Правовое наследие Кавказа (Архивы Кавказа)

Я. З. Ахмадов, Э. Х. Хасмагомадов
ИСТОРИЯ ЧЕЧНИ В 19-20 ВЕКАХ
Глава I. Географическое, этнотерриториальное и демографическое положение Чечни в ХIХ веке
К началу ХIХ века историческое ядро Чечни располагалось в северо-восточной части Северного Кавказа, на склонах громадного Кавказского хребта, протянувшегося с запада на восток от Черного моря до Каспия почти на тысячу километров, разграничивая на данном участке земной суши Европу и Азию. Природные условия Чечни в ХIХ в. отмечаются всеми исследователями того времени как исключительно благоприятные. Климат отличался суровостью только в высокогорной части и в степных районах. На большей части Чечни, где проживала основная масса населения, господствовали мягкие зимы, наблюдался высокий уровень осадков летом. Почвы были преимущественно черноземные, дававшие высокие урожаи сельскохозяйственных культур. Чечня была богата лесами, которые состояли из бука, дуба, клена, ясеня, липы, орешника. Среди лесов располагались, по словам современников, «обширные, прекрасно обработанные поляны и тучные луга, делавшие Чечню житницей восточного нагорного Кавказа».
В горной части Чечни имелись рудные ископаемые: выходы меди, серебра, свинца, железа, угля и серы. В равнинной части Чечни в ХIX веке эксплуатировались выходы нефти, минеральных и горячих вод. Но разработка полезных ископаемых велась примитивными способами и в очень незначительных масштабах.
Политические границы Чечни к началу ХIХ в. были наиболее обширными в истории страны. Сложившаяся к тому времени политическая обстановка в регионе – ослабление феодальных соседей, успешное сопротивление горцев натиску Российской империи, военная мощь и экономическая самостоятельность – позволили превратить Чечню в ведущую политическую силу на Северо-Восточном Кавказе. Российские власти считали именно чеченцев «ответственными» за участок границы по Тереку протяженностью свыше 200 верст: от Моздока до Кизляра.
Что касается границ хозяйственного пользования землями Северного Кавказа жителями исторической Чечни, то они складывались в результате многовекового хозяйственного освоения и взаимодействия с соседями. Так, еще в средние века горные чеченцы в силу традиции и различных соглашений пользовались пастбищами в Аварском ханстве Дагестана, в междуречье Терека и Сулака и в Алазанской долине Кахетии (Грузия). На севере, за Тереком, огромные пространства Бурунной степи (входящей в границы современной Чечни) с глубокой древности находились в зоне отгонного скотоводства горцев Чечни и использовались ими в качестве зимних пастбищ. Однако, когда в конце ХVIII в. Российская империя закончила строительство Кавказской военной линии между Каспийским и Азовским морями, сплошная цепь крепостей, редутов, станиц и прочих укреплений отсекла горцам доступ к затеречным землям, чем был нанесен серьезный удар по их традиционному хозяйству. Именно это послужило одной из главных причин борьбы за Терек, развернувшейся в конце ХVIII – начале ХIХ вв. между Россией и Чечней.
Нужно отметить, что на территории Чечни к тому времени жили не только этнические чеченцы. Так, старожилами являлись так называемые гребенские казаки, обитавшие в пяти «старых» станицах по левому берегу Терека: Червленная, Старогладовская, Новогладовская, Щадринская, Курдюковская. Численность гребенских казаков составляла примерно 6-8 тыс. человек обоего пола. В результате давнего смешения с чеченцами к началу ХIХ в. гребенские казаки превратились по существу в отдельную этнографическую группу русского народа. Начиная с 70-х гг. ХVIII в. на левом берегу Терека в пределах станицы Червленной до Моздока были поселены с Волги, Украины и Дона новые группы казаков, получившие название Терских. В ХIХ в. они также восприняли многие черты горской культуры от своих чеченских соседей. Другими крупными этническими группами, обитавшими на левобережье Терека, являлись кара-ногайцы и кумыки. Кроме того, в чеченских аулах ХIХ в. жили отдельные группы аварцев, даргинцев, кабардинцев, черкесов, армян и представителей других народов и народностей. Все они поддерживали добрососедские отношения с чеченцами.
По оценкам историков, общая численность населения Чечни к началу ХIХ в. составляла около 250 тыс. человек. Но начатая царским правительством России кровопролитная Кавказская война, продолжавшаяся до 1859 г., нанесла Чечне огромные потери – не менее 100 тыс. человек. Но это еще не было концом этнической трагедии. В результате колониальных завоеваний царизма на Северном Кавказе чеченский народ был стеснен на небольшой территории, где невозможно было ведение производящего хозяйства. Всей своей политикой царские власти провоцировали горцев на уход из родных мест за границу. Так началось массовое переселение чеченцев в Турцию, куда только в 1865 г. ушло более 23 тыс. человек.
Фактическое изгнание чеченцев с родных земель сопровождалось грубой перекройкой административно-территориальных границ Чечни таким образом, что чеченское население оказалось разделенным между различными регионами Северного Кавказа.
Глава II. Чечня в первой трети ХIХ века. Взаимоотношения с Российской империей
Чечня начала ХIХ в. представляла собой аграрную страну, все население которой было занято в сфере сельскохозяйственного производства – земледелии и животноводстве. Практически весь сельскохозяйственный инвентарь изготовлялся в Чечне местными мастерами.
Довольно быстро чеченцы начали перенимать новые сельскохозяйственные орудия, производимые на русских мануфактурах. Так, уже в конце XVIII в. притеречные чеченцы широко применяли железный плуг, а в начале XIX в. уже сами изготовляли железные плуги не только для собственных нужд, но и для продажи, в том числе и казакам.
Развивались ремесла и кустарные промыслы, среди которых высокой степени совершенства достигло изготовление различных видов холодного оружия. Чеченские мастера знали секрет изготовления булатных клинков (так называемой «дамасской» стали). Производилось в Чечне и огнестрельное оружие – ружья и пистолеты, причем в качестве образцов использовались европейские, турецкие, иранские и другие изделия, которые значительно совершенствовались. Горское ружье отличалось легкостью, длиной ствола, маленьким прикладом и особым устройством прицела. Горские мастера начали делать нарезные ружья раньше, чем подобное оружие появилось в русской армии. Как холодное, так и огнестрельное оружие горцев обычно украшалось узорной резьбой, серебряной и золотой насечкой. Произведенное чеченцами оружие охотно покупали казаки и русские офицеры.
Поскольку установленные российскими властями правила категорически запрещали продажу горцам не только оружия, но и военного снаряжения, чеченцам приходилось самостоятельно производить порох, добывать свинец для пуль. Отмеренные заряды пороха и пули горцы носили в деревянных газырях, располагавшихся на груди.
Продукция земледелия, скотоводства и изделия кустарных промыслов чеченцев шли не только на собственное потребление, но и на продажу, в том числе на внешние рынки. Из Чечни вывозили кукурузу, пшеницу, мед, фрукты, шерсть, глиняную и медную посуду, холодное и огнестрельное оружие. Ввозили же в основном железо, мануфактурные ткани, металлическую домашнюю утварь. Свободная торговля русских с горцами на пограничной линии, в том числе и с чеченцами, была запрещена. Все торговые операции должны были проходить под контролем государственных чиновников, которые следили за тем, чтобы к горцам не попадали товары военного характера. Кроме того, российская администрация стремилась ограничить поступление золотой и серебряной монеты к горцам и предписывала вести с ними торговые расчеты ассигнациями. Но ассигнации принимались горцами неохотно, поэтому процветала меновая торговля.
Экономическое развитие Чечни сопровождалось и определенными изменениями в чеченском обществе. В результате народных движений к началу XIX в. наблюдалось ослабление власти феодалов-князей и рост влияния свободного крестьянства. Однако это не означало, что феодальная знать прекратила свое существование: изгнанные из селений Большой и Малой Чечни князья перебрались в притеречные районы, где основали ряд новых селений под покровительством российских властей. Обширные земельные участки в этой части Чечни официально перешли в собственность князей Алхазовых, Таймазовых, Бековичей-Черкаских, Турловых. Активно переселявшиеся в Притеречье безземельные крестьяне из перенаселенных горных и старых равнинных селений обязаны были нести ряд повинностей в пользу «владельцев» земли.
Вместе с тем в Чечне продолжала сохраняться исторически сложившаяся система частной и общественной собственности на землю. Безусловной частной собственностью считались земли, расчищенные от леса, разработанные на целине, созданные на голом горном склоне. Общинными считались леса, пустующие и неудобные для пользования земли, пастбища и частично сенокосы. Несмотря на известное усиление влияния крупных земельных собственников, экономическое положение лично свободного чеченского крестьянства, именовавшего себя «узденством» (благородным сословием), в первой трети XIX в. оставалось устойчивым. Так называемые «вольные общества» успешно отражали попытки местной знати подчинить их себе экономически и политически. Главная угроза благополучию чеченского узденства исходила в тот период от российской колониальной политики, направленной не только на оттеснение чеченцев с наиболее плодородных земель на равнине, но и на усиление социального неравенства внутри чеченского общества путем наделения преимуществами горской аристократии.
Главным источником власти в Чечне в начале XIX в. оставалсь аульная община (джамаат). Все внутреннее управление в чеченских селениях осуществлялось «выборными стариками» во главе со старшиной. «Выборные» избирались каждой группой родственных семей или тейповых групп селения, что не позволяло старшинам сосредотачивать в своих руках чрезмерные полномочия. Важнейшие вопросы жизни отдельных селений решались сходом жителей. Вопросы, касающиеся жизни целого общества, также решались народным собранием. Однако постепенное усложнение хозяйственной и политической жизни привели к созданию коллегиального органа, призванного решать наиболее важные вопросы, касающиеся интересов всей страны. Таким органом был Мехк-кхел (Совет страны), созываемый по мере необходимости и состоявший из представителей всех чеченских обществ и селений. Место проведения собрания Мехк-кхел объявлялось заранее. В первой трети XIX в. таким местом чаще всего служило селение Герменчук.
Влияние того или иного общества и селения зачастую напрямую зависело от количества вооруженных ополченцев, выставляемых ими в случае необходимости. Российские военные единодушно отмечали высокую боеспособность горского ополчения и постоянно указывали, что война с горцами намного тяжелее военных действий против регулярных турецких или иранских армий. Прекрасная индивидуальная военная подготовка обеспечивалась всем военизированным бытом чеченцев, с детских лет «приученных к оружию». Кроме того, буквально каждая чеченская семья была хорошо обеспечена качественным огнестрельным и холодным оружием. Эти два обстоятельства в сочетании с отработанной десятилетиями тактикой превращали чеченское ополчение в грозную военную силу, способную эффективно противостоять российской армии, по праву считавшейся одной из лучших в мире.
В начале XIX в. российское правительство предпринимает меры к усилению колонизации кавказских земель, чтобы окончательно закрепить их за империей. Однако в крепостной России было непросто найти свободные крестьянские массы для расселения в завоеванных областях на юге. Поэтому главные усилия направлялись на увеличение на Северном Кавказе численности казаков и христианского населения самых разных национальностей. Рост русского населения на Северном Кавказе происходил в основном за счет переселения казачьих станиц с Дона и Волги. Каждая казачья семья получала в пользование земельный надел определенного размера. В некоторых местах душевой надел доходил до 50 десятин.
В конце XVIII – начале XIX вв. Россия временно ослабляет натиск на Кавказ. Военные действия в Европе в это время поглощают все больше русских солдат и материальных ресурсов российского государства. Царь Павел I и его наследник Александр I в своей политике на Кавказе попытались сменить курс от прямого завоевания на создание некоего кавказского федеративного государства, находящегося под российским протекторатом. Александр I издал специальный рескрипт, в котором указывалось на многочисленные злоупотребления российских военных и гражданских чиновников как на одну из важнейших причин напряженности в отношениях с горцами.
На некоторый период крупные наступательные операции прекращаются, но для обеспечения удобного сообщения с вновь приобретенными владениями предпринимается инженерное строительство Военно-Грузинской дороги, а для ее охраны в 1803 г. восстанавливается крепость Владикавказ.
Однако полного умиротворения на Кавказе так и не произошло. Начало XIX в. было отмечено целым рядом восстаний горцев. Это беспокоило царское правительство, которое к тому времени стояло на пороге русско-турецкой войны и стремилось обезопасить свои тылы на Кавказе. С этой целью зимой 1807 г. в Чечню была направлена 10-тысячная военная экспедиция под командованием генерала Булгакова. В Ханкальском ущелье произошло ожесточенное сражение с чеченским ополчением. Понеся большие потери, генерал Булгаков был вынужден уже через месяц вывести свои войска с чеченской территории, так и не сломив сопротивление чеченцев.
Неудача Булгакова, а главное – вовлечение русских войск в военные действия в Европе надолго сковали активность России на Кавказе. Не имея достаточных военных сил, кавказское командование активизировало усилия по привлечению на свою сторону виднейших чеченских старшин и предводителей, пообещав им значительное денежное вознаграждение и офицерские чины за «покорность». Многие из представителей чеченской верхушки согласились на такие условия. Среди них и герой сопротивления экспедиции Булгакова Бейбулат Таймиев. Получая деньги и чины от царского правительства, чеченские предводители, тем не менее, не гарантировали своей верности. Царские власти это хорошо понимали, но, не имея достаточных сил для сдерживания чеченского сопротивления, были вынуждены довольствоваться даже таким шатким «союзничеством». К тому же российское командование на Кавказе предпринимало немало усилий по использованию в своих интересах противоречий и конфликтов, постоянно возникавших между северокавказскими народами. Эти политические ухищрения позволяли России сохранять относительное спокойствие на Северо-Восточном Кавказе вплоть до окончания всех наполеоновских войн в Европе.
Только после европейского урегулирования и завершения работы Венского конгресса российское правительство решило открыть наступательные действия, направленные на окончательное завоевание Кавказа. В апреле 1816 г. новым командующим Кавказским корпусом, а по существу, наместником Кавказа, был назначен генерал А.П.Ермолов. С началом деятельности этого генерала большая часть историков связывает и начало Кавказской войны как масштабных системных действий Российской империи против горских народов. Война на Кавказе продолжалась до 1864 г. и стоила огромных человеческих жертв.
Едва прибыв на Кавказ, А.П.Ермолов поспешил встретиться с Бейбулатом, которого российские власти рассматривали как наиболее влиятельного «атамана» Чечни. Российский командующий «обласкал и одарил» Б.Таймиева и вновь зачислил его на русскую службу в чине поручика в обмен на обещание прекратить набеги на русскую линию. Естественно, и А.П.Ермолов, и Б.Таймиев преследовали собственные цели. Командующий Кавказским корпусом стремился склонить к сотрудничеству чеченскую верхушку, чтобы облегчить завоевание Чечни. Б.Таймиев же добивался российской поддержки собственных планов стать фактически единовластным правителем Чечни.
А.П.Ермолов определил для себя и методы, которыми он собирался покорить Чечню: «Надобно оставить намерение покорить их оружием, но отнять все средства к набегам и хищничествам. Надобно занять Сунжу и по ее течению устроить крепости: тогда чеченцы, стесненные в своих горах, лишатся земли, удобной для возделывания…» По существу А.П.Ермолов предлагал полное экономическое разорение Чечни и подрыв ее хозяйства.
В соответствии с планами А.П.Ермолова к 1819 г. была воздвигнута линия русских укреплений на р. Сунже с главной крепостью Грозная. Последующие несколько лет российские войска прокладывали широкие просеки в чеченских лесах. Тактика, принятая на вооружение А.П.Ермоловым, состояла в том, чтобы, опираясь на воздвигнутые укрепления, постепенно продвигаться вглубь Чечни, разрушая жилища, уничтожая посевы и домашний скот, изгоняя, а нередко и просто уничтожая население.
Глава III. Национально-освободительное движение народов Чечни и Дагестана в 30-40-х годах ХIХ века. Имам Шамиль
Первая половина XIX в. в истории российско-горских отношений в исторической науке получила название Кавказская война. Одни ученые датируют ее 1817-1864 годами – со времени появления А.П.Ермолова на Кавказе до поражения адыгов на Черноморском побережье. Другие считают началом войны конец 20-х гг. XIX в., когда был провозглашен имамом Гази-Магомед, а окончание, относят к 1859 г., когда состоялось пленение Шамиля. Третья группа ученых, учитывая достаточную условность термина «Кавказская война», предлагают говорить о народно (национально)-освободительном движении горцев Чечни и Дагестана в 20-50-х гг. XIX века.
Главная причина длительной Кавказской войны в XIX в. заключалась во все возрастающем колониальном расширении Российской империи в южном направлении, что удовлетворяло не только интересы государства в целом, но и корпоративные интересы дворянско-помещичьих и торгово-буржуазных сословий. Это «расширение» осуществлялось преимущественно силой – за счет захвата территорий малых народов.
Перед российскими генералами ставилась четкая задача: горцев подчинить, а если не подчинятся – «истребить совершенно». В качестве предлога были пущены в ход обвинения горцев в «набегах» и «хищничествах», в природной дикости и отсталости. При этом умалчивалось, что основную часть продовольствия и фуража на свое содержание царские полки на Северном Кавказе добывали грабежом горских аулов. Конечно, как и любая империя, Российская империя несла колонизируемым народам определенный универсальный порядок и экономические перспективы, но за это горцам следовало заплатить высокую цену – всеобщим и безусловным рабством.
Надо отметить, что в самом горском обществе были объективные предпосылки, способствующие экономической, а затем и политической ориентации горцев на более развитую Россию. Российская ориентация в Чечне как предпочтительное направление во внешней политике страны, несомненно, присутствовала. Это обстоятельство усугубило и без того сложную общественно-политическую ситуацию в стране.
По мнению большинства историков, формирование обще-народного движения сопротивления экспансии России на Северном Кавказе стало прямым ответом на жестокую тактику генерала Ермолова. Объединяющей идеологией повстанцев стало религиозное учение мюридизма. Однако, хотя лидеры горцев выступили под религиозными лозунгами и провозгласили свою борьбу «газаватом» – войной за веру, на самом деле их деятельность носила чисто военно-политический характер. Первым использовал учение мюридизма для достижения политических целей чеченский шейх имам Мансур, попытавшийся в конце XVIII в. объединить горцев разных национальностей в рамках единого теократического государства. Примерно через полвека аналогичную попытку предприняли дагестанские суфийские шейхи. Считается, что первым проповедь газавата в Дагестане начал шейх Мухаммед Ярагинский. В основе пропаганды М.Ярагинского лежали требования социальной справедливости, находившие живой отклик у подавляющего большинства горцев.
В 1829 г. руководство национально-освободительным движением перешло в руки ученика и наследника М.Ярагинского Гази-Мухаммеда. Он был провозглашен имамом – верховным предводителем мусульман Дагестана (включая, видимо, и Чечню). Ближайшими его сподвижниками являлись гимринский уздень Шамиль и выходец из хунзахской знати Гамзат-бек. Свою деятельность Гази-Мухамед начал с попыток физического уничтожения своих политических противников из числа горской знати, которые склонялись к мирным отношениям с Россией. Но эти попытки оказались неудачными. Гази-Мухамед едва сам не попал в плен и был вынужден какое-то время скрываться.
В 1830 г. Гази-Мухамед благодаря успешной агитации своих сторонников объявился с большим почетом в Чечне. Его сопровождал небольшой отряд вооруженных дагестанцев. Вскоре общая численность воинов Гази-Мухамеда достигла 12 тысяч. Большинство их были выходцами из чеченских аулов. Гази-Мухамед строил планы захвата всех крупных крепостей в Чечне и Дагестане: Кизляра, Грозной, Внезапной. Попытка захватить Дербент в 1831 г. закончилась неудачей. Но вслед за этим отряды Гази-Мухамеда делают стремительное движение к низовьям Терека и внезапно захватывают Кизляр. Затем Гази-Мухамед предпринимает карательный поход против ряда чеченских селений, которые отказали ему в поддержке: Старый Аксай, Кошкельды, Аллер-аул, Гудермес и др. Это, однако, не помогло ему остановить продвижение русских войск. Под их натиском Гази-Мухамед, «…очень недовольный чеченцами за изъявление ими покорности русским», отступил обратно в Дагестан. Вскоре после этого, в октябре 1832 г. Гази-Мухамед погиб в своем родном селении Гимры, которое взяли штурмом русские войска. Неотлучно находившийся при имаме Шамиль спасся благодаря своей исключительной храбрости и физической выносливости. Будучи раненным, он шашкой прорубил себе путь через строй солдат и бежал из захваченного селения.
Официальным преемником Гази-Мухамеда стал Гамзат-бек Аварский. Шамиль считался ближайшим сподвижником и второго имама, хотя, очевидно, между этими двумя лидерами отношения складывались непросто. Предводительство Гамзат-Бека оказалось недолгим. В результате междоусобных распрей и интриг он был убит осенью 1834 г.
Третьим имамом был провозглашен Шамиль. Шамилю удалось преодолеть разногласия с чеченскими предводителями, среди которых видную роль играл Ташу-Хаджи. Совместно с отрядами Ташу-Хаджи войска Шамиля сумели успешно противостоять наступательным операциям русских военных экспедиций в Дагестане и Чечне. Видя в лице Шамиля сильного противника, царское правительство в 1837 г. попыталось вызвать его на дипломатические переговоры, обещая ему даже личную встречу с царем. Шамилю предлагали признать его власть над Дагестаном в обмен на признание им российского суверенитета над собой. Но Шамиль к тому времени настолько упрочил свое положение, что не видел причин, по которым ему следовало променять уже имевшийся у него статус фактически независимого правителя на высокую должность в российской государственной машине. И он отказался от встречи с царем.
В 1839 г. состоялось кровопролитное сражение царских войск с воинами Шамиля у укрепленного дагестанского селения Ахульго. Укрепление Ахульго после долгой осады пало, но самому Шамилю удалось выскользнуть из кольца окружения и скрыться на территории Чечни. Там его встретили весьма радушно, хотя положение его было весьма непростым. Несмотря на формальный титул имама Чечни и Дагестана, реально Шамиль находился в полной зависимости от принимавших его чеченских лидеров – Ташу-Хаджи и др.
Но, как это бывало и ранее, чеченские крестьяне с недоверием относились к собственным предводителям, опасаясь чрезмерного усиления их власти. Именно поэтому чеченцы традиционно предпочитали приглашать на княжение феодалов от соседних народов: они не имели родственной поддержки в среде чеченцев и могли быть сравнительно легко изгнаны. Это обстоятельство сыграло определенную роль в решении народных собраний чеченских обществ и отдельных селений обратиться в начале 1840 г. именно к Шамилю с просьбой возглавить восстание.
Свое быстрое возвышение в Чечне Шамиль поспешил использовать для того, чтобы окончательно подорвать влияние своего могущественного союзника – Ташу-Хаджи. В отличие от «прямоидущего» Ташу-Хаджи, требовавшего от чеченцев соблюдения шариата во всей полноте, Шамиль сделал жителям Чечни в этом вопросе много «послаблений», чем еще больше привлек их на свою сторону.
В 1840-1841 гг. Шамиль сделал вотчину Ташу-Хаджи – Ичкерию – своей основной базой, где по примеру предшественника учредил ставку в стратегическом месте – районе аула Дарго. Здесь сложилась столица имамата – молодого государства, воплощавшего в себе национальные чаяния народов Чечни и Дагестана.
В 1842 г. по требованию Николая I была организована военная экспедиция, перед которой стояла задача – уничтожить аул Дарго. Но воинским колоннам было не суждено даже приблизиться к аулу. По дороге они постоянно попадали под непрерывные обстрелы чеченских отрядов, несли тяжелые потери, и, в конце концов, были вынуждены повернуть обратно. В течение 1843-1845 гг. царским правительством предпринимались еще несколько серьезных попыток переломить военную ситуацию на Северном Кавказе, но все они были тщетны. Инициатива ведения военных действий принадлежала не царским генералам, а Шамилю.
Глава IV. Чечня и Дагестан в период расцвета и кризиса имамата (конец 40-х – 50-е гг. ХIХ века)
В результате успехов, одержанных горцами в начале 40-х годов ХIХ в., под властью Шамиля оказались обширные территории Дагестана и Чечни, с общей численностью населения до 500-600 тыс. человек.
Особенность нового государства заключалась в том, что оно создавалось в ходе ожесточенной войны, и именно ведение военных действий против внешнего врага стало основной функцией имамата. В основу государственного строительства были положены принципы, известные еще со времен первого Арабского халифата. В соответствии с этим первому лицу государства – имаму – принадлежала высшая государственная и духовная власть.
В 40-х гг. были разработаны и приняты письменные своды законов и положений, регламентирующих не только деятельность государственного аппарата, но и повседневную жизнь жителей имамата в соответствии с нормами шариата. По существу, Шамиль предпринял вторую в истории Чечни и Дагестана, после шейха Мансура, попытку создать исламское военно-теократическое государство. На этом поприще он также встретил сопротивление горцев, не желавших отказываться от привычных им адатов и традиционного образа жизни вполне демократического свойства. Эта борьба, особенно в Чечне, оказалась нелегкой для имама, чем, видимо, объясняется тот факт, что многие положения принятых им законов (низамов) существенно отличаются от норм, изложенных в шариате. Российский историк Р.Фадеев писал: «Из всех восточных горцев, чеченцы больше всех сохранили личную и общественную самостоятельность и заставили Шамиля, властвовавшего в Дагестане деспотически, сделать им тысячу уступок в образе правления, в народных повинностях и обрядовой строгости веры».
Несмотря на теократический фасад и видную роль духовенства, по сути дела, власть в имамате отходила к быстро формировавшейся военной верхушке. Хотя большинство наибов имели духовное звание, они были, прежде всего, военными предводителями, и власть их держалась на военной силе.
Для содержания многочисленного воинства население имамата облагалось весьма тяжелыми налогами и повинностями. Например, все мужчины в возрасте от 15 до 50 лет должны были числиться в ополчении. Каждая крестьянская семья должна отдавать большую часть урожая на нужды ополчения. Нередко это вызывало недовольство крестьян, которое пресекалось жестокими наказаниями.
Неприкрытая эксплуатация крестьянства, захват общественных земель и присвоение большей части военной добычи превратили окружение Шамиля и его самого в новую феодальную верхушку, обладавшую большими богатствами.
Неизбежным итогом политики Шамиля стал внутренний кризис, признаки которого проявились уже в середине 40-х гг. Именно в этот период некоторые жители Чечни бегут из имамата на территорию России. Как писали в своих докладах царские администраторы, «народ, на первых порах предавшийся всей душою новому учению, охладел к нему, когда испытал на деле чудовищный деспотизм управления, обещанного ему вначале как идеал земной жизни».
Тем не менее, военные действия царских войск в горных районах Чечни и Дагестана продолжали терпеть неудачу за неудачей. Это заставило царские власти изменить тактику. Идея, принятая на вооружение царским командованием, состояла в том, чтобы отторгнуть от имамата равнинные земли Чечни, являвшиеся его главной продовольственной и экономической базой. С этой целью на чеченских землях, по берегам р.Сунжи, стали расселять новых военных поселенцев – казаков. Казачьи станицы превращались в крепости. Одновременно производилась массовая вырубка чеченских лесов.
Наряду с военными действиями российские власти прилагали последовательные усилия, чтобы привлечь на свою сторону горское мусульманское духовенство. С целью помешать распространению мюридизма правительство направляло из Казани татарских мулл, исполнявших должность муфтия мусульман Кавказа. В 1849 г. правительство создает 8 духовных школ для мусульман Кавказа. Российские власти полагали, что в стенах этих учебных заведений им удастся подготовить новое поколение горских мусульманских мулл, лояльных империи.
Впрочем, среди мусульманского духовенства Северного Кавказа было немало духовных лиц, категорически выступавших против воинственной политики «дагестанских имамов». Они подвергали жестокой критике военно-тоталитарное государство, созданное Шамилем. Некоторые влиятельные наибы Шамиля, среди них был и Хаджи-Мурат, вступили в тайные переговоры с российским командованием. Хаджи-Мурат, обвиненный Шамилем в измене, бежал через Чечню к русским. Однако семья его оказалась в руках Шамиля, что вынудило Хаджи-Мурата совершить еще один побег, уже от русских обратно к Шамилю. Эта попытка стоила ему жизни.
В конце 1851 г. на сторону русских открыто перешел наиб Бата Шамурзаев. Он активно участвовал в войне против имама, был произведен в капитаны и награжден 500 десятинами земли. Учитывая его заслуги (а, возможно, и в качестве примера для других потенциальных перебежчиков), российские власти сделали его наибом Качкалыковского наибства.
В начале 50-х гг. государство Шамиля переживало глубокий внутренний кризис. В верхушке имамата преобладало всеобщее недоверие и подозрительность, так как в каждом влиятельном предводителе Шамиль видел своего соперника. Преисполненный решимости обеспечить переход власти к своему сыну Гази-Мухаммеду, Шамиль был готов погубить каждого, кого заподозрит в противодействии своим планам. Среди населения царило глубокое уныние, так как война уже истребила цвет горцев, а ее продолжение не сулило никаких светлых перспектив.
Внутренняя слабость имамата не позволила Шамилю воспользоваться в полной мере благоприятной политической обстановкой, сложившейся в период Крымской войны 1853-1856 гг. В планах союзников по антироссийской коалиции Кавказу отводилась роль одного из главных театров военных действий. Турция пообещала Шамилю военную поддержку. Однако внутренние раздоры в имамате помешали Шамилю вести эффективные действия против российских войск. Зато российскому командованию удалось собрать до 12 тысяч горцев Северного Кавказа (в том числе около 1 тыс. чеченцев) в добровольческие воинские соединения, которые приняли активное участие в военных действиях против турецких войск в Закавказье.
Крымская война не только не ослабила давление России на горцев Северного Кавказа, но, напротив, побудила ее усилить свое наступление с целью скорейшего завершения войны. Наряду с систематическим наступлением на чеченские земли было разработано особое положение об управлении чеченцами. Предусматривалось, в частности, назначить особого начальника над всем чеченским народом, создать особый чеченский суд, учредить Чеченский округ во главе с окружным старшиной, которому должны были непосредственно подчиняться сельские старшины.
Все эти обстоятельства все чаще приводили к бегству в российские границы не только простых жителей, но и высокопоставленных лиц имамата.
Наращивая военные усилия для быстрейшего и победоносного завершения Кавказской войны, Россия перебрасывает на театр военных действий все новые и новые войска, доведя их численность к 1859 г. до 308 тыс. солдат и офицеров, из которых 200 тыс. приходились на Чечню и Дагестан. Результаты тактики массированного давления российского командования не замедлили сказаться – чеченцы отпадали от имамата целыми обществами. К 1858 г. от Шамиля окончательно «отошли» Большая и Малая Чечня. Шамиль еще надеялся, что ему удастся организовать длительное сопротивление в горах, однако горная война уже не представляла для русского командования неразрешимых трудностей. Накопленный за долгие годы большой практический опыт действий в горах был систематизирован и достаточно хорошо усвоен большинством командиров.
Весной 1859 г. русские войска занимали столицу имамата – Ведено. Покинутый почти всеми чеченскими наибами, которые остались без войск, Шамиль бежал в Дагестан. Однако и там его ждал полный крах: наиболее приближенные к нему сподвижники один за другим переходили на сторону русских.
В августе 1859 г. 30-тысячная русская армия под командованием князя А.И.Барятинского осадила аул Гуниб, где укрылся Шамиль с 400 наиболее преданными мюридами. Силы были неравны, и Шамиль принял решение сдаться. Царское правительство объявило Шамиля почетным пленником, определив ему и его семье местом пребывания город Калугу и годовое содержание в 20 тыс. рублей.
Кавказская война являлась самым крупным и значимым общественно-политическим и государственным событием в истории России ХIХ в. В течение 1840-1859 гг., в период имамата Шамиля, Россия тратила на Кавказ одну шестую государственных доходов и ежегодно теряла тысячи солдат и офицеров. Всего с 1801 г. по 1864 г. на Кавказе на полях сражений, от ран, эпидемий, невыносимых условий жизни погибли почти 400 тыс. русских солдат.
Глава V. Выдающиеся деятели Чечни первой половины XIX века
Бейбулат Таймиев
О дате и месте его рождения точных сведений нет. В российских источниках Бейбулат впервые упоминается в связи с событиями 1802 г. – руководимая им «партия» абреков в 7 человек в ответ на убийства чеченцев совершила удачный набег на кордонную линию, сразив в этом бою 11 казаков. В это время Бейбулату не больше 20-23 лет.
Всего за 5 лет Бейбулат превращается в одного из самых влиятельных чеченских старшин, которого российское командование считает хочет привлечь на свою сторону. Через посредника Б.Таймиеву предложен офицерский чин капитана с годовым жалованием в 250 рублей серебром, который он принял.
Поступок Бейбулата нельзя объяснить ни тщеславием, ни жадностью. К тому времени он был старшиной одного из крупнейших чеченских селений – Шали. Поэтому офицерский чин и соответствующий ему денежный оклад для Бейбулата – не слишком высокая награда. Он и без того был человек достаточно состоятельный.
В сентябре 1807 г. Бейбулат принимает во Владикавказе присягу на верность России. Затем направляется в Тифлис на переговоры с высшим государственным чиновником на Кавказе генералом И.В.Гудовичем. Переговоры длились около трех месяцев, из чего видно, что речь на них шла не о личной судьбе Таймиева, а о дальнейших перспективах российско-чеченских отношений. Неудача военной экспедиции генерала Булгакова ( 1807 г.) показала, что введение прямого российского правления в Чечне невозможно, а потому управлять ею придется через местных правителей.
Со своей стороны Б.Таймиев также явно был заинтересован в политических переговорах с российской стороной. Он понимал, что, несмотря на неудачу, постигшую генерала Булгакова, военные экспедиции против Чечни не прекратятся, если только не будет найдено какое-то компромиссное решение. О подробностях переговоров в Тифлисе ничего неизвестно, но с достаточной долей уверенности можно утверждать, что Бейбулат в обмен на формальное признание российского протектората добивался для Чечни того же, что и позже: полного внутреннего самоуправления и закрепления привилегированного старшинского сословия.
Очевидно, планы Бейбулата не встретили одобрения у российской стороны. Генерал Гудович рассматривал Шалинского старшину лишь как одного из немалого числа чеченских предводителей, которых собирались привлечь на русскую службу. У кавказской администрации всегда имелось немало кандидатур, которых можно было противопоставить чересчур амбициозному Бейбулату.
Но попытка российского командования «переиграть» Бейбулата Таймиева не удалась. Вернувшись в Чечню, Бейбулат не просто откровенно игнорировал свои служебные обязанности, проистекавшие от присвоенного ему офицерского звания, но и на протяжении трех последующих лет во главе многочисленных отрядов постоянно совершал нападения на Кавказскую линию.
Только в мае 1811 г. вновь активизировались контакты Б.Таймиева с кавказской администрацией. К тому времени наполеоновские войны заставляют Россию временно приостановить военное давление на Кавказ. Вплоть до 1816 г. русские воздерживались от откровенного вмешательства в события, происходившие в Чечне.
Но все переменилось с назначением командующим Кавказским корпусом А.П.Ермолова, которому было поручено форсировать присоединение горских территорий к России. Первые действия А.П.Ермолова на Северном Кавказе были направлены на ограничение самостоятельности местных феодальных властей. Генерал Ермолов исходил из того, что отсутствие централизованной власти на Северном Кавказе и, в частности, в Чечне, делает эти регионы слабыми, а потому военные методы против них окажутся наиболее эффективными. А.П.Ермолов считал, что на Кавказе договариваться не с кем и с пренебрежением относился к Б.Таймиеву. Между тем, Б.Таймиев уже обладал огромным политическим авторитетом и был близок к тому, чтобы стать полновластным правителем значительной части чеченской территории.
Своими кровавыми набегами на Чечню А.П.Ермолов сорвал планы Бейбулата по объединению чеченских обществ под своей властью. Но было ли это победой? Как уже говорилось, российская политика была направлена на то, чтобы не допустить образования горского государства (все равно – чеченского, дагестанского или общегорского) и заставить горцев подчиниться российской администрации. Последующий ход событий показал, что действия А.П.Ермолова по проведению тотального наступления на Чечню и Дагестан произвели обратный эффект: образование горской государственности ускорилось, но только на основе идеологии мюридизма, откровенно враждебной России. Подорвав позиции «светского» Б.Таймиева, стремившегося не только объединить Чечню, но не исключавшего при этом мир с Россией, русские расчистили дорогу к власти идеологизированным дагестанским имамам, для которых Россия была страной язычников, с которыми долженствовало вести непримиримую войну.
Как дальновидный политик Б.Таймиев понимал, какая возникла угроза его власти в Чечне со стороны проповедников радикального мюридизма и газавата. И отвести эту угрозу нельзя с помощью русских. Чем может помочь ему А.П.Ермолов, с которым, казалось бы, уже почти удалось договориться? Он может только прислать войска, но это лишь оттолкнет чеченцев от Бейбулата. Но и отказаться от союза с Россией не просто. Речь идет не только о его общественном положении и личной судьбе. В отличие от «исламистов», буквально ослепленных перспективой близкого обретения власти над горцами, Бейбулат видит дальше. Он уже не один год фактический управляет большей частью Чечни и понимает всю бесперспективность военного столкновения с Россией. Но дилемма, возникшая перед Б.Таймиевым, не допускает выбора: либо новое массовое движение просто сметет его с политической арены, либо он примкнет к нему, чтобы сохранить возможность влиять на происходящие события.
Летом 1824 г. чеченский предводитель появился в Дагестане, где встретился с главным идеологом газавата – М.Ярагинским. В событиях 1824-1826 гг. в Чечне Б.Таймиев, бесспорно, был одним из самых авторитетных военных руководителей чеченцев, его стремительные атаки оборачивались для русских тяжелыми поражениями на Кавказе. Однако политическое лидерство Бейбулата было поставлено под сомнение и оспаривалось новыми претендентами на роль имамов Чечни.
В 1829-1830 гг. Б.Таймиев предпринял очередную попытку сблизиться с российским командованием. Но царские власти не верили ему и не отвечали на его инициативу К этому времени относится начало мощного подъема мюридизма во главе с молодыми имамами, которые окончательно лишили Б.Таймиева и его сторонников сначала идеологического, а затем и политического влияния. Летом 1831 г. Б.Таймиев погиб от руки одного из многих своих кровников.
Шейх Ташу-Хаджи
Два первых дагестанских имама – Гази-Мухаммед и Гамзат-бек, оказали относительно незначительное влияние на развитие событий в Чечне. Это не означает, что у них не было здесь сторонников. Среди чеченских идеологов мюридизма еще до имаматства Гази-Мухаммеда большим влиянием пользовался шейх Ташу-Хаджи.
Место рождения и даже национальная принадлежность Ташу-Хаджи покрыты тайной. Известно лишь, что религиозное образование он получил в одном из медресе Северного Дагестана. Свое звание «хаджи» он приобрел, совершив паломничество в Мекку, что по тем временам было немалым подвигом. Молодой хаджи, наделенный политическими амбициями и военным дарованием, стал претендовать на звание вождя горских народов, в первую очередь – чеченцев и кумыков.
Ташу-Хаджи политически был полностью самостоятельной фигурой, совершенно независимой от Гази-Мухаммеда и от Гамзат-Бека. В отличие от первых дагестанских имамов Ташу-Хаджи являлся суфийским шейхом и имел собственных мюридов. Это был высокий духовный ранг, которого, однако, оказалось недостаточно, чтобы стать имамом. Их общий наставник Мухаммед Ярагинский и дагестанское духовенство отдали предпочтение сначала Гази-Мухаммеду, а затем Гамзат-Беку и, наконец, Шамилю. Очевидно, на это решение повлияли самые разные обстоятельства, начиная с известных трений между горными и равнинными обществами (к которым относился шейх) и заканчивая противоречиями внутри исламского духовенства. Как известно, ислам в средневековой Чечне распространялся, прежде всего, из Дагестана. Традиционно дагестанское духовенство выступало в роли наставников чеченских мулл, а провозглашение «чеченского» имама могло изменить уже сложившуюся духовную иерархию.
Общедагестанские проблемы для Ташу-Хаджи не всегда являлись приоритетными. Всю свою энергию он направил на расширение и удержание власти в Чечне, где ему угрожали не только чеченские предводители и сторонники российской политической ориентации, но и русские войска.
В 1834 г. в Дагестане состоялся съезд духовенства, на котором рассматривались две основные кандидатуры на пост имама – Шамиль и Ташу-Хаджи. Большинство голосов получил Шамиль. Не оспаривая избрание Шамиля, чеченский шейх, однако, настойчиво сохранял свою независимую политическую позицию, и Шамиль был вынужден считаться с мнением шейха по ряду ключевых вопросов. Вплоть до 1840 г., когда после трагической битвы под Ахульго Шамиль перебрался в Чечню и вскоре был провозглашен имамом мусульман, Ташу-Хаджи действовал скорее как равноправный союзник и соратник, чем подвластный Шамилю наиб. Переманив на свою сторону наиболее влиятельных сторонников Ташу-Хаджи, Шамиль фактически лишил его статуса политически независимой фигуры. Состарившийся и больной Ташу-Хаджи утратил былую власть и в 1842 г. скончался.
Чеченские наибы
Длительная Кавказская война выдвинула из среды горцев немало талантливых государственных деятелей и военачальников. Первое и особое место среди них занимает Шамиль – имам Чечни и Дагестана. Всего же за период с 1840 по 1859 гг. на высоких государственных должностях в имамате побывало до 70 человек из Чечни.
Большой популярностью в 40-е годы XIX в. в Чечне и на всем Кавказе пользовался Шоаип-мулла, который пользовался репутацией одного из лучших полководцев имамата. Под его руководством летом 1842 г. была разгромлена первая «даргинская» экспедиция генерала П.Х.Граббе, что буквально потрясло весь Кавказ и Россию. Шоаип-мулла одним из первых начал активно и успешно применять новый для горцев вид вооружения – артиллерию, захваченную в виде трофея у русских войск. Военная слава сделала Шоаип-муллу на короткое время самым влиятельным в имамате предводителем. Российские лазутчики отмечали, что его одного Шамиль встречал подчеркнуто уважительно, выходя ему навстречу из своего дома.
Русские современники характеризуют Шоаип-муллу как умного и искусного предводителя, указывая на единственный его недостаток – «корыстолюбие в высшей степени». Громадное (по меркам имамата) состояние Шоаип-муллы образовалось не только в результате набегов на русские военные укрепления. Горские аулы, не признававшие власть Шамиля, также становились объектом систематических грабежей.
Судьба Шоаип-муллы может служить наглядным примером того, как верхушка имамата превращалась в новую горскую аристократию, всячески ограничивавшую права и личную свободу горского крестьянства. И с этой точки зрения вовсе не случайность, что второе после имама в Чечне лицо Шоаип-мулла погиб не от русской пули в бою, а от рук людей, которыми он управлял. Он был убит родственником в ходе семейной ссоры.
Другой известный наиб Шамиля – Ахверды-Магома, по своим моральным качествам был полной противоположностью Шоаип-муллы. Он отличался бескорыстием и умением организовать хорошее управление своим наибством, которое распространялось на Малую Чечню. Он решительно пресекал злоупотребления со стороны сельских старшин и государственных чиновников. Отличался Ахверды-Магома гуманным и благородным отношением к противнику. Он запретил отрубать головы у убитых русских солдат и разрешил хоронить их по христианскому обряду. Очень гуманное отношение он проявлял к пленным солдатам.
В главе «Выдающиеся деятели Чечни первой половины XIX в.» даются подробные биографии еще многих других известных исторических личностей. Поэтому тем, кто особенно интересуется этим вопросом, мы рекомендуем обратиться непосредственно к книге «История Чечни в XIX – XX веках». (Авторы: Я.З.Ахмадов, Э.Х.Хасмагомадов, М., 2005).
Глава VI. Чечня и чеченцы в составе Российской империи в 60-х годах XIX века. Движение Кунта-Хаджи
Российское государство за свою тысячелетнюю историю накопило богатый и разнообразный опыт управления завоеванными территориями и народами. В разное время в состав Российской империи входили различные территории, на которых проживало большое число народов, отличных друг от друга по уровню общественного и государственного развития, а также придерживающихся разных верований и обычаев. Это способствовало тому, что в России постепенно сформировалась разнообразная и гибкая система управления присоединенными землями, допускавшая, в отдельных случаях, широкую внутреннюю автономию (например, Финляндия, Польша и Бухарский эмират).
Исключительно длительное и упорное сопротивление, оказанное горцами Северного Кавказа в ходе Кавказской войны, а также весь военизированный уклад жизни горцев привели к тому, что вся полнота власти здесь оказалась сосредоточенной в руках военного командования. На завершающем этапе Кавказской войны стало очевидным, что российские власти и военное командование были не готовы к управлению завоеванными у имамата территориями. В Чечне им пришлось пойти на сохранение системы наибств, часто во главе с перешедшими к русским наибами Шамиля.
Поскольку в Петербурге не видели возможности для быстрого введения на Кавказе гражданского управления, начались преобразования существовавших военных структур с тем, чтобы приспособить их для решения административных задач. В частности, при главном штабе Кавказской армии создается специальное отделение – «по управлению горскими народами, не вошедшими в состав гражданского управления».
Следует сказать, что по своему положению Кавказ, являясь колонией России, имел отличия от колониальных владений Англии, Франции или Испании. Во-первых, регион являлся естественным продолжением метрополии, а во-вторых, кавказские народы своей героической борьбой объективно добились особых условий для себя в рамках империи. Вольно или невольно Россия была вынуждена втягивать горцев, в том числе чеченцев, в экономическую систему империи, постепенно инкорпорировать их в имперскую систему.
В 1860 г. на Северном Кавказе была образована Терская область, в которую вошли первоначально шесть горских округов: Кабардинский, Владикавказский, Чеченский, Ичкеринский, Аргунский и Кумыкский. Центром области стал город Владикавказ во главе с назначаемым из Петербурга генералом. Границы округов, а также их общее количество и названия часто менялись. Начальник Терской области имел широкие военные и административные полномочия, особенно в отношении горцев. Он мог по своей воле направлять против горцев подчиненные ему войска и казаков, предавать горцев военному суду и в административном порядке высылать из области «нежелательные элементы».
Начальники округов пользовались правами уездных правителей и непосредственно контролировали приставов (наибов) отдельных участков, на которые были разделены округа. Каждый пристав в свою очередь руководил сельскими старшинами. На должности приставов (наибов) первоначально назначались офицеры из горцев. Но в 1866 г. наместник Кавказа получил право замещать офицеров-горцев приставами из числа русских офицеров регулярных или казачьих войск. Таким образом, в Терской области сложилась система управления, отдельная для горцев и для казаков. Существование такой системы ставило горцев в неравноправное положение. Правда, предполагалось, что в перспективе будет создан управленческий аппарат, единый для всех категорий населения Северного Кавказа. Однако «военно-народное» управление горцами сохранялось вплоть до Октябрьской революции 1917 г.

Страницы: 1 2 3 4 5