Правовое наследие Кавказа (Архивы Кавказа)

М.М. ИБРАГИМОВ, И.З. ХАТУЕВ
ВКЛАД ЧЕЧЕНСКОГО НАРОДА В ПОБЕДУ НАД ФАШИЗМОМ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941-1945 ГГ.
ВВЕДЕНИЕ
Прошло почти 60 лет со дня Великой Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. В те грозные годы в боях Великой Отечественной войны ценой жизни двадцати семи миллионов граждан страны и неимоверных усилий всего общества удалось разгромить немецко-фашистских захватчиков и их союзников, отстоять независимость нашей Родины и спасти человечество от коричневой чумы. Потомки хранят светлую память о тех, кто на фронте и в тылу самоотверженно на протяжении долгих 1418 дней и ночей ковал Великую Победу над злейшим врагом человечества. Несмотря на колебания в политических настроениях и взглядах элит страны и общества в целом, независимо от меняющихся в последние полвека официальных идеологических ориентиров, 9 Мая, День Победы, и сегодня остается поистине всенародным праздником для миллионов граждан различных республик, составлявших еще недавно единое государство – СССР, для всего человечества.
На тему Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. написано тысячи книг, специальных монографий, художественных работ, опубликовано много научных, историко-публицистических и литературных статей, отдельных сборников и других материалов. Тем не менее, тема эта остается актуальной в ученой среде и на сегодняшний день. По прошествии стольких лет открываются все новые стороны и отдельные факты событий Второй мировой войны. В стране-союзнице СССР по антигитлеровской коалиции – США, на территории которой не велось боевых действий, на данный момент уже издано около 130 томов истории Второй мировой войны. В августе 2003 года президент РФ подписал распоряжение об издании фундаментального многотомного труда «Великая Отечественная война 1941-1945 годов», который призван заполнить многочисленные «белые пятна» тяжелейшего периода нашей истории. Ответственность за эту работу возложена на Институт военной истории Министерства обороны РФ.
На полях сражений и в тылу День Победы приближали все советские народы. В своих боевых действиях против немецко-фашистских захватчиков Красная армия тесно опирались на помощь и поддержку тыла. Существенный вклад в общее дело победы над фашизмом внес и чеченский народ.
В настоящее время обнаруживается все больше и больше новых данных об истории ратных и трудовых подвигов представителей чеченского народа в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Поэтому данная тема по-прежнему остается одной из актуальных, но малоизученных проблем отечественной истории. Авторы этого скромного труда пытались еще раз обозначить некоторые характерные аспекты изучаемой проблемы, а также привести отдельные конкретные примеры участия представителей чеченского народа в защите Отчизны от немецко-фашистской агрессии и героическом труде в тылу. Задачей ближайших лет для ученых, юристов, писателей, журналистов, общественности является подготовка и издание капитального многотомного труда, рассказывающего об участии чеченцев вместе с представителями всех других народов страны в Великой Отечественной войне. Разрозненные материалы-публикации, статьи, очерки и т.д. должны быть систематизированы, документально проверены и изданы в обобщающем комплексном труде. Это необходимо для восстановления всей правды о героических подвигах воинов и тружеников республики в годы военного лихолетья. Важно это и как акт сохранения памяти о тех наших соплеменниках, которые кровью и потом ковали общую победу над врагом человечества, как пример, урок и назидание подрастающим поколениям. Народ, не помнящий своей истории, не может правильно осмыслить настоящее и строить верные планы на будущее. Это – аксиома.
ЗА ИСТОРИЧЕСКУЮ ПРАВДУ
В исторической литературе тема вклада чеченского народа в победу над фашизмом также нашла определенное отражение. В разные годы в печати выходили труды, в которых освещались отдельные аспекты участия трудящихся Чечено-Ингушской АССР в Великой Отечественной войне. Однако можно утверждать, что эта проблема также является и на нынешнем этапе одним из «белых пятен» в общей истории военного периода нашей страны. Во-первых, нет еще изданных обобщающих комплексных трудов по теме достойного вклада чеченского народа в победу над фашистской Германией. Во-вторых, тема участия чеченцев в Великой Отечественной войне долгое время была под запретом для исследователей-историков СССР. Кроме того, сами чеченские ученые в течение как минимум 13 лет (из-за необоснованной и преступной депортации всего чеченского народа в 1944 году в Казахстан и Киргизию) не имели возможности не только публиковаться по данной теме, но и вообще хоть как-то исследовать ее. В период с начала депортации и вплоть до XX съезда КПСС партийное руководство Советского Союза посредством своих пропагандистско-идеологических, а порой и репрессивных рычагов работало на создание искусственного образа чеченцев как бандитов, предателей-коллаборационистов и т.п.
В наши дни также находятся публицисты, историки и даже отдельные политики, которые абсолютно беспочвенно, методами передергивания фактов, искажения источников, фальсификацией, а иногда и элементарными домыслами пытаются вопреки исторической правде реанимировать старые сталинско-бериевские ярлыки «пособников оккупантов», «изменников Родины», «бандитских элементов» и пр., которыми в свое время официальная пропаганда щедро «одарила» весь чеченской народ, впрочем, как и карачаевцев, балкарцев, ингушей, калмыков, крымских татар, немцев, греков, турок-месхетинцев. Фальсификаторами даже был придуман миф о «белом скакуне», которого чеченцы якобы собирались дарить Гитлеру, а некоторые авторы заявляли о «массовом предательстве чеченцев в годы Великой Отечественной войны».
Авторы подобных утверждений помимо того, что вступают в явное противоречие с доказанными научными фактами, ставят под сомнение содержание и правовые оценки таких основополагающих законодательных актов, как Декларация Верховного Совета СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав» от 14 ноября 1989 года; Постановление съезда народных депутатов РСФСР «О жертвах политических репрессий в РСФСР» от 11 декабря 1990 г.; Постановление Кабинета Министров СССР «Об отмене постановлений бывшего Государственного Комитета обороны СССР и решений Правительства СССР в отношении советских народов, подвергшихся репрессиям и насильственному переселению»; Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 и другие федеральные и республиканские законодательные акты. В этих актах однозначно и безоговорочно определены и в правовом отношении оформлены два основных вопроса:
1) обвинения чеченцев, как и других репрессированных народов, в предательстве – это «политика клеветы», «клеветнические нападки» на целые народы;
2) депортация народов, в том числе чеченцев, – это «тяжелейшие преступления» против «основ международного права», против «собственного государства», это «произвол и беззаконие», это «трагедия всей России».
