Этнокультурные процессы Северного Кавказа

ХАРСИЕВ БОРИС МАГОМЕТ-ГИРЕЕВИЧ
Канд. философских наук
Зав. отдела Этнологии Инг. НИИ Гаманитарных Исследовании им.Ч.Ахриева
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ)
Этнические процессы происходящие на Кавказе, этнические конфликты, напряженность, формирования националистических, религиозных, культурных движений и объединений, как в целом мире, так и в частности в нашей стране России, убедительно свидетельствуют, что этнокультурные взаимосвязи и взаимоотношения являются весьма важными в жизнедеятельности современных государств и народов, а этнокультурные проблемы не утратили своей значимости и актуальности. Все это находит своё выражение в объединении этнических общностей для борьбы за обладание новыми территориями, природными ресурсами, политическую власть.
На протяжении тысячелетий Кавказ был «узкими воротами» из Азии в Европу, относительно близко он расположен и к Африке. На западном побережье Каспийского моря, где Кавказские горы оставляют лишь узкую полосу низменности, с древности проходил единственный удобный путь из степей Юго-Восточной Европы на Ближний Восток. Мигрирующие из Азии племена древних кочевников проходили по этому пути, иногда частично или полностью укрываясь надолго в горах и долинах Кавказа, где происходило как смешение племен и народов, так и процессы, ведшие к их генетической изоляции.
На различных этапах исторического развития, с Древнего Кавказа вышли мощные миграционные потоки, которые оставили свой след, в наследии различных племен и народов, в том числе Индии и Китая.
В настоящее время невозможно найти ни одной этнической общности, которая не испытала на себе воздействие культур других народов. Видимо тенденция культурной глобализации обостряет интерес к культурной самобытности. Каждый народ стремиться сохранить и развить свой культурный облик.
Социальные и культурные изменения всегда составляли важнейшую часть человеческой эволюции, и было бы ошибкой, рассматривать этносы как некие раз и навсегда сформировавшиеся общности. Любая общность это, прежде всего результат взаимодействия и развития культур, а новые формы культурных различий, как и новые традиции, имеют самые разные источники, постоянно возникающие в процессе человеческой жизнедеятельности.
Культурогенез не является однократным событием происхождения, это процесс постоянного порождения новых культурных форм и систем. Он как один из видов социальной и исторической динамики культуры, заключен в порождении новых культурных форм и их интеграции в существующие культурные системы, а также в формировании новых культурных систем и конфигураций. Сущность культурогенеза заключается в процессе постоянного самообновления культуры не только методом трансформационной изменчивости уже существующих форм и систем, но и путем возникновения новых феноменов, не существовавших в культуре ранее.
Этнокультурной проблематике народов Кавказа давно привлекает внимание представителей самых разных наук, однако, не смотря на самые разнообразные, порой противоречивые, воззрения, до сих пор отсутствует общепринятое определение Кавказской культуры. Кавказская культура включает множество феноменов, часто противоположных, относящихся к различным уровням и формам реальности. Поэтому попытки свести все многообразия проявление феноменов кавказской культуры к традиционной парадигме всегда оказывались безуспешными.
Начиная с XIX века, русская этнологическая школа формировалась преимущественно под влиянием европейских научных традиций и занималась описанием «отсталых» народов России и других стран. Естественно, что народы Кавказа были отнесены к той же категории, в основном по причине колониального закабаления. Намного позднее русская этнография обратилась к исследованиям в области теории этногенеза.
