Абдурахман Авторханов
УБИЙСТВО ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКОГО НАРОДА: НАРОДОУБИЙСТВО В СССР
Москва, 1991 год
А.Г.Авторханов (1908-1997 гг.)
Об авторе этой книги
Абдурахман Авторханов – одна из самых трагических фигур нашего времени. После пяти лет, проведенных в подвалах НКВД (1937-1942), он попадает на Запад, где его труды по анализу преступлений сталинской политической системы стали настольными книгами многих политических деятелей мира и до сих пор остаются бестселлерами. Наиболее известные из них: «Технология власти» (Мюнхен, 1959), «Загадка смерти Сталина» (Западный Берлин, 1976), «Происхождение партократии» (Франкфурт-на-Майне, 1976) и др.
В книге «Убийство чечено-ингушского народа» А.Авторханов рассказывает о судьбе своего народа, половина которого была уничтожена в результате сталинской национальной политики. Впервые книга была опубликована в Мюнхене в 1952 году, в настоящем издании книга дополнена эпилогом, написанном в недавнее время.
2
Твой ход, как черная зараза, Губил, ничтожил племена… Но се — Восток подъемлет вой!.. Поникни снежною главой, Смирись, Кавказ: идет Ермолов! И смолкнул ярый крик войны: Все русскому мечу подвластно. Кавказа гордые сыны, Сражались, гибли вы ужасно; Но не спасла вас наша кровь, Ни очарованные брони, Ни горы, ни лихие кони, Ни дикой вольности любовь!
А. С. Пушкин
(«Кавказский пленник»)
Вместо введения два документа
15 января 1939 года в центральном органе Советского правительства в газете «Известия» было опубликовано следующее сообщение советского официального агентства — ТАСС: «Пятилетие Чечено-Ингушетии». Грозный. 14 января (ТАСС). Пять лет тому назад, 13 января 1934 года, две народности Кавказа — чеченцы и ингуши, родственные по своему языку, культуре и быту, объединились в одну автономную Чечено-Ингушскую область. 5 декабря 1936 года область была преобразована в автономную советскую социалистическую республику. История Чечено-Ингушетии — это десятилетия кровавой борьбы свободолюбивого народа против колонизаторов и национальной буржуазии, являвшейся опорой царизма. Неузнаваемой стала Чечено-Ингушетия за годы Советской власти. За колхозами республики государственными актами закреплено на вечное пользование свыше 400 тысяч гектаров земель, 92,7 процента крестьянских хозяйств объединены в колхозы. Создана крупная нефтяная промышленность. Открыты новые нефтеносные районы — Малгобек, гора Горская. Построены два крекинг-завода, машиностроительный завод «Красный молот». Заново созданы пищевая, легкая, химическая и местная промышленность. Под солнцем сталинской Конституции пышно расцвела национальная по форме и социалистическая по содержанию культура чечено-ингушского народа. До революции в Чечено-Ингушетии было 3 школы. Сейчас в 342 начальных и средних школах обучается более 118 тысяч детей. Высшие учебные заведения, техникумы, рабфаки ежегодно готовят сотни инженеров, техников, учителей и др. Все эти успехи достигнуты в упорной борьбе с врагами народа — троцкистами, бухаринцами, буржуазными националистами, пытавшимися отнять у трудящихся завоевания Великой Октябрьской социалистической революции».
23 февраля 1944 года, т. е. ровно через пять лет, в течение буквально 24 часов поголовно все население Чечено-Ингушской республики арестовывается, и начинается его погрузка в арестантские эшелоны для отправки в неизвестном направлении. Еще через два года и четыре месяца в том же центральном органе Советского правительства — «Известия» был опубликован задним числом «Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О ликвидации Чечено-Ингушской Советской Республики и выселении ее населения» (но опять без указания места выселения). Указ Верховного Совета об этом от 25 июня 1946 года приводит официальный мотив выселения в следующей редакции: «Многие из чеченцев и ингушей, подстрекаемые немецкими агентами, присоединились добровольно к организованным немцами формированиям и вместе с немецкими вооруженными силами выступали с оружием в руках против Красной Армии. Во исполнение немецких приказов они организовывали банды, которые должны были напасть на Советское правительство с тыла. Большая часть населения Чечено-Ингушской республики не оказала этим предателям Родины никакого сопротивления. Поэтому Чечено-Ингушская республика ликвидируется и с выселением ее населения».
Так обрывается на 13 лет история Чечено-Ингушетии с снесением с географической карты СССР целой республики и исчезновением из употребления национального имени «чеченец» или «ингуш». Однако официальный мотив уничтожения этого народа — коллаборация с немцами — рассчитан на невежество советского народа и на неосведомленность Запада. Несколько забегая вперед, отметим следующие два решающих факта: 1) во время второй мировой войны ни разу не было ноги немецкого солдата на территории Чечено-Ингушской республики, если не считать кратковременное занятие пограничного местечка Малгобек, населенного русскими; 2) присоединяться к немецким формированиям чеченцы и ингуши и физически не могли, так как в Чечено-Ингушетии не было обязательной мобилизации за все время существования Чечено-Ингушетии, а частичная мобилизация во время советско-финской войны была отменена уже во время начала немецко-советской войны с освобождением от службы в Красной Армии всех чеченцев и ингушей (приказ по Главному командованию Красной Армии от февраля 1942 года мотивировал это освобождение тем, что чеченцы и ингуши по религиозным убеждениям отказываются есть свинину).
Верно, что в начале немецко-советской войны вместе с пятимиллионной русской Красной Армией попало в плен к немцам несколько десятков чеченцев и ингушей, из которых потом немцами была создана одна рота в составе Северо-Кавказского легиона, целиком переданная потом англичанами Советскому правительству летом 1945 года в районе Ганновера. Однако, не говоря уже о крупных военных формированиях вплоть до дивизий СС в составе так называемых восточных добровольческих войск при немецком главном командовании почти из всех национальностей Советского Союза, одна только чисто русская антибольшевистская власовская армия с казачьими частями доходила, по официальным данным, почти до полмиллиона человек. На этом основании Сталин не выселил, как известно, самих русских из Советского Союза.
Ключ к истинному мотиву указа Президиума Верховного Совета РСФСР о выселении чеченцев и ингушей заложен в вышецитированном нами первом советском документе, а именно его вводном политическом тезисе: «История Чечено-Ингушетии — это десятилетия кровавой борьбы свободолюбивого народа против колонизаторов». Только с этим ключом в руках и можно установить и открыть историческую правду.
Как известно, большевики признают правомерной национально-освободительную борьбу угнетенных народов за независимость до Советской власти. Всякое проявление национально-освободительных стремлений в Самой Советской России не только осуждается, но и беспощадно подавляется. Это, однако, не значит, что в старой царской России угнетенные народы боролись за свою независимость, а в новой Советской России отказались от этой борьбы. Совершенно наоборот, никогда в старой многонациональной России национальный вопрос не стоял так остро и нерусские национальности не подавлялись так бесчеловечно, как именно в СССР. Собственно этим объясняется и трагедия чечено-ингушского народа, который никогда не мирился со сталинской тиранией, продолжая перманентную партизанскую войну в горах Кавказа. Если в старой царской России активную борьбу за национальную независимость вели преимущественно неславянские народы – Кавказ и Туркестан, — то в новой Советской России в СССР в первых рядах национально-освободительного движения выступают и самые славянские народы — Украина, Белоруссия и казачество. Сам русский народ, у которого большевики узурпировали все человеческие и национальные права, пошел бы сейчас с величайшим энтузиазмом на разложение СССР и восстановление чисто национальной России, если бы этим путем можно было избавиться от собственного то-талитарного режима.
Короче: национально-освободительная борьба угнетенных народов продолжается и в СССР, только наиболее широким фронтом всех славянских и неславянских народов. В авангарде этой борьбы по-прежнему идет Кавказ. Ведущим отрядом этого авангарда и был чечено-ингушский народ, потому он и стал первой жертвой в этой неравной, но справедливой борьбе. Обратимся к историческим фактам.
I. Северный Кавказ
Северный Кавказ является исконной родиной его нынешнего народа — северокавказцев, известных под общим именем «горцы Кавказа» в русской литературе и «черкесы» — в западноевропейской.
По Конституции СССР 1936 года Северо-Кавказский край состоял из автономных областей — Черкессии, Адыгеи и Карачая и автономных советских социалистических республик — Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии и Дагестана. Сама Чечено-Ингушская Советская Республика занимала площадь 15 700 квадратных километров (половина площади Бельгии) с населением около 700 тысяч человек, а количество всех чеченцев и ингушей, живущих на Кавказе, включая живущих в Дагестане и Грузии и считая нормальный естественный прирост населения, составляло ко времени выселения около одного миллиона человек (население, почти равное населению Албании). Основное занятие: земледелие, скотоводство и нефтяная промышленность. Чечено-Ингушетия была вторым после Азербайджана нефтяным центром СССР (средняя добыча нефти к началу второй мировой войны составляла ежегодно от 3 до 4 миллионов тонн, а исследованные запасы ее исчисляются в 1,5 миллиарда).
Несмотря на диалектические различия в языке и даже наличие отдельных языков у отдельных племен, северокавказцы — горцы составляют, по данным истории, культуры и этнографии, в сущности, единый народ, состоящий из родственных между собой племен.
Это историческое национальное единство у этих племен обусловило собою и его единый исторический процесс. Это же единство засвидетельствовано и в неоднократных совместных государственных образованиях, и в исторической борьбе за независимость этих племен: государство Мансура (1780-1791), государство Шамиля («Имамат Шамиля» — 1834-1864), республика горцев Северного Кавказа (1918-1919), Северо-Кавказское эмирство (1919-1920) и, наконец, Горская советская республика (1920-1924).
Мусульмане по религии, горцы Кавказа являются кавказской расой.
С древнейших времен вплоть до завоевания Кавказа Россией горцы имели свой уклад жизни и принимали живейшее участие в исторических событиях, в международной торговле и войнах между отдельными государствами на Ближнем Востоке и Кавказе.
Когда огромное царство скифов, распространившееся до Центральной Европы, покорило и Кавказ (VI и VII вв. до Р. X.), северокавказские племена и при верховном главенстве скифов пользовались своими древними свободами и сохраняли независимость. Вот что пишет об этом древнем периоде истории горцев известный русский историк Ростовцев: «Хотя северокавказские племена и находились под властью скифов, но они пользовались, однако, далеко идущей самостоятельностью, которая все более усиливалась… Они уже долгое время имели стабильный оседлый образ жизни, находились в постоянных торговых сношениях с южным и восточным соседом и жили относительно при развитых хозяйственных условиях, как земледельцы, скотоводы и рыболовы. Греческие колонии нашли в них быстро готовых клиентов для своих товаров и посредников для своих отношений с югом и востоком» (Ростовцев. Эллинство и иранство на юге России. Петроград, 1918. С. 75. Геродот, Страбон и некоторые из новейших исследователей считают предшественниками горцев скифов. – Прим. Авторханова).
В V и VI веках они участвуют в войнах между Персией и Восточной Римской империей. Уже тогда император Юстиниан принимает малоуспешные попытки ввести среди горцев христианство. С приходом арабов в VII веке появляется на Северном Кавказе (в Дагестане) мусульманская религия.
Торговые сношения с внешним миром, которые раньше развились через греческие колонии на Черном море, продолжают усиливаться и в средние века. Только греков заменили с XII века генуэзцы. Генуэзцев вытесняют потом в XV веке турки. Но и в этих широких торговых сношениях с внешним миром, по свидетельству исторических источников, горцы продолжают сохранять свою полную самостоятельность и независимость.
После завоевания Казанского и Астраханского ханств (1556 г.) Москва стала интересоваться районом Кавказа. Царь Иоанн Грозный был даже женат на черкесской княжне Марии Темрюковой (1561 г.), брак, который должен был служить основанием мирного присоединения Северного Кавказа к России. Некоторые из черкесских князей были виднейшими, сотрудниками правительства Иоанна Грозного (черкесский князь, знаменитый Адашев — министр и другие). Но мирного присоединения все-таки не последовало. После безуспешных попыток проникнуть на Северный Кавказ царь Борис Годунов (1606 г.) оставил план завоевания Северного Кавказа, и уже целое столетие Россия не дает о себе знать. Только Петр I предпринимает большую экспедицию, чтобы присоединить к России весь Кавказ, но, потерпев серьезное поражение от горцев и азербайджанцев, он должен был уйти (1722 г.). При Екатерине II вновь усиливается экспансия России на Кавказ. Ее лучший генерал — знаменитый генералиссимус Суворов — руководит новыми походами. Новая волна экспансии вызывает первый организованный отпор северокавказцев. Основной базой этого отпора делается Чечня и Дагестан. В 1785 году чеченец из Алдов Мансур-Ушурма объявляет себя имамом (религиозным и политическим вождем) всех горцев Кавказа. Движение имама Мансура и на деле объединило все племена Северного Кавказа — чеченцев, ингушей, дагестанцев, осетин, черкесов, кабардинцев. Некоторое время Екатерина II носилась даже с мыслью по рекомендации своих кавказских советников о прекращении войны с горцами, заключив с ними договор о независимости и дружбе, но вмешательство Турции в эту войну на стороне горцев сводит на нет планы о признании, ибо, вполне допуская возможность кавказской независимости, Русское правительство все же не было склонно отдать его под владычество турок. Война с горцами принимает вновь более ожесточенный характер, и движение Мансура кончается его пленением в Анапе в 1791 году вместе с турецким пашой Мустафой.
Но с пленением Мансура борьба горцев за независимость не кончилась. Под руководством Кази-муллы, Гамзат-Бека, а потом знаменитого имама Шамиля дагестанцы и чеченцы вновь подняли знамя борьбы, к которой присоединились и остальные горские племена. Эта борьба увенчалась полным успехом горцев. В 1834 году создается северокавказское независимое государство — «Имамат Шамиля», которое просуществовало ровно 30 лет в непрерывной борьбе, известной в русской истории как кавказская война.
Горцам приходилось отстаивать в вооруженной борьбе каждую пядь своей земли против огромного превосходства сил завоевателя — великой Российской империи. И в авангарде этой борьбы Шамиля шли деды и отцы нынешних чеченцев. «Только то место в Чечне наше, где стоит наш отряд, двинулся отряд, и это место немедленно переходит в руки неприятеля» — так писал в сороковых годах действующего Кавказского фронта корреспондент «Московских ведомостей» (см.: Дубровин. Кавказская война; Потто. Владычество русских на Кавказе). Эта война велась с русской стороны под знаком выполнения приказа императора Николая I, данного им еще в самом начале кавказской войны. В этом приказе — рескрипте, данном на имя вновь назначенного главнокомандующего кавказскими войсками генерала Паскевича в 1828 году, император Николай I писал: «После того когда выполнена и эта задача, задача покорения Армянского нагорья, предстоит Вам другая задача, в моих глазах не менее важная, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшая,— это покорение горских народов или истребление непокорных» (Покровский М. Н. Дипломатия и войны в XIX столетии). Ведя эту же политику на истребление, предшественник Паскевича генерал Ермолов, как теперь и сам Паскевич, прошел огнем и мечом по горским аулам, так что к началу сороковых годов XIX столетия, по данным царских официальных источников, половина всех плоскостных аулов Чечни была сожжена (Берже А. Чечня и чеченцы). Но политика истребления оказалась палкой о двух концах. Сама русская Кавказская армия несла такие огромные жертвы в войне с горцами, которые совершенно не оправдывали сделанных успехов в деле их покорения. При этом горцы, постоянно переходя от обороны к наступлению, сводили на нет первые кажущиеся успехи. Из десятков крупных военных экспедиций и походов на Чечню и Дагестан сошлемся только на одну из них, на так называемую «сухарную экспедицию» Воронцова в 1845 году. Военные сводки Кавказского главного командования о ходе этой экспедиции начинались обычно трафаретной фразой: «Предпринятая по Высочайшей воле Императора Николая I военная экспедиция на Большую Чечню проходит…» Этой экспедицией руководил лично сам новый главнокомандующий кавказскими войсками генерал граф Воронцов. Немецкий писатель Фридрих Боденштедт, писавший свою книгу о Кавказе по свежим следам этой экспедиции, так рисует ее ход по рассказу одного русского офицера, участника этой экспедиции: «Между тем из Петербурга последовал приказ снарядить новую, более значительную экспедицию в Большую Чечню, которая и началась в конце сентября. Гигантский корабль, плывущий по морю, оставляет за собой видимые длинные борозды, в то время когда впереди и по бокам волны расходятся, но тут же сходятся вновь, как только корабль поплывет дальше. Так шел и наш военный поход по Чечне. Там, где мы только что прошли, не находилось больше врагов, но впереди и по бокам они беспрерывно выплывают и за нашим походом вновь немедленно смыкаются между собою. Экспедиция не оставляет среди них каких-либо заметных следов, только там и здесь из лесного моря виднеются русские сигнальные флаги — горящий аул. Единицы пленных и некоторое количество скота — таковы наши трофеи. Может, с точки зрения Петербурга такой поход и кажется успешным, чем он есть на самом деле». (Боденштедт Фридрих. Кавказские народы в борьбе за свою свободу. Ч. II. Берлин, 1855).
Эта «сухарная экспедиция» в горную Чечню (Дарго) оказалась роковой для Воронцова. Дав Воронцову возможность углубиться в горы и уступив ему даже очищенное Дарго, Шамиль отрезал генералу пути отступления и снабжения. Посаженному на голодный паек — сухари и полностью отрезанному от своего тыла, Воронцову ничего не оставалось, как просить помощи о спасении из России. Прибытие новых частей генерала Фрайтага спасло его от полного разгрома. Вместе с ним спасся и участвовавший в экспедиции как гость генерала Воронцова принц Александр Гессенский. При этом экспедиция потеряла убитыми трех генералов, 195 офицеров и 4 тысячи нижних чинов, много боеприпасов и оружия.
Таковы были данные самого русского командования. Всех русских сил, участвовавших в экспедиции на Дарго и поддерживавших ее из окружающих районов, доходило, по официальным данным русских военных историков, до 150 тысяч человек, а по сведениям выше цитированного немецкого писателя Боденштедта — даже до 200 тысяч человек.
Официально кавказская война кончилась в 1859 году, когда действующая Кавказская армия была Доведена почти до 300 тысяч человек. Летом этого года новый главнокомандующий кавказскими войсками фельдмаршал князь Барятинский мог издать свой победный приказ: «Гуниб взят, Шамиль в плену. Поздравляю Кавказскую армию. Князь Барятинский».
Таким образом, преемник Воронцова фельдмаршал князь Барятинский при огромной концентрации новых вооруженных сил и модернизации самой военной техники (у Барятинского уже было нарезное оружие, чего не было у горцев) взял Шамиля в плен, а в 1864 году пал и последний штат независимого государства Шамиля — Черкессия. К пленному Шамилю Русское правительство отнеслось как к пленному государю. После непродолжительной почетной ссылки в Калугу ему был разрешен выезд вместе с семьей в Аравию, где он и умер в Медине в 1872 году.
Несмотря на то что горцы были побеждены силой оружия в столь кровопролитной для обеих сторон войне, царское правительство вынуждено было воздать дань стремлениям к независимости и любви к свободе горцев, объявив им определенные свободы по внутреннему самоуправлению. Вот что гласит прокламация чеченскому народу от имени государя императора: «Прокламация чеченскому народу: объявляю вам от имени Государя Императора — 1) что правительство Русское предоставляет вам совершенно свободно исполнять навсегда веру ваших отцов; 2) что вас никогда не будут требовать в солдаты и не обратят вас в казаков; 3) даруется вам льгота на три года со дня утверждения сего акта, по истечении сего срока вы должны будете для содержания ваших народных управлений вносить по три рубля с дома. Предоставляется, однако, аульным обществам самим производить раскладку этого сбора; 4) что поставленные над вами правители будут управлять по шариату и адату, а суд и расправы будут отправляться в народных судах, составленных из лучших людей, вами самими избранными и утвержденными начальством; 5) что права каждого из вас на принадлежащее вам имущество будут неприкосновенны. Земли ваши, которыми вы владеете или которыми наделены русским начальством, будут утверждены за вами актами и планами в неотъемлемое владение ваше… Подлинную подписал главнокомандующий Кавказской армией и наместник Кавказа генерал-фельдмаршал князь Барятинский» (см.: Воспоминания генерал-майора Мусы Кундухова // Журнал «Кавказ». 1936. Май. № 5 (29).
Однако, боясь новых восстаний на Кавказе и желая избавиться от наиболее активного элемента в движении за независимость, царское правительство предпринимает переселение в крупных масштабах чеченцев, дагестанцев, осетин и черкесов за границу в Турцию. Оно началось в 1864 году. Переселение проведено в настолько тяжелых условиях и жертвы во время самого переселения настолько велики, что это вызвало крупные протесты на Западе. В Англии был создан специальный комитет помощи этим переселенцам, делавший большие денежные сборы в пользу переселенцев.
В 1877 году в покоренной Чечне и Дагестане вспыхнуло всеобщее народное восстание под руководством Али-Бек Хаджи Зандакского. 50-летнее беспрерывное усилие и огромные жертвы России для покорения Северного Кавказа были опять сведены на нет. Сосредоточением огромных военных сил на маленьком участке, где буквально на одного жителя Чечни приходилось до 15 оккупационных солдат, это восстание было подавлено только через год под руководством генерала Свистунова. Вожди восстания в количестве 28 человек, среди которых кроме 23-летнего Али-Бек Хаджи и 70-летнего Ума Зумсоевского находился сын последнего гвардейский офицер Дада Зумсоевский, были преданы военно-полевому суду. Когда председательствующий суда, генерал, задал всем трафаретный вопрос: признают ли они себя виновными перед законом империи, то подсудимый Али-Бек Хаджи от имени своих соратников ответил: «Мы признаем себя виновными только перед Богом и чеченским народом, что, несмотря на понесенные жертвы, мы не сумели восстановить дарованную Богом нам свободу». Будучи приговорены к смертной казни через повешение, из 28 человек только один воспользовался правом подать прошение о помиловании русскому императору. Но и тому было отказано в помиловании. Когда перед повешением приговоренным была предоставлена возможность высказать свое последнее пожелание, то и здесь нашелся лишь один, имевший просьбу, а именно — старик Ума Зумсоевский: «Тяжело видеть старому волку истерзываемого щенка — прошу повесить меня раньше моего сына». Царский суд был не настолько великодушным, чтобы уважить просьбу старика: сына и отца повесили на одной веревке.
Борьба горцев за независимость становилась в глазах европейцев фактором мирового значения. Даже Маркс и Энгельс, духовные предшественники большевиков, писали в знаменитом «Коммунистическом манифесте»: «Народы Европы, учитесь борьбе за свободу и независимость на героических примерах горцев Кавказа» (Коммунистический манифест. Примеч. 2-е. М., 1923). Великие русские писатели — корифеи русской классической литературы — Пушкин, Лермонтов и Лев Толстой в своих бессмертных произведениях прославили борьбу горцев за свободу, осуждая одновременно жестокие и бесчеловечные методы русских завоевателей.
Здесь мы считаем необходимым указать и на одну важнейшую внутреннюю специфику в общественном развитии чечено-ингушского народа, приведшую к столь резкому столкновению двух сил завоевателей и завоеванных. В отличие от других кавказских народов, равно как и многих других внекавказских, Чечня и Ингушетия в своем историческом развитии не знали ни антагонистических классов, ни деспотических форм правления в прошлом. Несмотря на то что в своем общественно-политическом развитии чеченцы и ингуши стояли на уровне других кавказских народов (духовная культура развивалась здесь на основе арабской письменности), все-таки чеченцы и ингуши не знали феодально-княжеского института. В общевосточном понимании узденем (князем) считал и считает себя каждый чеченец или ингуш. Правовое равенство между собой является исконным законом их общества.
Французский писатель Шантре писал в 1887 году: «Во время своей независимости чеченцы жили в отдельных общинах, управляемых через народное собрание. Сегодня они живут, как народ, который не знает классового различия. Видно, что они значительно отличаются от черкесов, у которых дворянство занимало такое высокое место. В этом и состоит значительное различие между аристократической формой республики черкесов и совершенно демократической конституцией чеченцев и племен Дагестана. Это и определило особенный характер их борьбы… У жителей Восточного Кавказа господствует отчеканенное равенство, и все имеют одинаковые права и одинаковые социальные положения. Авторитет, который они передоверяют племенным старшинам выборного совета, был ограниченным во времени и объеме… Чеченцы веселы и остроумны. Русские офицеры называют их французами Кавказа». (Chantre Ernest. Recherches anthropologiqxies dans le Caucase. Paris, 1887. Ч. 4. C. 104, по Sanders A. Kaukasien).
Другой, уже цитированный, немецкий писатель Боденштедт, книга которого вышла в 1855 году, указывает на эти же обстоятельства, констатируя, что «чеченцы имеют чисто республиканскую конституцию и имеют одинаковые права» (Bodenstedt Friedrich. Die Volker des Kaukasus und ihre Freiheitskampfe gegen die Russen. Berlin, 1855).
Вторая характерная особенность чечено-ингушского народа — огромная сила и значение мусульманской религии здесь. Чеченцы являются набожными до фанатизма, и всякое посягательство на религию вызывает у них самую глубокую реакцию. И эти последние два обстоятельства, составлявших специфику внутреннего чечено-ингушского строя, находились в резком противоречии с духом и направлением официальной политики царских завоевателей.
II. Русская революция 1917 года и восстановление северокавказской независимости
Пользуясь правами, обнародованными русской революцией 1917 года, в мае того же года на I Северо-Кавказском конгрессе был образован ЦК Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана как временное правительство Северо-Кавказского свободного государства. В сентябре того же года на II конгрессе была утверждена и временная конституция Северо-Кавказского государства. Когда же большевики захватили власть в центре, Северный Кавказ объявил о своей полной независимости и выходе из Российской Федерации (11 мая 1918 г.). 8 июня 1918 года Северо-Кавказская республика заключила дружественный союз с Турцией, которой она была признана так же, как и правительствами центральных держав. Ее виднейшими деятелями были президент Тапа Чермоев, председатель парламента Вассан-Гирей Джабаги, министр иностранных дел Гайдар Баммат, министры Пшемахо Коцев, Абдул-Рашид Катханов, Ахмет Цаликов, Алихан Кантемир, Айтек Намиток и другие.
Первый удар Северо-Кавказской республике нанесли не большевики, а Деникин. Как известно, русское белое движение (Добровольческая армия) началось с казачьих областей Северного Кавказа. Как военно-политическое движение, направленное против большевиков, оно пользовалось симпатией и у некоторых горцев, но, когда выявилось и его антинациональное лицо, началось разочарование. Под лозунгом «За единую, неделимую Россию» Деникин решил второй раз покорить Кавказ. Желание горцев устраивать свою государственную жизнь по собственному усмотрению Деникин истолковал как «национальный большевизм», искоренить который он считал своей священной задачей. Отсюда политика сожжения аулов и истребление непокорных горцев. После серьезного сопротивления в Кабарде и в Северной Осетии Деникин вступил на чечено-ингушскую территорию, но здесь он встретил такой отпор, какого не ожидал ни один из его генералов. Чтобы сломить сопротивление чеченцев и ингушей, Деникин дотла сжег десятки крупнейших центров Чечено-Ингушетии — Экажево, Долаково, Алхан-Юрт, Чечен-аул, Устар-Гардой, Гудермес, Герзель-аул, Старый-Юрт и др. Это лишь вызвало чувство всеобщей мести в чечено-ингушском народе и сплотило его воедино в своей борьбе. Поэтому Деникин вынужден был вместо сосредоточения своих сил на войне с большевиками, в его походе на Москву, стягивать отборные части своей армии на войну против горцев (не менее одной трети своей основной силы Деникин должен был, как он признавал потом и сам, держать здесь) для того, чтобы потушить «бурлящий вулкан» — так говорил Деникин о Чечено-Ингушетии того времени в своих «Очерках великой смуты».
Независимая республика Северного Кавказа пала, и Деникин стал далеко не уверенным хозяином ее бывшей территории, но не народов. Уже в сентябре 1919 года, после июньского вооруженного восстания в Дагестане и августовского восстания в Чечено-Ингушетии, шейх Узун-Хаджи освободил всю горную часть Дагестана, Чечни, Осетии и Кабарды от деникинских сил и провозгласил вновь независимость Северного Кавказа под именем Северо-Кавказское эмирство.
В феврале 1920 года Деникин вынужден был отступить с территории Северо-Кавказского эмирства, или бывшей республики Северного Кавказа. На Северный Кавказ пришла 2-я Красная Армия как «освободительница» горцев от Деникина. Большевики, уже ранее признававшие правительство Узун-Хаджи де-факто (Будучи в идеологии консервативно-клерикальным и, значит, куда правее правительства Чермоева, эмирство все-таки держалось тактики единого фронта с большевиками против Деникина. «Левее» самого Узун-Хаджи был его премьер-министр Иналук Арсанукаев-Дышнинский, за что и был убит большевиками прямо на улице г. Грозного в 1921 году. «Бандиты убили», — объявили в местной газете.) и оказывавшие ему материальную помощь в борьбе с Деникиным и даже державшие в составе войск Северо-Кавказского эмирства так называемую 5-ю Красную Армию под руководством Николая Гикало, ликвидировали Северо-Кавказское эмирство, предложив самому шейху Узун-Хаджи почетный пост муфтия горцев Северного Кавказа. Но через три месяца Узун-Хаджи умер, своевременно избавив большевиков от неприятного союзника.
Однако уже в августе 1920 года вспыхнуло всеобщее вооруженное восстание в горах Чечено-Ингушетии и Дагестана под руководством внука имама Шамиля Сайд-Бека против Советской власти. Восстание продолжалось ровно год — до сентября 1921 года — и было подавлено после переброски туда крупных регулярных частей Красной Армии.
III. Горская советская республика
Еще во время хода этого восстания 20 января 1921 года во Владикавказе был созван Горский учредительный съезд. На этот учредительный съезд был командирован Москвой тогда еще народный комиссар по делам национальностей И. Сталин. На съезде Сталин делал доклад о принципах национальной политики Советской власти и объявил одновременно амнистию всем участникам восстания Саид-Бека на условиях прекращения восстания, и признания ими Советской власти. Сталин заявил, что центральное Советское правительство признает полный внутренний суверенитет и независимость горцев, за который они боролись веками. Сталин рекомендовал от имени своего правительства учредить единую Горскую советскую республику с широкой автономией для осуществления вековой мечты горских народов о создании собственного независимого государства. Но учредительный, съезд основным условием признания Советской власти выставил следующее: 1) если основным законом Горской республики будут признаны шариат и адат без вмешательства центрального правительства в горские дела; 2) если ранее отобранные царизмом у горцев горские земли будут им возвращены обратно.
Сталин оба эти условия принял, тогда делегаты формально признали Советскую власть (см.: Стенографический отчет I съезда Горской советской республики. Владикавказ, 1921). В результате этого договора между горскими представителями и Советами была провозглашена Горская советская республика в составе областей: Чечня, Ингушетия, Осетия, Кабарда, Балкария и Карачай. Дагестан был объявлен отдельной независимой советской республикой.
Таким образом была создана совершенно неестественная советская республика горцев с советской эмблемой на знамени и шариатской конституцией в жизни. Во всех правительственных учреждениях, школах и других публичных местах по приказу самих же большевиков вместо Ленина и членов Политбюро красовались портреты Шамиля и его наибов. Ряд казачьих станиц по прямому приказу Сталина и Орджоникидзе были переселены внутрь России, и чеченцам и ингушам были возвращены их исконные земли, не считая уже тех, которые были захвачены самим народом в явочном порядке.
Горская советская республика оказалась кратковременной. Большевики решили, что легче будет управлять Горцами по племенам, чем целым народом. Уже в 1924 году она фактически перестает существовать, и декретом центрального Советского правительства создаются автономные области: 1) Карачай-Черкесская (12 января 1922 г.), 2) Кабардино-Балкарская (16 января 1922 г.), 3) Адыгейская (27 января 1922 г.), 4) Чеченская (20 ноября 1922 г.). 5) Ингушская (7 июля 1924г.), 6) Северо-Осетинская (7 июля 1924 г.).
Во главе горцев стояла тогда та часть горской радикальной интеллигенции, которая с первых же дней русской революции поддерживала большевиков из-за большевистского основного лозунга: «Право народов на самоопределение вплоть до государственного отделения». Во время гражданской войны она, разумеется, предпочла интернационалиста Ленина великодержавнику Деникину. Но требования в национальном вопросе у горской радикальной коммунистической интеллигенции были весьма скромные: они хотели полную внутреннюю автономию для Северного Кавказа в виде Горской советской республики в составе РСФСР. Будущие члены Политбюро С. Орджоникидзе и С. Киров находились тогда среди горцев и поддерживали требование горских коммунистов. Когда кончилась гражданская война, это желание и было выполнено. Естественно, что во главе горцев оказалась тогда именно эта радикальная горская коммунистическая интеллигенция: в Дагестане — Самурский, Коркмасов, Далгат, Мамедбеков, Тахо-Годи; в Чечне — Эльдарханов, Курбанов, Токаев, Ошаев, Арсанукаев; в Ингушетии — И. Мальсагов, Зязиков, Альбагачиев, Гойгов; в Северной Осетии — Такоев, Мамсуров, Бутаев, Рамонов; в Кабардино-Балкарии — Энеев, Катханов, Калмыков; в Карачае — Курджиев; в Черкессии — Хакурати. Период владычества этих «падишахов» является периодом максимального политического мира, межнациональной гармонии, популярности среди горцев самой Советской власти. К тому же время нэпа (1921-1928 гг.) не давало повода для каких-либо серьезных национально-политических выступлений в стране, если не говорить об отдельных актах провокаций со стороны вечно ищущего ГПУ. Советская власть карала пока что только бывших или настоящих своих врагов. Над народом в целом еще экспериментов не делали. В национальных областях сами «падишахи» и их избиратели имели голос, с которым считалась и Москва. Ко всему этому большевики вели на Кавказе особо эластичную и осторожную политику. Все делалось для того, чтобы укрепить северокавказцев в убеждении, что они всерьез получили ту заветную самостоятельность, за которую боролись веками. Это и обязывало к эластичности и гибкости в тактике. Сейчас же после подавления вооруженного восстания Саид-Бека Шамиля в Чечено-Ингушетии Ленин обратился со специальным «письмом к коммунистам Горской республики», в котором он призывал северокавказских коммунистов «не копировать нашу тактику, а применительно к кавказским условиям видоизменять ее».
Когда началось «развернутое наступление социализма по всему фронту», Сталин забыл даже об этих словах Ленина. Но когда началась пресловутая ежовщина по всему СССР, он не забыл поголовно уничтожить всю «старую кавказскую гвардию»: все вышеназванные горские «падишахи» были арестованы как «буржуазные националисты». Одних расстреляли, других сослали. Прославленная «ленинская национальная политика» в руках сталинцев начала вырисовываться как самая оголтелая политика колониально-империалистических грабежей и неограниченного гнета. Чтобы такая политика имела успех, надо было убрать все, что могло служить ее тормозом. Начался процесс постепенного, но методического перехода автономного суверенитета из рук кавказцев в руки московских чекистов. Первым официальным актом этого процесса и была ликвидация Горской советской республики,
IV. Советские вожди в Чечено-Ингушетии
Первым актом внутреннего государственного устройства в Чечне и Ингушетии после их выделения в автономные области было проведение всеобщего разоружения. Советы не только отбирают наличное оружие, но и обкладывают каждый дом заданием сдать по одному огнестрельному оружию. Путем покупок этого оружия у самих красноармейцев и чекистов чеченцы и ингуши выполняют задание. Само разоружение, вполне нормальное для мирного времени, было истолковано народом как акт предстоящих репрессий и как предлог лишить их тех прав, которые существовали еще со времени принятия шариатской конституции. Чтобы сгладить такое впечатление у чеченцев и ингушей, представители центрального Советского правительства приезжают с «визитом вежливости» в Чечено-Ингушетию. Председатель ЦИК СССР. М. Калинин объезжает ряд аулов, в которых произносит пропагандистские речи о чечено-советской дружбе (см.: Калинин М. И. За эти годы. М., 1923).