Еще в 1964 году Андрей Губин в повести «Созвездие ярлыги», опубликованной в № 8 журнала «Октябрь», одним из первых в современной литературе взялся оправдывать сталинско-бериевскую точку зрения на выселение народов. Противоречащие науке и, в значительной степени, здравому смыслу обвинения целого народа в «предательстве» подхватили и развили дальше другие авторы: С. Муриков в журнале «Звезда», 1988 г.; Н. Горбачев в журнале «Москва» (№№ 6-8 за 1989 год); Владимир Логинов в альманахе «Шпион» (№№ 1-2 за 1993 год); И. Пыхалов в журнале «Отечество» (№ 7 за 2002 г.), а также г. Погребнов, Э. Эркенов и другие. Эти утверждения противоречат исторической правде. Народы Северного Кавказа, в том числе и чеченский народ, как и народы всей страны, искренне откликнувшиеся на обращение Сталина от 3 июля 1941 г., призвавшего их на Отечественную войну, с первого дня считали эту войну против немецких агрессоров войной освободительной, борьбой за собственное дальнейшее существование. Факты измены, предательства, сотрудничества с немецким военным командованием и оккупационной администрацией не были исключением и на Северном Кавказе, равно как они имели место во всех без исключения оккупированных районах страны. Однако следует признать, что в некоторых районах СССР, оккупированных противником, удельный вес населения, сотрудничавшего с фашистами, был выше, чем в национальных автономиях Северного Кавказа и тем более в Чечено-Ингушетии, которая не была оккупирована фашистскими захватчиками.
Чтобы обосновать эту преступную акцию по депортации чеченского народа в 1944 году, сталинско-бериевские подручные, идеологические работники, сотрудники НКВД голословно обвинили чеченцев в пособничестве немецким оккупантам, в измене Родине. Однако фактов массового добровольного перехода чеченцев на сторону немецких фашистов в годы Великой Отечественной войны, тем более участия чеченцев в военных действиях против советских войск, не существует. Наоборот, несмотря на непрекращающиеся акции произвола и репрессии, проводимые органами НКВД в предвоенные годы и вызывавших среди чеченцев и ингушей все нарастающее недовольство, в первые же дни Великой Отечественной войны, начавшейся 22 июня 1941 года, горцы Северного Кавказа вместе с другими народами Советского Союза поднялись на защиту Родины.
Помимо всего прочего, отрицает «немецкий след» в национально-освободительной борьбе чечено-ингушского народа и официальная статистика самих властей и карательных органов, показывающая, что в годы войны численность активных противников сталинского режима в Чечено-Ингушетии не намного превышала довоенные показатели. Восстание против Сталина, которое было поднято небольшой частью горцев Чечни под руководством X. Исраилова и на которое так часто ссылаются в поисках оправдания депортации чеченцев, началось еще в 1940 году, когда СССР и фашистская Германия и, соответственно, Сталин и Гитлер не находились во враждебных отношениях, а наоборот, были связаны «Пактом о ненападении» и «Договором о дружбе и границах».
Ответственные работники НКВД в Москве и в первую очередь в Чечено-Ингушетии намеренно искажали реальную действительность, явно завышая цифры «бандитских элементов», «предателей» в республике. Делалось это, с одной стороны, по заказу Л. Берии, а с другой – для собственного продвижения по службе, получения званий и наград.
То, что подобные авторы преднамеренно подтасовывают факты, это как-то можно объяснить. Удивляет другое. Некоторые солидные исследователи, ученые-историки преднамеренно или по незнанию публикуют недоказанные, а в большинстве случаев просто несуществующие данные о количестве членов антисталинской «Особой партии кавказских братьев» X. Исраилова (который был также поддержан М. Шериповым). Так, в солидной монографии докторов исторических наук Н.Ф. Бугая и A.M. Гонова в списках организации Исраилова значится 5000 человек, а готовых за ними следовать – 24970 человек, тогда как такого количества взрослых мужчин в то время просто не было в 20 указанных авторами высокогорных чеченских аулах. При всем уважении к ученому Н.Ф. Бугаю (который, кстати, наряду с Х.-М. Ибрагимбейли одним из первых опубликовал в начале 90-х годов в журнале «Вопросы истории» объективную статью «Правда о депортации чеченского и ингушского народов») приходится констатировать, что многие отечественные исследователи пользуются непроверенными, а то и специально искаженными цифрами и другими данными работников НКВД и более поздних авторов, сочувствующих исполнителям и вдохновителям репрессивных акций. Тогда как в этом случае страдает прежде всего объективность и правдивость в изложении исторических фактов и событий. Тот же И. Пыхалов, на наш взгляд, ведет игру в статистику, манипулируя цифрами, извлеченными из сомнительных источников и публикаций. Весьма показателен и интересен такой источник, показывающий несостоятельность обвинения чеченского народа в коллаборационизме, как книга сына Лаврентия Берия Серго. Вот что пишет Серго Берия: «В обороне Кавказа участвовали и местные жители. На горных перевалах насмерть стояли и ингуши, и осетины, и чеченцы. Я это видел своими глазами… К сожалению, решение Политбюро было принято, и этих людей выслали. Подлость, безусловно. Но приказ был отдан, и внутренние войска были вынуждены эту подлость сделать».
Как справедливо отмечает В.И. Филькин, известный историк, бывший в период с 1939 по 1943 год секретарем Чечено-Ингушского обкома КПСС, никакого восстания в Чечено-Ингушетии не было, и быть не могло. Никакого массового сотрудничества чеченцев и ингушей с немцами также не было. Бандиты на территории Чечено-Ингушетии были. Бандиты, какой бы национальности они ни были, всегда остаются бандитами. В данном случае бандиты, действовавшие в ряде районов Чечено-Ингушетии, не имели никакого права представлять чечено-ингушский народ, как не имели права представлять русский народ власовцы или бендеровцы – украинский народ. В горных районах республики действовало несколько десятков банд, в составе которых, по данным того же В.И. Филькина, находилось свыше 350 человек. И эти бандформирования к концу 1942 года были фактически ликвидированы силами НКВД ЧИАССР. Опасности для советской власти на территории Чечено-Ингушской АССР и тем более для СССР они не представляли. Показательно, что в ликвидации этих банд активное участие принимало население республики. Так, в октябре 1942 года в селении Махкеты Веденского района бандиты напали на колхозную животноводческую ферму и магазин, но получили достойный отпор со стороны колхозников. Понеся потери, они вынуждены были отступить. 22 ноября 1942 года в селении Гуни этого же района банда в составе 34 человек, вооруженная винтовками, напала на колхозную ферму с целью ее разграбления. Колхозники во главе с Абубакаром Хамбахадовым и Магомедом Вахабовым организовали отпор грабителям. В бою, который продолжался свыше двух часов, жители села убили и ранили 18 нападавших, остальные спаслись бегством. В этом бою пали смертью храбрые Абубакар Хамбахадов, Магомед Вахабов, Абзаил Аюбов, Ваха Джамалаев и другие. За проявленное мужество и храбрость они были представлены к правительственным наградам, но, к сожалению, ни родственники погибших, ни оставшиеся в живых герои наград Родины не получили, где-то затерялись наградные документы. Было бы справедливо, если хотя бы сейчас, в канун 60-летия Великой Победы, награды дошли бы до тех, кто заслужил их своей доблестью.
Таким образом, даже только эта небольшая часть имеющихся многочисленных фактов дает полное право утверждать, что имеется более чем достаточно веских доказательств несостоятельности обвинений чеченцев и ингушей в массовом пособничестве гитлеровцам, содержавшихся и в справках ответственных работников НКВД (Б. Кобулов, И. Серов и др.), и в трудах, и в публикациях авторов, вольно или невольно искажающих действительность в вопросе активного участия чеченского народа в борьбе с фашистской опасностью.
Помимо неоспоримых фактов, доказывающих несостоятельность теории «массового сотрудничества» чеченцев с немецко-фашистскими оккупантами, в последние годы появляется все больше и больше документально подтвержденных данных о действительно массовом характере героического участия многих десятков тысяч представителей чеченского народа против гитлеровских захватчиков на фронте и в тылу. Ученым в последнее время становятся известны все новые и новые примеры мужественной борьбы чеченцев вместе с представителями других народов страны против общего врага. Воины из Чечено-Ингушетии помимо активной непосредственной борьбы с немецкими захватчиками участвовали и в советско-финской войне 1939-1940 гг., в итальянском антифашистском движении Сопротивления, партизанских отрядах вдали от родины, в разгроме Квантунской армии и т.д.
Изучение произведений советских и российских писателей прошлых и нынешних лет является прекрасным средством для воспитания настоящего гражданина – патриота и интернационалиста. К таким произведениям о славных сынах чеченского народа относятся «Брест – орешек огненный» X. Ошаева, «Казбек принимает бой» П. Лебедева, «Прометей в танковом шлеме» Р. Белевитнева, «Повесть о последнем рейде» П. Брикеля, «Солнце в крови» – книга о Герое Советского Союза X. Нурадилове и др.
Открываются неизвестные ранее данные о количестве чеченцев, с оружием в руках вставших тогда на защиту Родины.
Герой Советского Союза, ветеран Великой Отечественной войны Хансолт Дачиев, например, вспоминал, что только из одного маленького чеченского села Гезлой-Эвла на фронт ушли 39 человек и только семеро из них вернулись (с орденами и медалями) домой. Село Кулары Грозненского района дало фронту около 200 бойцов, из которых более половины погибло на полях сражений.
Мужественно сражались на фронте куларинцы К. Ибрагимов, К. Докуев, X. Амаев, А. Дасаев, А. Устарханов и др.
Хеса Амаевич Амаев ушел на фронт в 1941 г., участвовал в Сталинградской битве, в сражении на Курской дуге, принимал участие в освобождении Чехословакии. Закончил X. Амаев свой боевой путь на улицах поверженного Берлина. Имел три ранения. Среди наград фронтовика были орден Славы III степени, медаль «За победу над Германией» и многие другие награды.
Узнав о депортации чеченского народа, Хеса Амаевич попросил у властей разрешение посетить родину. Такая возможность фронтовику была предоставлена. Он получил разрешение 24 часа находиться на территории Чечни (в то время уже Грозненской области). Здесь X. Амаев, взяв с собой горсть родной земли, отправился в Джамбульскую область, куда были высланы его земляки.
16 декабря 1941 г. добровольно вступил в ряды Красной Армии и стал рядовым 3-го кавалерийского полка 114-й кавалерийской дивизии А. Устарханов. Командовал этим полком легендарный капитан М. Мазаев. В начале июля 1942 г. А. Устарханов окончил курсы офицеров и вместе с другими курсантами ждал присвоения звания лейтенанта. Приказ должен был поступить из Северо-Кавказского округа.
Старейшина Вадуд сказал на сходе граждан села следующее: «Защита Родины – священный долг каждого гражданина СССР. Это завещали нам наши предки. У меня два сына: Шамсудин и Камил, которым по 16 лет, и племянник Усман. Я их посылаю на защиту Родины…». После выступления Израила и Джалалди слово взял секретарь парторганизации колхоза Денисолта Мурадов. «Как Вы знаете, я только что вернулся с финского фронта, – сказал он. – А теперь настало время защитить Родину от фашистских захватчиков». Заявления о добровольном уходе на фронт подали Н. Абдулгапуров, Ш. Сайханов, С. Сайханов, У. Мазаев, Э. Хасмагомедов, С. Умаров, X. Далаев, У. Исаев, У. Абдул-Азизов, Д. Сайханов и др. Всего более 100 человек. Секретарь комсомольской организации колхоза Шамсудин доложил, что все комсомольцы села уходят на фронт. «Я сам возглавлю их. Первыми написали заявления комсомольцы Т. Таипов, Б. Кудусов. А всего от молодежи поступило 20 заявлений», – сказал он. Т. Таипов впоследствии был награжден орденом Ленина, А. Абдулазимов закончил боевой путь после освобождения столицы Югославии г. Белграда. Он так же, как и другие воины из с. Центорой (А. Ванаев, Э. Иштаев, X. Алиев, Ш. Эдилгириев и др.), имел много правительственных наград.
Ветеран войны и труда X. Даниялов поведал историю о том, как в феврале 1944 года советские войска вели бои за Днепром. В районе поселка Терноватка хорошо вооруженная группа эсэсовцев продолжала оказывать сильное сопротивление. Командование полка (подполковник Родионов) организовало группу из наиболее опытных и закаленных бойцов для выполнения особо ответственных заданий. В нее вошли чеченцы А. Мадаев из поселка Новогрозненский, X. Закриев из Центороя, X. Лилаев, А. Тасаев, Д. Басаев (все из г. Грозного) и другие. С их помощью удалось уничтожить одно из подразделений врага и взять в плен 32 фашиста. Мадаев за эту операцию получил медаль «За отвагу», а Лилаев – «За боевые заслуги».
На фронтах Великой Отечественной войны только из одного небольшого населенного пункта Чечни – станицы Серноводской – воевали 411 чеченцев. Многие из них пали в сражениях с немецко-фашистскими захватчиками. Документально доказано, что только за один день – 25 января 1943 года – добровольцами на фронт из этого населенного пункта республики ушли 30 человек, многие из которых геройски погибли на Дону в боях с фашистскими оккупантами. Во время проводов перед зданием конторы местного колхоза, где собрались селяне и партийно-хозяйственное руководство Сунженского района, от имени добровольцев выступил лейтенант Эмиша Харачоев, который сказал: «Никто из нас не склонит головы перед фашизмом, будем драться до последних сил и до полной победы». На сегодняшний день установлены имена всех 30 добровольцев: А. Идигов, Т. Хамзаев, У. Сусуркаев, А. Арсамбаев, Д. Джамбеков, А. Дениев, Д. Гансуев, X. Шавлаев, М. Ибрагимов, Н. Дабаков, А. Дукаев и др.
Благодаря неустанным поискам жителя села Новые Атаги Султана Умарова удалось по крупицам воссоздать героический путь его брата Мовлди Абдул-Вахабовича Умарова, верного сына чеченского народа, отдавшего свою жизнь за свободу и независимость Родины. Еще одна яркая звезда засияла на небосклоне созвездий Героев в мае 1996 г. Справедливость восторжествовала…
Мовлди Абдул-Вахабович Умаров родился в 1921 году в селении Новые Атаги. Подростком он ничем не отличался от сотен своих сверстников, разве что особой тягой к знаниям. Окончив семь классов Ново-Атагинской начальной школы, Мовлди поступает учиться в ФЗО при заводе «Красный молот» г. Грозного. Затем продолжает учебу в Серноводском педагогическом техникуме, который с отличием заканчивает в 1939 году. С 1 сентября 1939 года он работает преподавателем Серноводского педагогического техникума. Через два месяца М. Умарову вручают повестку из Атагинского РВК о призыве на действительную воинскую службу, которую он начал в городе Архангельск, где прослужил только около 3-месяцев, пройдя курс молодого бойца. Затем участие в войне с финнами. За проявленное мужество и героизм в финской кампании и учитывая желание молодого бойца, его отправляют учиться в Ленинградское пехотно-командное училище, после окончания которого присваивают звание лейтенанта. В начале Великой Отечественной войны Мовлади Умаров был заместителем командира роты по политчасти. А вскоре в звании старшего лейтенанта командовал ротой. Воевал на Западном фронте, на Смоленском направлении.
Со дня депортации чеченского народа в Среднюю Азию связь родственников со своим сыном и братом прервалась. Много сил, энергии и всяческих бюрократических препон со стороны разного рода чиновников пришлось преодолеть его брату Султану Умарову, тоже бывшему фронтовику, прежде чем удалось добиться истины в деле Мовлди. И все же он собрал немало архивных данных. Приведем некоторые из них. «Сообщаем, что в приказе по войскам Западного фронта № 015/н. от 13.01.43 г. значится: «От имени Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и отвагу награждаю по 7 гв. стр. корпусу орденом Красного Знамени ст. лейтенанта Мовлди Абдул-Вахабовича Умарова (так в пр.) – командира стр. роты».
11.02.43 г. в районе Скучарево, на участке, обороняемом ротой, которой командовал ст. лейтенант М. Умаров, противник после интенсивной артподготовки повел наступление численностью до 350 солдат. Командир роты М. Умаров подпустил на близкое расстояние гитлеровцев и ружейно-пулеметным огнем в упор начал расстреливать их. Первые наступавшие цепи фашистов были почти полностью уничтожены. Противник подбросил численно превосходящие силы и ворвался в траншею обороны роты М. Умарова. Будучи дважды раненным, с перебитой рукой, с возгласом: «За Родину! За Сталина! Вперед!» Умаров пошел в контратаку. В этой ожесточенной схватке он пал смертью храбрых. На поле боя (в траншеях) противник оставил более 100 трупов.
За проявленное мужество и героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1943-1945 гг. Умаров Абдул-Вахабович, 1921 г.р., приказом командования войсками Западного фронта представлен к присвоению посмертно звания Героя Советского Союза 18.02.43 г.
Звание Героя Советского Союза М.А-В. Умарову так и не было присвоено даже посмертно. И причина этому была одна: он – чеченец. И только по прошествии долгих 53 лет справедливость восторжествовала. Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1996 года Мовлди Абдул-Вахабовичу Умарову было присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.
А 19 февраля 2005 года на сходе граждан селения Новые Атаги было принято решение о переименовании одной из улиц села в улицу имени Героя России М. Умарова.
Из горного Итум-Калинского района на фронт ушли более 50 человек, из которых 11 человек дослужились до офицерских званий. Офицер М.С. Бетигов, который с боями дошел до Праги, имел 19 правительственных наград. Итумкалинцу Саадуле Мусаеву, который своим телом закрыл амбразуру вражеского дзота, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза. А разведчик Деми Ацаев имел 10 боевых наград.
Доказано, что в непосредственном штурме Рейхстага в Берлине в 1945 году участвовали также и чеченцы. Подобных фактов становится все больше по мере более основательного и глубокого изучения данной проблемы. Отсюда и особая актуальность дальнейших исследований в этой области.
В рамках данной брошюры мы располагаем возможностью привести только небольшую часть конкретных примеров ратных и трудовых подвигов представителей чеченского народа в общей борьбе всех народов СССР против фашистской Германии и ее союзников.
ПАТРИОТИЧЕСКИЙ ПОДЪЕМ ТРУДЯЩИХСЯ ЧЕЧНИ. ВОЕННО-МОБИЛИЗАЦИОННАЯ РАБОТА В РЕСПУБЛИКЕ
Итак, 22 июня 1941 г. немецко-фашистские оккупанты внезапно вторглись в пределы нашей Родины. Началась Великая Отечественная война, которая явилась большим испытанием для народов нашей страны.
В захватнических планах германского командования Кавказ занимал особое место. Гитлеровских стратегов манили сюда богатые природные ресурсы, особенно нефть, а также выгодное стратегические положение этого края.
Захват богатых нефтяных районов Кавказа – Грозного, Майкопа, Баку и других – четко был определен в плане «Барбаросса», утвержденном Гитлером 18 декабря 1940 года. В общем плане обороны Кавказа одно из центральных мест занимала оборона Чечено-Ингушской АССР, имевшей важное военно-стратегическое значение.
К началу войны в рядах Краской Армии находилось около 9 тысяч чеченцев и ингушей, призванных на воинскую службу. Некоторые из них еще до начала войны с гитлеровской Германией принимали участие в боевых действиях. Так, в наступательных операциях Красной Армии в ходе советско-финской «зимней» кампании 1939-1940 гг. принял участие уроженец с. Катыр-Юрт Ачхой-Мартановского района ЧИАССР рядовой Магомед Хатуев, который получил тяжелое ранение в одном из боев и был госпитализирован. В своем письме из госпиталя домой он писал, что с ним в полку были еще несколько чеченцев.
С первых же дней Великой Отечественной войны в республике наблюдался патриотический подъем. С просьбой отправить их в действующую армию обращались участники митингов и собраний, которые проходили на всех предприятиях, в государственных учреждениях, научных и учебных заведениях, во всех селах и станицах Чечено-Ингушетии. В первые дни войны в автономиях Северного Кавказа, в т.ч. и в Чечено-Ингушетии, были развернуты десятки мобилизационных пунктов, через которые предстояло мобилизовать и отправить в действующую армию более 100 тысяч человек, а также необходимое количество автомашин, тракторов, лошадей, повозок и т.п. Буквально за несколько первых дней войны более 17 тысяч трудящихся республики добровольно вступили в ряды ополченцев. При подразделениях народного ополчения создавались санитарные дружины. В них записывались сотни женщин.
30 июня 1941 года состоялось совместное заседание Чечено-Ингушского обкома ВКП (б) и СНК республики, на котором были рассмотрены и утверждены конкретные мероприятия по осуществлению директивных указаний ЦК партии и Советского правительства от 29 июня 1941 года. А 5 июля 1941 года в Грозном состоялось собрание партийного актива республики. На нем были обсуждены вопросы перестройки партийно-политической, идеологической и хозяйственной жизни Чечено-Ингушетии на военный лад, мобилизации сил и средств ее на разгром фашистских агрессоров. В самом начале войны на фронт ушли тысячи тружеников республики. В армию было отправлено 2000 коммунистов. Много комсомольцев республики с оружием в руках сражались против немецко-фашистских захватчиков. Только за период с июня по декабрь 1941 года добровольно на фронт ушли из Чечено-Ингушской областной комсомольской организации более 10 тысяч комсомольцев, в том числе 2 тысячи девушек. За первые два года войны из республики на фронт ушли до 18 тысяч членов ВЛКСМ.
Из некоторых чеченских семей на фронт уходили практически все взрослые мужчины. Так, из пяти братьев Зулкаркиевых из с. Гойское Урус-Мартановского района республики четверо сражались в Красной Армии против немецко-фашистских захватчиков. И только один из братьев, Ибрагим, вернулся домой хоть раненым, но живым.
В соответствии со специальным решением ГКО от 22 октября 1941 года Чечено-Ингушский обком и Грозненский горком ВКП(б) 25 октября 1941 года создали Грозненский городской комитет обороны в составе В.А. Иванова (председатель), В.Г. Сытникова, С.К. Моллаева (заместитель председателя), С.И. Албогачиева.
2 июля 1941 года, выполняя постановление Совнаркома СССР, Чечено-Ингушский обком ВКП(б) вынес решение «Об истребительных батальонах». Истребительные батальоны появились в Грозном, Малгобеке, Горагорске, Гудермесе, Сунженском, Надтеречном и Староюртовском районах. С приближением фронта к границам Чечено-Ингушетии и осложнением военной обстановки количество истребительных батальонов увеличилось. К 1 февраля 1943 года в республике насчитывалось 13 истребительных батальонов. Кроме того, существовали истребительные отряды. Всего в этих батальонах и отрядах насчитывалось 1345 человек.
При батальонах имелись группы содействия. В начале 1943 года их было 88 общей численностью 1360 человек. С 7 октября 1942 года Грозненский ГКО перевел на казарменное положение личный состав истребительных батальонов Ленинского, Заводского, Октябрьского, Старопромысловского, Орджоникидзевского, Гудермесского, Сунженского, Атагинского, Ачхой-Мартановского, Назрановского, Курчалоевского районов.
В напряженные дни боев Северная группа войск Закавказского фронта была пополнена новыми силами, в состав которых влилось свыше 2000 добровольцев – чеченцев и ингушей. На случай оккупации Чечено-Ингушской АССР еще 2 сентября 1942 года был образован подпольный обком партии во главе с Х.У. Исаевым – вторым секретарем обкома ВКП(б). В его состав входили М. Гайр-беков и Ю. Тамбиев.
В течение сентября-октября было создано 28 партизанских отрядов, в которых числился 1081 боец.
Военно-мобилизационная работа, которая проводилась под общим руководством партийно-хозяйственных и советских органов республики, сыграла значительную роль в подготовке края к обороне. Однако главная заслуга в деле защиты родины от немецко-фашистских захватчиков принадлежит простым труженикам – жителям Чечни. Именно готовность чеченцев стоять насмерть, их доблесть и мужество, самоотверженный труд не позволили врагу захватить территорию республики.
М.И. Калинин в статье «Битва за Кавказ» писал: «Идет жестокая битва за Кавказ. Фашистские банды рвутся вперед. В одном селении немецкие солдаты убили чеченского подростка Доду Алиева. Алиевы дали клятву до конца мстить немецким захватчикам…».
Газета «Правда» писала: «На берегах Терека, Баксана, в аулах Кабардино-Балкарии, в станицах Сунжи, в горах Чечни и Осетии поднялись народы. Рядом с русскими встали черкесы, чеченцы, ингуши, осетины…».
Судьба Северного Кавказа волновала весь советский народ. С вдохновенным словом к трудящимся Чечено-Ингушетии обратился известный советский писатель Николай Тихонов: «Слыхал ли кто, что чеченец, не терпевший над собой никогда никакого хозяина, отдаст немцу свою страну?.. Вся страна славит этот час битвы, чеченцы. Все народы Кавказа с вами, слава прошлого взывает к вам сегодня… Пусть наглые немецкие захватчики узнают, что такое чеченцы…».
«Мы, бывшие красные партизаны, крепко боролись за установление Советской власти, – сказал 75-летний Закраил Баматгиреев на митинге трудящихся Шатоевского района. – Теперь на наши земли, чтобы разбить наше счастье, лезут германо-фашистские бандиты… Мы готовы завтра же пойти вместе с доблестной Красной Армией, чтобы наголову разбить зазнавшегося врага». Своему сыну, уходившему в армию, колхозник из Гудермеса Джамулаев дал такой наказ: «Только победа может привести тебя в отчий дом».
13 августа 1942 года в г. Орджоникидзе состоялся антифашистский митинг народов Северного Кавказа. Делегат Чечено-Ингушетии, депутат Верховного Совета СССР А. Цомаев в своей речи сказал: «Мы, трудящиеся Грозного, даем священную клятву драться с ненавистным врагом до последнего дыхания… Чеченцы, ингуши, дагестанцы, казаки, осетины, все братские народы Кавказа, мужчины и женщины – к оружию!»
Антифашистские съезды, митинги и собрания были дополнением к тому, что ежедневно сообщалось в печати, по радио. «Везде, где только собирается народ – на сходах, в аулах, старики рассказывают о том, что они видели своими глазами, – говорил в те дни секретарь Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) В.А. Иванов. – Из далеких горных аулов к старикам идут делегаты, чтобы услышать правду о гитлеровцах. И старики зовут свой народ подниматься на смертельный бой с немецко-фашистскими разбойниками. На митингах в Чеберлое, Шатое, Назрани, Итум-Кале, Ведено молодые джигиты чеченцы и ингуши подают заявления о добровольном вступлении в ряды доблестной Красной Армии».
Известно, что все верующие горцы Кавказа, не исключая чеченцев и ингушей, приравняли войну с гитлеровцами к священной войне – газавату. Патриотическая роль стариков в Великой Отечественной войне была отмечена Чечено-Ингушским обкомом ВКП(б) в постановлении «Об итогах проведения призыва добровольцев, чеченцев и ингушей, в Красную Армию».
В фондах Центрального партархива имелись данные о том, что партийные и советские организации поддержали призыв чеченских старейшин. Несмотря на идеологические перекосы (ведь газават, шариат и адат давно были объявлены большевистской пропагандой вредными пережитками прошлого), обком партии отметил, что объявление газавата Гитлеру и его армии «было благородным патриотическим движением среди населения республики».
Газета «Правда» писала в те дни: «Враг не знает, что Кавказ всегда был страной сильных и смелых народов, что здесь в борьбе за независимость народы рождали бесстрашных борцов, джигитов. Отважные и бесстрашные предки смотрят теперь на своих сынов и внуков. Потомству своему передавали они завет мужества и боевой чести…».
Здесь следует отметить, что партийно-советское руководство СССР на период войны в масштабах всей страны несколько смягчило свои требования «воинствующего материализма и атеизма», взывая народ не только (и не столько) к коммунистической идейности и сознанию, а апеллируя к религиозным и патриотическим национальным чувствам народов страны, к их историческим (немарксистским) традициям. Была, по сути, легализована деятельность православной церкви и мусульманского духовенства страны в части мобилизации населения на отпор внешнему врагу. Это имело определенный успех, в том числе и среди народов Северного Кавказа. В Чечне, например, партийные и советские деятели призывали чеченцев к борьбе против фашистов, взывая к памяти Асланбека Шерипова, абрека Зелимхана Гушмазукаева и других национальных героев народа.
Таким образом, партийные и советские активисты старались с помощью средств массовой информации сформировать у горского населения не просто готовность выступить с оружием в руках против врага, но и отметить, что это вполне соответствует национальным и религиозным традициям горского населения. Так, например, описывала газета уход на войну братьев Бейбулатовых из селения Осман-Юрт Чечено-Ингушетии: «Мать, прощаясь с сыновьями, сказала старшему сыну: «Ты уходишь на войну, оставляешь мне гордость, но не слезы».
Результат всей этой комплексной работы был очевиден. По неполным данным (известным в 1960-1970 годы) по Чечено-Ингушетии было призвано и мобилизовано в действующую армию 18500 представителей чеченского и ингушского населения республики. Две трети из них состояло из добровольцев. В кадровых частях к началу войны было не менее 9 тысяч человек, что составляло от всего чечено-ингушского населения два процента. Таким образом, по доказанным полностью документальным данным, чеченцы и ингуши послали на защиту отечества как минимум 27500 человек, что составляло более 6 % всего населения республики, включая представителей всех остальных народов ЧИАССР. Это без учета 17 тысяч человек, которые находились в ополчении по защите Грозного и его окрестностей.
Согласно последним данным исследователей (в частности, работавших над созданием «Книги памяти»), число чеченских и ингушских красноармейцев, сражавшихся против гитлеровцев на фронтах Великой Отечественной войны, составляло более 40 тысяч человек (по данным М. Музаева).
Профессор X.А. Гакаев называет примерно такую же цифру. «Всего, – пишет автор, – за годы войны на фронт из республики было мобилизовано более 50 тысяч человек, из которых чеченцев было свыше 30 тысяч».
В 1942 году на фронт было направлено из Чечено-Ингушетии 1496 коммунистов. Всего за годы войны из Чечено-Ингушетии было направлено на фронт свыше 5 тысяч членов и кандидатов в члены партии, что составило более 40 % состава областной партийной организации.
На основании решения ГКО в Чечено-Ингушетии была сформирована 114-я Чечено-Ингушская кавалерийская дивизия. Командиром дивизии был назначен Хаджи-Умар Мамсуров (герой национально-революционной войны в Испании), комиссаром – Муслим Гайрбеков, бывший в то время секретарем обкома ВКП(б).
В дальнейшем, накануне летнего наступления немецко-фашистских войск в 1942 году, на базе этой дивизии были сформированы 255-й отдельный чечено-ингушский кавалерийский полк и отдельный чечено-ингушский кавалерийский дивизион. 255-м полком командовал майор М. Висаитов. Командиром дивизиона был назначен С. Висаитов. Храбро сражались с врагом воины этих частей. 30 ноября 1942 года дивизион под командованием Сакки Висаитова совершил смелый рейд по тылам Моздокской группировки противника. Полк и дивизион активно участвовали в боях против немецко-фашистских захватчиков под Краснодаром и на других участках фронта.
Еще в 1941 году из военнообязанных жителей Чечено-Ингушетии была сформирована, обучена и снаряжена всем необходимым 16-я саперная бригада, которая вошла в состав войск Южного фронта. Из тружеников республики были сформированы 4-я маневренно-воздушная бригада, автобатальон, стрелковая маршевая дивизия и несколько резервных подразделений.
В начале марта 1942 года по инициативе Берии был издан приказ, согласно которому призыв чеченцев и ингушей на воинскую службу был прекращен. Тогда с просьбой к правительству набрать из числа жителей Чечено-Ингушетии добровольцев обратились чеченские и ингушские офицеры – генерал С. Моллаев, подполковник И. Абадиев, майор М. Висаитов, капитан А. Ахтаев и др.
Берия обвинял чеченцев и ингушей в слабом участии в войне. По этому поводу бывший секретарь обкома ВКП(б) В.И. Филькин писал: «…в марте 1942 года по настоянию Берии призыв в Красную Армию военнообязанных чеченцев и ингушей был прекращен. Это было серьезной ошибкой…».
Проведенная в начале сентября 1942 года в Чечено-Ингушетии первая добровольная мобилизация показала решимость воинов из республики сражаться с врагом. Командование Закавказского фронта дало высокую оценку боевым действиям воинов-добровольцев. 7 января 1943 г. обком ВКП(б) и Совнарком ЧИАССР, обсуждая вопрос о новой добровольной мобилизации чеченцев и ингушей в Красную Армию, отметили, что «добровольцы-чеченцы и ингуши, призванные в ряды Красной Армии в сентябре 1942 года, в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками проявляют стойкость, мужество и бесстрашие». По отзывам Военного Совета Северной группы войск Закавказского фронта добровольцы-красноармейцы, чеченцы и ингуши являются лучшими контрразведчиками Н-ской дивизии. С 25 января по 5 февраля 1943 года был произведен второй призыв добровольцев – чеченцев и ингушей – численностью около 3000 человек.
В марте 1943 года в республике произвели третий призыв добровольцев – чеченцев и ингушей – в Красную армию. В процентном отношении по количеству воинов-добровольцев, а это, по сводным данным, примерно 12 тысяч человек, Чечено-Ингушская АССР занимала одно из первых мест по стране.
В мае 1943 г. Чечено-Ингушский обком партии заслушал итоги второй и третьей мобилизации чеченцев и ингушей в действующую армию и выводы комиссии командования Закавказского фронта. В своем решении обком ВКП(б) отметил: «Проведенный с разрешения ЦК ВКП(б) в период с февраля по март 1943 г. призыв добровольцев чеченцев и ингушей – в Красную Армию сопровождается проявлением подлинного советского патриотизма… Призыв добровольцев в Красную Армию, безусловно, явился показателем готовности чечено-ингушского народа выполнить свой долг перед Советской Отчизной против немецко-фашистских захватчиков… Добровольцы-чеченцы и ингуши высоко несут свой долг перед Родиной…».
Однако к началу июня 1943 г., когда значительная часть территории Серного Кавказа была освобождена от немецко-фашистских захватчиков, по инициативе Берии, действовавшего с полного согласия Сталина, был прекращен призыв чеченцев и ингушей в Красную Армию. К этому времени судьба чеченского и ингушского народов, в отношении которых руководством страны во главе со Сталиным с подачи Берии готовился геноцид, уже была предрешена. С этой целью к началу осени 1943 г. в Чечено-Ингушетии были сосредоточены снятые в основном с фронта войска численностью до 120 тыс. человек. И если бы не эта заранее готовившаяся бесчеловечная акция, то до конца войны на фронте насчитывалось бы более 60 тысяч чеченцев и ингушей.
На территории Чечено-Ингушетии в 1942 году были сформированы 242-я горнострелковая и 317-я стрелковая дивизии, которые приняли активное участие в боевых действиях против фашистов на Кавказском фронте. 242-я дивизия с боями прошла от Северного Кавказа до Праги. 317-я сражалась с немецко-фашистскими агрессорами на Кавказе, Украине, Белоруссии, участвовала во взятии Берлина. В августе 1945 года дивизия принимала участие в разгроме Квантунской армии Японии.
Сыны и дочери чеченского народа прославились в боях под Москвой, Ленинградом, Сталинградом, на Севере и на Черноморском побережье, при освобождении стран Европы…
РАТНЫЕ ПОДВИГИ СЫНОВ И ДОЧЕРЕЙ ЧЕЧНИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
С фронтов Великой Отечественной войны от командования воинских частей в адрес Чечено-Ингушского обкома ВКП(б), Совнаркома, предприятий, колхозов, на имя родителей отважных воинов приходили письма, в которых говорилось о высоких моральных качествах, воинском мастерстве, мужестве и отваге воинов Чечено-Ингушетии. Так, в письме, полученном Чечено-Ингушским обкомом ВКП(б), командующий 4-м гвардейским кубанским казачьим кавалерийским корпусом генерал-лейтенант Кириченко отмечал: «Ваши люди, представители Чечено-Ингушетии, дерутся в боях замечательно, показывая пример и мужество настоящих сынов нашего народа».
Навсегда останется в памяти беспримерный героический подвиг защитников Брестской крепости. Среди них отважно сражались с врагом сотни воинов-чеченцев: А. Эльмурзаев, Ш. Закриев, А. Садаев, М. Юсаев, А. Бай-беков, А. Элибаев, С. Эдильсултанов, Н. Шамхаев, X. Хидаев, 3. Хашумов, 3. Хататаев, С. Ташаев, А. Тамаев, Н. Уциев, Т. Умаров, А. Хаджиев и многие другие.
X. Ошаев документально, собрав по крупицам факты, доказал, что в защите Брестской крепости приняли участие не менее 275 выходцев из Чечено-Ингушетии.
Одним из первых, кто записался в ополчение по Ножай-Юртовскому району, был Аюб Ахмадов. В газете «Правда» было написано следующее: «В час грозной опасности народы Чечено-Ингушетии едины и монолитны как никогда. Одним горячим стремлением выполнить свой интернациональный долг, отстоять свою родную землю от гитлеровских захватчиков, помочь героической армии разгромить врага у предгорий Кавказа наполнены сердца свободолюбивых горцев Чечни. И они сдержали свое слово. Фашистам не удалось захватить территорию республики».
Ахмад Ахмадов служил в Белоруссии, в городе Бресте, на самой границе. Последнее письмо было получено от него за 10 дней до начала войны. Ахмад писал, что является командиром разведгруппы, что вражеские самолеты частенько перелетают через советскую границу, о чем они немедленно докладывают на заставу. Служили с ним немало ребят из Чечено-Ингушетии.
Больше писем не было. Позже стало известно: вся его группа из 25 человек приняла на себя первый удар и в жесточайшей кровопролитной схватке погибла.
Имя Магомеда Яхъяевича Узуева высечено на плите мемориала «Брестская крепость-герой» в ряду имен других ее защитников. О подвиге М. Узуева неоднократно рассказывали в своих воспоминаниях и письмах к его родственникам однополчане Григорий Сергеевич Макаров и Петр Леонович Лебедев, писала младший научный сотрудник Мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» Нина Николаевна Сечук. О мужестве и доблести старшего сержанта М. Узуева рассказывается в книгах И. Крымова «Стояли насмерть» и X. Ошаева «Брест – орешек огненный». Брестская крепость находилась на пути главного удара наиболее мощной группировки немецко-фашистских войск под наименованием «Центр». Крепость намечено было захватить в первые два часа после начала войны. Фашисты были уверены, что она будет занята с ходу. И основания так думать у них были: во-первых, крепость стояла у самой границы; во-вторых, нападение готовилось в глубокой тайне и проведено было совершенно внезапно, когда гарнизон крепости безмятежно спал; в-третьих, враг был втрое сильнее – здесь действовали отборные 45-я, 31-я и 34-я немецкие пехотные дивизии.
Нападение было начато в 4 часа 15 минут утра массированной бомбежкой эскадрильями 2-го немецкого авиационного флота с одновременным открытием ураганного огня артчастями трех пехотных дивизий и поддержкой многочисленных артбатарей танковой группы генерала Гудериана, вторгшейся в пределы нашей страны в районе Брестской крепости.
Хотя задача захвата крепости была поручена хваленой 45-й армейской дивизии, год назад бравшей Париж, и она в значительной части состояла из земляков Гитлера, а само нападение было произведено на спящих бойцов, 45-й дивизии не удалось захватить крепость ни через два часа, ни через два дня, ни через двенадцать дней.
Движущимся с запада немецко-фашистским войскам приходилось обходить сражающийся Брест, слушая грозную музыку боя, который вели стоявшие насмерть красноармейцы. И среди них было свыше трехсот сынов Чечено-Ингушетии.
Чеченцы и ингуши наравне с представителями других народов Советского Союза беззаветно сражались в битвах за установление советской власти в годы гражданской воины, а их сыновья яростно дрались за Родину с фашистской нечистью в годы Великой Отечественной.
В рассказах солдат и офицеров, вернувшихся после победного окончания войны, слышались отголоски великой и героической трагедии, разыгравшейся в полностью окруженной вражескими полчищами крепости.
Перед самым нападением фашистской Германии в крепости было расположено пять стрелковых полков: 333-й, 125-й и 84-й полки 6-й Орловской краснознаменной дивизии и 445-й, и 44-й стрелковые полки 42-й дивизии.
Призванные из Чечено-Ингушетии красноармейцы служили во всех частях Брестского гарнизона. Но особенно много было их в 333-м и 125-м полках. По утверждениям некоторых участников защиты, в 333-м полку были взводы, наполовину состоявшие из чеченцев и ингушей.
Считается наиболее вероятным, что в защите Брестской крепости участвовало от трех до трех с половиной тысяч бойцов.
Это подтверждается прямыми и косвенными данными.
Однако нужно иметь в виду, что особенно много бойцов погибло в первые часы войны, до того момента, когда гарнизон успел организовать оборону. Тем величественнее подвиг красноармейцев бесстрашного гарнизона.
ХОЛМСКИЕ ВОРОТА БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ
Против 5-ти полков, находившихся в крепости, сражалась полнокровная 45-я немецкая армейская дивизия. С правого и левого флангов крепость охватили 31-я и 34-я дивизии фашистов. Натиск трех дивизий в направлении главного удара группы фашистских войск «Центр» поддерживала с воздуха армада 2-го немецкого воздушного флота.
Немецкий 12-й армейский корпус, поставивший целью захват крепость с ходу, поддерживала артиллерия танковой группировки генерала Гудериана.
По свидетельствам оставшихся в живых участников героической защиты, по скудным документальным данным штабных архивов, по различным косвенным заключениям и доказательствам, имеющимся в Музее обороны крепости-героя, известно, что за все дни боев в цитадели и примыкающих к ней трех укрепрайонах – Кобринском, Тираспольском и Холмском – погибло свыше двух тысяч красных бойцов и офицеров. И в их числе более 300 воинов из Чечено-Ингушетии.
В крепости Брест захоронены останки 850 человек, из них известны имена 222-х, которые вынесены на плиты мемориала. Среди них четверо уроженцев Чечено-Ингушетии – А.А. Лалаев, М.Я. Узуев, С.И. Абдрахманов, Х.С. Салгереев. Недавно стало известно, что на мемориале в Бресте высечено имя еще одного воина из Чечни – рядового З.А. Масаева.

Страницы: 1 2 3