На наш взгляд, к Кавказу необходимо относиться как к очагу локальной цивилизации. Здесь вполне применима методология, разработанная в рамках соответствующей теории, признающих полицентричность всемирно-исторического процесса. В этом случае под цивилизацией необходимо понимать развивающийся, но устойчивый в своих основных типологических чертах и архетипах духовный, социокультурный и хозяйственный этнорегиональный комплекс. Систематизирующими факторами, которого является: религиозно-нравственное мировоззрение, система экзистенциальных ценностей и табуирования, природно-ландшафтные условия и способы хозяйствования, формы государственно-политической организации, самоуправления и правоотношений, которые проявляются в определенных пространственно-временных рамках уникально, разносторонне, получая различную иерархию. Более того, они способны находить выражение в рождении и развитии самобытных региональных цивилизаций. Которые индивидуализируются, прежде всего, в особенностях мышления, восприятия окружающей среды, действительности, способах ее отображения, в ценностных приоритетах, характере труда и социальной практики.
Современное изучение этнических культур основывается на методах этнографического и исторического анализа, социологии, достижениях структурной лингвистики. Культура при этом рассматривается как система символов и значений, которая требует своей интерпретации и объяснения.
Мы будем исходить из следующего понимания культуры. Культура – это внебиологический выработанный и передаваемый способ человеческой деятельности. Именно такое комплексное понимание культуры на основе деятельностного подхода позволяет найти адекватное определения феномена этнической культуры. Это совокупность присущих этносу способов освоения условий своего существования, направленных на сохранение этноса и воспроизводство условий его жизнедеятельности.
В публикациях мы рассмотрим феномены нормативной функции этнической культуры на примере социальной системы – общественных отношений и семьи, демографии некоторых Кавказских народов, в контексте общих нормативов и особенных для каждой группы.
В Северо-Кавказском историко-этнографическом регионе расселены восемь относительно крупных народов: ингуши, чеченцы, кабардинцы, балкарцы, карачаевцы, черкесы, адыгейцы, осетины. Кроме того, в Карачаево-Черкесии компактно живут абазины и кубанские ногайцы. Семейный быт каждого из этих народов, как и культурно-бытовой уклад вообще, обладает национальной спецификой. В недавнем историческом прошлом в культуре и быте коренных народов Кавказа было немало общих черт, обусловленных причинами как этнического, так и исторического порядка. Многие из этих народов близко родственны между собой: ингуши и чеченцы; кабардинцы, черкесы и адыгейцы; карачаевцы и балкарцы, наконец, осетины. Все эти этнические группы некогда составляли в древности недифференцированные или малодифференцированные общности вайнахов, адыгов — черкесов и таулулов («горских татар»). Адыгам, в свою очередь, родственны и абазины.
Прошлое народов Кавказа настолько архаично, что почти во всех исторически известных памятниках оно прослеживается. Кавказские народы входили во все государства и союзы, которые когда-либо существовали на северном и южном, восточном и западном направлении от Кавказских гор.
«В горных ущельях Северного Кавказа со времен бронзового века живут народы кавказской языковой семьи. В ее состав входят картвельская (грузины), абхазско-адыгская (абхазы, кабардинцы, черкесы, адыгейцы) и нахско-дагестанская (чеченцы, ингуши, аварцы, даргинцы, лезгины и др.) группы». «если выделение сванского языка может быть датировано рубежом III – II тысячелетий до н.э., то оформление картвельской, нахской и аваро-андо-дидойской семей должно быть отнесено к гораздо древней эпохе, а образование общекавказского языкового единства отнесено к эпохе мезолита, а то и верхнего палеолита». Вполне очевидно, что языковые формы, автохтонов Кавказа, формировались, на фоне обще кавказской культуры, или, если угодно, иберийско-кавказской культурной среды.
Однако и у неродственных между собой народов региона в силу сходных условий жизни и многовековых культурных взаимодействий выработался ряд близких, а подчас и тождественных особенностей быта. Общекавказское и моноэтническое изучение семейного быта как феномена автохтонной культуры открывает такие возможности обобщения, которых не всегда дает исследование какого-нибудь отдельно взятого народа. Именно такой подход позволяет выявить не только этнические, но и этнорегиональные особенности и закономерности культуры и тем самым составляет необходимую ступень в установлении общего и национально-особенного в современном образе жизни, как последовательном процессе развития культурных феноменов.
На основе научного материале мы будем выявлять перманентное основание Кавказской культуры, дошедшие до нас со времен средневековья, как части мировой культурной среды.
Традиционная культура Кавказа, принадлежит к древнему пласту шумера — аккадской цивилизаций, позже сформировавшей как отдельная Иберо-Кавказская культурная среда, в орбиту которой были втянуты аборигенные народы, как Северного Кавказа, так и Закавказья.
Основанием Иберо-Кавказской культурной среды является Тео -центристское миропонимание и мировоззрение, идеологически выверенное на сакральных ценностной, близких автохтонному этносубстрату населявший довольно большое пространство примыкавшее к кавказскому региону. Сформировавшейся в недрах протокавказской цивилизации, этот тип культуры обладал следующими характеристиками: во-первых; традиционным запретом на ограничение свободы, отсутствием какой — либо сегрегацию. Во-вторых; слабо развитой сословной дифференциацией, сословного преимущества одних свободных над другими, устойчивый этнический императив поведения. В-третьих; мифологическим представлением происходящих природных процессов.
Первое основано на постулате, что душа человеческая принадлежит только Богу, поэтому только в пределах Им, предписанными законами может быть ограничена свобода человека.
Второе, все личности равны между собой, пока не заходят за пределы Божественного дозволения.
И третье, все, что происходит в природе, является Божественной милостью или наказанием, жизнь человека должно быть направленно на соискание Божественного поощрения, милости.
Форма социального правления основывалась, на известных истории, принципах полюсной демократии, с той разницей, что в ней отсутствовал институт сословных привилегий.
Торжество прямой демократии, выборность, сменность власти. Военно-демократическое общественное устройство.
Патриархальный уклад семейного быта, патриархальное поселение, когнитивное родство.
История гибели древних государств, таких например, как Древняя Греция или Рим продемонстрировала, что сословная привилегированность некоторой части общества, приводит к постепенному свертыванию демократий к распущенности управления, результатом которого становиться развал социальной системы в целом.
В древние времена Кавказ проецировал культурные универсалии на окружающие его народы и государства.
Девиация, а затем и трансформация Иберо-Кавказской культуры происходит в средние века, под влиянием новых религиозных учений, на кавказские народы и государства. Трансформационные процессы усиливаются в период Византийского влияния на Кавказ с юго-запада, VI – XII век н.э. и монгольским нашествием, а затем и влиянием тюркской культуры с юго-востока XII – XVI века. В дальнейшем этот процесс связан с втягиванием Кавказа в культурно — экономическую орбиту Российской империи и идейно-политическими приоритетами имперской власти. Исторические катаклизмы на Кавказе способствовали как возникновению новых государственных образований, с новыми политико-религиозными доктринами, так и трансформации мировоззренческих и культурных универсалий.
В условиях социально — культурной новации большую роль играют этнокультурные маргиналы, бастарды, пришельцы. На общественном уровне новация культурных феноменов выступает как «мутация» культурных эстафет, традиций, как преобразование через собственный код культуры чужеродных влияний. В дальнейшем в рамках социума вырабатывается механизм трансляции, который формирует мировоззренческую традицию.
Народы Северного Кавказа в разной степени были включены в периферию древневосточных и античной цивилизаций. А затем византийско-славянской, а также двухвекторной исламской (суннитской и шиитской). Оставим за пределами рассмотрения модные, но паранаучные теории, которые приписывают едва ли не каждому народу Кавказа непосредственное происхождение от великих народов Древнего Востока или античности и соответственно «авторство» практически всех цивилизаций и империй древности. Тем более что они не имеют под собой серьезной исторической или этногенетической мотивировке.
Генезис автохтонного кавказского субстрата уходит в далекое историческое прошлое, и популистский тезис об исключительном происхождении отдельных народов, Кавказа, от алан или арабов не является, достоверным. Любая претензия, на место титульного этноса, вдобавок еще и ариинизированного, то есть отнесенного к ариям, благодаря модным теориям, абсурдна с точки зрения, научной обоснованности кавказской этнологии. Генетический кавказский субстрат состоял из многих компонентов, в том числе шумеро-хуритско-скифско-аланского и т.д. Автохтоны Кавказа на различных этапах, исторического, развития были, например, в составе скифского союза, позднее в образованное ими же аланское государство.
В соответствии с новым веянием, поиска исторических корней, при желании можно было бы переименовать республики Северного Кавказа, например, Ингушетию и Чечню в Урарту, Кабарду в Сарматию, Карачаево-Черкесию в Скифию, Калмыкию в Новую Монголию и т.д. Не думаю, что примордиализм может принести какую-то пользу общему кавказскому дому.
Истоки формирования большинства современных народов Кавказа в результате синтеза автохтонных кавказских субстратов с миграционными потоками уходят, как показывают исследователи, в древность одни и в средние века другие.
Например, монгольское нашествие сыграло решающую роль в развале кавказского суперэтноса, и стало причиной зарождения и развития некоторых этнических групп как на Северном Кавказе, впрочем, так и за его пределами.
Иными словами, с момента перехода к цивилизации Кавказ выступает в качестве контактной зоны нескольких региональных цивилизаций, смешением не только интересов, но и племен и народов, различных культур.
Всего двести, триста лет назад, к наследникам восточно-христианской (византийской) цивилизации можно было отнести Закавказье, а к части исламской цивилизации – Азербайджан, Дагестан.
Некоторые горские народы Кавказа, испытав воздействие различных цивилизаций, религий и культур, оставались в средние века, в пределах кавказской горской цивилизации. С характерными чертами полиэтничности, религиозного синкретизма, сочетанием высокогорья, предгорий и равнин, которое определяет взаимосвязь террасного земледелия, альпийского скотоводства и наездничества. Психологическими чертами, закрепленными в своеобразных этических горских кодексах, преобладанием негосударственных форм самоорганизации.
Пространство Северного Кавказа, включая Предкавказье, было контактной зоной кавказской горской цивилизации с кочевым миром, а также с православной русской культурой.
С позиций эволюционисткой теории основной причиной культурогенеза является необходимость в адаптации человеческих сообществ к меняющимся условиям их существования путем выработки новых форм (технологий и продуктов) деятельности и социального взаимодействия (вещей, знаний, представлений, символов, социальных структур, механизмов социализации и коммуникации и т.п.). Существенную роль в процессе культурогенеза играет также индивидуальный, групповой и социальный творческий поиск.
«Кавказская горская цивилизация по системообразующим факторам была типологически отличной от русской. Последняя, определялась православным типом духовности и экзистенциальными ценностями, что делало комплиментарными отношения с армянами, грузинами и большей частью осетин» .
Итак, в средневековый период, из автохтонов Кавказа сначала грузинский этнический субстрат, под мощным влиянием Византийской культуры, затем адыгский, под влиянием тюркской культуры выходят за рамки Иберо-Кавказской культурной среды. Вайнахская этническая группа, благодаря замкнутости социальной среды, менее всего подверглась как юго-западному, так и юго-восточному воздействию внешней культурной среды, благодаря чему она сохранила основные черты (ортодоксы) древней автохтонной культуры.
«Антропологически вайнахи сложились в конце бронзового века, в эпоху расцвета, так называемых в науке, кобанской и каякент-харачойской культур на Северном Кавказе. Вайнахи являются представителями кавкасионского подтипа балкано-кавказского типа европеоидной расы. Кавкасионский тип сохранил в себе черты древнего европеоидного населения времён верхнего палеолита. По одной из версий этноним «нах» происходит от названия хурритского племени нахов — потомки дзурдзуков, выходцев из урартской провинции Шем (в районе озера Урмия). После разгрома фригийцами и фракийцами государства Урарту, нахи жили в разное время: в Нахчуване (совр. Нахичеванская автономия в составе Азербайджана), Халибе, Кызымгане, а потом перевалили через Кавказский хребет и осели у родственных хурритских народов Северного Кавказа. Вайнахи, как население долины Терека и прилегающих к нему районов, фигурируют в «Географии» Страбона (I тыс. до н.э.) под именем «гаргареи» (от хурритского «гаргара» — родственник). Этим же термином называли тогда и хурритское население Карабаха. Гаргареи ещё известны, как глигвы».
До 8 в. н.э. в некоторых горных районах, сохранялись языческие верования, аналогичные родственным вайнахам группам абхазским и адыгским.
В монгольский период кавказской истории формируется общности таулулов («горских татар») и современных осетин. Как одна, так и другая общность возникла в результате смешения пришедших с монголами кочевых племен и местного субстрата, то есть происходит процесс этногенетической миксаций, с той лишь разницей что племена, образовавшие общность горских татар были выходцами с востока, а племена иранцев предков осетин, выходцами с юга-востока. Пассионарность осетин наглядно демонстрирует, что процессы, связанные с формирования нового этноса находятся в постоянном прогрессивном режиме, ему присущи такие признаки роста, как например, способность к интеграции, конформизм, претензионное лидерство, территориальная оккупация.
Образовавшиеся в средние века новые этносы являются результатом распада двух этнических систем, пришлых племен и местного субстрата. Взаимодействие и мутация культурных эстафет происходит на поле индивидуального сознания, а затем принимается социумом. Сформировавшиеся общности приспособились к Кавказской культуре через призму собственных социальных ценностей. Приобщаясь к социальным нормам, условиям и быту местного населения. Включаясь в активный процесс адаптации и диффузионизма, прогрессивный для новой общности и регрессивный для остаточного субстрата.
Сходная мифология, эпические образы, у народов Кавказа, дошедшие до наших дней, являются проекцией некогда общего культурного основания, наследованного благодаря общему Кавказскому субстрату. Здесь не может быть и речи о простой конвергенции, объяснительная база эпоса основана на кавказском культурном наследии, автохтонной лингвистики, в том числе нахской.
Генезис этнокультурных систем, которым, в конечном счете могут быть отнесены любые этнические группы, формируемые по территориальному принципу, включает фазы появления факторов, локализующих группы людей на определенных территориях и стимулирующих повышение уровня их коллективного взаимодействия, накопления исторического опыта их совместной жизнедеятельности, аккумуляции этого опыта в ценностных ориентациях, реализации доминирующих ценностей в социальной самоорганизации, чертах образа жизни и картин мира и, наконец, рефлексии черт, накопленных на предшествовавших фазах этногенеза, и преобразования их в системы образов идентичности этноса.
«Этногенетические выводы из всего предшествующего изложения вытекают сами собой. Население, относящееся к кавкасионскому типу, следует рассматривать как реликт древнейших племен Кавказа, заселявших центральные предгорья Кавказского хребта, по-видимому, еще до_эпохи бронзы — в эпоху неолита, а может быть, даже и верхнего, палеолита. Это народы, говорящие на языках картвельской языковой семьи, — горные этнографические группы грузинского народа, нахской языковой семьи — ингуши и чеченцы, аваро-андо-дидойской языковой семьи — аварцы, андо-дидойские народы, наконец, лакцы и частичной даргинцы, а также представители абхазо-адыгейской языковой семьи —| восточные черкесы и восточные кабардинцы. В эту же группу следует включить осетин, балкарцев и карачаевцев».
Генезис культурных норм по существу является продолжением формогенеза, при котором в процессе интеграции форм в социальную практику часть из них обретает статус новых норм и стандартов деятельности и взаимодействия в данном этносе, сообществе (институциональных — с императивной функцией, конвенциональных — с «разрешительным» характером, статистических — с неопределенным типом регуляции). Некоторые формы входят новыми элементами в действующую систему образов идентичности воспринимающего эти формы коллектива людей, в первую очередь на уровне такой социальной микро-группы как семья.
Семья является аккумуляторам и носителем культурно-традиционных оснований и особенностей любого этноса.
Семья — социальный институт, и ее тип, состав, весь ее жизненный уклад в широкой исторической перспективе всегда соответствуют общим социально-экономическим условиям ее бытования. Возникнув под влиянием определенного комплекса социально-экономических факторов, семейно-бытовой уклад становится относительно самостоятельным, тем более что сфера семейного быта более замкнута, следовательно, и более консервативна, чем, например, сфера общественного быта. Семейные обычаи и обряды обладают значительной инерцией, в них всегда много остаточных явлений, в том числе и таких, которые не приспособлены или мало приспособлены к новациям современной жизни. Именно спецификой семейного быта определяется несколько важных для нашей темы обстоятельств.
В период Российских реформ 19 века на Северном Кавказе ознаменовано зарождением капиталистических отношений на Кавказе. Ко времени Октябрьской революции 1917 года, здесь сосуществовали феодальные и буржуазные отношения. Военно-административное управление горцами Кавказа, не способствовало экономическому развитию региона и вовлечению в этот процесс основной массы местного населения. Поэтому в быту основных народов края как в непроизводственной сфере деятельности сохранялось множество архаических черт. В семейном быту, в котором во все времена держались патриархальные устои.
Замкнутость и консервативность семейного быта затрудняла и замедляла его переустройство, в соответствии с идеологией меняющейся формации и новшествами политического строя.
Значительные трудности заключает в себе поэтапное исследование процесса перестройки семейного уклада. Этот процесс не был равномерным не только у разных народов и в различных социально-профессиональных группах, но даже в разных районах, селениях. Поэтому, эта проблема также требует отвлечения от частных моментов и выявления типических, в той или иной мере обобщенных особенностей отдельных исторических этапов, как искусственно генерируемых для одних народов, так и политический создаваемых для других.
Например, Грузия находилась в привилегированном положении в Российской Империи на протяжении двух веков, благодаря христианской религии, официальной религии Империи. Населения Грузии состоящее из различных этнических групп, в основном проповедующих христианство, не подвергалось разобщению и притеснению со стороны официальных властей как другие народы Кавказа.
Общая культура и равные условия способствовали динамическому развитию межэтнических процессов и образованию культурной общности как грузинский народ.
Если бы в управлении Северным Кавказом власти Российской Империй, а затем и Советского Союза руководствовались бы такой же лояльной политикой по отношении к основной массе горцев как к христианскому населению Закавказья, сегодня мы могли бы получить другую этнокультурную и этнополитическую картину в регионе Северного Кавказа.
В одной из своих работ Анри Барбюс так характеризует положение горцев в Российской Империи: «Нужно сказать, что в те времена кавказские народности пользовались только одним правом – правом быть судимыми. Они имели одну свободу – свободу стонать, да и то только по-русски…».
Христианские народы Кавказа считались дружественными народами для Российской Империи, им властями оказывалась всяческая помощь. Сожалению, именно религиозный фактор, ошибочно принимаемый как основа политической доктрины, в дальнейшем явился камнем преткновения в формировании российской политики на Кавказе. И сегодня можно привести не один пример подтверждающий ошибочность политических доктрин построенных на гражданском неравенстве, независимо от их сегрегационного или религиозного основания.
Создание равных условия для экономического роста и культурного быта народов Северного Кавказа, будет правильным направлением для укрепления власти в регионе. На мой взгляд, экономическая интеграция кавказского региона, должна являться приоритетной задачей федеральных властей.
Региональный подход отвечает принципу историзма современной этнографической науки, помогает понять конкретные пути и механизмы перестройки быта кавказцев и объективно оценить результаты любой перестройки.
В последующем статейном материале, мы постараемся осветить некоторые традиции и обычаев семейного уклада в полиэтническом пространстве Северного Кавказа, на материалах ученых исследователей Кавказа XIX и XX века.