ТАРИКАТСКИЕ ЛЕГЕНДЫ, ПОУЧЕНИЯ И ПИСЬМА.
От Редакции.
В дополнение к сочинению шейха Джемалэддина о тарикате, считаем нелишним поместить здесь же несколько легенд, поучений и писем, характеризующих религиозную жизнь горцев-мусульман.
Легенды и поучения, подобные помещаемым ниже, читаются муллами в мечетях, в большие праздники и в особенности при молебствиях, совершаемых по случаю необыкновенных явлений природы, как то: землетрясения, солнечных и лунных затмений, продолжительного бездождия и т. п. Народ слепо верит подобным пробным проповедям. Можно было бы собрать их весьма большое количество, но переводчик их с арабского языка, г. Абдулла Омаров, ограничился по необходимости выборкою наиболее характеристичных из подобных сказаний заключавшихся в бывшем у него под рукою рукописном сборнике. Одни из переведенных им отрывков характеризуют общемусульманские верования, другие же принадлежат к учению о тарикате.
Что касается помещаемых писем, также переведенных с арабского и татарского языков, то они в значительной степени разъясняют, как учение о тарикате, изложенное Джемалэддином в его теории, проявляется на практике. Письма эти извлечены из дел Кавказского Горского Управления за последнее время и переведены г. Абдуллою Омаровым с сохранением всех особенностей, которые отличают манеру переписываться между собою, принятую в общественной жизни горцев, и только лишь подлинные имена переписывавшихся между собою лиц заменены вымышленными.
Легенды.
Рассказ о шейхе Магомеде, сыне Ахмеда Балхского, известном своею святостью и принадлежавшем к числу тарикатских учителей.
«Рассказывал нам Абул-Гасан, что отец его слышал от своего отца. Когда находился в Багдаде великий шейх, богознательный Магомед, сын Ахмеда Балхского, то он, дед Абул-Гасана, просил его рассказать о начале его святости, но тот ему не открылся. Тогда он прослужил у него второй год, спросил тоже самое, но и тогда шейх не открылся. Прослуживши третий год, он спросил его о том же самом, и тогда шейх сказал ему: «неужели тебе непременно надо это знать?» — «Если найдешь возможным» — ответил он. Тогда он начал: «ты не открывай никому об этом, пока я жив». Дед Абул-Гасана дал на это слово. — «Я бежал из Балха в Багдад — продолжал он, — чтобы видеться с шейхом Абдул-Кадыром, и застал его за предвечернею молитвою; когда он кончил молитву, я подошел и поздоровался, а он взял меня за руку и улыбаясь, сказал: «добро пожаловать, Магомед; Бог видит твое место и знает твою цель». Эти слова его были лекарством для больного, и у меня выступили слезы от боязни, члены мои задрожали от страха, и кишки мои разрезались от любви. Я уединил себя от людей и чувствовал на душе нечто невыразимое. Чувство это усиливалось во мне все больше. Однажды, когда я встал на свою молитву, в темную ночь, мне показались из сердца моего образы двух человек, — один из них держал чашу, а другой — плащ. Державший плащ сказал мне: «я Али, сын Абуталиба, а этот — один из приближенных к Богу ангелов; это — чаша любви, а это — плащ благословенья». Потом надел он на меня плащ, а ангел подал мне чашу, свет которой освещал пространство между востоком и западом. Когда я выпил чашу, — тут же мне открылись тайны Божии и места святых и многие другие чудеса. Из числа виденных мною див было то место, о тайне которого скользят ноги умов, пред величием которого помрачаются понятия разумов, пред обаянием которого клонятся долу головы и пред блеском света которого отуманивается зрение очей. Не проходила мимо этого места ни одна толпа ангелов и духов без того; чтобы не пасть на колени в честь этого места. Я начал воспевать хвалы Богу и поклонился жителям этого места. Вдруг кто-то сказал: «ничего нет выше этого места, кроме престола Божия; всякая степень приближения к Богу, тайна любимца Его, знание ученого, действие святого и сближение с Богом, начало, основание и конец достижения всего — все это выводит из этого места». Я стоял на время, не имея возможности посмотреть на это много, а потом долго стоял, не умея приблизиться к нему, потом долго и разглядывал, чтобы узнать, кто там такие находятся, и наконец узнал, что там сидит посол Божий Магомед, — с правой стороны его сидят Адам, Авраам и архангел Гавриил, а с левой стороны — Ной, Моисей и Иисус (да будет над ними и нами благословение Божье!); пред ним сидят главные его товарищи, а другие святые стоят как прислуга и над их головами сидит по одной птице. Из товарищей его я узнал Абубекра, Омара, Османа, Али, Гамзата и Аббаса, а из святых я узнал Мааруфа Курхского, Сирру Сактского, Джунайда, Сахлу, венец богознателей — шейха Абдул-Кадыра, шейха Адай и шейха Ахмеда Руфайского. Самый приближенный к пророку из товарищей его был Абубекр, а из святых — шейх Абдул-Кадыр. В это время я услышал чей-то голос, который говорил: «когда пророки Божии и ангелы приближенные сильно воспламеняются желанием видеть Магомеда, тогда Магомед сходит с своего высокого места у Бога на это место, где он принимает всех, и созерцанием его увеличивается свет их и почет и возвышаются их места, а потом Магомед возвращается на свое место». Я слышал, что все они воспевали: «слушаемся и повинуемся, Боже, прости нас: к Тебе же возвращаются»[1].
В это время мне показался блеск великого Божьего света и я потерял всякое сознание присутствия предметов и своего существования и без сознания впал в такое положение, что не мог различать предметы один от другого и находился в таком состоянии три года. Когда я очнулся от этого положения, шейх мне сказал: «о балхец, мне приказано возвратить тебе чувство и сознание и снять с тебя то, что тебя одолело, а потом он рассказал мне обо всем, что я видел, с начала и до конца, и присовокупил, что он просил пророка сем раз, чтобы мне позволил видеть это место, потом семь раз просил, чтобы я подошел к нему, потом семь раз, чтобы я мог видеть, кто там, и семь раз, — чтобы я услышал вышесказанный голос. — «Я просил Бога — продолжал шейх — семь, семь и семь раз, чтобы ты увидел блеск света, а прежде я просил 70 раз, чтобы тебя напоили чашею любви, и надели плащ благословенья, а теперь, сын мой, соверши все намазы, которые ты пропустил в продолжение трех лет». — Вот как было мое дело, — заключил балхец.
Рассказывал Мааруф-Курхи[2]: однажды я совершал вечером молитву, как следовало, и лег спать. Во сне я увидел женщину, как полнолуние, красоту которой невозможно описать; она, обратившись ко мне, сказала: «как ты можешь спать, имев такую рабыню, как я?» Я посмотрел на нее — и она мне улыбнулась в лицо. В это время свет ее зубов осветил пространство между востоком и западом.
— «Как ты достигла до такой красоты»? спросил я.
— «Однажды, в холодную зимнюю ночь, ты встал и совершил омовение для молитвы и отправился в мечеть, а я взяла каплю воды из упавших с лица твоего и обтерла ею свое лицо. От этой капли воды Бог вознаградил меня красотою, превосходящею красоту райских гурий», — сказала женщина. Я проснулся и воспел хвалу Богу».
Абу-Гурайрат[3] рассказал, что посол Божий (да будет на нем мир Божий!), говорил, что под престолом Божиим находится петух, который сидит на башне из красного яхонта, опирающейся на столбы света; петух этот имеет на каждой стороне по 700,000 крыльев и на каждом крыле по 700,000 перьев из серебра, по столько же, перьев из мускуса и по столько же из золота; на каждом перышке написано.: «Во имя Бога милостивого и милосердного; нет Бога кроме единого, и Магомед есть его посол верный; всякая вещь подвергшаяся уничтожению, кроме лица Божия, которому принадлежит всякое дело и к которому, вы возвратитесь». Ширина этого петуха такая, сколько есть пространства от престола Божия, до нижней земли; длину его тела составляет миллион лет езды, и такой же длины клюв. Голова его сделана из белого жемчуга, глаза — из красного яхонта. Каждый Божий день на крылья его капают от престола Божия жемчужные, коралловые капли и капли амбры, камфоры и мускуса. Петух этот стряхивает с крыльев своих означенные капли на жителей рая пять раз в сутки, т. е. во время каждого намаза, и при этом, подняв голову, поет: «очищаю великого Бога от всего нечистого и хвалю Его», и хлопает крыльями. От этого ветви райских деревьев начинают биться друг о друга. Тогда гурии встают поспешно и говорят друг дружке: «вставайте, уже последователи Магомеда (да будет над ним мир Божий!) встали на молитву».
От такого движения петуха, башня, на которой он сидит, приходит в движение и качаются столбы под ней; а когда столбы начинают качаться, все предметы на небесах, на земле и под землею приходят в движение, так что наконец и престол Божий начинает шататься. Тогда Бог, обратившись к петуху, спрашивает его: «что с тобою?» (между тем Бог сам знает хорошо). — «Боже ты мой», — отвечает петух, — «последователи Магомеда встали исполнить обязательные к Тебе молитвы».
— Я обязую себя — говорит ему Бог Всевышний — посмотреть на них глазами милости.
И так Бог смотрит на правоверного пять раз в сутки.
О Божьи рабы, молитесь Богу: Всемилостивейший смотрит на вас во время намазов.
Рассказывал Кааб[4], что не проходит ни одно утро, чтобы не явились 70,000 ангелов, которые окружают могилу пророка, хлопают крыльями и посылают пророку благословение. Вечером они сменяются новыми 70,000 ангелами, которые продолжают делать тоже самое до утра, т. е. пока их не сменят новыми ангелами. Так, что когда земля раскроет его тело (воскресит), Магомед встанет в сопровождении 14,000 ангелов, которые будут провожать его с почетом.
Рассказывал Маац, сын Джабала, что во время пророка Магомеда жил один безбожный и грешный молодой человек. Когда этот человек умер, отец его не пошел на его похороны, за то, что умерший сын был слишком большой грешник.
После его похорон отец видел во сне своего сына и спросил его: «что с тобой Бог сделал?»
— Отец, ты не явился на мои похороны, — ответил сын, — но зато явились лучшие тебя.
— «Кто же эти лучшие меня?» — спросил отец.
— Ты не молился за мой упокой, потому что я был грешен, но за то явился архангел Гавриил, с 70,000 ангелов: они молились и сообщили мне о помиловании Божьем.
— «За что же тебе такая честь?»
— Отец, однажды пророк Божий отправился в поход, и я спросил у людей, как пророк совершил свой поход? Мне сказали, что он вернулся благополучно, — я обрадовался в душе его благополучному возвращению, и Бог простил меня за мое сочувствие к Его пророку, — сказал сын.
Рассказывал Ибну-Аббас[5], что пророк Божий говорил: «В ночь путешествия моего на небо, когда я доехал до кладбища Иерусалима, мне показали ад. В средине адского огня я увидел между прочим один гроб, в котором была постлана зеленая постель, и на этой постели спал молодой человек; по бокам его стояли два ангела с веерами в руках и охлаждали ими спящего. Я обратился к своему спутнику и спросил: «брат мой, Гавриил, кто этот человек, спящий по средине ада?» Гавриил сказал: «Магомед, это был щедрый христианин. Бог не изменяет своему слову, что безбожного не пустит в рай, но, тем не менее, Бог поместил его в этом гробу за его щедрость, так, чтобы адский огонь не мог на него действовать и мучить. — Я видел еще людей, которые ели беспрестанно вонючее мясо, а с боку их лежало хорошее, но они не могли достать его. «Кто это такие?» спросил я у. Гавриила. — «Это люди из твоих последователей, которые вели развратную жизнь», — сказал Гавриил. Еще видел я людей, пьющих кипяток из крови, смешанной с гноем. — «Кто эти?» спросил я. — «Это из твоих последователей, которые на свете пили вино», сказал Гавриил. Еще видел я людей, головы которых размалывали под огненными жерновами. «Кто эти?» спросил я. — «Это судьи из твоих последователей, которые решали дела за взятки и с пристрастием», сказал мне Гавриил. Еще видел я людей, у которых чрез затылок были высунуты языки на 70 локтей, а змеи и скорпионы жалили их. Кто эти? спросил я. — «Это те из твоих последователей, которые занимались кляузами на других», — сказал мне Гавриил. Еще видел я людей, которые лазили и спускались по огненным башням. «Кто эти?» спросил я. — «Это люди из твоих последователей, которые других учили добру, а сами не делала его», сказал Гавриил.
Великий Бог сказал: «Я сотворил Магомеда от света Моего лица. Если бы не для тебя, Магомед, Я бы не сотворил мира». Магомед тоже сказал: «первое, что Бог сотворил, — это мою душу и мой свет». Древние великие шейхи и святые из правоверных пишут, что когда Бог сотворил в первый раз душу Магомеда, он посмотрел на нее милостивым оком и Магомед вспотел от стыда, так что с него упало шесть капель пота. Из одной капли Бог сотворил все продовольствие своим тварям; из второй капли — красную розу; из третьей — Абубекра; из четвертой — Омара; из пятой — Османа; из шестой — Али. По этому порядку они занимали халифатство после Магомеда и в таком же порядке займут свои места в день воскресения; они имеют равные права пред Богом с пророками прежних народов.
Человек правоверный имеет четыре глаза: два наружные помещены в голове и служат для осмотра окружающих нас предметов, а два глаза находятся внутри человека. Из них один в фуаде[6], — он смотрит на образ Божий, отражающийся в зеркале сердца богобоязливого человека; другой же глаз помещается внутри тайны[7] и будет созерцать лицо Божие после смерти, прямо, без всякого посредничества.
Все имеет предел, кроме души, богопознания и степени величия пророка Магомеда. Пророк Божий сказал, что когда правоверный спит, душа его отправляется в первоначальное свое место и блаженствует в богосозерцании. Сердце боговедающего человека шире всего в мире: если бы престол Божий и все что окружает его увеличить в 1,000,000 раз и бросить в один из углов сердца правоверного, последний даже не заметил бы этого. Сам Бог сказал: «Меня не вместят Мои небеса и Мои земли, а сердце правоверного раба вмещает Меня». Это потому, что тайна человека есть одно из божественных качеств.
Сердце боговедающего человека имеет триста шестьдесят дверей. Каждая дверь в тысячу раз больше, чем пространство между престолом Божиим и дном земли. Описания этих дверей не знает никто, кроме Бога. На каждой двери стоят по 70,000 сторожей, которые караулят сердце богознателя. Каждый сторож имеет при себе по 70,000 войск, число которых знает только один Бог. Около каждой двери находится по 70,000 морей из света, по 70,000 морей из величия Божия, по 70,000 морей из могущества Его и по 70,000 морей из познания. Двери эти заперты замками из света Всевышнего. Но Всевышний взирает на каждую дверь в сутки по 360 раз и брызжет на них из света вечности. Тогда двери толкаются друг о друга, моря покрываются облаками величия, на них дуют ветры страха и они сильно волнуются. Тогда сердце приходит в тревожное состояние и жилы тела начинают воспевать хвалу Богу на миллион различных языков. В это время сердце смотрит — начиная от семи небес до престола Божия, оттуда на свет Его и от света в лицо Всевышнего. Тогда тело умирает и не оживляется, пока не успокоятся волны морей. В таком состоянии сердце беседует с Богом без посредника. Иногда человек бессознательно смеется, а иногда плачет, а иногда стонет. Такое состояние бывает с истинными богознателями, которые достигают до него воспоминанием Бога.
По смерти пророка Магомеда, тело его обмывал Али, а воду наливал Ибну-Аббас. Воду, которою было обмыто тело пророка, ангелы налили в четыре бутыли. Одну из них взял Гавриил, другую Израил, третью Михаил, а четвертую Исрафил. Израил наливает из своей бутыли в рот правоверного несколько капель во время отнимания у него души, чем облегчаются предсмертные мучения. Михаил наливает также несколько капель в рот правоверного в могиле, при допросе Мункера и Накира[8], и тем помогает покойному отвечать им. Исрафил нальет из своей бутылки по несколько капель в рот правоверных в день страшного суда и утолит их жажду, а Гавриил нальет из своей бутылки по несколько капель в глаза правоверных в раю, и они сделаются способными воззреть на лицо Божие без определенного образа.
Рассказывает Джафар-Садых, что слышал от пророка: когда рыба, проглотившая Иону, нырнула в глубину моря, тогда Бог сделал рыбье тело прозрачным как хрусталь для глаз Ионы, что бы он мог посмотреть морское царство. Вдруг Иона услышал стенания Карона[9], а сей последний услышал молитву Ионы и спросил у ангела, который приставлен к нему: что это такое?» Ангел сказал, что эта молитва Ионы. Тогда Карон закричал: «о, Иона, что случилось с моим двоюродным братом, Моисеем?»
— Умер, — сказал Иона.
— «О горе мне!» сказал Карон. «Что же брат его, Гарун (Ааром)?
— Тоже умер.
— «Ох, спина моя сломалась!» застонал Карон. «А что же сестра их? спросил он опять».
— Умерла тоже.
— «Ох! сократилось родство!» воскликнул Карон и умолк. Тогда Бог приказал ангелу, приставленному к нему, чтобы он облегчил ему мучения за сострадание его к родным своих.
Однажды посол Божий вышел в поле, вместе со своими товарищами, и вдруг увидел змею, с покрытою волосами головою и с пастью, из которой вылетали огненные искры: каждый раз, как она дышала, земля горела и чернела от яда ее. Пророк сделал земной поклон великому Богу и молил: «Боже, избави моих последователей от яда этой змеи». В это время приползла змея к пророку и, поклонившись ему, сказала: «зачем ты просишь Бога, чтобы он избавил твоих последователей от моего яда, тогда как у твоих последователей яд гораздо сильнее моего. Кто умрет от моего яда — тот пойдет в рай, а кто умрет от яда твоих последователей — тот пойдет в ад».
— Какой же это яд моих последователей, который сильнее твоего? спросил ее пророк.
— «Нечистота рук тех женщин, который не совершают намаза и стряпают кушанье», — отвечала змея: «кто поест от их кушанья — у того сердце почернеет и тот умирает безбожно, — заключила она.
Рассказывал Ибну-Аббас, что пророк Божий говорил: когда настает месяц рамазан (пост), то вместе с ним приходит на землю благодать Божия. Всякая правоверная женщина, которая готовит ужин своему мужу, семейству и гостям, удостаивается от Бога великого вознаграждения, так что ангелы обращаются к Богу с просьбою: «Боже, сделай ты нас соучастниками в милости Твоей вместе с этою женщиною! Если это нельзя, так распространи на нас ее милостивое ходатайство пред лицом Твоим за грешных рабов Твоих в день страшного суда».
— «Просьба ваша будет исполнена», — скажет им Бог.
Когда наступит вторая ночь рамазана и женщина приготовит ужин и услужит своему мужу, — ангелы опять обратятся к Богу с просьбою: «Боже, сделай нас товарищами этой женщины в день воскресения!»
— «Вы, ангелы мои, стоите гораздо выше ее, зачем же вам это?» спросит Бог.
— «Боже, мы смотрели во все книги, в которые записываются добрые и злые дела людские и не видали человека, которому бы было больше записано Твоих наград, чем этой женщине».
В третью ночь, 70,000 ангелов понесут добро такой женщины и когда дойдут до небесных ворот, они будут отворены и их встретит ангел с 80,000 ангелами, которые несут 40,000 дворцов из красного яхонта, а над каждым дворцом разбито по одной палатке из света, — и вес это предназначается для этой женщины.
В четвертую ночь, Бог воздаст ей столько вознаграждения, сколько бы следовало всем правоверным за произношение слов лаилаха иллаллах и еще даст дом в раю, который обширнее нашего света в 7 раз; а по смерти, душа ее будет вместе с шахидами (убитыми на войне с неверными). В пятую ночь, она заслуживает награду всех кающихся рабов Божиих. В шестую ночь, ей приписывается такого рода награда, которая бы следовала тому, кто совершит путешествие в Мекку на богомолье 70 раз. В седьмую ночь, Бог приписывает ей награду 80 пророков Своих, которые доставили народу повеления Божии. В девятую ночь, Бог назначает ей в раю 100,000 городов из зубаржада[10] и столько же городов из света. В десятую ночь, Бог записывает ей награду всех правоверных. В двадцатую ночь, Бог услышит ее молитву и исполнит ее желания. В двадцать пятую ночь, ей назначат два халата из райской материи, для того чтобы надеть их на нее при воскресении. В тридцатую ночь ей запишут, что она встанет из могилы в сопровождении 70,000 ангелов, верхом, и 1000 ангелов будут держать ей поводья из красного яхонта, а на голову ее будет надета корона из света, и лицо ее будет похожим на полнолуние. Тогда Бог прикажет ангелам и гуриям, чтобы они служили ей, за то, что она служила своему мужу и гостям во время рамазана.
Тогда гурии явятся к ней и спросят: «за что же Бог вознаградил тебя так и за что тебя Бог поставил выше нас?» — Она ответит им: «мы на земле, молились Богу в свое время, держали пост рамазана, совершали омовения от нечистот и после родов, и во время месячного очищения, были послушны мужьям, служили им и гостям их, терпели всякую тягость в семействе, кормили своих детей собственным молоком, были всегда довольны тем, что приносили нам мужья наши и воспевали по утрам и вечерам хвалу Богу. Вот за что нас Бог вознаградил». — «О, как вы счастливы!» — воскликнут гурии.
Письма.
I.
Бог совершает перевороты в жизни, Он же превращает сердца из одного положения в другое. То, что Ему угодно но, сбудется, а чего Он не пожелает, того не будет. Во имя Бога (это есть лучшее имя!), Ему же принадлежит хвала, и да будет благословение и мир избранному послу Его, Магомеду, потомкам и послушным товарищам его.
Искреннему моему брату, благочестивому имаму мусульман, венцу просвещенных умов и мудрецов, мулле Магомеду, да причислит его Бог к разряду приближенных к Себе, святых мужей, находящихся под покровительством всехвального Магомеда, над которым да будет благословение всех ангелов и людей, столь же великое, сколь велико знание Божие, столько же обширное, как и милосердие Его. Аминь!
После заявления поклона, очищенного от излишних речей, и после обязательной молитвы от сего преданного странника, сообщаю вам, брат и господин мой, что я благополучно прибыл в Астрахань. По случаю болезни моих детей и жены, я не имел случая написать к вам письмо. А ныне они оправились, слава Богу. Душа наша, хотя она и не имела о вас сведений, однако, как известно Богу, постоянно думала о вас. Поймите и не будьте забывчивы. Брат, после разлуки с любимою особою вашею, Бог внушил мне желание осведомиться о вас, так, что день и ночь не было мне покоя. Слава Богу, среди такого нетерпеливого ожидания, мы получили два почтеннейшие, возлюбленные и желанные письма. Хвала Богу! Слава Богу!
Брат, вы писали несколько слов о некоторых счастливых знамениях ваших. Хвала Богу! Нужно уповать на Него.
Брат, не обращайте особенного внимания на тоскливость и радость. Смотрите на то и на другое одинаково и равномерно. Тоска и радость для мюрида составляют два крыла.
Брат, посмотрите, как прекрасно сказал святой Ибрагим[11]: «Иногда Бог познакомит Себя с рабом Своим, иногда нашлет на него страх; Он же распоряжается всяким сердцем. Посмотрим, что сделает Господь; но чтобы Он ни сделал, все сделает прекрасно! Иногда Он напоит сердце; иногда обрадует людей; иногда же внушает им любовь к Себе. Посмотрим, и т. д. Иногда Он опечалит душу Своего раба, иногда обрадует его, иногда же насылает на него тоску. Посмотрим, и т. д. Когда раб остается без помощи, Бог неожиданно поднимает завесу и излечивает его от болезни. Посмотрим, и т. д. Ты уповай на Бога; поручи Ему себя и успокойся, будь терпелив и доволен всем. Посмотрим, что Господь сделает; но чтобы Он ни сделал, все сделает прекрасно»!
Свет моих очей, после сегодняшнего дня следует только заняться тем, чтобы держать сердца в присутствии Бога и в бдительности, т. е. следует вывести из сердца все, что в нем есть, кроме Бога, и приобрести такое состояние сердца, какое человек ощущает в предсмертные минуты, а именно прекратить всякое сношение и связь со всем земным и обратить мысли только к Создателю-Господу. Передав себя в такое состояние, нужно произнести мысленно: «Боже, ты мое желание, и благодарность Твоя есть мое искомое», и в таком состоянии забыться. Да не будет тайною, что такого состояния сердце мюрида может достигнуть, по милости Всевышнего Бога, воспоминанием отрадного наречения. Воспоминайте Бога отрадным изречением, т. е. лаилаха-иллаллах, лучше совершать следующим образом: сначала просто языком, потом сердцем, потом душою, потом тайною, потом сокровенною тайною и наконец тайною тайн[12]. Если произносить после всякой сотни раз или после двадцати одного раза: мугаммадун-расулуллах (Магомед есть посол Божий) — это очень одобрительно. Ты должен находиться в таком положении, как бы ты был под сводом какого-то здания, уединенного от всякого существа, и позабыл бы и свою плоть, и окружающие тебя предметы, но исключая их цвета, форм, ни духов вышнего и нижнего царств, ни тому подобных существ, и отрицать всякое бытие вне божества, признавая присутствие одного только верховного существа, которое невидимо и не имеет определенного образа. Все же остальное должно быть уничтожено словом «нет»[13]. Поэтому, нужно продолжать воспоминать Бога до тех пор, пока не почувствуешь такого состояния души.
Бедный Ахмед.
II.
Во имя Бога, милосердного и милостивейшего, Его же призываем на помощь и на Него же наше упование.
Хвала Богу, Господу миров, благословение и мир да будет послу его и царю нашему, Магомеду, потомкам и товарищам его. Аминь!
Дорогой, любезный, ожидание моего сердца, Гаджи-Рамазан-Эфенди, да увеличит Бог его сближение с Собою в сем и в будущем свете. Аминь!
О Боже милостивейший!
После сего, первое желание наше состоит в том, чтобы чистейшая душа ваша достигла на сем пути до своей цели, и чтобы вы, в отношении нравственного совершенства, уподобились верховному Создателю, а в отношении похвальных качеств — пророку Магомеду, и чтобы, будучи обезопасены от всех тревожных и неприятных мыслей и случаев сего мира, достигли до степени богосозерцания, и погрузившись в состояние уничтожения себя в Боге и пребывания с Богом, опьянели бы от божественного вдохновения. Во-вторых, вы обратились ко мне за разрешением некоторых вопросов, относительно совершения обряда молитвы, называемой хатму-ховаджи-кан. Поэтому объясняю вам, что число камней, по которым совершается этот обряд, есть сто десять. Десять из, них должны быть, большими, а сто маленькими. Прежде всего, вы должны читать: «прости Господи»; и «да будет благословенье Бога над Магомедом». Потом, вы сделаете рабита[14] далее, раздадите людям семь камней из больших и скажете в слух: фатиха[15]; потом прочтете главу корана фатиха потом соберете десять больших камней, а из ста маленьких сами возьмете 21, а остальные 79 раздадите другим, и из этих несколько возьмете сами. Потом пошлете благословение пророку в слух; потом скажете: алям-нашрах[16]. Пока люди прочтут эту главу, вы окончите свою молитву, потом прочтете алям нашрах по числу тех камней, которые взяли сверх 21; по окончании этого, скажите в слух ихлас[17]. По прочтении этой главы, отделите один из больших камней и опять скажете «ихлас» и чтобы люди читали ее по 10 раз; по окончании и чтения этой главы, опять отделите другой камень из больших и сделайте тоже самое. Таким образом, когда кончится 10 больших камней, ихлас прочтется 1000 раз; сверх сего вы сами прочтете ихлас еще один раз, будет тысяча один. Потом опять скажите в слух салават[18]. Потом раздадите опять семь камней из больших и скажете: фатиха. По окончании чтения этой главы, окончится и самый обряд ховаджикан. Но окончании всего этого, прочтете сами или прикажете прочесть другому что-нибудь из корана, а потом прочтете молитву и нас вспомните в ней. Мы нуждаемся в молитвах молящихся Богу людей. Еще вы спрашиваете меня: какою пищею разрешать свой пост после солнечного заката?. На это я отвечаю, что вы, послав благословение пророку, можете разговеться или одним фиником, или же несколькими глотками воды; еду же вы отложите до после вечернего намаза. А чтобы вам сообразиться с примером устада[19], вы не должны употреблять сытной и возбудительной пищи. Ибо умерщвление плоти не может состояться при употреблении возбудительной пищи. Прошу Всевышнего Создателя, чтобы Он не оставил стараний ваших без плода. Остальное сообщит вам словесно мулла Абдулла. Доверяю вам передать от меня поклон всем братьям и друзьям. Дорогой, избегайте лицемерия, злословия и высокомерия.
Что мне связать? сами все знаете!
Юсуф Накшубандийский.
III.
Тому, который взошел на высшее место на небесах наук и познаний, хлебнувшему из вод учтивости, вытекающих из вкуснейших ключей, всаднику халата способности, стяжавшему приз первенства на скачках в равнине превосходства, посылаю поклон, за которым следует благоухание и молитва которого принесется к вам восточным ветерком с полным уважением и почтением. Если вы соблаговолите узнать о положении раба вашего порога, то он остается на том же, на чем задела его ваша особа, а именно в чистосердечной преданности. Ничто его не смущает, кроме того, что глаза его не умащаются лицезрением вашей особы и разлуки с тем, которого он полюбил из всех людей. Желаем от Бога, чтобы Он дарил нам встречи с вами и тем устранял тягость разлуки, ради путешественника на небо[20], и чтобы Он соединил нас, как требует того сердце. Он щедрый! Еще доставляют к вам множество поклонов и молитв отец и брат наш и молятся за вашу жизнь.
Желающий постоянства вашему величию, сын ваш
Джебраил.
IV.
Начинаю именем Бога; оно есть лучшее имя, ему же принадлежит похвала. Благословение Его, мир и слава да будут над послом Его, Магомедом, над потомками его и последователями.
К свету моих очей, радости высоких особ, образцу преданности и явной честности, остатку прежних, другу последних и душевному брату, Гаджи-эфендию. О Боже, соединяющий возлюбленных, ты знаешь, что скрывается в сердцах, и знания Твои могут заменить мою словесную мольбу! Ради того, кого Ты возвеличил великими качествами, и прекрасными нравами[21], которому воссылаю чистейшие почести во всякое время. Аминь.
После доставления чистосердечного поклона и должных молитв сего удалившегося странника к порогу верности и чести, если будет иметься вопрос о слабом чужеземце, то, слава и хвала Богу, хоть мы и не достигли главной своей целя относительно посещения болгарских наших друзей и знакомых, но мы все, с семейством, находимся в полном здоровье и, по благословенью ваших молитв, охранены от всего, что считается вредным в глазах народа. Напев судьбы: «боли сердца довольно с тебя» звенит в ушах и, также как Моисею, слышны слуху слова «ты меня не увидишь». В настоящее время, возвратившись, прибыл я в город Астрахань 12-го Джамадулъ-Ахира. Из г. Казани я писал к вашему счастью два письма и, будучи в недоумении, не получая на них ответа, я было принялся писать и в третий раз, с жалобою на долгое ожидание, но получил чрез Астраханского мулла Абдуллу дорогое письмо ваше, которое послужило ключом к письмам мулла Мусселима и Гуссейн-эфенди. Я удостоился наконец ответа, который довел меня до такой степени радости, что точно мы встретились с вами. Да, свет моих очей, довольно коротко написали. Бедный странник ваш оставил многое ради малости. Чего бы ни искали, будем искать во множестве. Жаждущего, который не мог утолить, жажду свою в море сообщества с вами, вы захотели утолить одними брызгами вашего пера! Но сей чрезмерно любящий лишен всего!! Вы писали на счет священного путешествия вашего… Слава Богу, хвала Богу! Да сподобит Бог нас, нас и других наших братьев; да облегчит Бог вам добрый путь и соединит нас с вами в доме ислама! Аминь. Бог всемогущ!
Брат и господин мой, вы писали про сироту мулла-Алхаза. Да, кому нет спокойствия, тому лучше в путь, чем оставаться на месте. Удивительно, что вы так скоро забыли кое письмо, писанное в прошлое время на счет путешествия в Мекку. Вашему счастью известно, что мое высшее желание состоит в путешествии в Гиджаз[22]. Больше этого никто на свете не пожелает. Саади бедняк, ради своего друга, испортил свою жизнь[23]. Братец, я никаким образом не мог ничего сделать на счет вышесказанного. Мое старание и мои хлопоты об этом узнаете, если придется встретиться. С разными затруднениями, от порядка известных дел, не вышло никакого последствия. Но нигде не видели и не слышали неприличного слова, ничего кроме почести и почтения. А все-таки, слышанные нами из-за плечей и сторон вести и рассказы разорвали сердце наше. Что Богу угодно, то и будет, а чего не угодно, того и не будет. Теперь, как посоветуете, если вы останетесь в округе на некоторое время, и если я попрошу паспорта чрез здешнее начальство? В случае если спросят у народа обо мне, и вы будете там, вы могли бы содействовать тому, чтобы обо мне показали получше. Одним словом, что писать? Недоумения странника вам известны, после всех этих приводящих в сомнение вестей. Напишите ваш совет и ответ на наше письмо. Отчего Муртуз не отвечает на два письма наши? Да, кто удаляется от глаз, тот удаляется и от сердца! Вопреки всего, приведите его в движение и постарайтесь прислать его письма вместе с своими. Надеемся на молитвы друзей и знакомых. Братец, был ли урожай на шелк в вашем доме в прошлом году? и какое хозяйство, как живут? Помогают ли им друзья наши и почитают ли их? Скот и дом благополучно ли обстоят?
V.
Ученому боговеду, брату и ягоде моего сердца, гаджи-Рамазану-эфенди, посылаю полные поклоны и бесконечное почтение. Да будете вы постоянно осматриваемы глазом охранения и одарены паем богознания! Также поклон владетелю вдохновения милосердого Бога и миров Его, известному в царстве духов, хотя и неизвестному в царстве тел, любимому ученому и сделавшему себе ребро из самого настоящего Магомедова тариката, Мусселим-эфенди, и также нашим почтенным братьям достойным любви и почестей, Гаджи Myстафе и другим. После отправления поклонов и заявлений нашей к вам любви, просим вас прислать две известные книжки. Если же вы присоедините к ним еще тетрадку Ховаджикан, то это будет с вашей стороны лишнее добро. Пред Богом не пропадут ваши труды без вознаграждения. Завещаем вам, чтобы вспомнили нас в наших добрых молитвах и не забывали в чистых мольбах ваших, так как это есть дело любящих и братьев по вере Божией.
Бедный слуга наук и познаний, Гаджи-Ахмед.
VI.
К помощи достигающих богосозерцания, венцу богобоязливых, душе моей души и царю моей жизни, гаджи Абдулла-эфендию. Велико высокое царство Божие!
После доставления бесконечных поклонов и молитв к любимой вашей особе, если найдете позволительным спросить о скучном положении сего брата вашего, утопающего в море грехов, то, слава Богу, до сей поры мы и семейство наше, с прочими родственниками, живы и здоровы. Ожидаем вашего возвращения. Не имеем никакой печали, кроме разлуки с вами. Надеемся, что Господь Бог соединит нас. Да не останется тайною для центра богознателей и венца муршидов, мавляна[24] эфендия, что после отъезда вашего отсюда, мы не получили ни одного письма или какой-либо вести. Мать, братья и все родственники от малого до большого здоровы и премного кланяются вам. Надеемся на молитвы ваши. Мугаррама 1285 года.
VII.
От ученика, придерживающегося за подол направляющих на добрый путь, нижайшего брата вашего, Мустафы. Бог справедлив. К солнцу богознателей, венцу богобоязливых, почтенному из почтенных и центру ученых, вашему шейху, основанию и муршиду, лучшему ваджи, гаджи Абдулла-эфенди. Да не превратится над нами постоянное благословение ваше! Поклон вам и вашим товарищам. Да поможет вам Бог во всем, что Сам любит и чем остается доволен!
После сего, самое окончательное желание души нашей от Бога состоит в том, чтобы вы были здоровы и находились под охраною Бога, вместе с любимцами вашими, и чтобы Бог помог вам посетить храм и могилу пророка Своего, ради святых Своих и великих шейхов. Если вы изволите удостоить нас, спросив о нас, то, слава Богу, мы все здоровы, молимся за вас и надеемся встретиться с вами без неприятностей. Нас ничто не тревожит, кроме разлуки с вами и любви к вам. Надеемся, что Бог соединит нас с вами. Мы этого желаем. Брат, ты не забывай нас в молитвах. Кланяются вам друзья и знакомые ваши и просят не забывать их в своих молитвах.
Мустафа.
VIII.
Посылаю лучшие поклоны, благословенные почести и богоприятные молитвы, соединенные с любовью, которую невозможно поместить на листах бумаги, к шейху, направляющему на прямой путь, Гаджи-эфендию. Да будут над вами постоянные почести, да снимется с вас всякая печаль, да закроется пред вами дорога опасностей и да погибнут ваши враги! Аминь.
Если спросите о нас, мы совершенно здоровы, точно также как и оставили вас, погружены в любовь к вам и преданность, как это вы видели. Нас ничто не беспокоит, кроме страсти встретиться с вашего особою. Если же особенно спросите о сем рабе, то тело его растаяло и сердце разрезалось.
«Когда хочу увидеть вас, и даль оградой стоит между нами, посылаю к вам черное на белом, чтобы вы видели предмет, похожий на мои глаза».
Дай Бог, чтобы мы поскорее свиделись! Это легко сделать Богу.
Абакар.
IX.
Изящнее всего того, чем украшают заглавия книг, и красноречивее всего того, что рассказывают языки перьев из уст чернильниц, это — хвала Богу, который отгоняет от человека всякую печаль и облегчает всякую горесть. Да будет благословение в мир над почтеннейшим из людей и дражайшим из всех тварей, пророком Магомедом. Этим снимается с сердца скорбь и отходит от него печаль. Да будет над ним мир и слава вековечные, также над его товарищами и потомками, всегда и во всякое время. После отправления благоуханных почестей и чистого благополучия к великой особе, прекрасному лику, роднику божественных тайн и познаний, почтенному шейху, отличающемуся совершенством муршиду, источнику тайн и почке цветов, посреднику в союзе добрых, свече друзей халвата[25], великому и по праву добившемуся пророку, гаджи двух святынь и посетителю Мекки и Медины, Гаджи-эфендию, да будет над ним вечное благословение Божие, да украсит Бог время продлением его жизни и да обольет его чашами своего вдохновения, ради царя обоих миров[26] и потомков его, Гасана и Гусейна! Если окажете милость — спросить про вашего слугу и грязь ваших стоп, то он жалуется на любовь свою к вам и на пламенное желание видеться с вами[27]. «Пишу я к тебе, о желание мое слезами, а не чернилами, божусь тобою! От плача растаяли зрачки моих глаз, и этот почерк из их черноты».
Просит он, раб ваш, помощи от ароматического вашего дыхания и от обращения, исходящего из сердца, украшенного светом богознания. В них он нуждается; хотя бы он носил корону. Родственники, братья, друзья и другие аульные и окрестные люди все здоровы, как это видела ваша высокая особа, и продолжая находиться в полной к вам преданности и рабстве, молятся за продление вашего величия и ожидают узреть лицо ваше. У них нет ни горя, ни печали, кроме разлуки с вами, и нет болезни, кроме боли ожиданий встречи с вами. Да соединит нас Господь Бог в благословенной будущности и в прекрасном положении!
Ожидающий вашу красоту, грязь под ногами вашими, Мустафа.
X.
Во имя Бога! Это есть лучшее из имен.
Высокому и почтенному брату, благонравному, обладающему прекрасным характером и похвальными качествами, вместилищу превосходства, Гаджи Рамазан-Эфенди. Да наградит его Бог своим благовонием и довольствием пророка своего, Магомеда. Да будет над ним благословение и мир Божий. Чистосердечный поклон, очищенный от излишних речей, и должную молитву посылает сей странник, который влюблен в порог счастья и чистоты. Потом извещаю вас, что плод полного милосердия, верной дружбы и братства, т. е. почтеннейшее письмо ваше, в котором каждая буква и точка распространяют благоухание и поют: «Я вдохнул в него из своего духа[28]», которое сообщает нам о единстве сердец и писано из Нотийской гавани, превратило благословенный праздник рамазана в особый для нас праздник. Хвала Богу. Да соединит нас Бог в прекрасное время дорогою встречею на благословенной земле, где земля есть небо! Братец, на два прежние письма, писанные с родины о беспокойстве, я получил ответы в рамазан месяце, вместе с подарками! я не мог отвечать. Да возблагодарит Бог вас и всех мусульман!
XI.
Хвала Богу, поставившему вас на место прямого направления, Его же просим, чтобы Он вам жаловал разного рода благодеяния, чтобы утвердил за вами то, на что мы надеемся, а именно — достигнуть до степени истинных богознателей; чтобы Он облил вас светом богознания так, чтобы освещался горизонт очей и зрение умов. Бог щедр, у Него же ключи будущности. Да будет слух украшаться драгоценными, жемчужными словами вашими, а сердца смягчаться страхом ваших наставлений! Аминь.
После отправления к вам достодолжных молитв и заявления вам чистосердечной и непринужденной любви вместе с поклоном, который тоньше шелка и нежнее южного ветерка, и после засвидетельствования нашей к вам любви, которой свидетель ваше сердце, объясняю вам, что причина, вызвавшая меня к начертанию сих строк, сосредоточивается только в любви нашей к благополучной особе вашей, и в сильном желании нашем встретиться с вами Да соединит нас Бог на радостях и да соделает Он нас жителями рая, где существуют гурии и дворцы. Если вы соблаговолите осведомиться о положении сего любящего вас брата с верною душою, то он находится в совершенном здоровье, по милости ваших молитв. Его ничто не смущает, кроме разлуки с вашею особою, и все окружающее его, с семейством, точно также. Они молятся за жизнь вашу день и ночь. Не забываются те приятные времена, которые прошли так скоро, и ночи, о которых остается только говорить: «и у нас были в прошедшем времена и ночи».
Я занят в вашей мечети обучением учеников тому, чему Бог меня научил.
Сестра наша (жена ваша) здорова, молится за вас. Родные все вспоминают и ожидают вас. Дай Бог, чтобы мы обнялись скоро. Знайте, что Бог дал нашей дочери сына, и мы его назвали Махмуд; да продлится его жизнь и да сделается он честным человеком! Кланяется вам наше семейство, в особенности мать наша и другие — сестры, братья, родные и друзья, каждый отдельно.
Нуждавшийся в помощи богатого Бога, Ибрагим.
XII.
Уважаемый брат в Боге, ожидание моего сердца.
После доставления к вам, дорогому, поклона, из письма вашего, присланного к нам, видно и мы поняли, что вы прогневались на нас. Возможно ли это! Тогда бы мы поступили против уставов (да очистит Бог их великие тайны![29]): они приказывают так: или нужно уничтожить себя в устаде, иди же уничтожить устада в себе. Потому что гневаться у них неприлично. Дорогой, мы никогда не будем на вас сердиться, и вам не следует[30], ибо вам известно, что мы имели только два сердаша[31]: один был Магомед-эфенди, а другой вы. Магомед-эфенди ушел (дело Божие!), а вы пишете такое письмо… Предопределение принадлежать Богу, мы — Божии и к Нему же возвратимся. Это беда! Да обратит Бог конец к хорошему! Аминь. Не забывайте нас в добрых молитвах. Поклон.
Грязь стоп, Юсуф.
[1] Стихи корана, т. е. всякий по смерти возвращается к Богу и никуда больше.
[2] Один из великих древних тарикатских шейхов.
[3] Один из приближенных товарищей Магомеда, которому приписываются самые верные наречия пророка.
[4] Один из товарищей пророка, точно также, как и Маац, которому приписывается следующий рассказ.
[5] Дядя пророка.
[6] Слово фуад означает по-арабски сердце, как и слово калб; но тарикатисты полагают различие между значениями обеих слов. Вот что говорил один шейх из Медины, когда его спрашивали о разнице между значениями слов калб и фуад «Калб (сердце) есть место сокровища Божьего, вложенного в его раба. Место это имеет запертую дверь, замкнутую замком из зеленого изумруда; внутри оно обвешано занавесами из света; посреди его находится фуад. Сердце калб умирает вместе с телом и живет с телом, как часть человеческого организма, состоящего из мяса. Оно же есть источник заблуждений, которые внушает человеку дьявол. Фуад никогда не умирает и ничего не боится, кроме Господа Бога; к нему нет доступа ни для заблуждений, ни для грехов, кроме как для истины. Если же дьявол вздумает коснуться фуада, он тут же сгорает от огня истины, находящегося в глубине фуада, и обращается в пепел. Перев.
[7] По понятиям тарикатистов, сердце человека содержит в себе несколько отделений; первое – натуральное сердце, в котором находится фуад; второе — сердцевина сердца; в ней находится тайна, в тайне — сокровенная тайна, а в ней — тайна тайн. Перев.
[8] По окончании погребения, к покойнику являются ангелы Мункер и Накир, в образе страшных чудовищ, и спрашивают его обо всем.
[9] Двоюродный брат Моисея, богатство которого не имело счета и границ, но который был скуп, старался всячески вредить Моисею и, по проклятию его, был поглощен землею со всем имуществом.
[10] Драгоценный камень.
[11] В подлиннике следующая цитата написана стихами, разделенными на куплеты, с повторением после каждого из них слов: «посмотрим…» и т. д.
[12] У тарикатистов степени воспоминания разделяются на указанные здесь степени: мюрид сначала должен вспоминать языком, т. е. как бы напоминать сердцу то, что оно забыло; потом переходят к воспоминанию душою, совершаемому внутренним движением, слышным только сердцу и телу, т. е. переходит к чему-либо мысленно, без звука и слов; потом переходит к воспоминанию сердцем, так чтобы сердце занято было созерцанием красоты и величия Бога. Потом переходят к тайне, т. е. сердце должно находиться в состоянии бдительности и в ожидании открытия Божественных тайн. Потом к сокровенной тайне, т. е. находятся в состоянии созерцания света Божества в вышнем царстве. Что же касается последней степени, а именно воспоминания Бога тайною тайн, то никто из смертных не достигает на сем свете такой степени: она означает — созерцать лицо Бога, как оно есть. Только одни правоверные воспользуются этою степенью в будущей жизни. Мюрид находится на одной степени воспоминания, пока не почувствует в себе перемены состояния, иногда в продолжение многих лет, причем произносит каждый день выше сказанное отрадное изречение по десятку тысяч раз. Перев.
[13] Т. е., когда ты скажешь: «нет Бота, кроме» все остальное должно исчезнуть из твоей мысли, а остаться только последующее «единого Бога».
[14] Т. е. молчание, при мысленном обращении к Богу.
[15] Название одной из глав корана. Обыкновенно один произносит это слово во всех молениях в слух, а потом читают эту главу шепотом.
[16] Название одной из глав корана.
[17] Тоже.
[18] Т. е. благословение пророка.
[19] Учителя.
[20] Магомеда.
[21] Т.е. Магомеда.
[22] к Аравию.
[23] В подлиннике стихи.
[24] Господина, великого.
[25] Уединение.
[26] Магомеда.
[27] В подлиннике следуют стихи.
[28] Слова Божии про Адама.
[29] Тайны здесь означают мысли, душу или сердце. Может обозначаться этим словом и могила, которая тоне есть тайна, т. е. «да очистит Бог их от дурных мыслей, или же гроб их от всего неприятного».
[30] Настоящее письмо написано учителем в тарикате к отставшему от него ученику, в виде выговора, и характеризует усвоенную им кротость во всем.
[31] Друг тайны, тот, кому доверяют тайну.
Рубрики: