ХАРСИЕВ БОРИС МАГОМЕТ-ГИРЕЕВИЧ
Канд. философских наук
Зав. отдела Этнологии Инг. НИИ Гаманитарных Исследовании им.Ч.Ахриева
«Верна там дружба…»
Лермонтов М.Ю.
(поэма Измаил-Бей)
ДОБРОВОЛЬНОЕ ВХОЖДЕНИЕ ИНГУШЕТИИ В РОССИЙСКУЮ ИМПЕРИЮ ПО ДОГОВОРУ 1770 ГОДА
Современные политические и этнические проблемы Северного Кавказа не могут не волновать каждого из нас, они ежедневно отражаются на нашей жизни, формируя социальное сознание, которое зачастую носит экзистенциональный характер.
Мы по привычки считаем научной литературой все то, что писалось с определенной идеологической целью, что никакого отношения не имело с реальностью, с исторической реальностью, которая потихоньку начинает проявляться на уровне современных научных исследований.
Со времен Ивана Грозного Кавказ представлял огромный интерес для России. В известном походе в район Центрального Кавказа, против ингушей, в 1562 году, где было задействовано войско состоявшее из нескольких десятков тысяч воинов-кочевников, участвовал отряд московского царя, под командованием стрелецкого воеводы Плещеева, который практический играл роль информационного и разведывательного (Дударов А-М.М. //Ученные записки. Серия «Фольклор Этнография». Выпуск II. Магас. 2009. с. 75). «… именно эта роль, отведенная Московским двором данному отряду, наталкивает нас на мысль, что это был первый ход глубоко законспирированно¬го завоевательного плана Москвы, обращавшей свои взоры в сто¬рону Центрального Кавказа» (Дударов А-М.М. //Ученные записки. Серия «Фольклор Этнография». Выпуск II. Магас. 2009. с. 75).
Для Могучева северного соседа Кавказ представлялся удобным плацдармом, для завоевания Закавказья и дальнейших азиатских походов.
Россия нуждалась, на первом этапе покорения южных земель, в мирном союзе с горцами, или в крайнем мере, в их лояльности по отношению к ней.
Последнюю четверть XVIII века Кавказ интересовал Россию исключительно как база для продвижения в Персию и далее в азиатские просторы. В истории русско-кавказских отношений можно наблюдать приливы и отливы интересов Петербурга к Северному Кавказу, которые были зависели от восточных планов империй. Такое же непостоянство интересов наблюдалось по отношению к православной Грузией, которой придавалась особое значение в завоевании Кавказа Россией.
В 1733г. в контакт с Россией пытались вступить горные общества ингушей. В Коллегию иностранных дел России поступило сообщение, что «знатные правители, именуемые кисть, дзурдзуки (одно из грузинских наименований горных ингушей) да галгаи со всеми обывателями просят, чтобы приняты были в протекцию и под высокую державу Е.И.В. (Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом, составитель В.И. Гамрекели, Тбилиси, 1968, с 119-120).
В условиях начавшейся русско-турецкой войны Северному Кавказу отводилось особое место как важному военно-стратегическому району. Высказывалось мнение о чрезвычайных выгодах политического союза России с Ингушетией, в противовес неустойчивой позиции отдельных северокавказских народов. Поэтому, в 1770 году русское правительство удовлетворило просьбу ингушей о принятии в подданство и окончательные отношения представителей ингушских обществ и России оформились в виде договора о вхождении ингушей под покровительство Российское.
В двадцать восьмом томе «Истории» Соловьева приведены замечательные материалы о заседании Совета, созданного императрицей Екатериной для обсуждения стратегических вопросов. Там было решено возмутить против турок всех православных — как славян, так и грузин. Будущая война с Турцией, таким образом, принимала форму крестового похода против мусульман и должна была разрушить Османскую империю, отдав Восток в руки России. Присоединение Грузии оказалось рудиментом этой утопии, породившим Кавказскую войну.
Трагическая для Грузии особенность ситуации была в том, что второстепенная, служебная задача по причине невыполнимости задачи главной, становилась самоцелью.
В XVIII веке Ингушетия как этносоциальная структура находились на стадии разложения полюсного государства.
Ингушетия была независимой страной, островком общественной демократии. Сохраняя свою самобытность, Ингушетия не имела резко выраженных сословных феодальных отношений, демократические институты общественной жизни были настолько развиты, что сословия ингушей имели своеобразный, с точки зрения общей парадигмы весьма условный характер.
В донесении в святейший Синод Кизлярского коменданта Неймича о желании ингушей оформить официальное вступление в подданство России (1770 год) и о принятии присяги говорится.
«… А прошедшего февраля 16 числа явились ко мне… Ингушевского уезда старшины Гарий Чопанов и Сурхови Мирзаханов, присланные от всего народа их общества с изъявлением их усердного желания поступить в вечное Е.И.В. подданство с тем, что они желают все генерально креститься и просили, чтоб для принятия от них присяги послан был с ними в уезд чиновный человек и реченный архимандрит Порфирий, которого они довольно знают и почитают. А чтоб они святого крещения сподоблятца могли, для того определить к ним искуснаго священника, изъявляя притом, что они во всем уезде церковь сами построить имеют. Почему он, архимандрит, по собственному своему на то соглашению, да гусарского
полку капитан Дегостодий и посланы и там по принятии от них присяги возвратились… ». (АПВР, ф. Осетинские дела, оп. 128-11, д.1., л. 1224).
«Приехал сюда в нашу землю архимандрит Порфирий, при котором ко усердию и в подданство Е.И.В. присягали. При сем же к государственному интересу оной архимандрит добропорядочный принял труд и нам по обычаю христианскому истинной путь указал… Мы, кистинский народ, под сим подписались…». (АПВР, ф. Осетинские дела, оп. 128-11, д.1., л. 1226-1227).
Присягу представителей ингушских обществ в «вечном добровольном подданстве России» принимал уполномоченный гусарского полка капитан Дегостий, имевший на руках ордер «открытый лист» на принятие присяги в присутствии главы Северо-Кавказской духовной миссии архимандрита Порфирия.
Процедура принятия присяги ингушскими старшинами на верность России происходила 4,5,6 марта 1770 года вблизи аула Ангушт на обширной поляне с символическим названием «Барт босе», что значит «Склон согласия».
П.Г. Бутков в «Материалах для новой истории Кавказа» пишет, основываясь на данных Гюльденштедта: «Народ ингуши, известный также под именем кистов или киштинцев, обитающий между рек Терек и Сунжа, в 1770 году российский офицер принимал от ингушей присягу верности и аманатов».
Ингушетия перешла под юрисдикцию Российской Империй не вследствие вооруженного конфликта и оккупации, а по добровольному волеизъявлению ингушей, выраженному в договоре 1770 года.
Логика подобных договоров предполагала диспозитивный характер взаимоотношений между субъектами договорных отношений, потому, что Ингушетия не были зависима от других государств или владык, и добровольно присоединившиеся к Империи ингуши рассчитывали на уважение Россией своего народа, своих интересов и обычаев.
Первые военные успехи России на Северном Кавказе начались с подписанием договора «о добровольном вхождении ингушей под Российское покровительство», между представителями ингушей и Российской короны.
Россия получила верных союзников на Кавказе, что серьезным образом способствовало присоединению и освоению империей всего Кавказского края.
Уже в 1783 году русская армия начало строительство Военно-Грузинской дороги, по территории Ингушетии. Ингуши всячески способствовали и помогали расширению и улучшению этого древнего маршрута в Закавказье. Строительство дороги было закончено 1799 году.
Благодаря договору 1770 года, на ингушских землях в 1784 году, была заложена военная крепость Владикавказская – главный стратегический плацдармом Кавказских завоевании. Через крепость пролегали военные дороги для победы над Турцией и Персией, а также для покорения Закавказья.
5 мая, 1785 года указом Екатерины II образована Кавказская область, а в 1786 году императрицей Екатериной II утверждено разработанное Г.А. Потемкиным «Положение о горских народов», в соответствии с котором горцам Северного Кавказа предавалось роль военно-служивого сословия по казачьему образу. На этом основании 1786 впервые был сформирован отряд ингушской милиции.
Ингуши верные заключенному договору охраняли военные обозы русских от разграбления, защищали тылы двигавшихся войск от нападения противника, служили проводниками и переводчиками в русской армии.
Известно, что от Моздока до Тифлиса, зачастую, войска и важные грузы передвигались под охраной ингушских всадников.
Убедившись в верности принявших подданство Российской Империи ингушей и других горцев, Екатерина II своим указом 28 февраля 1792 года, разрешила принять под протекторат новые народы Северного Кавказа. «Не оружием, а паче правосудием и справедливостью, нужно приобретать их к себе доверенность» (Патиев Я. Хроника истории ингушского народа. Махачкала 2007. с.15), писала Российская Императрица.
Несколько мирных договоров, венчавших русско-турецкие и русско-персидские войны конца XVIII – начала XIX века проясняют международно-правовую ситуацию в регионе. Попытка Грузии в 1783 году отдаться под военное покровительство России обошлась ей дорого. Несчастный Ираклий неоднократно просил Екатерину выполнить условия трактата и прислать войска, но тщетно.
Решение помочь Ираклию, было принято только 4 сентября 1795 года, пришло оно к генералу Гудовичу, командовавшему войсками Кавказской линии, 1 октября, а 12 сентября захвативший шахский престол Али-Магомет-хан взял, разграбил и разрушил Тифлис
Надо сказать, что в Петербурге прекрасно понимали, какую злую шутку сыграли с Грузией. Уже в 1801 году, когда Государственный совет рассматривал по поручению Александра в очередной раз вопрос о Грузии, то в протокол заседания было записано, что «протекция, какую в 1783 году давала Россия Грузии, вовлекла сию несчастную землю в бездну зол, которыми она приведена в совершенное изнеможение».
В 4 января 1804 года император Александр I издает Указ о формировании гарнизонных батальонов для охраны крепости Владикавказской, а уже 1806 году ингуши отражают нападение княжеских дружин из Кабарды от предместий крепости.
Совсем недавно, впервые опубликованы документы о вступлении чеченцев в 1807 году в подданство России (Документальная история образования многонационального государства Российского. Книга I. Россия и Северный Кавказ. М. 1998. С. 258-262). (некоторые чеченские общества начали принимать русское подданство еще в XVIII веке). (Там же. С. 243-257).
С конца первого десятилетия XIX века отношение военных властей к ингушам приобретают подчеркнутый императивный характер, а уже в 1810 году шести влиятельным ингушским фамилиям предложено подписать новый акт, более соответствующих имперским традициям, о присоединении Назрановских ингушей к России.
Ингушское общество не было готово принять Российскую крепостную стратификацию, с жесткими условиями классового поведения, ранжирование отношений у ингушей опиралось на личные качества, такие как: знание, доблесть, воспитание, отвага и т.д. Каждый ингуш требовал уважительного отношения к себе, отвергая любые поползновения на дискриминационную зависимость личности.
В мировоззренческой системе ингушей величие, достойное сакрального уважения опирается только на справедливость. Несправедливое насилие, даже если оно исходит от властей могучего государства, теряет всякое уважение к себе.
То, что Северный Кавказ стал самостоятельным объектом завоевания, есть некое историческое недоразумение. Здесь проживали изначально лояльные народы, искавшие, как и Грузия, покровительство могучего северного соседа. Вряд ли сегодня однозначно можно выстроить убедительную идеологию этого завоевания.
Успешная военная Закавказская компания, закончившейся победой русского оружия дала толчок пересмотру отношений с горцами Северного Кавказа. Теперь, военная администрация считала для себя неприемлемым недопустимыми «вольные» отношения с горцами, особенно с не православными народами. Война за веру и отечество, вместе с ветеранами Закавказских войн, плавно перешла на Северный Кавказ.
Начинается вытеснение ингушей, сыгравших главную роль, роль проводников Российской политики, от главных магистралей и с окрестности крепости Владикавказ. Освободившуюся территорию заселяют более зависимыми, и более исполнительными, с точки зрения местной администрации, туземцами. Ингушей заменили на тех, кто не раздражал военных чиновников своим непониманием великой миссии Российской Империй, на тех, кто не требовал доверия и уважения.
Несмотря на ущемление национальных интересов, во всех Кавказских войнах Ингушетия сохранила верность договоренностям с Россией.
Войне с имамом Шамилем, ингуши верные договору с Российской Империей отстаивали интересы государства, всячески способствуя победе над противником.
По урегулировавшему русско-персидские отношения Гюлистанскому мирному договору 1813 года «шах навечно признавал за Россией Дагестан, Грузию, ханства Карабахское, Ганжинское (Елисаветпольской провинции), Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское: значительную часть ханства Талышинского». (История народов Северного Кавказа. Конец XVIII века – 1917 год. М. 1988. С. 29-30. Внешняя политика России. М. 1970. Т. 7. С. 403-425).
Последняя русско-персидская война 1826-1828 годов не привела к изменению международного статуса Северо-Восточного Кавказа. Владетели Дагестана получили российские воинские чины (вплоть до генеральских) и денежное содержание от императора (до нескольких тысяч рублей в год). Подразумевалось, что их служба будет заключаться не только в участии в военных действиях России, но и в поддержании законного порядка на подвластных им территориях.
На Северо-Западном Кавказе долгое время доминировала Османская империя. Договоренность России и Турции, заключенная еще в конце XVIII века, подразумевала обязанность султана Турции «употребить всю власть и способы к обузданию и воздержанию народов на левом берегу реки Кубани, обитающих при границах ее, дабы они на пределы Всероссийской империи набегов не чинили». (Статья 6 Ясского договора 1791 года ). Адрианопольский мир 1829 года передавал Черноморское побережье Кавказа (к югу от устья Кубани) во владычество российского императора. Это означало юридическое присоединение народов Северо-Западного Кавказа к Российской империи. Можно говорить о том, что к 1829 году произошло формальное присоединение Северного Кавказа к Российской империи. Однако при этом нужно обязательно сделать ударение на слове формальное, имея в виду характерную ситуацию «взаимонепонимания», существовавшую тогда между русским правительством и горцами. При принятии на себя каких-либо обязательств царское правительство руководствовалось не принципами европейского международного права («pacta sunt servanda» – «договоры должны соблюдаться»), а принципами сильного и слабого, хозяина и зависимого.
Ингушетия никогда не нарушала своих договорных обязательств с Российской Империей, хотя отношения между Россией и Ингушетией постепенно приобрели характер односторонней лояльности. С петровского времени и до конца XVIII века в России складывалась имперская государственная доктрина, основанная на сугубо иерархическом миропредставлении. Доктрина, не допускавшая партнерства с «низшими» – покоренными народами, предполагавшая абсолютное включение новых народов и территорий в цельную систему единого государства.
Все это стало непреодолимой психологической потребностью. В кавказском конфликте при столкновении двух совершенно разных культур, Россия стояла на позиции принципиальной невозможности компромисса с завоеванными народами.
Однако вскоре обстановка изменилась к худшему, неоправданная жестокость русских военных по отношению к мирному населению и отторжение земель принадлежавших ингушам вызывали недовольства населения.
В 1829 году Николай I издает рескрипт для главнокомандующему Кавказа И.Ф. Паскевичу «Об усмирений навсегда горских народов, или истреблений непокорных». Кавказская война до победного конца была предопределена.
Лунин, размышлявший в Сибири над проблемами Кавказа и Польши, утверждал, что попытка органично включить новые территории в состав империи равно не удалась как на равнинах Запада, так и в горах Востока. Происходило это от неумения и нежелания учитывать национально-психологические традиции тех, на кого направлена была экспансия.
Трагическая перспектива взаимоотношений России и Кавказа определялась не столько существом процесса, сколько насильственной технологией, применяемой всеми его участниками. У ингушей не было более благополучного — при всех издержках — выхода, чем пойти под опеку России. Но грубость и резкость применяемых военными властями методов, разнузданность чиновников заставили все мусульманское население Кавказа усомниться в правильности выбора и привели к столкновениям, перерастающим в мятежи.
После включения Грузии в состав империи лояльность ингушей, обеспечивающая надежность коммуникаций между Россией и новым краем, стала абсолютным односторонней. Если бы горцы оказались в состоянии это осознать раньше, можно было бы искать компромиссные варианты отношений.
Царские генералы были абсолютно не способны выработать гибкую и рациональную тактику. А мощная инерция имперской экспансии, рожденной в петровскую эпоху и бурно возродившейся в екатерининский период, толкала их к испытанной методе тотального, жестокого подавления.
Казачий урядник или стрелок владикавказского полка, не желая иметь сколько-нибудь ясного представления о союзничестве с горцами и не давая им, равный шанс на мирную жизнь, были уверены, что, истребив несколько десятков, или тысяч горцев, они навсегда отобьют у них охоту к войне за свою кровную собственность. Отказ же от агрессивной практики, которая была для них — в свою очередь — экономическим, религиозным и военно-поведенческим императивом, было для них равнозначно измене, унижению — прежде всего духовному.
Горцы, реагируя на гибельную ситуацию, зачастую не видели в русских правых и виноватых и мстили всем подряд.
Межнациональная дискриминационная политика царизма привела Российскую Империю к хаосу октябрьской революции, к свержению монархии, к гражданской войне.
Сегодня затевать полемику на тему этико-оценочных категорий по поводу методов и средств военного противостояния в период создания империи, столь же бесплодно, как и сетовать на собственную несостоятельность в нынешнем самоуправлении.
Однако не желание понять политическую роль Ингушетии в истории всего Кавказа наносит серьезный ущерб не только южным региональным отношениям, но и всему спектру межнациональных отношений в РФ.
Я лично считаю, что проблема соблюдения договоров Россией с народами Кавказа, является главной проблемой мирного созидания на Северном Кавказе.
В XX веке всемирная цивилизация, пройдя чудовищный опыт двух великих войн, пришли к представлению о принципиальной недопустимости и практической нерациональности межнационального насилия, тем более в границах одного государства.
И только теперь мы имеем критерии, с помощью которых — при наличии доброй воли сторон — можно находить реальные компромиссы, отвечающие юридической и этической справедливости.
В канун знаменательной даты 240 лет договора «О ДОБРОВОЛЬНОМ вхождении Ингушетии, в государственное пространство Российской Империй», весьма полезно окунутся в историческую данность и внимательно переосмыслить, прислушаться к тем чувствам и надеждам которыми руководствовались участники великого договорного процесса. Чтобы заново переосмыслить и обрести волю к прогрессивным формам абсолютно доверительного взаимоотношения, на уровне общего социума, общего государства.
Рубрики: