Аллах и приветствует! – сказал: «Святой Хизр находится в море, а святой Ильяс – на суше. Каждую ночь они встречаются в Руме, которую построил Зуль-Карнайн (Александр Македонский), пребывают между людьми и Йаджуджем и Маджуджем16». Святой Хизр и святой Ильяс каждый год совершают большое и малое паломничество (хаджж и умра), пьют по глотку воды из священного источника Замзам, которого им хватает до следующего года.
5) Аль-Акили […неразборчиво] и Ибн Асакир привели хадис со слов Ибн Аббаса – да будет Аллах доволен ими! — что пророк Мухаммад – мир ему!- сказал: «Святой Хизр и святой Ильяс каждый год встречаются [в Мекке] во время паломничества, бреют друг другу головы17 и говорят следующие слова: «Во имя Аллаха! Ма ша-а Аллах! (Как прекрасно все, что пожелал Аллах!) . Только Аллах дарует благо! Ма ша-а Аллах! Только Аллах способен отвести зло! Ма ша-а Аллах! Все блага и дары только от Аллаха! Ма ша-а Аллах! Нет мощи и силы ни у кого, кроме Аллаха!» Ибн Аббас сказал: «Кто произнесет эти слова три раза при пробуждении от сна или вечером перед сном, то Аллах защитит его от огня, разбоя, опасности утопления, от шайтана-дьявола, тирана-царя, змеи и скорпиона».
6) Ибн Асакир привел хадис с «иснад», восходящим к Мухаммаду ибн аль –Манкадру, который рассказал, что когда Умар ибн Хаттаб18 собрался исполнить «салятуль-джаназа»19, вдруг тайный голос сзади шепнул ему: «Не спеши с молитвой, дай нам успеть [ к участию в ней] – да смилуется над тобой Аллах!» Умар ибн Хаттаб стал его ждать, пока тот не встал в ряд молящихся. Умар произнес «такбир»20 и остальные мужчины вместе с ним [произнесли «такбир»]. И сказал [тайный]голос: «Если накажешь его сильно, то он восстанет против. Если же простишь его, то он будет нуждаться в твоей милости и сострадании».21 Умар и все люди посмотрели на человека [обладателя этого голоса]. Когда покойника предали земле, то этот человек выровнял землю на могиле и сказал: «Блажен ты, — о обитатель могилы! – даже если ты не был «арифом» («просветленным», суфием высшего типа), сборщиком налогов, хранителем казны, писателем или стражником».22 Умар ибн Хаттаб сказал: «Подведите его ко мне! Расспросим его об этой молитве и его словах, узнаем, от кого он их взял». Но человек исчез с их глаз. Все стали смотреть и обнаружили, что след, оставленный его стопой, равняется длине локтя. Тогда Умар ибн Хаттаб сказал: «Клянусь Аллахом, что это был святой Хизр, о котором говорил нам пророк Мухаммад — да благословит его Аллах и приветствует!»
7) Ибн Асакир привел хадис с «иснад», восходящем через аль-Аузаги к Макгули, который рас-сказал, что он слышал от Василата ибн аль-Аскаги, который, в свою очередь, рассказал нижеследую-щее: «Однажды мы вместе с посланником Аллаха, пророком Мухаммадом, — да благословит его Аллах и приветствует! – совершали военную экспедицию-поход на Табук.23 Мы находились в районе Джизам в местности под названием аль-Хаура. Мы испытывали сильную жажду. Вдруг мы вышли на место, где прошел дождь и перед нами показалась лужа из дождевой воды, где лежали две падали. Звери уже по-ели из этой мертвечины и пили здесь воду. Мы спросили у пророка Мухаммада: « О, посланник Аллаха, это – мертвечина, падаль, которую уже ели звери». Он ответил: «Да. Но оба эти мертвых тела – «тухур» (чисты)24, они созданы из [частей] неба и земли, ничто их не осквернит. То [из воды], что для зверей – в их животах, а то [из воды], что осталась – для нас». Когда прошла первая треть ночи, вдруг мы услыша-ли, как воззвал голос, полный грусти и скорби: «О Боже! Сделай так, чтобы я был из [религиозной] об-щины пророка Мухаммада, — общины прощенной [Тобой] и облагодетельствованной, — общины, у кото-рой есть Отвечающий [на ее мольбы и просьбы] и Тот, кто благословляет ее». Пророк Мухаммад, по-сланник Аллаха – мир ему! – приказал: «Эй, Хузейфа и Анас! Пройдите вот в это ущелье и выясните, что это за голос!» И как только мы вышли туда, как тут же обнаружили человека в одежде белее, чем снег. Он также имел белое лицо и белую бороду. Я [Хузейфа] даже не знал, что белее — его одежда или лицо. Также он был выше нас на два или даже на три локтя. Мы приветствовали его, он ответил тем же. Затем он сказал: «Добро пожаловать! Вы посланцы посланника Аллаха [пророка Мухаммада] – мир ему!» Мы ответили, что да. Затем мы спросили: «Кто ты? – да смилуется над тобой Аллах!» Он ответил: «Я – Ильяс [Илья], пророк [мир ему! – З.Расулев]. Я отправился в путь, желая добраться до Мекки, и увидел ваше войско. И тогда мне сказал один воин из воинства ангелов, в авангарде которого был ангел Джибрил, в арьергарде — ангел Микаил: «Вот этот человек – твой брат [пророк Мухаммад], посланник Аллаха! Встреть его и приветствуй!» Вы оба возвращайтесь и передайте ему мои приветствия и поже-лания мира! Скажите ему, что нет надобности в моем личном посещении вашего войска. Я опасаюсь, что верблюды испугаются меня, а мусульмане впадут в ужас и панический страх от вида моего [не-обыкновенного] роста. Это из-за того, что я создан не так, как созданы вы. Скажите ему, чтобы он при-шел ко мне!» Хузейфа и Анас поздоровались с ним, пожав ему руку. Затем святой Ильяс спросил про Анаса: «Кто это?» Хузейфа ибн аль-Йаман ответил, что он [Анас]– сподвижник посланца Аллаха [про-рока Мухаммада] – мир ему!» Святой Ильяс поприветствовал его. Затем он сказал: «Клянусь Аллахом, что тот [мусульманин], который заслуживает небесной награды, делающей его известным [всем] на земле, называется обитателями небес сподвижником пророка Мухаммада, посланца Аллаха – мир ему!» Хузейфа спросил его: «Ты встречаешь ангелов?» Тот ответил: «Нет такого дня, чтобы я не встретил их. Они приветствуют меня, а я – их». Затем к нам подошел пророк Мухаммад — мир ему! Он двинулся с нами вперед, пока не вошел в ущелье и его лицо засветилось светом. Оказывается от лица святого Иль-яса исходил свет, а одежда его сверкала как солнце. Посланец Аллаха -–мир ему! – сказал: «Спокойно!» Мы приблизились к пророку Мухаммаду – мир ему! – на расстояние 5 локтей. Пророк Мухаммад долго обнимал святого Ильяса. Затем они сели. И вдруг мы увидели некое существо белого цвета, похожее на огромную птицу размером с верблюда. Оно кружило возле пророка, размахивая крыльями, [а затем] заняло место между ними и нами. Затем к нам вышел [из расщелины] пророк Мухаммад – мир ему! — и сказал: «О Хузейфа! О Анас! Подойдите!» Мы подошли и увидели перед собой зеленый обеденный стол. Я никогда не видел еще такого прекрасного стола. Затем зеленый свет стола затмил белый цвет и наши лица и одежды приобрели зеленый цвет. Затем на столе внезапно появились хлеб, гранаты, бана-ны, виноград, финики и бобовые. Затем святой Ильяс – мир ему! – сказал: «Ешьте с именем Аллаха!» [Анас и Хузейфа] спросили: «О посланник Аллаха! Это земная пища?» Он ответил нам: «Нет. Это моя пища, которой мне хватает на срок сорока дней и ночей. Мне ее приносят ангелы. Как раз сейчас про-шли сорок дней и ночей. Эта пища есть та вещь, когда Аллах говорит: «Будь!» и она появляется». Мы спросили: «Откуда ты идешь?» Святой Ильяс ответил: «Со стороны страны Румия (Византии). Я был в войске ангелов из войск мусульман, которые воевали с одним из народов, неверных «кафиров». Мы спросили: «Как долго идти до места, где ты был?» Он ответил: «Четыре месяца. Я покинул ту местность десять дней назад. Я хочу добраться до Мекки. Я там один раз в год напиваюсь воды, которой мне хва-тает на один год, до следующего посещения Мекки». Мы спросили его: «Где идут самые сильные сра-жения?» Он ответил: «В Шаме (Сирии и Ливане), в Иерусалиме, в Магрибе и в Йемене. Нет такой мече-ти пророка Мухаммада – мир ему! – большой и малой, чтобы я не вступал в нее». Мы спросили его: «Когда ты встречался со святым Хизром?» Он ответил: «Год назад. Мы повстречались во время хад-жжа-паломничества в Мекке. Он еще мне сказал: «Ты встретишься раньше меня с пророком Мухамма-дом – да благословит его Аллах и приветствует! Передай ему приветствие от меня!» Он обнял пророка Мухаммада и заплакал. Затем мы пожали ему руки, обняли его. Он опять заплакал, мы тоже заплакали. Мы смотрели на него, пока он не вознесся на небо, будучи несомым как [какой-то] груз. Мы сказали пророку Мухаммаду: «О посланник Аллаха! Мы увидели чудо. Как будто он упал в небо!» Пророк от-ветил: «Он будет находиться между крыльями ангела, пока тот не доставит его туда, куда пожелает [святой Ильяс]».
Этот хадис-рассказ привели крупнейшие ученые-хадисоведы. Ибн аль-Кайим аль-Джаузия25 говорит: «Все хадисы-сообщения, где упоминается святой Хизр – ложны. Ни один хадис о его жизни не является истинным. Все эти хадисы неприемлемы». В книге аль-Газали «Воскрешение наук о вере»26 сообщается, что святой Хизр учил некоего человека молитве-дога. Мансур аль-Дауаники сообщил, что это и есть святой Хизр – мир ему! Ибрахим ат-Тайми также рассказал про это, что святой Хизр научил молитве-дога, и назвал ее десятью семиугольниками (см. книгу Зейнуллы Расулева «Божественные истины»). Точно также об этом говорится в книге аль-Макки «Кут аль-кулуб»27 и в сочинении шейха Абдул Кадира аль-Джилани «Аль-гунйа»28. Также этот случай упомянут в книгах «Гурьяту аль-уска» и «Роуда ар-раяхейн». Ибрахим аль-Халаби в своем трактате «Сияние звезды» упомянул, что Ибн Хаджар29 в своей книге «Редчайшие цветы» в сообщении о святом Хизре – мир ему! — говорит, что святой Хизр научил некоего человека семи «манджия» (молитвам о спасении). Тот человек прочел их и спасся от беды. Сулейман ибн Абдулмалик сообщил, что это и есть святой Хизр. Аль-Кушайри30 в своем трактате о суфизме «Ар-рисаляту» сообщает, что Ибрахим аль-Хусаи видел святого Хизра – мир ему! – среди пророков из сынов Израиля».
Знай, что о смерти святого Хизра стали писать после 400-го года хиджры (по мусульманскому летоисчислению). Во времена, когда жили сподвижники пророка Мухаммада и их последователи, не говорилось и не упоминалось о смерти святого Хизра. Первыми заговорили о его смерти Ибрахим аль-Харби, Ибн аль-Хусейн аль-Мунауари, Ибн аль-Джаузи, а затем Ибн Таймийа31 и его ученик Ибн аль-Кайим аль-Джаузия. Мулла Али аль-Кари в своем специальном послании возразил их речам. Ибн аль-Джаузи32, ссылаясь на аль-Бухари и Мусу аль-Рида, сообщил, что святой Хизр – мир ему! – умер. Но это утверждение нельзя принять за истину, потому что Ибн аль-Джаузи не привел «иснад» (цепь передатчиков хадиса) и я не обнаружил этот хадис в сочинениях аль-Бухари.33 Но [впоследствии] Ибн аль-Джаузи покаялся и просил прощения у [суфийского] шейха Абдул Кадира аль-Джилани – да будет свята его могила! В молодости я слышал от некоторых ученых-«улема», что Ибн аль-Джаузи сочинил книгу для опровержения суфизма. Шейх Абдул Кадир аль-Джилани услышал об этом и сказал: «Ибн аль-Джаузи говорит подобное [в своей книге] по молодости и – даст Бог! – покается в этом». Впоследствии Ибн аль-Джаузи [действительно] покаялся и попросил прощения у шейха Абдул Кадира аль-Джилани – да будет свята его могила! – который принял его извинения – слава Аллаху за это! В комментариях мауляны Абдулхака ад-Дихлави к сочинению «Мишкават [аль-анвар]» (Сияющая лампа), в главе, где излагается биография Ибн аль-Джаузи, сообщается, что последний покаялся.
Также на отказ Ибн аль-Джаузи от своего первоначального мнения [что святой Хизр умер] указывают слова Имама аль-Яфиги, который сообщил34, что Ибн аль-Джаузи сказал, что есть четыре сообщения, каждое из которых передано через надежную цепь передатчиков, где говорится о том, что святой Хизр – мир ему! – жив.
1) Первое сообщение – рассказ восходит к словам Али ибн Абу Талиба – да будет им доволен Аллах! – который видел святого Хизра – мир ему! – обнявшего стены Каабы. Святой Хизр произносил нижеследующую молитву-дога: «О Тот, кого не утруждает слушание [мольбов и обращений]!» Это из-вестная молитва. Али – да будет доволен им Аллах! – заговорил с ним и узнал, что тот – святой Хизр – мир ему!
2) Второе сообщение – рассказ восходит к словам Ибн Аббаса35 – да будет доволен им Аллах! – который сообщил, что некий «рави» (профессиональный рассказчик) рассказывал (ничего не знаю об этом «рави», кроме того, что свой рассказ он возвел к словам пророка Мухаммада – да благословит его Аллах и приветствует! – З.Расулев), что святой Хизр и святой Ильяс в сезон хаджжа – паломничества встречаются в Мекке каждый год, что они бреют друг другу головы и что это от них идут следующие слова молитвы: «Во имя Аллаха! Как прекрасно все устроил Аллах! Только Аллах дарует благое и доброе! Как прекрасно устроил все Аллах! Только Аллах убережет от беды! Как прекрасно устроил все Аллах! Все дары и блага — только от Аллаха! Нет мощи и силы, кроме как при содействии Аллаха!»
3) Третье сообщение – восходит к словам Ахида – да будет доволен им Всевышний Аллах! – который сообщил, что он в день Арафата (пребывание паломников в дни хаджжа на горе Арафат вблизи Мекки в течение одного дня) встречается с ангелами Джибрилом, Микаилом, Исрафилом и святым Хизром – мир им! Али упомянул, что они читают вышеприведенную молитву и вновь встречаются только через год.
4) Четвертое сообщение-рассказ приводится со слов святого Ильяса, который говорит, что пророки Иса (Иисус Христос) и Идрис (Эноха) – мир им! – находятся на небе, а он (святой Ильяс) и святой Хизр – мир им! – находятся на земле, и что все они живы ради всего в исламе и благодаря милости и благословению Аллаха. Все эти четыре рассказа с их «иснад» приведены в его книге «Мусир аль-гарам». (Побуждающий к любви [к Богу]). Имам аль –Яфиги – да будет свята его могила! – в другой книге «Роуда ар — рияхейн» (Сады божественных дуновений) сообщил, что авторитетный факих (богослов) Гизид-дин Абдусалям вместе с 70-ю друзьями видел святого Хизра – мир ему!
Что касается Ибн Таймийи и его ученика Ибн аль-Кайийма аль-Джаузия, то они представители течения «аль-хашавийа»36 . Но что касается Ибн аль-Джаузи, то он не из людей «аль хашавийа»35, как об этом упомянул Сейид аль-Муртаза аз-Зубайди во втором томе своих комментарий к книге «Возрож-дение наук о вере».37 Представители направления «аль-хашавийа» относятся к верующим-мусульманам «ахл ас-сунна ва аль-дмамага» (сторонникам ортодоксального суннитского направления в исламе). Но Ибн Таймийа и его сторонники допустили много ошибок [в вопросах религии]. Во-первых, они утвер-ждали, что Аллах находится на высшем пределе высоты, отрицали, что святой Хизр-мир ему!-жив, а также не признавали «кутб» и «абдал» (суфийских шейхов, достигших таких высших степеней как «По-люсы Времени» и др.). Ибн Таймийа также утверждал, что слово «Аллах» не является славословием или упоминанием. В таком случае Ибн Таймийа противоречит словам Всевышнего Аллаха «Поминай имя Господа своего и всецело посвяти себя Ему» (Коран 73:8). Основу учения ваххабизма38 составляет кни-га Ибн Таймийи. Но ваххабиты слишком далеко зашли и перешли все рамки [дозволенного в вопросах веры]. О сути разногласий между суфиями и ваххабитами можно узнать, обратившись к историческому сочинению Сейида Ибн Дахлана – да смилуется над ним Аллах! В нем собщается, что Ибн Таймийа го-ворил, что посещение могилы пророка Мухаммада [в г. Медина] –да благословит его Аллах и приветст-вует! –является «бидга» (ересью, вредным новшеством). Мулла Джалал, автор-комментатор книги «Шарх аль-акаид аль-ададийа» (Комментарии разъяснений догматов веры) утверждал, что Ибн Таймийа ссылался на книгу «Опора трона [Господня]» и на слова имама аль-Алуси. Но я не обнаружил источни-ка цитирования. Разве что я изучил не все книги имама аль-Алуси. Ибн Хаджар аль-Хайтами, автор книги «Аль-фатава аль-хадисийа», сказал, что Аллах сам запутал в знаниях Ибн Таймийю. А Таки ад-дин ас-Субки39 и Мулла Абдулхай сказали, что многознание Ибн Таймийи пагубно сказалось на его уме и он помешался. Ибн Баттута, знаменитый арабский путешественник, в своей книге «Рихлатун» (Путе-шествие) написал: «В Дамаске одним из крупнейших ученых-факихов (богословов-правоведов) ханба-литского мазхаба40 (толка) был Таки ад-дин Ибн Таймийа, который страдал умственным растройством. Правитель ан-Насыр повелел заключить его в тюрьму, где тот и пробыл несколько лет. Затем мать Ибн Таймийи обратилась с просьбой к правителю ан-Насыру, и последний приказал освободить Ибн Тай-мийю. Но Ибн Таймийа во второй раз побывал в тюрьме. В то время я был в Дамаске. Как-то раз я от-правился на пятничную молитву в мечеть, где Ибн Таймийа читал [пятничную] проповедь перед со-бравшимися верующими с минбара (трибуны) этой соборной мечети. Среди прочего он сказал: «Аллах опускается на земной [нижний] небосвод так же, как происходит вот это мое нисхождение ». И он стал медленно по ступенькам спускаться с минбара (трибуны)41. Присутствовавший при этом факих-маликит Ибн аз-Захра возразил ему и выразил свое несогласие с тем, что говорил Ибн Таймийа [который стал буквально уподоблять Аллаха человеку в действиях и подобии]. Присутствующие простые верующие («гамма» или «гауам»») подступили к этому факиху [Ибн аз-Захру] и сильно избили его руками и сан-далиями так, что даже упала чалма с его головы и обнажилась шелковая круглая шапочка «шашия» (тюбетейка). Всех возмутила эта деталь его одежды и они поволокли его во двор Гизид-дина, судьи ханбалита и довели дело до правителя Сейфуд-дина, который был одним из прекраснейших «амиров» (правителей, губернаторов). Но тот написал об этом правителю ан-Насыру и составил шариатское обви-нительное заключение на Ибн Таймийю с перечислением его предосудительных поступков, как, напри-мер, его суждение, что окончательно разведенного мужчину одно [его] решение не обязывает, кроме еще одного развода42, или его суждение, что верующий-путешественник, выступающий в путь с целью посетить могилу пророка Мухаммада – да дарует ему Всевышний Аллах за это всего наилучшего! – не должен сокращать молитву-«салят» (каноническую молитву). Правитель Сейфуд-дин отправил это за-ключение правителю ан-Насыру и тот отправил Ибн Таймийю в тюрьму, где последний в конце концов и умер. Ибн Таймийа утверждал, что все хадисы-сообщения о «абдал» и «кутб» (суфийских «великих шейхах») – плод позднего сочинительства («маудуг»). Он фанатично выступал против суфизма и слова его нельзя принять [как истинные]. Хадисы-сообщения [о суфийских «великих шейхах»] прочно обос-нованы Абу Нугаймом аль-Хафизом в его книге «Хилйат аль-аулия» и Абдурахманом ас-Сулами в его книге «Табакат ас-суфия» (Разряды суфиев) – да будет свята его могила! Шейх Мухид-дин Ибн Араби43 – да будет свята его могила! – сообщил: «Мы упомянули рассказы об «абдал» и «кутб» в книге «Ат-танзилат аль-муассалийа» (Непрерывные откровения)». Также он сообщил в книге «Мишкауат аль-масабих» (Светоносные лампы), в третьей главе, в части, где говорится о Йемене и Шаме [Сирии и Ли-ване] со слов комментатора Ибн Абида, который, [в свою очередь], сообщил, что [однажды] при Али — да будет Аллах доволен им! – упомянули о жителях Шама и сказали: «Прокляни их – о повелитель пра-воверных!» Он ответил: «Нет! Я слышал, как посланник Аллаха [Мухаммад] – да благословит его Ал-лах и приветствует! – сказал: «Абдал» будут жить в Шаме и их будет сорок человек. Как только один из них умрет, Аллах поставит на его место другого человека, который будет спасением для жителей Шама, которые будут побеждать с его помощью врагов. Этот «абдал» («великий суфийский шейх») будет от-водить от жителей Шама их беды». Этот хадис привел Ахмад Ибн Ханбал44 в своем «Муснад».
Али аль-Кари сообщил в своем комментарии этого хадиса, а Ибн Асакир привел от Абдуллы ибн Масгуда с «иснад» (цепью передатчиков) такое же сообщение, что Всевышний Аллах создал 300 душ [«великих суфийских шейхов»], сердца которых хранятся в сердце Адама – мир ему!, также создал 40 душ, сердца которых хранятся в сердце пророка Мусы (Моисея) – мир ему!, также создал 7 душ, сердца которых хранятся в сердце пророка Ибрахима (Авраама) – мир ему!, также создал пять душ, сердца которых хранятся в сердце ангела Джибрила (Гавриила) — мир ему!, также создал три души, сердца которых хранятся в сердце ангела Микаила – мир ему!, также создал одну душу, сердце которого хранится в сердце ангела Исрафила – мир ему! Как только умирает один [из «великих шехов»], Аллах на его место посылает одного из пятерых. Как только умирает один из пяти, Аллах ставит на его место одного из семи душ [«абдал»]. Если умирает один из семи, Аллах посылает на его место одного из сорока душ. Если умирает один из сорока «абдал», Аллах посылает на его место одного из трехсот. Если умрет один из трехсот душ, Аллах посылает на его место одного из числа всех, который отводит беду от мусульман».
В книге «Мишкауату аль-масабих» в главе о знамениях приближения Воскресения и Судного дня говорится со слов Уммы Сульма, что пророк Мухаммад – да благословит его Аллах и приветствует! – сказал: «Будут разногласия у людей по поводу смерти халифы-правителя и один человек бегом отпра-вится из г. Медины в Мекку и т.д. и что люди видели это. Его привели «абдал» (шейхи) Шама и т.п.» Этот хадис привел в своем сборнике Абу Дауд45. Ас-Суйути46 – да смилуется над ним Аллах! – сообщил в своем предисловии к сборнику Абу Дауда (и это не противоречит семи книгам), что хадис об «абдал» Шамы нигде не приведен, кроме как у Абу Дауда. Аль-Хаким перепроверил этот хадис и подтвердил его истинность. Аля ад-Даула в книге «Аль-Гурьяту аль-уска» (Крепчайшая связь [религии ислам]) при-вел хадис Ибн Масгуда, где тот сообщил о суфиях. Али аль-Кари в своем трактате сообщил о достовер-ности рассказов о святом Хизре – мир ему! – что: «Мы упомянули хадисы об «абдал» в конце нашего сочинения «Аль-магдани аль-гадани» (Райские сокровища) в главе об «Уэйсе века» (Совершенный су-фий века, приобщившийся к божественным истинам без предварительного обучения у наставника-шейха). Ибн Таймийа утверждает, что если человек наяву увидит существо, которое скажет: «Я –святой Хизр» или скажет: «Я – Мухаммад – мир ему!», или скажет: «Я – Абдул Кадир аль-Джили (аль-Джилани)», или скажет: «Я – Мусафир ибн Ади», то этот человек сошел с ума или воображает [несуще-ствующее]. А если этот человек видел подобное во сне – то это является истиной». Это утверждение Ибн Таймийи – плохое мнение об «аулия» («святых» суфиях) и «ас-сулаха» (праведных мужах). Ас-Суйути написал самостоятельное сочинение «Танвир аль-халак» (Освещение мрака) для опровержения этих утверждений Ибн Таймийи, где он [ас-Суйути] в разъяснении лицезрения пророка Мухаммада и ангелов сказал, что человек может в состоянии бодрствования, наяву, видеть пророков, «аулия» и анге-лов. Имам аш-Шаграни47 сообщил в своей книге «Аль-мизан» (Весы), что: «Я видел сочинения, напи-санные собственноручно имамом ас-Суйути, где тот утверждал, что он видел пророка Мухаммада – да благословит его Аллах и приветствует! – наяву (в состоянии бодрствования) семьдесят раз». Хаджжи Халифа сообщил в книге «Кашф аз-зунун» (Раскрытие мнений), что Ибн Таймийа упомянул в книге «Китаб аль-арш» (Книга [божественного трона]), что Всевышний Аллах сидит на троне, что Он освобо-дил немного места и пророк Мухаммад – да благословит его Аллах и приветствует! – располагается ря-дом с Ним. Об этом же упомянул Абу Хаян в книге «Ан-Нахр» (День), объясняя слова Всевышнего: «Трон Его объемлет небеса и землю» (Коран 2:255). Он (то есть Абу Хаян) сообщил: «Я кое-что пере-писал из книги «Китаб аль-арш» имама Ибн Таймийи, собственноручно им написанной. Ученый Сейид аль-Муртаза аз-Зубайди упомянул «Китаб аль-арш»» Ибн Таймийи в своих комментариях книге аль-Газали «Воскрешение наук о вере», в главе «Догматы веры. Восьмая основа – знание», в месте, где аль-Газали рассуждает о своем кредо (основах веры) и приводя широко обсуждаемое положение о том, что «Аллах расположился на троне», сказал: «Таки ас-Субки заявил, что книга Ибн Таймийи «Китаб аль-арш» — одна из самых отвратительных его книг». Когда шейх Абу Хаян наткнулся на это высказывание, он не переставал проклинать книгу «Китаб аль-арш» до самой своей смерти, хотя раньше он расхвали-вал ее. Он писал: «Ибн Таймийа утверждал, что смыслы «муташабихат» (уподоблений, как например, «Аллах расположился» [как располагается человек], «рука Аллаха») известны [всякому, кто владеет арабским языком], но неизвестно, как на самом деле, в действительности, обстоит дело [ибо Аллах не похож ни на одно из своих творений ни в целом, ни в частях, как руки, глаза, язык и т.п.]. Для обосно-вания своего тезиса Ибн Таймийа привел ответ имама Малика48, когда того спросили относительно слов Всевышнего Аллаха «Милосердный [Аллах] – Он утвердился на троне» (Коран 20:5): «Как Он утвер-дился?» Имам Малик ответил: «Утверждение [на чем-либо, расположение] – понятное, известное дей-ствие, способ и образ [расположения или утверждения Аллаха на чем-либо] – недоступны [для челове-ческого понимания], а вера в это [в утверждение Аллаха на троне] – обязательна [для верующего му-сульманина], а вопрос об этом – ересь, «бидга» (вредное новшество)». Ибн Таймийа сказал [по этому поводу]: «Верующие мусульмане приняли эти слова [Имама Малика] и никто из «ахль ас-сунна» (орто-доксальных мусульман-суннитов) не возражает этому [толкованию Имама Малика]. Уже [ведь] разъяс-нено, что расположение или утверждение [Бога на троне] – действие понятное и известное, как и все другое [из действий Бога, описанных в Коране] – также понятно, но способ и образ [этих действий че-ловеку] невозможно постичь и поэтому нельзя задавать вопрос об этом [о том, как на деле происходит утверждение Аллаха на троне и т.д.]. Не спрашивается «Как [Он] утвердился?» и Имам Малик также не говорил, что как [Аллах утвердился на троне] – понятно и известно, а говорил, что как — недоступно и что противоположное суждение есть ничто иное как откровенный «таджсим» (антропоморфизм, упо-добление Бога человеку в действиях, в облике, схожести органов тела и т.д.)»49.
Тебе, о читатель, не следует обманываться и прельщаться словами Сейида Нугмана-эфенди аль-Алусу, приведенными в его книге «Джала-у аль-айнейн» (Величие и блеск очей), и [не следует] думать, что он — мусульманин-ханифит и из числа «ахльас-сунна ва аль-джамага» (ортодоксальных мусульман-суннитов). Написав эти книги, он вывел себя из числа ханифитов [в частности] и суннитов [в целом] и стал приверженцем круга Ибн Таймийи, сторонником его [т.е. Ибн Таймийи] направления, движения «ваххабизма». Слова Али аль-Кари в его комментариях к книге ат-Тирмизи «Аш-шамаил» (Всеобъем-лющая книга) о том, что Ибн Таймийа и его ученик Ибн аль-Каййим аль-Джаузийа являются представи-телями «ас-салаф» (ортодоксального суннизма), объясняются тем, что Али аль-Кари не читал все сочи-нения Ибн Таймийи. Наоборот, он [только] просмотрел комментарии книги «Маназил ас-саирин» (Сте-пени идущих [к Богу]). В противном случае он бы [то есть Али аль-Кари] не стал бы так [однозначно] утверждать. В приложении к своему комментарию к книге «Аль-фикх аль-акбар» (Большое мусульман-ское право) Али аль-Кари написал: «Из этих [действий] – предпочтение и возвеличивание пророков и т.д. Кто уверует [в правомочность существования] антропоморфизма – тот еретик, «мубтадиг» (сторон-ник вредных новшеств в религии)». Шейх Юсуф ан-Нухбати сочинил книгу под названием «Шауахид аль хакк фи аль-истигаса» (Созерцание истины [Бога] в обращении [к Нему] за помощью). Это самая прекрасная книга – пусть Аллах дарует ее автору самые лучшие блага! В ней он сообщил, что Ибн Тай-мийа заявил, что испрашивание помощи от «благословенных, благодатных» вещей (как вещи «святых» шейхов или их могилы) – ересь, «бидга», что паломничество в город «Халиль ар-Рахман» (Иерусалим) – ересь, что паломничество к горам Сион и Нур – тоже ересь и что обращение за помощью и спасением к иному, кроме Аллаха – также ересь, «бидга». Шейх Дауд аль-Халиди опроверг эти взгляды Ибн Тай-мийи в своем отдельном сочинении, посвященном опровержению «ваххабизма». Слова Сейида Нугма-на-эфенди аль-Алуси [в защиту Ибн Таймийи] остаются [авторитетными] словами для некоторых на-ших современников из числа тех, кто притязает и домогается рациональных знаний [из сочинений] Муллы Дауда ибн Сулеймана, что является делом странным и непонятным. Оба они [Сейид Нугман и Мулла Дауд] в своих воззрениях таковы, что чуть ли не все четвероногие, все животные уже сочинили свои сочинения, полные взглядов, подобных взглядам этих двоих ученых, и вызывающих смех даже у малых детей. Эти взгляды [давно] опровергнуты и основаны на крайней нетерпимости, фанатизме и полностью совпадают с идеями «ваххабизма». В книге «Мифтах ас-сагада» (Ключ к счастью) упомяну-то, что Ибн Таймийа стал причиной заключения в тюрьму шейха Армави, а также причиной снятия с должности всех своих сторонников, заставив их пропагандировать свои взгляды на доказательство при-роды Бога. После этого Ибн Таймийа получил приглашение в Миср [Египет], куда он и отправился с огромным желанием. В итоге упомянутый шейх [Ибн Таймийа] оказался в Дамаске, где он и умер в тюрьме после того, как пробыл там 10 месяцев. Что касается вероучения Ибн Таймийи, то для каждого есть право свободно придерживаться его [буквально: «халал» (разрешено) и «мубах» (дозволено)].
Ссылки и примечания.
1. В названии макалат (статей) шейх Зейнулла Расулев использовал игру со смыслами арабского слова «зейн» — 1. 1) украшение; 2) краса; 2. (нар.) хорошо! Само личное имя шейха Расулева – Зейнулла переводится как «украшение Аллаха». Таким образом в названии статей «Зейния» содержится и эпитет (хорошие, прекрасные статьи) и намек на личное имя автора статей.
2. На самом деле взгляды поэта Абу аль-Ала аль-Маарри рассматриваются во второй статье шейха Зейнуллы Расулева.
3. «Сахих» Муслима (ум. в 875 г. х.э.) – один из двух авторитетнейших сборников хадисов (преданий о словах и поступках пророка Мухаммада). См. также примечание 33.
4. Ас-Саглаби Абу Исхак Ахмад ибн Мухаммад – автор книги «Кисас», или «Китаб кисас аль-анбийа» (Рассказы о пророках) и известный комментатор Корана.
5. Речь идет о ат-Тирмизи, аль-Хакиме Абу Абдаллахе Мухаммаде (ум. в конце IX в х.э.), крупнейшем представителе восточноиранского суфизма. От современников получил почетное прозвище аль-Хаким (Мудрец).
6. Иснад – цепь имен и сведений о передатчиках хадиса (предания о словах и поступках пророка Мухаммада). Для мусульманских ученых было важно установить наличие непрерывной цепи («иснад») передатчиков, а также «правоверие» и моральные качества передатчиков хадисов. Перечисление имен передатчиков шло в обратном хронологическом порядке и заканчивалось приведением имени известного сподвижника пророка Мухаммада (например, Джабира ибн Абдаллаха аль-Ансари, передатчика хадисов Мухаммада).
7. Абу Бакр ас-Сиддик (ок. 572 – 634 г.г. х.э.) – первый из четырех «праведных» (рашидун) халифов, друг пророка Мухаммада, сопровождал пророка во всех его поездках и военных походах, стал после смерти пророка Мухаммада главой мусульманской общины и государства. Али ибн Абу Талиб (ум. в 661 г. х.э.) – четвертый «праведный» халиф, двоюродный брат и зять пророка Мухаммада. С именем Али связано зарождение в исламе шиизма.
8. Аль-Хатиб (аль-Хатыйб) аль-Багдади (ум. в 1071 г. х.э.) – автор 14-титомного биографического словаря ученых и знаменитых лиц. Ибн Асакир (ум. в 1176 г. х.э.) – автор 80-титомного труда «История Дамаска», наиболее всеобъемлющего сочинения такого рода в арабской литературе.
9. Кааба – главное святилище в исламе, в сторону которого все мусульмане обращаются во время молитвы (Кибла). Кааба расположена в центре главной мечети Мекки (ал-Масджид ал-Харам).
10. Кисва – покрывало, закрывающее стены Каабы. Сшивается из восьми кусков шелковой с хлопком материи черного цвета.
11. Святой Хизр (или Хидр) – покровитель дервишей суфиев. Суфии верят, что святой Ильяс и святой Хизр действительно существуют, что первый – властелин пустынь, а второй – лугов и садов, и что Хизр является тому, кто произнесет его имя с молитвой. Святой Хизр (или Хызыр-хазрат) пользуется огромной популярностью в бытовом исламе. Большинство комментаторов Корана идентифицируют с Хизром безымянного «раба из рабов» Аллаха (см. Коран 18:65-82). Этот коранический рассказ совмещает в себе древний сюжет о путешествии в поисках «живой воды», восходящий к древнейшей ближневосточной мифологии (Гильгамеш).
12. Молитва-салят (персид. намаз) – каноническая молитва, одно из обязательных предписаний ислама.
13. Аль-Байхаки (Ахмад ибн Хусайн Абу Бакр аль-Байхаки, умер в 1066 г. х.э.) – известный шафиитский факих (богослов-правовед), знаток хадисов, автор десятитомного сборника хадисов «Сунан аль-кубра» (Большие сунны).
14. Муснад – сборник хадисов, объединявший вместе хадисы от одного передатчика.
15. Анас ибн Малик, Абу Хамза (умер ок. 709-711 г. х.э.) – один из ранних передатчиков, к которому возводят множество хадисов. С десятилетнего возраста был отдан в услужение пророку Мухаммаду, при котором находился до его смерти.
16. Йаджудж и Маджудж – коранические персонажи, враждебные людям существа, живущие на крайнем востоке земли. Йаджудж и Маджудж – существа огромного размера. Накануне конца света они покорят всю землю, убьют множество людей, выпьют воду всех больших рек и озер, а затем станут стрелять по небесам. Тогда Аллах уничтожит их, послав с неба червей, которые закупорят носы, рты и уши Йаджуджа и Маджуджа.
17. Один из обрядов паломничества-хаджжа в Мекку.
18. Умар (Омар I) ибн аль-Хаттаб аль-Фарук (ок 585-644 г.г. х.э.) – второй «праведный» халиф, выдающийся государственный деятель. Важным мероприятием Умара было введение новой эры по «хиджре» (в апреле 637 г. х.э.).
19. «Салятуль-джаназа» — заупокойная молитва над умершим.
20. «Такбир» — слова «Аллаху акбар» (Аллах велик!).
21. Парафраз коранического высказывания – аята: «Если накажешь Ты апостолов, то ведь они – рабы Твои. Если же простишь им, то ведь всемогущий Ты, премудрый» (Коран 5:118).
22. Апокрифическое предсмертное завещание Салмана аль-Фариса, знаменитого суфия и сподвижника пророка Мухаммада (см. книгу шейха Мухаммада Амина аль-Курди под названием «Книга вечных даров» (перевод с арабского), Уфа, — 2000 г.).
23. Табук – древний город на северо-востоке Аравийского полуострова.
24. Тухур – чистый (с религиозной точки зрения, т.е. неоскверненный), непорочный.
25. Ибн аль-Каййим аль-Джаузийа – автор книги «Китаб хади аль-аруах аля билад аль-афрах» (Книга – руководство душ в страну радости (рай)).
26. Аль-Газали, Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад ат-Туси (1058-1111 г.г. х.э.) – крупнейший теолог, философ и факих-шафиит. Получил почетное прозвище «Худжат аль-ислам» (Довод ислама).
27. Абу Талиб аль-Макки (ум. в 998 г. х.э.) – выдающийся суфий, автор знаменитого трактата по суфизму «Кут аль-кулуб» (Пища сердец).
28. Абдул Кадир аль-Джилани (Мухий ад-дин Абд аль-Кадир ибн Аби Салих Джангидуста (1077-1166 г.г. х.э.) –ханбалитский проповедник, богослов, суфийский шейх, автор книги «Аль-Гунйа ли талиб тарик аль-хакк» (Цель взыскующего пути к истине [Бога]).
29. Ибн Хаджар аль-Аскалани (1372-1449 г.г. х.э.) – знаменитый собиратель хадисов, факих и историк.
30. Аль-Кушайри, Абу аль-Касим Абд аль-Карим ибн Хавазин (986-1072 г.г. х.э.) – хорасанский богослов и суфий, автор классического суфийского трактата «Ар-рисаляту фи гилм ат-тасаввуф» (Трактат о суфийском знании).
31. Ибн Таймийа, Таки ад-дин Ахмад (1263-1328 г.г. х.э.) – теолог, суфий и правовед ханбалитского толка. В 1306-1312 г.г. он жил в Египте, где был обвинен в антропоморфизме (ат-ташбих, представление Бога в человекоподобном облике или любое сравнение Аллаха с чем-либо). К «антропоморфистам» (ахл ат-ташбих или аль-мушаббаха) причислялись не только последователи собственно антропоморфических взглядов, но и тех богословов, которые судят об Аллахе человеческими представлениями (величина, движение, цвет и т.п.) Ибн Таймийа в 1313 г. вернулся в Дамаск. Но и здесь он дважды (в 1321 и 1326 г.г.) подвергался тюремному заключению и умер в цитадели. Подчеркивая необходимость описывать Бога только так, как Он характеризуется в Коране и сунне, в области догматики Ибн Таймийа одинаково опровергал и отрицание божественных атрибутов (тагтил), и сравнение Аллаха с Его творениями (ташбих), и символико-аллегорическое толкование священных текстов (тавил). В XVIII в. идеи Ибн Таймийи, возрожденные Мухаммадом ибн Абд аль-Ваххабом (ум. в 1792 г. х.э.), легли в основу движения «ваххабизма».
32. Ибн аль-Джаузи, Джамал ад-дин Абу аль-Фарадж Абу ар-Рахман (ок. 1116-1201 г.г. х.э.) – ханба-литский факих, богослов и историк. Свою борьбу с «вредными новшествами в религии» («бидга») Ибн аль-Джаузи наиболее полно отразил в своем трактате «Талбис Иблис». Сочинение посвящено критике представителей различных слоев мусульманского общества, отошедших, по мнению автора, от суннизма и причастных к проникновению в ислам вредных «новшеств». Большая часть трактата посвящена осуждению крайностей практики и теории суфиев.
33. Аль-Бухари, Мухаммад ибн Исмаил Абу Абдаллах аль-Джуфи (810-870 г.г. х.э.) — знаменитый суннитский мухаддис (собиратель хадисов)–традиционалист. Аль-Бухари задался целью собрать все «достоверные» (сахих) хадисы-предания о высказываниях и поступках пророка Мухаммада. Из громадного количества преданий аль-Бухари отобрал в качестве «безупречных» лишь около 7400 хадисов. Из них он составил свод «Аль-Джами ас-сахих», который обычно называют кратко «Ас-Сахих» или «Сахих».
34. Так написано в книге Юсуфа Эфенди ан-Набхани «Шауахид аль-хакк» (Удостоверения в Истине [Бога]) – З.Расулев).
35. Ибн Аббас (аль-Аббас), Абу аль-Аббас Абдаллах (619-689 г.г. х.э.) – двоюродный брат пророка Мухаммада, один из самых уважаемых мусульманских ученых первого поколения ислама, признанный основоположником коранической экзегезы. Ибн Аббасу приписывается замысел собрать предания о пророке Мухаммаде и его сподвижниках.
36. «Аль-хашавийа» (или «ахл аль-хашв») – хашавиты, прозвище мусульманских традиционалистов, проповедовавших антропоморфические взгляды. «Ахл аль-хашв» обозначает тех, кто «наполняет», «начиняет» свою речь подлинными или апокрифическими хадисами. В VIII в. название «аль-хашавийа» закрепилось за теми «сторонникам предания» (асхаб аль-хадис), которые допускали антропоморфические выражения, признавали вечность Корана и божественное предопределение.
37. По другим сведениям Ибн аль-Джаузи является основоположником багдадской школы «аль-хашавийа», представители которой назывались «джаузитами». (См. «Ислам. Энциклопедический словарь», М. 1991 г.).
38. Ваххабизм (аль-ваххабийа) – религиозно-политическое движение в суннитском исламе, возникшее в Аравии в середине XVIII в. на основе учения Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба. Он родился в 1703-04 г. х.э. в аль-Уйайне в семье кади (мусульманского судьи). Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб создал свое вероучение в рамках ислама. Стержнем его учения было представление о единобожии (таухид): Аллах – единственный источник творения и только Он достоин поклонения со стороны людей; однако, мусульмане отошли от этого принципа, поклоняясь святым, вводя различные новшества (бидга). По мнению Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, необходимо очищение ислама, возврат к его изначальным установлениям путем отказа от «бидга», т.е. культа святых, поклонения могилам суфийских шейхов и т.д. В области догматики Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб следовал в основном Ибн Таймийи и его ученику Ибн аль-Каййиму аль-Джаузия; в целом его учение представляло собой развитие ханбалитских принципов в их крайнем выражении. В общественно-политической сфере сторонники его учения, так называемые «ваххабиты», проповедуют социальную гармонию, братство и единство всех мусульман, выступают с призывами строгого соблюдения морально-этических принципов ислама, осуждая роскошь, стяжательство и т.д. В настоящее время ваххабизм – официальная идеология Саудовской Аравии, его последователи есть в арабских эмиратах Персидского залива, ряде африканских, азиатских стран и в регионах России, населенных мусульманами.
39. Таки ад-дин ас-Субки (Абу Наср Абд аль-Ваххаб ибн Таки ад-дин ас-Субки) – автор книги «Табакат аш-шафигийа аль-кубра» (Большие разряды о богословах-шафиитах) в 6-ти томах. Издана в 1905 г. х.э. в Египте.
40. Ханбалитство – один из четырех канонизированных суннитских мазхабов (догматико-правовых школ), названный по имени основателя-эпонима Ахмада ибн Ханбала. Создатели ханбалитства, считавшие современную им эпоху периодом глубокого раскола мусульманской общины, главную причину кризиса видели в распространении спекулятивной теологии (калама), ее рациональных методов в догматике и праве. Идеологи ханбалитства выдвинули идею очищения ислама через обращение к сунне пророка Мухаммада. Важным аспектом ханбалитской идеологии стало отрицание любых нововведений (бидга) в области вероучения и права, не имеющих прямого обоснования в Коране и хадисах.
41. Ибн Таймийа, подчеркивая необходимость описывать Бога, одинаково отвергал и отрицание бо-жественных атрибутов (тагтил), и сравнение Бога с Его творениями (ташбих), и символико-аллегорическое толкование священных текстов (тавил). Ибн Таймийа, как и все ханбалиты, высту-пал против мутазелитов, отрицающих применимость к Богу каких бы то ни было характеристик (ау-саф) и определений (худуд) ввиду отсутствия среди Его творения чего-либо, подобного Ему: «Ничто не сравнится с Ним, всевнемлющий Он, всевидящий» (Коран 42:11). Ибн Таймийа настаивал на бе-зоговорочном принятии на веру положений Корана, где говорится, что Бог слышит, видит, снисхо-дит с небес на землю по аналогии с человеком, который слышит, видит, снисходит (как сам Ибн Таймийа с минбара вниз), но отказывал верующим в праве задаваться вопросом: «Как [каким точно образом] Бог слышит, видит и т.д.?» О сути этой полемики в среде мусульманских теологов эпохи классического ислама см. I. Goldziher. Vorlesungen uber den Islam. Heidelberg, 1925 г.
42. Вероятно, речь идет о том предписании мусульманского права (фикх), согласно которому разведенный мужчина может вновь жениться на своей бывшей жене только после того, как та еще раз выйдет замуж и разведется с новым мужем. Правда, тогда непонятно, что инкриминировали в вину Ибн Таймийе, который не отвергал этот закон.
43. Ибн Араби (Мухид-дин Абу Абдаллах Мухаммад ибн Али аль-Хатими ат-Тай) (1165-1240 г.г. х.э.) – крупнейший мусульманский философ-мистик, создатель учения о «единстве и единственности бытия» (вахдат аль-вуджуд). Автор «Аль-Футухат аль-маккийа» (Мекканские откровения), «Фусус аль-хикам» (Геммы мудрости) и других сочинений, ставших классикой исламского мистицизма (суфизма).
44. Ахмад ибн Ханбал (780-855 г.г. х.э.) – эпоним-основатель религиозно-политического движения и догматико-правовой школы ханбалитов. Ахмад ибн Ханбал признан одним из систематизаторов традиционалистского вероучения. Он считал, что высшей ступенью мусульманской добродетели на пути служения Богу словом, делом и в мыслях является «вера» (иман). По мнению Ахмада ибн Ханбала, все «нововведения» (бидга) в вере и жизни, не имеющие обоснования в Коране и хадисах и не подтвержденные «согласным мнением» (иджмаг) первых трех поколений мусульманских авторитетов, должны быть осуждены.
45. Абу Дауд Сулейман ибн аль-Ашгас Саджистани (ум. в 889 г. х.э.) – известный собиратель хадисов, современник Ахмада ибн Ханбала.
46. Ас-Суйути – соавтор наиболее авторитетного толкования Корана, известного под названием Тафсир аль-Джалалайн.
47. Аш-Шаграни Абу аль-Ваххаб (1493-1565 г.г. х.э.) – популярный египетский суфий и богослов.
48. Малик ибн Анас аль-Асбахи (713-795 г.г. х.э.) – мухаддис, основатель и эпоним маликитского мазхаба.
49. См подробнее I. Goldziher. Vorlesungen uber den Islam. Heidelberg, 1925 г.
О втором пришествии пророка Исы [Иисуса Христа] – мир ему! — [перед концом света].
Вера во второе пришествие пророка Исы [Иисуса Христа] – мир ему! – является одной из важных догматов веры представителей «ахль ас-сунна ва аль-джамага» (ортодоксальных мусульман—суннитов). О втором пришествии пророка Исы перед концом света упомянуто в книгах «Аль-фикх аль-акбар», «Аль-акаид» (Догматы веры) ан-Насафи1 и это предстоящее перед концом света событие подтверждено словами Аллаха: «И он, поистине – признак часа [Судного]» (Коран 43:61). Событие явления Исы [во второй раз] – есть признак наступления Судного часа. Существует много хадисов-сообщений, в которых дается разъяснение истинности вести о втором пришествии на землю пророка Исы [Иисуса Христа] – мир ему! В словах Аллаха «И он…» местоимение «он» относится к пророку Исе – мир ему! Таково мнение всех комментаторов-«муфассирун» Корана.
Приведем некоторые хадисы-сообщения о втором пришествии на землю пророка Исы – мир ему! Первый хадис приводится в «Сахих» аль-Бухари в трех местах и упомянут тремя «иснад». Хадис приведен (в первый раз в разделе «Китаб аль-мазалим» (О притеснениях), во второй раз – в «Китаб аль-буюг» (О правилах торговли) и в третий раз в «Китаб аль-анбия» (О пророках)) от Абу Хурайры – да будет Аллах им доволен! Во вторых, хадис-сообщение [о втором пришествии пророка Исы] от Абу Хурайры упомянуто в сборнике хадисов «Сахих» Муслима в трех местах в связи со вторым пришествием пророка Исы – мир ему! — [перед Судным днем], а в главе «Ишрат ас-сагати» (О приближении Судного часа) хадис [о втором пришествии пророка Исы] приведен со слов Джабира и Хузейфы – да будет Аллах ими доволен! В сборнике хадисов [пророка Мухаммада] «муснад», составленном Ахмадом ибн Ханбалом, этот хадис [о втором пришествии пророка Исы] приведен со слов Абу Хурайры, Джабира и Науаса ибн Самгана. Также хадис [о втором пришествии пророка Исы] упомянут в сборнике хадисов [пророка Мухаммада] «Сунан», составленном Ибн Мадж, со слов Науаса ибн Самгана, где говорится о сошествии пророка Исы на белый маяк и о том, что он убьет лжепророка Даджаля. Также этот хадис упомянут в сборнике хадисов «Сунан» Абу Дауда и в сборнике хадисов «Сунан» ат-Тирмизи3 в трех местах со слов Абу Хурайры, Хузейфы, Науаса ибн Самгана и Маджмага ибн Джария. Также этот рассказ [о втором пришествии пророка Исы] упомянут в «Магалим ат-танзил» (Разъяснение божественных откровений), а также упомянут в «Кунуз аль-гамаль» (Сокровище бесконечных даров) с различными «иснад» (цепь передатчиков хадисов): во-первых, хадис приведен ат-Табарани со слов Аус ибн Аусы; во-вторых, хадис приведен аль-Хакимом ат-Тирмизи со слов Джабира ибн Нафира; в-третьих, хадис приведен Абу Нагимом аль-Хафизом со слов Гаръуата ибн Рауима; в-четвертых, хадис приведен аль-Хакимом и Ибн Хазимом со слов Анаса; в-пятых, хадис приведен Зия уль-Мукаддасом со слов Саубана; в-шестых, хадис приведен Ибн Асакиром со слов Ибн Аббаса; в-седьмых, хадис приведен автором «Мишкауат аль-масабих» (Светоносные лампы) перед главой «Курб ас-сагат» (Близость Судного часа) с помощью «иснад», восходящей к словам Абдуллаха ибн Амру; в-восьмых, хадис приведен Ибн[ом] аль-Джаузи в книге «Китаб аль-вафа» (Книга исполнения).
Также предстоящее второе пришествие пророка Исы – мир ему! – подтверждено словами Всевышнего Аллаха: «И поистине, из людей писания нет никого, кто бы не уверовал в него до его смерти» (Коран 4:159), так как местоимение «его» относится к пророку Исе – мир ему! – по мнению всех «муфассирун» (комментаторов) Корана и хадисов. Это такая очевидность и истина, что тот, кто отрицает это – тот «мубтадиг» (еретик, сторонник вредных новшеств). Также имеются многочисленные хадисы [в подтверждение предстоящего второго пришествия пророка Исы].
Недавно была издана книга «Слепого» — поэта Абу аль-Ала аль-Маарри4 под названием «Аль-Лузумийат». Автор этой книги – «мубтадиг» (еретик).
Кади Гияд-хазрат в своей книге «Шифа» (Исцеление) выступил с опровержением взглядов поэта Абу аль-Ала аль-Маарри.
Мулла Али аль-Кари на 442-ой странице второго тома своих комментариев к книге «Аш-Шифа» написал: «Аз-Захаби5 заявил, что Абу аль-Ала аль-Маарри по своим взглядам близок к «зиндикизму»6 (крайней ереси, близкой к безверию) ат-Тлемсани». Некоторые ученые упомянули его [поэта Абу аль-Ала аль-Маарри] как близкого к брахманизму. Хаваджи-хазрат на 442-ой странице 4-го тома своего комментария к «Шифа» упомянул об Абу аль-Ала аль-Маарри как о человеке, которого Аллах лишил разума из-за его [поэта] многознания.
Если ты [о, читатель!] просмотришь книгу «Аль-Лузумийат», то удостоверишься, что Абу аль-Ала аль-Маарри был «зиндик» (крайний еретик, скрытый неверующий). Всевышний Аллах лишил его разума, как Он лишил его зрения в земном мире («ад-дунья»). Ибн Хаджар сказал, что Абу аль-Ала аль-Маарри – «зиндик» и «кафир» (неверный). В известной книге «Мифтах ас-сагада» (ключ к счастью), в главах о науках подвергается сомнению правоверие Абу аль-Ала аль-Маарри за его склонность к тлетворности, за отказ употребления мяса и неверие в пророческую миссию Мухаммада, неверие в День Воскрешения [людей перед Судным часом], в миссию пророков [посланных Аллахом перед миссией Мухаммада]. Абу аль-Ала аль-Маарри явно продемонстрировал свои безбожные взгляды в книге «Аль-Лузумийат». Он рассматривал всех составителей сборников хадисов и суфиев, которые полагали, что пророк Хизр – мир ему! – живой, как самообольщенных людей. Он называл обманщиками всех ученых «ахль ас-сунна ва аль-джамага», которые верят во второе пришествие пророка Исы – мир ему! – и обругал их словом «Уркуб» (лжец, вероломный обманщик), которое исторически является собственным именем, но ис-пользуется как нарицательное имя. Это имя «Уркуб» приводится в толковых арабских словарях. Ибн Асир7 в девятой части своей «Истории» сообщил, что люди обвиняли поэта Абу аль-Ала аль-Маарри в «зиндикизме». [Действительно], в его стихах содержится то, что указывает на обоснованность этих об-винений. Есть сообщения, что как-то поэт Абу аль-Ала аль-Маарри сказал Абу Юсуфу аль-Казвини: «Я никого не поносил и не порицал [в своих стихах]». Абу Юсуф аль-Казвини сказал ему: «Ты порочил и поносил пророков – мир им!» Абу аль-Ала аль-Маарри изменился в лице и сказал: «Я никого не боюсь, кроме тебя». Таков конец этого рассказа.
Ученый Ибн аш-Шахна аль-Кабир ибн аль-Хумам (который был дедом Ибн аш-Шахна ас-Сагира Абдурахмана, автора книги шутливых рассказов и комментатора «Аль-Уахбанийа» — З.Расулев) сообщил в своей книге «Раудату аль-маназир фи ахбар аль-аууаили ва аль-ауахири»: «В 449 году хиджры (1057 г. х.э.) умер Абу аль-Ала Ахмед Абдулла ибн Сулейман аль-Маарри «Слепой [поэт]», который написал «Аль-Лузумийат», не ел мяса 45 (сорок пять) лет, разделяя воззрения индуистов, не употреблял в пищу яйца, не пил молоко и осуждал убийство животных. Он – автор многих сочинений». Абу аль-Ала аль-Маарри был нечестивцем в вопросах мусульманской веры и догматики, проявлял «куфр» (безверие в Бога) и утверждал, что он обладает тайным, сокровенным знанием («батын») и что он – мусульманин секты «батынийа» (религиозно-философское направление, искавшее скрытый смысл в Коране). В его стихах есть то, что указывает на это [на его склонность к «батынийа»]. Например:
Пришел [в мир] пророк Иса [Иисус Христос]
И отменил Закон пророка Мусы [Моисея]
[Потом] пришел [в мир] пророк Мухаммад
С [требованием исполнять ежедневно] пять молитв-«салят»
И сказали: «После этого не будет [больше] пророков!»
Заблудились люди между послезавтра и вчера.
Как бы ты не хотел правосудного пути в этом мире
Ты не сможешь освободиться от луны и солнца
Если скажешь: «Это абсурд», то я возвышу голос
Если скажешь: «Это верно», то я продолжу шептать.
Или еще:
Все они заблуждаются – мусульмане, христиане, иудеи и язычники
Двое составляют единую секту человечества
Один человек умен без религии
Другой религиозен без ума.
Ибн Халдун8 в своей «Истории» написал: «Наши ученые-шейхи порицают поэтов Абу аль-Ала аль-Маарри и аль-Мутанабби, потому что в их стихах не соблюдаются правила «гилм аль-аруд» (правила поэтической метрики)».
Слуга «фукара» [«бедных», прозвище суфиев] мулла Зейнулла ибн Хабибулла ан-Накшбанди. 22 числа месяца Зуль-хиджжа 1330 года хиджры (1906 г. х.э.).
Ссылки и примечания
1. Наджм ад-дин ан-Насафи (XIV в. х.э.) – крупнейший мусульманский богослов, специалист в области исламской догматики (акида) и догматико-правовой системы. Акида – убеждение, воззрение, «символ веры», кредо.
2. Ибн Маджа (умер в 886 г. х.э.) – известный собиратель хадисов, автор одного из шести канонических сборников хадисов «Ас-Сахих».
3. Ат-Тирмизи (Мухаммад ат-Тирмизи) (умер в 892 г. х.э.) – известный собиратель хадисов, автор од-ного из шести канонических сборников хадисов «Ас-Сахих».
4. Абу аль-Ала аль-Маарри (973-1057 г.г. х.э.) – великий арабский поэт и гуманист. Его главное произведение, сборник «Аль-Лузумийат», проникнуто духом философского скептицизма. Поэт рано ослеп.
5. Аз-Захаби – арабский историк, автор книги «Тазкират аль-хуффаз» (Напоминание о хранителях религии).
6. Зиндикизм – в широком смысле – «неверие в Аллаха». Зиндик – термин, которым в мусульманской полемической литературе обозначали последователей немонотеистических религий, главным образом «дуалистов»- манихеев, маздакитов и хуррамитов.
7. Ибн аль-Асир (1160-1233 г.г. х.э.)- величайший арабский историк, автор «Камил» (Совершенный по истории).
8. Ибн Халдун (1332-1406 г.г. х.э.) – крупнейший арабский историк и создатель новой науки об истории. Автор трактата «Мукаддима» (введение), где впервые изложил идеи «локальных» культур и «пассионарности» (асабийа) в истории.
«О способе произношения букв арабского алфавита»
Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! Слава Аллаху и мир Его рабам, которых Он избрал! А далее: Эта статья написана [для рассмотрения] сути [и правильного чтения и произношения] букв «алиф», «ба», «та», [шепелявой] «са» и т.д. (которые называются азбукой, алфавитом. А буквы «хуруф аль-мугджам» — это те буквы с точками и знаками «хамза», который [хазма] при чтении и произношении не читается и не произносится. – З.Расулев) Я полагаю, что будет правильным читать: «Алиф», «ба», «та», [шепелявая буква] «са». Но будет ошибкой читать: «Алиб», «би», «ти», «си» и т.д. В первом томе нового издания «Аль-Футухат аль-маккийа» (Мекканские откровения), в комментариях аль-Байдави1 2-ой суры Корана («Аль-Бакара»), во введении книги аль-Джузури и в его комментариях, в книге «Джухд аль-макал» (Усердии в правописании) и в комментариях книги по грамматике «Шафия» (Исцеляющая) говорится, что буквы алфавита следует писать как «алиф», «ба», «та», «са» и т.д. В книгах по арабской филологии и в словарях также отмечается об этом. Произношение букв алфавита как «алиф», «ба», «та» и т.д. является старым, традиционным («кадим») произношением, а способ произношения букв алфавита как «алиб», «би», «ти», «си» появился позднее и является неправильным произношением. Ибн Абидин в своей книге перед главой «О воде [для ритуала]» написал: «Мой сейид [господин] Абдулгани ан-Набулуси сказал, что буквы алфавита были ниспосланы [древнеаравийскому] пророку Худу2 – мир ему! Также об этом прямо заявил имам аль-Касталани в своей книге «Аль-Ишарат» (Указания) по методике чтения [в том смысле], что ниспосланную свыше книгу [Коран] нельзя читать с ошибками. В книге «Джухд аль-макал» ученые-философы предлагают разные варианты чтения букв «алиф», «ба», «та» и т.д. Например, названия букв следует читать как «алиф», «ба-ун» и т.д. А для того, чтобы выделить места артикуляции звуков, обозначаемых буквами, для правильного чтения, следует читать «а», «б», «т», «с» [th], «дж», «х» «х» [твердое «ха»] и т.д. Да поможет им Бог!
В «хамия» (комментарии на полях) книги «Шифа» (Исцеление) третий вид знака «хамза» с «касрой» (дающей гласную «и») использован как знак «соединительная хамза» для того, чтобы читать буквы алфавита следующим образом: «а», «иб», «ит» и т.д. Что касается [сочетания двух букв] «лам алиф», то специалисты по «таджвид» (искусству чтения Корана нараспев) полагают, что в этом сочетании «лам алиф» отсутствует «алиф» и что следует читать «ла», т.е. в этом «ла» буква «алиф» выступает как буква, обозначающая долготу гласной [«а»]. А люди, занятые гаданием, также специалисты по алфавиту и суфии-мистики полагают, что следует читать «лам алиф». Ибн Араби во втором томе своей книги «Аль-Футухат аль-маккийа» написал, что в алфавитной системе «абджада» в сочетании букв «лам алиф» буква «алиф» не читается, а в алфавитной системе «хиджа» буква «алиф» в сочетании «лам алиф» имеется. Разъяснение по поводу «лам алиф» приводится ученым аль-Байдави в его комментариях второй суры Корана «Бакара», а также в его комментариях книги «Шафия».
Али аль-Кари в комментариях введения книги имама аль-Джузури написал, что основных арабских букв насчитывается 28 (двадцать восемь) или 29 (двадцать девять). Знай, — о, читатель! – что эти буквы являются основными буквами. Имеются также второстепенные буквы «фаргия», которые являются результатом смешения и соединения с основными буквами для различных надобностей [людей, пишущих на арабском языке], о которых здесь не будем упоминать. Эти второстепенные буквы следующие: «хамза мусаххала», «алиф мамала», «лам муфаххама», «сад мутаммама» и «нун мухфата». Эти все пять букв являются нормативными и с их помощью осуществляется правильное, литературное чтение и приводятся предания-«риуайат». Все это упомянуто в книге имама аль-Джузури в его книге «Ан-Нашр аль-Кабир», в книге «Джухд аль-макал» и в «Шафия».
Да поможет всем нам Бог!
(В экземпляре этой книги, с которой осуществлялся перевод на русский язык, после окончания печатного текста следует короткий текст на арабском языке, написанный рукой шейха Зейнуллы ибн Хабибуллы Расули ан-Накшбанди. Приводим текст целиком).
Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!
Слава Аллаху и мир Его рабам, которых Он избрал!
А далее: Знание «тасаввуф» (суфизма) является достоверным, истинным знанием с опорой на [знание] пророка Мухаммада – да благословит его Аллах и приветствует! – посредством Абу Бакра ас-Сиддика – да будет доволен им Аллах! – также при посредстве Али ибн Абу Талиба – да облагородит Аллах его лицо! Ученые [суфии] – надежные, авторитетные и справедливые люди в разъяснении [су-фийской] мудрости. Это изложено в суфийских трактатах. [Суфийские шейхи] неукоснительно придер-живаются шариата (мусульманского закона) в соответствии с «сунна» (сунна, пример жизни пророка Мухаммада как образец и руководство для всей мусульманской общины и каждого мусульманина), от-казываются от «бидга» (ереси, вредных нововведений), твердо и последовательно осуществляют «зикр» [славословие Аллаху] по образцам, которые они полностью взяли от «Великих шейхов» «аль-Хакика» (Божественной Абсолютной Истины), отказываются от «вуджуд» ([окружающей] действительности, бренного мира), наполняют свои сердца величием и «зикром» [славословием Аллаху] и при общении и дружбе [с единоверцами] соблюдают условие общаться только с мусульманами из «ахль ас-сунна ва аль-джамага» (представителями ортодоксального нормативного ислама, суннитами). О, взыскующий знаний! Читай книгу имама аль-Газали «Мункиз мин ад-далала» (Спасающий от заблуждений). И да поможет нам Аллах!
Слуга «фукара» («бедных», суфиев) мулла Зейнулла ибн Хабибулла ан-Накшбанди.
Ссылки и примечания.
1. Аль-Байдави (ум. в 1286 г.х.э.) – автор известного и авторитетного толкования (тафсир) к Корану.
2. Худ – коранический персонаж, пророк, посланный Аллахом к народу ‘ад, жившему в области аль-Ахкаф в Аравии.
Приложение
Касыды (поэмы)
башкирского суфийского поэта Шамсетдина (ибн Яръахмада) Заки
Перевод с арабского под редакцией и с примечаниями
И.Р.Насырова
Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!
Слава Аллаху и мир Его рабам, которых Он избрал! А далее:
Эти касыды (поэмы) «бедного и порицаемого» (суфия) Шамсетдина ибн Яръахмада Заки о единственности Аллаха в отношении Его сущности и Его вечных атрибутов, о деяниях, содержащих в себе указания к [духовному] богатству и призыв к созерцанию единства [бытия] в многообразии [сотворенных явлений]. Наша надежда в том, что Всевышний Аллах направит меня и всех рабов, которых Он избрал, на верный Путь. Воистину, расставание [с этим бренным миром] – Путь к Нему! Как велик и преславен Он! О Аллах, [Ты] наилучший Благодетель!
Касыды:
Только Бог – наша цель в поиске сути [мира]
Только Бог — владыка самой крепкой твердыни
Только Он дарит лучшие [духовные] услады
Только Он – создатель всего прекрасного
Только Он поможет рабам обрести покорность [Ему].
О горе душе! Она спит, а значит испорчена
А откровения от Божественного излияния нисходят,
На сердца от Милосердного Бога идут
Мир – истина, а его превратности – ложь [иллюзии]
Только Он становится славным из-за тайн [сокровенного мира].
О душа! Стойко пребудь в вере в единство Бога
Не нарушай своей клятвы Аллаху в забывчивости
Не оставляй, впав в черствость, славословия Богу и веру в Него
Если ты боишься наказания адским огнем
Кто, кроме Него, спасет от адских мук?
О ты, кто не желает прислушаться к тихому шепоту [Бога]
И отказался от верного Пути [к Нему], избрав лицемерие!
Не будь многобожником, ведь Он един в своих деяниях
Если ты надеешься обрести вечные райские блага
Кто, кроме Него, направит на путь в рай?
Как велик Тот, кто одаряет меня своей милостью!
Как велик Тот, кто дарует мне свое благо!
Как велик Тот, кто защищает меня своей силой!
Как велик Тот, кто лечит меня своей нежностью!
Кто, кроме Него, так быстро придет на помощь от бед?
Рядом с Ним мы спасаемся от ужасов и кошмаров
К Нему мы обращаемся всегда, если грядет беда
К Нему мы взываем, когда случится горе
В Нем мы ищем спасение от невзгод и болезней
И нет для нас, кроме Него, избавителя от страданий.
О, сколько чудесного явилось из творений Милостивого!
О, сколько раз милость Милосердного отвела беду!
О, сколько раз Одаряющий исполнил [наши] желания в своей нежности
К Нему мы стремимся и в горе и в радости
Кто, кроме Него, исполнит наши желания?
К Нему склоняются лики тех, кто творит земные поклоны
Удостоиться Его довольства – радость поклоняющихся Ему
Его именем освещаются набожные
К Нему льнут сердца покорившихся Ему
К кому еще, кроме Него, взывают, принося жертвоприношения?
К Богу я взываю, ища спасения от своей души и ее беспечности
От опасных ее козней и ее порочной природы
От ее [души] дьявольских наущений и страстей
Он [Бог] приведет нас ко всем благам и радостям
Никто, кроме Него, не одарит нас благами.
Стремлюсь быть в Твоих рядах, о Боже!
Избрав целомудрие и непорочность как средство
К Тебе я стремлюсь с сердцем своим оцепеневшим
К Тебе восходит душа каждого правоверного
В ком еще, кроме Него, укрытие от бед?
Люди любви [к Богу] (суфии) к Любимому обращены
Их сердца – как сосуды для принятия [божественной] Истины
Для них – лучший шербет из подаваемых напитков
Любовь Бога – лучшая пища для их сердец
Нет для них другого, кроме Него, одаряющего силой!
К Богу мы стремимся на каждом отрезке Пути
Бога мы наблюдаем в каждом [мистическом] состоянии
Бога мы созерцаем во всяком [мистическом] уединении
Бога мы вопрошаем каждым своим вопросом
Только Он ищется [нами] во всех [мистических] состояниях.
Тайна волнует – все в мире для Него
Праведность ведет к счастью
Проницательность, как щит, для бредущего в томлении к Нему
Бог — [высшая] цель, и что еще может быть целью, кроме Него?
Нет ничего в пределе помыслов, кроме Него.
Прибегай к Его состраданию в спасении от дурного
В лике Его жалости ищи приюта от преград [на Пути]
Это дар Господа тебе! Бери!
Бог – самый достойнейший любви, так возлюби Его сильнее!
Все сладостные блага ничто, кроме Него.
Его любовь сокрушит братьев глубины в песок
От страсти [Его любви] исправятся отступники делами
Его любовью совершенствуются люди
Он – самый возлюбленный во всей истине
Нет иного возлюбленного, кроме Него, у детей Времени (суфиев).
Его благодарим и Его хвалим
Его славим и Ему поклоняемся
Его боимся и для Него работаем, не покладая рук
Его [довольства] взыскиваем и к Нему стремимся
Только Он в очах обитателей Фирдоус [райских кущ]
Бог поможет тому, кто Ему верен
Бог осчастливит того, кто [страстно] привязан к Нему
Бог наставит на Путь того, кто в беседе с Ним
Благодаря любви [к Нему] этот раб найдет Бога
Только Бог – наша цель в поиске сути [мира]
Бог –воистину! – один и нет иного [существа], достойного поклонения
Великодушный, Милосердный, Непорочный и нет более достохвального, кроме Него
Вся власть и слава – для Него. Вся хвала и величие – для Него
Все благородство – в Нем и только Он достоин поклонения
Он – Милосердный в мире этом и в мире ином
Он – дарящий блага. Никто так не привлекает взоры, как Он
Его обещание – истина и ничто не изменит это [обещание]
Бог снимет все мои тяготы и нет другого, кроме Него, достойного поклонения
Исполнится Его обещание в достойной Его манере. Ведь Он – лучший Обещающий.
Скажи! Рассеялся мрак, окутывающий меня, когда воссиял Он – Одаряющий благами
Нежностью и согласием своим, тем, что ведет к истине
Он –самый преславный. Он – Господь. Он – превыше всего
Он – самый вечный. Он – самый первый [в мире]
Никто, кроме Него, не создает самое прекрасное и самое совершенное
К Нему идет мое сердце, к Нему летит мой дух
Его жаждет моя тайна, только Он мной любим
К Нему обращается сердце, к Нему страстно тянется душа
К Нему влекома тайна, только Он созерцаем и только!
У Него конечная остановка идущего [к Нему суфия]
Он – наставник мой и твой на истинный путь
Все, кроме Него, — ложь и тлен и ничто не существует [на самом деле], кроме Него.
О, создатель ангела Джибрила [Гавриила]!
О, Ниспославший ясную истину [Коран]!
Укрепи нас, чтобы мы взывали о помощи
Ты – лучший отделяющий [истину от лжи]
Исправь наши дела по своей справедливости
И рассуди наших детей!
Разъясни нам о тех, кто более достоин нашей любви
[Ведь] Ты – лучший из Судящих!
О Тот, обладатель лучшей хитрости
Расставь свои засады на возгордившихся [врагов веры]
Так, чтобы они рассеялись и исчезли
[ Ведь] Ты – лучший из ухищряющихся.
Боже, помоги воинам-мусульманам
В их борьбе с врагами-кафирами
Чтобы воины Твои прославились в мирах [этом и том]
[Ведь] Ты – лучший из помогающих!
Ты — лучший из одаряющих в этом мире
Ты – лучший из воздающих в мире ином
Ты – лучший из оберегающих
Ты – лучший из прощающих!
Боже! Ты моя опора в беде
Ты всегда со мной в [моем] одиночестве
Сжалься над слабостью моих сил
Ведь Ты – самый сострадательный!
Господи! Прости мои нескончаемые прегрешения
Открой для нас врата благ
[Ведь] Ты – лучший из открывающих [врата благ]
Господи! К Тебе обращена мольба во всем
К тебе направлена мольба о спасении всегда
Пошли нам свои блага
[Ведь] Ты – лучший ниспосылающий [дары]
О мой Учитель в дни моих скитаний на чужбине!
О Тот, к кому я прибегаю в своем горе!
Тебе я жалуюсь на свои слабости
[Ведь] Ты – лучший из дающих пропитание!
О Господи! Нам достаточно нашего Господа!
В нашем Боге – вечное счастье и благо.
Не оставляй меня [о Боже!] одиноким [без Тебя]
[Ведь] Ты – лучший из спасающих!
Молитвы-мунаджаты (помогают избавляться от трудностей).
О, Дающий дары, о Благородный и Великий!
О, Бесконечный в своих благах и самый Великодушный!
О, Благое сердце с сокровенным светом!
О, Пребывающий с извечным знанием о Его созданиях!
О, Лечащий раны в пораженных сердцах!
О, Наставляющий на верный «прямой» путь!
Ты [Бог] – Прощающий ошибки и прегрешения!
Ты – Дарящий дары и великодушие!
Боже! [Ты] Открывающий глаза струящейся водой
Свет сердца и постоянный свет
Боже! Наставь нас на путь праведных предков!
Обереги меня от учения растлителей веры!
Укрой меня от меня [грешного], о Искупляющий грехи!
Нам достаточно Тебя во всех [наших] делах
Ты – лечащий все недуги в сердцах!
Был мой грех подобен волне в море
Каково будет мое состояние в день Суда?
Прости меня за все грехи, что сотворил по неведению
И за все грехи, что сотворил из-за гордыни!
Нет у меня поступка, достойного похвалы
Наставь меня, о Господи, на путь разумных!
Господь наш! Облегчи нам наше бремя!
Господь наш! Заверши совершенствование света для нас!
Даруй нам понимание, знание и основательность!
Добавь нам света, лучей и своего благорасположения!
Не оставляй нас в бедах и превратностях земных!
Напои меня из чаши светоносной водой!
Освети мое сердце светом и прикрой мой изъян своим великодушием!
О, сколько раз я тайно беседовал с Ним в бесконечных беседах!
Разве скроется от Него нечто, стоящее на горе Тур?
Воистину, самое лучшее – забвение всего, кроме Него.
Из духовной пищи пророка Мухаммада – да благословит его Аллах и приветствует! – для нази-дания.
Похвалы пророку Мухаммаду.
О, благородная тайна, о море воли и намерения!
О, величайший из созданий Аллаха, величие народов!
О, лучший из характеров, о наилучший из приходящих на помощь!
О, высочайшая душа, о наставляющий свет!
О, явление величия в полном разъяснении [религии]!
Спутник божественных волн! О высота горизонта!
О, вершитель дел, о благородный характер!
О, врачеватель божьих тварей, о желанная связь!
О, вершина промысла Божьего и избранник сердца!
О, владыка света в глазах Всевидящего [Бога]!
О, благороднейший образ в совершенстве!
О, совершенство света в озарении!
О, славнейшее деяние [Бога], о самый достойный хвалы!
Мы – злаки, нас сожнут в снопы, [а] ты – вечная статуя
Ты – благовоние, чей запах распространился всюду
Ты – радость, лучи которой воссияли
Их свет во всех очах не исчезнет никогда
Куда там летучей мыши от этой доли!
На солнце полудня нет изъянов
В ее свете достижимы пути рода человеческого
Ты – печать пророков и апостолов
Ты – гордость чистоты и непорочности «совершенных»
Через тебя раскрываются Божьи повеления и запреты
Через тебя разносятся знание и мудрость Создателя
Ты – совершенство плодовитости, при тебе растут хлеба
Ты – море, поишь хлебные поля
Смилуйся, заступись за нас в день Суда!
Когда не будет иного спасения, не будет друзей
Из мужчин и женщин, чтобы заступиться!
Чем больше становится искренности в намерениях
Чем больше воспеваются качества Пророка
Тем больше входит в наши сердца свет правды
И гаснут огни грязных страстей и похоти!
ШЕЙХ ЗЕЙНУЛЛА РАСУЛЕВ – последний
Великий Шейх суфийского братства
Накшбандийа в Волго-Уральском регионе
ХАМИД АЛГАР, профессор Калифорнийского университета
( Shaykh Zaynullah Rasylev
«The Last Great Naqshbandi Shaykh
of the Volga-Ural Region»
Hamid Algar
«Muslims in Central Asia»
Duke University Press/Durham and London 1992)
Суфизм среди мусульман Волго-Уральского региона имеет давнюю, но по большей части неизу-ченную ис¬торию. Суфийские шейхи появились здесь еще в период существования Волжского Булгар-ского царства. Не менее сотни из них активно действо¬вали в период правления хана Едигера1. В вось-мом веке хиджры (в XIV в. по христианскому летоисчислению) зафиксировано появление некоего Ху-саинбека, ученика выдающегося суфия Ахмада Ясави, распространяв¬шего ислам не только в бассейне ре¬ки Дуная, но и в Уральских горах, особенно среди башкир; в XIX в. мо¬гила Хусаинбека возле Уфы все еще оставалась объектом паломничества2. Суфии также сыграли важную роль в исламизации Золо-той Орды. Берке-хан, четвертый по счету правитель Золотой Орды, был даже обращен в исламскую ве-ру и обучен мусульман¬ским обрядам Сейфитдином Бахарзи, шейхом из братства Кубравийа из Бу¬хары3. Узбек-хан, во время правле¬ния которого ислам прочно укрепил¬ся в этом боковом ответвлении дина¬стии Чингизидов, прошел через обряд посвящения от рук Сейид-Ата, шейха из суфийского братства Яса-вийа4.
Братство Кубравийа исчезло из Волго-Уральского региона оконча¬тельно, а существование брат-ства Ясавийа было непрочным, хотя и дли¬тельным по времени. Суфийскому братству Накшбандийа было суждено стать самым влиятельным братством среди башкир и татар, как и среди почти всех тюрк-ских народов. Пер¬вым человеком из Волго-Уральского региона, кто вступил в братство Накшбандийа, был, возможно, Ходжа Мухаммад Амин Булгари, ученик вели¬кого накшбандийского учителя Ход¬жа Убайдуллаха Ахрара. Ходжа Мухаммад Амин Булгари умер в 902 г. (1496 г.) в г. Тебризе и не ясно, про¬водил ли он какую-либо деятельность по распространению учения Накшбандийа на своей родине5.
Имена тех людей, усилиями кото¬рых было начато внедрение учения Накшбандийа в Волго-Уральском ре¬гионе, неизвестны, но можно предпо¬лагать, что они были из Бухары, ко¬торая, наряду с Самаркандом, была основным центром для братства Накшбандийа в Средней Азии, а также самым ав-торитетным центром для му¬сульман Волго-Уральского региона по всем религиозным вопросам. Эволю¬ция братства в Бухаре и других сред¬неазиатских городах всегда отражалась и на мусульманах этого ре-гиона. Так, например, ко¬гда дочерний филиал братства Накшбандийа под названием Муджаджидийа, основанный Шейхом Ахмадом Сирхинди в Индии, обрел духовное доми¬нирование в Средней Азии, то влия¬ние Муджаджидийа через степи также достигло до городов в бассейне реки Волги. Мы находим, например, сведе¬ния об Абд аль-Кариме бен Балтай (ум. 1171 (1757—58), татарском ученике Шейха Му-хаммада Хабиб-Адлах Балхи, бухарского духовного преемника Хауаджа Мухаммада Магсума, сына Ахмада Сирхинди; Абд аль-Карим бен Балтай пропагандировал духовный путь Накшбандийа — Муд-жаджидийа в Сеитовском посаде возле города Орен¬бурга6.
Благодаря интенсивной литератур¬ной деятельности, характерной для татар и башкир в XIX веке и в начале XX века (которая включала также составление ряда биографичес¬ких справочников) имеется много ин¬формации, касающейся выдающихся шейхов Накшбандийа, дейст¬вовавших в этом регионе в конце XVIII в. и в XIX веке. Их было так много, что мы можем фактически заключить, что братство На-кшбандийа полностью до¬минировало в религиозной и интеллек¬туальной сфере жизни этого региона в тот период.
Две группы суфиев-накшбандийцев могут быть выбраны для специального рассмот¬рения. Пер-вая состоит из татар, кото¬рые отправлялись дальше Бухары, до¬стигали Кабула, где они становились му-ридами (учениками) шейха Муджаджидийа по имени Фаиз-хан7. Может быть мы привыкли рассматри-вать Ка¬бул как интеллектуально отсталое за¬холустье, но Сайфитдин Шинкари, один из муридов Фаиз-хана, хвалил мусульманские учебные заведения-медресе Кабула как превосходящие медресе Бухары, и что там (т. е. в Ка¬буле), в медресе, помимо религиозных наук, преподаются философия, логика и меди-цина8. Это преимущество Кабу¬ла было тем фактором, который прив¬лекал татарских студентов для по-лу¬чения там образования, а также для вступ¬ления в ряды учеников шейха Фаиз-хана Муджаджиди.
Возможно, наиболее известным, ес¬ли не самым эрудированным, из та¬тарских последователей Фаиз-хана был Мухамаджан бен аль-Хусейн, в 1789 году назначенный первым муф¬тием, главой Духов-ного собрания му¬сульман, религиозной администрации, учрежденной для татар под русским покрови-тельством. Мухамаджан был, в то же время, по рассказам, высокомерной, нечест¬ной и необразованной личностью, и он вообще не вызывал доверия из-за его чрезмерной лояльности к русским9. Подобный взгляд не может быть адресован ко всем его преемни¬кам, но многие из них были, как и он, членами су-фийского братства Накшбандийа. Влияние этого братства на официальные религиозные структуры вплоть до большевистской революции и после, всегда было значительным10.
Вторая примечательная группа та¬тар, суфиев-накшбандийцев, состояла из последователей бу-харского шейха, Ниязкули-хана Туркамани, чей прес¬тиж был настолько высок в Бухаре, что правитель Амир Хайдар, который сам претендовал на религиозную зна¬чимость, желал присутствовать на суфий-ских собраниях у Ниязкули-хана Туркамани. Самым сильным учеником из татар у Ниязкули-хана был выдаю¬щийся Абунасыр аль-Курсави (извест¬ный как Курсави; умер в 1812 г.), воз¬можно, самый великий исламский уче¬ный в истории татар. Он вообще представляется как ученый, ставив¬ший рациональные вопросы о теологи¬ческих догматах, и как сочинитель, под¬готовивший путь к возникновению секуляри-стской мысли среди татар в на¬чале XIX века. К сожалению, боль¬шинство его работ недоступно, но ос¬новываясь на надежных вторичных ис¬точниках (особенно «Асар» Ризаитдина Фахретдинова), можно отвергнуть характеристику аль-Курсави как протомодернизатора. Наоборот, его забо¬той была критика опоры на рацио¬нальную мысль, которую он распозна¬вал в ашгаритском каламе, продолжавшем доми-нировать в Бухаре, и рассматривавшемся аль-Курсави как за¬маскированная форма философии. Он при-зывал вернуться к тому, что он именовал вероучением первого поко¬ления мусульман. Его отрицание ре¬альности божественных имен в ходе дискуссии в Бухаре вызвало незаслу¬женное обвинение в его адрес как неомутазелита12.
Аль-Курсави покинул Бухару13, ед¬ва спасши жизнь; и даже его родина оказалась не столь при-ветлива; он умер в Стамбуле в 1812 году, во вре¬мя путешествия в направлении Хиджаза (область Мекки в Саудовской Ара¬вии). Хотя многие противники аль-Курсави тоже были в рядах братства Накшбан-дийа, его принадлежность к этому братству примечательна тем, что его мысль оказала влияние на вид¬ных представителей Накшбандийа в Волго-Уральском регионе вплоть до начала XX века14.
Узы зависимости татар в религиоз¬ной жизни от Бухары начали ослабе¬вать в середине XVIII века, когда был установлен контакт с центрами ислам¬ского образования на Среднем Восто¬ке. Этот процесс усилился в XIX веке, когда татары и башкиры в значитель¬ном количестве стали учиться в Стам¬буле, Каире и Хиджазе. Одним из результатом этой частичной переори¬ентации было то, что вступление в ря¬ды Накшбандийа осуществлялось в других местах, интеллектуально и ор¬ганизационно превосходящих Бухару. Многие татары, например, направля¬лись в суфийские круги посвященных, группировавшихся вокруг шейхов из ветви Муджаджидийа, основанной Шах Гуламом Али из Дели, который сам обосно-вался в Медине (Саудовская Аравия). Когда эти татары возвраща¬лись на родину в качестве имамов и учителей, они также пропагандирова¬ли идеи той духовной ветви братства Накшбандийа, к которой они присоеди¬нились. Такие города и местности, как Уфа, Ташбилге, Бирджан и Семипа¬латинск, преврати-лись в северные точки сети братства Накшбандийа, про¬стиравшегося, таким образом, от Хид¬жаза через Индийский океан до Сума¬тры и Явы15.
За татарскими муридами-ученика¬ми мединских шейхов Муджаджидийа следовали по пятам шейхи Халидийа, ответвления Накшбандийа, кото¬рое само являлось боковым ответвле¬нием Муджад-жидийа-Накшбандийа; и, тем не менее, Халидийа стало самой жизненной и влиятельной группой су¬физма в XIX веке. Халидийа впервые привилась среди татар благодаря ха¬лифе Абдуллаха Макки, пред-ставите¬ля Мауланы Халида Багдади в Мекке. Этим халифой (духовным преемни¬ком) был Фатхулла бен Сафар Али аль-Мунавузи, который умер в 1852 году в возрасте 80 лет в деревне близ Казани16. Другим видным пропаган¬дистом Халидийа был Шейх Мухаммад Закир эфенди из Чистая, относитель¬но которо-го было сказано: «Не было такой местности вокруг Казани, чей имам не признал превосходство Мухам-мада Закир эфенди”7.
Тем не менее, бесспорным лидером среди шейхов Халидийа в Волго-Ураль¬ском регионе был башкир Шейх Зейнулла Расулев. Издаваемый в Орен¬бурге журнал «Вакыт» в своем некро¬логе по слу-чаю смерти Расулева на¬звал его «духовным королем своего наро¬да»18. З.Расулев был незаслуженно за-быт историками, исследующими та¬тарское интеллектуально-духовное возрождение в XIX веке, кото-рый буд¬то осуществлялся личностями, состоя¬щими сплошь их секуляризованных рационалистов. По степени и глубине своего влияния З. Расулев превосхо¬дит многих из тех личностей, и его карьера сви-детельствует о продолжав¬шемся влиянии братства Накшбандийа на башкир и татар вплоть до больше¬вистской революции.
Зейнулла бен Хабибулла бен Расуль, в последующем известный как Зейнулла аль-Халиди, Зей-нулла-ишан и Зейнулла Расулев, даже родился в благоприятное время — в день праздника жертво¬приношения Курбан-байрам в 1250 г. хиджры (9 апреля 1835 г.) в башкирском ауле Шариф в Златоус-товском уезде (ныне — Учалинский район РБ) Орен¬бургской губернии. Он начал учиться в 10 лет в де-ревне Муйнак (Малай Муйнак) под руководством некоего Дамуллы Мухаммад Бухари. Когда этот бу-харский учитель умер, Зейнулла учился в Муйнаке еще 2 го¬да у Якупа бен Ахмад аль-Ахунди до полу-чения разрешения в 1851 году от¬правиться в Троицк для овладения там более глубокими знаниями. Среди его учителей в Троицке был Мухаммад Шахбен Мирас, имам второй Ка¬менной мечети, высоко це¬нившемся за мастерство в чтении Ко¬рана, которому он научился в Каире19. Но его главным учителем в Троицке был Ахмад бен Халид аль-Минкари, имам первой Каменной мечети, выпускник знаменитого медресе Коклеташ в Бу¬харе. Строгий учитель требовал от своих учеников исполнения обязатель¬ных ежедневных пяти молитв вместе с ним и стоя за ним.
Зейнулла, очевидно, стал его лю¬бимым учеником, так как изображался как «самый заметный и наиболее ста¬рательный последователь Ахмада бен Халида в его эзотерическом учении»20. Действитель-но, кажется, что он завер¬шил свое общее образование с Ахма¬дом бен Халидом, хотя Зейнулла также в течение некоторого времени изучал арабскую грамматику с неким Хасанетдином бен Шамсетдин в де-ревне Истерлибаш21.
После семи лет обучения в Троиц¬ке Зейнулла был назначен имамом в деревню Аккужа в Верх-неуральском уезде, где он также основал свое соб¬ственное медресе и начал обучение. В соответствии с классическим образцом объединения суфийской практики с культивированием религиозных наук, — образцом, ставшим почти всеобщим правилом в Волго-Уральском регионе, Зейнулла Расулев в 1859 го-ду отпра¬вился в деревню Сардаклы близ Челя¬бинска для вступления в братство Накшбандийа под руко-водством Абдулхакима бен Курбангали Сардаклы (умер в 1872 г.)22 Абдулхаким был главным преемни-ком Шарафетдина бен Зейнетдина Истерлитамаки (умер в 1846 г.), который был одним из ха¬лифов (преемников) Ниязкули-хана Туркамани среди татар и башкир. Силсила (генеалогическая цепь) Ни¬язкули-хана восходит к Шейху Ахма¬ду Сирхинди; таким образом, он при¬надлежит к ветви Муджаджи-дийа братства Накшбандийа. Зейнулла Расулев отнюдь не был самым выдающим¬ся учеником Абдулха-кима Курбангалиева; кроме него, Абдулхаким назна¬чил своими преемниками по крайней мере пять ха-лифов, некоторые из которых стали видными учителями-суфиями в Волго-Уральском регионе23.
В 1870 году Зейнулла Расулев, пос¬ле десяти лет его инициации (вступле¬ния в братство под руко-водством Абдулхакима Сардаклы), отправился в паломничество-хаджж с остановкой в Стамбуле, чтобы оглядеть великую ис¬ламскую метрополию и посетить уче¬ных мужей, обучающих там, как это обычно делали паломники из России и Средней Азии. Среди учителей, кото¬рых З. Расулев встретил там, был Шейх Ахмад Зияутдин Гумушаневи (умер в 1893 г.), наиболее выдающий¬ся шейх из братства Накшбан-дийа в Стамбуле, но, в то же время, приверженец бокового ответвления Халидийа суфийского братства Накшбандийа. Благода¬ря воздействию Ахмада З. Гумушане¬ви на З. Расулева, последний получил от первого не только право на обуче¬ние хадисов (изречений пророка Мухаммада), — предмет частного ин-те¬реса А. З. Гумушаневи, — З. Расулев во второй раз прошел обряд посвяще¬ния в братство Накшбан-дийа. Перед от¬правлением в Хиджаз З. Расулев про¬вел сорок дней в уединении с А. З. Гу¬мушаневи, ук-репляя духовные узы со своим новым руководителем и полнее осваивая методы мистического пути Ха-лидийа-Накшбандийа24.
Халидийа, отпочковавшийся от Муджаджидийа – филиала братства Накшбандийа – в сущности, мало чем отличался от него; в Халидийа-Накшбандийа также делалось ударение на умеренность в ду-ховной практи¬ке и тесную связь с шариатом.
Новой была только энергичость, с которой пропагандировался новый мистический путь его ос-нователем Мауланой Халидом Багдади, который одновременно с этим хотел создать централизованное и строго дисципли¬нированное братство с подчинением его собственной персоне. Строгая иерархичная структура братства не дол¬го прожила после смерти своего созда¬теля в 1827 году, но Халидийа быстро распространился в Анатолии, Курдистане, на Балканах, в Сирии, Ираке, Дагестане, Малайзии и Индо-незии, — везде распространяя свои идеи, сдоб¬ренные воинственностью, ориентиро¬ванной на шариат.
Зияутдин Гумушаневи был посвя¬щен в братство Халидийа шейхом Ахмадом бен Сулейман аль-Арвади, ко¬торый был халифой (духовным преем¬ником) Мауланы Халида Багдади в Триполи (Сирия) до прибытия в ме¬четь Айа София в Стамбуле с целью преподавания. После своей инициации в братство З. Гумушаневи быстро об¬рел устойчиво растущее число после¬дователей, собиравшихся под его ду¬ховным руководством в отделении Калаоглу мечети Фатма Султан. Много¬численные представители Оттоман¬ской бюрократии стали его последова¬телями, а его текке (религиозная оби¬тель, ложе), основанное в 1875 г., не¬сколько раз посетил султан Абдулхамид II. Наряду с активностью, прису¬щей суфийским шейхам, З. Гумуша¬неви был примечателен тем, что он завербовался вместе со своими учени¬ками-муридами для участия в русско-турецкой войне 1877 года; он органи¬зовал типографии для печа-
тания книг; организовал открытие общественных библиотек в Трапезунде, Ризе и Оф25. Эти примеры его различной, в том числе нова¬торской деятельности вне всякого сом¬нения оказали влияние на Зей-нуллу Расулева, подвигнув также и последнего на некоторые рискованные культур¬ные и образователь-ные инновации.
Зияутдин Гумушаневи дал З. Расулеву звание «полного, совершенного халифы», т.е. право на обучение уче¬ников с последующим их принятием в ряды братства Халидийа-Накшбандийа. Вернув-шись в деревню Аккужа, З. Расулев, соответственно, начал собирать на свои собрания учеников с таким ус¬пехом и быстротой, что это обеспоко¬ило местных признанных шейхов и их учеников. Враждебность к нему стала усиливатся, особенно из-за того, что 3. Расулев и его ученики практикова¬ли произносимый вслух зикр (помина¬ние Аллаха, цель которого — погру¬жение в созерцание Всевышнего через достиже-ние транса), что расценива¬лось оппонентами З. Расулева как ос¬квернение традиций братства Накшбан-дийа. Академик В. Бартольд в 1917 г. в некрологе, посвященном смерти З. Расулева, описал З. Расулева «как первого человека, кто ввел практику громкого зикра в Башкирии»26.
Совсем непохоже, чтобы Зейнулла Расулев на самом деле практиковал громкий зикр. Маулана Халид под¬твердил для своего филиала братства традиционную приверженность к мол¬чаливому, произ-носимому про себя, зикру. З. Расулев сам подтвердил это в своей работе «Аль-фауаиду-аль-мухимма», где он изложил основные черты сущности практики братства Накшбандийа27. Однако Мухаммад Мурад Мензелеви, соотечественник З. Ра¬сулева, писал, что «в кругу З. Расуле¬ва можно было услышать экста-тические крики, что до сих пор не было извест¬но в этой местности. Эти экстатиче¬ские крики являются отличительной чертой метода Халидийа, и эти крики возникают от зикра, исполняемого в состоянии вдохновения сердца»28. Очевидно, после молчаливого исполнения зикра крики все же возникали, что могло быть воспринято как выражение исполнения громкого, произносимого вслух, зикра.
История братства Накшбандийа полна постоянных споров по поводу преимуществ молчаливого или гром¬кого зикров29. Суфии Накшбандийа до¬вольно рано дистанциировали себя от сходного братства Ясавийа, настаивая на молчаливом зикре.
Хотя братство Ясавийа не стало совсем безвестным в Казани в XIX веке, было очевидно, что здесь всеобщим предпочтением пользуется молчаливый зикр суфиев-накшбандийцев. Мы обнаружива-ем, например, что в 1861 году некий дервиш из Коканда прибыл в деревню около Сара¬това и начал про-пагандировать гром¬кий зикр среди ее обитателей и это со¬бытие было расценено как скандал, о котором сразу доложили в Духовное собрание мусульман в Оренбурге30.
В любом случае обвинение и доно¬сы в адрес З. Расулева возникали не только из-за простого во-проса зикра. Мензелеви иносказательно и намека¬ми писал, что «противники З. Расулева приписывали ему то, что нельзя было приписать всякому мусульмани¬ну, и обвиняли его в чудовищности»31. З. Расу-лев был также обвинен, как со¬общал В. Бартольд, в том, что он со¬вершил паломничество-хаджж без спе¬циального разрешения и что вместе с собой принес всякие непривычные новшества. Последнее под-тверждает, что враждебность к З. Расулеву исхо¬дила из традиционалистских религи¬озных кругов, со-хранявших лояль¬ность к бухарским моделям религиоз¬ности и обучения и испытывавших по¬дозрение к влиянию, исходившему из Турции и Хиджаза. Мусульмане Волго-Уральского региона вообще кажут¬ся сильно склонными к спорам и скан¬далам в религиозных вопросах народом, с лег¬ко ранимым чувством ортодоксально¬сти, — по крайней мере Ризаитдин Фахретдинов в своем труде «Асар» указывает на мно-гочисленные доносы, которые сыпались в Духовное управление мусульман. Можно доба¬вить, что сам Маулана Халид столк¬нулся с враждебностью в Сулеймании и Багдаде, и его первые предста¬вители в Стамбуле были встречены с глубоким подозрением со стороны ча¬сти местных признанных шейхов. Ка¬жется, что энергичность и амбиции братства Халидийа вообще вызывали опасения.
З. Расулев никогда не отрекался от духовной подчиненности Абдулхакиму Сардаклы; он даже указывал в книге «Аль-фауаиду-аль-мухимма» на свое двойное посвящение в брат¬ство, и что это, по его словам, не ред¬кость в суфизме. Но несомненно, что первые доносы и обвинения в адрес З. Расулева ис-ходили из круга после¬дователей шейха Абдулхакима Сарда¬клы34. Предварительный допрос З. Ра¬сулева состоялся в доме некоего Искандара бен Хабибрахмана в деревне Альмет; присутствовали многочис-лен¬ные улемы (мусульманские признан¬ные авторитеты), включая Ишнияза бен Ширнияза, ученого из Ургенча, примечательного тем, что его привле¬кали для вынесения некоторых спор¬ных фатв (религиоз-но-юридических решений)35.
Кажется, эта встреча не удовлетво¬рила притеснителей З. Расулева, поэ¬тому в 1872 году они, объ-единившись с некоторыми улемами из Стерлибаша, донесли на З. Расулева в Духов¬ное мусульманское управление в Оренбурге, обвиняя его в ереси и ис¬кажении исламского вероучения36. Вызванный в Ду-ховное управление для изложения своих взглядов, З. Расулев, как сообщает В. Бартольд, из¬ложил пись-менно свои воззрения, пос¬ле чего все обвинения с него были сняты37.
Но теперь, однако, русские власти решили вмешаться в это дело; после своего возвращения из Оренбурга в Аккужу З. Расулев был арестован. Сперва он содержался в Златоустовской тюрьме в тече-ние восьми меся¬цев, а затем по указу министра внут¬ренних дел З. Расулев был осужден к ссылке в го-род Николаевск (Никола¬евский городок) в Вологодской губер¬нии. Как указывает Мензелеви, это было особенно жестокой мерой, пото¬му что в Вологодской губернии «не проживал ни один мусульманин»38. Тем не менее, когда 3. Расулева эта¬пировали в Николаевск, и он оказал¬ся в одной камере с неким Абд-рахманом Усмановым, которого этапирова¬ли в Сибирь, З. Расулев воспользовал¬ся этой возможностью для посвящения сокамерника в братство Халидийа-Накшбандийа39. После трех лет пребывания в Нико-лаевске, З. Расулев был пере¬веден в Костромскую крепость, а пос¬ле пяти лет — в одну татарскую де¬ревню рядом. В 1881 году все ограни¬чения с него были сняты и ему было разрешено вернуться в Акку-жу.
Враждебный интерес, проявленный русскими властями к З. Расулеву, смело можно объяснить обвинениями мусульманских «собратьев» Зейнуллы-ишана по суфийскому братству, бро¬шенными про-тив него, и непохоже, что власти разглядели в споре З. Ра¬сулева и его противников опасный ис¬точник беспорядков в Волго-Уральском регионе. Люцион Климович, автор из¬вестной, если не оскорбительной, ис¬тории ислама в царской России, вну¬шает мысль, что причиной злоключе¬ний З. Расулева было то, что: «Власти не хотели в этом частном случае терпеть внутренние раздоры среди му¬сульманских священни-ков или не хо¬тели назначить на должность агента-шейха человека, который не был должным образом проверен (речь идет о том, что мусульманские священники были обязаны доносить русским вла¬стям о настроениях своих прихожан. — Переводчик). Когда З. Расулев был проверен, его назначили има-мом»40. Утверждение Л. Климовича, что Зейнулла-ишан был принужден или за¬вербован как агент жан-дармерии во время его пребывания в ссылке, кажутся целиком беспочвен¬ными. Ближе к истине, наобо¬рот, то, что русские рассматривали З. Расулева как потенциальный источник политических беспоряд-ков, — из-за количества его последователей и из-за его зарубежных связей; его муршид (суфийский на-ставник) Зияутдин Гумушаневи находился на войне про¬тив русских войск, когда З. Расулев был отправ-лен в ссылку. Это правда, что после своего освобожде¬ния ни сам З. Расулев, ни его после¬дователи не вступали в серьезный кон¬фликт с русскими властями, хотя не¬которые его ученики-муриды приняли участие в политической деятельности в первом десятилетии XX века, и что еще более важно, — просве-тительская и культурная деятельность Зейнуллы Расулева определенно и очень сильно шла вразрез с главными ключевыми аспектами поли¬тики русских властей.
Через один год после своего осво¬бождения З. Расулев вновь отправил¬ся в паломничество-хаджж, исполь¬зовав выпавшую возможность для встречи со своим учителем-муршидом Зияутдином Гумуша-неви. Почти сразу после своего возвращения он обосно¬вался в городе Троицке в качестве имама недав-но построенной мечети на Амурской улице, и “очень быстро ста¬ло очевидно, что зависть недоброже¬лателей не была способна принизить его положение”, как об этом замечал с одобрением Мензелеви.41 3. Расулев приобрел такое влияние среди мусуль¬ман в городе, что стало возможным неформальное пере-именование Амур¬ской улицы в улицу Магмурия, т. е. с исламским звучанием42. Более важным был тот факт, что благодаря Зейнулле Расулеву Троицк превратился в ос¬новной центр обучения для мусульман Российской империи, а также в базу для дальнейшего распространения суфийского братства Халидийа-Накшбандийа.
Рядом с мечетью, в которую он был назначен имамом, 3. Расулев устроил мусульманское учеб-ное заведение-медресе, известное как «Расулийа», куда стремились на учебу башкиры, татары, а также казахи, и которое быстро заво¬евало репутацию одного из лучших институтов, обучающих мусульман из подвластных России территорий. Позднее французский историк Алек¬сандр Бенигсен зашел так далеко, что описал медресе «Расулийа» как «один из лучших академических институтов в мусульманском ми-ре»43. Медресе пользовалось материальной поддерж¬кой Алтынсарина, богатого казахского предприни-мателя, который был обес¬покоен прогрессом русского языка и культуры среди тех мусульман, кото¬рые искали различные и современные виды образования, чем то, что могли предложить традиционные мед-ресе44.
Успех медресе «Расулийа» на самом деле был достигнут за счет внедрения новых педагогических методов. Пред¬метом особого спора среди татар и башкир на протяжении столетия был вопрос о том, каким методом — фоне¬тическим или неэффективным слого¬вым методом следует изучать татар¬ский язык. Соответственно, сторонни¬ки первого назывались «джадидистами» («обновленцами»), а сторонни-ки старого метода «кадимистами» («сто¬ронники старого»), и в то же время эти два термина обозначали вообще новаторов и консерваторов45. В 1908 году в татарской прессе появились статьи, приписываемые улемам (т. е. мусульманским ученым и теологам) города Троицка, включая Зейнуллу Расулева, где от-стаивался взгляд, буд¬то фонетический метод входит в про¬тиворечие с религиозными предписа¬ниями. Но в феврале того же года Зейнулла Расулев, вместе с тремя учеными из Троицка, опубликовал оп¬ровержение, указывая, что фонети¬ческий метод был принят как в медре¬се «Расулийа», так и в других медресе Троицка, еще с 1893 года. Он даже выразился, что ученые Троицка не имеют возражений в во-просе расши¬рения программы медресе за счет включения светских (нерелигиозных) наук при условии, что основой учеб¬ного курса будут оставаться дисцип¬лины по изучению Корана и сунны (т.е. науки, изучающие деяния и высказы¬вания пророка Мухаммада). Брошю¬ра, в которой была опубликована фат-ва (решение по религиозно-юридиче¬скому вопросу) Зейнуллы Расулева и его коллег, была неоднократ-но пере¬издана и стала решающим фактором в повсеместном внедрении нового фоне¬тического метода в конце первого де¬сятилетия XX века46.
Несмотря на благосклонность Зейнуллы Расулева к фонетическому ме¬тоду и на тот факт, что он был одним из тех суфийских шейхов, которых ува¬жали «джадидисты», нельзя вообразить, что он сам мог себя причислить к джадидистам. Фактически «Расулийа» можно было описать как медресе сме¬шанного, половинчатого типа47, кото¬рое служило мостом над пропастью или рвом, разделявшим джа-дидистов и кадимистов. Зейнулла Расулев казал¬ся, однако, способным совмещать тра¬диционное и со-временное.
Для того, чтобы лечить больных из числа своих последователей, он мог не только предложить им амулеты, как традиционно поступали суфийские шейхи, но и предлагал им медицин¬ские лекарства, ко-торые он отпускал из собственного лечебного диспансера. Зейнулла-ишан пользовался всеоб¬щим ува-жением за свои «иностранные знания», по-видимому, добываемые им самостоятельно из книг, которые начали распространяться на татарском языке, популяри¬зирующих научное знание.48
Современник шейха Зейнуллы Ра¬сулева Абдрахман аль-Магази оставил весьма поучительный отчет о дневном режиме шейха в медресе «Расулийа». Общественная деятельность шейха начиналась в 8 часов утра с визитов его муридов и других посетителей, которые нуждались в его советах, ми¬лостыни или практической помощи. Самовар всегда был полон кипятка для того, чтобы предложить посетите¬лям чай. В 12 часов дня он шел на уроки, чтобы обучать студентов по та¬ким базовым текстам, как «Сахих аль-Бухари» (сборник изречений пророка Мухаммада, составленный мусульман¬ским ученым Бухари) и «Тафсир аль-Джалалейн» (комментарии к Корану, написанные мусульманским ученым Суйути), и это продолжалось до полу¬денной молитвы. После обеда шейх мог отправиться на какую-нибудь за¬планированную встречу вне медресе, мог вновь принимать визитеров или ходоков, а затем отдыхал до послепо¬луденной, третьей, молитвы. Затем шейх Зейнулла оставался в мечети до вечерней молитвы, встречался со сво¬ими муридами и читал вместе с ними “хатм хваджаганг”, особую литанию (молитву) братства Накшбандийа. По пятницам и в другие дни, когда при¬ток муридов был слишком большим, “хатм хваджаганг” мог читаться два раза подряд. Месяц мусульманского поста Рамазан мог внести не-которые поправки в этот распорядок: шейх Зейнулла мог проводить занятия пос¬ле обеда, взамен утра, а также он осу¬ществлял “и’тикаф” (затворничество в мечети) в последние 10 дней месяца Рамазан49.
Чтобы полностью осознать значе¬ние медресе «Расулийа», следует вспом¬нить, что башкиры и та-тары являются соседями казахов и даже других степ¬ных народов — начиная с XVI века. Вместе с рос-том татарского буржуаз¬ного класса в XIX веке татарские куп¬цы постоянно перемещались в казах¬ских степях, действуя как агенты исламизации везде, где они ездили. Ко¬нечно, культурное и религиозное вли¬яние купцов было неизбежно ограни¬ченным. Более глубокое внедрение исламской религии, культу-ры и лите¬ратуры среди казахов стало возмож¬ным путем отправки казахских сту¬дентов в башкирские и татарские мед¬ресе.
Обучение казахов в татарских мед¬ресе началось в конце XVIII века; ког¬да Фатима, дочь Муха-маджана, перво¬го муфтия Духовного собрания му¬сульман, выданная замуж за казахско¬го хана, предло-жила ему отправить определенное количество молодых ка¬захов в медресе Стерлибаша и Стерлитамака за его счет50. В середине XIX века влияние татар на казахов достиг¬ло таких масштабов, что это стало беспо¬коить русских и русофильствующих наблюдателей, которые видели в этом влиянии татар на каза-хов явную опас¬ность для русификаторской политики. Так, Чокан Валиханов, казах, служив¬ший различ-ными путями русской по¬литике, предложил в секретном мемо¬рандуме, написанном не позднее 1863 и не ранее 1864 годов ряд мер, сводящихся к тому, что ка¬захские степи должны быть выведены из-под юрисдикции Оренбургской Ду¬ховной администрации мусульман, что для казахов должна быть учреж-дена отдельная духовная мусульманская ад¬министрация, «как для народа, отдель¬ного от татар, при ува-жении к рели¬гии, которую они исповедуют», чтобы ишанам и ходжам из татарских медре¬се не позволя-ли селиться среди каза¬хов для проведения «неясных целей»; и сверх всего прочего, вышеуказанные та-тарские ишаны и ходжи должны на¬ходиться под строгим наблюдением с тем, «чтобы помешать им соз-давать сообщества дервишей и мистиков, как это сейчас они делают в районах Баянаула и Каркаралин-ска»51.
Примерно через 20 лет видный эт¬нограф В. Радлов указал со сходной тревогой в своей работе «В Сибири», что благодаря деятельности татарских купцов «влияние ислама в восточных степях стало на-столько сильным, что сотни молодых киргизов (казахов), получив начальное образование дома, отправ-ляются в Россию для поступле¬ния в татарские медресе и изучают там исламские науки»52. Он указывал, что в деревню Стерлибаш ежегодно в течение нескольких десятилетий при¬бывали на учебу до 150 каза-хов, каж¬дый из которых в среднем учился до десяти лет. Также можно указать, что Стерлибаш был ме-стным центром братства Накшбандийа: медресе нахо¬дилось под руководством ишана Нигматуллы, од-ного из халифов (духов¬ных преемников) Ниязкули-хана Туркамани53.
Троицк был основан в 1743 году на краю русских владений, очень близко от казахских степей, и это идеальное ме¬сторасположение для медресе «Расулийа» влекло сюда студентов из татар, башкир и казахов. Число студентов, прошедших обучение в медресе «Расулийа», неизвестно, хотя аль-Магази приводит цифру в 311 человек на время, когда он написал об этом,— примерно в на¬чале XX века54. Со-став и пропорцио¬нальное соотношение различных этни¬ческих групп среди студентов тоже не¬известны; хотя отчеты о карьере Зейнуллы, приписываемые ему, различа¬ются, так же как и численность его по¬следователей. Джамалетдин Валидов писал, например, о «десятках тысяч муридов, большинство кото-рых кирги¬зы (казахи) и башкиры»55. Не все эти муриды обучались Зейнуллой-ишаном в Троицке, — он мог посылать своих студентов для пропаганды ислама и поднятия уровня религиозного знания среди казахов. Согласно одному сооб¬щению, в начале XX века «под влия¬нием Зейнуллы-ишана находились сотни мулл, мусульманских священни¬ков во многих городах и селениях Нижней Волги, Урала и Сиби-ри»56.
Распространение влияния Зейнуллы Расулева, а вместе с ним влияния ответвления Халидийа братства Накшбандийа на районы Сибири, представ¬ляет особый интерес в связи с ранним распростра-нением ислама в этих кра¬ях, управляемых сибирскими татар¬скими ханами, также связанными с суфий-ским братством Накшбандийа. Согласно легенде, широко бытующей в Западной Сибири, Ходжа Баха-утдин Накшбанд примерно в 1366 году от¬правил нескольких своих соратников распространять ислам среди язычни¬ков вдоль реки Иртыш, подкрепив своих миссионеров воинами в количе¬стве 1700 человек, предоставленных Шейбан-ханом, правителем кипчак¬ских степей57. Возможно, эта легенда возникла на основе отрывочных и не¬ясных сообщений о попытках Кучум-хана, правителя Сибирского ханства в пе-риод с 1570 по 1598 гг., распространить ислам в его царстве с помощью шейхов брат¬ства Накшбандийа, присланных Абдуллах-ханом, шейбанидским правителем Бухары58.
Просветительско-педагогическая деятельность Зейнуллы Расулева, по¬могавшая росту исламско-го знания среди казахов и сопротивлению татар и башкир в отношении расширения русско¬го контроля, явно противоречила русской политике, и в 1906 году правительством были приняты меры для ограни-чения присутствия татар в Казахстане, — результаты этих мер неизвестны59. Зейнулла-ишан вызы¬вал также злобу у религиозных деяте¬лей русской власти; говорилось, что миссионеры Русской православ-ной церкви, надеющиеся христианизиро¬вать Казахстан, отзывались о Зейнулле-ишане «с особым от-вращением»60.
Как церковь, так и правительство, чувствовали себя оскорбленными не¬которыми смелыми пуб-ликациями, поддержанными Зейнуллой Расулевым. В 1908 году он помог опублико¬вать в Оренбурге книгу по истории волжских булгар, башкир, казанских татар, казахов и узбеков под названи¬ем «Талфик аль-ахбар». Это истори¬ческое произведение было написано шейхом Муратом Рамзи, башкиром по на-циональности, который учился в Бу¬харе, но затем осел в Хиджазе (в Сау¬довской Аравии), посещая свою роди¬ну каждое лето. Отмеченная сильным националистическим тоном, эта книга постоянно сравнивала русских с Гогом и Магогом и призывала тюрков-му¬сульман к единству. Сразу после сво¬ей публикации книга М. Рамзи была расценена цензурой как оскорбление императора Александра III и Русской право-славной церкви и как «подстрекательство мусульман против русских вообще62». Интересно то, что Зей-нулла Расулев содействовал публикации книги с ее пантюркистскими и ислам¬скими устремлениями. Несомненно, он разделял мнение автора книги о том, что целью русских властей является «лишение му-сульман всех путей полу¬чения научных знаний и исследова¬ний, кроме единственного пути — из рук русских, с ясной целью — обра¬тить мусульман в христианство»63.
Кажется, что методы 3. Расулева в борьбе с русской политикой были ис¬ключительно религиоз-ными, образо¬вательными и культурными методами, — нет сообщений о его политической де¬ятельности. Тем не менее, он поддер¬живал желания татар и других му¬сульман Российской империи, искав¬ших союз с русской либеральной бур¬жуазией с целью облегчить положение мусульман. Так, он послал телеграм¬му с добрыми пожеланиями в адрес Третьего Всероссийского конгресса, который состоялся с 16 по 20 августа 1906 года в Нижнем Новгороде64. Галимджан Баруди, лидер Союза му¬сульман («Иттифак аль-муслимин «), преобразованного на этом конгрессе в политическую партию, был видным последователем шейха Зейнуллы. С 1908 года, когда стало очевидно, что русские не желают удовлетворить тре¬бования мусульман, Союз мусульман отказался от своей умеренной полити¬ки, усилив в своей тактике радикаль¬ные элементы. Со всем этим у Зейнуллы-ишана не было контактов.
В целом число последователей Зейнуллы было чрезвычайно боль¬шим, но определенное число имен его видных учеников-муридов известно. Галимджан Баруди, вдобавок к своей политической ак-тив¬ности, был директором медресе «Мухаммадия» в Казани — институте, где был внедрен новый педа-гогический метод и где обучались от 300 до 400 студентов, — институт поэтому считался одним из круп-нейших мусульманских заведе¬ний в Российской империи. В мае 1917 года он стал муфтием Уфы, а в следу¬ющем году — председателем религи¬озного департамента Мусульманского Национального Собра-ния, основанно¬го в этом городе. После короткого пребывания муфтием Оренбурга он умер в 1921 году в Москве. Он был не просто муридом шейха Зейнуллы, но был еще и его энергичным и инициативным преемником в братстве Халидийа-Накшбандийа65.
Другим крупным последователем Зейнуллы-ишана был Сабиржан Хасани, много лет служивший муфтием Уфы. Он заслужил высокое уважение среди всех мусульман России за свое преподавание ре-лигиозных наук. В 1910 году Исмагил-бей Гаспринский (Гаспралы) получил вопрос от некой австрий-ской баронессы, которая пол¬ностью обратилась в ислам, но коле¬балась из-за необходимости одевать женскую чадру, покрывало для скры¬тия лица и фигуры женщины-мусуль¬манки. И. Гаспринский пере-адресовал ее вопрос Сабиржану Хасани, который ответил, что женская накидка, в смыс¬ле одежды, пол-ностью скры¬вающей женскую фигуру и исключа¬ющей женщину из всех видов общест¬венной деятель-ности, не имеет осно¬вания в Шариате (исламском законе) и что женская чадра даже неизвестна во мно-гих (мусульманских) регионах России66. Сабиржан Хасани также ор¬ганизовывал сбор денег с целью стро¬ительства железной дороги в Хиджазе (Саудовская Аравия)67. Дата смерти Сабиржана Хасани не-известна.
Другим видным последователем шейха Зейнуллы Расулева был Ризаитдин Фахретдинов, круп-ный ученый и педагог, который оставил карь¬еру кази (мусульманского судьи), что¬бы посвятить себя науке. Наиболее важным из его произведений является «Асар», — библиографический справочник, по преимуществу о вид¬ных ученых и деятелях из татар и башкир, а также о некоторых даге¬станцах и пред-ставителях Средней Азии. Во многих местах этой работы Ризаитдин Фахретдинов высказывает уважи-тельное отношение к шейху Зейнулле Расулеву. Р. Фахретдинов вернулся к активной общественной деятельности в декабре 1917 года, ко¬гда он стал заместителем муфтия в Уфе, а в начале 1922 года он стал муфтием после смерти Галимджана Баруди. В том же году он возглавил советскую делегацию на Международ¬ном исламском конгрессе в Мекке. В 1931 году советские власти предложи¬ли ему публич-но подтвердить наличие религиозной свободы в Советском Со¬юзе. Его отказ повлек наказание в ви¬де лишений и страданий, выпавших на остаток его жизни, и он умер в ап¬реле 1936 года в условиях вели-кой ну¬жды и бедности68. Публикацию хва¬лебного биографического очерка о нем в журнале «Мусульма-не Советского Союза» в 1984 году можно расценить как его посмертную реабилитацию69.
Еще одной личностью, известной как мурид и халифа шейха Зейнуллы, был отец известного тюрколога и ис¬торика Заки Валиди Тогана, учитель религии, который обучал в собствен¬ном медресе примерно 200 башкир-студентов. Отец и сын регулярно по¬сещали шейха Зейнуллу в Троицке, и, не-смотря на свою общую неприязнь к суфиям, которых он характеризовал как лицемеров, Заки Валиди уважал Зейнуллу-ишана (наряду с нескольки¬ми другими шейхами) как «чистосер¬дечного человека, об-разец нравствен¬ности и добродетели»70. Отец Заки Валиди удостоился от Зейнуллы Расулева иджазы (разрешения) для посвя¬щения в братство Халидийа-Накшбандийа, но он только один раз использо¬вал это свое право, заметив, по сло¬вам сына, что «кончается время для суфизма»71.
Шейх Зейнулла умер в феврале 1917 года, когда царский режим шел ко дну. Он умер в возрасте 84 лет, и хотя за несколько лет до этого он пе¬рестал преподавать, до самой смерти он оставался энер-гичным и деятель¬ным руководителем своих многочис¬ленных последователей. Неизвестно, комментиро-вал ли он изменения, которые были произведены им, но одно из средств измерения его влияния — это заметный вклад, внесенный его учениками, Г. Баруди и Ризаитдином Фахретдиновым, в деятельность прав¬ления Мусульманского Национально¬го Собрания, которое провозгласило 22 июля 1917 года авто-номию мусуль¬ман России и Сибири.
Совершенно по-разному сложилась судьба шести сыновей шейха Зейнуллы. Один из них, мулла Хибатулла, умер раньше отца, примерно в 1903 году73. Другой, Хайрулла-эфенди, учился в Медине (Саудовская Аравия) под руководством трех сильных масте¬ров из ответвления Муджаджидийа братства Накшбандийа. Он был посвя¬щен в “тарика” (мистический суфийский путь к Богу) одним из этих мас¬теров, Мухаммадом Салихом аль-Зауави, и по возвращении на родину стал имамом и учителем (мудар-рис) в селе Каргалы. Он воздерживался от набора собственных учеников-муридов для обучения, по-видимому, из-за высоко¬го положения отца74. Что стало с ним, и с еще двумя другими сыновьями — Аб-дуллахом и Абдусабуром, после большевистской революции, неизвест¬но. Пятый сын, Абдулкадир, от-пра¬вился на учебу в Стамбул и после воз¬вращения в Россию стал имамом в ме¬чети города Астрахани. Однако, в 1959 году, в возрасте семидесяти лет он опубликовал в антирелигиозным жур¬нале «Наука и религия» статью, оза¬главленную «Не хочу быть муллой», целиком отрекаясь, таким образом, от духов-ного наследия своего отца75. Не исключается, что этот его поступок был совершен под принуж¬дением.
Из сыновей шейха Зейнуллы са¬мый младший, Абдрахман Расулев, сыграл наиболее видную роль в после¬революционный период. Он был поли¬тически активным еще до большевистской революции, бу-дучи, например, членом комиссии, образованной на Третьем Всероссийском мусульманском кон¬грессе в 1906 году для реорганизации администрации по мусульманским ре¬лигиозным делам76. В 1941 году, под давлением германского наступления на Советский Союз, Сталин позволил мусульманам СССР соз-дать некото¬рые организационные формы религи¬озной деятельности, и Абдрахман Расулев был назначен муфтием и пред¬седателем вновь созданного Духовного Управления для мусульман Европей¬ской части СССР и Сибири (ДУМЕС) в городе Уфе. На проявление этой незначительной меры терпимости властей к религии Абдрахман Расулев ответил призывом к мусульманам помочь в борьбе с Гер¬манией77. Он был муфтием и предсе¬дателем ДУМЕС в Уфе до самой сво¬ей смерти в 1950 году78. Абдрахман Расулев явно был халифой (духовным преемником) своего отца в братстве Халидийа-Накшбандийа.
Его преемник на посту председате¬ля управления, муфтий Шакир Хиялетдинов, чье правление длилось до 1974 года, тоже был студентом шейха Зейнуллы; хотя неизвестно, был ли Ш. Хиялетдинов халифой шейха. В статье, опубликованной для пропаган¬дистской цели в книге, появившейся в 1971 го-ду в Москве, Ш. Хия¬летдинов приводит сведения о своих годах учебы у шейха Зейнуллы в Тро¬ицке и вспоминает предсказание сво¬его учителя, сделанное в 1909 году. Касаясь несправедливостей, которые испытывали мусульмане в царской России, Зейнулла Расулев сказал: «Терпение нашего народа беспре-дель¬но, как наша вера. Но Бог справедлив и желает вознаградить нас за наши страдания. Я не смогу до-жить до это¬го дня, но ты, Шакир, сможешь до¬жить до того дня, когда ничто не смо¬жет загородить свет истины»79.
Если шейх Зейнулла и сделал это обнадеживающее предсказание, то со¬мнительно, что он смог бы увидеть его полное осуществление при советском режиме. Нельзя предположить, что успешное правление в ДУМЕС Абдрахмана Расулева и Шакира Хиялетдинова является естественным про¬должением наследия шейха Зейнуллы, сравнимым с деятельностью Галимджана Баруди и Ризаитдина Фахрединова сразу в послереволюционные го¬ды. Тем не менее, тот факт, что с 1941 года по 1974 год Духовное Управле¬ние в Уфе возглавлялось личностями, близкими к шейху Зейнулле, наводит на мысль, что Абдрахман Расулев и Шакир Хиялетдинов в целом были за¬метны в мусульманском сообществе, что вынудило советские власти оста¬новить на них свой выбор при выдви¬жении на пост главы ДУМЕС.
Александр Бенигсен, посвятив себя изучению советских источников, позднее неоднократно вы-ражал мне¬ние, что суфизм окончательно исчез среди татар и башкир, и со всякой очевидностью видно, что братство Накшбандийа не проявляет среди них такой яв¬ной жизненности, как это проявляет¬ся в Да-гестане и Чечне80. Однако не¬похоже, чтобы традиция, уходящая в глубь пяти столетий, могла исчезнуть за семьдесят лет, какой бы интенсив¬ности репрессии не были. Кроме того, количество современных со-ветских публи¬каций, касающихся истории суфизма среди татар, наводит на мысль, что воп¬рос этот не утратил своего актуально¬го значения81.
Непохожая на послереволюцион¬ную судьбу братства Халидийа-Накшбандийа в Волго-Уральском регионе, которая в данный момент не может быть оценена, сама карьера шейха Зейнуллы Расулева продолжает вызы¬вать постоянный интерес в нескольких аспектах. Его карьера демонстрирует продолжающееся значение суфийских братств в распространении исламских религиозных знаний и об-рядов среди тюркских народов в Средней Азии. Далее, она показывает, как братство Халидийа, в лице шейха Зейнуллы нашло общий язык с джадидистами, избегая косно¬сти, присущей многим бухарским шейхам-традиционалистам, осущест¬вив таким образом свой вклад в куль¬турное возрождение татарско-го наро¬да. Наконец, его карьера продемонст¬рировала, каким образом ведущие та¬тарские ученые и дея-тели религии принадлежали к неформальной интер¬национальной сети своих духовных учителей-пиров, активно участвуя в общих делах мусульманского мира до того момента, как мрак и изоляция, осуществ¬ляемые большевистским режимом, опустились на мусульман России.
Notes
1. Muhammad Husayn Zarifoghlu, Tavarikh-i Bulghariya (Kazan, 1883), 32-33.
2. Rizaeddin b. Fakhreddin, Asar (Orenburg, 1901) 1:22-24. Thanks to Edward Lazzerini for lending me his photocopy of this valuable work.
3. Jean Richard, «La conversion de Berke et les debuts de 1’islami-sation de la Horde d’Or,» Revue des Etudes Islamiques 35 (19671:173-78.
4. Wilhelm Barthold, Zwolf Vorlesungen uber die Geschichte der Turken Mittelasiens (rpt. Hildesheim, 1962), 177.
5. Muhammad b. Husain Qazvini, Silsila-nama-yi Khwajagdn-i Naqshband, ms. Bibliotheque Nationale, supplement persan 1418, f. i8a.
6. Asar, 1:41.
7. Abu ‘Abd al-Rahman al-Ma’azi, al-Qatra min bihar al-haq’a iq fi tarjamat ahwal mashayikh at-tara’iq (Orenburg, n.d.), 63; Muhammad Ibrahim Khalil, Mazarat-i Kabul (1339 sh./i96o), 92-93.
8. Asar, 1:210-11.
9. Ibid., 181-86.
10. Z. A. Ishmukhametov, Sotsial’naya rol’i evolyutsiya Islama v Tatarii (Kazan, 1979), 53; Alexandre Bennigsen and Chantal Lemercier-Quelquejay, Le soufi et Ie commissaire: Les confreries musulmanes en URSS (Paris, 1986), 97.
11 See, for example, A. N. Khayrullin, «Mesto G. Kursavi v istorii obshchestvennoi mysli,» in Iz istorii tatarskoi obshchestvennoi mysli (Kazan, 1979), 72-78, and Mahmud Tahir, «Abunnasir Kursavi, 1776-1812,» Central Asian Surveys 119891:155-58.
12. Asar, 1:127.
13. Sadriddm Aym, «Ta’rikhi amironi manghitiyai Bukhoro,» in Kul-liyot, X (Dushanbe, 1966), 125-26.
14. Shaikh Zaynullah Rasulev was, for example, an admirer of al-Qursavi; see Asar, 1:124.
15. Muhammad Murad al-Menzilevi, Dhayl rashahat ‘ayn al-hayat, in the margins of his Arabic transla-tion of Fakhr al-Din ‘All Sail, Rashahat ‘ayn al-hayat [Mecca, 1300/1883), 186-89.
16. Asar, 2:222-3.
17. al-Menzilevi, Dhayl, 182-83.
18. Quoted by V. V. Bartoi’d, «Sheikh Zaynullah Rasulev, 1833-1917,» Musui’manskii Mir (Petrograd), 1:1 (i9i7):73. This article, to¬gether with the account given by al-Ma’azi in al-Qatra (pp. 48-51), con¬stitutes the chief source for the outlines of Zaynullah’s biography.
19. Asar, 1:452-53; 2:213.
20. Ibid., 2:511-14.
21. Ibid., 479-81.
22. al-Ma’azi, al-Qatra, 49-
23. Asar, 2:542.
24. Menzilevi, Dhayl, 184.
25. For a complete account of Gumushanevi see Irfan Gunduz, Gumushanevi, Ahmed Ziyaiidden (An-kara, 1984).
26. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 73.
27. al-Fawd’id al-Muhimma li’l-Muridin an-Naqshabandiya (St. Pe¬tersburg, 1900), 3.
28. Menzilevi, Dhayl, 184.
29. Hamid Algar, «Silent and vocal dhikr in the Naqshbandi order,» Abhandlungen der Akademie der Wissenschaften in Gottingen, Philologisch-Historische Klasse, yd ser., 98 (1976): 39-46.
30. Asar, 2:385.
31. Menzilevi, Dhayl, 184.
32. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 73.
33. al-Fawd’id al-Muhimma, 9.
34. Menzilevi, Dhayl, 184.
35. Asar, 1:59.
36. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 73.
37. Ibid.
38. Menzilevi, Dhayl, 184-85.
39. Asar, 1:301.
40. Klimovich, Islam v tsarskoi Rossii (Moscow, 1936), 169-70.
41. Menzilevi, Dhayl, 185.
42. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 74.
43. L’lslam en Union Sovietique, with C. Lemercier-Quelquejay (Paris, 1968), 47.
44. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 74. It may be noted that another bearer of this name, Ibray Altynsaryn, espoused cultural policies dia¬metrically opposed to those of Zaynullah. He favored the propagation of Russian culture in the steppes and proposed a Cyrillic-based alphabet for the Kazakh language. It would be interesting to know if he was related to the patron of Shaykh Zaynullah. See Thomas G. Winner, The Oral Art and Litera-ture of the Kazakhs of Russian Central Asia (Durham, N.C., 1958), i07-io.
45. See Azade-Ayse Rorlich, The Volga Tatars: A Profile in National Resilience (Stanford, 1986), 88-89; Dzhamalyutdin Validov, Ocherk istorii obrazovannosti i literatury tatar (rpt., Oxford, 1986), 74-81.
46. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 74; Validov, Ocherk, 89.
47. Ibid.
48. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 74; Validov, Ocherk, 89.
49. al-Ma’azi, al-Qatra, 50-51.
50. Asar, 1:186.
51. Valikhanov, «0 musui’manstve v stepi,» in Sobranie sochinenii (Alma Ata, 1961), 1:528.
52. Radloff, Aus Sibirien (Leipzig, 1893), 472.
53. Asar, 1:77-84.
54. al-Qatra, 50.
55. Ocherk, 89. A similar figure is given by Emanuel Sarkisyanz in Geschiclne der orientalisclicn Volker Russlands his iyi7 (Munich, 1961), 297.
56. Ishmukhametov, Sotsial’naya rol’, 54.
57. N. Katanov, 0 religioznykh voinakh uchenikov Sheikha Bagauddina protiv inorodtsev zapadnoi Sibiri (Kazan, 1904).
58. See Abdulkadir Inan, «Sibirya’da Islamiyetin Yayilisi,» in Necati Lugal Armagani (Ankara, 1968), 335-36.
59. Rorlich, The Volga Tatars, 233.
60. «Sheikh Zaynullah Rasulev,» 74.
61. Zeki Velidi Togan, Bugunkii Turkili (Turkistan) ve Yakin Tarihi, 2nd ed. (Istanbul, 1981), 541-42; Togan, Hatiralar (Istanbul, 1969), 44.
62. A. G. Kanmullin, Tatarskaya kniga nachala XX veka (Kazan, 1974), i45.
63. Ibid.
64. Politicheskaya zhizn’ russkikh musui’man do fevral’skoi revo-lyutsii (a collection of documents) (Ox-ford, 1987), 47.
65. On Barudi, see Validov, Ocherk, 87-92, Rorlich, The Volga Tatars, 81, 93, n6, and Abdullah Battal-Taymas, Kazan Turklen (Ankara, 1966), 163-66.
66. See «La presse musulmane,» Revue du Monde Musulman 12 (1910): 459-60.
67. Reported in Thamarat al-Funun (Beirut), March 4, 1901, p. 2.
68. On Rizaeddin, see Tamurbek Davletshin, Sovietskii Tatarstan (London, 1974), 57, n. 5; Mahmud-Tahir, «Rizaeddin Fahreddin,» Central Asian Survey 8 (19891:111-15; Validov, Ocherk, 109-12; A. Battal-Taymas, «La Litteraturc des Tatars de Kazan,» in Philologiae Turcicae Fundamenta, vol. 2, ed. Pertev Naili Boratav (Wiesbaden, 1964), 767, 773-774; and Bertold Spuler, «Zum Tode des obersten Ceistlichen der Mo-ham medaner in der UdSSR,» Osteuropa, 11 (i935/36):782-83. The assertion of Bennigsen &. Quelquejay [Le soufi et Ie comissaire, 98) that Rizaeddin died in prison appears to be unfounded.
69. Talgat Tadjouddin, «La fierte et la gloire des peuples tatar et bachkir,» Les Musulmans de 1’Orient Sovietique, 61 (1404/1984):18-19.
70. Togan, Hatiralar, 36-37.
71. Ibid, 39.
72. Validov, 89.
73. See Monla Hibatullah b. es-Seyh Zaynullah en-Naksibendi Hazretlerinin Mersiyesi (St. Petersburg, 1903).
74. Menzilevi, Dhayl, 188-89.
75. Quoted in Bennigsen & Quelquejay,’Le soufi et le commissaire, 98.
76. Rorlich, The Volga Tatars, 238, n. 40.
77. Bennigsen & Quelquejay, Le soufi et le comissaire, 43. According to Bertold Spuler («Die Lage der Muslime in Russland seit 1942,» Der Islam 29 (1950):297, Rasulev had already been the effective leader of the Volga Muslims since the death of Rizaeddin.
78. Azade-Ayse Rorlich, «Islam under Communist Rule: Volga-Ural Muslims,» Central Asian Survey (1982):28. Spuler suggests («Die Lage,» 299-300) that Rasulev exercised general authority over all Soviet Mus¬lims from 1941 until the foundation of the Spiritual Directorate for Cen¬tral Asia and Kazakhstan in December 1948.
79. Les musulmans en Union Sovietique: Vers une vie nouvelle (Mos¬cow, 1971), 31.
80. Le soufi et le commissaire, 99; Muslims of the Soviet Empire, with S. Enders Wimbush (Blooming-ton, Ind., 1986), 22.
81. See Rorlich, The Volga Tatars, 165-66, and the same author’s «Sufism in Tatarstan: Deep Roots and New Concerns,» Central Asian Survey 2:4 (December, 1983):37-44.
Перевод с английского И.Р. Насыров
Краткие сведения о переводчике
Насыров Ильшат Рашитович, родился 30 сентября 1960 года в дер. Абишево Хайбуллинского района Республики Башкортостан, башкир. В 1985 году закончил философский факультет Уральского государственного университета им. А.М.Горького (г. Екатеринбург). В 1993-1995 г.г. учился и закончил институт арабского языка и исламской культуры Международного университета Африки в г. Хартум, столице Республики Судан. И одновременно изучал суфизм под руководством доктора Аттиджани Ис-магила аль-Джузули, блестящего знатока западноевропейских (в том числе русского) языков. В 1995-1997 г.г. учился и закончил институт арабского языка и исламской культуры Университета Короля Сау-да в г. Эр-рияд, столице Королевства Саудовской Аравии. Кандидат философских наук. Автор перевода «Книги вечных даров» (О достоинствах и похвальных качествах суфийского братства Накшбандийа) шейха Мухаммада Амина аль-Курди аль-Эрбили. В настоящее время работает преподавателем арабско-го языка в Башкирском государственном университете.
Содержание
И.Р.Насыров. Предисловие 3
Шейх Зейнулла Расулев. «Божественные истины» 23
Шейх Зейнулла Расулев. «Макалат Зайния» 50
Приложение. Шамсетдин Заки. Суфийские стихи. 79
Хамид Алгар. «Шейх Зейнулла Расулев» 86
Краткие сведения о переводчике 109
Тексты (на арабском языке) 110
ТЕКСТЫ НА АРАБСКОМ ЯЗЫКЕ
БАШКИРСКИЙ ШЕЙХ
ЗЕЙНУЛЛА РАСУЛИ (РАСУЛЕВ)
АН-НАКШБАНДИ
Божественные истины, постижение которых необходимо
для муридов
суфийского братства Накшбандийа,
славословия [Аллаху] и молитвы-“салауат”
Макалат “Зейния”
(Статьи шейха Зейнуллы ибн Хабибуллы Расули ан-Накшбанди)