В том же 1925 году приезжают наследник Ленина Председатель Совнаркома А. И. Рыков и народный комиссар по иностранным делам Чичерин. На специально созванном по этому поводу съезде в столице Чечни Грозном они заверяют чечено-ингушский народ, что Советская власть полна решимости исполнить все чаяния и интересы горцев Кавказа. Рыков заявляет, что эпоха национального гнета навеки миновала и отныне «свободолюбивые героические горцы будут знать только счастье и процветание». Сопровождавшие Рыкова и Чичерина К. Ворошилов (тогда командующий Северо-Кавказским военным округом) и А. И. Микоян (тогда секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) развивали в своих выступлениях мысли Рыкова и Чичерина.
Позднее приехали Н. И. Бухарин и народный комиссар по просвещению А. В. Луначарский. В блестящих пропагандистских речах и они вознесли до небес добродетели кавказских народов и незыблемость дружбы народов СССР. Они заявили, что Советская власть была призвана самой историей, чтобы спасти горские народы.
«Спасти» все-таки решили не по-бухарински, а по-сталински. Началась коллективизация.
V. Принудительная коллективизация и вооруженное восстание чеченского народа
К тому эксперименту, который в виде принудительной коллективизации большевики преподнесли всем народам СССР, в том числе и чечено-ингушскому народу, чеченцы и ингуши были как социально-экономически, так психологически меньше всех других народов подготовлены. Ровно за год до начала этой коллективизации, осенью 1928 года, в г. Грозном состоялась по решению крайкома и ЦК ВКП(б) так называемая областная конференция бедноты. В решениях этой конференции, в приветствиях от крайкома и ЦК на имя этой конференции говорилось, что основная задача партии и Советской власти — поднять благосостояние чеченского крестьянства, оказывая ему всяческую помощь сельхозкредитами, инвентарем, семенами и наделением дополнительных участков земли тем, кто в таковой нуждается. Чеченцы призывались поднять свое собственное хозяйство, пользуясь этой щедрой помощью государства. Разумеется, ни одного слова не было ни в «директивах партии» (приветствия крайкома и ЦК), ни в решениях конференции о колхозах. Однако осенью 1920 года Чеченский обком (областной комитет) получил важную телеграмму, подписанную тогдашним секретарем краевого комитета ВКП(б) А. А. Андреевым (позже член Политбюро). В телеграмме говорилось: Северный Кавказ объявлен по СССР первым краем сплошной коллективизации сельского хозяйства на основе ликвидации кулачества как класса. Указывая на практические меры, вытекающие из этого решения партии, А. А. Андреев писал, что коллективизация будет проведена в общем порядке во всех национальных районах, в том числе и в Чечне.
Когда телеграмма А. Андреева в виде решения Советской власти была объявлена чеченскому народу, то чеченцы ей не придали особого значения. Но когда прибыли в аулы уполномоченные областного комитета, краевого комитета и ЦК ВКП(б) и начали забирать у крестьян — у одних все имущество, движимое и недвижимое, арестовывая их самих со своими семьями для выселения в Сибирь как «кулаков», у других — все движимое имущество, чтобы сдать его в общий колхоз, то взорвалась бомба: вся Чечня восстала, как один человек. Незачем описывать весь кошмар происходивших событий, ограничимся анализом хода и исхода только некоторых характерных. Наиболее крупными и наиболее организованными были восстания в Гойти (руководители Ахмат-мулла и Куриев), Шали (руководитель Шита Истамулов), Беное (руководители Яроч и Ходжас). Восставшие заняли все сельские и районные учреждения, сожгли казенные архивы, арестовали районное начальство, в том числе и шефов ГПУ, в Беное захватили еще и нефтяные промыслы, учредили временную народную власть. Эта временная власть обратилась к Советскому правительству с требованием: 1) прекратить незаконную конфискацию крестьянских имуществ под видом коллективизации; 2) прекратить произвольные аресты крестьян, женщин и детей под видом ликвидации «кулачества»; 3) отозвать из всех районов Чечни начальников ГПУ, назначив на их место выборных гражданских чинов из самих чеченцев с правом преследования лишь уголовных элементов; 4) ликвидировать назначенные сверху «народные суды» и восстановить институт шариатских судов, предусмотренных учредительным съездом Горской советской республики 1921 года во Владикавказе; 5) прекратить вмешательство краевых и центральных властей во внутренние дела Чеченской автономной области, а всякие хозяйственно-политические мероприятия по Чечне проводить только по решению чеченского съезда выборных представителей, как это предусмотрено в статуте автономии.
Все эти свои требования повстанческое руководство направило непосредственно в Москву и при их выполнении соглашалось сложить оружие и признать Советскую власть. Для «мирной ликвидации» восстания из Москвы прибыла правительственная делегация в составе члена ЦК ВКП(б) Кл. Николаевой, заместителя Председателя Совнаркома РСФСР Рискулова и других высоких сановников. Правительственная комиссия прибыла в г. Грозный и приступила к «мирным переговорам». Правительственная комиссия, в свою очередь, создала местную «мирную комиссию» в составе духовных авторитетов — Шамуддина-Хаджи, Султана-муллы, муллы Ахмат Тугаева, а из представителей областной власти туда вошли председатель областного исполнительного комитета Д. Арсанукаев, секретарь областного комитета ВКП(б) Хасман (старый московский большевик). Эта «мирная комиссия» была уполномочена правительственной комиссией для ведения непосредственных переговоров с руководством повстанцев. По поручению правительственной комиссии она выехала в один из центров повстанцев — Шали и заявила их главарям, что в происшедших событиях ответственность несут исключительно местные работники, действовавшие вопреки установкам партии и правительства, и что эти работники будут строго наказаны, как только повстанцы прекратят борьбу. Что же касается требований повстанцев о восстановлении статута автономии, то было оглашено обращение к чеченскому народу от имени правительственной комиссии, в которой говорилось, что «внутренние чеченские дела будет решать и впредь сам чеченский народ». Повстанцы признали эти объяснения удовлетворительными и согласились вернуться по домам в ожидании выполнения обещаний Советского правительства. Тут же была оглашена телеграмма от правительственной комиссии, что по ее распоряжению в Шали прибудет специальный отряд ГПУ для арестов и наказания всех виновных сельских и районных работников. Телеграмма дала повод для разных кривотолков. Но когда, отряд прибыл и начались аресты именно среди местных советских работников, то успокоение наступило всеобщее. За три дня войска ГПУ закончили свои операции среди советских работников, а к часу ночи четвертого дня они окружили дом бывшего вождя повстанцев Шиты Истамулова. Шита, не ожидавший такого оборота дела, был застигнут врасплох. На ультиматум сдаться без боя, однако, Шита и его брат Хасан ответили огнем. Часть дома Шиты была объята пламенем, а Хасан тяжело ранен, когда к рассвету подоспела помощь: около сотни вооруженных всадников — чеченцев — окружили самую часть войск ГПУ, обложившую дом Шиты. После какого-нибудь часа рукопашного боя отряд ГПУ числом до 150 человек был почти целиком уничтожен. Освобожденный своими друзьями Шита Истамулов призвал всех чеченцев к «священной войне» за восстановление «Имамата Шамиля» и изгнание «неверных» с Кавказа. Следуя этому призыву, вновь восстали Шали, Гойти, Беной.
Одновременно и почти независимо от чеченского восстания вспыхнули под тем же национально-религиозным лозунгом восстания в Дагестане, Осетии, Кабарде (баксанаки), Балкарии и Карачае. Если и трудно установить организационную связь между этими горскими восстаниями, то их национально-идеологическая связь была налицо: лозунги газавата («священной войны») основоположников горской независимости — Мансура, Гамзат-Бека, Кази-муллы и Шамиля — были ведущими мотивами этих восстаний.
К этому времени (это было уже к середине декабря 1929 г.) к границам Чечни начали прибывать регулярные части Красной Армии. К концу декабря под личным руководством командующего Северо-Кавказским военным округом командарма I ранга Белова в центры восстания были двинуты четыре дивизии пехоты плюс 28-я стрелковая дивизия из Владикавказа, Владикавказское пехотное и Краснодарское кавалерийское училища, три артиллерийских дивизиона, два полка горных стрелков пограничной охраны, снятой с турецких и иранских границ. Кроме того, к операции были привлечены три эскадрона войск ГПУ — грозненский, владикавказский, махачкалинский — под командованием заместителя начальника краевого ГПУ Курского. Концентрацией такой солидной силы на относительно маленьком участке Шали—Гойти (население 150 тысяч человек) и ввиду отсутствия каких-либо естественногеографических предпосылок для ведения оборонительной войны к середине января 1930 года были взяты оба центра: Гойти после поголовного уничтожения штаба повстанцев во главе с Куриевым и Ахмат-муллой, а Шали — после организованного отступления силы Истамулова в горную Чечню.
Потери красных были велики: в гойтинских боях был уничтожен почти весь 82-й пехотный полк, а под Шали Белов потерял силы, превосходящие одну дивизию. В конце марта 1930 года Белов, получив свежие силы из Закавказья, развернул большое горное наступление с задачей овладеть последним пунктом повстанцев — Беной. После двухмесячных тяжелых боев и больших жертв в апреле 1930 года Белов вошел в Беной, но в ауле не застал ни одного жителя: все жители, включая женщин и детей, эвакуировались дальше в горные трущобы. Победитель Белов послал к повстанцам парламентеров с предложением почетного мира: всем, кто добровольно возвращался обратно в аул со сдачей оружия, объявлялась амнистия. Повстанцы ответили, что они вернутся обратно в свои аулы только тогда, когда Белов уйдет со своими войсками.
Тем временем в самой политике партии произошел крутой перелом — Сталин и ЦК пересмотрели обанкротившуюся политику партии в колхозном движении. Специальным решением ЦК ВКП(б) были осуждены «левые загибщики» в колхозном движении, колхозы были объявлены добровольными объединениями, и в национальных районах, как Чечня и Ингушетия, колхозы были вообще отменены как преждевременные. В национальных районах разрешалось организовывать только товарищества по совместной обработке земли, так называемые ТОЗы. Чеченское партийное руководство (Хасман, Журавлев, Арсанукаев) были сняты со своих постов как «левые загибщики». Из Чечни были отозваны войска с одновременным завозом туда огромного количества промышленных товаров по весьма низким ценам. Всем участникам восстания, в том числе и вождям восстания, была объявлена амнистия от имени центрального правительства.
Повстанцы вернулись в свои аулы. Вождь повстанцев, впрочем в прошлом бывший красный партизан, Шита Истамулов тоже вернулся в Шали. По указанию сверху Истамулов даже был назначен председателем Шалинского сельского потребительного общества (кооперация по промтоварам). Осенью 1931 года Истамулов был вызван к начальнику районного ГПУ Бакланову для вручения ему официального акта амнистии из Москвы. Вручая ему одной рукой акт, Бакланов из-под стойки другой рукой выпустил в него весь заряд из маузера. Тяжело раненный Истамулов успел насмерть заколоть кинжалом вероломного Бакланова. Наружная охрана добила Истамулова. Трупы Бакланова и Истамулова завернули в бурки и на машине ГПУ увезли в Грозный. Брат Истамулова Хасан организовал новую «банду», которая до 1935 года беспощадно мстила чекистам за убийство Шиты.
Убийство Шиты Истамулова было началом проведения в Чечне большой операции ГПУ по ликвидации «кулацко-контрреволюционных элементов и мулльско-националистических идеологов». По нормам, установленным Грозненским и Ростовским краевыми ГПУ и утвержденным Правительством СССР, было арестовано до 35 тысяч человек. Арестованные были осуждены специально созданной для этой цели чрезвычайной «тройкой» ГПУ под председательством его шефа Г. Крафта. Процент расстрелянных установить хотя бы приблизительно трудно, но на волю из них редко кто вернулся.
VI. Восстание в Ингушетии
Рубрики: