Хрестоматия по праву Кавказа

СЕВЕРО-КАВКАЗСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

ЮЖНЫЙ ФИЛИАЛ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

СЕВЕРО-КАВКАЗСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ
ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК

Д.Ю. Шапсугов, Л.Г. Свечникова, М.А. Исмаилов

ОБЫЧНОЕ ПРАВО, МУСУЛЬМАНСКОЕ ПРАВО
И АКТЫ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVIII – ПЕРВАЯ ТРЕТЬ ХХ ВВ.)

ХРЕСТОМАТИЯ

Ростов-на-Дону
Издательство СКАГС
2008

РАЗДЕЛ 1. ОБЫЧНОЕ ПРАВО НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
СУДЕБНИК ГИДАТЛИНСКОГО ОБЩЕСТВА
(Не позднее XVI в.)
Убийство человека без права на это повлечет за собой для убийцы взыскание с него выкупа (дият) в пользу наследников убитого в количестве 30 коров. За 15 коров из них допускается брать стоимость, исходя из нормы – медный котел весом 4 ратала за корову. За остальные 15 коров разрешается брать какое угодно имущество, причем одна корова оценивается в 4 шаля. Для дията не берется земля. Кроме того, убийца отдает в качестве штрафа своему сельскому обществу одного отборного быка, котел весом 4 ратала, а также еще один выкуп в качестве штрафа в пользу всего Гидатлинского общества. Все это взыскивается в течение трех дней с момента совершения убийства.
§ 2. Убийство считается установленным, если оно доказано показаниями двух свидетелей или оно всем бесспорно известно. Если убийца не признает себя виновным в убийстве, то наследникам убитого предоставляется право требовать от родственников убийцы доказательства этого посредством присяги 15 человек родственников. Если не хватит соприсягателей из среды родственников, то разрешается состав их пополнить посторонними односельчанами. Если наследник убитого, зная убийцу, не заявит об этом в течение трех дней, то он теряет право на получение от убийцы быка.
§ 3. Если человек, коему поручено взыскание дията, не явится для исполнения своих обязанностей, то с него взыскивается штраф в размере одного медного котла.
§ 4. Если кто умышленно выпустит из своих рук вора или грабителя, то с него взыскивается штраф в размере 30 коров, независимо от того, в каком селении это произошло.
§ 5. Если убийца будет убит двоюродным братом убитого или его наследником, хотя бы самым отдаленным, то за это ответственность никто не будет нести.
§ 6. Если кровник будет убит другим лицом, кроме вышеуказанных, то ответственность сохраняется.
§ 7. Если раб убьет свободного человека, то хозяин раба обязан уплатить дият (выкуп).
§ 8. Если же свободный убъет раба, то свободный должен уплатить хозяину стоимость убитого раба.
Если хозяин раба оспаривает убийство его рабом свободного человека, то хозяин должен доказать невиновность своего раба путем собственной присяги и присяги трех соприсягателей.
§ 9. Виновный в поджоге чужого имущества (хозяйственной постройки, сена и т. д.) подвергается штрафу в размере двух медных котлов вместимостью по 2. ратала каждый, а также взысканию стоимости подожженного имущества в пользу хозяина. Если подозреваемый в поджоге не признает себя виновным, тон он обязан очистить себя посредством присяги 15 своих родственников.
§ 10. Виновный в домашней краже подвергается взысканию штрафа в размере одного быка, который стоит 6 баранов, в пользу общества и двукратной стоимости краденого – в пользу потерпевшего. Если подозреваемый в краже не признает себя виновным, то он должен очистить себя посредством присяги трех лиц.
§ 11. За убийство вора и грабителя в момент их преступления к ответственности никто не привлекается.
§ 12. За самоуправное отобрание у другого лица вещей виновный подвергается штрафу в размере двух медных котлов. Если он не признает себя виновным, то обязан очистить себя посредством присяги трех родственников.
§ 13. Убийство грабителя не влечет за собой ответственности.
§ 14. Если кто скосил сено с общинных сенокосов после объявления запрета, тот подвергается взысканию штрафа в размере одного медного котла. Если на сенокос пойдет женщина, чтобы скосить сено хотя бы в порядке оказания помощи другому или по найму, то с нее взыскивается штраф в размере стоимости одной овцы.
§ 15. Если кто-либо своим скотом потравит сенокос другого, то с него взыскивается штраф в пользу общества в размере одной коровы, а также стоимость потравленной травы в пользу хозяина в размере, установленном по его присяге. Если подозреваемый не признает себя виновным в потраве, то он обязан очистить себя присягой с тремя соприсягателями.
§ 16. Если кто-либо побил другого, то с виновного взыскивается штраф в размере одного быка в пользу общества.
§ 17. За нанесение раны другому ударом кинжала, нагайки или же каким-нибудь другим предметом, и если эта рана достаточна для признания кровной мести, то с виновного взыскивается два котла. Один из них – раненому, другой – в пользу общества как штраф. Если же рана недостаточна для признания кровной мести, то взыскивается только один котел.
§ 18. За изнасилование жены другого с виновного взыскивает штраф – 2 медных котла. Если виновный отрицает свою вину, то он должен очиститься присягою трех лиц. За убийство насильника никто ответственности не несет.
§ 19. Если мужчина и женщина за прелюбодеяние будут убиты вместе, то за их кровь ответственности никто не несет. Если же окажется убитым только он или только она, тогда виновный должен возместить стоимость крови убитого.
§ 20. Если кто поднял ложную тревогу или дал возможность угнать стадо с пастбища, то виновный подвергается штрафу в размере одного быка.
§ 21. Кража вещей у пастухов на кутане приравнивается к домашней краже, и виновный подвергается штрафу и взысканию стоимости украденного.
§ 22. Если кто привязал веревку на шею чужой лошади, чтобы угнать ее, тот должен отдать одного быка в пользу хозяина лошади.
§ 23. Кто отдал чужое имущество другому или же навел его на чужое имущество, чтобы он украл, и имущество это перейдет в другое общество, тот обязан уплатить штраф – два котла и возместить убытки хозяину. Если он не признает себя виновным, то должен очистить себя присягаю 7 соприсягателей.
§ 24, Если хозяин разрешит слуге или человеку, проживающему у него, похитить чужое имущество или убить человека, то хозяин обязан возместить стоимость имущества, уплатить штраф и дият(выкуп). Слуга или жилец или их наследники также должны уплатить стоимость краденого имущества, штраф и дият.
2) Если же виновный ушел от хозяина и народ был оповещен об этом за 3 дня до предъявления иска, то хозяин не обязан идти на очистительную присягу.
§ 25. Поднятие ложной тревоги о походе жителей общества на врага или для какой-либо другой цели влечет за собой взыскание штрафа в размере одного быка.
§ 26. Если должник покинул аул после того как его предупредил глашатай о необходимости явки на суд для разбирательства дела, то глашатай вправе взыскать с него долг в пользу истца.
§ 27. Виновный в самовольном захвате – в ишкиле или в приеме захваченного имущества у лиц, происходящих из обществ Карах, Келеб и Ратлуб, без разрешения на то старейшин, подвергается штрафу в размере одного быка.
§ 28. Если скот, отданный кому-либо на содержание, пропадет или погибнет и хозяин скота уверяет, что в этом виноват тот, у которого скот находился на временном содержании, а последний не признает своей вины, то тот, у кого находился скот, должен очистить себя присягой одного справедливого человека.
§ 29. Кто украдет чужие дрова или бревна или возьмет их силой, то с него взыскивается штраф в размере одной коровы и стоимость дров в пользу хозяина.
§ 30. Если речка приносит много дров, лесоматериала, то каждый может брать столько, сколько хочет, за исключением лесоматериала, необходимого для моста. То, что годится для моста, на том никто не должен делать метку или класть камень как метку. Не должен спорить или переносить его в другое место, чтобы потом взять себе. Собравший дрова не имеет права оставить их на берегу и сказать», что они мои и я возьму их когда захочу. Если такие дрова возьмет другой, то он не обязан платить ни штраф, ни стоимость дров.
§ 31. Если кто-либо выбирает для разбирательства свадебного дела влиятельного человека из другого селения и тот соглашается, то они оба обязаны в виде штрафа отдать по одному быку».
§ 32. Если кто-нибудь судится с кем-либо по поводу имущества и ответчик, не дожидаясь окончания спорного дела продаст, или подарит, или сделает назру (акт дарения) своего движимого и недвижимого имущества, то с виновного в этом взыскивается штраф в размере двух быков, а с того, кто принял имущество – одного быка.
§ 33. Если кто-нибудь отказывается от судебного разбирательства, то с него взыскивается один котел.
§ 34. Если кто-нибудь отправился в одно из селений Гидатлинского общества и его угостил вор ворованной пищей и тот покушал, а хозяин добра предъявил ему иск и заявил, что гость кушал его добро, следовательно, и он вор, а если гость не признает, то он должен дать присягу о том, что он не знал, что съеденное им было ворованное.
§ 35. Если житель Гидатлинского общества во вред своему селению или всему обществу переселится в другое общество, то все его имущество переходит в собственность Гидатлинского общества.
§ 36. Если кто-либо из жителей станет прятать имущество покидающего наше общество, заявив, что он купил или ему подарил свое имущество тот, кто покидает Гидатлинское общество, как выше изложено, то с него взыскивается по одному бычку за каждый день, пока он это имущество не передает Гидатлинскому обществу.
§ 37. Нерадивое отношение к охране Гидатлинского моста со стороны отдельного лица или целого общества, приведшее к поджогу моста, наказывается взысканием штрафа в размере ста котлов.
§ 38. Отказ отдельного лица от охраны моста повлечет за собой взыскание штрафа в размере одной шали.
§ 39. Отказ целого селения от охраны моста повлечет за собой штраф в размере двух котлов.
§ 40. Оказание содействия виновному в неуплате штрафа лицом, на обязанности которого лежит надзор за соблюдением порядка, влечет за собой отвержение его всеми односельчанами и всем обществом.
§ 41. Виновный в поджоге большого моста подвергается штрафу в размере 100 котлов и изгнанию из Гидатлинского общества, если виновный из Гидатлинского общества.
§ 42. Если кто-нибудь из мулл, кузнецов, плотников, шорников и мельников чем-нибудь поможет изгнанному за поджог моста, то с того, кто помог, взыскивается штраф в размере одного котла.
§ 43. Если же изгнанному поможет кто-нибудь из простых людей, хотя бы представлением ему огня или воды, то с того, кто помог, взыскивается штраф в размере одной овцы.
§ 44. Если кто-либо избил изгнанного, то за это не требуется возмещение.
§ 45. Если кто-либо убьет изгнанного, то за его кровь он не отвечает.
§ 46. За порчу имущества изгнанного ответственности никто не несет.
§ 47. С него (изгнанного) и с того, кто ему поможет, полагается взыскать и штраф, и выкуп.
§ 48. Если помощник изганного совершил убийство человека из другого округа, то выкуп и возмездие ляжет на общество (бо).
§ 49. Если кто-нибудь вспахал землю на пустыре, который не подлежит раздаче людям в качестве пахотной земли, или присвоил ее в качестве сенокоса, или луга, или частично прирезал к своей земле, то с него взыскивается штраф в размере двух котлов весок 4 ратала натурой», но не стоимостью.
§ 50. Если кто-нибудь своим скотом потравил урожай или траву на присвоенной вышеуказанным образом земле, то с него не взыскивается ни компенсации, ни штрафа.
§ 51. Если сельские исполнители без разрешения на то со стороны выше их стоящих старейшин согласились вернуть штраф для потребления в пищу тому, с кого он был взыскан, то с каждого исполнителя взыскивается штраф в размере одного котла. Кроме того, они обязаны затребовать обратно возвращенный им штраф. Вообще исполнители не имеют права распоряжаться штрафным имуществом, кроме тех случаев», когда штраф поступает за нарушение правил пастьбы скота на запретных лугах.
§ 52. Если кто-нибудь из нашего общества подстрекал на убийство канлы, поселившегося в нашем обществе, то с подстрекателям взыскивается штраф в размере одного котла. Если же совершилось убийство благодаря даче сведений о коровнике, то с подстрекателя полагается выкуп (дият), либо к нему применяется кровная месть.
§ 53. Если канлы, находящийся в нашем обществе, будет допускать недостойные поступки в отношении женщин и детей, то он подвергнется штрафу в размере одного котла и они (женщины и дети) возвращаются к своим родным.
§ 54. Если при охране посевов гидатлинцев мангуш (общинная охрана) нанесет кому-либо побои, то за это не несет ответственности, не платит штрафа, не возмещает убытки, не обязан дать выкуп.
§ 55. Если кто-нибудь спорит и скандалит с общиной охраной, когда она удаляет его скот с посевов, то с него взыскивается штраф в размере 7 коров, кроме того, он обязан прокормить 100 человек, также в виде штрафа.
§ 56. Если какой-нибудь насильник подчинил себе кого-либо из нашего общества и сделал его своим помощником в преступлениях» в убийстве, избиении и воровстве, не имея на это согласие родителей и наследников последнего, то с него взыскивается выкуп, штраф и убытки.
§ 57. Если обнаружили человека с женой другого и муж ее или родственник мужа убил их обоих, то за кровь их никто не несет ответственности.
§ 58. С жителей селения, которые не оказывали помощи жителям других селений общества в охране лугов до периода сенокошения, взыскивается штраф в размере трех котлов.
§ 59. Если кто-нибудь пас стадо коров или быков или своих овец на общинных лугах до истечения десяти дней после объявления сенокошения на данных лугах, то с него взыскивается штраф в размере одного котла.
§ 60. С жителей селения, которые не оказывали помощь жителям других селений в охране земли, выделенной для распределения через каждые 7 лет, взыскивается штраф в размере трех котлов.
§ 61. Если кто-нибудь нарушил правила охраны межи вокруг этой выделенной для распространения земли или в середине ее, не имея на это согласия шести селений, то с него взыскивается штраф в размере одного котла.
§ 62. Если кто-нибудь оклеветал другого в убийстве, прелюбодеянии, воровстве, то с клеветника взыскивается в качестве штрафа один котел весом в три ратала,
§ 63. Если подозреваемый в клевете не признает себя виновным в клевете, то он обязан очистить себя присягой с тремя соприсягателями.
§ 64. По делам об изнасиловании, воровстве и клевете совершеннолетний раб отвечает наравне со свободным.
§ 65. Если кто-нибудь оформил обряд бракосочетания, не будучи дибиром, то с него взыскивается штраф в размере одного котла, а с двух свидетелей, присутствовавших при этом, – по одному.
§ 66. Если кто-нибудь является причиной сбора сельских судей (чIухIби), подняв для этого ложную тревогу об убийстве, изнасиловании женщины или захвате чужого добра, тон он должен кормить их досыта, пока не внесет выкуп и штраф, а если он отказывается кормить, то с него ежедневно взыскивается по одному котлу.
§ 67. Если кто-нибудь убил своего кровника или ранил его в день, когда жители селения вышли на тревогу и до их возвращения по домам, то с убийцы взыскивается все то, что полагается взыскать за беспричинное убийство или ранение другого «- устанавливается кровная месть или ее выкуп в количестве 60 коров, штраф в размере двух быков, двух котлов; он обязан также возместить все расходы, связанные со своим преступлением.
§ 68. Если кто-либо продал свою лошадь или другое животное, а затем захотел получить его обратно, то он обязан вернуть покупателю стоимость возвращаемого животного. Если он отказывается вернуть эту стоимость, то она взыскивается с него до тех пор, пока его имущество не иссякнет. Если же имущество его иссякнет, то с его родителей, наследников и других родственников она не взыскивается,
§ 69. Штраф и возмещение взыскиваются, пока у виновного имеется имущество, если не хватит его имущества, то взыскивается имущество его семьи, родителей, детей, братьев и незамужних сестер, хотя бы они(сестры) и не жили в его доме. С дальних наследников взыскивается только после того, как имущество первых иссякнет.
§ 70. Если кто-нибудь убил человека около своего имущества, около скота или около недвижимого имущества, то убийца должен доказать присягой с 15 соприсягателями, что убитый им человек действительно воровал его имущество. Только в этом случае за убийство он не несет наказания.
Опубликовано: Гидатлинские адаты. М., 1957.

ПОСТАНОВЛЕНИЯ СОБРАНИЯ В АГДАМЕ (1752 г.)
Во имя всемилостливого, всемилосердного. Хвала богу, господину миров, и благословение и мир лучшему из его творений, Мухаммеду.
Вот изложение принятых с самого начала ислама и до появления могущественного шаха Аббаса договоров, законов и постановлений, согласных с обычаями и обычным правом наших отцов и предков судей, представителей, господ и начальников области Джара и Ули (Талы?). Эти постановления были приняты на их собрании в Агдаме в конце сафра алмузаффара 1165 г. (1752/2) в присутствии великих и малых представителей Области, с их согласия и одобрения, а также с согласия других (представителей), начиная с Елису и до Белокана. Постановления эти даны в помощь и подкрепление мусульманскому шариату и ради благоденствия и счастья народонаселения.
Начнем, прежде всего, с того, что относится к убийству. Представители Области постановили следующее:
1. Тот, кто умышленно или неумышленно убьет верующего мусульманина, у того будут преданы огню жилице, вырублены и уничтожены деревья и виноградник, и он будет выслан из родного края и будет находиться на чужбине до тех пор, пока ему не разрешат вернуться и он не примирится с 9 родственниками убитого) согласно обычаю и урфу, принятым в Области, т.е. пока не уплатит виру в размере 12 туманов. В случае, если убийца умрет до уплаты виры и совершения рад’и, то их обязана уплатить его родственники и его дети, которые не могут возвратиться на родину, не получив на то разрешения и не уплатив вторично рад’у. Но если родственники убитого или имеющие право мстить убьют (убийцу) до уплаты штрафа, то кровь (убитого) не требует уже мщения и его родственники могут, когда пожелают, вернуться на родину, не совершив рад’у.
2. Если кто будет убит, причем убийца не будет точно известен, родственникам убитого предоставляется право указать и назвать убийцей кого они пожелают на его врагов. После этого родственники убитого должны потребовать от родственников подозреваемого в убийстве лица совершения тазкии и татхира, т.е., чтобы они в количестве двенадцати видных мужчин – шести со стороны отца и шести со стороны матери – поклялись (в невинности подозреваемого). Кроме этих двенадцати, должны поклясться еще двадцать восемь человек, безразлично кто, так, чтобы число поклявшихся было 40 человек.
Если эти лица произнесут клятву согласно установленному обычаю, а именно, двенадцать из них, поклянутся сначала священным Кораном, а затем троекратным талаком, а остальные только Кораном, то подозреваемый становится чистым и вне подозрения.
3. Если во время драки, при которой будут пущены в ход руки, камни или палки, окажется убитым один, двое или трое, причем убийцы будут известны, тогда вступают в силу постановления об убийстве; но если убийцы не будут известны и их участие не будет доказано на основании урфа, то ближайший родственник убитого имеет право объявить убийцей кого он пожелает и применить к нему постановление кровной мести. Но если кто-нибудь будет убит в открытом бою неумышленно или по ошибке и сам убийца сознается в этом или кто другой укажет на него по имени и отчеству, то никакой ответственности за это он нести не будет.
4. Если убийство будет совершено кем-либо, при ком живут дети, братья и другие родственники нераздельно, то за убийство отвечают все, а именно – у всех предаются огню дома, все высылаются с их родины и т.п.; но если кто-нибудь из них имеет отдельное от убийцы движимое и недвижимое имущество и не имеет с ними общего огня и дыма, то в том случае он сам подлежит высылке на один год, но дом его не подвергается разрушению. В случае, если его дом будет сожжен, а деревья его и виноградники будут срублены вместе с домом убийцы и его жены, то те, кто это сделал, обязаны возместить ему убыток.
5. Если кто похитит чужую жену или дочь, или отнимет жену у другого, или украдет платье или другие вещи предательским образом, то к нему должны быть применены постановления, относящиеся к убийству, а именно: он должен быть наказан, бит кнутом, выслан на год, и лицо его должно быть вымазано в черный цвет; при этом у него отнимают похищенную жену или дочь и передают ее ближайшему ее родственнику. В случае убийства похитителя в бою, его кровь (смерть) не подлежит отмщению. Но если будет решено взять за него выкуп, то это делается по постановлению представителей Области и сообразно с имущественным положением его (сородичей) и их происхождением, а также с положением других, причем каждый из этих обязан внести по три тумана.
6. Если прелюбодей совершит прелюбодеяние с честной женщиной или прелюбодейка с честным мужчиной, то женщина подлежит смерти через побиение камнями, в пятницу, после молитвы, перед соборной мечетью в Джаре или перед областным Собранием; если же один из двух прелюбодеев окажется не женатым, а другой женатым, то смерти через побиение камнями подлежит женатый или замужняя, а неженатый (или незамужняя) будет наказан ста ударами и лицо его (или ее) будет вымазано в черный цвет; кроме того, он должен быть посажен на осла задом наперед и в таком виде проводим несколько раз перед всем народом.
7. Заключение брака должно быть совершаемо через деревенского кадыя согласно одному из четырех мазхабов, но если брак будет заключен по чужому мазхабу, и это вызовет жалобы и раздоры, то брак должен быть отменен и впредь считаться запрещенным во избежание нареканий и раздоров, а совершивший брак по чужому мазхабу, будь то кадый или кто другой, должен уплатить три тумана в виде пени.
8. Тот, кто будет скрывать человека, убившего своего господина или своего агу, уплачивает 12 туманов.
9. Тот, кто найдет краденую вещь или совершит кражу или нападение на кого-либо, должен уплатить штраф в три тумана; столько же должен уплатить и тот, кто укроет вора, окажет ему гостеприимство, даст ему хлеб или укажет ему дорогу.
10. Тот, кто возьмет ишкиль с человека, являвшегося в деревню за своим (пропавшим) имуществом, обязан уплатить штраф в размере двух туманов и возвратить (ему) его добро. Всякая деревня, которая откажется (окажет сопротивление) возвратить имущество его владельцу, явившемуся за ним хотя бы и в неурочное время (?), должна уплатить 12 туманов штрафа.
11. Если кто найдет свое пропавшее добро или заблудившийся скот, перешедший к другому посредством кражи или иным путем, тот имеет право отобрать его у того, у кого оно будет найдено, согласно шариатскому закону или обычному писаному (праву). Но если тот откажется выдать его, то (первому) владельцу скота взыскать его стоимость.
12. Всякий, кто похитит или ограбит чужое имущество, безразлично – малое или большое, и скроет его, но потом оно будет обнаружено при помощи так называемого мушдулука или кого-либо из народа, тот будет рассматриваться как обыкновенный вор и обязан будет уплатить собственнику украденного или ограбленного троекратную его стоимость. Если же похититель заявит еще до обнаружения украденного через глашатая, что он взял ту вещь для такой-то надобности, то он будет рассматриваться как признавшийся (в своей вине) и на него будет наложен установленный шариатом или обычаем штраф.
Если же у кого-нибудь будет найдена только часть украденного, что на языке турок называется «лишан» (нишан), как то рубаха, халат, пояс и другие шитые вещи, или же оружие и шкуры вьючных животных и будет доказано, что они …, то собственник этих вещей может их отобрать у того, у кого они окажутся и, кроме того, с него же должен быть взысканы «мушдулук» и троекратная стоимость найденной вещи. В случае, если найденное имущество будет состоять из небольшого куска старой и поношенной материи, или куска кожи или мяса и не будет доказано, что они были украдены, или …, то лицо, у кого окажутся эти вещи, обязано уплатить лишь то, что установлено шариатом или обычаем. Но если вор не сознается и он будет принужден вернуть украденное добро только при помощи мушдулукчия, который открыто, в присутствии Дивана обнаружит украденное и изобличит вора, то последний обязан уплатить три тумана штрафа и должен понести наказание больше того, о котором я выше упомянул; в противном случае он обязан уплатить только установленный обычаем штраф, о котором мы говорили выше.
13. Если тот, у кого будут найдены украденные или потерянные вещи, заявит, что такой-то, сын такого-то, является его соучастником в краже, то, если данное лицо относится к числу ненадежных и подозрительных людей, т.е. таких, которые иногда занимались воровством или у которых хоть один раз были обнаружены краденые вещи, и если это будет доказано сначала путем клятвы на священном Коране, а затем произнесением троекратного талака как самим подозреваемым, так и другим, равным первому (по социальному положению) и называемых по-турецки «шишпапаком», то указанное лицо будет считаться соучастником в воровстве (и отвечать по закону). Но если подозреваемый (в соучастии) известен как честный, верный и справедливый человек, за которым не числится ни предательства, ни воровства, то он обязан совершить только тахарет и тазкию по примеру тех подозреваемых, соучастие которых в краже не было доказано, но которые по обычному праву Области обязаны совершить тазкию.
14. Если в какой-либо деревне будет совершена кража и воры уйдут в другую деревню и вслед за ними и за украденным добром будут погоня и преследование до самой деревни, в которую бежали воры, и если эти последние бросят краденое на открытую с двух сторон и доступную улицу деревни, и оно подобрано будет преследователями, то совершившие воровство обязаны только сделать тахарет и тазкие согласно принятым в Области обычаям. Но если украденное будет брошено на улицу, не имеющую выхода (тупик), то воры отвечают полностью за краденое и выдают сверх того, в виде штрафа, одно вьючное животное. Точно так же они отвечают полностью и в том случае, если краденое будет ими брошено за забор (дома) или в сад.
15. Если в каком-либо жилом помещении или в чьем-либо хлеве будет найдена краденая вещь, то ее собственник имеет право отобрать ее и требовать недостающую до троекратной стоимости сумму, но он обязан при этом, в подтверждение своей претензии, произнести вместе с одним свидетелем клятву в присутствии урфского суда и Дивана.
16. Если у кого есть совершеннолетний и здравомыслящий пленник, которого он освободит и отпустит на его родину до получения от его неверующих (не мусульман) хозяев выкуп, и если этот самый пленник вторично попадает в руки новых завоевателей, то он должен принадлежать последним, и первый хозяин, получивший за него выкуп, не будет иметь никаких прав на него.
17. Если две тяжущиеся стороны обратятся в суд с жалобой на шариатского судью, и представитель власти прикажет истцу представить доказательство (своей правоты), а ответчику – произнести клятву, то истец не имеет права больше месяца откладывать без достаточных оснований представление доказательства, т.е. свидетелей.
Если же ответчик представит доказательство спустя месяц, то оно не будет принято от него, хотя бы он был шейхом или ученым (правоведом). Точно так же и истец не имеет права откладывать больше месяца произнесение клятвы.
18. Претензии по поводу движимого имущества, оставшегося после умершего, не будут приняты и заслушаны, если они будут предъявлены по истечении сорока лет со дня смерти данного лица. Точно так же не будут приняты (во внимание) ни жалобы, ни заявления, ни просьбы о дележе имущества после указанного срока. Что касается недвижимого имущества, то претензии относительно его не будут слушаться (им не будет дан ход) по истечении шестидесяти лет (со дня смерти наследователя). Если же будет открыто новое имущество и наследники будут требовать нового дележа, то тогда поступают по шариату и согласно обычаю, принятому в Области.
19. Если родственники подозреваемого в краже или в чем-либо другом явятся по истечении месяца со свидетелями, требуемыми урфом и обычаем Области (и будут требовать пересмотра дела), то на их требование не будет также обращено внимания.
20. Не будут вновь пересмотрены претензии одних к другим, если они были уже разрешены на основании официальных документов с печатью и подписью сельского кадыя того времени и с указанием мотивов состоявшегося решения относительно оставленного имущества и прекращения всяких споров и недоразумений между спорящими сторонами, со ссылкой на мнения известных судей, если только постановление кадыя явно не противоречит шариатскому закону и древнему урфу или если его решение не было вынесено под влиянием запрещенного подкупа, дружбы или пристрастий. В этих случаях постановление кадыя отменяется, и официальные документы считаются не имеющими силы и подлежат сожжению, а кадый – составитель таких документов – обязан внести за свое преступление три тумана штрафа.
21. Если чей-либо дом будет подожжен неизвестно кем, но потом поджигатель обнаружится, то к нему должны быть применены постановления, касающиеся убийства, и им должны быть возмещены все убытки; кроме того, виновник обязан еще внести пять туманов штрафа. Но если виновник не будет обнаружен, а будет только высказано на кого-либо подозрение, то хозяину подожженного дома предоставляется право требовать с подозреваемого тазкию и татхир.
22. Если кто-либо сделает подкоп под (чужой) дом или выломает (двери или стену) или же разрушит его, то к нему должны быть применены постановления, относящиеся к убийству, и если виновный будет убит, то его кровь не подлежит отмщению.
23. Если кто-либо, в случае войны с неверующими или врагами мусульман, отправится (тайком) к ним и донесет о выступлении войска или ополчения и будет захвачен войсками, то он подлежит смерти, и убийство его считается безнаказанным. Но если он успеет вернуться домой и не будет схвачен войсками, он обязан уплатить двенадцать туманов штрафа.
24. Если кто разведет огонь в кустах(?), в поле, на лугу или во дворе дома и огонь распространится на чью-либо собственность, находящуюся хотя бы и в отдалении, то разведший огонь обязан уплатить стоимость сгоревшего или восстановить его. Если огонь разведет лишь один из толпы, а другие будут поддерживать его собиранием и принесением дров и будут сидеть кругом, смотреть и беседовать, хотя у них и не было вначале намерения греться, то все они участвуют в возмещении убытком, согласно существующему в области урфу.
Опубликовано: Памятники обычного права Кавказа. Махачкала, 2007. С. 81-87.

КОДЕКС УММА-ХАНА АВАРСКОГО (СПРАВЕДЛИВОГО)
(Не позднее 1783 г.)
1. За нанесение раны в голову или в живот, глубина которой доходит до головного мозга или внутренностей живота, взыскать с виновного 66 овец с ягнятами.
2. Выбивший оба глаза обязан уплатить 200 овец.
3. Выбивший один глаз обязан уплатить 100 овец.
4. Отрубивший или изувечивший одну руку обязан уплатить 100 овец.
5. Отрубивший или изувечивший обе руки обязан уплатить 200 овец.
6. Отрубивший ноги или изувечивший их подвергается такому же наказанию, что и отрубивший или изувечивший руки.
7. Отрубивший одно ухо должен уплатить в пользу воеводства 50 овец и штраф установленного размера в пользу потерпевшего.
8. Отрубивший оба уха обязан уплатить 100 овец.
9. Если кто-либо из нашего края убьет кого-либо из другого края и, услышав, что родственники убитого объявляют его убийцей, пошлет к ним тайно своего представителя, чтобы этим избавиться от наказания, и после этого родственники убитого скажут, что убийцей является другое лицо, и в этом власть хана будет сомневаться, то оно должно очистить себя присягой со своими 10 родственниками-соприсягателями.
10. Если они дадут присягу, то дело на том кончается, а если они откажутся от присяги, то надлежит взыскать с подозреваемого половину дията.
11. Кто убьет чужую собаку без причины, с того взыскивается такая же собака и одна овца, а если убьет собаку по какой-либо причине, то взыскивается только собака или одна овца .
12. Если хозяин собаки будет утверждать, что собака убита без причины, то виновный может доказать, что она убита по причине, путем присяги бее прикосновения к корану. Присягу может дать как взрослый, так и малолетний, безразлично.
13. Если не может дать присяги, то должен внести штраф.
14. Если собака оказалась тайно ночью убитой и подозрения хозяина падают на кого-либо, то подозреваемый обязан дать присягу с одним близким своим родственником.
15. Если они не смогут дать присяги, то обязаны возместить стоимость собаки, дать овцу и, кроме того, уплатить штраф за воровство.
16. За убийство кота взыскивается кот.
17. За убийство петуха взыскивается петух.
18. За убийство курицы взыскивается курица.
19. Если во время драки кто-либо оказался убит и убийца неизвестен, а подозрение падает на кого-либо, то подозреваемый обязан очистить себя присягой вместе с 10 соприсягателями.
20. Если при драке кто-либо оказался раненым и не известно, кто нанес ранение, то подозреваемый должен очистить себя присягой вместе с 3 соприсягателями.
21. Отрубивший палец обязан уплатить 15 овец.
22. Такая же мера наказания применяется за отрубание каждого другого пальца.
23. Если кто-либо оказался раненым и родственники его не окажут в течений 3 дней, кого они подозревают, то с родственников взыскивается 1/4 ратла чистой меди.
24. Если кто-либо нанес кому-либо колотое несквозное ранение, то рана измеряется пальцами средней толщины в ширину и за каждый палец ширины раны с виновного взыскивается по одной овце. Чем большее число пальцев требуется для измерения раны, тем больше число овец, подлежащих взысканию.
25. Если кто-либо нанес ранение кому-либо ударом кинжала или ножа, то рана также измеряется пальцами средней толщины и за каждый палец ширины раны взыскивается половина овцы или за два пальца ширины раны – целая овца.
26. Если без драки и ссоры ночью кто-либо кого-либо ранит, то надо рану измерить.
27. Если стоимость раны не превышает стоимости 2 овец, подозреваемый может очистить себя присягой.
28. Если же стоимость раны достигает 3 овец, то за него должен дать присягу еще один человек. Таким образом, по мере увеличения стоимости раны также увеличивается число соприсягателей.
29. Если .кто отрежет кому палец ноги, то с виновного взыскивается 10 овец, если отрежет часть пальца, то взыскивается 5 овец. Также взыскивается 5 овец за увечье пальца.
30. Если кто кому сломает стопу ноги, то с виновного взыскивается 10 овец, а если сломает одну из частей стопы, то взыскивается 5 овец, если после перелома стопа выправляется.
31. Если кто кому сломает ногу или руку и потерпевший поправился от перелома, то с виновного взыскивается 10 овец.
32. Если кто кому поранит ладонь, с виновного взыскиваются 2 овцы.
33. Если кто нанесет кому ранение в голову и глубина раны охватывает, первую оболочку, то с виновного взыскивается 1 овца с ягненком; если рана охватывает вторую оболочку, то 2 овцы с ягнятами; если же глубина раны доходит до кости черепа, то взыскивается 10 овец с ягнятами.
34. Если кто нанес ранение, длина которого равна глубине, то рана измеряется средними пальцами и за каждый палец в глубину взыскивается одна овна, а за каждый палец в ширину взыскивается половину овцы, если рана зажила без всяких последствий; по мере возрастания числа пальцев увеличивается число овец.
35. Если кто ранил, кого и два справедливых человека признали необходимым пригласить к больному лекаря, то тот, кто ранил, обязан за свой счет пригласить лекаря; если же он медлит с ‘приглашением лекаря, то с него взыскивается за каждый день 1/4 ратла меди – до тех пор, пока он не пригласит лекаря.
36. Если кто кому выбил один зуб, то с виновного взыскивается 10 овец.
37. Если кто кому сломает одно ребро и в результате откроется рана, то с виновного взыскивается 5 овец, а если рана не открылась, то 3 овцы.
38. Если возникает между ними спор о том, сломано ли ребро или кость, то родственники обвиняемого должны дать присягу, что ребро не сломано.
39. Если кто кому сломал позвонок, то с виновного взыскивается 5 овец.
40. Если двое подрались между собой и нанесли друг другу удары, то с того, кто нанес первый удар, взыскиваются 2 овцы, кто нанес ответный удар, взыскивается 1 овца, а с того, кто, за кого-либо из них заступившись, также нанес удар, взыскиваются 3 овцы, а с того, кто исподтишка ударил – 2 овцы.
41. За обнажение кинжалов взыскивается по одной овце с каждого.
42. Если кто с целью учинения скандала носит оружие, хотя и не употребил его, с того взыскивается 1 овца.
43. Если двое подрались на учаре, тот, кто первый ударил, должен платить штраф – стоимость 2 быков.
44. Если родственники убитого до истечения 10 дней согласятся на очное примирение, то с них взыскивается 1 бык.
45. Если же они согласились на примирение после 10 дней, то с них ничего не взыскивается.
46. Если кто-либо убьет беременную женщину, с него взыскивается дият в двойном размере.
47. Если беременность была скрыта, то взыскивается дият, как обычно, и 10 овец.
48. Убийца должен удалиться из аула не позднее 10 дней.
49. Если выплата дията будет просрочена, то за каждый просроченный день взыскивается по овце.
50. Дият принимают 6 справедливых человек, назначенных воеводством.
51. Если кто из этих назначенных для приема дията не явится на прием, то они виновны перед воеводством.
52. Если кто убьет своего кровника до истечения 3 лет, дият и другие взысканные расходы возвращаются, и он должен удалиться из аула.
53. Если кровник будет убит, после того как ему было разрешено жить и своем ауле, родственниками убитого, убийца подвергается изгнанию и с него взыскиваются дият и другие расходы.
54. Если родственники убитого до примирения сожгут дом своего кровника, то с них дият не взыскивается.
55. Если из 10 подлежащих присяге один отказывается, то вместо него назначаются 2 женщины.
56. Если родственники и наследники убитого или раненого пошлют один или два раза в день к родственникам убийцы или того, кто ранил, а те отказываются от признания в этот же день, то признание в дальнейшем в расчет не принимается.
57. Если родственники или наследники убийцы скажут, что убийца или тот, кто ранил, отсутствует, и назовут отсутствующего, то разрешается ждать 3 дня.
58. Если отсутствующий вернется и признается, тогда дело разрешается на общих основаниях, а если не признается, тогда в дальнейшем его признание в расчет не принимается .
59. Если кто кого ранит и обвиняемый признался, но возникает между ним’и спор о размере раны, как-то: обвиняемый окажет, что рана доходит до первой оболочки, в таком случае он должен дать присягу с одним своим родственником; если спор идет, что рана задевает вторую оболочку, – присягает с 2 родственниками; если спор идет, что рана доходит до кости черепа, – присягает с 3 родственниками. Так же решается спор в отношении других ран.
60. Если изгнанный в канлы нарушил место поселения, взыскивается с него 1 ратл меди; если не признается, то обязан дать присягу «хатун-таллах» .
61. Если человек из другого края нанес ущерб человеку нашего края и будет подозрение в соучастии на человека нашего края, должны дать присягу 3 почетных человека из его аула.
62. Если они примут присягу, то он считается невиновным, иначе он обязан возместить причиненный ущерб, согласно обычаям нашего края, и уплатить штраф 2 ратла меди.
63. Если кто украдет овцу другого и подозреваемый не признается, го он может быть оправдан, если даст присягу с одним соприсягателем, названным владельцем овцы.
64. Если свидетель откажется от присяги, вор обязан возместить ущерб в троекратном размере.
65. Если кто скажет, что из его дома похищены вещи, а подозреваемый отрицает свою вину, то воровство считается установленным, если кто-нибудь из аула подтвердит это; тогда подозреваемый должен очистить себя присягой с 6 родственниками-соприсягателями.
66. Если же он откажется от присяги, то потерпевший должен дать присягу с 3 справедливыми лицами из зула, что действительно его вещи такой-то стоимости похищены именно этим подозреваемым.
67. Если украденное не весит больше ратла, то можно ограничиться взысканием с виновного стоимости похищенного, а штрафу его не подвергать.
68. Если же в ауле не найдется человека, который подтвердит воровство, то сам потерпевший с 1 соприсягателем должен подтвердить хищение присягой.
69. Если обвиняемый очистит себя присягой с 6 односельчанами-соприсягателями, то он считается невиновным.
70. Если кто украдет или убьет коня, мула или кобылицу и хозяин их предъявит к кому-либо иск, то подозреваемый обязан дать присягу с 6 соприсягателями, на которых укажет потерпевший; если он с этими лицами откажется дать присягу, то должен возместить стоимость украденного, укачанную 3 справедливыми лицами из его аула.
71. Если спор касается другого скота, то число соприсягателей определяется: за кражу быка – 4, за кражу коровы – 3, за кражу нетели – 2, за кражу теленка – 1.
72. Если они не могут дать присяги, то виновный должен возместить стоимость краденого, установленную 3 справедливыми лицами из аула.
73. ‘Если кто у другого украдет овцу и виновный признается в краже, то с него взыскивается только одна овца и штраф за кражу.
74. Если у кого-нибудь будет похищено что-либо из вещей и об этом он поставил власть хана в известность только через год, то его жалоба оставляется без последствий, даже если она справедлива.
75. Если кто обвинит другого в краже, заявив об этом властям, а подозреваемый в ответ на это также заявит, что потерпевший или его родственники совершили кражу у него, то жалоба подозреваемого в данном случае до истечения 3 месяцев во внимание не принимается.
76. Если кто заявит, что такой-то похитил с поля хлеб в снопах, а подозреваемый отрицает это, он может очистить себя присягой с одним соприсягателем, если похищенное составляет один вьюк ишака, а если меньше одного вьюка, то достаточно присяги самого обвиняемого. Так же решается спор о хищении с поля сена.
77. Если двое или больше по сговору между собой украдут овцу, или одного барана, или одну козу, а затем признаются в краже, с них взыскиваются 3 головы за одну украденную; кроме того, с каждого взыскивается штраф – 1 1/2 ратла меди. Штраф идет в пользу воеводства хана.
78. Если же они не признаются в краже, то владельцу похищенного предоставляется право предъявить иск одному из них; если же и этот будет отрицать, то он должен очистить себя присягой, если украдена 1 голова; если же украдены 2 головы, то к присяге привлекаются и родственники его.
79. Если они не смогут дать присяги и он вынужден будет возместить ущерб потерпевшему, тогда он имеет право обратиться к своим соучастникам, чтобы они также участвовали в возмещении ущерба.
80. Если они согласятся на это, то должны будут принять участие в возмещении; если же откажутся, то должны дать присягу, что они не принимали участия в краже и не ели краденого мяса.
81. Если не смогут дать присяги, то считаются соучастниками и должны во всем одинаково отвечать.
82. Если у кого-либо в доме подряд две ночи совершаются кражи и в первую ночь вора не поймали, а поймали во вторую, тогда этот пойманный вор должен нести ответственность и за первую кражу.
83. Если кто насильственно войдет в дом другого и возьмет что-нибудь, то с виновного взыскивается то, что он забрал, и, кроме того, штраф для воеводства хана – одна овца; если же он ничего не забрал, а только вошел в дом, то изыскивается только штраф – одна овца.
84. Если в этом принимали участие многие, то с каждого участника также взыскивается по одной овце штрафа ежедневно до окончания спора.
85. Если будет установлено, что человек другого .края должен человеку нашего края, а должник отказывается от уплаты, тогда человек нашего края обязан обратиться в воеводство, и если же пошлют его в другой край за долгом, то он должен пойти туда и обратиться в воеводство другого края.
86. Если они погасят ему долг – это хорошо, а если нет, тогда он имеет право держать ишкиль.
87. Запрещается назначать начальниками в одном месте отца и сына, или двух родных братьев, или двух двоюродных братьев; если таковые окажутся назначенными, то вышестоящие начальники обязаны освободить от работы младшего из них.
88. Если кто кому отдаст свое имущество и в это время появится третье лицо, которое скажет, что это имущество было раньше ему отдано, и в подтверждение приведет свидетелей, которые перед муфтием это подтвердят согласно законам шариата, и муфтий признает показания свидетелей правильными, то имущество переходит в собственность третьего лица; если же они подтвердить этого не могут, то имущество остается у того, кому оно собственником было передано.
89. Если, одни пустят свой окот на горные пастбища других и последние, найдя чужой скот, начнут выгонять его, а в это время появившиеся владельцы скота учинят драку, то с каждого участника драки взыскивается по 5 овец штрафа в пользу воеводства хана.
90. Если потрава превышает стоимость одной овцы, то владельцы скота должны возместить ущерб или один из них по указанию владельцев пастбищ должен дать присягу, что потравы не было.
91. Если стороны желают разрешить спор: одни – по шариату, а другие – по адату, то вопрос этот разрешается по мнению большинства из воеводства.
92. Если по требованию начальников воеводства какой-либо аул не выделит своего представителя для разрешения спора, то с этого аула взыскивается штраф 10 овец в пользу воеводства хана.
93. Если кто не согласен с решением воеводства хана, тот должен обратиться к муфтию воеводства; если муфтию будет дан отвод по той причине, что он является одной из спорящих сторон – сыном, братом, двоюродным братом, тогда местные власти обязаны вызвать другого справедливого старейшину для разрешения опора.
94. Если же муфтий не является таким родственником, то решение его считается законным и отвод во внимание не принимается.
95. Если должник не возвращает долг в установленный срок до применения к нему ишкиля, то на него возлагается пеня; так, например, если кто-нибудь 1 ратл чего-либо в течение года просрочил, то должен вернуть 1 1/2 ратла, если кали – то 1 1/2 кали, если 1 абас – то вернуть 1 абас и 1 драхму.
96. Если после правильного разрешения спора залог не возвращен, то он должен быть возмещен.
97. Без надлежащего разрешения воеводства нельзя назначить ни сельских судей, ни глашатаев.
98. Если кто-либо медлит, или откажется пойти для выполнения поручения воеводства, или вместо себя пошлет другое лицо, то с него взыскивается штраф 1 1/4 ратла меди. Если кто по тревоге воеводства не выйдет без уважительных причин, то взыскать по одной овце с каждого невышедшего. Уважительными причинами являются болезнь, преклонный возраст, несовершеннолетие – не достигшие 20 лет – и наличие вражды с кем-либо.
99. Если кто убьет кровника до примирения, за это наказанию не подвергается; так же кончается спор, если будет убит член семьи кровника.
100. Если после того как кровника выслали из аула, родственники убитого убьют брата кровника или другого его сородича, то с убийцы взыскивается 100 овец; кроме того, он обязан вернуть дият, который получил от своего кровника, и вся его семья осуждается на вечное изгнание без права возвращения в аул.
101. Если кто-либо убьет вора, который, растранжирив свое имущество, находится в бегах, то за его кровь никто не несет ответственности.
102. Если кто продаст что-либо человеку, у которого нет никакого имущества, то запрещается взыскивать долг с его родственников.
103. Если вор, который находится в бегах, будет убит, то тому, кто его убил, надо дать 10 овец.
104. За убийство такого вора дият не взыскивается.
105. Если кто такого вора сдал его родственникам, с него взыскивается 100 овец.
106. Если же им будет доказано, что он не в состоянии был его держать, тогда ничего не взыскивается.
107. Если в этом будут сомневаться старейшины воеводства, он должен дать вместе с 3 родственниками по выбору старейшин присягу.
108. Если родственники, получив вора, убьют его, то все на этом кончается; если же не убьют, то старейшины воеводства должны им предложить: «Вы убейте его; если убить не хотите, то возместите весь ущерб, который он причинил; если же у вас нет достояния для возмещения, тогда идите прочь от нас за вором, оставьте наш край, мы не ваши и вы не наши».
109. Если же вор не был передан в руки родственников, то они не отвечают за него. Так же решается вопрос в отношении общества, если вор был передан обществу.
110. Если кто украдет у кого барана или овцу и хозяин скажет, что его баран стоит четыре и более валухов, а овца стоит три и более валухов, то такой иск нельзя признать правильным, так как баран более 3 валухов не стоит, а овца более овцы и одного ягненка не стоит. Это есть весенняя цена, а осенью баран более 2 валухов не стоит.
111. Если односельчане вышли получить ишкиль от лиц, пустивших скот на их территорию, и при этом в драке кто окажется убитым или раненым с обеих сторон, то дият или стоимость раны должны дать все односельчане, а не один, кто совершил убийство или ранение.
112. Если кто в ауле продаст имущество другому и тот об этом заявит, те, которые к продавшему имеют иск, должны заявить об этом; если в течение 3 дней иск поступит, то вопрос решается по шариату, а иск, поступивший по истечении 3 дней с момента заявления, во внимание не принимается.
113. Если скот одного потравит нивы или луга другого и по поводу нанесенного ущерба между ними возникнет спор, то обвиняемый (ответчик) обязан дать присягу с 3 лицами, которых укажет истец.
114. К присяге не привлекаются: дибир, будун, давший обет об отказе от присяги, раб и наемный работник.
115. Давшим обет не давать присяги считается тот, который пошел к старейшинам воеводства с коровой, подарил ее им, и они, получив корову, признали за ним право не привлекаться к присяге.
116. Если старейшины воеводства захотят назначить сельских судей на 1 год, то надо подвергнуть этих намеченных на должность сельских судей присяге о том, что они обязательно будут взыскивать штрафы с тех людей, которые провинились, и что не будут подвергать штрафу невиновных, и что не отступят от написанного на этой бумаге закона.
117. Если кто из сельских судей не захочет дать присяги, то его из списка следует вычеркнуть и взыскать с него одну овцу, а на его место назначить другого.
118. Если остальные члены сельского суда допустят в свою среду человека, не давшего присяги, то с них надлежит взыскать одну овцу.
119. Если человек нашего края совершил насилие над человеком другого края – отобрал вещь, украл или захватил – и этот человек другого края обратился к властям, то воеводство обязано взыскать стоимость насильственно захваченного и, кроме того, подвергнуть виновного штрафу в 1 ратл меди.
120. Если кто продал что другому лицу, а потом через продолжительное время скажет, что проданное принадлежит не ему, а его жене, и на основании этого попросит расторгнуть сделку, то такое заявление во внимание не принимается.
121. Если жители одного села или часть из них совершат набег на другое село или часть жителей этого села и уничтожат скот или разорят домашнее имущество, то с виновных взыскивается причиненный ими ущерб и штраф по 5 овец с каждого. Оценка имущества производится 3 справедливыми лицами села.
122. Достигнуто соглашение между краями Кенсер и Рисор о том, что если к ним, ища защиты, прибежит плохой человек, то ему не давать убежища, не помогать и не прятать его. Если кто-либо или население аула в целом это соглашение нарушит, то взыскать штраф 30 овец; также взыскать 30 овец с того, кто скрывается.
123. Если кто без ведома местного начальства обратится с жалобой непосредственно к хану, то с него взыскать штраф 30 овец.
124. Если кто засватает девушку или женится на ней я после этого отец или дед ее заявят, что она уже является женой другого и заключен магар, то тот, кто женился, подвергается штрафу в 30 овец.
125. Если какой-либо аул нарушает установленный порядок в течение месяца, то с этого аула взыскивается ежедневно по одной овце до укрепления в этом ауле порядка.
126. Если какой-либо аул в течение одного месяца находился без дибира, то с этого аула ежедневно до назначения дибира взыскивается по одной овце.
127. Если старейшины воеводства захотят собрать ученых своего воеводства, то жители аула, до которых дошла очередь, обязаны собрать этих ученых, начиная с Гимра до Итля. Если они не соберут или по зову их кто не явится, то в обоих случаях взыскивается по 10 овец с тех, кто не явился, или с того, кто поленился вызвать.
128. Если родственники убитого разорят имущество родственников убийцы или станут издеваться над ними, не разрешая выходить из дома, то с виновных взыскивается причиненный ими ущерб и, кроме того, ежедневно по одной овце до тех пор, пока они публично не раскаются в совершенном.
129. Если жители одного аула самоуправно захватят луга и нивы другого аула, нарушив при этом обычаи края и законы кодекса, то соседние аулы должны заступиться и дать отпор нападающим. Если они этого не сделают, то с каждого соседнего аула взыскивается по 10 голов овец.
130. Если жители одного аула пойдут в другой аул по случаю смерти кого-либо для соболезнования, то с каждого, кто ходил, взыскивается по одной овце, при этом безразлично мужчина это или женщина, при условии, если умерший не является родственником не ниже троюродного брата, или не было с ним брачной связи, или он не являлся кунаком.
131. Если кто без разрешения хозяина сядет на коня, кобылицу или мула, поедет дальше земли и горы Кенсерух, с него взыскивается в пользу хозяина 1 корова или 4 овцы, а если он не доехал до указанной границы, то с него взыскиваются 2 овцы.
132. Если кто-либо прогонит чужой скот для залога в аул или к себе домой, то с него взыскивается за каждый день: за дойную корову, мула, коня и кобылицу – по 1 абасу, за осла и быка – 2 дирхема, за недойную корову, нетель, бычка, теленка, овцу, барана, козу, козла – по 1 дирхему. Если будет оспаривать, то должен очиститься присягой с 2 соприсягателями.
133. Если кто ночью или днем насильственно зайдет к другому и причинит вред, то его заставляют возместить убытки. Если он откажется и заявит, что он этого не делал, то старейшины воеводства могут заставить жителей аула дать присягу.
134. Количество соприсягателей зависит от размера причиненного ущерба, но не может быть больше 10 человек, сколько бы ущерб ни составлял.
135. К присяге не привлекаются юноши и девушки, не состоящие в браке; также нельзя привлекать к присяге 2 лиц из одного хозяйства; вовсе не допускается к присяге раб, если он даже отпущен.
Опубликовано: Хашаев Х.О. Кодекс законов Умма-хана Аварского М., 1948.

ОПИСАНИЕ ГРАЖДАНСКОГО БЫТА ЧЕЧЕНЦЕВ,
С ОБЪЯСНЕНИЕМ АДАТНОГО ИХ ПРАВА И НОВОГО
УПРАВЛЕНИЯ, ВВЕДЕННОГО ШАМИЛЕМ
(1843 г.)

ГЛАВА I
а) Происхождение чеченцев
1. Богатая плоскость, простирающаяся от северного склона дагестанских гор до Сунжи, не так давно еще представляла вид дремучего, непроходимого леса, где рыскали одни дикие звери, не встречая нигде следа человеческого. Тому назад столетия два, не более, несколько горских семейств из племени Начихой, стесненные на своих прежних местах жительства, спустились с гор Ичкерии и, следуя по течению вод, поселились в теперешней Чечне, на плодородных полях, выходящих местами по Аргуну, Шавдону и другим притокам Сунжи.
2. Земля, которую они заняли, представляла все удобства, потребные для жизни, и, полная девственных сил, сторицею вознаграждала легкий труд человека; притом же леса вековые, быстрые реки отделяли ее от прилежавших соседских земель, и юное общество выселенцев росло и плодилось неприметно, не тревожимое ни кабардинцами, ни кумыками, ни лезгинами, едва знавшими об его существовании.
3. Первые поселенцы земли необитаемой, плодородной и просторной, с избытком удовлетворявшей требованиям нарастающего народонаселения, чеченцы пользовались и кормились ею как даром Божьим, не полагая в ее владении особого понятия личной собственности. Земля у них, как вода и воздух, принадлежала всякому, и тот владел ею, кто хотел ее возработать.
б) Права поземельной собственности
4. Чеченцы, размножившись, сохранили почти неизменно главные черты первобытного общества, основанного не насилием, но возникшего как бы случайно из общего течения взаимных выгод каждого. Право личной поземельной собственности доселе не существует в Чечне, но быстро возросшее народонаселение, показавши ценность пахотных мест, ограничило само собою общее право каждого владеть угодьями.
5. Предки теперешних чеченцев были выходцы, селившиеся не единовременно и не на одних местах; каждый новый пришелец выбирал себе место отдельно от прочих и, поселившись со своею семьею, возрабатывал прилежавшую землю. Семьи, увеличиваясь, занимали более места, т. е. возра-батывали больший округ. Дошло до того, что плуги двух различных семей, размножившись до нескольких сот домов одного родства, съезжались на пашнях, и вот само собою положены были границы обоюдного владения; в одну сторону земля принадлежала одному родству, в другую – соседнему. Земли разделились между этими маленькими племенами или тохумами (тук-хами. – Ред.), как зовут их в Чечне, однако же не раздробились на участки между членами их, но продолжали по-прежнему быть общею, неразделенною собственностью целого родства. Каждый год, когда настанет время пахать, все одноплеменники собираются на свои поля и делят их на столько равных дач, сколько домов считается в тохуме; потом уже жребий распределяет эти участки между ними. Получивший таким образом свой годовой участок делается полным его хозяином на целый год, возрабатывает его сам или отдает другому на известных условиях или, наконец, оставляет неразработанным, смотря по желанию.
Лес, которому в Чечне не знают цены, потому что его слишком много и никто не ощущал в нем недостатка, не почитается народным богатством и составляет общую, неразделимую собственность. Каждый пришелец или туземец имеет право вырубить себе участок леса и поселиться на расчищенной им земле; но тогда уже место, приготовленное и возделываемое его трудом, становится его частною, неотъемлемою собственностью. Таким образом, поступили чеченцы надсунжеских и теречных деревень, бежавшие за Сунжу в возмущение 1840 г. Не нашедши порожних мест, они вырубили себе поляны в лесах и поселились на них.
в) Разделение народа на классы и отношение их между собою
6. Все, что принадлежит к чеченскому племени, выселенцы из Ичкерии, с верховьев Аргуна, составляет один общий класс людей вольных, без подразделений на дворян или на князей. «Мы все уздени», – говорят чеченцы, принимая это слово в этимологическом значении, – то есть «люди, зависящие от самих себя». Но в массе народонаселения находится в Чечне немногочисленный класс личных рабов, происходящий от военнопленных. Он ежедневно увеличивается вновь захваченными в набегах. Хотя состояние тех и других почти одинаково, однако же существуют между ними различия: первых зовут паями, вторых иессырями, последние тем разнствуют от первых, что судьба их еще не совсем определенна. Иессырь может быть и выкуплен и воротится на родину, тогда как лай, забывший свое происхождение, без связей с отечеством своих предков, составляет неотъемлемую часть своего господина. Положение лаев в Чечне есть то безусловное рабство, которое существовало в древнем мире. Холоп почитается в полном смысле слова не членом общества, а вещью своего хозяина, имеющего над ним безграничную власть. Лай может быть продан, наказан, лишен жизни по воле своего господина; приобретенною им собственностью владеет он до тех пор, пока господину не вздумается себе ее присвоить, потому что он и труды его, и вся жизнь принадлежит господину; каковы бы ни были притеснения последнего, он не имеет права его покинуть и переселиться к другому. Случается иногда, что холоп от страха жестокого наказания бежит от хозяина и просит защиты какого-либо сильного или уважаемого человека. Этот принимает его в свой дом и делается его заступником у господина, уговаривает его смягчить наказание или вперед поступить милостливее и, получивши в том обещание, отпускает лая обратно к нему. Впрочем, защитник лая не может удерживать его при себе против воли хозяина, под опасением преследования за воровство.
7. Несмотря на унижение, в котором находится лай, рабское происхождение не считается постыдным; дети отпущенника пользуются всеми правами вольных и равны со всеми. Правда, они не имеют ни веса, ни значения, потому что то и другое основано в Чечне, как и в Дагестане, на многочисленности родства; отпущенник же человек одинокий, которого легко обидеть; оттого он большею частью, пользуясь свободою, не покидает своего хозяина, берет в замужество одну из дочерей или родственниц его и поселяется при нем, как член его семейства.
Чтобы отпустить раба на волю, надо дать ему письменную отпускную, составленную кадием и скрепленную двумя свидетелями. Когда раб откупается, должен быть сохранен тот же обряд, причем откупные деньги вручаются кадию, который передает их господину.
Отпущенник зовется азатом.
г ) Управление
8. Общего правления у чеченцев до призвания ими Шамиля никакого не было. Единство, дотоле замечавшееся иногда в их действиях, происходило естественно и случайно от одинаковости выгод, места жительства и обычаев, но не было следствием какого-либо устроенного порядка. Каждый тохум, каждая деревня управлялась отдельно, не вмешиваясь в дела соседей. Старший в роду выбирался обыкновенно, чтобы быть посредником или судьею в ссорах родственников; в больших деревнях, где жило несколько тохумов, каждый выбирал своего старика, и ссоры разбирались уже всеми стариками вместе. Впрочем, круг их действия был очень ограничен и власть почти ничтожна. Кто желал, приходил к ним судиться; но кто хотел отыскать лично свое право, преследовал сам врага и делал с ним расправу, минуя стариков; наконец решения их были не обязательны; в большей части случаев исполнение оных зависело от доброй воли тяжущихся. Суд стариков, лишенный всяких принудительных средств, однако же был постоянно уважаем чеченцами и сохранялся до самого водворения Шамиля; врожденное чувство некоторой подчиненности, как необходимого условия всякого общества, было оплотом, ограждавшим эту слабую гражданскую власть от разрушительных порывов духа необузданной вольницы народа полудикого; убегая всякого ограничения своей воли как нестерпимой узды, чеченец невольно покорялся превосходству ума и опытности, часто исполнял добровольно приговор, осудивший его.
9. Важные дела, касавшиеся до целой деревни, решались на мирских сходках, на которые сбегались все жители. Само собою, разумеется, что не существовало никаких правил для этих народных собраний. Приходил всякий, кто хотел, говорил, что знал, толковал; крикам и шуму не было конца. Не раз случалось, что спор кончался жестокой дракой; деревня вся делилась на две враждующие партии и одержавшие верх выгоняли безжалостно побежденных, которые шли селиться на новых местах. Сколь же беспорядочно сзывался народ на эти чеченские веча: кто-нибудь из жителей, задумавши потолковать о важном деле, влезал на кровлю мечети и оттуда сзывал народ, как моеззины (муэдзины. – Ред.) сзывают его обыкновенно на молитву. Праздные сбегались на его голос, им скоро следовало все мужское народонаселение деревни, и таким образом на площади перед мечетью составлялась мирская сходка. Когда предложение, делаемое виновником собрания, не было достойно внимания, толпа скоро расходилась без негодования на нарушителя общественного покоя, потому что для чеченца всякая новость, всякий шум занимательны, а сбегать на площадь из пустяков не беда людям, целый день проводившим без дела.
10. Суд по адату и мирские сходки составляли долгое время в Чечне единственную основу всего благоустройства. Впрочем, по преданиям стариков, было одно время, когда стал было вводиться новый порядок вещей, более сообразный с правилами устроенного общества, и подчиненность высшей власти, столь ненавистная для чеченцев.
11. Как было сказано выше, выходцы из гор, составившие теперь чеченское племя, в первые времена своего поселения спокойно обрабатывали свою землю, не тревожимые сильными соседями – кумыками и кабардинцами, которые если даже и знали об их существовании, мало обращали внимание на горсть выходцев, рассеянных по лесам, не успевших еще ни обжиться, ни разбогатеть и не представлявших, следовательно, для хищнических набегов богатой приманки. Сами чеченцы, чувствуя свою слабость, жили в то время смирно, не обижая никого и как бы скрываясь в своих лесах. Те же из них, которые выселились ближе к кабардинцам, как, например, урус-мартанцы, или к кумыкам, как, например, качкалыковцы и мичиковцы, добровольно отдавались даже под покровительство тамошних князей. Чтобы обезопасить себя от притеснений, они платили им ежегодную легкую дань и считались их приверженцами-клиентами, по кумыкскому выражению – смотрящим народом. Князья не вмешивались в их управление, а только заступались иногда за них, когда те прибегали к их защите.
12. Пока чеченцы были бедны, пока народонаселение, разбросанное по редким хуторам, не составляло еще сплошных масс, они были покойны и нетревожимы; но когда стали возникать богатые деревни, когда на тучных лугах стали ходить многочисленные стада, мирные дотоле соседи превратились в неукротимых хищников. Набег в Чечню был пир для удалых наездников: добыча богатая и почти всегда верная, опасности мало, потому что в Чечне народ еще немногочисленный жил, не зная ни единства, ни порядка; когда отгоняли скот одной деревни, жители соседних деревень редко подавали помощь первым, потому что каждая из них составляла совершенно отдельное общество без родства и почти без связей с другими.
д) Призвание князей Турловых
13. Долго страдали чеченцы, не умея принять мер для своей защиты: богатство их привлекало хищников, слабость и беспорядок не давали им возможности отражать успешно нападения; наконец они положили призвать к себе сильного и храброго князя и поручить ему восстановить порядок и защитить их от врагов. Таким образом поселилась в Чечне славная семья Турловых, призванных из Гумбета. Турловы пришли с гор с многочисленною дружиною, всегда готовою идти за ними в битву и по первому приказанию затушить семена бунта и неповиновения, могущие возникать в самой Чечне. Власть Турловых, основанная на выгодах самого народа, скоро окрепла и принесла свои благодетельные плоды. Чеченцы, все равно подчиненные одному княжескому дому, получили впервые понятие о своем народном единстве; подлежа все одинаковой службе, неся одинаковые обязанности, они перестали чуждаться друг друга и начали составлять нечто целое, одноплеменное. Выезжал ли князь на тревогу, жители окрестных деревень должны были следовать за ним, не ограничиваясь, как было прежде, одною защитой своей частной собственности. Чечня разбогатела и отдохнула под управлением своих князей. Удалые наездники кумыкские и кабардинские, встречая в своих набегах сильный отпор, перестали гнаться за трудной добычей; чеченцы, дотоле всегда ограбленные и притесненные, стали в свою очередь страшилищем своих соседей; воинственный дух их развился вместе с сознанием своей силы, и толпы смельчаков их начали спускаться на грабеж на кумыкскую плоскость за Терек.
14. Имя Турловых пользовалось большим уважением в Чечне; влияние их много способствовало к учреждению некоторого порядка внутреннего, но вся власть опиралась лишь на добровольном согласии и на уважении к ним народа; она не имела законного основания, упроченного силою. Чеченцы призвали Турловых в эпоху бедствий и слабости; трудно было полагать, чтобы шаткая власть их могла сохраниться по миновании этой эпохи, чтобы чувства признательности к оказанным заслугам могли побороть в обществе, еще полудиком, враждебное отвращение к подчиненности и любовь к необузданной личной свободе. Так и сбылось; народонаселение в Чечне быстро возрастало, благосостояние жителей быстро увеличивалось ежедневно, дух воинственный достигал своего полного развития. В то время соседние племена быстро ослабевали и падали постепенно. Распри между сильными княжескими семьями, успехи русского оружия на Кавказе, изнеженность и порча нравов низводили на второстепенную степень первенствовавшие племена кумыков и кабардинцев. Лучшие наездники их, самые уважаемые старики оставались на поле битвы или, покидая дело народное, переходили к русским. Чеченцы перестали их бояться, время слабости для них прошло. Наступила эпоха могущества, и с нею вместе возник опять дух необузданной вольницы, временно укрощенный перенесенными несчастьями.
с) Изгнание Турловых
15. Власть княжеская, которой они сами добровольно подчинились несколько десятилетий тому назад, показалась им тяжелым ярмом, когда они почувствовали себя в силах с успехом противиться своим врагам. Нужда миновала, исчезла с нею вместе подчиненность и повиновение, оказываемые князьям, и Турловы, не находя более в Чечне ни уважения, ни послушания, к которому привыкли, покинули неблагодарных и поселились в надсунжеские и теречные чеченские деревни, где долгое время еще пользовались правами, принадлежавшими их роду.
16. Правление Турловых, никогда почти не касавшееся внутреннего устройства, мало изменило чеченцев в их гражданском быту; по выходе или скорее по изгнании их, он представился в том же самом положении, как был в первые времена населения края; вся разница состояла в том, что там, где прежде дымился в лесу одинокий хуторок, раскидывался теперь огромный аул в несколько сот домов, большею частью одного родства. Круг связей общественных по-прежнему не переступал границ родственных связей, однако же родственные связи стали обширнее, потому что тохумы возросли непомерно. Чтобы выразить одним словом тогдашнее положение Чечни, можно сказать, что все формы общественные остались неприкосновенными; один размер общества изменился с возрастанием его материальных сил.
Ж) Надсунженские и теречные деревни
17. Изображая общие черты гражданского устройства в Чечне, необходимо здесь сказать несколько слов о чеченских надсунженских и теречных деревнях, во многом не сходствующих с описанными нами выше. Левый берег Сунжи и правый Терека, по которому до возмущения 1840 года были расположены богатые чеченские деревни, населились чеченцами, вероятно, уже после Большой и Малой Чечни.
Земли, заключенные между Тереком и Сунжею, составляли издревле собственность кабардинских князей, имевших там свои покосы. Выходцы чеченские, селившись на земле, имевшей уже своих хозяев, должны были заключать условия с ними и подчиняться известным обязанностям в вознаграждение земли, которою они пользовались. Кабардинские князья в первые времена населения довольствовались наложением легкой подати, по мерке пшеницы с каждого дома, потому что сами жили далеко оттуда в своих кабардинских аулах. Но впоследствии, когда надсунженские и понадтеречные деревни разбогатели и размножились, многие из них, покинув свои отцовские жилища, перешли туда на постоянное жительство и ввели в то время все формы феодального устройства, существовавшего в Кабарде, в простом и односложном строе чеченского общества.
18. Власть князей в трех чеченских деревнях, не бежавших за Сунжу в возмущение 1840 года (Старом Юрте, Новом Юрте и Брагунском) в настоящее время постоянно клонится к упадку, частью от влияния русской власти и введения наших законов, частью от того, что народ, разбогатевши и размножившись, начинает тяготиться податью, платимою князьям, которые ни в каком случае не могут оказать ему ни покровительства, ни защиты.
з) Духовенство
19. Духовенству магометанскому (по смыслу самого Корана) не только предоставлено высокое значение и почетное место в обществе, но даже и власть гражданская, дающая ему большое участие в управлении общественном. В самом деле, по завещанию пророка, суд и расправа между правоверными должны быть всегда деланы по шариату, т. е. согласно правилам суда, изложенным в Коране на всевозможные случаи преступления; кому же, кроме муллы и ученых алимов, трудившихся всю жизнь над истолкованием часто темных и неопределенных изречений священной книги, должна принадлежать власть судная? Вот главная причина того величия и той важности, которые постоянно имело духовенство во всех благоустроенных магометанских государствах. По образованию стоя выше всех классов народа, к тому же держа в руках всесудную власть, оно управляло произвольно умами легкомысленных мусульман, привыкших во всех делах своей жизни покоряться его превосходству. Так было везде, в Турции, в Персии, в наших закавказских ханствах и даже в Дагестане. В Чечне одной, может быть, из всех мусульманских земель духовенство не пользовалось принадлежавшим ему уважением до самого водворения Шамиля. Чеченцы всегда были плохими мусульманами; суд по шариату, слишком строгий по их нравам, в редких случаях находил место. Обычай и самоуправство решали почти все дела. Притом же в Чечне, как было сказано выше, не существовало никакого единства и никакого порядка; в подобном обществе власть духовенства, основанная на уважении к религии и на некотором порядке гражданском, не могла найти способной почвы, чтобы укорениться. Не поддержанное чувством своего достоинства, духовенство пришло в упадок и до водворения Шамиля было бедно и невежественно; во всей Чечне не было ученого алима; молодые люди, посвятившие себя изучению арабского языка и Корана, ходили воспитываться в Чиркей, в Акушу или Кази-Кумык.
Знание грамоты было единственное преимущество, которое чеченские муллы имели над своими прихожанами; оно доставляло им некоторое уважение в народе, потому что, как грамотные люди, они были необходимы при описи имения, при составлении духовных завещаний и других письменных документов. Вообще духовенство в Чечне не пользовалось никакими особыми правами и находилось в совершенной зависимости у мирян. Посвящения в духовное звание не существовало; каждая деревня выбирала себе какого-нибудь грамотея, знающего по-арабски, назначала его своим муллою. Церковное служение, не требующее у магометанской религии особого приготовления, потому что оно состоит в древних молитвах, известных каждому, изредка решение по шариату некоторых тяжб и составление письменных актов – вот все обязанности и весь круг деятельности приходского муллы. В остальном образ жизни его ничем не отличался от мирян. При ежегодном дележе земель он получал участок наравне с прочими жителями и, как все прочие, занимался хлебопашеством и торговлею. Особых доходов, предоставленных духовенству магометанскому, чеченские муллы не получали до водворения власти Шамиля. По Корану, каждый мусульманин обязан вносить ежегодно в свою мечеть десятину своей годовой жатвы и сотую скотину своего стада. Сбор этот называется закатом, делится муллою на 3 пая: один берет он себе, а остальные два должен раздать бедным, вдовам и сиротам. Кроме того, торговцы должны жертвовать ежегодно в мечеть десятый процент с годичного приращения их капитала, состоит ли он в деньгах, или в товаре. Сбор этот, подобно закату, делится муллою на несколько долей: одна из них принадлежит ему, а остальные должны быть розданы бедным. Но до настоящего времени обычай этих ежегодных приношений, подобно многим другим обрядам магометанской религии, был слабо исполняем в Чечне, по общей холодности в вере: немногие из набожных стариков уделяли часть своих доходов для вспомощенствования бедным, но и те, которые в этом отношении строго исполняли заповеди Корана, редко вручали закат свой муллам, а большею частью сами раздавали его нуждающимся.
20. В некоторых больших деревнях было несколько мечетей и, следственно, несколько мулл; в таком случае один из них выбирался в кадии. Достоинство его не составляло какой-либо высшей степени в духовном звании и не давало ему никакой власти над прочими муллами. Кадий был не что иное, как доверенное духовное лицо, которому предоставлялось пред прочими муллами исключительное право разбирательства по шариату случающихся в его околотке тяжб, составление письменных актов и вообще всех гражданских дел, в которых допущено было вмешательство духовенства. Муллы, жившие в округе, где находился кадий, должны были ограничиваться одним церковным служением; сбор заката с денежных капиталов делался кадием, который, отделивши часть, следующую бедным, мог всю остальную взять себе, не уделяя ничего муллам. Впрочем, кадиев в Чечне было немного, потому что избрание их требовало от жителей единства, которое трудно было установить.
ГЛАВА II
О СУДЕ ПО АДАТУ У ЧЕЧЕНЦЕВ
а) Происхождение адата
21. Адат есть суд по некоторым принятым правилам или законам, установленным обычаем, освященным давностью. Вот как ичкерские (ичкерийские. – Ред.) старики толкуют происхождение адатного суда. В прежние времена, говорят они, когда народ чеченский был еще малочисленный и жил в горах Ичкерии и по верховью Аргуна, все ссоры судились стариками; старики в то время были умнее, жили долго, знали многое и всегда решали справедливо по своему уму, не руководствуясь никаким законом. Впоследствии народ чеченский размножился, в горах стало тесно, и многие племена выселились на плоскость к Сунже и Тереку. Новые племена сперва сохраняли обычаи предков и по-прежнему слушались стариков; но вскоре сделались буйными, перестали повиноваться и почитать старшин. Наконец народу наскучил беспорядок, никто не мог решить дело по уму предков; старики были не разумнее малых, потому что сами, пока держались на коне, проводили время в разбоях и не знали ничего, что было в старину. Все общим голосом положили послать в Ношхой (Нашхой. – Ред.), колыбель чеченского народа, спросить, как делалось прежде, какой был порядок у дедов, чтобы ввести его у себя. Там старики на совете долго думали; их затрудняла просьба чеченцев не от того, что они не знали преданий, но с тех пор, как выселились чеченцы, много переменилось у них самих. До того времени ношхоевцы не имели настоящей религии; они не знали правосудия Божьего, и старики всегда судили справедливо по обычаям народа, но теперь они стали мусульманами. Многое, что приказывает религия, не согласно с их обычаем; многое, что допущено обычаем, запрещается Кораном. Старики думали, советовались и наконец решились согласовать народные обычаи с догматами Корана в тех случаях, где это оказывалось возможным, не отнимая совершенно от народа его любимую, разгульную вольницу. От этого составились теперешние законы адата для тех случаев, где народ, по своему праву, по своим обычаям не мог судиться так, как приказано в Коране; в наследственных же делах, духовных завещаниях и опеке определили разбираться по шариату, так как повелено Богом, и с тех пор права эти сохранились в преданиях и живут постоянно в памяти народной.
22. Таким образом у чеченцев введено было смешанное законодательство, составленное из двух противоположных элементов – шариата, основанного на общих правилах нравственности и религии, и адата, по обычаям народа ребячьего и полудикого, которого первый закон, единственный, краеугольный его гражданского устройства – это право сильного. Отсюда произошло, что адат распространялся и усиливался всякий раз, как шариат приходил в забвение, и, наоборот, адат падал и был отменяем каждый раз, как шариат находил ревностных проповедников и последователей.
23. В последнее время адат много потерпел от влияния русской власти; с другой стороны, вновь возникшее в Дагестане учение мюридизма, совершенно изменившее прежние условия общественной жизни, перешло и утвердилось в Чечне. В настоящее время прежний адат остался между чеченцами только в одних Надтеречных деревнях, Новом и Старом Юрте и Брагунах и чеченских деревнях, живущих на кумыкской плоскости; но здесь он изменен влиянием русских законов.
24. Гражданственность вообще у горцев стоит еще на низкой ступени образованности. Почему в ней невозможно отыскать той определенности в правах, которая заметна у народов более образованных. Адат назвать можно первым звеном соединения человека в общество, переходом его от дикого состояния к жизни общественной. Человек, соединяясь в общество, ищет оградить себя от насилия, чувствует необходимость в нужных ему для того условиях и создает правила, на которых должна покоиться жизнь общественная. Но правила эти, как и все созданное человеком в состоянии его младенчества, не полны, слабы и, по неимению письмен, существуют в одних лишь преданиях. Человек в них боится наложить на себя строгую узду закона; а потому исполнительной власти в адате почти даже не существует; штрафов и наказаний за преступления никаких нет или положены весьма слабые. Вообще можно сказать, что суд по адату не что иное, как суд посреднический, лишенный большею частью средств понудительных; решения его исполняются, если такова воля судившихся, – пренебрегаются, если одна из противных сторон находит их слишком невыгодными для себя.
25. Тут последняя граница закона и гражданского порядка и первая ступень к личному праву. Там, где закон бессилен, каждый получает обратно природное право мстить за обиду и наказывать своих врагов – и вот начало этого странного законодательства канлы (обычай кровной мести. – Ред.), законно признанного у всех горских племен, как дополнительный устав личного права, помещенного в своде их преданий и гражданских постановлений.
б) Право канлы
26. Все личные обиды и важнейшие преступления, как-то убийство, насилие, у горцев никогда не судятся. По недостатку порядка и правильной организации их общества, совершивший злодеяние имеет всегда возможность уйти, отчего по адату допущено не только кровомщение или канлы на лица, сделавшие злодеяние, но и на его родственников. Канлы состоит в том, что родственник убитого должен убить убийцу [или] кого-либо из его родных. Те, со своей стороны, опять должны отомстить за кровь кровью, и, таким образом, убийства продолжаются бесконечно.
27. От этого после каждого убийства между родственниками убитого и родственниками совершившего злодеяние возникает право канлы или кро-вомщения, которое потом переходит даже от одного клана к другому. Бывают, впрочем, случаи, в которых канлы прекращаются. Для этого лицо, желающее примириться и против которого имеются канлы, отпускает себе волосы и через знакомых просит противника о прощении. Если последний согласится дать оное, тогда желающего примириться привозят к нему в дом и в знак примирения тот должен обрить его голову. Примирившиеся почитаются после кровными братьями и клянутся на Коране быть верными друг другу. Впрочем, иногда бывает, что, несмотря на примирение, простивший убивает своего кровного (названого. – Ред.) брата. За кровь можно также откупиться, т. е. лицо, на которое имеется канлы, платит противнику известную сумму, за что тот при свидетелях должен дать клятву, что преследовать его не будет. В случае, если бы и после того тот, кто согласился простить за деньги, убил бы потом откупившегося, то родственники могут заставить первого возвратить деньги или иметь [право] на канлы.
в) Разбирательство на воровских делах
28. Воровские дела у горцев подчинены обыкновенно разбирательству адата. Причина этому ясна: ответчик, не опасаясь строгости закона, идет без сопротивления на суд, надеясь оправдаться, ибо в случае даже обвинения наказание заключается в одном лишь возвращении истцу украденной от него вещи и небольшого штрафа, а именно: за украденную лошадь – 6 рублей, а за украденную корову – 3 рубля серебром.
г) Обряд суда по адату
29. Обряд суда по адату весьма прост. Противники, желая кончить дело по адату, выбирают обычно в посредники или судьи одного или двух старшин. Старшины для избежания лицеприятия выбираться должны не из того клана или тохума, которому принадлежат тяжущиеся, а непременно из другого. Старики выслушивают отдельно каждого из разбирающихся и, выслушав, произносят приговор. Старикам за суд ничего не платится.
30. Для обвинения необходимо, чтобы истец предоставил со своей стороны одного или двух свидетелей. Свидетели должны быть совершеннолетние, мужского пола и не могут быть из рабского сословия (лай).
31. В случае если бы истец не нашел свидетелей, то виновный оправдывается присягою на Коране. Сверх того, должны присягнуть в его оправдание 6 посторонних лиц по его выбору.
32. Очные ставки не требуются при суде адатом, и свидетели или доносчики, опасаясь мщения, обвиняют преступника в тайне; от этого часто бывает, что обвиняемый по неведению выбирает в число свидетелей, присяга которых должна оправдать его, и то лицо, которое обличает его, и то лицо, которое уличает; и таким образом воровство открывается.
33. Иногда случается, что один доносчик имеет дело и разбирается с обвиняемым, и если старики доказательства, им приведенные, найдут основательными и достаточными к обвинению, то обиженный получает удовлетворение по приговору их, не быв призванным к суду.
34. При решении адатом – необходимое условие, чтобы судьи единогласно положили приговор. В случае разногласия между стариками тяжущиеся стороны выбирают других судей.
35. Если которая-нибудь из тяжущихся сторон остается недовольною приговором и не хочет выполнить условий, на нее положенных, тогда тяжущиеся имеют дело не только с противником, но и со свидетелями и со стариками, находившимися на суде, и те обязаны уже принудить его к исполнению. Впрочем, обвиняемому предоставлено также право в этом случае выбирать других судей.
36. Выше было сказано, что в адате исполнительной власти не имеется, а потому может случиться, что обиженный не в состоянии будет принудить противника разбираться с ним, – тогда, по адату, предоставляется обиженному во всякое время украсть у последнего лошадь или какую бы то ни было вещь, и таким образом, принудив противника разбираться с собою, он представляет украденные им вещи старикам, которые, оценив их, возвращают из них ему ту долю, на которую он имеет право, остальное же возвращается хозяину.
37. Такое же право предоставлено, по адату, слабому при тяжбе с сильным. Часто обидчиком может быть лицо, имеющее силу и вес в обществе, которого и старики не в состоянии принудить к исполнению приговора. В этих случаях обиженный, собрав свое имущество, оставляет обыкновенно деревню, в которой не нашел правосудия, он бежит в то место, где по родственным связям он имеет более защитников, и с помощью их старается украсть у лица, его обидевшего, лошадь, оружие или какую-нибудь вещь и принудить оное уже посредством этого к исполнению приговора.

д) Отношение отца к детям и обряд сватовства
38. В Чечне не существует ни одного закона, определяющего или ограничивающего власть отца над детьми. Пока дети малолетни, пока не могут сопротивляться насилию, они в безраздельной зависимости отца; коль скоро подросли и владеют оружием, право сильного становится их законом, определяя отношения между ними и отцом. Все они почитаются членами одного дома и перед судом адата стоят во всем наравне. Право канлы может иметь место даже между отцом и детьми, и нередко бывали примеры, что если отец убивал одного из сыновей своих, то братья мстили отцу. На домашнее имущество отец и сыновья имеют равное право, и последние могут заставить первого, когда им вздумается, делиться с ними – и, по адату, предоставляется им одинаковая доля с отцом. Из этого происходят иногда странные случаи: у одного отца было 6 взрослых сыновей; когда он задумал взять другую жену, сыновья, узнавши его намерения, потребовали от него, чтобы он сперва разделился с ними, потому, говорили они, что было бы несправедливо дать по смерти его равную с ними долю в наследство детям второй жены, тогда как теперешнее имение нажито их трудами. Отец должен был согласиться, имение было поровну разделено с сыновьями, и он взял новую жену, от которой нажил 7 детей. По его смерти сыновья от первой жены вступили в спор с детьми второй и требовали, чтобы наследство отцовское было поровну разделено между всеми. Дело разбиралось по адату, и старики оправдали первых. Остальное имущество было разделено на 13 частей, и каждый из детей от второй жены получил только тринадцатую долю той части имения, которая досталась отцу после первого раздела.
39. Сколь независимы сыновья, столь, напротив, дочери подчинены отцу, пока они находятся в его доме. Он содержит их, как знает, и выдает замуж, за кого хочет. Дочерям не предоставлено по адату никакого права участвовать в дележе отцовского имения, потому что за убийство совершенное ни дочь, ни дети ее не отвечают.
40. Если по смерти отца дочери остаются незамужними, то старший брат или ближайший родственник обязан содержать их у себя и выдать замуж. Вообще адат не признает у женщин никакой собственности, кроме калыма или кебина, получаемого от мужа, и женихового подарка.
41. Женитьбе предшествует обыкновенно сговор или сватовство; когда отец согласится засватать дочь свою, жених делает девушке подарок, состоящий из шелкового головного платка и 10 рублей серебром. В этом заключается весь обряд сватовства.
42. После того жених получает право видеться в тайне со своей невестой; но, если они встретятся в гостях или вообще при чужих, приличие требует, чтобы они не говорили друг с другом; невеста должна отвернуться от жениха так, чтобы он не мог видеть ее лица.
43. Жених имеет всегда право оставить невесту или, как говорится, отпустить ее, т. е. дозволить ей по ее просьбе выйти замуж за другого, но сама собою сговоренная девушка не может отойти от жениха; она должна смиренно ждать, чтобы он согласился освободить ее или чтоб сам решился заплатить калым и взять ее к себе в жены.
44. Между сговором и женитьбой проходит часто несколько лет, иногда потому, что жених не имеет еще чем заплатить за калым; иногда, рассердившись за что-либо на девушку, он не отпускает ее нарочно долгое время, а сам между тем женится на другой.
45. От отца зависит засватать дочь свою, за кого хочет; но есть обычай, по которому девушку можно получить от брата. Если брат во время пирушки согласится выпить за здоровье сестры с кем-либо из присутствующих и тут же примет оттого какой-либо мелкий подарок, его сестра засватана и он обязан принудить отца выдать ее за своего приятеля. В противном случае одаривший брата преследует его как за кровную обиду. Впрочем, это средство редко употребляется и принадлежит к отчаянным попыткам искателей, которые не надеются обыкновенным путем получить руки девушки.
46. К таковым же должно отнести следующий, довольно странный обычай, существующий у чеченцев. Молодой человек сговаривается с несколькими своими приятелями схватить девушку и силою привести ее к себе в дом. Для этого они выбирают время, нападают на нее все вдруг, и несмотря на сопротивление, на драку, возникающую с родственниками, уносят ее в дом влюбленного. Тут они запирают их вдвоем, а сами караулят у дверей,пока тот не позовет их в комнату. При них девушка объявляет тогда, хочет ли она воротиться в дом родителей или остаться у любовника; обыкновенно необходимость заставляет ее выбрать последнее, и тогда она становится его законною женою.
47. Отец невесты, получивший калым от жениха, обязан передать его сполна дочери в то время, как она выходит замуж.
е) Отношение мужа к жене
48. Калым и жениховый подарок составляют неприкосновенную собственность замужней женщины. Без ее согласия муж не имеет права ими распоряжаться, и если бы вздумал принудить жену, она может прибегнуть к родственникам своим и просить их защиты.
49. Во всем остальном жена подчинена мужу как своему законному господину. Она должна работать на него, сносить безропотно наказания и во всем своем поведении оказывать ему раболепное уважение холопа к вольному; жена находится при муже и не ест вместе с ним. Таковое положение женщины естественно в обществе необразованном, полудиком, где преимущество физической силы признается законным правом.
50. Женщины, несмотря на рабство, в котором находятся, пользуются однако же некоторыми правами и ограждаются несколько обычаем от беспредельного самовластия мужчины. В самом деле, муж ни в коем случае не может лишать жизни жены своей, даже тогда, когда он убеждается в ее неверности: обычаем предоставляется ему право согнать ее со двора и зубами откусить нос.
51. Жена может всегда, если хочет, развестись с мужем; но в таком случае она должна выйти из дому, оставить мужу свой калым и все находившееся у нее имущество.
52. Если же, напротив, муж первый требует развода, он должен отпустить жену с калымом и со всем ей принадлежащим.
53. Над детьми мать не имеет никакой власти и едва только пользуется тем почитанием, которое сама природа вложила в человека к виновнице его бытия.
ж) Права наследства, духовные завещания и опека
54. В определении порядка наследства и взаимных прав родственников постановлено руководствоваться одними законами шариата, но и тут древний обычай чеченский заменяет часто повеления Корана, и адат действует совместно с шариатом, отстраняя частью последний. Отсюда происходит смешанное законодательство, носящее двоякий отпечаток и по временам, смотря по воле тяжущихся, опирающееся то на адат, то на шариат.
55. Естественное право сыновей наследовать поровну отцовскому имению признано одинаково по адату и по шариату, но состояние дочерей определяется ими различно. Адат устраняет их совершенно от дележа имения; по шариату, напротив, дочь получает третью долю имения, достающегося брату.
56. Впрочем, надо заметить, что незамужняя сестра поступает обыкновенно по смерти отца на попечение старшего брата или дяди, которые обязаны содержать ее до замужества и составить ей приданое.
57. Если отец, умирая, не оставил после себя сыновей, имение делится на две равные части: одна половина отдается дочери, другая – ближайшему родственнику; когда несколько дочерей, имение делится на 3 равные доли, две принадлежат дочерям, третья отходит родственнику.
58. Закон наследования по одной нисходящей линии не соблюдается у чеченцев по неимению прямых наследников; имение сына переходит к отцу предпочтительно пред братьями и племянниками.
59. Точно так же дядя во многих случаях предпочитается двоюродным братьям. Оно естественно должно быть в обществе, где не существует отцовской власти над взрослыми сыновьями и где отец почитается равным с ними.
60. В Чечне, где почти нет понятия о личной недвижимой собственности, домашнее имущество, временно приобретенное трудом каждого из членов семьи, должно поровну делиться между ними, потому что каждый, не исключая самого отца, одинаково участвовал в приобретении.
61. Доселе еще право собственности в понятии чеченцев не имеет иного основания, как личный труд или насильное завладение, и потому неудивительно, что отец, обязанный во всякое время по требованию сыновей делить с ними дом свой, получает по смерти одного из них право наследовать его имущество предпочтительно перед другими членами семейства.
62. Жена не наследует мужу, но должна выйти за ближайшего его родственника, если тот пожелает ее взять; в противном случае она получает 4-ю долю мужниного имущества и приобретает право самовластно собой распоряжаться.
63. По смерти жены муж ни в коем случае не становится ее наследником.
64. Принесенный ею в замужество калым, жениховый подарок и другое, могущее быть нажитое ею имущество, делится между детьми, соблюдая те же правила, что при дележе отцовского имения, т. е. чтобы доля сестры составляла третью часть братниной доли.
65. Если жена бездетна, имущество возвращается в дом родительский или переходит к ближайшим родственникам.
66. По неимению прямых наследников, к которым по чеченскому обычаю должно причислить и отца, имение покойного переходит в боковые линии, к родным братьям предпочтительно пред племянниками, к племянникам предпочтительно пред дядями и к дядям предпочтительно пред двоюродными братьями.
67. Есть, сверх того, обычай, по которому замещаются посторонним лицом все прямые наследники. Хозяин наследует после своего кунака, умершего у него в доме, – все вещи, которые при нем находились, т. е. платье, оружие и тому подобное, остаются в пользу хозяина, хотя бы у гостя были дети, отец или родные братья.
68. Этот обычай основан на понятии, которое все горцы вообще имеют о гостеприимстве. Куначество почитается наравне с родством, и потому хозяин, наследовавший после своего кунака, обязан принять его канлы точно так, как и прочие родственники.
69. Долги, оставшиеся после покойника, должны быть уплачены из имения прежде раздела его между наследниками, если между ними и заимодавцами не существует особой сделки.
70. В случае, если бы заимодавец объявил претензию, когда имение уже разделено, тогда долг разделяется поровну между всеми наследниками мужского пола.
71. Для того, чтобы претензия заимодавца была действительна, он обязан представить письменный документ на долг, засвидетельствованный двумя свидетелями и скрепленный кадием, и кадий по этому же документу обязан удовлетворить заимодавца из имения.
72. Когда умирающий человек одинокий, без родства, ему предоставляется право завещать имение свое, кому он желает по произволу. Это единственный случай, в котором духовное завещание покойника имеет полную силу.
73. Когда же остаются у него родственники, он не может ни под каким предлогом отстранить их от законного наследства в пользу постороннего лица.
74. Посмертные пожертвования в мечеть и на благоугодные дела дозволяются, если они не превышают третьей доли имения.
75. Составление духовных завещаний -дело, требующее грамотного и добросовестного человека, принадлежит духовным лицам, кадию или, по неимению его, мулле. Желающий передать свою последнюю волю призывает кадия и двух посторонних свидетелей, при которых кадий пишет с его слов духовное завещание и скрепляет своею печатью вместе со свидетелями. Составленная таким образом духовная хранится у завещателя и по смерти его получает законную силу.
76. Введение во владение наследников производится тоже через духовные лица. Кадий обязан тотчас по объявлению ему о смерти одного из его прихожан составить подробную опись всего имения умершего и пещись о его целости до тех пор, пока не кончится раздел между наследниками. Тогда кадий дает им оное по составленной описи, а если наследники малолетние, то опекуну их.
77. Исполнение в точности воли умершего, когда она не противна существующим законам, возложено, по обычаям, на кадия.
78. Назначение душеприказчика особою волею покойника допускается только по неимению кадия, если, например, чеченец умрет на чужой стороне или посреди неверных.
79. В случае, когда наследники малолетние, управление имением принадлежит по праву ближайшему родственнику, дяде или старшему брату, а по неимению их – кадию.
80. Опекуну не предоставляется никакой доли из доходов имения; за то он не обязан представлять экономии, ни давать отчетов в своих расходах, лишь бы только имение сохранено было в том виде, как оно принято по описи кадия, и питомец содержим был прилично своему состоянию.
81. Если родственники заметят недобросовестные действия опекуна, растрату собственности или дурное обращение с питомцем, они имеют право жаловаться кадию, который разбирает дело и, если найдет опекуна виновным, сменяет его и принуждает дополнить из своего имения растраченную долю имения малолетнего.
82. Совершеннолетие полагается в 15 лет. Тогда кончается опека и опекун, в присутствии кадия и родственников, сдает имение своему бывшему питомцу согласно той описи, по которой сам принимал; что не достанет, обязан он пополнить из своего (имущества. – Ред.).
83. Само собою разумеется, что женщины не допускаются к опеке.
84. Если старший брат совершеннолетний, то может требовать выдела себе имения. Для этого он обращается к кадию, который с двумя или тремя свидетелями, разделив поровну все имение, кидает жребий, и та часть, которая придет на долю старшего брата, поступает в его собственность.
ГЛАВА III
О НОВОМ УПРАВЛЕНИИ, ВВЕДЕННОМ ШАМИЛЕМ
а) Правление Шамиля
85. В начале 1840 года чеченцы отложились от русских и призвали к себе Шамиля. Постигая хорошо народ, с которым он имел дело, зная дух непостоянства и своеволия, отличительные черты народного характера чеченцев, Шамиль не вдруг согласился приехать в Чечню; наконец, после продолжительных переговоров, он отбыл в Урус-Мартан и согласился принять управление над Чечнею, но не иначе как на том условии, чтобы чеченцы дали ему наперед присягу в строгости выполнять все издаваемые им законы и постановления.
б) Обстоятельства, способствовавшие Шамилю
к утверждению власти своей в Чечне
86. С раннею весною 1840 г. почти все Надтеречные и Сунженские деревни бежали за Сунжу. Возмутившись противу русских, те деревни, которые жили на левом берегу Сунжи, не могли остаться на прежних местах: там за возмущением неминуемо следовало бы наказание. Они искали спасения в лесу, но и леса чеченские не могли совершенно защитить их от русского оружия. Для постоянного противодействия сильному неприятелю нужно было единство и энергия в действиях, а это дать лишь может воля одного человека. Человеком этим у чеченцев был Шамиль, а потому и неудивительна та безусловная покорность приказаниям Шамиля, которой подчинили себя вначале чеченцы. Последовавшие затем обстоятельства, движение наших войск в Чечню и разграбление аулов способствовали более к утверждению власти Шамиля. Гонимые с одного места на другое, в ежеминутном страхе наказания за непокорность, чеченцы искали спасения в благоразумии и воле того человека, которого избрали себе в начальники. Шамиль пользовался этим, он утешал их сладкою надеждою в будущности, представлял разорение их аулов нашими войсками как временное, скоро проходящее бедствие. Тут, конечно, он действовал, возбуждая и религиозный фанатизм, который более или менее всегда и легко возбудить в невежественном народе, когда он находится в несчастном положении.
87. Наибы иногда не довольствуются сбором в партию с каждого семейства по одному человеку, но приказывают выходить всем, кто только в состоянии носить оружие, и тогда оставляется в каждой деревне пять или шесть человек вооруженных. Такого рода сборы бывают очень редко.
в) Военные постановления
88. Военные и политические преступления судятся первоначально мазу-нами, и, ежели преступление виновного не столь важно, чтобы оно заслуживало смертную казнь, то произносит приговор и наказывает виновного сам мазун, приводя свое решение в исполнение посредством муртазеков.
89. Важные же преступления, быв рассмотрены прежде мазуном, поступают на решение к наибу.
90. Как наиб, так и мазун, при разбирательстве военных преступлений, обязаны руководствоваться особым сводом законов, изданных на этот предмет Шамилем.
91. По этим законам за побег к неприятелю и измену определена смертная казнь.
92. Кроме виновника, который заочно присуждается к смертной казни, за него отвечают еще 10 поручившихся, которые обязаны заплатить пени 50 рублей серебром, и для этого в Чечне все мужское народонаселение совершеннолетних людей разделено на десятки, и зачисленные в оные составляют круговую поруку и обязаны наблюдать за поступками один другого.
93.За изменническое отношение, как-то шпионство, полагается смертная казнь.
94. Всякое сношение с племенами, покорными русскому правительству, хотя бы и торговое, строго воспрещается; провинившегося сажают в яму и наказывают телесно.
95. За ослушание и неповиновение старшему мера наказания зависит от важности обстоятельств, в которых оно оказано было. Так, например, на поле битвы или во время похода нередко случалось, что ослушание наказывалось смертью; в других же менее важных случаях преступник подвергается обыкновенно телесному наказанию.
96. За неявку на службу наказывает всегда ближайший начальник по своему усмотрению. Наказание заключается обыкновенно в заключении в яму на известное число дней или в палочных ударах.
97. Таким образом, власть Шамиля все более и более принимала формы правильные и положительные, и надо сказать при этом, что, раз приобретя власть, Шамиль уже не терял ее; напротив, каждый случай, всякое ничтожное обстоятельство служили ему предлогом к утверждению его владычества, и он искусно налагал на чеченцев оковы, от которых освободиться им после сделалось уже невозможно.
г) Меры, принимаемые Шамилем к упрочению своей власти
98. Первым действием Шамиля по прибытии в Урус-Мартан было потребовать аманатов из тех семейств, которые имели наибольшее влияние в народе. После он начал вербовать в мюриды к своим сообщникам лучшее юношество. Мерами этими он привязал к себе первые чеченские семейства; каждый вступивший в мюриды к Шамилю, к Ахверды-Магома, к Шуаин-мулле и другим лицам, близким Шамилю, приносил на Коране присягу слепо и свято исполнять все приказания, какого бы рода они ни были. Он обязывался поднять руку даже на родного брата, если бы начальник того требовал. Таким образом, мюриды составили как бы особенный орден, чтивший волю лишь человека, на службе которого они находились и забывший для него сами узы родства. Столь строгий устав мюридизма в руках такого умного человека, как Шамиль, служил для него самым верным орудием к распространению власти, и он употреблял мюридов к истреблению опасных для него людей. Мюрид, совершивший несколько убийств по приказанию своего начальника, не только ставил тем себя в полную зависимость от последнего, но давал вместе с тем и ручательства ему в верности своего семейства и даже родственников. Возбудив против себя убийством врагов, мюрид находил спасение в руке лишь человека, восстановившего их против него. Семейство мюрида, и без того уже привязанное к начальнику, коему он служил, по влиянию какое первый имел на судьбу любимого ими человека, еще более привязывалось к нему, когда мюрид делался убийцей. По обычаю, существовавшему прежде у чеченцев, между семейством мюрида, совершившего злодеяние, и между родственниками убитого возникало кро-вомщение, и оттого невольным образом семейство и родственники мюридов поступали в число слепых приверженцев Шамиля и карателей его врагов.
Приобретя посредством мюридов влияние в Чечне, Шамиль начал помышлять об упрочении там своей власти. Дабы обуздать вольность дикого народа, он нашел нужным уничтожить адат, потворствующий слабостью своих постановлений буйным страстям чеченцев, и вместо адата предписал судить все преступления по шариату.
Действия наших войск в Чечне 1840 года и 1841 [года], не имевшие положительных результатов, ибо они не повели нас к завоеванию равнин чеченских, а возбудили только опасения жителей, которых гроза оружия нашего заставила предаться безусловно воле Шамиля, способствовали последнему более и более к утверждению власти своей в Чечне на прочном основании. В непродолжительном времени Шамиль ввел в этой стране новую администрацию, положил основание правильному образованию войска и издал свод новых постановлений, незнакомых дотоле чеченцам, – это свод законов военных и политических.
д) Управление
99. Ныне (1840-е гг. – Ред.) Чечня разделяется на три участка: Мичи-ковский, Большую и Малую Чечню. Каждый из этих участков имеет своего начальника, который соединяет в лице своем военную и гражданскую власть; начальник этот называется наибом.
100. Для разбирательства гражданских дел при наибе постоянно находится кадий.
101. Наибство делится на округи, которые управляются мазунами; при мазуне для разбирательства дел находится мулла.
102. Кроме того, в каждой деревне имеется мулла, решающий дела словесно. Муллы эти составляют первую инстанцию судебной власти. Рассмотренные ими дела поступают потом на решение мазуна, а в важных случаях мазун представляет их на рассмотрение и решение наибу.
103. Для решения дел, касающихся управления верховного суда, в Даргах (главное местопребывание Шамиля), по предложению Джамал-Эдина, учрежден в 1841 году совет (Диван-Хан), в котором присутствуют люди духовного звания и известные ученостью и преданностью Шамилю и мюридизму.
104. Для приведения в исполнение приказаний и распоряжений начальников при каждом из них находится постоянная стража, составленная из мюридов; число людей в оной неодинаково и простирается от 100 до 200 и даже до 300 человек.
105. При мазуне мюридов заменяют муртазеки. Они набираются из 10 семейств по одному. Муртазеки составляют также отборную конницу, действующую на поле битвы отдельно от прочих войск, под командою своего мазуна.
е) Военные силы и учреждения
106. По первому востребованию Шамиля наибы обязаны давать войско. Каждое семейство обязано выставить одного вооруженного, пешего или конного, по назначению, сделанному наибом, и снабдить его нужным провиантом. Над этими людьми назначены десятники, сотники и пятисотенные начальники.
107. Сбор большой партии производится обыкновенно следующим образом. Наиб посылает к мазунам мюридов с приказанием о сборе и о заготовлении на известное число дней провианта. Те, в свою очередь, рассылают муртазеков к сотенным начальникам, и сотенные обязаны уже собрать свою сотню, являться с нею на сборный пункт, где над собравшеюся партиею принимает командование наиб. О заготовлении же провианта муртазек обращается к бегеулам (сельским старостам. -Ред.) или десятникам, имеющимся в деревнях, на обязанности которых лежит наблюдение за исправным отбыванием повинностей. Мазун после того собирает своих муртазеков и, явившись с ними к наибу, командует ими в продолжении похода и употребляется со своею конницей в действие по усмотрению наиба. Место же мазуна, в его отсутствие, занимает один из оставленных им муртазеков.
ж) Награды
108. За заслуги и храбрость Шамилем установлены особые ордена, заключающиеся в особых знаках отличия, то есть медалях, денежных наградах и подарках.
з) Доходы
109. На содержание муртазеков, духовенства, мечетей, бедных, вдов и сирот указаны Шамилем особые доходы. Как Шамиль есть голова духовенства и правления и предводитель военных сил, то эти доходы поступают к нему и составляют так называемую «шариатскую казну». Источники доходов следующие: 1) закат или десятая часть с доходов имения, 2) хомуз – пятая часть со всей добычи и 3) боитнулмом – штрафные деньги, взыскиваемые за разные преступления, и имущество, оставшееся по смерти казненного преступника.

СВЕДЕНИЯ
по программе об адате или суде у чеченцев 1843 года

1. Разделение чеченского племени на сословия, включая и крепостной класс людей. Все чеченское племя делится на вольных людей и на рабов, или лаев. Собственно в Чечне крепостного сословия не имеется. В оставшихся же нам верными теречных и Сунженских деревнях, Старом и Новом Юрте и Брагунах, существуют князья и чагары, принадлежащие к крепостному сословию. Духовенство составляет особый класс в народе.
2. Права и обязанности каждого класса и отношение одного сословия к другому. Отношение лая к своему господину есть то безусловное рабство, которое существовало в древнем мире. Лай, или холоп, понимается не членом общества, а вещью своего хозяина, имеющего над ним полную власть. Лай может быть продан, лишен жизни по воле своего господина; приобретенною им собственностью он владеет до тех пор, пока господин не вздумает себе ее присвоить. Как скоро лай отпущен на волю, то называется «азатом» и вступает в новый класс людей. Дети отпущенника пользуются всеми правами коренных чеченцев.
3. Какие дела и преступления должны рассматриваться адатом. Адат есть свод обычаев или законов, передаваемых через предания судом. По адату разбираются преимущественно дела воровские и женские. Адат тоже имеет место в некоторых случаях при наследстве и дележе имения. Все личные обиды и важнейшие преступления, как то убийство, насилие, по адату никогда не судятся и право канлы, т. е. кровомщение, предоставленное в этих случаях обиженным, заменяет закон.
4. Права и обязанности каждого сословия. Как в Чечне весь народ разделен на вольных людей и рабов, то и права сословия могут заключаться в одних только отношениях, существующих между хозяином и рабом. Духовенству особенных прав в Чечне никаких не предоставлено.
5. Наследственные права всех состояний. Наследственные права для всех состояний в Чечне одни и те же, за исключением рабов, которые собственности не имеют.
6. Раздел имений. В определении порядка наследства и взаимных прав родственников на имение определено руководствоваться законами шариата; но и тут древний обычай чеченский заменяет часто повеления Корана, и адат действует совместно с шариатом, отстраняя частью последний. Естественное право наследовать поровну отцовскому имению признано одинаково по адату и по шариату, но права дочерей определены ими различно: адат устраняет их совершенно от дележа имения, тогда как по шариату дочь получает третью долю имения, достающегося брату. Надо заметить, однако, что незамужняя сестра поступает обыкновенно по смерти отца на попечение старшего брата или дяди, которые обязаны содержать ее до замужества и составить ей приданое.
7. Обряд духовных завещаний и исполнение по оным. Когда умирающий человек одинокий, без родства, ему предоставлено завещать имение, кому он захочет по произволу. Это единственный случай, в котором духовное завещание покойника имеет полную силу; когда же остаются по нем родственники, он не может ни под каким предлогом отстранить их от законного наследства в пользу постороннего лица. Посмертные пожертвования в мечеть и на благоугодные дела дозволяются, если они не превышают третьей доли имения. Составление духовных завещаний, как дело, требующее грамотного и добросовестного человека, принадлежит духовным лицам – кадию или, по не имению его, мулле. Желающий передать свокхпоследнюю волю призывает кадия и двух посторонних свидетелей, при которых кадий пишет с его слов духовное завещание и скрепляет своею печатью вместе со свидетелями. Составленная таким образом духовная хранится у завещева-теля и по смерти его получает законную силу.
8. Отношение детей к родителям и их права. В Чечне не существует ни одного закона, определяющего или ограничивающего власть отца над детьми. Пока дети малолетни, пока не могут сопротивляться насилию, они в безраздельной зависимости у отца; коль скоро подросли и владеют оружием, право сильного становится их законом, определяя отношения между ними и отцом. Все они почитаются членами одного дома и перед судом адата стоят во всем наравне. Право канлы может иметь место даже между отцом и детьми, и нередко бывали примеры, что если отец убивал одного из сыновей своих, то братья мстили отцу. На домашнее имущество отец и сыновья имеют равное право, и последние могут заставить первого, когда им вздумается, делиться с ними и, по адату, предоставляется им одинаковая доля с отцом. Сколь независимы сыновья, столь, напротив, дочери подчинены отцу, пока они находятся в его доме. Он содержит их, как знает, и выдает замуж, за кого хочет. Дочерям не предоставлено по адату никакого права участвовать в дележе отцовского имения, потому что за убийство совершенное ни дочь, ни дети ее не отвечают. Если по смерти отца дочери остаются незамужними, то старший брат или ближайший родственник обязан содержать их у себя и выдать замуж. Вообще адат не признает у женщин никакой собственности, кроме калыма или кебина, получаемого от мужа, и женихового подарка. Над детьми мать не имеет ни малой власти и едва пользуется тем почитанием, которое сама природа вложила в человека к виновнице его бытия.
9. Отношение мужа к жене и обратно. Калым и жениховый подарок составляют неприкосновенную собственность замужней женщины. Без ее согласия муж не имеет права ими распоряжаться. Впрочем, жена у чеченцев во всем подчинена мужу как своему законному господину. Она должна работать на него, сносить безропотно наказания и во всем своем поведении оказывать ему раболепное уважение холопа к вольному; жена находится при муже и не ест вместе с ним. По случаю неверности муж ни в коем случае не имеет права умертвить свою жену, иначе он имел бы канлы с ее родственниками. По чеченскому обычаю он может в помянутом случае откусить ей нос.
9, Мера наказания за преступления всякого рода. По адату никаких не положено наказаний за преступление, кроме небольших штрафов.
Опубликовано: Памятники обычного права народов Кавказа. Махачкала, 2007. С. 87-99.

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ КАБАРДИНСКИХ ДРЕВНИХ ОБРЯДОВ (1844 г.).
(Извлечения)
I. Разделение кабардинского общества или племени на сословия,
включая класс крепостных людей
11. Князья женятся на княжеских дочерях, узденья на узденьских, вольные на вольных, холопья на холопках; чагары берут по желанию родителей невест своего звания или из холопок. Чагарам также предоставляется жениться на дочери вольного или холопа.
12. Князю назначается калым за дочь: лучший панцирь, стоящий двух крестьянок; другой панцирь, пониже добротой, ценою однако же не менее как в одну холопку; налокотники, стоящие не менее как в одну холопку; налокотники, стоящие одной крестьянки; еще налокотники и шишак, стоящие одной крестьянки; сабли ценою в служанку; сабля похуже; пять лошадей, из которых лучшая стоила бы непременно одной служанки, а прочие похуже и без цены, но только на выбор. Когда прописанных вещей и лошадей не окажется, то платят служанками.
По народному условию после прекращения чумы 1807 года июля 10-го, по убавлении калыма на следующие разряды:
При взятии в замужество княжеской дочери князь платит за невесту из девушек 500 рублей серебром, на скот по оценке или оружием, а ежели будет вдовая, то калым 300 рублей.
Уздень первой степени за девицу платит калыма 350 рублей, за вдову 200 рублей, по оценке на скот, лошадей и вещами. Меньшие узденья за девку 220 рублей, за вдову 150 рублей, серебром. Больные за девку 150 рублей, за вдову 100 рублей серебром.
За девок из черного народа платится калыма 160 р. серебром и венчают их по религии, с согласия родственников, отстраняя самовольство прежних времен, когда девки уходили замуж без позволения хозяев, за что народ хотя и полагал виновных с прижитыми детьми возвратить тем владельцам, от которых они бежали, но это оставлено без исполнения, дабы не подвергнуть всей стороны разорению и не произвести бунта.
До чумы всякий крестьянин отдавал своих дочерей в замужество без позволения господина; теперь же, в таком случае, помещик имеет право отданную без его согласия с прижитыми детьми отобрать от мужа. Холоп, отдавая дочь за холопа, брать за нее калым не может, а получает таковой господин его. Дворовый, имеющий дочерей, при выдаче их в замужество, полученный калым, заключающийся в 160 рублях серебром или 16 штук скотом за каждую, отдаст своему господину все, кроме одной штуки скота, которая дается дочери на платье.
Дочерей княжеских, узденских и дочерей вольных людей насильно не брать; прежде было не так: кто бывало какую девку заметит, мог взять ее даже разбоем, из-за чего происходили беспрестанные ссоры и даже убийства. Прежде за подобное самоуправство виновный платил сродникам только калым. Теперь же это изменено и без согласия родственников и венчания муллою своего аула, никто ни у кого девки похитить не имеет права; тот же кто, презрев это постановление, возьмет жену буйством, а посторонний мулла примет участие в этом беспорядке, то первый из них подвергается штрафу.
13. Когда князь вступит в брак, то жену должен поместить на год у своего узденя; по прошествии же года, он берет ее в свой дом, а узденю дает целое семейство в уплату за содержание жены своей. В случае же невозможности со стороны князя уплатить семейством, уздень получает от него сто баранов.
В пользу того узденя или чагара, у которого находиться будет княжеская жена в продолжение первого года ее замужества, остаются все лошади, на которых она к нему привезена.
14. Из полученного князем калыма за дочь свою дается его узденям часть, которая делится по степени Важности каждого из них.
33. При женитьбе чагар или дворовый дает на первую ночь жене корову из собственности; сколько бы от этой коровы ни произошло приплоду в течение времени, ни муж, ни господин, не вправе отбирать, а все остается в пользу жены, даже при продаже мужа чагара или холопа другому господину. Дворовым господин дает таковую скотину, если они оной не имеют, и таким же порядком она остается всегда жене.
34. Кто из крестьян имеет дочерей, обязан, при выдаче их замуж, отдать господину за каждую, из получаемого калыма, по 3 скотины или по четыре; господин может брать посредственных, не выбирая лучших. Господин обязан, при выдаче девки замуж, сделать ей шелковый кафтан, а в случае неисполнения этого, не добирает одной скотины, которая поступает в уплату за кафтан.
35. Когда брат умершего чагара берет вдову в супружество, то платит в пользу родственников жены одного быка, сверх прежде уплаченного за нее калыма.
III.Какие дела и преступления в Кабардинском обществе
должны быть рассматриваемы адатом
62. Все преступления, выше сего поясненные, и те, о которых будет говориться в следующих статьях: смертоубийство, взаимные обиды, брань, ссоры, ослушание князьям и узденям, неповиновение своим господам крестьян и дворовых людей, воровство лошадей и прочее, рассматривались и решались посредством адата, соображаясь с обычаем народным, смотря по важности дела.
IV.Общий обряд, суд по обычаям или адату
66. Описываемым обрядом, т. е. адатом или обычаем народным, управлялись все народные дела в Кабарде до чумы; потом 1807 года июля 10-го сделано, по настройству духовенства, с согласия князей и узденей, в отмену прежних обычаев по закону Магомета, ниже следующее народное условие:
67. В Кабарде прежде были две махтемы, т. е. два суда: одна в Мисостовой и Атажукиной, другая в Бек-Мурзиной и Кайтукиной фамилиях; одна другой не препятствуют в разбирательствах и всякие судит свои народы; это положение изменяется только в таком случае, если окажутся просьбы, по которым не требуется ответчиков; дело может быть тогда решено по одному прошению подателя его. Махтема есть суд, в коем старший судья – валий, а после него два или три князя; прочие же из узденей, очередуясь по три месяца, сменяют друг друга; князья в суде очереди между собою не ведут. Всех членов – двенадцать, в том числе секретарь и валий.
Прежде учреждения махтемы решенные дела, хотя бы неправильно, не возобновляются.
68. С учреждения махтемы сколько окажется нерешенных дел разобрать и дать обиженным удовлетворение, исключая те дела, которые касаются черного народа; таковые решать и усмирять ослушников возлагается на одного валия при депутате от черного народа. На будущее же время всякое дело в Кабарде решать по шариату, кроме дел, касающихся до черного народа, который не согласен на это.
Имения, оставшиеся после умерших неразделенными за сорок лет до махтемы, дозволяется разделить по наследству, кому что следует.
69. Никому не дозволяется тайно просить кадия о своем деле; ответчик и истец должны излагать просьбу свою в одно время и требовать решения, а добившийся заранее от кадия, какой конец он положит его тяжбе, подвергается оштрафованию двадцатью рублями серебром. Кадий, удовлетворивший непозволительному любопытству просителя, штрафуется на равную с ним сумму и оба штрафа делаются собственностью валия.
70. До явки просителя и ответчика к кадию он приказывает для доказательства поставить свидетелей, которые должны явиться через 15 дней; когда же к этому сроку свидетели не будут, то имевшему обязанность представить их отказывается в просьбе, хотя бы после пятнадцати дней он и привел их.
71. Дело, решенное шариатом (третейским судом) или по согласию, не возобновляется даже по просьбам, и вторичного разбирательства по нем не делается.
72. Дело, решенное одним эфенди, не может по неудовольствию, изъявленному одной стороной, рассмотрено быть другим эфенди. В дела кабардинцев воспрещается вмешиваться посторонним эфенди из кумык или других племен, под опасением штрафа по сто рублей серебром за каждый раз.
73. Дело, решенное муллою, которому дозволено входить в разбирательство тяжб, остается неприкосновенным, как будто бы оконченное в махтеме, и никто оному противиться или перерешать не может.
74. По решению шариата виновный обязан заплатить просителю в назначенный срок; не выполнивший этого подвергается продаже имущества и, сверх того, с него взыскивается 20 рублей серебром штрафа.
VI.Наследственное право всех состояний
75. Когда после умершего князя или узденя останутся дети, имение достается им, а если детей не останется, то поступает родственникам.
76. После умерших чагар имение малолетних детей для сбережения следует отдавать братьям и другим ближайшим родственникам, а узденьям в имение, скотоводство и детей не вмешиваться; таким же порядком поступать и с дворовыми холопьями.
77.После смерти чагара жену его брат может взять себе в супружество, заплатя калым в пользу родственников жены, как значится в статье 35, и родственники не могут воспретить брату жениться на ней.

VII.Раздел имений
78. После умершего князя или узденя, если останется сын и две дочери, сын получает две части, а дочери по одной.
Жене после мужа, когда остались дети, отдается восьмая часть, если же их нет, то четвертая; в остальном дележ происходит, смотря по степени родства.
VIII.Обряд духовных завещаний и исполнения по ним
79. Когда кто умер до утверждения этого положения и приказания, данные его детям или родственникам, т. е. духовные завещания, еще не исполнены, то немедленно приступить к исполнению вместе с объявлением сего постановления.
80. При жизни всякий, кто в здравом рассудке, имеет право назначить при свидетелях вместо себя душеприказчика или опекуна, которого зовут васси. Завещатель поручает ему распорядиться детьми до совершенного возраста их. Опекун по смерти завещателя берет все имущество и доходы под сохранение свое, потом с воли умершего распоряжается погребальным обрядом; буде умерший остался кому должным, и этот явится с законными доказательствами, душеприказчик уплачивает долг, а ежели без доказательств, то подвергает судебному разбирательству; оставшиеся же дети на себя не принимают долга. В обязанности васси входит также позаботиться очищением грехов покойного, в числе коих считаются упущение при жизни богомолия, несоблюдение Рамазана или жертвоприношения по примеру Авраама, или же нанесение другому обиды словами; за успокоение души по всем этим предметам назначаются, смотря по состоянию, взносы от 300 до 500 рублей серебром; деньги эти делятся между муллами, нищими и аульным эфенди на равные части.
Сверх того, завещатели при жизни назначают сумму для пересылки в Мекку, кто сколько пожелает, и душеприказчик обязан избрать благонадежного человека, с которым отсылает их туда. На припасы для поминовения назначаются бараны по произволу завещателя. При поминках собираются эфенди, муллы и прочий народ, кто пожелает. Это называется садака: после смерти, муллы читают алкоран в продолжение сорока дней, за что получают лошадь с седлом и прибором, потом воздвигают памятник покойному, которого платье отдается муллам к нищим.
Если в числе оставшихся после умершего детей есть совершеннолетние, то душеприказчик им отдает из имения по равным долям, что каждому на часть приходится; а то, что приходится на малолетних, он берет к себе и хранит до тех пор, пока они возмужают (все это относится только до мужского пола).
IX. Отношение детей к родителям, права последних на первых
81. Дети по закону Магомета и обряду должны быть родителям покорны и послушны; сопротивление воле родителей – тяжкий грех, а по обряду стыд; впрочем, азиатский народ вообще, а в Кабарде князь и узденья по большой части, не воспитывают детей при себе, а отдают их до совершеннолетия к аталыку или кормилице, которые не учат ничему, а делают их чуждыми родителям и даже к ним не послушными. Додержав воспитываемых у них молодых князей или узденей до совершенных лет, аталыки (для мальчика) и кормилицы (для девочки) доставляют их к родителям, за что получают угощение и большую награду; кроме того, родственники воспитываемых, смотря по состоянию, дарят аталыку или кормилице, кто служанку, кто 100 баранов, иной железные вещи, другой лошадей или несколько штук рогатого скота.
Подвластные также считают себя обязанными делать подарки. Если дети княжеские, то, женившись, они живут врозь с родителями, а узденские остаются с отцом и матерью.
82. Княжеский сын отдается до совершенного возраста лучшему узденю, который по окончании воспитания возвращает его в дом одетого в богатое платье, на хорошей лошади с седлом и оружием. Возвратившись к себе в дом, молодой князь делает воспитателю своему соразмерное награждение и уезжает, потому что никакой князь в Кабарде с отцом жить не может.
Когда князь отдает на воспитание своему узденю или черному сына своего, то делается пир и музыканту, играющему на нем (гекуако), князь дает лошадь и конец дарам.
X. Взаимное отношение мужа к жене и обратно
83. I) По закону Магомета и обряду, муж и жена должны друг друга любить. Муж обязан для жены иметь в достаточном количестве платье, кушаки и прислугу. Есть такие четы, которые живут хорошо в продолжение всей жизни, сохраняя старый обычай, господствовавший в Кабарде. До старости лет муж к жене своей не входит днем и живет в особой кунацкой; несохранение этого обряда считается бесчестием. Жена, если живет с мужем в несогласии, может быть отослана к своим родственникам. После увольнения ее, по закону Магомета, она не должна выходить за другого в продолжение четырех месяцев и десяти дней. Ежели она не имеет родственников и будет нуждаться в одежде и пище, то муж должен ей доставлять и то и другое. При разводе муж, в присутствии эфенди и двух свидетелей, должен сказать три раза слово: талака, т. е. отказ, отказ, отказ.
Опубликовано: Калмыков Ж.А. Интеграция Кабарды и Балкарии в общероссийскую систему управления (вторая половина XVIII – начало ХХ в.). Нальчик, 2007. С. 180-182, 186, 192-197.

ИЗ СВЕДЕНИЙ О НАРОДНЫХ ПРЕДАНИЯХ И ОБЫЧАЯХ
ГОРСКИХ НАРОДОВ, СОБРАННЫХ СМОТРИТЕЛЕМ ЕКАТЕРИНОДАРСКОГО ОКРУЖНОГО УЧИЛИЩА
ВОЙСКОВЫМ СТАРШИНОЙ А. А. КУЧЕРОВЫМ
(10 августа 1846 г., г. Екатеринодар)
(Извлечения)

О разных родах сословий, различий и преимуществах прав,
им присвоенных, обязанности и взаимные отношения сословий
§ 1. Народ, живущий в Кавказских горах и у подножия оных, на пространстве Черноморской и Кубанской кордонных линий, по левому берегу реки Кубани, известен под общим названием черкес, который разделяется на следующие племена, или общества: хамышейское, черченейское, хатикайское, темиргойское, махошевское, бесленеевское, абадзехское, шапсугское, натухайское и убыхское.
§ 2. Из сих племен хамышейское, черченейское, хатикайское, темиргойское, махошевское и бесленеевское делятся на сословия князей, дворян, духовенство, простой свободный народ и крепостных людей, а абадзехское, шапсугское, натухайское и убыхское имеет только сословия дворян, духовенство, простой народ и крепостных людей.
§ 3. Все эти племена исповедуют религию магометанскую и в сущности не признают никакой власти над собой, но, живя обществами, следуют более правилам аристократического и демократического правлении, почему ни одно сословие у них не имеет, так сказать, в сущности своих твердых основных прав, преимуществ и обязанностей, но таковые некоторым образом усвоены каждым из них народными преданиями, принятыми издревле в руководство в общежитии их, посему все лица, принадлежащие к одному из сих сословий, пользуются правом, оному присвоенным с нижеследующими ограничениями: каждое лицо пользуется правом сословия своего в особенности не прежде, как по достижении совершеннолетия, которое принято у черкесов в мужском поле, когда в состоянии мужчина владеть оружием и участвовать в набегах, т. е. шестнадцати лет, в эти лета он может располагать своим имуществом, вступать в брак, договоры и обязательства, без всякого попечительства, до достижении же сих лет состоит под попечительством и не может располагать собою и своим имуществом; женский пол может вступать в брак 14 лет и даже 12-ти, и с сего времени принято их совершеннолетие, но располагать имуществом, делать какие-либо договоры и обязательства женскому полу у черкес никогда не предоставляется, потому что у них жены, как и у всех магометан, покупаются мужьями за известную плату отцу невесты, называемую калым, а если такового нет, то родственникам ее, а если и сих нет, то тому, у кого она находится на воспитании, – которая бывает не одинакова, а более зависит от условия и достатка жениха.
Мужчина, какого бы он ни был сословия, может иметь у себя от 1 до 7 жен законных и 7 наложниц, лишь бы в состоянии был содержать оных.
Законными именуются те жены, которые венчаны с мужчиною муллою, а наложницы есть те, которые не венчаны. Дети, рожденные от законных жен, считаются законными наследниками, а рожденные от наложницы почитаются незаконными и не имеют права на наследство, кроме только – получают то, что им назначено будет от отца их, за жизнь его.
§ 4. Муж высшего сословия сообщает права сего сословия жене, но жена не сообщает своего сословия ни мужу, ни детям, сама же не теряет оного браком, если оно принадлежало ей до замужества.
Примечание: Во всех черкесских племенах принято, чтобы жены, оставаясь вдовами, выходили вторым и третьим браком в замужество за родных и двоюродных братьев умерших своих мужей, если сии есть и пожелают на них жениться, а если оных нет, то могут жениться на них племянники мужей их и другие его родственники, но когда родственников таковых нет, то вдова может выходить замуж и за стороннего мужчину одинакового сословия с умершим ее мужем, который платит за нее обыкновенно родственникам ее, у которых она живет по смерти своего мужа, калым, если же останется вдовою, то живет при детях своих или своих родственниках с отцовской стороны.
§ 5. Если кто право своего сословия утратит последствием каких-либо обстоятельств, как-то: через неправильное присвоение в крепости и тому подобное, то ему предоставляется, предъявив надлежащие доказательства, отыскивать по оным право своего сословия.
IV. О простом свободном народе
§ 47. Хотя сословие сие и признает в некотором роде над собой власть князей в тех племенах, где сии существуют, но власть сия есть весьма поверхностная, не имеющая ничего определенного, твердого и постоянного, почему сей класс людей пользуется совершенною свободою во всех племенах или обществах горских народов, можно сказать наравне с сословиями дворян и духовенства, особенно в тех племенах, в которых не имеется князей.
§ 48. Простой свободный народ пользуется по своему произволу землею, лесом и другими произведениями в местах своего жительства, также занимаются свободно и скотоводством, не платя ни князьям, ни дворянам и никому никакой положительной подати, кроме обязаны делать только подаяния духовным лицам и давать князьям и дворянам за промен на меновых дворах, им усвоенных, леса и других своих продуктов, как сие объяснено выше. Если же сей народ и работает князьям и дворянам в нужное для них время, под покровительством которых они жительствуют, то сие делают единственно по приглашению их и с доброй своей воли, работа сия не вменяется ему в непременную его обязанность никаким не приложенным постановлением.
§ 49. Хотя князья одного с сим народом племени имеют некоторое право брать у него по своему желанию что-либо из оружия его, скота, овец и лошадей, ему принадлежащих, но обязаны на взятое удовлетворить его. Если же князь добровольно сего не сделает, то обиженный подобным побором вправе выйти со своим семейством и имуществом из покровительствуемого им аула на жительство в ауле одного с ним племени, покровительствуемом другим князем, и через сего уже требовать себе следуемого удовлетворения, который, приняв его под свое покровительство, как бы вместе с тем принимает на себя и обязанность доставить ему удовлетворение от князя, взявшего что-либо самопроизвольно из имения его. Нередко даже случается, что чрез неудовлетворение князьями за подобные поборы целые аулы сего сословия от них отлагаются, ищут покровительства других князей и переходят к ним на жительство, где иногда остаются навсегда, а иногда, получив удовлетворение, возвращаются на прежнее жительство.
§ 50. Мужчины сего сословия имеют право только жениться на девицах своего же сословия, на девицах же другого происхождения права не имеют, разве жених уворует невесту по согласию ее, но сие преступление преследуется, и невеста от похитителя отбирается, когда не будет повенчена, а когда уже будет повенчена, то не отбирается, и похитивший платит отцу или родственникам ее весьма солидный калым. Но девицы сего сословия могут выходить в замужество за дворян и даже за князей, за которых сии также платят отцам или воспитателям их условленный калым, но для дворянина, а тем более для князя жениться на простой девице предосудительно, почему и редко сие случается.
§ 51. По принятому обыкновению простой свободный черкес, покупая себе жену из своего же сословия, платит за оную от 7 до 15 штук рогатого скота, а достаточный платит за красивую и молодую девицу, ему понравившуюся, от 25 до 100 штук, или противу сего количества лошадьми, овцами, оружием и конскою сбруею. Но бывает и так, что жениху понравится невеста, а он, не имея состояния заплатить за нее требуемый отцом или родственником ее калым, спрашивает втайне ее согласия на выход за него замуж, и когда она на сие согласна, то он ворует ее и отправляется вместе с нею верхом на лошади к мулле, который их венчает. Исполнивши сей обряд, он может уже не платить за нее ничего, но случается, что с доброй своей воли или по приглашению сторонних людей, принявших в сем деле участие, по просьбе отца или родственника невесты, винится заплатить им присужденный или требуемый калым, в то время, когда в состоянии будет, особливно если они бедны, в чем дает присягу, и обещанное в свое время выполняет.
§ 52. Сему сословию предоставлено иметь крепостных людей, которых они получают по наследству и покупают, распоряжаясь ими и их имуществом по своему усмотрению, точно как своей собственностью.
§ 53. Свободный черкесский народ имеет голос в общественных собраниях, где рассуждается о предприятиях к набегам и других предметах, относящихся к народности. В такие собрания обыкновенно отправляются представители сего сословия, по избранию оного, из опытнейших и известных умом людей, которые что предпримут сделать, то народ уже выполняет беспрекословно.
V. О крепостных людях
§ 54. Крепостных людей у кавказских горцев может иметь каждый, какого бы он сословия ни был, что только в состоянии их приобрести покупкою, или дойдут таковые к нему по наследству, § 55. Люди сии есть сущие рабы, повинуются своим владельцам слепо, исполняют все работы по их приказанию, переносят терпеливо самые их угнетения, словом, несут всю тяготу жизни и не имеют возможности, в облегчении своего состояния, приносить кому-либо на своих владельцев жалобы, потому что сии, какого бы сословия они ни были, владеют и пользуются ими совершенно на одних правах.
§ 56. Крепостные люди, по принятому издавна обыкновению, работают обще для себя и своих владельцев и из вырабатываемого хлеба каждого рода и сена определяют половину для владельцев, а другую – для содержания себя с семейством и своего скотоводства, и из своей части хлеба и сена никому ни продать, ни подарить не имеют права без воли своих владельцев.
Продавая же или променивая свой скот, лес и другие продукты своего хозяйства по своему усмотрению, из вырученной за оные суммы, полученные за промен соли и лавочных товаров, обязаны также уделять половину своим владельцам. Кроме сего, крепостные женщины и девицы исправляют все работы по дому своего владельца, относящиеся к их полу.
§ 57. Крепостные люди хотя и пользуются приобретенным ими скотом и другим имуществом, но владелец их вправе оное от них отобрать и употребить в свою пользу.
§ 58. Крепостной человек может получить свободу по воле своего владельца и по доказательству о свободном своем происхождении, из которого он неправильно вовлечен в крестьянство. Получив свободу, он остается в сословии простого свободного народа и может поступить в духовное сословие, когда изучится турецкой грамоте и алкорану.
§ 59. Крестьянин может жениться на крестьянской девке и вдове одного и того же владельца с позволения его, и за невесту не платит никому никакого калыма, но на крепостной девке и вдове другого владельца, равно и свободного простого сословия, жениться по своему произволу в таком порядке не может, а если владелец, не имея между своими крепостными девок и вдов, пожелает женить его на крепостной девке или вдове другого владельца, то покупает у него для того невесту и платит ему за девицу от 15 и до 20 лет 60 штук рогатого скота или 1000 руб. на ассигнации, а за вдову не старше 30 лет – от 30 и до 40 штук рогатого скота, а кроме сего отцу невесты или родственнику ее, у которого она находится, платит еще 3 штуки скота. Равным образом владелец может приобретать покупкою у другого владельца и крепостных мужчин для своих крепостных девок, но сии платятся уже гораздо дешевле, а именно: от 15 и до 20 лет мальчик платится 15 и 20 штук рогатого скота, от 20 и до 30 лет мужчина платится 25 и 30 штук рогатого скота или 700 руб. на ассигнации. На таком же порядке владельцы могут приобретать невест для своих крепостных мужчин и из свободного простого сословия, по согласию на сие их родителей или родственников и воспитателей, у которых они находятся, платя им за оных от 25 до 60 штук рогатого скота.
§ 60. Кавказские горцы при покупке невесты, из какого бы сословия она ни была, берут наиболее во внимание ее красоту, здоровое телосложение и знание рукоделий, приличных женскому полу, у них употребительных.
§ 61. Если крепостной человек не в состоянии за сделанное им преступление уплатить штраф, то за него платит его владелец и из имения его постепенно возвращает оный себе, или отдает его на несколько времени в услужение тому, кому он должен заплатить штраф. По прошествии условленного времени возвращает его к себе и берет с него присягу не делать более преступлений. Подобную присягу берет с него и тогда, когда уплатит за него штраф, но если и после сей присяги сделает преступление во второй и в третий раз, то в таком разе пополняется следующий штраф из его имения, если таковое он имеет, а если не имеет, то платит оный его владелец, а его продает или променивает навсегда другому владельцу какого-нибудь дальнего племени, либо турецко-подданному. Случается, что если такого негодяя никому не продаст и не променяет, а исправления в нем не предвидится, то лишают его жизни, и в таком разе не платят уже за преступление его никакого штрафа.
§ 62. Крепостные люди участвуют в набегах и сражениях не иначе, как с дозволения своего владельца, совместно с ним, который имеет оных при себе как телохранителей своих, что делается им в крайних только случаях.
Владельцы дорожат своими крепостными людьми, чтобы иметь через них большую для себя выгоду получением дохода, почему они при случае сборов горцев к набегу стараются всячески уклониться, чтобы крестьяне их в сем не участвовали.
VI. Об адате или суде по обычаям горцев
§ 63. Суд у всех вышеупомянутых кавказских горцев по древним их обычаям есть словесное примирительное разбирательство спорящих лиц по добровольному согласию оных через избираемых ими судей, посредников их.
§ 64. Все дела, возникающие между горцами, можно разделить на гражданские и уголовные, сообразно понятию горцев о преступлениях. К 1 отнести можно всякого рода тяжбы и споры, как-то: о праве на землю и угодия оных, владеемые каким-либо обществом или племенем, об аулах, о крестьянах мужского и женского пола, о праве собственности на движимые имущества, споры по неисполненным словесным договорам и обязательствам и споры за нарушение прав личными обидами, ущербами и самоуправным завладением, воровство и поджог. Ко 2 – убийство, изнасилование женщины или девицы, удар плетью или другим каким-либо орудием и явный грабеж.
§ 65. По всем делам гражданским виновный ответствует налагаемым на него по суду штрафом или пенею, если не примирятся добровольно. С тем, кому причинил каким-либо случаем обиду, по делам же уголовным ответствует жизнью, а если сыщет возможность укрыться от мщения обиженного им, или его наследников и родственников, то вина его разбирается судом и за преступление налагается на него штраф, но гораздо больший, нежели по делу гражданскому. По всем оным делам и преступлениям штрафы у горцев заключаются в том, что виновные платят обиженному присужденное судом: рогатым скотом, лошадьми, овцами, оружием, конскою сбруею, одеянием и крепостными людьми, а если сделавший обиду или преступление так беден, что не имеет чем пополнить присужденного с него штрафа, то пополняет оный за него, кто принял его под свое покровительство, а он ему таковой уже отрабатывает. Если же покровитель его не соглашается на сие, то виновный продается кому-либо из горцев, а большей частью туркам (когда они имели свободную торговлю с ними), и полученные за него вещи или деньги отдаются обиженному, но телесному наказанию по суду учинивший преступление, какого бы он звания не был, никогда не подвергается.
§ 67. Кроме суда по обычаям, горцы с недавних времен ознакомлены турками с судом шариат, т. е. духовным судом, который производится муллою по правилам алкорана. Сколько турецкое правительство, особенно перед начатием прошедшей войны с Россией, ни старалось ввести между горцами во всеобщее употребление суд-шариат, для чего разослало было к ним по разным местам нарочитых мулл, но цели своей не достигло. Горцы сначала хотя и приняли оный, по-видимому, с энтузиазмом, но, увидев впоследствии неправильные действия, суждения и злоупотребления мулл, начали мало по малу отставать от него, так что ныне все возникающие дела между князьями, дворянами и простым народом кавказских горцев разбираются судом по древнему их обычаю (адат). Одно духовенство по делам, между оными возникающим, разбирается шариатом, впрочем не возбраняется никому и из другого сословия горцев разбираться в своем деле сим судом. Совершенно зависит от воли и согласия спорящих сторон избрать для разбора своего дела суд адат или суд шариат.
§ 68. Для разбора дел, как гражданских так и уголовных, судом адат все вышесказанные горские племена, каждое для себя, назначают из среды себя постоянных судей по 4 или по 6 из каждого сословия, которые и обязуются присягою по алкорану разбирать и решать дела, возникающие между жителями их общества, каждые в своем сословии, по совести и по крайнему своему разумению. Сверх сих судей, тяжущиеся по своему согласию имеют право избрать еще и одного общего судью или посредника в своем деле, который имеет при разборе дела два голоса против одного из назначенных судей, и также перед начатием разбирательства дела принимает присягу.
§ 76. Выше сказано, что кавказские горцы за преступления по суду не подвергаются телесному наказанию и отвечают налагаемыми на них штрафами, которые у них известны под названием головы, и полагаются определительно соответственно степени преступления: например, за убийство князя хамышеевцев и других племен, где находятся князья и первостепенные дворяне у шапсуг, абадзехов, натухайцев и убыхов, виновный отвечает 100 голов, которые судьи разделяют на мокрые и сухие, поставляя в число сих первостепенные, средние и низшие с их подразделениями и соответственно сему назначают уже, сколько именно виновный обязан в пополнение своего штрафа поставить крепостных своих людей, лошадей, оружия, конской сбруи, рогатого скота, овец и разных вещей домашнего изделия, что должно составлять по их исчислению на российскую серебряную монету не менее трех тысяч рублей.
За рану и удар плетью или чем другим, причиненные князю или первостепенному дворянину, отвечает виновный 50 голов, но за убийство первостепенного дворянина у тех племен, где находятся князья, отвечает виновный только 30 голов, а за рану и удар, ему причиненные, 15 голов. Сим же штрафом виновный отвечает за убийство муллы и причиненные ему рану и удар. За убийство второстепенного дворянина также во всех племенах виновный ответствует 5 голов, за рану, ему причиненную, 2 головы. За убийство простого черкеса во всех племенах виновный поставляет пару волов с арбою и принадлежностью к оной, и 25 пустых тулуков, или 15 быков, или крепостного мальчика не менее 12 лет, за рану и удар, ему причиненные, платит третью часть сего штрафа.
Подобные же штрафы полагаются за убийство жен, девиц и детей обоего пола из сих сословий, что однако очень редко случается у горцев.
§ 77. Как кавказские горцы свободного происхождения пользуются народною свободою, то за неповиновение князьям и дворянам своим у них не существует определенной меры наказания, кроме только некоторых ограничений, например: если свободного сословия черкес выходит из повиновения князя или дворянина, под покровительством которых он живет, то они сами стараются от того воздержать его усовещанием и содержанием под арестом, но если он не раскается, то может перейти на жительство под покровительство другого князя, или, если таковую присягу он или его предки дали, то на подобный переход он не имеет никакого права и обязан оставаться у них на жительство и им повиноваться. Подобные переходы у горцев большей частью и всегда почти делаются тайно – уходом, и в сем только случае ушедший может воспользоваться своим скотом и другим имуществом, в противном же случае остается все сие у владельца, от повиновения которого он отстал.
Собрал и составил войсковой старшина Кучеров.
РГИА. Ф.1268. Кавказский Комитет. Оп.2. Д.194. Л.13-64.

АДАТЫ БАЛКАРЦЕВ
(По документу 1854 г.)
Князь Шаханов Шавлук жаловался в адатский суд при селении Верхняя Балкария на Текаева Бекмурзу и сказал: «Вы должны мне подчиняться и делать то, что обязаны, как делает и другой карахалк из князей выполнять 25 адатов в год».
Текаев Бекмурза отвечал: «Дело, которое вы говорите неправильное, я обязан только 12 раз в год адат сделать».
Суд постановил: «из 25 адатов, об которых говорит Шавлук, 5 выкинута, а остальные 20 адатов являются обязательными для Текаева.
С сегодняшнего дня больше от них жалоб суд принимать не будет».
Судья князь Алимурза Абаев, князь Мсаков Али, князь Айдоболов Зарахмат, князь Мукаев Батарби, князь Карданов Бекмурза.
Пристав, майор Конфилянский.

В чем заключались адаты:

1. Во время женитьбы княжеского сына надо было давать самую жирную корову.
2. Во время приезда к князю гостей их лошади отправлялись к холопу – карахалк, и находились все время пока гости не уезжали домой. Холоп был обязан кормить своим фуражем и убирать их.
3. Во время «уразы» надо было князю из своиъх продуктов приготовить хорошую закуску.
4. Раз в год все кара-уздени и холопы должны доставить на княжеский двор по возу дров.
5. В первый день сенокоса холопы обязаны приготовить из своих продуктов хорошую закуску для работающих на княжеском сенокосе.
6. Во время сенокоса каждый двор был обязан давать одного работника князю.
7. Каждый двор по одной женщине на жнитво.
8. При резне крестьянином скотины, лучшая часть мяса отправлялась к князю.
9. Крестьяне обязаны вывозить навоз на княжескую пахоту.
10. При выдаче замуж дочери холоп обязан часть калыма отдавать князю.
11. Если умирал отец, не имевший сына, а только дочерей, то все его имущество переходило к князю.
12. При изготовлении бузы (напиток) холоп без просьбы со стороны князя пить ее не мог. Также лишался права пить из чашки, из которой пил князь.
13. Первая ночь новобрачной холопа принадлежала князю.
14. Каждый двор с нового урожая должен давать 3 меры (тулук) зерна князю.
15. В первый день пахоты холопы были обязаны приготовить из своих продуктор хорошую закуску для работающих на княжнской пахоте.
16. Княгиня не должна кормить грудью своего ребенка, его обязана кормить крестьянка.
17. Когда княгиня шла в уборную, то холопка несла подол ее платья и губган (кувшин для омовения).
18. У охотника-крестьянина, скрывшего от князяя убитого им тура, отбирался лучший бык или корова.
19. Для поддержания своего достоинства князь мог выезжать не менее, как с 10 холопами.
20. Если князю в дороге захотелось отдохнуть или спать, то он отдыхал или спал на спине холопов, которые лежали на земле. Холопы не имели права шевелиться, чтобы не беспокоить князя.
21. При въезде князя в селение его должны были встречать все мужчины и женщины, выстроившись по сторонам.
22. При встрече в дороге крестьянин должен был повернуть свою лошадь и сопровождать князя до тех пор, пока он ему не разрешит вернуться.
23. Селение, в которое приезжал князь, обязано было делать подарки быками или лошадьми.
24. При рождении у князя ребенка крестьяне-холопы должны были дарить мальчику: лошадь, серебряный кинжал, серебряный пояс, седло, бурку, шапку, башлык; девочке: нагрудник, серебряный-вызолоченный такой же пояс, шелковое платье, шелковый платок, чувяки, сафьяновые, разрисованные.
25. Если в дороге князю попадалось крестьянское стадо, то он имел право выбирать себе лучшего барашка.
26. Если князь приезжал на кош, то холоп был обязан зарезать для его угощения лучшего барашка и уложить спать на своей лучшей бурке.
27. Весной до осени каждый двор обязан давать князю дойную корову.
Записано в В.Балкарии с арабского документа и со слов стариков, крестьян в селении Белая Речка.
ЦГА КБР. Ф. 25. Оп. 1. Д. 71. Л. 285-287

АДАТЫ
И СУДОПРОИЗВОДСТВО ПО НИМ

(Материалы для статистики Дагестанской области) (1868 год)

Порядок суда по адату, существовавший в прежнее время.
Разнообразие адатов. Значение суда по адату.
Устройство окружных и народного судов в области

В VIII веке аравитяне, появившись в Дербенте, начали проповедовать новую религию, которая хотя и быстро распространились между дагестанскими племенами, тем не менее не была ими принята во всей ее полноте. Не смотря на жестокий фанатизм аравитян, не терпевших никакого противоречия Корану, весь Дагестан сохранил суд по адатам, т.е. обычаям, существовавшим еще до прихода аравитян в Дагестан. Но как с принятием магометанства явились о многом новые понятия и новые отношения в союзе семейном, для которых старые адаты оказались уже несостоятельными, то судопроизводство по необходимости распалось на суд по шариату и на суд по адату.
По шариату стали решать все дела, касающиеся религии, семейных отношений, завещаний, наследства и некоторых гражданских исков.
Дела же уголовные, по нарушению права собственности, общественных постановлений и т.п., продолжали решаться по прежним адатам, к которым прибавились и адаты, определяющие наказания за некоторые преступления и поступки против правил религии.
Середину между судом и по адату и шариату заняло решение некоторых гражданских дел по маслагату, т.е. мировую сделку, при пособии посредников, избранных тяжущимися.
Главными причинами сохранения суда по адатам были следующие: слишком строгие наказания, определяемые кораном, даже за преступления, считавшиеся, по понятиям дагестанцев, маловажными (как например: воровство, скотоложство и т.п.), не могли нравиться народу, с искони привыкшему к полнейшему безначалию; по этому для приведения этих наказаний нужна была сильная власть, которой в вольных обществах Дагестана никогда и не было. В тех же частях края, где аравитяне поставили правителей, сохранение адата было выгодно для самих правителей, которые, не имея в начале достаточной силы и средств к уничтожению суда по адату, впоследствии сами нашли в нем поддержку и упрочнение своей власти. Штрафы, взыскиваемые с виновных при решении дел по адату, составляли для них немаловажный источник дохода, и возможность установить новые адаты и решать по ним многие дела, не стесняясь постановлениями корана, давали им могущественное средство – упрочивать свою власть и ослаблять влияние на народ духовенства, по духу мусульманства всегда враждебного светской власти. 2) Изучение корана, и вообще мусульманского законодательства, довольно запутанного, представляло, даже для людей исключительно посвятивших себя этому, непреодолимые затруднения; тогда как применение адата не требовало особых познаний, и всякое дело, на которое нет прямого решение в шариате, легко кончается по адату, большинством голосов; решение это – скорое и для всех понятное – служит руководством в решении подобных же дел и на будущее время.
До какой степени суд по адату соответствует духу и потребностям народа, лучшим доказательством может служить неудавшееся стремление Шейх-Мансура, Кази-Магомы (Кази-Муллы) и Шамиля заменить его вполне судом по шариату. Несмотря на то, что Шамиль сам, по необходимости, допустил некоторые изменения в шариате, с целью облегчить для народа тяжесть его постановлений, настойчиво и энергически, в течении 27-ми лет, стремился к уничтожению суда по адатам, жестоко, большею частью смертью, наказывая сопротивлявшихся его намерениям, однако он не достиг цели.
По взятии Шамиля в плен все население Дагестана немедленно восстановило у себя разбор дел по адату, избрав в каждом селении лиц, к обязанности которых относится разбор дел по адату, и от шамилевского шариата осталось только одно воспоминание в названии времени его власти временем шариата, для отличия от прежнего времени, называемого временем адата («батлиль замана» – по аварски).
Суд по адату производился в каждом селении особыми лицами, называемыми по кумыкски картами. Карты выбирались по большинству голосов преимущественно из влиятельных в селении фамилий (тухумов), пользовавшихся иногда этим правом наследственно; в других селениях они избирались по одному из каждого тухума. Срок, на который избирались карты, в некоторых селениях был определен не менее года, в других они могли быть сменяемы во всякое время1. Кроме раздела дел на них возлагалось также главное наблюдение за порядком в селениях и на принадлежность к ним землях. Карты за свою службу получали известную часть из штрафных денег и пользовались некоторыми льготами от общества.
Разбор дел и жалоб производился не иначе как на улице или площади; только в некоторых больших селениях были особые, для этого назначенные дома.
Каждое утро карты обязаны были собираться на обычном месте, куда шли все имевшие в них надобность. Разбор дела начинался не иначе как с жалобы истца, имевшего в нем прямой интерес, выслушивались свидетели и ответчики, и за тем карты решали дело по большинству голосов: решение их считалось окончательным и немедленно приводилось в исполнение.
Например, в сел. Арчи Казикумукского округа карты сменялись ежемесячно. Преимущественно для этого избиралась площадь около мечети.
Для решения дел особой важности или при явно неудовлетворительном решении дела картами своего селения спорящие обращались к картам селений, издавна приобретших известность своею непогрешимостью; так например, жители владения Шамхала Тарковского в сел. Губден; жители Мехтулинского ханства – в сел. Унхли (Оглы); жители При-Сулакских селений – в Цоботль (Зубут); кайтахцы в сел. Киша и Уркахарах.
Независимо от разбора дел в селениях, правители и владетели многие дела разбирали и решали лично, преимущественно в тех случаях, когда обиженные обращались к их защите и покровительству, или когда разбор и решение дел самим владетелем был важен для его интересов. В этих случаях дело решалось преимущественно по воле, а иногда и прихоти владетеля или правителя, не стеснявшихся ни адата, ни шариата.
Адаты сохранялись в памяти картов и народа и изустно передавались из рода в род; особые сборники, большею частью отрывочные, писались иногда для памяти кадиями и грамотными картами.
Из владетельных лиц, обращавших особое внимание на адаты, известны: 1) Кайтахский Уцмий Рустем-хан, составивший из адатов и своих постановлений особый сборник, отданный им на хранение и для руководства кадием сел. Киша. К нему обыкновенно обращались все жители Кайтаха за справкой и указанием в сомнительных и спорных случаях. По преданию, сборник этот написан за 700 лет до настоящего времени. 2) Кайтахский же Уцмий Ахмет – сын Уцмия Гасан-али, умершего в 1588 году, который первый подробно определил права владетелей и чанков, принятые впоследствии во всем Дагестан, 3) Омар-хан (Умма-хан) Аварский, умерший в 1082 году, который старался установить единообразные адаты для своих владений и ввел много новых адатов.
С развитием общественной жизни народа адаты, разнообразные и в самом начале, по необходимости изменялись и дополнялись, и как многочисленные владения и общества Дагестана были поставлены в этом отношении в различные условия, и разбор дел, на которые не было адата, производился в каждом селении по разумению картов; то следствием этого явилось необыкновенное разнообразие адатов. Почти каждое селение имеет свои адаты, чем-нибудь отличающиеся от адатов соседей; разница эта состоит преимущественно в неодинаковой степени наказания виновного, в числе свидетелей или присягателей по одному и тому же делу, в количестве штрафа и т.п.
Общий же взгляд на преступление и наказание и на способы доказательства виновности, образовавшиеся под влиянием духа мусульманской религии, по необходимости имевшего важное значение при изменении старых адатов и установления новых, – один для всего Дагестана: везде убийство наказывается кровомщением или примирением на известных условиях, везде дозволяется безнаказанно убивать вора, пойманного на месте преступления, грабителя, ближайшую родственницу, замеченную в любовной связи; ведь раненый лечится за счет ранившего; уличенный вор возвращает украденное и т.п.
С постепенным упрочением русской власти в Дагестане, в большей части населения края, где ближайшее управление народом оставалось за прежними владетелями и правителями, оставлялся и прежний способ суда по адату и шариату; в тех же частях, где правителей не было и которые считались покорными, вводилось гражданское управление на общих законах Империи, но применение к основным, принятым для всего Закавказского края. Подчинение народа нашему законодательству без особых затруднений и неудобств совершилось в 1840 году в городе Дербенте и принадлежащем ему Улусском магале только потому, что население их было достаточно к тому подготовлено как прежним влиянием персидского правительства, так и комендантским управлением, существовавшим с 1806 года и достаточно ознакомившим народ за это время с русскими установлениями. В Кайтах и Табасарани гражданское управление хотя и было введено официально также в 1840 году, но как народ не был к нему подготовлен, а понятия его о многих преступлениях прямо противоречили постановлениям, которые его заставили подчиняться; то следствием этого было то, что каждый убийца, в случаях дозволенных адатом, ожидая наказания по русским законам и считая себя совершенно невинным, удалялся в вольные общества, которые принимали его охотно, как гонимого за правду. Накопление беглых и недовольных способствовало образованию разбойничьих шаек, грабивших мирных жителей, тоже имевших, в свою очередь, много причин быть недовольными новым для них управлением, и в 1843 году почти все население Кайтаха и Табасарани охотно приняло участие в общем восстании Дагестана. Такой порядок привел к тому, что в 1848 году было упразднено участковое правление, учрежденное в Нижнем Кайтаге, и управление всем Кайтахом было поручено сыну бывшего уцилия, звание которого официально уничтожено в 1820 году.
В первый раз в Дагестане суд по адату был допущен при устройстве управления Самурского округа в 1839 году. Генерал Головин в инструкции, данной окружному начальнику, предписал при решении дел руководствоваться исключительно законом, а преимущественно придерживаться народных обычаев и понятий. В состав окружного управления для этого были назначены кадии и диванные члены , по одному от каждого магала, образовавших округ.
Хотя при подчинении Самурского округа в 1840 году дербентскому губернатору, требовавшему от окружного начальника возможно меньшего уклонения от общих законов, решение дел по адату и было несколько стеснено, тем не менее оно продолжалось и имело для округа благодетельные последствия.
Самое же обширное применение судопроизводства по адату получило при образовании управления Дагестанскою областью в 1860 году. При составлении проекта положения об этом управлении имелось в виду дать народу такой суд, который, будучи совершенно сообразен с его понятиями и обычаями, давал бы возможность постепенно, без неудобств для народа, перейти со временем к решению всех дел на основании общих законов Империи и тем прочно и на всегда утвердить гражданское управление. Для этого признано необходимым оставить суд по шариату и по адату во всей его силе; при чем имелось в виду, что на адаты народ смотрит как на дело ума человеческого и беспрепятственно допускает изменение их, если видит в этом хотя бы малейшую пользу для себя. В положении об управлении Дагестанскою областью постановлено: «судопроизводство отправляется по адату и шариату и по особым правилам, постепенно составляемым, на основании опыта и развивающейся в них потребности» (т.е. тот же адат, но измененный сообразно видам правительства).
Для разбора дел по большинству голосов, гласно и словесно, с ведением только книги для записывания жалоб и состоявшихся по ним решений, учреждены в каждом округе суды; в состав суда входят: кадий, для разбора дел по шариату, и депутаты, для решения дел по адату; депутаты избираются народом, по большинству голосов, по одному от каждого наибства, входящего в состав округа. Председательство в окружном суде возложено на начальника округа и в случае равенства мнений депутатов (по одному и тому же делу) его голос решает дело.
Кроме окружных судов, учреждены еще словесные суды при управлениях наибства При-Сулакского и ханства Мехтулинского и упразднены в 1867 году, по случаю открытия Темир-Хан-Шуринского округа.
Дагестанский народный суд, в состав которого назначаются, по выбору командующего войсками в области, 3 кадия и 7 депутатов из числа самых почетных и благонамеренных жителей области. В народный суд, кроме дел, поступающих из окружных судов по апелляциям, прямо передаются на рассмотрение и заключение дела особой важности, по назначению командующего войсками области.
Решение дел маловажных, как напр., ссоры, драки (без поранения), жалобы по потраве полей и т.п., предоставлено картам, которые, на основании существовавших прежде обычаев, избираются в каждом селении по несколько человек, смотря по величине селения, самими жителями, из лиц, известных своею честностью, безукоризненным поведением и знанием адатов. Карты решают дела гласно и словесно в присутствии стариков селения; решения эти не считаются, однако, окончательными, но повторяются и утверждаются в окружных судах, если недовольная сторона принесла жалобу.
Начальникам округа вменено в обязанность не приводить в исполнение решение по шариату и адату, которые противоречат общему духу наших законов и исключениям, допущенным для магометан, или не соответствуют видам правительства, а предоставляют такие дела на усмотрение начальства.
Положением в управлении Дагестанскою областью допускается решение по адату следующих дел: 1) по убийствам и кровомщению; 2) по ранению; 3) по ссорам, дракам и т.п.; 4) по сватовству и увозу женщин; 5) по изнасилованию женщин; 6) по разврату; 7) по воровству; 8) по грабежу, хотя с насилием и угрозами, но такого рода, что не представляет опасности ни для жизни, ни для здоровья ограбленного; 9) по поджогам и порче чужого имущества и 10) по поземельным спорам, жалобам поселян на владельцев, по нарушению различных общественных постановлений, по потерям и находкам и т.п.
В нем же разбираются жалобы жителей Темир-Хан-Шуринского округа.
Дела по несогласию между мужем и женою, родителями и детьми, по завещаниям, по спорам об имуществе, принадлежащим мечетям, и т.п. разбираются и решаются по шариату.
За измену, возмущение, явное неповиновение начальству, разбой и похищение казненного имущества жители Дагестанской области предаются суду по военно-уголовным законам.
Иск, доказательства, свидетели, обвинение по подозрению Наказания, определяемые по адату.
Суд по адату приступает к разбору дела только тогда, когда принесена жалоба, имеющая на то право, и указан ответчик. Жалобы и доносы судом не принимаются, если приносящий их, при решении дела, не может получить какого- либо убытка или материального вознаграждения; разбирают по доносам только такого рода действия, от которых терпит все общество, как напр., порча мостов, дорог, общественных земель и т.п. По всякой жалобе или иску, предъявленному суду, прежде разбирается дело, т.е. производится судебное следствие, и затем постановляется решение.
Предъявлять суду жалобу имеет право только обиженный; в случаях же, когда он сам этого не может сделать, допускаются ближайшие его родственники, имеющие прямой интерес в разборе жалобы. Поверенные при разборе дел не допускаются, дозволяется только предъявлять жалобы мужу за жену, отцу или опекуну за малолетних детей. Претензии за кулов и каравашей (рабов) может предъявлять только их владелец.
Иск бывает двух родов – или прямой с доказательствами, или по подозрению; в первом случае доказательствами служат:
1) Собственное сознание, данное без принуждения. Собственное сознание малолетних, безумных и сумасшедших не считается доказательством.
2) Поличное, которое всегда считается несомненным доказательством преступления; к поличному, между прочим, относятся следы на платье, на оружии и проч.; так например: обвиняется в убийстве всякий, у кого будет найдена какая-либо вещь, бывшая на убитом; найденное что-либо в доме, из которого случилась пропажа, принимается как совершенное доказательство того, что воровство совершено владельцем оставленного.
3) Показание свидетелей, подтвержденное присягой. Свидетелей должно быть не менее двух (в Кюринском округе по делам об убийстве, от 4-х до 6-ти), совершенно удовлетворяющих всем условиям, требующимся для свидетельствования. Их обязан представить или указать сам истец.
Свидетели требуются к суду только в тех случаях, когда они находятся в пределах, обозначенных адатом; напр., в Дагестанском округе свидетели, ушедшие за главный хребет или за Андийские горы, к суду не требуются и дело разбирается без спроса их. Свидетельские показания односельчан истца имеют преимущество против таких же показаний жителя другого села или общества.
В большей части Дагестана женщины вовсе не допускаются в свидетели; там же, где принимается их свидетельство, – за них присягает муж или брат. Сами женщины допускаются к свидетельской присяге только в Сиргинском обществе Даргинского округа. В свидетели не допускаются: 1) малолетние, до 7 лет, 2) безумные, 3) сумасшедшие, 4) родственники истца, имеющие интерес в разбираемом деле, 5) имеющие какую бы то ни было тяжбу с ответчиком, 6) должники ответчика, пока не заплатят долга, 7) имеющие вражду к ответчику, 8) давшие обет никогда не присягать и 9) лица, исполняющие некоторые общественные должности. Впрочем, показания кадия или карта в некоторых местах, данное без присяги, считается равным двум свидетельским показаниям.
4) Показание умирающего или раненного на виновника, подтвержденное присягою и даже без нее, считается несомненным доказательством преступления; в тех же случаях, когда есть повод сомневаться в этом показании, от обвиняемого требуется очистительная присяга.
5) Письменные документы, если подлинность их несомненна, принимаются за совершенное доказательство.
Иск по подозрению бывает, если виновник преступления неизвестен или не может быть уличен ни одним из прямых доказательств. Подозрение на кого либо судом по адату принимается только: по убийству, поранению, воровству, грабежу, отгону скота, поджогу, потравам и т.п. убыткам истца. В прелюбодеянии, изнасиловании, разврате, мужеложстве и скотоложстве по подозрению никто обвиняемым быть не может. В этих случаях всегда требуется хотя бы одно свидетельское показание.
Обиженный, принося жалобу, обязан указать, кого он подозревает, и объяснить причины этого подозрения. При очевидной невинности подозреваемого иск не принимается. Не допускается также обвинение по подозрению, ни в каких преступлениях, кроме убийства, на кадия, картов и лиц, посвятивших себя изучению духовных книг; правом этими пользуются и женщины в некоторых местах (как напр., в Даргинском округе).
Единственным средством к обвинению подозреваемого служит присяга истца, с определенным числом родственников и лучших людей в селении, выбранных им самим и называемых тусевами, или же очистительная присяга, даваемая ответчиком, тоже с определенным числом ближайших, по степени родства, его родственников и домашних, в некоторых случаях для очистительной присяги допускается назначение половинного числа присягателей из родственников обвиняемого, по выбору истца.
Выбор первого или второго способа доказательства виновности подозреваемого зависит от многих обстоятельств; для некоторых случаев адат прямо определяет, какого рода присяга должна быть дана; в остальных – предоставлять на усмотрение судей назначить присягу или ответчику, но истец всегда имеет право отказаться от присяги и потребовать очистительную присягу от заподозренного иметь.
Перед принятием присяги заприсягатели обвиняемого отбирают от него честное слово в его невиновности или требуют присяги, собственно для себя.
Присяга истца и всех людей, присягающих с ним, подтверждающая подозрение, служит совершенным доказательством. Если же хотя один из присягателей откажется утвердить присягою виновность подозреваемого, то он считается оправданным, и для дальнейшего обвинения его требуются от истца положительные доказательства. Если же хотя один из присягателей откажется утвердить присягою виновность подозреваемого, то он считается оправданным, и для дальнейшего обвинения его требуются от истца положительные доказательства.
Отказ подозреваемого в принятии очистительной присяги или не подтверждения его невинности к кому-либо из числа присягающих с ним считается доказательством его виновности. В случае недостатка у подозреваемого полного числа родственников, требуемого адатом, ему дозволяется самому присягать столько раз, сколько человек недостает.
Обвиненный присягаю подвергается взысканию, определенному адатом за преступление, в котором он был заподозрен; но для него делаются возможные облегчения: так, он освобождается от платежа штрафа, возвращает истцу только стоимость пропавшего у него и т.п.
Число присягателей, назначаемых для оправдания или обвинения подозреваемого, до крайности различно, в пределах от одного до шестидесяти человек.
В каждом обществе адатом установлено раз на всегда определенное число присягателей, для случаев чаще других встречающихся. Число это зависит от важности дела и от стоимости иска. Так, самое большее число присягателей, от 12-60, назначается только по делам, ведущим за собою кровомщение; при разборе дела по подозрению о нанесении ран требуется только половинное число присягателей против определенного для обвинения в убийстве.
По делам о воровстве, поджогах, потравах и т.п. число присягателей назначается, смотря по ценности украденного, от 1-12 (в Цудахаре до 40 человек). При воровстве лошади назначается всегда наивысшее число присягателей; при воровстве баранов присягатели назначаются по числу украденных баранов, но не свыше положенного числа вообще по воровству.
Число лиц, которых можно обвинять последовательно по подозрению, не везде определено одинаковое; так напр., в Темир-Хан-Шуринском округе обвинение по подозрению в убийстве допускается до 3-х человек. В некоторых обществах Даргинского округа подозрение в убийстве и воровстве может быть последовательно возводимо на 7 человек и 60 человек присягателей назначаются только в сел. Годобери и только по оправдании последнего, для дальнейшего обвинения еще кого-либо уже требуются положительные доказательства. В большей же части края, в особенности в делах об убийстве, допускается обвинять по подозрению не более одного. Обвиненный по подозрению освобождается от взыскания, если откроется действительно виновный; только в Сюргинском обществе (Даргинского округа) обвиненный раз в убийстве остается канлы, хотя бы был впоследствии найден действительный убийца.
Кроме описанных способов доказательства преступлений, общих для всего Дагестана, в некоторых частях края существовали или существуют еще особые адаты для обвинения подозреваемого. Наиболее замечательны из них следующие:
В Кара-кайтаге, Табасарани и в селениях Годобери и Зиберхули, в случае, если убийца был неизвестен, родственники убитого, без посредства судей, собирались перед мечетью, называли убийцей кого хотели, присягали и затем уже считали себя вправе избранного ими убить как настоящего убийцу. С устройством окружного управления, адат этот воспрещен.
В селении Бути, Андийского округа, Технуцальского наибства, если убийца неизвестен, то ближайший родственник убитого требует к себе подозреваемого им в убийстве и если подозреваемый явится на этот требование, то может быть убит тут же требовавшим его безнаказанно; но если этого не случится, то он освобождается от подозрения, и оно на другого уже не допускается. Если же подозреваемый не явится к требовавшему его родственнику убитого, то признается, без дальнейших доказательств, виновным в убийстве и подвергается кровомщению по адату. Адат этот также воспрещен.
В При-Сулукском наибстве, только между карачи-биями, существует следующий адат: если несколько карачи-биев убьют кого-нибудь и никто из них не признает себя виновным, то от каждого требуется очистительная присяга с 40 родственниками, и если ни один из них не будет обвинен этим способом, то все признаются убийцами и подвергаются установленной за убийство ответственности.
Присяга употребляются двух родов: 1) Именем Бога (по шариату) и 2) Хатунъ-Таллах или Кебинь-Таллах, когда присягающий клянется, что если он скажет неправду, то брак его незаконен. Присяга эта употребляется преимущественно в Северноом и Южном Дагестане, менее остальных частей края подвергшихся влиянию мюридизма. Хатунь-Таллах требуются в делах важных, и число присягающих этим способом назначается меньше, чем требуется адатом присягателей именем Бога на Коран; так, напр., в Усишинском обществе Даргинского округа подозреваемый в убийстве принимает очистительную присягу, Хатунь-Таллах, только с 6-ю родственниками, а на Коран, по шариату, с 12-40 человеками, по назначению родственников убитого.
Присяга не требуется от лиц, давших обет никогда не присягать, от кадия, картов, старшин и других лиц, несущих общественные должности. Вообще присяга требуется судом во всех случаях, когда нет другого средства немедленно узнать истину. Так, например, при большом денежном взыскании ответчик присягает, что отдал все, что у него было, родственники, обязанные за него платить, тоже присягают поочередно, что заплатили все, что могли. Истец присягою утверждает о количестве и ценности украденного у него, если только сознавшийся или уличенный вор показывает, что украл меньше. При назначении требуемого числа родственников для очистительной присяги, предварительно, присягой же, требуется подтверждение, что у подозреваемого нет других родственников в ближайшей степени родства, кроме тех, которые он выбрал.
В некоторых обществах и селениях, после присяги свидетеля, требуется еще присяга нескольких человек его родственников в том, что он будет показывать правду.
Слишком частое и иногда вовсе ненужное для дела требование присяги послужило к упадку его значения; явились люди, давшие обет никогда не присягать, клятвопреступники и наемные присягатели. Чтобы по возможности уменьшить это зло, адат и требует присяги по одному и тому же делу не от одного человека, а от многих.
За ложную присягу на Коране адат налагает в наказание только незначительный штраф, и раз уличенный в ложной присяге не допускается ни в свидетели, ни в присягатели.
За все преступления и поступки адат определяет следующие наказания:
1) Изгнание из селения с предоставлением обиженному и ближайшим его родственникам права убить безнаказанно изгоняемого или простить его на известных условиях. Этот вид наказания принято называть выходом в канлы.
Выход в канлы всегда сопровождается определенным взысканием деньгами или имуществом в пользу обиженного или его наследников. Наказание это в некоторых случаях усиливается тем, что виновный изгоняется не один, а с определенным числом ближайших родственников или со всем семейством, живущим в одном с ним доме.
От тюркского слова канг- кровь. Канлы – кровный враг. По аварски – бидулау, от слова биъ – кровь.
2) Изгнание из селения на определенный срок, но без предоставления обиженному права убить изгоняемого. По прошествии срока изгнанному вменяется в обязанность прежде возвращения домой примириться с обиженным им и сделать для него и его родственников приличное угощение. Кроме изгнания, виновный подвергается и денежному взысканию в пользу обиженного.
3) Взыскание деньгами или имуществом с виновного в пользу обиженного, определяется за бесчестье, раны, увечье и воровство. Размер этого взыскания зависит от важности дела.
4) Штрафы, деньгами или имуществом, взыскиваются за все без исключения преступления и поступки, независимо от наказания первых трех видов. Штраф взыскивается при решении дела в штрафную, в общественную сумму селения, к которому принадлежит виновный или где им сделано преступление, и в пользу картов и других членов сельского управления. Штрафы, которые в прежнее время взыскивались в пользу владетелей, правителей и общества, с устройством окружных судов поступают в штрафную сумму, которая расходуется на общеполезные надобности, как, например, на устройство мостов, дорог, пособие школам и т.п.
Штраф, как наказание, определяется за нарушение общественного порядка или постановлений, от которых не произошло ни для кого личного вреда.
К безусловной смертной казни по адату никто не присуждается; но есть случаи, в которых предоставляется право убивать виновного безнаказанно всякому, кто захочет и может это сделать. Так, напр., в Цудахарском обществе виновный в воровстве из мечети, кроме уплаты в 12 раз более стоимости украденного, изгоняется из общества и считается канлы всех жителей того селения, где им сделано преступление.
В Гидатле за умышленный поджог моста виновный подвергается штрафу в 100 котлов, изгоняется из общества и считается кровным врагом всех и каждого, как убийца.
В магале Терекеме Кайтаго-Табасаранского округа, если женщина бежит от мужа и по получении развода не захочет выйти замуж за того, к которому бежала, считается канлы всему обществу.
У кумыков бывших владения Тарковского и ханства Мехтулинского виновные в убийстве своего бывшего врага, после примирения с ним, в разрытии могил и похищении саванов с покойников, – могут быть убиты каждым. За разврат, отцеубийство, мужеложство и некоторые другие преступления, наносящие во мнении народа бесчестье для целого семейства, не только дозволяется, но как бы вменяется в обязанность самому ближайшему родственнику убить виновного без всякого суда или разбора дела; неисполнение этого всегда влечет за собою укоры, насмешки и явное неуважение к не исполнившему своего долга, в особенности, если виновный не бежит из селения в отдаленное место.
Лишение членов тела, наказание палочными ударами, арест и т.п., так щедро определяемые шариатом за всякое преступление, адат ни в коем случае не присуждает; домашний арест употребляется только в виде предохранительной меры; так напр., родственники убийцы не должны выходить из дома до известного срока, иначе могут быть ранены и даже убиты безнаказанно родственниками убитого.
В тех селениях, где по адату убийце дозволяется в своем доме, он, до примирения с родственниками убитого, не выпускается из дома.
III. Убийство, кровомщение, поранение и увечья
По адату безнаказанно дозволяется убить: 1) каждому своего кровного врага, 2) насилующего, нападающего из засады, грабителя и объявленного врагом всего общества; 3) хозяину дома или поля – вора, пойманного на месте преступления; 4) мужу, отцу, сыну и брату – всякого застигнутого в прелюбодеянии с женою, дочерью, матерью или сестрою; но при этом безнаказанным остается только убийство обоих виновных; нарушение этого правила, по воле означенных лиц, считается как обыкновенное убийство; 5) пойманные в мужеложстве, оба виновные могут быть убиты родственниками, и 6) похитителя женщины при преследовании родственниками похищенной. Затем всякое убийство влечет за собою кровомщение: ему одинаково подвергаются мужчины и женщины, убийцы малолетние, сумасшедшие, безумные, случайные, неосторожные, владельцы лошади, собаки и вообще всякого животного, причинившего кому-либо смерть. Исключение из этого следующие:
1) У кумыков за убийство, сделанное сумасшедшим или безумным, кровомщению подвергается опекун или присмотрщик, если только он был предварен, что находящийся на его попечении сумасшедший или безумный замечен в убийстве или намерении причинить кому-либо вред; без этого обстоятельства кровь убитого считается безвозмездно. Правило этот применяется во всем Дагестане и к владельцам животных, убивших или ранивших кого-нибудь.
2) В Аварии и в Ункратль с убийц случайных, неосторожных, детей и сумасшедших берется только штраф.
3) Детоубийство (не за преступления, за которые оно по адату вменяется в обязанность родителей, и безнаказанное по шариату) в большей части края не подвергать виновного кровомщению; с виновного делается взыскание по усмотрению начальства и во всех случаях берется штраф.
4) Кровомщение допускается между лицами одного сословия. На этом основании бек, убивший узденя незначительного рода (тохума), подвергается только изгнанию на короткий срок (три месяца), по истечении которого родственники убитого обязаны, за определенное вознаграждение, с ним примириться, без соблюдения обрядов, установленных адатом для примирения. За убийство раба виновный обязан только уплатить владельцу высшую плату, какая полагается при оценке рабов. Раб, убивший узденя или бека, не подвергается кровомщению; за него выходит в канлы его владелец, если не освободит его.
В Северном Дагестане, за исключением сел. Чиркея, Чир-Юрта и Мугинского общества, и в Южном Дагестане, за исключением Самурского округа, а также в Казикумухском округе, убийство подразделяется на два вида: простое и кара-кань.
Кара-кань считается: всякое убийство, сделанное с корыстною целью; убийство кого-либо в собственном доме или на собственном поле; убийство, сделанное во время разбора дела; убийство по подкупу; в мечети; ночью и т.п. Кроме того, в Даргинском округе постановлено считать кара-кань всякое убийство, сделанное на известных урочищах, удаленных от населенных мест. За убийства этого вида наказание виновному и его родственникам значительно усиливается. В остальных частях Дагестана, хотя и нет определенного разделения убийств на простое и кара-кант, тем не менее при назначении взыскания, суд принимает во внимание обстоятельства, увеличивающие вину, и в подобных случаях налагается на виновного значительно большой штраф. Кроме того, убийце умышленному весьма трудно получить прощение от родственников убитого.
В убийстве признается виновным всегда один; обвинять более можно только в тех случаях, когда убийство совершено несколькими человеками или в общей ссоре и драке, и никто не признает себя убийцею; при этом, однако, наблюдается правило, чтобы число признанных убийцами ни в каком случае не превышало числа ран, нанесенных убитому.
Если в общих ссорах и драках, происходящих между двумя тохумами или селениями, с обоих сторон убито поровну, то дело кончается мировою. Если же этого не случится, то требуется, чтобы сторона, где меньше убитых, указала недостающее число убийц по своему выбору, и все они считаются канлы родственников убитых.
Право и обязанность преследовать убийцу или примириться с ним принадлежит преимущественно самому ближайшему родственнику убитого; но допускаются к этому и остальные родственники, а именно – те, которые, по шариату, считаются наследниками убитого.
Это же правило соблюдается и при убийстве родственником родственника. Так, отец за убийство детей становится канлы к своим внукам или детям, т.е. к сыновьям или братьям убитого им. За отцеубийство или братоубийство виновный выходит в канлы или к остальным своим братьям, или к племянникам. Мать за убийство детей делается канлы их отца или братьев. Мужу за убийство жены должны отомстить ближайшие её родственники.
Кровомщению подвергается только признанный убийцею. В некоторых случаях по адату назначается два и более канлы; так, напр., за убийство беременной женщины виновный в убийстве и ближайший его родственник – оба подвергаются кровомщению до примирения или до убийства их обоих.
В Хюракинском обществе за убийство своего кадия назначается 7 человек канлы из числа участвовавших в убийстве или ближайших родственников убийцы. В Цудахаринском обществе и в селениях: Салта, Мохок, Еркачи, Шакада, Буцра, Хецо, Шолатлута, Онсокули, Игали, Инкоалита и Харачи, кроме убийцы, кровомщению наравне с ним подвергается все семейство его, живущее с ним в одном доме.
Родственники убитого могут убить кого-либо из родственников убийцы только для совершения между ними обряда примирения, называемого Бет-Гермек, и в этом случае засчитывается кровь за кровь, т.е. убийца не подвергается кровомщению. Бет-Гермек состоит в следующем: тотчас по совершении убийства, или по получении о нем известия, родственники убитого собираются все вместе с оружием, на одном дворе; то же делают и родственники убийцы; последние тотчас же собирают установленную адатом цену за убийство, следующую в пользу родственников убитого. В это время старики и почетные люди селения должны принять участие и оказать содействие к скорейшему примирению обоих сторон. По выдаче пени старикам и почетным людям родственники убитого и убийцы выводятся из домов, в которых они собирались, и становятся в некотором отдалении друг от друга; между ними становится кадий, или мулла, и читает первую главу Корана (фатихе). По окончании чтения всякая вражда между ними считается конченою и преследованию подвергается только убийца. Родственники убитого получают, при примирении, с родственников убийцы одного быка для угощения.
Если же после примирения произойдет убийство кого-либо из родственников убийцы родственниками убитого, то уже не засчитывается кровь за кровь; а случай этот рассматривается как отдельный, и виновный в свою очередь подвергается кровомщению.
В бывших владениях Тарковского и ханства Мехтулинского, в округах Даргинском (кроме общества Акушинского, Цудахарского и Микагинского), Кайтаго-Табасаранском, Кюринском и Казикумухском, кроме убийцы, который называется баш-канлы, назначаются еще от 1-7 человек ближайших его родственников или причастных к убийству, которые изгоняются из селения одновременно с баш-канлы; с тем однако ограничением, что они не могут быть убиты родственниками убитого, но должны избегать с ними встречи до примирения, которое может состоятся для них только по истечении известного срока (от 6 дней до 1 года) с определенною платою. Лица эти называются мал-канлы. Число мал-канлы зависит от обстоятельств, сопровождавших убийство. Наибольшее число (7) мал-канлы назначается в случаях убийства кара-кан.
Если за убийство назначается два или более баш-канлы, то к каждому из них назначается соответствующее число мал-канлы. В мал-канлы назначаются и женщины; так, напр., в Хюракинском обществе (Даргинском округе), если убийца женат, тот первым мал-канлы назначается его жена.
Цель назначения маал-канлы – увеличить наказание убийцы и его ближайших родственников, потому что издержки на примирение и плата, которую при этом они обязаны дать родственникам убитого, падает на убийцу.
Убийца, по совершении преступления или по признании его виновным в нем, должен тотчас же удалиться из селения и может быть преследуем родственниками убитого. В большей части случаев убийца скрывается для собственной безопасности, не дожидаясь разбора дела. Если же он, почему бы то ни было замедлит уйти из селения, то с него берется штраф. В Даргинском округе штраф этот определен в столько быков, сколько было призывов на молитву после убийства. В некоторых частях Андийского и Кайтаго-Табасаранского округов убийце предоставляется на усмотрение бежать или оставаться дома и выжидать последствий сделанного им преступления. В последнем случае убийца становится родственниками убитого в осадное положение. Он не может ни выйти из дома, ни выглянуть в окно без опасения быть убитым жаждущими его крови. В прежнее время некоторые убийцы проводили в таком положении десятки лет. В Дидо и некоторых Анцухских селениях убийца не изгоняется из селения; а до примирения содержится дома, безвыходно, под наблюдением сельского начальства. В Самурском округе по обычаю, установившемуся в последнее время под русским влиянием, убийца арестовывается по распоряжению начальства на время не менее полугода, после чего считается возможным примирение его с родственниками убитого.
Объявленный канлы обыкновенно скрывается в одно из отдаленных селений своего общества, к родственникам или знакомым, или ищет покровительства какого-нибудь сильного и влиятельного лица, при содействии которого найдется скоро и выгодно примирится с родственниками убитого; а до того считать себя безопасным от покушения на убийство его по кроовомщению. Всякий считает добрым делом не отказать канлы в приюте и покровительстве и содействовать его прощению.
Время изгнания убийцы зависит от согласия родственников убитого на примирение. Срок, после которого должно состояться примирение, определен в следующих местах: у кумыков – 2 года, в Тлейсерухе и сел. Арчи – 3 года, в Антльратле, Анцухе, Капучи и Дидо – до 1 года. В остальных частях края срок изгнания канлы неопределен и вполне зависит от согласия родственников убитого на примирение. Вообще же считается предосудительным мириться ранее года после убийства.
Во все время изгнания убийца для собственной безопасности должен скитаться с одного места на другое; ему никто не должен сопутствовать; случайное убийство его спутника ищущими крови канлы остается безнаказанным. В знак раскаяния канлы не должен брить голову; не может заниматься хлебопашеством; ему запрещается заходить в свое селение и вообще в то место, где живут родственники убитого, встречи с которыми он должен избегать. Он может быть убитым везде, где бы ни встретился с родственниками убитого ими, но адат не одобряет убийства канлы в мечети, в присутствии суда, начальства и на общественной сходке. Убийство канлы по подкупу не допускается, а преследуется, как и всякое другое убийство, причем подкупивший, как искавший крови своего врага, не подвергается взысканию, но нанятый им убийца становится сам канлы родственников убитого им.
Содействие к убийству канлы кого-либо из жителей селения, в котором он живет, считается преступным и оскорбительным для чести хозяина, приютившего его, и содействовавший подвергается штрафу и кровомщению, в случае если при его помощи канлы будет убит. Тому же взысканию подвергается и хозяин, способствовавший убийству живущего у него канлы.
С убийцы и его родственников в пользу наследников убитого взыскивается алым или дият и штраф.
Алым (или алум) – слово тюркское и значит «взятое», взыскивается всегда вскоре по совершении убийства с убийцы и его родственников по особой раскладке. Величина алыма до крайности разнообразна, в особенности в Западном и Среднем Дагестане, где почти в каждом селении особый алым.
Вот для примера некоторые алымы:
У кумыков Темир-Хан-Шуринского округа – с семейства убийцы бык или 10 рублей сер., 5 саб пшеницы, 1 кусок шелковой материи, 1 кусок бумажной материи. С родных братьев, по отцу и матери, с каждого по 5 руб.; с дядей по отцу по 3 руб.; с сыновей дяди по 2 руб.; с внуков дяди по 1 руб.; с правнуков по 50 коп., и так далее, со всех родственников по степени родства.
В сел. Таргу, по случаю частых убийств; Шамхал-Мехти-хан постановил брать алым в 300 руб., что исполняется и по настоящее время.
В сел. Губденъ и Карабудахкент – 7 руб.
В Даргинском округе:
В Хюракинском обществе -2 быка, ценою в 8 р. каждый, 1 бычок в 6 руб., 5 саб пшеницы, 1 ковер в 2 руб., 1 котел в 2р., 1 баран, 1 козел, 14 кари бязи, пахатное место ценою в 32 рубля.
В Цудихарском обществе: 2 быка, 3 сабы пшеницы, 1 батман курдючьего сала, 7 кари бязи.
В Микагинском обществе: 2 быка, 1 бычок 3-х лет, с семейства убийцы 1 р., с 14 ближайших родственников по 50 коп. с каждого.
В Гунибском и Аварском округах от 1-го быка до 200 руб. В селениях Ругджа, Корода, Гонода, Кулла и Бацада -100 руб. В принадлежащих к Карахскому обществу селениях Унти и Шуляни алым вовсе не берется, а полагается только штраф – 2 сабы какого-нибудь хлеба. В сел. Гимра, Кахабъ-росо и Ашильта – 20 руб.; в сел. Харакуни, Кодутдь и Рихуни – 40 р. В Аварии – 1 бык и саван.
В некоторых селениях Хиндалалских, кроме алыма, родственники имели право грабить и разорять движимое и недвижимое имущество убийцы в течении 3-х лет. В Андийском округе, за исключением Дидойского наибства, вместо алыма, дом и имущество убийцы грабятся родственниками убитого в течение 3-х дней, и, кроме того родственники убийцы должны выдать родственникам убитого быка и саван; в сел. Тинди берется сверх того еще алым с родственников убийцы в 180 руб. С устройством окружных управлений разграбление домов и имущества запрещено; взамен этого установлен алым деньгами.
В Кайтаго-Табасаранском округе:
В Верхнем Кайтахе – 4 р. 25 к.
Кара-Кайта – 6 – и бык.
В Ирчамулъском магале – бык, котел и 2 – 3 рубля деньгами.
В Терекеме – 3 р. 30 к.
За убийство кара-кан величина алыма определяется, смотря по обстоятельствам, сопровождавших убийство, в 7 и 14 раз больше против положенного за убийство обыкновенное.
В Табасарани, Дидойском, Анцухо-Капучинском и Богнадинском наибствах, в Гидатле и некоторых селениях Гунибского округа, в Кюринском, Казикумухском и Самурском округах алым не берется, а заменяется диятом.
Взысканный с убийцы и его родственников алым должен сохраняться в целости, и в случай убийства канлы, по кровомщению, возвращается полностью его наследникам, которые получают также полное удовлетворение за все имущество, испорченное родственниками убитого. В случае примирения алым не возвращается.
Диятъ (слово арабское), т.е. вознаграждение, есть условная плата, за которую лица, имеющие право на кровомщение, соглашаются простить убийцу. Поэтому диятъ уплачивается уже тогда, когда состоится условие о примирении; правило это не соблюдается в Дидойском, Анцухо-Капучинском и Богнадинском наибствах, а также в Табасарани, Гидатле и Тлейсерухе, где диятъ взыскивается и выдается вскоре после убийства и отличается от алыма только по названию.
Величина дията также весьма различна и большею частью зависит от условия; с устройством окружных управлений в некоторых округах диятъ, взимавшийся обыкновенно различными вещами, переложен на деньги.
В Даргинском округе 100 р. деньгами или на 120 р. вещей.
В Кюринском округе: в Кюри за кровь мужчины 250 р., женщины – 125 р.; в Табасарани – 600 р. за мужчину и 300 р. за женщину. Прежде в Южной Табасарани диятъ полагался в 6 девиц; из них 3 девицы, от грудной до совершеннолетней, выдавались натурою, а за остальных – имуществом, полагая за каждую 3 быка, 3 коровы, 3 ружья, 3 сабли, 3 паласа, 15 штук медной посуды разной величины, 15 баранов и участок пахатной или покосной земли.
В Каитахе от 50 — 400 руб.
В Самурском округе: за мужчину 300 р., за женщину – 150 рублей.
В Казикумухском округе —250 руб.
В Дидо……………. 60 коров.
В Чамалале………… 180руб.
В Гидатли …………. 30 коров.
В Капучи………….. 300 руб. или овец.
В обществах Аитл-Ратля (Анкратля) и селениях Анцухских различно; так, например, в сел. Мачар, Калда и Кабосида: место для посева 4-х саб хлеба, 9 саб толокна, 3 саба бузы верхней и 6 нижней, 8 коров, 1 саба сыру, 30 овец и 1/4 саба соли.
В обществе Унх (Унхада): 8 коров, 30 овец, 8 целых котлов, 3 саба бузы верхней и 6 нижней, 6 саб толокна, 3 саба пшеницы, 1 саба сыру, 1 саб соли, 4 локтя дров, мясо от 3 овец и одного быка, равного 6 овцам.
В обществе Томе – пахотная земля в 12 мерах и 25 рублей деньгами. Алым и дият, оба вместе, взыскиваются только в Даргинском и Кайтаго-Табасаранском округах и в некоторых местах Западного и Среднего Дагестана. Там, где при совершении убийства берется только алым, при примирении дият заменяется угощением и подарками родственникам убитого. Угощение и подарки должны быть сделаны убийцею как можно лучше и, обыкновенно, окончательно его разоряют.
Величина штрафа, взыскиваемого за убийство, так же разнообразна, как алым и дият. Положительно она определена для всех случаев однообразная, только в Самурском и Кази-кумухском округах. В первом – 60 р., во втором 30 руб.; в остальных местах штраф берется такой, какой определен в селении, к которому принадлежит убийца; так напр., в Аварском округе от 33 до 100 руб., в Гунибском округе от 1 быка до 36 руб. и т.п.
С естественною смертью канлы прекращается кровомщение за сделанное им убийство; взысканный с него алым или дият обращается в полную собственность родственников убитого, которые, кроме того, получают вознаграждение за позволение похоронить умершего на кладбище его селения.
По истечении известного времени после убийства канлы должен, при содействии своих родственников и почетных жителей своего селения, искать примирения с родственниками убитого им.
Примирение может состояться только в том случае, когда все, без исключения, родственники убитого, как мужчины, так и женщины, согласятся простить убийцу. Обыкновенно труднее всего бывает уговорить на это женщин, в особенности мать убитого.
Успех примирения много зависит как от вида убийства, так и от состояния убийцы, связей, родства или покровительства какого-либо влиятельного лица. Человеку бедному, не имеющему большего родства, которое бы могло ему помочь, трудно выхлопотать прощение от богатых и сильных родственников убитого, тогда как убийца, богатый и сильный родством и покровительством важного лица, иногда отказывается примириться с бедными родственниками убитого им.
В народе считается добрым и богоугодным делом помогать убийце в примирении не только словами, но и делом. Часто, в случае несостоятельности канлы и его родственников, средства на расходы по примирению дают односельцы.
Общее уважение и похвалу заслуживают родственники убитого, согласившиеся простить раскаявшегося неумышленного убийцу без всякого вознаграждения.
Обряд примирения совершается различно. У кюринцев он состоит в следующем: когда получается согласие родственников убитого на примирение и будет выдан им сполна дият, тогда на убийцу надевают саван и опоясывают его шашкой; в этом наряде старики и почетные люди ведут его в дом ближайшего родственника убитого, в знак того, что он сам является с повинною головою, принося с собою оружие, для отомщения за кровь убитого им, и саван для погребения. Подойдя к воротам дома, убийцу останавливают, из дому выходит выбранный из числа родственников убитого, снимает с канлы шашку, саван и папаху и гладит его по голове. Мулла читает фатихе, и затем всякая вражда считается совершенно оконченною.
У кумыков Темир-Хан-Шуринского округа родственники убитого собираются все вместе в назначенный день. Старики и кадий приводят убийцу и ставят его вдали от родственников убитого, так, чтобы только можно было рассмотреть его лицо; кадий становится посредине и молится о примирении враждующих, оканчивая свою молитву чтением фатихе, которую повторяют за ним и примиряющиеся. По окончании молитвы кадий вытирает лицо руками в знак благодарности Богу за ниспосланный мир.
После этого прощенный приглашает всех родственников убитого на угощение; как только они подойдут к дверям дома, где делается угощение, он с обнаженною головою падает на землю и не встает до тех пор, пока ближайший родственник убитого не скажет ему: «встань, мы простили тебя», а прочие присутствующие должны поднять его. Во время угощения прощенный канлы стоит без папахи и пьет из одной чашки с родственниками убитого. По окончании угощения родственники убитого возвращаются домой. У ворот становится заранее приготовленная лошадь, оседланная и обвешанная оружием. Ближайший родственник убитого берет лошадь и раздает оружие остальным своим родственникам. Женщины семейства убитого получают в подарок шелковой материи на платье.
Подобные обряды, с некоторыми изменениями, совершаются при примирении и в остальных частях Дагестана.
Примирившийся убийца считается кровным братом (кан-кар-дашъ), т.е. заменяет собою убитого им в его семействе. Ему вменяется в обязанность как можно чаще посещать могилу убитого и вообще оказывать всевозможные услуги его родственникам.
Кроме убийства, кровомщение полагается: за изнасилование женщины, за прелюбодеяние с замужней женщиной, до того времени пока она не получит развода от мужа, за мужеложство с насилием. Во всех этих случаях изгнанию и кровомщению подвергаются только виновные, и право убить их принадлежит мужу и родственникам обиженной женщины или подвергшемуся насилию.
В поранениях адат различает 1) раны и 2) увечье. В некоторых местах различают еще раны холодным оружием от огнестрельных; за последние взыскание полагается больше, чем за первые.
В Акушинском и Цудахарском обществах разбор дел по поранениям производится по шариату, а не по адату.
В Микагинском обществе Даргинского округа раненный холодным оружием не получает никакого удовлетворения; с поранителя берется только штраф.
Виновный в поранении сам может быть поранен, в отмщении, родственниками раненного. Во избежание этого виновный не должен выходить из дому до выздоровления раненного им, или до примирения с его родственниками. В случай смерти раненного от раны, до истечения года после поранения, виновный в поранении признается убийцею и подвергается всем наказаниям за убийство, адатом определенным, если только не успел получить прощение от умершего и его родственников. При взаимном поранении, если раны не смертельны, дело считается конченым; если же раны смертельны, то умерший от них последним считается убийцею, и родственники его должны, внеся определенную плату, испросить позволение на погребение его на кладбище своего селения от родственников прежде умершего, хотя в этом случае и засчитывается кровь за кровь.
Раненный лечится на счет поранившего его, который обязывается платить лекарю, кормить его и доставлять нужные для перевязки раны бязь, жир и т. п., в количестве, определенном адатом. По выздоровлении или и раньше раненный получает от поранившего его вознаграждение, которое определяется лекарем или почетными людьми; а в некоторых местах определение платы производится, смотра по размерам раны; так, напр., в обществах Косо, Томе, Капуч, Анцух, Тлейсерух и Антльратль раны холодным оружием измеряются пальцем; за каждый палец, входящий в рану, поранивший платит раненному по одной овце; если же рана нанесена в той части тела, которая должны быть омываемы пред молитвою, то плата за каждый палец, входящий в рану, удваивается.
Если, по излечении раны, останется увечье, то за него пострадавший получает от виновного особое вознаграждение, которое в некоторых местах определяется по шариату, в других – по оценке дикаря или почетных стариков.
Но вообще везде принято, чтобы плата за увечье не превышала половины платы, определенной за убийство.
Плата за некоторые увечья, чаще других случающихся, установлена адатом раз и навсегда, так, например:
В Кара-Кайтаг за палец 10 руб., за два 20 р. и т. д., за лишение руки, ноги, глаза – 60 руб.
В Андии за лишение носа – лошадь с седлом и уздечкой.
В Тлейсерух за выбитый зуб – 10 овец или руб., за два – вдвое и т. д., до половины платы за кровь.
Кроме лечения и определенного вознаграждения, поранивший, по выздоровлении раненого им, должен с ним примириться и сделать как ему, так и определенному адатом или лекарем числу его родственников приличное угощение.
Побои, чем бы то ни было по адату принимаются за раны холодным оружием, и виновный подвергается за них той же ответственности, как и за поранение. У аварских племен за побои, нанесенные женщине, взыскивалось с виновного, как в её пользу, так и в штраф, большее, нежели за побои, нанесенные мужчине. Если следствием побоев или ран, нанесенных беременной женщине, будет выкидыш, то виновный считается убийцею плода и подвергается взысканиям, определенным за убийство.
Если выкидыш последует через долгое время после побоев или ран, а женщина будет уверять, что он произошел вследствие их, то обвиняемый должен принять очистительную присягу с определенным числом родственников.
Независимо от взыскания в пользу раненного и лекаря, с виновного взыскивается еще штраф, величина которого чрезвычайно различна, в пределах от 1-го до 20 рублей.
Только в некоторых селениях Антльратли в вознаграждение за лишение детородного члена определена плата, как и за убийство.

IV.
Число убийств и поранений, случившихся между жителями Дагестанской области с 1-го января 1861 по 1-е января 1867 года. Отношение числа убийств и поранении, причины убийств и поранений. Кровомщение, меры, принятые к прекращению его.
При устройстве окружных управлений в области начальникам округов вменено в обязанность ежемесячно доставлять подробные сведения о всех убийствах и ранениях, происшедших в подведомственных им частях края. Из этих донесений за 6 лет, с 1-го января 1861 г. по 1-е января 1867 г., составлены прилагаемые ведомости об убийствах и ранениях; в 1-й ведомости показаны убийства и ранения по годам, во 2-й по округам за все 6 лет.
В первое время, пока еще народ не привык к новому управлению и не получил к нему полного доверия, многие убийства и поранения, мировая по которым могла состояться без вмешательства власти, скрывались от сведения ближайшего начальства. О многих случаях и сами начальники округов, считая их маловажными, не доносили. Эти обстоятельства и были причиною, что за 1861 год донесено только о 70 случаях поранений и 30 убийствах, тогда как в 1866 году поранений было 340, а убийств 87. Не попадали в донесения преимущественно убийства и поранения, случившиеся в ссорах и драках и по неосторожности, решениями по которым, на основании адата, родственники убитого оставались довольными и не являлись даже в окружной суд.
Те же убийства и поранения, виновные в которых подлежали, кроме взыскания, налагаемого адатом, административному взысканию, не могли быть легко скрыты. В 1-и ведомости видно, что число случаев кровомщения, убийств и поранений за прелюбодеяние во всех шесть лет показано почти одинаковое (кроме 1861 года); так, по кровомщению: в 1861 было 6 случаев; 1862 – 6; 1863 – 9; 1864 – 6; 1865 – 5 к 1866 – 9. По прелюбодеянию: в 1861 – 2; 1862 – 13; 1863 – 13; 1864 – 11; 1865-19 и в 1866 – 18.
Число убийств умышленных и преднамеренных, по разным причинам, хотя и увеличилось (в особенности с 1864 года), но незначительно, и это увеличение надо отнести к более внимательному разбору причин убийств и поранений, чем это делалось в предшествовавшие годы. Убийств и поранений в ссорах и драках, в пьяном виде и от неосторожности в 1860 году показано всего только 78; число это, ежегодно увеличиваясь значительно, к 1866 году дошло до 352. Единственную причину этого увеличения должно искать в непоказании в донесениях о происшествиях всех этого рода случаев убийств в прежние годы.
Эти обстоятельства не дают возможности вывести какое либо общее заключение за все время с начала устройства военно-народного управления области; но если мы возьмем сведения только за последние три года, как наиболее точные, то получим довольно близкое к истинному отношению числа убийств и поранении к числу жителей каждого округа.
Из этой ведомости видно, что по числу убийств первое место принадлежит Кайтаго-Табасаранскому округу. Население этого округа, в особенности кара-кайтахцы, стоит на самой низкой степени развития и общественного благоустройства. До введения в 1866 году наибских управлений в округе в большей части селений не было даже старшин, потому что никто не хотел ни в чем подчиняться другому, считая это для себя унизительным. Жители многих селений не могли из среды себя избрать кадия, по недостатку грамотных людей, и прибегали к найму кадиев преимущественно из Даргинского округа. Кадии эти, как наемщики, не только не имели никакого влияния в селениях, но даже редко пользовались уважением, приличным их званию.
По числу поражений первое место занимает Казикумухский округ. Население этого округа самое промышленное; недостаток удобных для хлебопашества земель издавна понудил казикумухцев искать другие источники для существования, и они обратились к торговле и различным ремеслам (преимущественно кузнечному и медному). Осенью, убрав поля и обеспечив семейства на зиму, почти все взрослые мужчины отправляются искать себе работы в разные места. Казикумухца можно встретить зимою везде, от Оренбурга до Тавриза. Едва наступает весна, все спешат домой к семействам для обработки полей. Такая жизнь много способствовала к образованию в народе склонности к ссорам и дракам, а как у каждого при себе есть оружие, то большая часть ссор и кончается поранением. Причины же к началу ссор представляются часто, благодаря необыкновенной густоте населения, недостаток земли и наклонность к пьянству.
Среднее число убийств и поранений для всей области весьма велико; оно будет еще больше, если принять в расчет, что убийства и поранения случаются преимущественно между взрослыми мужчинами. Если считать их не более Уд части всего населения, то из каждых 300 человек один будет в течении года или 43 убит, или ранен.
Причины такого развития наклонности к убийствам должно искать в разноплеменности населения, в устройств общественной жизни и в понятиях, образовавшихся при бесконечном ряде войн, всякого рода насилий и грабежей, когда каждый думал только о себе и единственную надежду на защиту находил в оружии.
Происходящме в настоящее время убийства и поранения можно разделить по причинам на следующие виды: 1) кровомщение; 2) за прелюбодеяние, изнасилование, воровство и т. п.; 3) умысел с корыстною целью, из вражды, зависть за оскорбление т. п.; 4) ссоры и драки в пьяном виде; 5) обыкновенные ссоры и драки; 6) неосторожное обращение с оружием.
1. Кровомщение. Хотя нет положительных доказательств о существовании в Дагестане кровомщения до обращения населения в магометанство, тем не менее можно с большою достоверностью полагать, что обычай этот существовал еще до прихода аравитян, по крайней мере у язычников, к которым и принадлежала большая часть дагестанских племен в то время. Предположение это подтверждается многими адатами по кровомщению, совершенно противоречащими постановлениям Корана; как напр., кровомщение к отцу и деду и к родственникам убийцы, разорение домов, вырубка садов и вообще порча имущества убийцы. С принятием магометанства кровомщение, дозволенное Кораном, еще более утвердилось, как одобряемое новою религию.
В недавнее еще время кровомщение в Дагестане принимало часто громадные размеры и сопровождалось необыкновенною жестокостью. Исполнители его старались поймать убийцу и зарезали его на могиле убитого или на том самом месте, где он был убит; если же это не удавалось, то отрезали голову канлы или уши, которые показывали своим родственникам и потом клали их на могилу убитого. Кровная вражда некоторых семейств переходила из рода в род; иногда кровомщение завязывалось между селениями и даже обществами и длилось целые столетия. Жители некоторых селений, спасаясь от кровомщения, переходили на другие места и основывали новые селения в чужих обществах.
Существующее мнение, что весь Дагестан исповедывал христианскую религию, положительно ничем не доказывается. Предания о том, подкрепленные остатками церквей, встречаются только у племен, живущих близ главного хребта, в соседстве с Кахетией, но здесь и случаи убийства по кровомщению бывают чрезвычайно редко. Судя по легкости, с какою некоторые племена приняли мамометство, а также и по жестокости, с которою вводили аравитяне Коран у племен, отказывавшихся от этого, можно вывести положительное заключение, что большинство племен Дагестана во время прихода аравитян придерживалось язычества; иначе они приняли бы легко магометанства, а аравитяне никогда не требовали этого силою от верующих в единого Бога и имеющих священные книги, т.е. христиан и евреев.
В подтверждение необыкновенной жестокости кровомщения можно указать на следующие примеры: 1) в селении Гад ар (Темир-Хан-Шуринского округа) кровомщение между двумя тухумами, начавшееся вследствие убийства в ссоре за курицу, длилось более двухсот лет.
2) В Анди есть небольшой хутор Цибильда. По преданию, лет полтораста тому назад на этом месте было довольно большое и богатое селение, жители которого делились на два тухума. Раз, в праздник Курбан-Байрама, молодежь вышла для состязания в стрельбе в цель; после нескольких выстрелов завязался спор, перешедший в драку, в которой случайно был убит один из молодых людей; родственники его сейчас же бросились на убийцу, от чего завязалась общая свалка между обоими тухумами. Когда в селении сделалось известным, что уже по несколько человек убито с обоих сторон, старики и женщины начали в свою очередь драться между собою и душить детей друг у друга. Убийства продолжались несколько дней, и из всего селения остались в живых только четыре человека.
3) В 1826 году в доме нижнекайтагского пристава, в сел. Великент, сын последнего уцмия, Адиль-хана, Устар-хан, встретился с двоюродным своим братом Эльдар-беком, к которому имел кровную вражду за смерть своего отца, изменнически убитого Эмиръ-Гамзой, братом Ельдар-бека. Едва пристав вышел из комнаты, чтобы распорядиться приемом гостей, как Устар-хан в упор выстрелил из пистолета в Эльдар-бека; нукера его бросились на Устара и началась общая резня, кончившаяся убийством 13 человек из числа 14-ти бывших в комнате.
4) В Кайтаге есть небольшое селение Маммаул, населенное теперь даргинцами; прежде жили в нем кумыки, оставившие его по следующему случаю: один из кумыкских беков (родственников шамхала) проезжал на охоту к уцмию; ястреб его в селении убил курицу, хозяин ее убил ястреба. Завязалась драка, в которой было убито несколько жителей и нукер бека; но дело этим не кончилось. Бек, считая себя обиженным, продолжал мстить жителям за убийство его нукера, и они, спасаясь от продолжительного кровомщения, бросили селение и разошлись по разным местам. Недалеко от Чоха есть большое селение Меге, по преданию, основанное даргинцами, в разное время желавшими спасения от кровомщения.
Главною причиною таких порядков был недостаток прочной сильной власти; когда же по временам она появлялась, то представители ее всегда старались если не уничтожить совершенно кровомщение, то по крайней мере уменьшить его по возможности. Так, Шамиль, когда его власть в горах уже упрочилась, принялся за это дело, ограничиваясь, впрочем, только отменою некоторых адатов, усиливавших кровомщение, строгим наказанием убийцы или примирением их с родственниками убитых; но не решился вовсе запретить кровомщение из опасения возбудить сильное неудовольствие в народе.
Обычай кровомщения, дозволенный религией, освященный временем к общим употреблениям, послужил к образованию в народе убеждения не только в его законности, но и в справедливости. Хотя всякий понимает весь вред для общества происходящий от кровомщения, тем не менее не отомстивший за убийство своего родственника подвергается неминуемо насмешкам и укорам своих родных и односельчан. С устройством военно-народного управления в области убийство по кровомщению запрещено положительно и виновные в нем наказываются как ослушники власти и, смотря по обстоятельствам, сопровождавшим убийство, ссылаются в арестантские роты или в Сибирь на поселение; но как народом еще не вполне усвоено понятие о том, что наказание за какое бы то ни было преступление принадлежит не обиженному, а власти, и адат кровомщения пустил слишком глубокие корни, то одной строгости наказания оказывается недостаточно, чтобы прекратить его.
Все-таки еще есть люди, готовые пожертвовать собою, лишь бы убить своего кровного врага и тем исполнить свой долг, как следует по их понятию. Ищущие крови своего врага обыкновенно стараются удовлетворить этому желанию при самых благоприятных обстоятельствах; не жалеют ни времени, ни издержек, ни труда; подвергаются всевозможным лишениям для того, чтобы подкараулить канлы или заманить его в засаду и убить наверняка.
Из 41 случая кровомщения, бывшего в течение 6 лет, в 35 канлы убиты на месте, в 4 ранены смертельно и только в 2 – не смертельно.
Начальством области постоянно принимались и принимаются всевозможные меры к совершенному искоренению кровомщения. Важнейшая из этих мер следующая: 1) виновные в убийстве умышленном, преднамеренном и с корыстною целью подвергаются наказаниям по военному суду или высылаются административным порядком в арестантские роты и в отдаленные губернии России на срок; как по адату примирение кровных врагов по этим видам убийств затруднительное, чем по убийствам в ссорах к драках, неумышленным и случайным, то ссылка убийцы, считаемая за тяжкое наказание, успокаивает родственников убитого, и они не ищут другого удовлетворения.
2) Убийца, если он ее скрылся, арестовывается начальством до разбора дела и тем на первое время избавляется от убийства по кровомщению.
3) Строжайше запрещено канлы являться в селение, где живут родственники убитого им; с нарушителей этого распоряжения и с принявших их в свой дом делается взыскание по распоряжению начальства.
4) Всем окружным начальникам вменено в обязанность по возможности покончить старые счеты кровных врагов и кончать дела мировою в случаях убийства в ссорах, драках, неумышленных и случайных, с соблюдением взыскания, налагаемого адатом на виновного (за исключением, разумеется, права убивать его).
Введение наказаний, установленных нашими законами за убийства этого рода, оказывается рановременным, как по слабости их, так и по неудобству применения к современным понятиям народа и по другим причинам; приняты только меры к установлению по возможности одинаковых сроков изгнания убийцы и денежного с него взыскания в пользу родственников убитого.
В начале 1865 года собраны подробные сведения по всем округам о враждующих за убийства семействах и приступлено к примирению их. В округах Кайтаго-Табасаранском и Даргинском примирение совершилось с весьма значительным успехом: в первом из числа 302 случаев окончено примирением 264; во втором из 311 примирено 270. В Мехтулинском ханстве из 13 враждующих семейств примирено 8. Затем, к концу 1865 года, считалось канлы и семейства, имеющих к ним кровную вражду: Во владении Тарковском – 18; Присулакском наибстве – 3; Мехтулинском ханстве – 8; Даргинском округе – 41; Казикумухском округе – 64; Гунибском округе – 23; Аварском округе – 8; Кайтаго-Табасаранском округе – 38; Кюринском округе – 65; Самурском округе – 20; Итого – 288.
Нельзя не заметить, что наибольшее число случаев (38 для всей области) убийства по кровомщению приходится на долю Кайтаго-Табасаранского округа, в котором ближайшая к народу власть – наибы – введена только во второй половине 1866 года. В округах Самурском, Бежитском и в наибстве При-Сулакском с 1860 года не было ни одного случая убийства по кровомщению. В округах Аварском и Андийском, бывших до 1859 года под ближайшим надзором Шамиля, по введении в них окружных управлений также не было ни одного случая. Обстоятельства эти показывают значение прочной власти в деле прекращения кровомщения.
2. Прелюбодеяние, разврат и воровство. За прелюбодеяние и разврат адат вменяет в обязанность ближайших родственников безнаказанно убивать виновных; дозволяется также убивать воров, пойманных в доме или во дворе, и вообще за всякое насилие.
Хотя за убийства этого рода убийцы подвергаются административному наказанию, смотря по обстоятельствам, при которых совершено убийство, тем не менее в народе еще сохраняется сильное убеждение в справедливость таких убийств, которые нередко случаются даже по одному подозрению в прелюбодеянии, на основании слухов о разврате жены или близкой родственницы.
3. Убийства и поранения умышленные. Причины этих убийств весьма разнообразны; по неимению достаточных сведений, их нельзя разделить на категории. Можно только заметить, что убийства с корыстною целью вообще в Дагестане сравнительно редки; из 210 умышленных убийств и поранений, случившихся в 7 лет, с корыстною целью сделано не более 1/4 части.
За убийства означенных 3-х видов с 1860 по 1867 годы административным порядком сослано в арестантские роты и в отдаленные губернии России: Из владения Тарковского – 12 человек; Ханства Мехтулинскаго – 5.
В ведомости к числу умышленных убийств отнесены и такие убийства, в которых виновные остались неизвестны: При-Сулакского наибства – 2; Даргинского округа – 11; Гунибского округа – 11; Казикумухского округа – 1; Андйского округа – 12; Аварскаго округа – 7; Кайтаго-Табасаранского округа – 24; Кюринскаго округа – 10; Самурскаго округа – 5; всего – 100.
Из числа 286 убийств и поранений за прелюбодеяние и умышленных на долю Кайтаго-Табасаранского округа приходится 85 случаев, т.е. почти 3/4.
4. Ссоры и драки в пьяном виде. С развитием благосостояния и с постепенным уменьшением влияния времени шариата, когда употребление спиртных напитков было строго и жестоко преследуемо, начало развиваться в народе пьянство, и в настоящее время редкая свадьба, угощение при примирении и по другим случаям обходятся без попойки. И в трезвом виде, даже при ничтожной обиде, дагестанец не задумается для удовлетворения себя пустить в дело оружие; для пьяного же достаточно самой невинной шутки или отказа исполнить его требование, чтобы он бросился с кинжалом или шашкою на обидевшего его. Часто убийства и поранения пьяные делают без всякой видимой причины и даже, протрезвясь, сами не в состоянии определить побуждения, заставившие их сделать преступление. Наибольшее число случаев убийств и поранений, причиною которых пьянство, бывает в бывших владениях Тарковских и ханстве Мехтулинском и в Казикумухском округе, где употребление бузы, вина, и в особенности спирта, развито более, нежели в остальных частях края, как от большого сближения с русскими, так и от большого удобства получать спирт, привозимый ежегодно в гор. Петровск из России в значительном количестве.
5. Ссоры и драки. Причины ссор и драк весьма разнообразны. Неполнота донесений о происшествиях не дозволяет разделить все случаи убийств и поранений этого рода на определенные категории. Можно только заметить, что главные причины всех ссор и драк – это поддержание и защита права собственности на землю, воду для поливки, скота и проч. Поводом к ссоре бывают, как обыкновенно водится, самые незначительные случаи: достаточно срубить ветку в чужом саду, пустить воду на свое поле не в очередь, швырнуть камнем в чужую курицу и т. п., чтобы завязалась ссора, в которой принимают сейчас же участие родственники или односельцы ссорящихся, – и дело большею частью кончается поранением и убийством. Подобные ссоры иногда принимают значительные размеры; так, напр., в 1865 году за потраву покосов завязалась ссора между жителями селений Мочок и Хиндак (Аварского округа), в которой ранено с обеих сторон 26 человек.
Из 138 случаев убийств и поранений в 1864 году – в 60 случаях ссоры и драки завязались из-за указаных причин, а в 1865 году из 274 -129.
6. Неосторожное обращение с оружием. Обычай носить всюду с собою оружие и держать, даже в домах, ружья и пистолеты постоянно заряженными и неосторожное обращение с ним имеют последствием довольно частые нечаянные убийства и поранения. В Кайтаге и Табасарани, еще и в настоящее время, редко кто выходит из дому без ружья или пистолета, даже на полевые работы, и потому в этих частях края несчастные случаи от неосторожности бывают чаще, чем где-либо.
В частях же Северного Дагестана огнестрельное оружие берется с собою только в дальнюю дорогу, и потому несчастные случаи, сравнительно, бывают реже, чем в других местах.
В этом случае числа показаны и убийцы бывшего Бежитского округа. По некоторым случаям было сослано по двое и более человек.
V. Адаты по брачным делам. Увоз женщин. Прелюбодеяние.
Разврат. Насилие. Мужеложство и скотоложство
При выходе в замужество ни одна женщина не может располагать собою, а непременно требуется для этого согласие или родственников её, или опекуна, или наконец кадия селения, к которому она принадлежит. До совершения брака, желающие в него вступить считаются женихом и невестой.
Весьма распространен обычай сговаривать детей, даже вскоре после рождения; при этом обыкновенно отец мальчика дает, в виде залога, какую-нибудь вещь отцу девочки и малолетние уже считаются с этого времени женихом и невестою. После сватовства жениху дозволяется делать невесте подарки (называемые по кумыкски альхам), которые, по заключении брака или в случае отказа со стороны жениха, становятся её собственностью. В случае же отказа со стороны невесты подарки должны быть возвращены ему вдвое. Качество и ценность подарков адатом не определены; это вполне зависит от жениха; но в числе подарков должно быть кольцо; в горных обществах обыкновенно этим и ограничиваются.
После сговора жениху дозволяется посещать невесту во всякое время. В обществе Цунта-Ахвак существует следующий адат: жених и невеста после сговора могут спать вместе; но до заключения брака жених не имеет права касаться до тела невесты ниже пояса. При Шамиле одна ахвакская невеста убила кинжалом своего жениха, хотевшего нарушить этот адат, и не только не подверглась никакому наказанию, но заслужила общую похвалу. При совершении брака жених должен дать невесте калым и кебин-хакк.
Калым заключается в верхней одежде, надеваемой невестою в день свадьбы, постели, игрушках и одеялах. Все это поступает в полную собственность невесты и отбирается у нее только в том случай, если она впоследствии сама захочет оставить мужа. У аварских племен калым не дается.
Кебин-хакк есть обеспечение, которое жених дает невесте на случай развода с ней или своей смерти.
Кебин-хакк большею частью не отдается невесте или её родственникам, а только вносится в брачное условие и взыскивается с мужа, когда он дает развод жене, или после его смерти.
Величина кебин-хакка зависит от условий, причем принимаются в соображеше состояние, связи, лета и проч. жениха и невесты и их родителей. Вообще же наблюдается, чтобы невеста получала кебин-хакк не менее того, который получила её мать при выходе в замужество за её отца.
Шамиль, видевший в браке залог благосостояния горцев, всеми мерами старался способствовать легчайшему заключение браков и потому старался об уменьшении кебина; так в селениях Гимра, Харакуни и других, бывших вблизи нашей передовой линии, из которых мужчины часто попадали в плен или были убиваемы при набегах, и где потому число женщин значительно превышало число мужчин, кебин-хакк был весьма незначителен, от 25 коп. до 1 рубля.
Продажи дочерей в замужество в Северном Дагестане в обычае не было. В Южном Дагестане, а именно – в Самурском и Кюринском округах и в части Табасарани, родные девицы, при изъявлении согласия на её брак, выговаривали от жениха условленную сумму в свою пользу. У кюринцев и табасаранцев существовала даже оценка для девиц, вдов или разведенных; последние ценились вдвое дешевле первых. Обычай этот постепенно уже выводится, и если родители и берут с женихов деньги за невест в свою пользу, то при условии включают эту сумму в число кебин-хакка. Для расходов на торжественный привоз, по заключении брака, новобрачной в дом мужа в некоторых частях Кюринского и Самурского округов берется особая сумма, смотря по состоянию. Сумма эта называется юлъ-пул (т. е. дорожные деньги).
Несмотря на легкость заключения браков, в Дагестане довольно сильно развить обычай похищать или увозить невест.
Увоз женщин и девушек рассматривается адатом как обида родителям или опекунам женщины и как нарушение общественного спокойствия и порядка.
При разборе дел по увозу женщин различаются следующие случаи: 1) увезена ли незамужняя женщина с её согласия или насильно; 2) согласны ли родители или опекуны на её брак с похитителем или нет; 3) побег женщины к мужчине и 4) увоз женщин, имеющих женихов или замужних.
При согласии похищенной и её родных на брак с похитителем дело кончается обыкновенно свадьбою, причем жених должен дать альхам, калым и кебин-хакк сообразно с состоянием невесты; за нарушение же общественного спокойствия с него и помощников его взыскивается штраф. Штраф взыскивается также и с женщины, если будет доказано, что она бежала без сопротивления.
В Даргинском округе штраф увеличивается, если похищенная девушка увезена в другое селение.
При преследовании бежавшей, ей родственники могут безнаказанно убить как её, так и похитителя; но бежавшие могут найти убежище в каждом доме; никто не должен отказывать им в приюте до примирения с родственниками бежавшей. Хозяин дома, в который скрылись бежавшие, обязан немедленно развести их по разным комнатам; за неисполнение этого подвергается штрафу.
В Кайтаге и Табасарани девушка, спасшаяся от преследования в доме бека, становилась его рабою (караваш). Случаи увоза замужних женщин насильно чрезвычайно редки.
При примирении с родственниками увезенной женщины увезший обязан сделать приличное угощение.
При отказе родителей или опекунов женщины выдать ее замуж за похитителя или при несогласии ее самой на этот брак она возвращается в дом родителей; а виновный в похищении ее изгоняется из селения в виде кровного врага, на определенный срок (от 3-х месяцев до 1-го года); но убивать его везде запрещено. По истечении срока изгнания он делает приличное угощение родственникам увезенной женщины и заключает с ними мировую.
При побеге женщины к какому-нибудь мужчине последний обязан на ней жениться или принять, с определенным числом родственников, очистительную присягу в том, что он не был в любовной связи с бежавшей к нему женщиной. В случай женитьбы он обязан дать калым и кебин-хакк, но в самом ограниченном размере, принятом в обществе, к которому принадлежит бежавшая. При браке этого рода несогласие на него родителей бежавшей не принимается во внимание, и в этом случай кадий заступает их место. При побеге беременной женщины к обременившему ее, по ее только показанию, последний обязан на ней жениться непременно и считается отцом будущего ребенка.
Увоз по обоюдному согласию женщин, имеющих женихов, и замужних, считается тяжким оскорблением для женихов и мужей, и виновные оба подлежат изгнанию, как канлы по убийству; но право преследовать их предоставляется только обиженному и его братьям. Муж увезенной или бежавшей женщины может примириться с похитителем по истечении определенного срока (от 3-х месяцев до 3-х лет) и дать развод своей жене за условное вознаграждение; после этого дело кончается мировою с угощением и получившая развод женщина должна выйти замуж за увезшего ее. При побеге невесты к другому, с которым она, по ее показанию, была в связи прежде, жениху возвращаются все его издержки по сватовству, а невеста его выходит замуж за того, к которому бежала, если он этого захочет, иначе обязан доказать присягою, что не имел прежде с ней никакого общения; в таком случае она возвращается к родителям и может выйти замуж за своего прежнего жениха при его согласии на то.
Всякая любовная связь и прелюбодеяние с женщиной рассматриваются адатом, в сущности, на тех же основаниях, как и увоз женщин по их согласию, и наказания, за них налагаемые, те же самые. Дела по прелюбодеяниям разбираются не иначе, как по свидетельским показаниям; причем считается достаточным один свидетель.
Пойманных ближайшими родственниками в прелюбодеяниях на месте преступления дозволяется убить тут же, но не иначе как обоих виновных. Муж, убивший любовника и пощадивший жену, подвергается кровомщению со стороны родственников им убитого, как и за всякое другое убийство. Если же муж убьет жену, а любовник ее почему – либо успеет избежать смерти, то последний становится кровным врагом родственникам убитой.
Дела по изнасилованию женщин разбираются только в том случае, если изнасилованная огласила об этом криком в селении. При определении взыскания принимается во внимание, изнасилована ли женщина свободная или замужняя. В первом случае виновный обязан дать определенное вознаграждение изнасилованной им женщине, заплатить штраф и примириться с родственниками обиженной; во втором случае, в большей части края, кроме денежного взыскания, виновный считается кровным врагом мужа и ее родственников до примирения.
От женщин, известных развратным поведением, в некоторых местах жалобы на насилие не принимаются.
Поцелуи, объятия, срывание с головы платка и т. п., сделанные публично, большею частью считаются наравне с насилием и влекут за собою для виновного те же взыскания, какие определены за изнасилование.
За мужеложство с насилием дозволяется насилуемому убить виновного безнаказанно; если же он этого во время насилия сделать не успеет, то имеет право, если докажет справедливость своего обвинения, преследовать виновного как за убийство.
За мужеложство, по обоюдному согласию, виновные могут быть убиты на месте преступления всяким, поймавшим их.
Скотоложство не считается особым преступлением и в большей части края за него никакого взыскания, кроме штрафа, не определено адатом. В тех же местах, где случаи скотоложства разбирались часто, положено взыскание с виновного только в пользу хозяина скотины; так, напр., в Микагиском и Хюркелинском обществах Даргинского округа хозяин скотины получает с виновного в скотоложстве, доказанном свидетелями, одну пару поршней, да и то взыскание это делается только с совершеннолетних (в этом случае совершеннолетними считаются с 15-ти лет).
VI. Воровство, грабеж, поджоги, умышленная порча чужого имущества,
потрава. Число дел, решенных в суде за 7 лет
Воровство, грабеж, потравы, поджоги, умышленные и неумышленные, и вообще всякая порча имущества адатом подводятся под одну категорию. Во всех этих случаях признанный виновным обязан возвратить потерпевшему его имущество или стоимость его; в наказание же за воровство и умышленную порчу имущества виновный подвергается платежу, в пользу владельца, от 2 до 10 раз более стоимости украденного или испорченного им, и с него взыскивается определенный штраф. Большая или меньшая степень взыскания за воровство и всякую порчу имущества, определяемого адатом, зависит от следующих обстоятельств: 1) места, из которого украдена вещь, 2) ценности и свойства украденного и 3) каким способом открыт виновный: по собственному ли сознанию, прямыми ли доказательствами или по подозрению.
1) За воровство из мечети, мельницы, порчу жерновов, кражу колосьев с поля, хлеба с гумна и баранов с пастьбы везде определяется высшая мера взыскания. Кроме означенного, взыскание увеличивается иногда за воровство из дома и со двора, в особенности, если в доме оставалась женщина. За вход в дом или во двор для воровства с вора взыскивается особо определенный штраф в пользу хозяина, независимо от ценности украденого.
Взлом при воровстве не увеличивает взыскания, только стоимость изломанного присоединяется к стоимости украденного.
2) Ценность украденного имеет значение только при определении штрафа. При воровстве скота наибольшее взыскание определяется за лошадь, потом за баранов. Если вор не возвратит украденной вещи или скотины натурою, то его заставляют купить подобную украденной, причем выбор предоставляется на усмотрение хозяина. Украденные деньги возвращаются владельцу их в том количестве, сколько украдено; только в некоторых местах за воровство денег в монете увеличивается штраф.
3) Собственное сознание в воровстве, данное до разбора дела судом, освобождает виновного от всякого взыскания; он обязан только возвратить украденную вещь в прежнем ее виде или стоимость ее. Воровство, доказанное поличным или свидетелями, всегда влечет за собою взыскание в высшей степени. Обвиненный в воровстве по подозрению, присягою истца или очистительною, в большей части случаев присуждается только к возврату стоимости украденного и освобождается от прочих взысканий.
В сел. Бути за воровство из ближайшей к дверям половины комнаты взыскивается только стоимость украденного; за воровство же вещи, находившейся за столбом, поддерживающим главную балку, взыскивается вдвое и, кроме того, штраф хозяину 10 коров.
Величина штрафа, взыскиваемого за воровство, как зависящая от многих обстоятельств, до крайности разнообразна, в пределах от 1-го до 161 рубля.
Все предварительные розыски по воровству предоставляются хозяину украденного; разбор же дела судом начинается только тогда, когда указан вор или подозреваемый в воровстве. Адат строжайше запрещает входить с вором в какую бы то ни было миролюбивую сделку, помимо суда; с нарушителя этого правила взыскивается штраф, и он лишается права на удовлетворение от вора. Розыск своего пропавшего скота владелец может поручить кому-нибудь другому за условную плату, которая потом взыскивается с виновного.
В некоторых случаях плата сыщику, называемая рушпеть, определена раз навсегда; в спорных же случаях плата эта определяется судом; причем везде соблюдается правило, чтобы она не превышала стоимости пропавшего, которое отыскивалось.
Рушпет полагается только за пропавшую скотину.
Всякий хозяин, где бы ни отыскал пропавшую у него лошадь или скотину, имеет полное право взять ее тотчас же, если докажет каким бы то ни было способом свое право на нее. При этом, если уворованная скотина перешла уже несколько рук, он выдает тому, от которого отбирает, письменное удостоверение (называемое аимамал-кагаз) за подписью сельского муллы, или кадия, или другого начальства.
Айнамал-кагаз предъявляется получившим его тому, от кого он приобрел украденную скотину, причем продавший обязан удовлетворить предъявителя этой бумаги и в свою очередь может требовать удовлетворения от того, у кого приобрел эту же скотину. Таким образом айнамал-кагаз доходит наконец до вора, который и уплачивает как за украденное, так и издержки на его разыскание.
Адат этот служит источником больших недоразумений и споров; для избегания этого составляются из частных адатов, по отысканию и отобранию пропавших лошадей и скотины, общие правила для всей области. Независимо от взыскания, определяемого по адату, виновные в воровстве, смотря по обстоятельствам, при которых совершено ими воровство, подвергаются наказаниям, преимущественно аресту, по распоряжению местного начальства.
Отнятие силою или устрашением имущества, без причинения вреда обиженному, не увеличивает наказания за воровство. Хозяин дома или имущества, если убьет вора на месте преступления, по адату не только избавляется от всякой ответственности, но даже имеет право требовать от родственников убитого им вора определенного вознаграждения за позволение взять труп из его дома или двора. В Казикумухском округе дозволяется убивать вора, пойманного днем, когда светло и он может быть узнан.
При определении взыскания за поджог принимается во внимание – сделан ли поджог умышленно или неумышленно; в последнем случае виновный обязан удовлетворить только по стоимости сгоревшего. Поджог считается неумышленным, если сделавший его сам сознается немедленно после пожара. Все остальные случаи считаются умышленными.
Гость, потерявший свои вещи во время пожара, получает полное удовлетворение от хозяина дома, у которого он остановился.
За всякую потраву и порчу имущества, умышленную или неумышленную, владелец его получает полное вознаграждение от виновного по оценке, производимой обыкновенно почетными людьми. Кроме того, смотря по обстоятельствам и по значению испорченного, с виновного взыскивается вдвое более и, кроме того, штраф.
В течении семи лет, с 1-го января 1860 по 1-е ноября 1866 года, в народный и окружные суды жалоб на воровство и грабеж поступило 2312.
Наибольшее число из них приходится на долю округов Южного Дагестана и Даргинский округа. Наименьшее – на округа Аварский. Андийский, Гунибский и Казикумухский. По сведениям о числе дел, решенных в судах с 1-го ноября 1865 по 1-е ноября 1866 года, заслуживающим полного доверия, дел по грабежу и воровству поступило: в Дагестанский народный суд – 35; Мехтулинский – 14; суд При-Сулакском наибстве – 18; Даргинский окружной суд – 142; Аварский – 29; Андийский – 29; Гунибский – 19; Казикумухский – 2; Кайтаго-Табасаранский – 118; Кюринский – 116; Самурский – 128; Всего – 621.
В числе этих дел жалоб на воровство с насилием было только 16, т. е. около 1/10 части.
Эти данные могут служить указанием степени развития воровства между населением области.
Кроме денежного взыскания за сделанное воровство – воры терпят еще наказание нравственное: они подвергаются беспрерывным насмешкам; лишаются права на выбор в общественные должности, не могут оправдаться очистительною присягою в случае павшего на них нового подозрения и т.п.
В этот суд поступили также дела из бывшего владения Тарковского.
Общества сами стараются об удалении из своей среды неоднократно замеченных в воровстве и обращаются к начальству с просьбами о ссылке их в арестантские роты или в отдаленные губернии.
За неисправимую наклонность к воровству сослано административным порядком в течении последних 7-ми лет: Из владения Тарковского – 13; Ханства Мехтулинского – 4; Наибства При-Сулакскаго – 5; Даргинского округа – 8; Гунибского – 7; Казикумухского – 4; Андийского – 4; Из Аварского округа – 4; Кайтаго-Табасаранского – 10; Кюринского – 6; Самурского – 5; Всего – 70.
Частые потравы, удобство воровать безнаказанно хлеб с поля и фрукты из садов были причиною установления некоторых адатов, служащих как бы предохранительною мерою против потрав и воровства подобного рода.
С появлением подножного корма вся скотина и бараны должны быть отгоняемы на принадлежащих селению пастбища или горы, в дворах же дозволяется держать только жеребцов, рабочую скотину и не более как 1-го или 2-х баранов на каждый двор, при чем хозяевам вменяется в обязанность наблюдать, чтобы содержимая ими в селении скотина кормилась дома, а не выпускалась на поля.
В Среднем и Западном Дагестане на хуторах, устраиваемых обыкновенно на пахотных местах, удаленных от селения, дозволяется жить только в рабочее время, срок которого определяется старшинами по совету с почетными людьми.
Запрещается даже в собственном саду срывать и есть виноград раньше времени, которое будет назначено управлением селения ; в некоторых местах это же запрещение распространяется на кукурузу, грецкие орехи и некоторые другие фрукты. Только в случае приезда в селение почетного гостя дозволяется для его угощения сорвать несколько спелых фруктов или винограда.
Всякий, изобличенный в нарушении этих адатов, подвергается штрафу, который большею частью состоит в том, что лица, наблюдающие за порядком в селении (тургаки, чоуши, карты и т. п.), берут в пользу общества какую-либо скотину, принадлежащую виновному.
Кроме описанных адатов, во всех частях края существует еще множество отдельных адатов, до крайности разнообразных. Так, есть особые адаты по наследству между членами бывших владетельных фамилий; по различным видам пользования землею; по запашке общественных земель; по найму пастбищ; по рубке леса; по распределению воды на поля; по потерям и находкам; по долговым обязательствам; по отношениям к владельцам поселян, живущих на их землях; по найму пастухов и уходу за стадами и т. п. Адаты эти также принимаются в руководство, преимущественно перед шариатом при разборе дел в окружных судах.
По мере устройства окружных управлений в них открывались и суды, в которые и обращался каждый, имевший в том необходимость.
В течение 6 лет, с 1-го января 1860 по 1-е ноября 1865 года, в народном, окружных и бывших судах мехтулинском и присулайском, поступило и решено дел по шариату и адату:
1) По убийству………………………………587;
2) – поранению и увечьям ……………..518;
3) – увозу и похищено женщин………48;
4) – прелюбодеянию ……………………..47;
5) – воровству………………………………..1636;
6) – грабежу…………………………………..55;
7) – по земельным спорам………………937;
8) – долговым и другим обязательствами…… 2997;
9) – жалобам супругов друг на друга, по жалобам поселян на владельцев, по потерям и находкам, по наследству, по завещаниям, и разных других исков……………………………………………………… 6,774;
Всего……. 13,599
Средним числом в год по 2266 дел. Сведения эти составлялись в разные сроки и потому нет возможности распределить их по годам.
Деятельность окружных судов и народного суда за последний год, т.е. с 1-го ноября 1866 по 1-е ноября 1867 года, показана в следующей ведомости, составленной по самым точным сведениям.
Из этой ведомости видно: 1) что число дел, собранных в судах, простирается до 2698, т. е. значительно больше, чем среднее число за предшествовавшие годы; 2) число дел по прелюбодеяниям простирается до 55, тогда как во все предшествовавшие 5 лет по прелюбодеянию было разобрано только 47 дел. Эти обстоятельства, в особенности последнее, служит лучшим доказательством постоянно возрастающих доверия и уважения народа к судам, чем мало помалу уничтожается вкоренившееся в массы населения своеволие и постепенно и нечувствительно для народа достигается цель полного и совершенного населения Дагестана нашей власти.
Опуюликовано; Комаров А.В Адаты и судопроизводство по ним ССКГ Том 3.

РАЗМЕРЫ ПЛАТЕЖЕЙ ЗА УБИЙСТВО ЛИЦ
РАЗЛИЧНЫХ СОСЛОВИЙ У АДЫГОВ
За убийство пши (князя)100 сха
За убийство вуорка (дворянина) 42 сха
За убийство тфлокотль (простолюдина) 20 сха

Счет сха за убийство вуорка состоял из следующих вещей:
Панцыри2
Шлемов2
Шашек из сорта, который называется кияме 2
Налокотников2 пары
Хороших коней2
Ружей 1 (ценою в 16 быков)
Серебряный кубок1
Быков8
Посредственных лошадей для дополнения
счета до 42 сха 25
Итого42 сха

Счет за убийство тфлокотля
Рабов2
Панцырей2
Шлемов2
Налокотников 1 пара
Шашек2
Ружей2
Лошадей2
Итого 20 сха
Опубликовано: Люлье Л.Я. Учреждения и народные обычаи шапсугов и натухажцев. Краснодар, 1927.

ЗАПИСКА ПО ПРЕДМЕТУ РАЗБИРАТЕЛЬСТВА ВЗАИМНЫХ
НЕУДОВОЛЬСТВИЙ МЕЖДУ НОГАЙСКИМИ КНЯЗЬЯМИ
ТУГАНОВЫМИ, АХЛОВЫМИ, КАНМУРЗИНЫМ И
ПОДВЛАСТНЫМИ ИМ НОГАЙЦАМИ
(16 августа 1852 г., Железноводск)

Главным поводом no взаимным неудовольствия между князьями и народом служит то, что народ, нанимая для своего пользования земли у казаков вне ногайских владение, уклоняется через то от взноса своим князьям установленной исстари оброчной десятины сеном, хлебом и др. произведениями, полученными от земли. Князья объяснили, что народ обращается к наймам сторонней земли не потому, чтобы княжеских ногайских земель было недостаточно, а потому, что этим способом желает освобождаться от взноса князьям оброчной десятины, а потом и от всякой зависимости от князей.
К отвращению этого объявлено князьям и народным депутатам следующее правило: народ не должен нанимать для своего пользования сторонней без ведома князей, а князья обязаны заботиться, чтобы народ имел земельные довольствия в достаточном количестве.
Если бы княжеских ногайских земель оказалось для пользования народа недостаточно и потребовалось бы нанять сторонней земли, то сами князья обязаны это сделать на собственный их счет. С нанятой таким образа земли народ обязан доставлять князьям оброчной десятину все равно как бы с собственных земель князе. Если же, при недостатке собственной земли, князь не захочет нанять для народа земли сторонней и объявит народу, предоставляя ему сделать наем потребного количества земли на собственный его счет, в таком случае народ не обязан вносит князю никакой десятины, ни сеном, ни хлебом, ни другими произведениями, полученными от земли, нанятой собственными способами народа, без всякого участия князей.
Далее по предмету нарушения тефтера, поставлены следующие правила: Все дела между простыми ногайцами и их князьями решать по адату (по народным обычаям).
Дела же простых ногайцев между собою решать по шариату.
Записал адъютант, есаул – Х
РГВИА. Ф.13454. Оп.2. Д.584. Л.42

РАЗДЕЛ 2. МУСУЛЬМАНСКОЕ ПРАВО НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
КОРАН
(Извлечения)
Сура 4. Женщины
3 (3). А если вы боитесь, что не будете справедливы с сиротами, то женитесь на тех, что приятны вам, женщинах – и двух, и трех, и четырех…
(4) И давайте женам их вено в дар.
7. А когда вы отдаете… [детям] их имущество, то берите к ним свидетелей. И довольно Аллаха как счетчика!
12 (11). Завещает вам Аллах относительно ваших детей: сыну – долю, подобную доле двух дочерей. А если они [дети] — женщины, числом более двух, то им – две трети того, что он оставил, а если одна, то ей – половина. А родителям его, каждому из двух – одна шестая того, что он оставил, если у него есть ребенок. А если у него нет ребенка и ему наследуют его родители, то матери – одна треть. А если есть у него братья, то матери — одна шестая после завещанного, которое он завещает, или долга…
13(12). И вам – половина того, что оставили ваши супруги, если у них нет ребенка. А если… есть… то вам – четверть того, что они оставили после завещанного… или долга.
15. А если мужчина бывает наследником по боковой линии, или женщина, и у него есть брат или сестра, то каждому из них обоих – одна шестая. А если их больше этого, то они – соучастники в трети после завещанного… или долга…
19 (15). А те из ваших женщин, которые совершат мерзость, – возьмите в свидетели против них четырех из вас. И если они засвидетельствуют, то держите их в домах, пока не упокоит их смерть или Аллах устроит для них путь.
(22). Не женитесь на тех женщинах, на которых были женаты ваши отцы, разве только это произошло раньше.
(23). И запрещены вам ваши матери, и ваши дочери, и ваши сестры, и ваши тетки по отцу и матери, и дочери брата, и дочери сестры, и ваши матери, которые вас вскормили, и ваши сестры по кормлению, и матери ваших жен, и ваши воспитанницы, которые под вашим покровительством от ваших жен…
94 (92). Не следует верующему убивать верующего, разве только по ошибке. А кто убьет верующего по ошибке, то – освобождение верующего раба и пеня, вручаемая его семье, если они не раздадут ее милостынею. А если он из народа враждебного вам и верующий, то – освобождение верующего раба. А если он из народа, между которым и вами договор, то – пеня, вручаемая его семье, и освобождение верующего раба. Кто же не найдет, то – пост двух месяцев последовательных, как покаяние перед Аллахом.
95 (93). А если кто убьет верующего умышленно, то воздаяние ему – геенна, для вечного пребывания там. И разгневался Аллах на него, и проклял его, и уготовал ему великое наказание!

Сура 5. Трапеза
35 (32). По этой причине предписали мы сынам Исраила: кто убил душу не за душу или не за порчу на земле, тот как будто бы убил людей всех. А кто оживил ее, тот как будто бы оживил людей всех.
42 (38). Вору и воровке отсекайте их руки в воздаяние за то, что они приобрели, как устрашение от Аллаха.
(44). Мы низвели Тору…
(45). И предписали мы в ней, что душа – за душу, и око – за око, и нос – за нос, и ухо – за ухо, и зуб – за зуб, и раны – отмщение. А кто пожертвует это милостыней, то это – искупление за него.
Сура 17. Перенес ночью
16 (15). Кто идет прямым путем, тот идет для самого себя, а кто заблуждается, то заблуждается во вред самому себе; не понесет носящая ношу другой, и мы не наказывали, пока не посылали посланца.
(22). Не делай с Аллахом другого божества, чтобы не оказаться тебе порицаемым, оставленным.
(23). И решил твой Господь, чтобы вы не поклонялись никому, кроме Него, и к родителям – благодеяние. Если достигнет у тебя старости один из них или оба, то не говори им — тьфу! и не кричи на них, а говори им слово благородное.
(31). И не убивайте ваших детей из боязни обеднения: мы пропитаем их и вас; поистине, убивать их – великий грех!
(32). И не приближайтесь к прелюбодеянию, ведь это — мерзость…
(33). И не убивайте душу, которую запретил Аллах, иначе как по праву, а если кто был убит несправедливо, то мы его близкому дали власть, но пусть он не излишествует в убиении. Поистине, ему оказана помощь.
(34). И не приближайтесь к имуществу сироты иначе, как с тем, что лучше, пока он не достигнет своей зрелости, и исполняйте верно договоры: ведь о договоре спросят.
(35). И будьте верны в мере, когда отмериваете, и взвешивайте правильными весами.
Сура 24. Свет
(2). Прелюбодея и прелюбодейку – побивайте каждого из них сотней ударов. Пусть не овладевает вами жалость к ним… И пусть присутствует при их наказании группа верующих.
(3). Прелюбодей женится только на прелюбодейке или многобожнице, а прелюбодейка – на ней женится только прелюбодей или многобожник.
(4). А те, которые бросают обвинение в целомудренных, а потом не приведут четырех свидетелей, – побейте их 80 удара ми и не принимайте от них свидетельств никогда; это – распутники.
(6). А те, которые бросают обвинение в своих жен, и у них нет свидетелей, кроме самих себя, то свидетельство каждого из них – четыре свидетельства Аллахом, что он правдив,
(7). а пятое, – что проклятие Аллаха на нем, если он лжец.
(8). И отклоняется от нее наказание, если она засвидетельствует четырьмя свидетельствами Аллахом, что он лжец,
9(9), а пятым, что гнев Аллаха на ней, если он правдив. 33 (33). И пусть будут воздержаны те, которые не находят возможности брака, пока не обогатит их Аллах своей щедростью. А те, которые хотят записи [о свободе], из тех, которыми овладели десницы ваши, – записывайте их, если знаете, что в них есть добро, и давайте им из достояния Аллаха то, что он дал вам; и не принуждайте ваших девушек к распутству, если они хотят целомудрия, стремясь к случайностям жизни ближней. А кто их вынудит… то ведь Аллах и после принуждения их – прощающий, милосердный!
Сура 83. Обвешивающие
(1). Горе обвешивающим,
(2). которые, когда отмеривают себе у людей, берут полностью,
(3) а когда мерят или вешают, сбавляют!
(10). Горе в тот день обвиняющим во лжи,
(11). которые считают ложью день суда!
(12). А считает его ложью лишь всякий преступник грешный.
Публикуется по: Коран / Пер. И. Ю. Крачковского. – М., 1990.

СУННА
(Извлечения)
Хадис 41. По свидетельству Абдуллы ибн Амр ибн аль-Аас… К грехам первого порядка относятся: почитание с Аллахом наравне другого божества; непослушание по отношению к родителям; лишение человека жизни и лжесвидетельство [на суде]. (Бухары)
Хадис 59. По свидетельству Уасиля бин аль-Аска…: Тот, кто продает вещь, заведомо зная о наличии в ней дефекта, и не сообщает об этом покупателю, навсегда останется под гневом Аллаха. (Ибн Маджа)
Хадис 95. По свидетельству Ибн Умара…: Для каждого мусульманина [строго] необходимо слушать и повиноваться [велениям мусульманского правителя], но только если эти веления не принуждают [мусульманина] ослушаться [Господних] заповедей; а потому, если указ правителя вступает в противоречие с Господним вероуставом, к нему не следует ни прислушиваться, ни повиноваться. (Бухари и Муслим)
Хадис 96. По свидетельству Лбу Хурейра…: Люди каждой страны сообща владеют: питьевыми источниками; лесными и пастбищными массивами; энергетическими запасами. (Бухари и Муслим)
Хадис 104. По свидетельству Абу Хурейра…: Пророк… поднялся на ноги и заговорил с нами об «адь гулюл[е], подчеркивая важность вопроса и заявляя при этом, что «аль гулюль» является большим грехом: «Никогда не совершайте «адь гулюль», так как мне не хотелось бы видеть никого из вас в Судный День, несущего на своей шее блеющую овцу или ржащую лошадь… золото и серебро и взывающего [ко мне]… (Сахих алъ-Бухари)
Хадис 115. По свидетельству Абу Хурейра…: Если кто-то, крадучись, заглядывает в ваш дом и вы бросаете в него камнем, повреждая при этом его зрение, – на вас не ляжет грех. (Сахих алъ-Бухари)
Хадис 120. По свидетельству Абу Хурейра.,.: Тот, кто женился на женщине, пообещав калым [предбрачный дар], но не намеревался выплатить его, тот – прелюбодей; тот, кто занял в долг, не собираясь возвратить его, тот – вор. (Сахих алъ-Бухари)
Хадис 121. По свидетельству Абу Бакра… Пророк… сказал: «Если два мусульманина скрестят мечи, то и убивший и убитый попадут в ад».
Я сказал: – «О Посланник Аллаха! Это понятно по отношению к убившему, но как же относительно убитого?»
Посланник Аллаха ответил: «У них обоих, несомненно, было одно и то же намерение: убить своего недруга». (Сахих алъ-Бухари)
Хадис 133. По свидетельству Абу аль-Аска Уасля бич алъ-Аска…: [Одним из величайших виновных деяний] …является лжепретензия на отцовство… (Алъ-Бухари)
Хадис 136. Яо свидетельству Ибн Аббаса…: «Не старайтесь перехватить в дороге караван [с грузом, с тем чтобы перекупить у владельцев товар, не называя им его рыночную цену]. И жители города не должны торговать товаром крестьян от лица последних».
Ибн Аббаса спросили: «А что значит, что городской житель не должен продавать товар жителя деревни?» Абу Аббас ответил: «Он не должен становиться его… [сэмсаром]». (Сахих алъ-Бухари)
Хадис 147. По свидетельству Аббаса.,.: Если бы люди получали все, на что они претендуют, они бы претендовали на имущество и жизнь [других] людей, а потому (при высказывании таких претензий) бремя доказывания… ложится на истца, тогда как принесение клятвы возлагается на его оппонента. (Сахих алъ-Бухари)
Хадис 175. По свидетельству Абдуллы бин Умара: [Суровое наказание Аллаха за] одно из самых страшных злодеяний с тяжелым последствием, от которого нет избавления, ложится на того, кто пролил кровь человека без права на это. (Сахих алъ-Бухари)
Публикуется по: Хадисы Пророка / Пер. и комментарии Иман Валерии Пороховой; Под. ред. Мухаммада Сайда Алъ-Рошда. М., 2000. С. 62-148.

САДЫ ПРАВЕДНЫХ. ИЗ СЛОВ ГОСПОДИНА ПОСЛАННИКОВ
(Извлечения)

Глава 2. О покаянии (тауба)
Хадис 22. Передают со слов Абу Нуджайда Имрана бин аль-Хусайна алъ-Хузаи… что однажды к посланнику Аллаха… явилась одна женщина из племени джухайна, забеременевшая в результате прелюбодеяния, которая сказала ему: «О, посланник Аллаха, я совершила то, что требует наказания, так подвергни же меня [этому наказанию]!» Тогда Пророк… призвал к себе ее опекуна и сказал [ему]: «Обращайся с ней хорошо, а когда она родит, приведи ее ко мне». [Этот человек так] и сделал, [а когда после родов он привел ее], Пророк… отдал соответствующее распоряжение, и одежду на ней крепко затянули, потом по его приказу ее подвергли побиванию камнями, а потом он совершил по ней заупокойную молитву. После этого Умар спросил его: «О посланник Аллаха, ты совершаешь молитву по ней, [несмотря на то что] она совершила прелюбодеяние?!» [В ответ ему Пророк…] сказал: «Она принесла такое покаяние, которое охватило бы собой 70 [человек] из числа жителей Медины, будь оно поделено между ними! Неужели ты считаешь [,что она могла сделать нечто] более достойное, чем пожертвовать собой ради Аллаха?!» (Муслим)
Хадис 24. Передают со слов Абу Хурайры…: Аллах Всевышний, слава Ему, улыбнется двоим, один из которых [немусульманин] убьет другого [мусульманина], [после чего] оба они войдут в Рай. Этот [мусульманин] станет сражаться на пути Аллаха и будет убит, а потом Аллах простит убившего, он примет Ислам и [тоже] погибнет в сражении за веру. (Аль-Бухари; Муслим)

Глава 27. Об уважении неприкосновенности мусульман, разъяснении
их прав и проявлении жалости и милосердия по отношению к ним
Хадис 235. Передают со слов Абу Хурайры…: Не завидуйте друг другу, не взвинчивайте цену, откажитесь от взаимной ненависти… не перебивайте торговли друг другу… ведь мусульманин мусульманину брат… Достаточно будет вреда тому человеку, который презирает своего брата в Исламе, и для каждого мусульманина [должны быть] неприкосновенными жизнь, имущество и честь другого мусульманина! (Муслим)

Глава 28. О сокрытии недостатков мусульман и запрещении
распространения сведений о них без необходимости
Хадис 242. Передают со слов Абу Хурайры…: Если рабыня совершит прелюбодеяние и ее прелюбодеяние обнаружится, пусть [ее хозяин] подвергнет ее установленному Шариатом бичеванию, не браня ее, и если она совершит прелюбодеяние во второй раз, пусть он подвергнет ее установленному Шариатом бичеванию, не браня ее, если же после этого она совершит прелюбодеяние в третий раз, пусть он продаст ее хотя бы за волосяную веревку. (Аль-Бухари; Муслим)

Глава 34. О хорошем отношении к женщинам
Хадис 277. Сообщается, что Муавийа вин Хайда… сказал: [Однажды] я спросил: «О посланник Аллаха, какие права имеет на каждого из нас его жена?» Он сказал: «Ты должен кормить ее, если ешь сам, и одевать ее, если одеваешься сам, и [должен] ни бить ее по лицу, ни говорить ей мерзких слов, ни отворачиваться от нее, если только [это не происходит дома]».

Глава 237. О достоинстве оказания благодеяний рабу
Хадис 1360. Сообщается, что алъ-Марур вин Сувайд сказал: [Однажды] я увидел Абу Зарра… который был одет в такую же одежду, как и его раб, и спросил его о [причине] этого, а он рассказал, что… Пророк… сказал ему: «…поистине [ваши рабы] являются вашими братьями и вашими слугами, которых Аллах сделал подвластными вам, так пусть же тот, кто владеет братом своим, кормит его тем же, что ест сам, и одевает его в то же, что носит сам, и не поручайте им ничего непосильного для них, а если поручите, то оказывайте помощь! (Алъ-Бухари; Муслим)

Глава 276. О запрете мошенничества и обмана
Хадис 1579. Передают со слов Абу Хурайры…: Поднявший на нас оружие не имеет к нам отношения и обманувший нас не имеет к нам отношения. (Муслим)
Хадис 1583. Передают со слов Абу Хурайры…: Обманувший жену человека или его невольника не имеет к нам отношения. (Абу Дауд)

Глава 286. В которой подтверждается запрет
на расточение имущества сироты
Хадис 1614. Сообщается, что Абу Хурайра… сказал: [Однажды] Пророк… сказал: «Избегайте [совершения] семи губительных [грехов]. [Это:] …Поклонение другим наряду с Аллахом, колдовство, убийство человека, которого Аллах запретил убивать иначе, как по праву, ростовщичество, проедание имущества сироты, отступление в день наступления и обвинение в прелюбодеянии целомудренных верующих женщин, которые [даже] не помышляют [о подобном]». (Алъ-Бухари; Муслим)

Глава 287. О строгом запрещении ростовщичества
Хадис 1615. Сообщается, что Ибн Масуд… сказал: Посланник Аллаха… проклял берущего в долг у ростовщика и занимающегося ростовщичеством. (Муслим)

Глава 350. О запрещении обращаться с ходатайствами
относительно [отмены] наказаний [худуд], указания на
которые имеются в Коране и Сунне
Хадис 1770. Передают со слов Лиши… что [в свое время] курайшиты были озабочены делом одной женщины из рода бану махзум, которая совершила кражу, и одни [стали] говорить: «Кто поговорит о ней с посланником Аллаха…» — а другие сказали: «Кто же осмелится… кроме Усамы бин Зайда…» И Усама обратился к нему [с ходатайством за нее, на что] посланник Аллаха… сказал [ему]: «Неужели ты ходатайствуешь об [отмене] одного из наказаний, установленных Аллахом…» А потом он встал, обратился [к людям] с проповедью, после чего сказал: «Поистине, живших до вас погубило то, что когда кражу среди них совершал знатный, они не трогали его, когда же совершал ее слабый, они применяли к нему установленное наказание, и, клянусь Аллахом, [даже] если бы [что-нибудь] украла Фатима, дочь Мухаммеда, то я непременно отрубил бы руку и ей!» (Алъ-Бухари; Муслим)
…[Один из передатчиков этого хадиса сказал]: А потом по его велению этой женщине отрубили руку. …А потом она принесла покаяние, вышла замуж и часто приходила к Аише… которая передавала ее просьбы Пророку… (Алъ-Бухари)
Публикуется по: Сады праведных. Из слов Господина посланников. Составитель: имам Мухйи-д-дин Абу Закарийа Йахйа бин Шараф бин Мурри бин Хасан бин Хусайи бин Мухаммад бин Джум’а бин Хизам ан-Навави (631-676 гг. х. / 1233-1277 гг, н. э.) / Пер. и примеч. В. М. Нирши (Абдуллы). М., 2001; Опубликовано: Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Т. 1. Древний мир и Средние века. М., 2003. С. 768-771.

СУННА ПРОРОКА МУХАММЕДА
(Извлечения)
Передают со слов Сабита б. алъ-Даххака…: «Если кто-нибудь намеренно дал ложную клятву, поклявшись какой-нибудь религией, кроме ислама, то судить… следует на основании сказанного им, а если кто-нибудь лишит себя жизни с помощью железа, его будут мучить железом в пламени ада».
Передают со слов Джундаба…: «Один человек, у которого была опухоль, лишил себя жизни, и тогда Аллах… сказал: «Раб мой опередил Меня, и поэтому Я сделал рай для него запретным!»
Передают со слов Абу Хурайры…: «Тот, кто задушит себя самого, будет душить себя и в пламени ада, а тот, кто заколет себя, будет продолжать делать это и в огне».
Публикуется по: Сунна пророка Мухаммеда. Ас-Сахих (Подлинное собрание) / Перевод В. М. Нирши – Наука и религия. 1994. № 9. С. 39.

ХИДОЯ
КОММЕНТАРИИ МУСУЛЬМАНСКОГО ПРАВА
(Извлечения)
«Китаб ал-Хидоя» или «Руководство к частностям» (буквально ал-Хидоя – «проводник») – фундаментальный труд по мусульманскому праву, содержащий комментарии Корана и Сунны в рамках ханифитского мазхаба. Это произведение было создано в XII в. одним из известных мусульманских законоведов-факихов Мавераннахра (современный Узбекистан) Шейх-уль-исламом Бурхануддином. Бурхануддин, настоящее имя которого Абу-л-Хасану Али ибн Абу Бакру ибн Абду-л-Жалил ал-Фергани ар-Риштани ал-Маргинани (умер в 1197 г.), происходил из знатного рода мусульманских законодателей. Он получил высшее мусульманское образование в Риштане, Маргилане, Бухаре, Самарканде и других городах Мавераннахра, став одним из авторитетных факихов-теоретиков и практиков по ханифитскому мазхабу мусульманского права.
В «Хидоя» Бурхануддин Маргинани дает лаконичные, но в то же время теоретически и практически убедительные определения, возможные случаи и варианты решения юридических казусов по различным вопросам: нормы обрядовой практики, правовые и нравственные нормы, правовые основы семьи и брака, вопросы государственно-правового строительства и уголовной ответственности. В «Хидоя» наряду с высказываниями и заключениями автора по вопросам шариата излагаются точки зрения всех имамов ханифитской школы права, а также представителей других мазхабов по этим же вопросам. Бурхануддин создал свой труд применительно к условиям Мавераннахра, но «Хидоя» была известна не только в Мавераннахре, но и на всем мусульманском Востоке. Вплоть до упразднения мусульманских судов в Средней Азии «Хидоя» была настольной книгой для всех факихов, широко использовалась в обучении и судебной практике.
«Хидоя» была переведена с арабского языка на персидский, затем – на английский, с английского – на русский и издана в 1893 г. в Ташкенте для лиц, служащих в административно-полицейском управлении.

КНИГА II
О никах или браке
Определения термина. – Слово «никах» в первоначальном смысле выражало понятие о физическом совокуплении. По мнению некоторых ученых, словом этим выражается понятие о союзе вообще. На юридическом языке словом этим обозначается особого рода частный договор, имеющий целью узаконить деторождение.
Глава I. Вступление.
Глава II. Об опеке и равенстве между брачующимися сторонами.
Глава III. О магэре или приданом (брачный дар, вено).
Глава IV. О браках рабов.
Глава V. О браках неверных.
Глава VI. О кисме или распределении мужем брачного сожительства равномерно между женами.

Глава I
Виды заключения брачного договора
Брак заключается, то есть совершается и законно утверждается, устно; посредством «заявления» (под чем закон подразумевает речь первоговорящей их договаривающихся сторон) и «согласия» (ответная речь другой стороны). И заявление, и согласие должны быть выражены в прошедшем времени, которое юридическою практикою признано наиболее отвечающим требованиям этого вида договора.
Брак также может быть заключен выражением заявления в повелительном наклонении – одною из сторон, и согласия в прошедшем времени – другою стороною. Так, мужчина может сказать другому: «Заключи брак твоей дочери со мною», – а тот ответит ему: «Я заключил» (подразумевается: «брак моей дочери с тобою»). Такой порядок заключения брачного договора будет законным, так как слова: «заключи брак твоей дочери со мною» выражают доверенность на заключение брачного договора. С другой стороны, как то будет объяснено ниже, при совершении брака, третье лицо может быть уполномочено обеими брачующимися сторонами на заключение брачного договора; откуда видно, что ответ отца «я заключил» заменяет собою и заявление, и согласие, как если бы он сказал: «Я заключил брак, и я согласился на заключение брака».
Брак может быть заключен посредством слова «никах», брак, когда женщина говорит мужчине: «Я сочеталась браком с тобою за такую-то сумму денег» (имеется в виду приданое), а мужчина ей отвечает: «Я согласился»; равно посредством слова «тазвидж», брачный договор, когда женщина говорит: «Я заключила брачный договор с тобою», а мужчина ей отвечает, как в предыдущем случае: «Я согласился»; также посредством слова «хиба», дар, когда женщина говорит: «Я подарила себя тебе»; далее, словом «тамлик», передача, когда она говорит: «Я передала себя тебе»; наконец, словом «садака», милостыня, когда женщина говорит: «Я дала себя тебе в милостыню».
Брак должен быть заключаем в присутствии свидетелей. Брак между мусульманами не может быть заключен иначе, как в присутствии двух свидетелей мужского пола или одного мужчины и двух женщин, совершеннолетних, в здравом уме и мусульман. Свидетели эти могут быть и беспорочными, и не вполне беспорочными, и даже из лиц, подвергавшихся наказанию за клевету. Компилятор настоящего сочинения находит, что наличность свидетельских показаний составляет существенное условие правильности брака, так как пророк сказал: «Брак без свидетелей не считается браком». Этим правилом опровергается толкование Малика, который утверждает, что для правильности брака достаточною является гласность, а не положительные свидетельские показания.

Раздел. О запрещенных степенях родства и свойства при совершении
брака; то есть о женщинах, с которыми можно законно сочетаться
браком, и о таких, брак с которыми является незаконным
Незаконно сочетаться браком с матерью или бабкою. Мужчина не может жениться ни на своей матери, ни на своей бабке с отцовской, или с материнской стороны, так как Господь говорит в Коране: «Ваши умм (т.е. ваши матери), и ваши дочери запрещены вам», а первоначальный смысл слова «умм» (мать) есть «начало» или «корень», откуда видно, что бабки включены в это запрещение. Сверх того, все наши ученые единогласно утверждают, что такой брачный союз незаконен.
Равно незаконно жениться на дочери или внучке. В силу вышеприведенного текста Корана, мужчина не может жениться ни на своей дочери, ни на своей внучке, ни вообще на ком бы то ни было из своих прямых потомков женского пола.
Также незаконным будет брак с сестрою, теткою или племянницею. В цитированное выше запрещение включены сестры, дочери сестер и братьев, тетки с отцовской и материнской сторон; равно тетки отца и тетки матери с отцовской и материнской сторон; дочери всех братьев – родных, единокровных и единоутробных; дочери всех сестер – родных, единокровных и единоутробных: термины амма, хала, ах и ухт, встречающиеся в вышеприведенном тексте Корана, применимы ко всем этим степеням родства.
Нельзя жениться на теще. Мужчина не может вступить в брак с матерью своей жены, независимо от того, имел ли он в браке плотское соитие с ее дочерью или нет. Всемогущий запретил подобного рода союз без всякого указания на это обстоятельство.
Также нельзя жениться на падчерице. Мужчина не может жениться на дочери своей жены, в том случае, когда он имел в браке плотское соитие с матерью. Этим обстоятельством, по тексту закона, определяется незаконность подобного брака, независимо от того, принадлежит ли дочь вместе в матерью к числу обитательниц гарема своего отчима. Но самый текст, который гласит так: «Ваши женщины, живущие в ваших гаремах, дочери ваших жен, с которыми вы имели брачное соитие, незаконны для вас», указывает лишь на обычай, по которому дочери женщин, вступающих в новый брак, следуют за своими матерями в дом отчима, а не на то, что подобное совместное жительство дочери с матерью в гареме отчима, будто бы незаконно.
Равно нельзя жениться на мачехе, ни на жене деда. Такой брак будет незаконным, так как Господь повелел: «Не вступайте в брак с женами ваших родителей и предков».
Ни на снохе, ни на внучатой снохе. Равно незаконным будет и такой брак, ибо Всемогущий сказал: «Не вступайте в брак с женами ваших сыновей, ни с дочерьми, рожденными от ваших чресл».
Ни на кормилице, ни на молочной сестре. Незаконным будет брак с молочною матерью или с молочною сестрою, ибо Всемогущий повелел: «Не женитесь на ваших матерях, вскормивших вас грудью, ни на ваших сестрах по груди», а пророк объяснил: «Все то запрещается по молочному родству, что запрещено по родству кровному».
Нельзя жениться на двух сестрах. Незаконно вступать в брак и иметь соитие с двумя женщинами, которые между собою сестры, а равно незаконно иметь соитие с двумя сестрами по праву владения (говорится о рабах), так как Всемогущий изрек, что такое сожительство с сестрами незаконно.
Свободным разрешено иметь четырех жен. Свободному человеку разрешается вступать в брак с четырьмя женщинами, свободными, или рабами, но не более, ибо Господь повелел в Коране: «Вы можете вступать в брак с женщинами, приятными вам, двумя, тремя или четырьмя». И так как число жен точно поименовано в этом изречении, то иметь их свыше того, что определено им, незаконно.

КНИГА VI
Об аманах, или клятвах
Определение термина. – «Айман» есть множественное число от «ямин». «Ямин», в первоначальном своем смысле, значит «сила» или «власть», а также «правая рука». На языке закона этим термином обозначается обязательство, посредством которого решимость лица клянущегося подкрепляется исполнением или избежанием какого-либо деяния. Человек, клянущийся или дающий обет, называется халифом, а сам объект обета – махлуфун-алайх.
Глава I. Введение.
Глава II. О том, чем устанавливается клятва, или обет, и чем она не устанавливается.
Глава III. О кафарате или искуплении.
Глава IV. О клятвах по отношению к входу в какое-нибудь место или пребыванию в нем.
Глава V. О клятвах по отношению к различным действиям, как то: прибытию, отбытию, верховой езде и т.п.
Глава VI. Об обетах по отношению к пище и питью.
Глава VII. Об обетах по отношению к речи и разговорам.
Глава VIII. Об обетах относительно отпущения на волю и развода.
Глава IX. Об обетах относительно купли-продажи, брака и т.п.
Глава X. Об обетах относительно паломничества, поста и молитвы.
Глава XI. Об обетах относительно одежд и украшений.
Глава XII. Об обетах относительно ударов, убийств и т.п.
Глава XIII. Об обетах относительно уплаты денег.
Глава XIV. О различных случаях.

Глава I
Клятвы (греховного свойства) бывают трех родов: во-первых, гамус; во-вторых, мунакида (они также называются макудат) и в третьих, лагв.
Клятвопреступление. Термином «ямин гамус» (буквально «ложная клятва» или «клятвопреступление») обозначается клятва, принятая относительно чего-либо уже совершившегося, чем обусловливается умышленная ложь со стороны лица клянувшегося. Такая клятва в высокой степени греховна, потому что пророк сказал: «Кто клянется ложно, того Господь присудит к аду».
Кафарат, или искупление, не обязательно (то есть бесполезно) при ямин гамусе; но раскаяние и умилостивление гнева неба обязательны.
О клятвах данных и не выполненных. Термином «ямин мунакида» (буквально «данная», «заключенная», «обет») обозначается клятва, данная относительно события, которое еще должно совершиться; так, кто-нибудь клянется, что он сделает то-то или не сделает того-то. Когда клянущийся не выполнит своей клятвы (то есть, когда он не выполняет принятого им на себя, путем клятвы, обязательства), то искупление обязательно для него. Это основано на авторитете священных писаний.
Клятвы необдуманные или неосмотрительные. «Ямин лагв» (буквально «клятва, лишенная смысла») есть клятва, данная относительно события уже совершившегося, причем клянущийся верит, что дело относительно которого он приносит клятву, действительно имело место, согласно содержанию этой клятвы. Нужно надеяться, что милосердие божие не осудит за такую клятву, потому что Господь объявил в Коране: «Я не позову вас к ответу за необдуманную клятву». Примером ямин лагв может служить такое обстоятельство: кто-либо видит проходящего в отдалении Амру и, считая его за Зайда, восклицает: «Клянусь Господом, это Зайд».
Искупление обязательно, независимо от того, будет ли клятва добровольною, принудительною или произнесенною под влиянием ошибки памяти. Нарушение клятвы по забывчивости или вследствие принуждения, также требует искупления.

Глава II
О том, чем устанавливается клятва или обет
и чем они не устанавливаются
Обет может быть выражен через упоминание имени Господа или какого-либо из обычных атрибутов его. – Ямин (то есть клятва или обет) устанавливается путем признания имени Всемогущего Господа или одного из тех названий, под которыми вообще известно божество, как например: «рахман» или «рахин» («милостивый» и «благодетельный»). Клятва может также быть выражена такими атрибутами божества, которые обыкновенно употребляются при произнесении клятвы, как например: сила или слава, или могущество Господа, потому что клятва обычно выражается через одно или другое из этих качеств. Смысл ямина, именно: сила, или укрепление, достигается этим путем, потому что раз клянущийся верит в силу, славу, могущество и другие атрибуты божества, то отсюда следует, что достаточно простого упоминания этих атрибутов, для укрепления решения его выполнить акт, являющийся объектом клятвы, или избежать его совершения.
Клятва не устанавливается произнесением какого-либо другого имени, кроме имени Господа.
Клятва может быть принята путем произнесения условной кары. Если кто-либо скажет: «Если я сделаю это, то пусть буду неверным», то такими словами устанавливается клятва, потому что раз клянущийся поставил условием неверие, то отсюда видно, что он вполне сознает лежащее на нем обязательство избегнуть исполнения этого условия; а подобное обязательство возможно, раз он произносит такую клятву, которою делает незаконным для себя то, что, вообще говоря, возможно.
Если кто-то скажет: «Если я сделаю то-то, то пусть падет на меня гнев Господа», то таким путем еще не устанавливается клятва, так как подобные слова представляются необычными при произнесении клятвы. Равно, если кто-либо скажет: «Пусть буду я прелюбодеем», или «пьяницею», или «ростовщиком», то такими формулами не устанавливается клятва, потому что они необычны при произнесении клятвы.

Глава III
О кафарате, или искуплении
Клятва может быть искуплена путем отпущения на волю раба или раздачею милостыни. Искупление клятвы может быть произведено путем отпущения на волю раба и притом такого, который удовлетворяет условиям искупления зихара; или, если клянущийся того пожелает, то пусть оденет десять бедных, дав каждому из них кусок сукна; если же он хочет, то пусть раздаст съестное десяти бедным, руководствуясь такими же основаниями, как при искуплении зихара. Все эти способы искупления клятвы, или обета, разрешены Кораном, такими словами священного текста: «Искупление ее (то есть клятвы) может быть совершено путем напитания десяти бедных такою пищею, какую вы обычно едите в своих домах, или путем одевания десяти бедных, или же путем отпущения на волю раба». Отсюда видно, что в настоящем случае обязателен один из перечисленных выше трех способов искупления.
Искупление может быть совершено также путем поста. Коран гласит: «Если он не способен сделать это, то пусть постится три дня».

Глава XII
Об обетах относительно ударов, убийства и т.п.
Обет «не бить кого-либо» не нарушается, если этому лицу будут нанесены удары после того, как оно умерло; то же самое применимо к обету «не одевать кого-либо». – Ежели кто-либо (обратясь к другому) произнесет такой обет: «Если я ударю тебя, то раб мой свободен», и затем ударит это лицо, после того, как оно умерло, то не имеет места нарушение обета, потому что нанесение ударов ограничено лишь жизнью лица ударяемого, как акт, причиняющий боль этому лицу и возмущающий его чувства, что невозможно относительно мертвого человека.
Обет «не бить» нарушается всяким актом, причиняющим боль, если только этот акт совершен не в шутку. Если кто-либо произнесет обет «не бить свою жену» и затем станет драть ее за волосы, или схватит за горло, или укусит зубами, то этим нарушается обет, потому что понятие «бить», охватывает все акты, причиняющие боль, а такие акты, конечно, ее причиняют.
Обет «убить кого-либо», уже умершего, влечет за собою искупление. – Если кто-либо произнесет такой обет: «Ежели я не убью такого-то, то жена моя разведена» и упомянутое в обете лицо не находится в живых, что известно самому произносящему обет, то клятвонарушение имеет место, потому что обет произнесен относительно жизни, которою Господь может вдохновить этого умершего; а так как это возможно, то обет его имеет законную силу и вместе с тем должен считаться нарушенным, потому что убить мертвого, при обыкновенном течении вещей, невозможно. Однако если произнесшему обет не известно, что объект обета уже мертв, то клятвонарушение не имеет места, потому что в этом случае обет произносится относительно жизни, которая предполагается присущею субъекту обета, чего на самом деле уже нет. Между Ханифою и Абу-Юсуфом есть разногласия относительно этого случая, вследствие аналогии его со случаем сосуда, наполненного водой; то есть ежели кто-либо произнесет такой обет: «Если я не буду пить из этой чаши, то жена моя разведена» и окажется, что в сосуде нет воды, то, по мнению Ханифы и Мохаммеда, клятвонарушение не имеет места вследствие недействительности обета по невозможности выполнить его. По мнению же Абу-Юсуфа, обет нарушен, потому что он не считает возможность выполнения обета существенным условием действительности его и держится этого мнения в рассматриваемом случае. – Однако, в случае сосуда с водою не делается различия относительно известности или неизвестности факта наличности воды в сосуде, то есть поклявшийся (по учению Ханифы и Мохаммеда) не будет клятвонарушителем независимо от того, известно или не известно ему, что есть вода в сосуде или нет ее; такое толкование одобряется. В данном же случае делается различие и в этом он разнится от предшествующего, как на то уже указано выше.
Опубликовано: Хидоя. Комментарии мусульманского права. Т. 1. Ташкент, 1994.
* * *
ДЕФТЕР 1841 ГОДА
(Решение вечевого собрания черкесов) (1841 год)
«Слава Богу, который нас сотворил и показал нам свое величие, возвысив нас над другими животными. Слава Богу, который нам дал все средства жить счастливо на этом свете и получить награду в другом мире, указавшему нам истинный путь спасения, веру истинную свою через пророка своего и посланника Магомета. Слава Богу, который есть наш защитник и спаситель в День воскресения.
Мы хотим помочь всем неустройствам нашего края и не делать зла друг другу.
Наша первая обязанность есть строгое выполнение шариата. Всякое другое учение должно быть оставлено и отвергаемо; все преступления должны быть судимы не иначе, как по этой книге.
Никто из нас не должен идти к неверным; дружеские сношении с ними строго запрещаются, и потому всякий мир, всякое предложение с их стороны должны быть постоянно отвергаемы. Кроме того, не позволяется покупать что бы то ни было в их укреплениях, которые стоят на нашей земле, и каждый виновный в этом платит штраф в 30 туманов (300 руб. серебром).
Те, которые будут нуждаться в покупке вещей, должны их доставать на границе.
Никто не должен сметь предупреждать русских каждый раз, когда будет у нас собрание войск для набега к русским. Кто донесет (как только этот донос обратится во вред нам), должен будет заплатить за кровь; если вольный, то 200 коров, если крестьянин – 100 коров; кроме того, заплатить штраф в 30 туманов. Те, которые перейдут к русским и служить им будут, как враги своего края, не будут иметь ни они сами, ни их родные никакого права на наше сострадание.
Если хаджирет (беглый мирный черкес) явится на нашу землю, его особа священна; тот, который силой или хитростью отнимет у хаджирета что-нибудь, заплатит штраф, полагаемый нами за всякое воровство.
«Когда народ мусульманский придет на нашу землю, чтобы разделять намерения черкесского народа против общего врага, то мы обязываемся обращаться с этим народом дружески и, если нужно будет для устранения всякого недоверия, [обязуемся] дать этому народу детей наших в аманаты.
Внутренность каждого жилья будет ненарушима; кто сотворит воровство в чужом доме, заплатит, кроме штрафа (в 30 туманов), еще пеню в 7 туманов.
Если русский беглый сделает воровство, то он платит только тройную ценность украденной вещи, но штрафа не платит».
Затем следуют другие статьи, относящиеся к воровским делам. В заключение изложена присяга о взаимной защите в случае вторжения:
«Как только русские войска войдут в страну, то каждый должен взять оружие и идти туда, где опасность требует; те, которые не имеют оружия, не изъемлются от восстания».
Таким образом, тарикатное учение не могло распространяться далее круга своего; оно чуждо было светским обычаям и не переходило за черту духовной деятельности, а потому и народ, не заражаясь глубоким фанатизмом, оставался спокойным при обычных обрядах веры. В особенности кавказские племена, имея темное понятие о религии, исполняют одно наружное богопочитание, без всякого умозрения и на тех условиях, которые переданы им от предков их, не исключая туземного магометанского духовенства, едва переступающего выше одних обрядов. Из них мало таких, которые разумели бы тексты Алкорана в отношении религиозных умозрений – это сверх их познаний и выше меры учености. Вся же богословская премудрость ограничивается заповедями имама и ислама: во-первых, верить, что Бог един и нет ему равного, бытие ангелов несомненно, все священные книги справедливы, Магомет есть истинный и неложный посланник Божий, что будет другая жизнь, добро и зло ниспосланы от Бога, все умершие восстанут, возвратятся им души и жить будут; во-вторых, строго держать один месяц в году пост Рамазан, исполнять неупустительно пять раз в сутки обычные молитвы, кто имеет состояние, обязан хотя единожды в жизнь свою посетить и поклониться гробу Магомета, каждый от избытков должен уделять десятину неимущим, как жертву, назначенную им Богом; верить свидетельству пророка Магомета о единстве Божием. Эти заповеди обязывается знать каждый мусульманин и научать детей своих с 7-летнего возраста. Вот все, в чем заключается сила духовного учения кавказских горцев, не исключая их безграмотных владетелей.
В 1822 году начал проявляться на Кавказе мюридизм, или тарикатное учение. Первый зародыш его оказался в Северном Дагестане от эфенди Джемамрина, учившегося в Персии, но не получившего степени шейха; от него передано эфенди Магомету Эрагию, от Эрагия заимствовал Кази Мулла, а от последнего наследовал Шамиль. На этих началах распространилось неизвестное дотоле в кавказских горах тарикатное учение, слабое и не предвещавшее при своем возрождении тех важных событий, какие сказались впоследствии. Кази Мулла первый положил основу распространения нового и чуждого для народа учения, чтобы на этом оплоте утвердить власть свою над умом народным; но он мало был известен своим соотечественникам, а по низкому происхождению не мог надеяться на силы, чтобы поддержать принятое на себя звание шейха с соединением в лице своем двух властей – духовной и светской. Вот причины, по которым вся предприимчивость его не могла соответствовать ожиданию; за всем тем брошенные семена не остались бесплодными. По смерти Кази Муллы хотя и заступил место шейха товарищ его по замыслам Гамзат Бек, но все виды этого себялюбивого человека обращены были более на подвиги военные, нежели на верховное звание шейха как первой основы религиозного соединения с народом, и потому владычество его было кратковременно, без всяких замечательных событий.
Шамиль, принявши звание главного учителя веры, утвердил план свой на началах первого предшественника своего и военная власть была соединена с духовной. Таким образом, распространяя темное учение между безмолвными обществами, он смело завладел железной волей, поражая непреклонных именем верховного главы духовенства и повелителя народного; но, чтобы в умах соотечественников своих теснее соединить эти две власти в одном лице своем, присвоил себе звание имама. Так заблуждался народ и так предал себя безусловной покорности одного решительного человека.
Чтобы приблизиться к такому предмету, который мало еще известен нам в его основе и важности, с исторической последовательностью верховных пастырей магометанского закона и таинств его, я принял смелость передать тарикатное учение в том виде, как оно переведено с подлинника, случайно мне доставшегося и столь редкого не только в простом магометанском духовенстве, но и между учеными, не посвятившими себя тарикатному братству, ученейшим мужем между кавказскими племенами, Якубом Шардановым, с арабского на татарский, а с последнего мною на русский язык, придерживаясь всевозможно подлинника.

* * *
Позволю вам, как и мне дозволено от учителя моего. Я шейх Мустафа Инджемайский, ученик Ахмеда Бегчетинского, он же из учеников шейха Махмуда, верховного учителя Накшибендинского. Господи! Прославь тайны святых твоих.
Сей акт вполне от меня нищего и служителя нищим передан Сагиду шейху над всеми шейхами Сеиду Аб-дулла Кадри из поколения Кейлянского. Господи! Возвеличи тайны святых твоих в доме Маалаюхан (место святых).
Во имя Бога явлен вам посланник из среды вас: повинуйтесь ему и будьте мумишами (мусульманами). Создатель мира есть Бог Всемилостивый: если усомнитесь, то скажите – един Бог на Эмперийском небе.
Каждый должен верить, что нет иных богов, кроме Единого, и что святым людям Ааллия Уллаг, нет опасности и нет скорби воистину! Кроме единого Бога, нет другого, и Магомет – раб и посланник его, он есть Сагид и Сеид над всеми посланными, верный слуга и возлюбленный Богом, все создавшим. Я ахапи (ей Господи!).
Мы сделали все возможным и откровенным, и да будет Господь Бог вам помощником по вере нет ничего более для вас вашей, невозможного.
Эти слова переданы пророку Магомету через Ангела Гавриила перед завоеванием Мекки.
Тарикатное учение
Во имя Всемилостивейшего Создателя всех благ Бога, которому принадлежат все сокровенные тайны, поклон и здравие рабам его, служащим с чистотым сердцем и исполняющим обеты свои. Из Ханафийской части закона да исполняются все заповеди Господа с приношением молитв к стопам Пророка Его Магомета и святым ученым в законе. Все почести и хвала Пророку и рабу Божию; он есть путеводитель наш в истинной религии от прочих. Бог сподобил его быть защитником и избавителем ходящих по пути праведных; он испрашивает перед Богом спасение и прощение грешнику; от его соизволения предоставлено недостойному нищему Кадрийское тарикатное учение со слов почитаемого шейха, со стороны родственницы бабки шейхали, Сагида Кадри Кейлянского. Его священная наука вознеслась высоко в мире; он удостоил меня быть на молитвенном ковре и возносить сию науку пред Богом до тех пор, покуда дух мой воспарит в вечность Божественного видения.
Прежде еще вступления моего в эту священную обязанность, я в искренних молитвах моих испрашивал соизволения предаться мысленно о Божестве, дабы постигнуть сокровенность тариката и передать его другому по содержанию и преданию семи первых шейхов. Ныне обещаюсь с клятвою исполнить все по примеру святых мушидов во время Мура-Каба. Так как сия тайна передана от подобного утренней заре Ангела, вознесшего на знаменах своих Пророка Магомета на Небо, где и дана ему верховная власть над всеми святыми, кроме двух Ахмедов, Абусалих отца Салихова и Абдул Кадри Чейменского, Ханбелинского, Багдадского и Кейлянского, провозгласителя тайны Божией; отвори, Господи, ему все врата рая, не отвергни молитву его и будь милостив ко всем мусульманам; осчастливь души их в сей и будущей жизни; а с ними восприми и сопричти нас, недостойных рабов, в недра неизреченных Твоих щедрот, под знамением Пророка Твоего Сеида Магомета; ибо по воле Твоей мы исповедуем исламизм и от всей души приносим Тебе нашу жертву, свидетельствующую, что нет иного Бога, кроме Бога, и Магомет – раб Его и посланник, которому по соизволению Всевышнего все дано, яко верховному пастырю.
О Господи! Прославь его с семейством и со всеми избранными!
Примите от меня нищего, пославшего сей акт к братьям моим по вере, чистейший поклон. Дай Бог, чтобы на всяком месте вера наша была всем ясна для просвещения вашего; вы клятвою должны утвердить покорность вашу и да будет вам известно, что нищий Бога ради и раб Его, праведный сын наш и ходатай, пекущийся о будущей жизни, Хайху Абдрахман Гарив, сын Умара Камелинского, изведавший мудростью своей истинного Бога, просил моего дозволения сесть на молитвенном ковре, быть халифом и шейхом над низшим учением Кадрийского тариката. Принеся усердную молитву Господу, все создавшему, я просил мысленно главного мюрщида над всеми святыми и сердаря мюридов, а также умолял душу блаженного шейха Мамсудина Хо-лотийского вразумить меня, достоин ли и следует ли передать ему это учение? И по внушению святых сих, он, Умар, посвящен мною к познанию тарикатного учения, которое и передано ему от меня со внесением в наследственный акт, дающий право быть халифом и шейхом над низшим Кадрийским тарикатом, с дозволением передавать это учение, кого изберет он достойным, с тем знамением, что воспитание его будет наравне с младенцами, как и я сам воспитан и обязан передавать святое правило это другим; ибо власть моя разрешена Сеидом и имамом над всеми святыми, как блестящая звезда разделяющего и объясняющего тайны религии Султана Кадри Кейлянского. Провозгласи его, Господи! От него проистекло святое тарикатное таинство, я же получил от учителя моего Сеида шейха Алия; он наставлен был отцом своим, учившимся у Сеида шейха Магомета Сагдинского. Господи! Прославь тайны его учения. Шейх Магомет заимствовал от отца своего шейха – воспитателя мюридов и наследника всех шейхов от шейхов Мугров, Сеида-эфенди; он же образовался от отца своего, известного ученого шейха Сеида (последний наставлен был отцом своим) Алгари -Буфеллах, т. е, достигшего высокой степени божественного знания, мюршида саликин Ибрагима. Все вышеупомянутые шейхи – родственники со стороны матери моей. Господи, превознеси их многочисленные тайны, сотвори, прейми и удостой души сих праведных светлого рая. Алгари образовался от шейха, учителя мюридов и ревнителя религии, Джемалудина; сей же от шейха и служителя Господу, Шемадзина, принявшего учение от брата своего, Шехабудина Ахмета; Ахмет научился от отца своего, мюршида шейха Касима, Касим – от племянника своего, Зейнадина; ему же передано от отца его, шейха Абиль Аббаса. Господи, прослави его тайны! Аббас научен отцом своим, Хасаном шейхом Бадредином, светильником звезды. Хасану передано от шейха и отца Галаудина, научившегося от шейха Шемсудина Магомета. Господи! Упокой и прослави его душу. Магомет наставлен отцом своим, Шейфурдином, научившимся от учителя мюридов, шейха Чемадудина Абдалах, а сей научен от отца своего, шейха и служителя шейхов, известного богомольца из поколения Абу-бекира, Абдул Ризака Горинского, получившего эти тайны от отца своего, шейха Сеида Месляна, нашего путеводителя, имама над всеми имамами, верного блюстителя шариата и тариката, наместника Пророка Магомета и наследника живущих в бессмертии сорока святых и равного им во святости, наименованного Риджа-уль, который не только шейх людям ислама, но ангелам и джиннам, – в его руке все сердца праведных, как главы богобоящихся, – он жаждоутолитель в будущей жизни святой чашей и звезда над всеми святыми, глубоко проницающий в сокровенные тайны, ревнитель и восстановитель пути Абдул Кадри Кейлянского. Господи! Ради души его ниспошли на нас высокую милость Твою! Он получил эту премудрость от верховного шейха, достигшего до познания Бога, отца Сагидова и внука Алиева, Мубарека Багдадского. Господи! Прославь Твоего соревнователя, получившего тайны закона Твоего от шейха Абдул Хасик Уретийского, принявшего святое учение от шейха, постигшего истину веры, Абдул Фарег Терсунского, занявшего учение свое от шейха Абдрах-мана Абдулазизы Таминского, принявшего учение от шейха Абубекира Шаблинского; он же от шейха Сеида Таифа и мюршида над святыми святых, Дженейка Багдадского, почерпнувшего премудрость свою и познавшего Бога от Серира Сактейского, заимствовавшего учение свое от покровителя трудов в религии, объяснителя сокрытых тайн и чудес, шейха Магруфа Керакийского. Господи! Ниспошли на него Твое благословение. Магруф достиг священной тайны от наставника своего, шейха, полного владетеля тариката и высокого достоинства святости, Давуда Танийского, образовавшегося от шейха над всеми в мире шейхами, познавшего все Господние таинства, Хабаба Хаджетского; Хабаб же от – почетного имама, владетеля всех богобоя-щихся, главного толкователя путей Господних, Хасина Берийского, научившегося от Сеида, прозванного львом религии ислама, мужа Фатимет Изухара, дочери Магомета, Алия Абиталибова, он же есть меч Господень, хранитель и защитник невинных и кротких пред Богом, познавший тайны учения от отца своего, Сеида всех пророков, избавителя грехов, султана над всеми приближенными к Богу, народного очистителя, скорого помощника и заступника, родом из арабов Хашим-ских, Мустафы Муштаба Алмунтака, первой зеницы между народом; сей-то есть сын Абдулла Пророка, Абдулла сын Абдулла Муталиба, а сей сын Абдулла Хашешима. Хашешим сын Абдулла Манафа, сравненного с золотом и драгоценными каменьями. Ниспошли, Господи, все щедрые милости Твои на них и на сопутников их, а также женам Магомета, матерям всех мусульман и детям, от них рожденным, равным образом повинующимся и послушным закону Твоему, все благое во веки; ибо Пророк Магомет удостоился лично получить таинство веры через ангела Гавриила, явившегося в красоте павлина; Гавриил получил от ангела Исрафиля, принявшего мудрый закон ислама от Создателя всей Вселенной, Единого Всемогущего Бога, коему нет равного.
Пророка Магомета проповедует; Господь Бог мой, по великой милости своей, наставил и вразумил меня, что каждый нищий прежде богатого предстанет на тот свет вперед за половину дня: и как я есмь нищий из нищих братии моих и, еще проповедуем я всегда лучше пребуду за нищими, нежели за богатыми, и прежде услышу их, ибо из всех нищих братии моих полагаю первым себя. О Господи! Молю Тебя: когда испущу дух мой, прими душу мою и оживи ее во образе нищего и сопричти в числе святых твоих нищих, ибо в законе Хадиса сказано: «Дай, Господи, всем мусульманам быть пред Тобою нищими во уважение таинства религии и приблизь к Твоему милосердию тарикат сей, как путь, Тобою указанный Пророкам и названный Бегиль Меллядун, предоставленный мне к научению сопутников моих с их наследниками». Из них первый получил Абу-бекир и Алий; Алий передал Хасану Басерскому, далее: Хабибу Афкенскому, Дауту Мал Ханафийскому, Магруфу Керакиискому, Серир Сактийскому, Дженеиде Багдадскому, шейху Абубекир Шаблинскому, шейху Абухасан Курешейскому, Абисагаду Массунскому, от него передано поборнику религии Абдул Кадри Кейлянскому, он же – сыну своему Абубекир Абдул Ризаку, от Ризака – шейху Джемадудину, Абесалеху, шейху Шарфудину, Галаудину, шейху Бадрудину, шейху Абель-лабасу Шерабудину, шейху Зейнадину, шейху Касиму, шейху Шехабудину, шейхам: Шемейдину, Абун Уфа, Джемалудину, Абдулаг Магомету Багдадскому, Ибрагиму и сыну его Магомету, Магруфу, Ахафу, Магомету и шейху Алию, от которого получил Кадрийское тарикатное учение я, самый беднейший и грешный служитель нищих, не стоящий праха под стопами святых, равный шести братьям спящим, как верный пес у праха праведных, подобно Итмиру, Сеид шейх Хаджи Ахмет Созийский. Разрешаю, с дозволения отца нашего, брату моему по религии и сыну по пути божественного тариката, шейху Абдул Рахману Тарифу Умару Киликийскому, сидеть на молитвенном магометанском ковре, управлять тарикатом Кадрийским и быть халифом над всеми магометанами. Подай, Господи, ему и последователям его благословенные пути. Причем завещал ему строго «бояться Бога во всех делах своих и все молитвы Пророка исполнять свято, следовать по указанным путям угодников Божиих, воздерживаться от яств и пития, быть более молчаливым и мало спать, иметь попечение о молитве к Господу и воздерживаться от всего недостойного желаниям чистого сердца; вставать от сна прежде рассвета, приложить всемерное усердие к научению мюридов, познанию религии, во всякое время следовать тарикатному учению свято и без отступления».
Каждый, кто только увидит сей акт, должен ведать, что имеющий его есть шейх, которого обязаны почитать, слушать и повиноваться ему, как Пророку, ибо таковые именуются мужами крепкими. Господи! Ниспошли новоизбранному Твоему силу уважения, таковых ибо хочу иметь соучастниками духовного ковра к совокупному прославлению имени Твоего. Он должен сидеть молча с Алкораном на молитвенном ковре, окруженный мюридами, и мысленно читать Фатага, потом провозглашать: «Чтите имя Господа вашего», толкуя Его единство, и все предстоящие повторяют слова пастыря; потом прочитывают тихо и гласно Ольджелялю-Ольджеманю, затем Агхаю-Алхазюм, стоя и сидя, сложа руки одну на другую, до тех пор, пока ослабеют все силы во имя Господне.
А также разрешаю ему принимать желающих в общество мюридов и с тех, которые признаны будут достойными, брать байгат и тогда уже сопричислять к братству, научая каждого из них: кто будет почитать и уважать таинство тарикатного учения, тот и нас почитает, а кто почитает нас, почитает дедов наших; почитающий предков, почитает султана над всеми святыми, Абдул Кадри Кейлянского, почитающий Абдула Кадри, чтит деда его, Пророка Магомета, чтущий Магомета, почитает со смиренным благоговением Вседержителя Бога и получит в земной духовной жизни высокую награду. Кто же не признает тариката, не признает меня, отвергает отца моего, шейха Кадри Кейлянского, Пророка Магомета и самого Бога, да погибнет в огне гееннском! Сохрани и спаси нас, Господи, от такого преступления.
Когда явится где-либо шейх, имеющий акт сей, мюриды кадрийские обязаны явиться к нему с честью и почтением для поздравления с благополучным прибытием; тогда учитель приглашает их сесть вокруг себя и начинает превозносить им имя Господа, размышлять и толковать им их обязанности и, ежели найдет достойными желающих вступить в общину, сопричисляет таковых в число братства мюридов, куда не возбраняется входить и женскому полу с закрытым лицом, но не иначе, как по выполнении присяги в том, что она обязывается следовать по пути Пророка Магомета, сопутников и жен его. Да совершится все сие во славу Господа!
Из всех важнейших наставлений, мною переданных, суть: «Бояться Бога во всех делах своих, всемерно стараться служить шариату, не выходить из пределов божественного писания и образоваться в Алкоране». Сын мой! Бог наш и всех мусульман да будет путеводителем твоим к познанию закона, ниспосланного с небес Пророку нашему Магомету; старайся привязать душу твою и все помышления к единому Богу, будь щедрым и откровенным для всех чистосердечных. В твоей обязанности иметь всегда и во всех делах религии сообщение с нищими, почитать нелицемерно шейхов, обращаться человеколюбиво и смиренно с братьями твоими, родственниками и прочими младшими и высшими тебя, делать полезные наставления; споры, вражды и всякие сторонние или мирские дела всевозможно уклонять от себя. Знай, брат мой по вере и сын по тарикату, един Бог – путеводитель всех мусульман. О действительной же нищете я вразумлю тебя: ты не есть нищий, но богатый; ибо ни в чем не имеешь нужды, кроме Бога, ни о чем не заботишься, токмо о Боге. Итак, тайсуф заповедует нам крепко хранить тайну, дабы ни в чем не быть свидетелем. Когда встретится с тобою нищий в первый раз, не любопытствуй узнавать, кто он, а, унизив себя, говори с ним благосклонно и ласково, чем приобретешь к себе любовь и уважение; ибо закон научает нас унижать себя пред нищими, а сильным воздавать должное без обмана, дабы во всех делах наших была видна одна святая истина. Всякое свидание со светским обществом прекратить, а стараться всем сердцем приближаться к Богу и указать братьям твоим по вере путь к Нему единому. Храни все, заповеданное мной, тайно и, кроме Бога, забудь обо всем мирском. Вот тебе строгое мое наставление. Кто поймет его и примет чистосердечно, да утвердит Господь Бог желания его и да наставит на путь праведных.
Ты должен знать, сын мой, что тайсуф заключает в себе восемь правил:
Саха – быть щедрым,
Риза – всем довольным,
Шра – терпеливым,
Курбат – приблизить себя к Богу,
Лепсысуф – одеваться в шерстяную одежду, по примеру Пророка
нашего Магомета,
Вассыая Ахат – всегда путешествовать,
Водовамисехри – быть алчущим и жаждущим,
Вольдилуг Вольфакре – быть нищим.
Ибо щедрые дела принадлежат Аврааму, довольным быть – Исааку, терпение – пророку Иову, быть приближенным – пророку Иосифу, шерстяное одеяние – пророку Яхве, путешествие – пророку Иисусу, голод и жажда – пророкам Моисею и Давиду, нищета – покровителю нашему, Магомету, возлюбившему ее.
Если кто будет тебя спрашивать: «Кому присвоены одежды шерстяные?», отвечай: «Магомету, получившему через ангела Гавриила четыре листа от райского дерева Туба, и когда он был одет ими, по воле Господа, они превратились в шерстяной хитон». А когда ты будешь вопрошен: «Что значит Эманул Хиркат, Исламуль Хиркат, Геслуль Хиркат, Ташратуль Хиркат, Умафщелиль Хиркат, Уфирикаль Хиркат, Умамектубу Хиркат, Умамектубу Физейлиль Хиркат?», отвечай, что: а) желать мусульманам всего того, чего себе желаешь, б) кроме Бога, ни о чем не помышлять, в) быть верным без обмана, г) не употреблять в пищу и питие запрещенного, д) удалить себя от суеты мирской и иметь уважение к нищим, е) повиноваться шейх мюршиду, быть чистым и серьезным, ж) исполнять очищение и омовение на всяком месте пред молитвою, з) всегда иметь сокрушенное и смиренное сердце пред Богом и людьми, и) быть стыдливым.
Когда будут тебя вопрошать: «Из какой шерсти и кем сделана ткань для духовного одеяния?», отвечай: «Из шерсти того барана, который по могуществу Господа прежде еще создания мира уготован был ангелом Аврааму на жертву вместо сына Исаака; шерсть из этого барана принес с неба ангел Хаяиль жене Адама Еве, которая умоляла его спрясть из этой шерсти нити, и ангел исполнил ее желание; из этих нитей ангел Гавриил одну половину дал пророку Адаму, а другую вознес с собою на Небо и сохранял в раю до пророка Магомета, и тогда, как по воле Господней в помощь войны названной Хунеин, ниспослано было с небес тридцать тысяч невидимой силы, то нитью из этой шерсти ангел опоясал пророка Магомета и повелел носить шерстяной харкат». Если тебя спросят: «Сколько заповедей имеет тарикат?», отвечай: «Покаяние, поручить себя Богу, быть набожным, богобоязненным, довольным, удаленным от мира и молить о прощении грехов». На вопрос же: «Какие суть пути тариката и сколько таковых?» – «Шесть: мюршиду и учителю твоему служить верно, поручить себя Богу, быть преданным ему всем сердцем и всеми помышлениями принимать без исследования слова учителя, признавать поучения его за непреложные и благоговеть к его воле». На вопрос: «Что есть высшая присяга по тарикату? Какой имеет ключ, замок и сердце замка?» отвечай: «Когда Бог изгнал Адама из рая, он повелел взять от него с детьми присягу, Адам отвечал: «Господи! Кто мои дети, я их не знаю». Бог могуществом своим произвел от Адама все народы и вопросил его: «Алесту Берабикум?» (Не я ли сам Бог ваш?). Они отвечали: «Воистину, Господи!» Вот что значит присяга и ее начало. Она вложена в камень, названный Хансефиль Авсада; сверх того, присяга значит по слову Господа: «Я создал народ мой и все видимое и невидимое для прославления имени моего и служения мне, с верою и чистотою помышлений». Сердце замка верить, что един есть Бог, коему предаться всем существом своим, благоговеть ко всему, ниспосланному от Него, ибо корни райского дерева Туба суть шариат, а ветви – тарикат, фрукты – верность, а семена – знание. Замок присяги: являться мюридам к учителю шейху; ключ замка – произнесенная клятва, ибо Господь Бог возвестил пророку Магомету: «Кто учинит присягу, тот связан ею, а кто исполнит ее в чистоте сердца во имя мое, тот примет от меня награду, все же отступники погубят себя на вечную смерть». И тот ключ присяги отдан на вечное сохранение лифимдам. А когда вопрошен будешь: «Что есть Маданули Иман и Маданули Ислам?», отвечай: «Первый, что Бог видит сердца наши; вторый – смотрит и на чистоту наших деяний». Если же пожелают знать, сколько тарикат имеет судей, отвечай: «Шесть – любить ближнего, быть щедрым, униженным, богобоязненным, решительным и размышляющим о всем создании Господнем», При вопросе о молитвенном ковре и его заповедях, отвечай: «Господь Бог заповедал подстилать его в молитвенных домах и на нем приносить ему моление пять раз в сутки, имея впереди шейха, мюршида или духовника. Если же спросят тебя: «Что значит шариат, тарикат, халикат и марграфат?», ответ твой да будет: «Шариат есть слово, тарикат – размышление о пути Господнем, халикат – познание самого себя, марграфат – положиться всеми надеждами на Бога». Что же есть имамы шариата, тариката, халиката и марграфата? Отвечай: «Первый -Алкоран, второй – шейх и мюршид, третий – верность, сам пророк Магомет, и последний – сам Всемогущий Бог». На вопрос же: «Кто твой отец, мать и брат?» – отвечай: «Отец мой – любовь, мать – чистое сердце, брат – верность». Что значит купаться у шариата, тариката, халиката и марграфата? Во-первых – молиться на молитвенном ковре, во-вторых – исполнять с точностью правила тарикатного учения, в-третьих – хранить верность, удаляться от всего мирского и путешествовать, в-четвертых – предаться единому Богу всем сердцем и всеми помышлениями с твердым упованием на него. Да будет во всем путеводителем нашим сам Господь Бог наш.
Итак, я нищий, крепко нуждающийся в милостях Господних, разрешил сим достопочтенным актом шейху Абдрахману Тарифу сыну Умарову быть халифом, моим наследником, с дозволением одеваться харкатом и носить на главе кадрийский венец, к прославлению имени Единого Бога, принимать присягу от достойных быть его соучениками, не опуская всех предписанных в акте сем правил. Вместе с тем строго повторяю: все заповеди Господни соблюдать без отступления, не исключая добавленных пророком, как то: молиться на рассвете, служить с уважением нищим, быть униженным и приятным, не быть сердитым, строптивым и ругателем, все благие пути исполнять, дабы указать народу пути истины и пути зла, бодрствовать над противными правилу учения желаниями сердца, и Господь Бог да будет твоим путеводителем во всех твоих намерениях. Знай, брат мой по религии, месть, подлежащая для шейхов, есть срок, и этими путями только можно достигнуть милосердия Божия: в шариате их 10, в тарикате 10, в фаль халикате 10 и фаль марграфате 10, и все они принадлежат единому Богу.
В заключение данного мною правила и наставления, ты должен знать: когда шейх накажет ученика или прогонит от лица своего, виновный не должен иметь злобы, но обязан сносить заслуженное наказание терпеливо и с покорным унижением умолять неотступно о прощении. Но если шейх не в состоянии отвечать на все предписываемые в акте семь правил, то имя, принятое им на себя, есть недостойное и он не может ни носить звания шейха, ни наследовать святому учению закона религии. О Господи! Укажи нам неизреченную твою милость, Ты, единый и благий Господи! Сохрани нас от худых поступков и диавола; не дай нам быть неосторожными и ошибочными в делах наших, сопричти к числу нищих в жизнь вечную ради имени Твоего и Пророка Магомета; ибо все похвалы и приношения принадлежат Тебе единому во веки аминь.
Сверх того, вы должны исполнять тартейбахат мекладжи: а) молитва об оставлении грехов из Алкорана Фатиха; б) салатав в честь Пророка; в) прочитывать семь раз Сура Сурей Инжирах; г) из Алкорана Ахлас тысячу раз; д) Фатиха семь раз, е) салават сто раз, ж) Ашри один раз. После прочтения указанных молитв просить Господа утвердить вас в ниспосланном от него законе с приношением жертвы чистого сердца Богу и Султану над всеми пророками, пророку Магомету и Его «Чегариаруш» – четырем спутникам: Абубекиру, Умару, Осману и Алию. Господи! Прослави тайны святых Твоих и место их Хаадже, а с ними удостой милосердия Твоего Магомета Бахавдина шейха Накимбендинско-го, Абдул Халена Гождуинского, Абдул-Хасана и Боязида Бастамского, всех святых и свиту Господню и всех пиров чистые души освяти, Господи! А потому, как мне дозволено, так и передал вам все, не убавляя и не прибавляя, с разрешением производить учение по вторникам и четвергам, во время восхождения и захождения солнца, – так и меня учил шейх и путеводитель мой, сардарь над всеми сардарями, Мустафа Тархиловский. Господи, упокой душу его и освяти могилу праведного Твоего! Буди, Господи, благоволение Твое над нами и родителями нашими. Все же похвалы и восклицания принадлежат Тебе единому!
Опубликовано: Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Выпуск 1. Нальчик, 2002. С. 177-194.

ВОЗЗВАНИЕ СЕРАСКИРА ЭРЗЕРУМСКОГО СЕИДА
МУХАММЕДА САЛИХА К НАРОДАМ ДАГЕСТАНА И ШИРВАНА
ОБ ОКАЗАНИИ ПОДДЕРЖКИ ТУРЕЦКИМ ВОЙСКАМ
В ВОЙНЕ С РОССИЕЙ
(Не ранее февраля 1829 г.)

«Именем Аллаха милостивого, милосердного
Хвала Аллаху, господу миров. Да благословит Бог Мухаммеда, его семью и всех его сподвижников.
От великого визиря, прославленного сердца, устроителя дел исламского государства, начальника войск Османского государства, хранителя границ ислама и мусульман, управителя делами государства и религии, сераскира Восточной стороны. Да содействует ему великий Аллах в истреблении неверующих и многобожников милостью последнего из пророков.
Всем верующим дагестанцам, в особенности кадиям, воинам, ученым, старшинам, благочестивым, рассудительным, храбрецам и юношам обществ Чара, Аварии и Чечни (Да сохранит их всевышний Бог от зла врагов религии!). Да будет конец ваших дел и дел мусульман милостью пророка! А затем, знайте, что – да помилует вас Аллах всевышний! – вы являетесь партиями искренних мусульман, которые стойко держатся учения суннитов и мусульманской общины, которые известны исполнением закона ислама, священной войной, газаватом и храбростью. Вы для этого исламского государства охранители вашей веры, повинующиеся и покорные. Истинно, это великое государство намерено в этом году истребить неверных и многобожников, вывести их униженными и побежденными из всех мусульманских государств на Востоке и Западе и освободить всех верующих от притеснения этих нечестивых и отступников при содействии владыки миров. Вышел приказ от милостивого халифа ко всем верующим, которые находятся в стране, об их выступлении для борьбы с многобожниками и несправедливыми. Мне дан приказ от его (султана) высокой особы завоевать города мусульман и освободить их от рук неверных и многобожников, чтобы мы даже водрузили по воле могущественного Аллаха наши высокие знамена в городе Тифлисе и чтоб мы очистили по желанию великодушного Аллаха обиталища мусульман от грязи войск сатаны.
И вот я вышел по воле всевышнего Бога в начале священного 11 июня для сражения с подлыми неверными вместе с моими победоносными и многочисленными войсками и послал к вам это письмо, чтоб сообщить всем приказ халифа Аллаха, победоносного султана. И когда дойдет до вас это мое письмо и вы узнаете то, что оно исходит от исламского государства ко всем мусульманам и что надлежит вам сделать для этого, чтобы бороться против ваших врагов, против врагов государства и религии, чтобы сражаться с ними и днем, и ночью, тайно и явно для прославления заповеди красноречивого Бога, то вам надлежит выступить всем для истребления многобожников и бороться против них по мере ваших сил, уповая на владыку миров. Убивайте их везде, где бы вы ни настигнули их, и выведите их оттуда, откуда они вас вытеснили. Разожгите огонь против них и ударяйте вашими секирами по выям несправедливых и неповинующихся так же, как это есть их обычай по сей день! Вы не смотрите на слова неверующих и вероотступников и не обращайте внимания на их вымыслы. Истинно, они, клянусь Аллахом, сатаны. Как сказал Аллах, – да будет великой его слава! – «Правда, сатана делает клевретов своих страшными, но вы не бойтесь их, бойтесь меня, если вы верующие» (Коран 9, 169). Не ослепляйтесь силой и многочисленностью многобожников! Истинно, они перед Аллахом и нашим великим государством презренны. Их изгнание из обиталищ мусульман по воле всемогущего — истинно легкая вещь. Принимайте во внимание слово всевышнего Аллаха: «Да не обольщает тебя оборотливость неверных в этом городе: она – кратковременное наслаждение; после жилищем их будет геенна. Как мучительно это ложе!» (Коран 3, 196). И кто из вас будет невнимателен в отношении этого приказа, будет противоречить этому победоносному походу, предпочтет сиденье дома и будет искать спокойствие и благо в своем богатстве и в своей торговле, то тогда, несомненно, он – враг Аллаха, и враг посланника Аллаха, и враг халифа Аллаха. «Те, которые были несправедливы, скоро узнают, какая им будет участь! На Бога да уповают уповающие!»
Истинно, ваши прежние эмиры Нуз-хан и его сын пришли в Высокую Порту и достигли той грани почета, которой не достигал никто перед султаном. Они сообщили султану о всех ваших желаниях, о вашей искренности в отношении исламского государства и всех тех войнах и сражениях, которые вы проделали с врагами мухаммеданского шариата. Халиф милостивого Аллаха, – да продлит Аллах его могущество до конца времени! – узнал сущность ваших надежд и подробности вашего положения, и он дал истинное обещание, что он не отделит вас от остальных хранимых им государств и не выведет вас отныне из тени его счастливого милосердия. Он также никогда не отделит вас от земли его высокого государства во имя битвы и во время мира при помощи владыки. Доверьтесь его твердому обещанию. Это будет, клянусь Аллахом, истинно большим успехом.
Я послал вам это послание при посредстве большого эмира, известного начальника, примера славы и неприступности, источника могущества и храбрости, искренне преданного, правдивого в отношении Высокой Порты Мустафы-хана Ширванского. Мы послали его в качестве уполномоченного со стороны Высокой Порты в вашу страну. Верьте его слову, выполняйте его приказ и пошлите ваших гонцов и ваши послания. Объявите ему о всех ваших желаниях и нуждах.
Истинно, он, если Богу будет угодно, все сообщит мне и Высокой Порте. И закончатся ваши дела со стороны блистательного султана по воле всевышнего и великого Аллаха. Уповайте на великодушного Аллаха! «Истинно, он всемогущ! Он хороший защитник и хороший помощник».
В изображении печатей читается: Сеид Мухаммед Салих.
ЦГА РГ. Ф. П. Оп. 1. Д. 58. Л. 168. Перевод с араб, яз., современный оригиналу.

ПИСЬМО НАИБА ДАНИЕЛЬ-БЕКА ПОРУЧИКУ
МИЛИЦИИ МАГОМЕТ-АЛИ С СООБЩЕНИЕМ
О СВОЕМ НАЗНАЧЕНИИ НАИБОМ И ПРЕДЛОЖЕНИЕМ
ПЕРЕЙТИ НА СТОРОНУ ШАМИЛЯ
(1844 г.)
От Данмель-султана, который надеется на одного только Бога, моему др. достойнейшему Магомет-Али Белоканскому.
Посылаю Вам всенижайший поклон; желание мое то, что вы сами просите у Бога – дай Бог счастья получить вам.
Любезный мой брат! Я успел приехать к имаму Шамилю и застал его на Кадарадахском мосту. Я видел его войска, заведенный в оных порядок, стрелков, орудия и проч. У Шамиля войска столько, что глазами осмотреть и ушами услышать невозможно. Этот порядок в войсках нельзя сравнить с дагестанским, а с прежним, в бытность царей. Я бы хотел, чтобы весь свет был из татар и мусульман, и отстранить себя от этих неверных. Когда я увидел нашего имама и порядок, то вдвойне увеличилось веселие мое, и я никогда прежде не имел такого счастья: Имам наш назначил меня наибом, начиная от Хунзаха до Анкратля, и подчиненные мои готовы всею душою исполнять мои приказания. Теперь я нахожусь в Хунзахе и думаю о том, что мне полезно с помощью Бога. Так как Вы был прежде в моей душе вроде брата любимого, то я и счел долгом писать к Вам это письмо; мне будет неприятно, если Вы его не уважите; впрочем, я надеюсь, «что Вы не оставите моей просьбы, как человек благоразумный. Откажитесь Вы сами от этого мира, и хотя трудно оставить все его блага – все-таки он не останется без хороших и дурных людей. Впереди нас стоит огонь, и никто не может пройти через него.
Вы приезжайте ко мне и будете со мною, как родной брат; тогда узнаете все наши тайны и все; я ручаюсь, если, Бог даст, приедете, то получите большую силу и власть, чем теперь имеете и пользуетесь, и если приведете с собою тех лил. которые склонны к нашей вере, то они не получат от имама Шамиля никакого убытка и дурного ничего им не будет сделано, в чем я ручаюсь.
Дела имама с неверными идут очень хорошо. Дрались на Карадахском мосту день тому назад, как я успел туда приехать, и разбили их хорошо; разбежались они, как ишаки, которые валялись по земле или стояли – и вдруг бегут. Довольно времени живете Вы в роскоши на свете; бросайте все это, сделайтесь участником рая и приезжайте к нам скорее, чтобы приступить к делу, которое мы будем исполнять по повелению божьему.
Рук. фонд ИИАЭДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 301. Л. 26. Перевод с арабского, современный оригиналу.

ПИСЬМО ТУРЕЦКОГО СУЛТАНА АБДУЛ-МЕДЖИДА К ШАМИЛЮ
(1853 г.)
От хана султан Абдул-Меджида приветствие имаму Шамилю
Ставлю тебя в известность, что русские власти во главе с их царем хотят причинить нам тяжелые страдания, мы не в силах будем перенести. Видимо, тяготы будут таковы, которые и не дадут моему государству возможность самостоятельно существовать. Поэтому мы не должны допустить этого.
Кроме того, русские нарушили договор, существовавший между ними и мною; из этого видно, что русские не имеют иной цели, как позорить религию ислама. А потому во избежание этого, полагаясь на бога, мы должны быть готовы и сделать следующее: собрать войска сколько возможно, вооружиться и быть готовым к войне, проявить решительность во имя пророка. Мы будем оказывать сопротивление, которое будет соответствовать их упорству. Для этого мы и вооружились.
Я со своей стороны отправил много войск на Дунай, в Трапезунд, Эрзерум и в другие места и на границу.
Слава аллаху, народы ислама теперь объединились и, не щадя своей жизни и имущества, готовы к войне с русскими. Надеюсь, что теперь великий бог поможет нам. Затем, ты от рождения проникнут благоговеньем к религии, ты до сих пор праведно воевал за нее по своей воле без всякого вознаграждения, не получая ни от кого помощи, кроме бога.
Таким образом, ты закалился и приобрел опыт в боях, ты завоевал симпатии всего населения; кроме того, привлеку к тебе приказом на селение из нижеследующих мест, вместе с ханами и беками: Тифлис, Эривань, Нахичевань, Ленкоран, Талыш, Сальян, Баку, Карабах, Казах Гендже, Шеки, Ширван Чар, Имиса, Ахты, Куба, Дербент, Табасаран, Кайтаг, Акуша, Кази-Кумух, Кумух-Шамхал, Эндирей. Бог даст я представлю их в твое распоряжение вместе с войсками: ты же должен будешь объединить их со своими дагестанскими силами и прогнать русских из наших селений, населенных людьми ислама; тем самым ты сделаешь дело, угодное аллаху.
Твердо надеясь на тебя, я передаю тебе это письмо, которое посылаю тебе с бейлербеями и верными, почтенными Амирун-Халилом и Ибрагим-беком, да возрастет их слава. Вместе с ними посылаю еще Хад-жи-Хаса-бека. Одновременно сообщаю, что я стремлюсь к возвышению религии ислама по шариату, я постараюсь также разнести великую славу о твоей храбрости, умении и способности жертвовать жизнью и имуществом ради аллаха.
Ты получишь от меня, безусловно, великую награду за услуги, не считая того, чем наградит тебя бог на том свете. На этом заканчиваю.
Султан-Меджид-хан.
Опубликовано: Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX в. Махачкала, 1959. С. 627-628.

ПИСЬМО ШАМИЛЯ ЖИТЕЛЯМ КАЙТАГА И ТАБАСАРАНА
(1853 г.)
От главы мусульман Шамиля братским народам Кайтага и Табасарана и их соседям привет.
По сведениям, полученным из различных местностей от доверенных лиц, нам стало известно о том, что султаном Махмудом, сыном султана Абдул-Меджида, т.е. турецким султаном, обнажена шашка против христиан, что между ними завязалась война со всех сторон, что на всех фронтах с божьей помощью побеждает он (султан) и что нигде христиане не могут удержаться перед его победоносными войсками и они ослабляются. И вы знайте, что раз это так, то и мы решили присоединиться к нему и выступить на войну со счастливыми божьими войсками. Богу легко соединить нас с ним. Мы провели у себя повсеместно подготовку к войне и реорганизовали порядки. Если богу угодно, то и вы не будете сидеть спокойно. Если, как вы заверяли нас своими письмами и представителями 88, вы являетесь последователями ислама и врагами идолопоклонников, составляете часть любящих нас и наших последователей, то теперь настало время для вас начать войну против христиан и принять все дела войны твердо, обнажить шашку против врага. Если же вы не сделаете так, как мы говорим, и не обратите на это внимание, то после того, как вы подпадете под нашу власть и как на ваших крышах будут развеваться наши флаги, то вы вините тогда себя, а не нас. Тогда вы будете раскаиваться, но ваши каяния окажутся бесполезными.
Опубликовано: Движение горцев северо-восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX в. Махачкала, 1959. С. 629-630. Перевод с арабского.

УСТАНОВЛЕНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ВЕРООТСТУПНИЧЕСТВА
ПРАВИТЕЛЕЕЙ И СУДЕЙ, СУДЯЩИХ ПО АДАТАМ
Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. Хвала Аллаху, Господу миров. Благословение и мир Посланнику Аллаха, его семье и всем сподвижникам. Знай, что люди в наше время судят по адатам своих предков, возводят их на один уровень с фундаментальными основами религии, ставят их (адаты) выше Корана и Сунны и считают непризнание их (адатов) выше непризнания (Корана и Сунны). В этом им выражают солидарность те, кто по знаниям их адатов имеют звание учености. И больше того, они являются в этом их главами.
Они собираются в определенном месте и те, кто среди них имеет наивысшее главенство и положение, превозносятся на этом собрании как великие короли. Хотя у них нет иного пути достижения главенства и влияния без искусного знания норм их адатов. Перед ними выступают истец и ответчик: первый предъявляет обвинение, последний отвечает. Они оба усердствуют в деле соблюдения требований тяжбы в соответствии с их адатами. Затем они (судьи) выносят решение по общему или малораспространенному адату. Если же нет (адата), то по своему мнению в пользу или против того, кого пожелают.
Между ними часто случаются склоки и споры из-за слепой приверженности (разным адатам), и они повышают свои голоса подобно ослам и ослицам, затем разбегаются без вынесенного решения. После этого они собираются второй и третий раз и так до окончания года или двух лет или до бесконечности. Они берут взятки с того или другого, а иногда кто-то из них берет взятку сразу с истца и ответчика и считает, что он заполучил то, что не смог заполучить другой.
Когда же кто-либо говорит им: «Прекращайте! Это лучше для вас же самих. И идите к тому, что ниспослал Аллах, и к Посланнику», они подвергают его насмешкам и издевательствам. Готовые все разом обрушиться на него, они отвечают: «Если мы последуем тому, что ниспослал Аллах, то земля содрогнется и расстроится отрегулированный порядок земной и даже будущей жизни». Эта беда получила массовое распространение среди жителей Дагестана.
Сколько раз я наставлял и повторял свои наставления жителям нашего села, но они не вняли. И клянусь Аллахом, это – очевидное заблуждение и явное неверие (куфр) в Аллаха. Они делают своих отцов божествами помимо Аллаха, что подобно тем известным историям, которые имели место среди предыдущих общин, как, например, поклоняющиеся золотому тельцу, кресту и Иисусу. С этой (исламской) общиной произойдет то же самое, что произошло и с теми общинами, как об этом по смыслу «непреложно» передается от Посланника Аллаха.
И ты видишь, как правосудие по адатам отцов распространилось по стране, ввело в заблуждение рабов Аллаха, вошло в речевой обиход и по прошествии времени стало считаться необходимостью, которая не порицается, и обязанностью, которая не изменяется. И это оттого, что сердца и чувства стали глухими.
Если ты выскажешься против того, чему они следуют, то они считают это великим (преступлением), подобно тому, как христиане считают великим (преступлением) слова тех, кто называет Иисуса Мессию рабом Аллаха. Их это удивляет так же, как тех, кто не признает то, что у Аллаха нет равного никого. Их сердца стали похожими, лица – одинаковыми. «Неверными стали те, кто говорят Аллах – один из троицы». А они даже не уравнивают Аллаха с кем-либо из своих предков, а возводят их (предков) выше Него (Аллаха). И считают его (порицающего их) из числа тех, кто творит бесчинства, и считают Его (Аллаха) законы частью предрассудков, с точки зрения того, что они сделали их недействительными.
И вместе с этим они совершают и соблюдают пост. Я же говорю им: не приукрашивайтесь и не оправдывайтесь! «Они произнесли слова куфра (неверия) и стали неверными после того, как приняли Ислам». Посмотри, как шайтан незаметно устроил для них эти козни, и они стали поклоняться тагуту, как они, направившись в сторону крайности и излишества, полностью изменили нормы худуд, основы веры и свидетельствования, и пустословием перевернули наоборот основополагающие принципы и хадисы. Аяты, хадисы и суждения ученых указывают на их куфр (неверие).

Аяты:
«O вы, кoтopыe yвepoвaли! Пoвинyйтecь Aллaxy и пoвинyйтecь Пocлaнникy и oблaдaтeлям влacти cpeди вac.
Ecли жe вы пpeпиpaeтecь o чeм-нибyдь, тo предоставьте рассудить этo Aллaxy и пocлaнникy, ecли вы вepyeтe в Aллaxa и в Судный дeнь. Этo – лyчшe и пpeкpacнee пo иcxoдy. Paзвe ты нe видeл тex, кoтopыe yтвepждaют, чтo oни yвepoвaли в тo, чтo ниcпocлaнo тeбe и чтo ниcпocлaнo дo тeбя, и oни жeлaют oбpaщaтьcя зa cyдoм к Тaгyтy, в тo вpeмя кaк им пpикaзaнo нe вepoвaть в нeгo, и caтaнa xoчeт cбить иx c пyти в дaлeкoe зaблyждeниe? И кoгдa им говорят: «Идитe к тoмy, чтo ниcпocлaл Aллax, и к Пocлaнникy» – ты видишь, кaк лицeмepы oтвopaчивaютcя oт тeбя cтpeмитeльнo».
«A ктo нe cyдит пo тoмy, чтo ниспослал Aллax, те – нeвepныe», «A ктo не cyдит пo тoмy, чтo ниспослал Aллax, тe – притеснители», «A ктo нe cyдит пo тoмy, чтo ниспослал Aллax, тe – грешники».
«И гoвopят: «Mы вepyeм в oдниx (посланников) и нe вepyeм в дpyгиx». И xoтят нaйти мeждy (верой и неверием) пyть, – oни – нeвepyющиe пo иcтинe. И yгoтoвили Mы нeвepным yнизитeльнoe нaкaзaниe!».
«И cyди мeждy ними пo тoмy, чтo ниспослал Aллax, и нe cлeдyй зa иx cтpacтями, и бepeгиcь иx, чтoбы oни нe coблaзнили тeбя ни от чего, чтo ниспослал тeбe Aллax. Ecли oни oтвpaтятcя, тo знaй, чтo Aллax xoчeт пopaзить иx зa нeкoтopыe иx гpexи. Beдь, пoиcтинe, мнoгиe из людeй – pacпyтники! Heyжeли cyдa вpeмeн Джахилии oни xoтят? Kтo жe лyчшe Aллaxa пo cyдy для нapoдa, oблaдaющeгo твердостью (в вере)?».
«A кoгдa им говорят: «Пpидитe к тoмy, чтo ниспослал Aллax, и к пocлaнникy», oни гoвopят: «Дoвoльнo нaм тoгo, что мы нaшли (в наследии) нaшиx oтцoв!» Heyжeли и тогда, когда иx oтцы ничeгo нe знaли и нe шли пpямым пyтeм?».
«Paзвe я пoжeлaю cyдьeй кoгo-либo, кpoмe Aллaxa? Beдь Oн – тoт, кoтopый ниcпocлaл вaм книгy, яcнo излoжeннyю». «И тaк Mы в кaждoм ceлeнии cдeлaли властителей гpeшникaми eгo, чтoбы oни замышляли коварство тaм, нo замышляют коварство oни тoлькo против caмих cебя и нe знaют об этом». «Ктo жe бoлee нecпpaвeдлив, чeм тoт, ктo cчитaeт лoжью знaмeния Aллaxa и oтвopaчивaeтcя oт ниx! Mы вoздaдим тeм, кoтopыe oтвpaщaютcя oт нaшиx знaмeний, суровым нaкaзaниeм зa тo, чтo oни oтвpaщaлиcь!». «И никoгo Oн нe дeлaeт coyчacтникoм Cвoeгo суда» .
Подобных аятов очень много – они указывают на их куфр (неверие) или фиск (греховность), по их буквальному или образному значению, или по принципу аналогии (кийяс). «Абдуллах Абуль-Хайр Аль-Кади Насируддин Аль-Байдави передает от Ибн Масуда, что мунафик вел тяжбу с иудеем. Иудей призвал мунафика к Пророку (мир ему и благословение), а мунафик призвал его к Кааб б. Аль-Ашрафу. Затем они решили судиться у Посланника Аллаха (мир ему и благословение), и тот вынес решение в пользу иудея. Мунафик остался недовольным его решением и сказал: Обратимся за судом к Умару.
Иудей сказал Умару: «Посланник Аллаха вынес решение в мою пользу, но он остался недовольным его решением и обратился за судом к тебе». Умар спросил мунафика: «Так ли это?» Тот ответил: «Да». Умар сказал: «Подождите, пока я выйду к вам». Он вошел (в дом), взял свою саблю, вышел и снес ему (мунафику) голову и сказал: «Так я сужу тех, кто не доволен судом Аллаха и Его Посланника!». И был ниспослан этот аят». Джабраил (мир ему) сказал, что Умар разделил между истинной и ложью, и он стал именоваться «Разделяющим» («Фарик»). А Тагутом в данном случае является Кааб б. Аль-Ашраф, и в этом смысле любой тот, кто судит по «Лжи» и предпочитает ее.
От Аль-Йамани (да помилует его Создатель) сообщается в комментариях к аяту: «A ктo нe cyдит пo тoмy, чтo ниспослал Aллax, те – нeвepныe»: «то есть, кто не судит из-за нежелания, или сомнения в нем, или высокомерия или из-за того, что он предпочитает иной закон – тот предумышленно судит не по тому, что ниспослал Аллах и отклоняется от прямого пути, и в отношении него применяется данный аят». Эта беда сегодня широко распространена в городах, закоренела среди населения, и даже знатные люди называют это «хорошим адатом». А Всевышний Аллах называет это «судом Джахилии» и «судом Тагута» и «им пpикaзaнo нe вepoвaть в нeгo».
Это однозначные (аяты), которые по другому никак не интерпретируются, кроме как с большим трудом. И людей заставляют их интерпретировать. Их умертвило «повеление к доброму и порицание плохого». И самый меньший из них (в грехе) тот, кто делает это, признавая, что адат – это заблуждение, не отвергая шариат в каком-либо вопросе, но, по его утверждению он прибегает к этому, приспосабливаясь к обществу. Но это абсолютно не является оправданием. И разве это спасает его от последствий этой великой беды?
В рукописях моего деда я нашел от Мухаммада б. Муса Аль-Кудуки, что в это время необходимо, чтобы судей назначали «влиятельные лица» («ахлю-ль-хилл ва-ль-‘акд»), то есть те, которые объединяют в себе знание, достоинство, справедливость и остальные «свидетельские» качества, которые позволяют осуществить в совершенстве и точности разрешение дел их религии, жизни, договоров. Что касается «братьев Тагута», тех, кто правит не по тому, что ниспослал Всевышний Аллах, то они «кафиры», «притеснители», «грешники». Как они могут управлять назначением судей, которые являются вершителями шариата.
В комментариях к Корану шейха Заде Аль-Аджами Аль-Ханафи в комментариях к словам Всевышнего «И никoгo Oн нe дeлaeт coyчacтникoм Cвoeгo суда», то есть Всевышний Аллах не делает соучастником в Своей власти и Своем суде никого из своих созданий и не разрешается правителю судить не по тому, что ниспослал Аллах и вынес Свое решение. Никому не разрешается судить от себя – в таком случае становится соучастником Аллаха в Его суде.
От вышеупомянутого Мухаммада передается, что в их число входят судящие по адату. И от него же передается, что в соответствии с заключениями ученых по основам (шариата) относительно определения понятия веры, приверженцы адатов из жителей Дагестана, которые противоречат шариату, не имеют веры в силу того, что они недовольны его нормами и довольны адатами, и убеждены, что их суд по адату более приемлемый, чем законы и нормы шариата. Следовательно, не разрешается употреблять в пищу мясо животных, закланных ими, и заключать с ними брачные союзы, и в отношении них применяется нормы, касающиеся вероотступников.
Передается от ученого Ибрахима Аль-Уради в комментариях по поводу мнения Давуда, который разрешает собирать налоги, что он был удивлен его мнением и сказал: «Как можно выносить решение о разрешенности того, что взимают правители селений в соответствии со своими адатными нормами, которые они находят лучше, чем нормы шариата, что становится причиной их вероотступничества, согласно однозначному определению некоторых комментаторов к Корану и в соответствии с заключениями ученых по основам религии. При этом Коран и Сунны насыщены порицанием судящих по адатам и их действий, касающихся суда не по тому, что ниспослал Всевышний Аллах.
«Да сгинет человек! Что заставляет его быть неверным? И из чего (Господь) создал его?». О Боже, сокруши это заблуждение, разбей это невежество, очисти свою земли от этих отступников, обнажи меч своего мщения против этих смутьянов. Если мы следуем словам нашего Господа, они говорят-– это нарушения (нашего закона). А если мы упоминаем мудрость заповедей, они говорят это не удержит убегающего. Если ты день за днем споришь, то они сговариваются замыслить самые коварные козни. О Господь, поистине, этот народ – народ заблуждающийся, притесняющий, не следующий вождю.
Со мной произошла история с одним человеком из них. Я думал, что он является сторонником истины, последователем Сунны и Корана. В одном собрании, когда я сказал ему о том, что суд по адатам в той форме, которой сегодня следуют люди, – это куфр (неверие), он в противовес этому стал взахлеб говорить мне много вещей из тех диковинок, которые рассказывают на вечеринках. По моим щекам потекли слезы от боли переживания, и я сказал: Субхана-Аллах! Как велико это несчастье, которое распространилось в этом крае! «О наш Господь, спаси нас от этого селения, жители которого притеснители», и «дай нам в этой жизни благо, и в будущей жизни благо, и спаси нас от мучений ада». Сколько произошло с нами подобных удивительных историй, реальность которых даже трудно предположить, и нам даже не пристойно их упоминать.
По основам (Ислама), они входят в число вероотступников. Ни их молитвы, ни пост, ни хадж не действительны, их жизнь «дозволена» (для убийства), мясо закланных ими животных запретно (в пищу), их брачные союзы недействительны, они теряют право на наследование, и их имущество не передается по наследству, их свидетельские показания не принимаются, как и иные их распоряжения, касающиеся вакфа и другого, недействительны и так далее, упоминание всего чего займет много места. Этого же только лишь подобие указания для размышляющего и небольшой отрывок для того, кто следует тому, что в известных Скрижалях и предначертанных Книгах. Составил Гази Аль-Генний в 1243 г. Имам, обновитель, воитель с неверными, моджахед Гази-Мухаммад Аль-Гимрави, Ад-Дагестани.
Опубликовано: Исмаилов М.А. История государства и права Дагестана. Хрестоматия. Махачкала, 2006. С. 139-146.

НИЗАМЫ ШАМИЛЯ
1 . Уголовное и семейное право в Имамате.
Низам 1. Денежный штраф
Мы начинаем именно с этого закона, во-первых, потому, что он, кажется, один из старейших между всеми остальными (Шамиль не помнит в точности времени издания своих законов); во-вторых, потому, что необходимость в применении его встречалась чаще, нежели в отношении других низамов. Следовательно, он, если можно так выразиться, пользовался большой «популярностью», и наконец, действием этого низама открывалась одна из отраслей доходов страны; а потому, в сравнении с прочими, он имеет более важное значение. Денежный штраф учрежден Шамилем около десяти лет назад, в 1851-1852 гг. Он обыкновенно сопровождался тюремным заключением и рассчитывался не днями, а ночами, полагая за каждую ночь, проведенную в тюрьме, то есть в яме, по двадцать копеек серебром. Впрочем, расчет этот был делом исключения, о котором будет сказано ниже; норма же, установленная Шамилем, назначена три месяца за каждое из трех преступлений, подлежавших денежному штрафу. Денежные штрафы определялись наибами. Составлявшиеся из этого источника суммы тоже принадлежали к числу тех, которые в совокупности назывались общественною казною (бейтульман); но они находились в полном распоряжении наибов, которые должны были употреблять их на содержание своих мюридов, на помощь бедным, на вооружение способных к войне, на небогатых людей и преимущественно на уплату местным жителям не мюридам, посылавшимся в разные места, с разными поручениями и для передачи разного рода сведений. В пользу же наиба штрафные деньги не принадлежали никакою своею частью. Таково, по крайней мере, было распоряжение Шамиля. По смыслу его, и все эти суммы должны были храниться отнюдь не у наибов, а у особых избранных сельскими обществами казначеев, которые обязаны были расходовать порученные им деньги только по надлежащему удостоверению в необходимости издержки, открываемой наибом. Денежному штрафу подвергались одни мужчины, женщины от этого взыскания были свободны.
Денежный штраф установлен Шамилем для трех видов преступлений:
1) за воровство;
2) за уклонение от военной повинности и,
3) за умышленное прикосновение к женщине.
Четвертый случай – нанесение в драке побойных знаков – предоставлял штрафные деньги в пользу потерпевшего побои.
Иногда денежные штрафы налагались и в других случаях, но это было не что иное, как произвол наибов, обращавших деньги в свою собственность и рисковавших поплатиться за то местом, а подчас и головою.
Воровство
Денежный штраф за воровство введен Шамилем на основании права, которое предоставлено шариатом имаму – изменять по его усмотрению предписания шариата, касающиеся именно воровства.
Цель же, которую имел в этом случае Шамиль, заключалась в необходимости избежать постановлений Корана, определявших взыскания в следующей соразмерности: за воровство в первый раз (без различия ценности украденного, но при том условии, когда преступление сопровождалось взломом) отсечение правой руки; во второй раз – левой ноги; в третий – левой руки; в четвертый – оставшееся ноги, и, наконец, в пятый раз – отсечение головы.
Хорошо знакомые Шамилю наклонности горцев внушали ему серьезное опасение, что если он станет придерживаться в отношении воровства точного смысла постановлений шариата, то население страны в самом непродолжительном времени если не уменьшится значительным образом, то наполовину будет искалечено. В основательности этого опасения можно удостовериться еще и теперь, побывавши в Анди и Гидатле, где из трех человек туземцев один, наверное, без руки. Впрочем, и за изданием низама наибы этих двух обществ продолжали употреблять иногда определенное шариатом наказание, имея в виду необычайное пристрастие жителей к воровству.
Применяясь к строгости шариата, Шамиль устранил постепенность в своем низаме, а вместо того определил: подвергать виновного в воровстве какого бы рода оно ни было, как за первым, так и за вторым разом, трехмесячному заключению в яму, ее взысканием по двадцати копеек серебром за каждую ночь заключения. За третьим же разом следовала смертная казнь.
Исправительная мера, выражением которой служило двукратное заключение, распространялась только на трех преступников, доброе поведение которых в прежнее время удостоверялось их обществами. В случае же неодобрительного отзыва виновный подвергался смертной казни за первое же воровство.
Нередко случалось, что по родственным связям или из корыстных целей, наибы отдаляли смертную казнь до четвертого раза или же просто предоставляли преступникам возможность скрыться от действия правосудия. Но подробное уклонение, проявлявшееся, впрочем, в немирном крае сплошь и рядом, не может служить обвинением для Шамиля, который со своей стороны вполне убежден в действительности своего низама для исправления такого народа, как горцы.
Низам 2. Драка
Если между горцами часто случались драки, сопровождавшиеся убийством, то ссора, оканчивавшаяся побоями и увечьями, была делом самым обыкновенным, столько же почти неизбежным, как и ежедневное употребление пищи. Тем не менее обстоятельство это вводило правительство в большие хлопоты, а что всего хуже – вызывало несправедливые решения чаще, нежели по другим делам.
Обыкновенно героями таких происшествий были люди богатые или «хороших» фамилий. В Дагестане, где равенство было в большом ходу, по крайней мере, на словах, слово «хорошая фамилия» означало людей, обеспеченных известной властью или находившихся в близких к ним отношениях. Таким драчунам все сходило с рук: они всегда были правы и, пользуясь безнаказанностью своих поступков, не упускали удобного случая применить свои права на деле.
Таким образом, в делах этого рода страдательная роль по большей части выпадала на долю бедняка. По крайней мере, так было до Шамиля, который вступив в управление страной, признал необходимым принять меры если не к искоренению скверного обычая, то хотя бы к ограждению слабого от жестокой и безвинной ответственности.
Дело это в сущности было несравненно труднее, чем может казаться с виду. Склонность горцев к драке, составляя врожденную черту их характера. должна была сверх того развиваться условиями их быта и положением их страны; даже народные предводители должны были ходить и поддерживать эту склонность, как одно из верных средств к развитию в населении воинственного духа.
Итак, Шамилю приходилось преследовать тот самый факт, к достижению которого сам же он устремлял все свои старания. Это составляло труд тяжелый, тем не менее обещавший надежду на успех в исполнении, что и существующие по этому предмету правила шариата, скорее способны возбудить кровопролитие, нежели прекратить ссору и восстановить согласие. Но Шамиль обратился к всегдашнему своему помощнику – тому же самому шариату, и вопрос был решен.
Одно из правил шариата гласит: «человека, пришедшего в чужой дом, в чужой сад или в чужое поле для драки с хозяином или с членами его семейства, можно убить как собаку».
Другое правило шариата требует в возмездие за пролитую кровь крови же (канлы).
Можно себе представить, к какому результату приводили горцев эта указания. А все-таки богатые и сильные находились в условиях несравненно выгоднейших, нежели бедные. Убив или изувечив бедняка в своем доме, богатый представлял в свое оправдание первое из вышеприведенных правил и прикрывался им как щитом. Но, когда бедный сделает то же с богатым буяном, его подвергали действию второго правила. Бессильные для восстановления своего права собственными средствами, бедняки обращались к правосудию. Но действовавший в стране закон плавал посреди потоков крови, и кормчие этого судна, лишенные компаса и сбиваемые бесчисленным множеством «открывавшихся им дорог», решительно были не в состоянии вести свой корабль в должном направлении.
Взявшись за дело, Шамиль употребил то самое средство, которым руководствовался во всех других случаях, являющих собою противоречия и несообразности шариата: он поравнял шансы богатых и бедных. Не отвергая законности канлы во всем, где только показывалась кровь, он сделал исключение в пользу того случая, о котором идет речь, я, придерживаясь указаний шариата, постановил следующее: в случае смерти, причиненной во время драки человеку, пришедшему для этого в чужой дом (вообще в чужое владение), хозяин его освобождается от всякой ответственности. И если родственники убитого начнут мстить за его кровь, то сами они обратятся в убийц, подлежащих преследованию закона и мщению родственников убитого ими человека. Равным образом, если в драке будет убит хозяин дома или кто-либо из его домашних, тогда убийца должен подвергнуться мщению родственников убитого, даже при содействии правительства, если встретится в том надобность.
Устанавливая это правило, Шамиль, в сущности, не прибавил от себя ничего: он только «нашел дорогу» к одной из статей закона. Но он, как мы сейчас упомянули, поравнял шансы людей различного состояния, а это-то и составляет тайну его могущества, потому что такой образ действий приобрел ему популярность, которая, по его собственным словам, послужила фундаментом этого могущества.
Прочие узаконения, постановленные собственно Шамилем по вопросу о драке, заключаются в следующем.
Если драка оканчивалась боевыми знаками на теле одного из дравшихся, то нанесший их подвергался тюремному заключению и денежному штрафу, сообразно указаниям шариата, в пользу принявшего побои.
В случае запирательства одного из драчунов дело решалось согласно показанию свидетелей.
Если драка происходила без свидетелей, то ответчику предлагалась присяга: если он принимал ее, дело предавалось воле Божьей; в противном случае, он подвергался ответственности как виновный. Вот все, что сделано Шамилем по этой части. Оно, конечно, немногого но, по словам законодателя, этого немногого было достаточно для разъяснения путаницы, господствовавшей во взаимных отношениях горцев.
Низам 3. О наследстве
Оставшееся после умерших горцев имущество всегда служило причиной бесчисленного множества споров между наследниками. Разнообразные условия, в которые они становились, Шамиль охарактеризовал термином: «сто тысяч случаев». Непосредственным к тому поводом было множество и сопряженная с ним сложность и запутанность родственных связей, которые, порождая нескончаемые тяжбы, затрудняли начальство, замедляя ход дела и нимало не удовлетворяли тяжущихся. Все эти затруднения в особенности увеличивались указаниями адата, к которому горцы нередко прибегали с общего согласия истца, ответчика и самого судьи, но потом сторона, недовольная решением адата, требовала обсуждения дела по шариату. Наконец, новые наследники, появляясь разновременно, невесть откуда и, предъявляя свои права на имущество покойника, требовали обсуждения дела вновь. Дело затягивалось, и из него исходили те условия и положения, которые вызвали у Шамиля его характерный термин.
Несмотря на то, что по предмету наследства для административной деятельности Шамиля предстояло обширное поле, он ограничился одним только постановлением, именно уравнял права на наследство для всех детей (мужского пола), несмотря на условия их рождения, и отвергал законность духовных завещаний, если они были составлены не в этом духе. Другим постановлением он строго предписал обращаться в делах такого рода исключительна к шариату, |в котором права наследников изложены в совершенной подробности, на каждый из ста тысяч случаев. Постановление это пробудило дремавшее духовенство, которое, разрешая подобные тяжбы, не всегда успешно разыскивало в Коране приличные случаи постановления о наследстве, отзываясь неимением оных или же перетолковывая их по-своему; а это самое и побуждало горцев обращаться к адату. Установленные же Шамилем отношения между муллами и муфтиями (о чем будет сказано ниже) много способствовали к устранению неудобств.
3.2. Обеспечение взаимных обязательств
Закон этот был вызван беспрестанным нарушением договоров между частными людьми, что затрудняло и порождало в стране важные беспорядки, окончательно подрывая в населении взаимное доверие друг к другу.
Уловка, употребляемая горцами в этих случаях, есть та самая, которую употребляют они в своих супружеских расчетах.
Обыкновенно кредиторы предъявляют свои требования в то время, когда имеют сведения, что должники их располагают средствами к возврату позаимствованных денег, скотины или других предметов.
Тем не менее в ответ они почти всегда слышат, что и находящиеся в их руках деньги, и скотина, и вое остальное им не принадлежит, а уже давно отдано такому-то, в чем и представляют нужное число подкупленных свидетелей.
Таким образом, страсть к обману обуяла, можно сказать, все население страны, потому что в этом, например, случае в сделке между двумя лицами в обмане участвуют еще четыре человека свидетелей, да пятый, который возбудил обман.
Мера, принятая Шамилем, была та же самая, которая обусловливала брачный развод, именно: все, что находится у горца в доме, а также при нем или на нем, предписано признавать его собственностью, от начала иска и до окончания его.
В обоих случаях – и в деле расторжения брака, и в обеспечении обязательств – закон этот, по словам Шамиля, произвел вполне желаемое действие: в первом случае, он принудил горцев смотреть на брачные узы несколько серьезнее, так что со времени обнародования закона разводы сделались заметно реже.
В последнем случае он тоже внушил горцам более правильное понятие о чужой собственности.
Однако, вникая в слова Шамиля о необходимости, которая беспрестанно встречалась в применении закона, нельзя не заметить в них противоречия с “стремлением горцев к правдивости”, о которой тот же Шамиль постоянно отзывается с большой похвалой.
Где именно заключается это противоречие – в характере ли горцев, или в пристрастии со стороны самого Шамиля, довольно понятном после дурного расчета, которым горцы закончили свой долговременный союз с ним, – вопрос этот может быть решен только при ближайшем знакомстве с нашими новыми соотечественниками.
Низам по брачным и бракоразводным делам и о запретах
Первоначально низам этот был установлен для одной Чечни, где, говоря собственными словами Шамиля, он заста.1 «множество девок с седыми волосами и совсем дряхлых стариков, весь свой век проживших холостыми». Причина этого явления заключалась в непомерно больших размерах калыма (от 80-200 р. сер.), которого большинство населения не в состоянии было внести, особливо при тогдашних военных обстоятельствах, препятствовавших улучшению домашнего быта людей.
Прямым последствием такого порядка вещей были беспрестанные побеги молодых людей обоих полов, безнравственность и убийства.
Несмотря на то, что побеги завершались большею частью законным браком, они все-таки признавались в общественном мнении бесчестьем и всегда возбуждали между двумя семействами ненависть, вызывавшую жестокое мщение. Сопровождавшие его смертные случаи не составляли канлы, а были простым убийством, тем не менее простительным. Оно распространялось в одинаковой степени как на любовников, так и на их родных, часто и не знавших о том, что случилось.
С целью избавить семейства от позора и гибели, а вместе с тем прекратить в стране беспорядки, порождаемые ошибочным направлением общественного мнения, Шамиль собрал старшин из всех чеченских обществ и, объяснив им всю несообразность существующего у них обычая и плачевные его результаты, предложил избрать меры к устранению их на будущее время.
С доводами Шамиля старшины согласились, но придумать средства против указанного им зла они не могли или не хотели. Тогда Шамиль предложил им установить для калыма норму, которой придерживался сам пророк, от 10 – 20 рублей.
Зная очень – хорошо, что грозный предводитель спрашивает их мнение о том, что сам он давно уже обдумал и решил привести в исполнение, старшины изъявили полное свое согласие, но только просил прибавить к назначенной им цифре еще от 6 – 8 руб., собственно на свадебные издержки.
Очень довольный тем, что дело обходится без затруднений, которые он ожидал встретить, Шамиль поспешил сделать уступку и со своей стороны, приняв в соображение то обстоятельство, что спорные восемь рублей не составят для чеченцев такой разницы, как у дагестанцев.
Сделав то, что было нужно для доставления молодым людям возможности налагать на себя брачные узы мирным путем, Шамиль в то же время принял меры, чтобы воспрепятствовать соединению их прежним способом.
При поимке беглецов, он приказал немедленно разлучать их, как совершивших блуд подвергали ста палочным ударам по спине и затем изгонять на один год из деревни.
Постановление это оказалось вполне действенным: несколько зашитых ртов отбили у всех остальных мулл охоту пользоваться привилегией кузнеца.
Причина, по которой действие этого низама не распространялось на Дагестан, заключалось в том, что дагестанские размеры калыма, за исключением немногих неумеренных требований, были уже слишком миниатюрны: так, например, в Игали за девушку нужно было дать 12 гарнцев пшеницы (меры сыпучих тел).
Поэтому, будучи доволен, дагестанскими размерами калыма, вполне соответствовавшими его видам относительно увеличения народонаселения, Шамиль вовсе не старался ввести этот низам в Дагестане, но когда сами дагестанцы (конечно, родственники девушек) приняли его к руководству ради увеличения калыма, то Шамиль поспешил дополнить свой закон примечанием, предоставлявшим кому угодно право уменьшить размеры калыма до бесконечно малой величины, если только будет на то согласие обеих сторон.
Сущность другого узаконения по брачным делам заключалась в понуждении родителей или родственников совершеннолетних девиц к скорейшей выдаче их замуж.
В отношении же девиц, не имевших в своем характере этой черты, Шамиль строго запретил употреблять придуманную им игру, предоставляя замужество соображению их родственников и их собственному произволу.
Процедура понуждения происходила следующим образом: наиб или другой местный начальник, получив сведения о девушке, одаренной веселым характером, обыкновенно приступал к главе семейства с дружеским советом – похлопотать для своей родственницы о женихе.
Если родственник был понятлив, то его отпускали с миром домой, в полной уверенности, что предложение будет исполнено в непродолжительной времени. Но случалось нередко, что собеседник наиба или упрямился, отстаивая свои права, или, в виде препятствия, представлял трудность найти жениха в своем околотке.
Тогда последнему указывали на другие селения, где есть много молодых людей, нуждающихся в подруге жизни; потом им обоим давали месяц срока для выдачи родственниц их замуж.
Если через месяц совет наиба не был исполнен, то глава семейства подвергался заключению в яму, где и содержался до тех пор, пока девушка не выходила замуж.
Кроме необходимости прекратить это зло, Шамиль, считавший увеличение народонаселения делом первой важности, не хотел откладывать его ни на одну минуту и на этом основании парализовал произвол или право родителей законом, предписывавшим выдавать девушек замуж, невзирая ни на какие препятствия, если только предложение жениха однажды было принято. Ослушников ожидала яма, в которой они содержались до тех пор, пока девушка не выходила замуж.
Что касается отказа со стороны жениха, то предоставленное ему шариатом право делать это безнаказанно оставлено Шамилем без всякого изменения.
Вот настоящий смысл распоряжения Шамиля относительно устройства возможно большего числа браков. Но главная его идея заключалась все-таки в том, чтобы избавить легкомысленных девушек от действия неумолимого закона, а семейства их от бесславия. Мысль прекрасная и, по словам Шамиля, вполне соответствовавшая характеру горцев и их потребностям, но мы уже знаем, до какой степени она была извращена наибами, обратившими ее в одну из отраслей своих доходов.
По бракоразводным делам
Расторжение брачных союзов составляет одно из наиболее частых явлений в семейном быту горцев. Легкость, с которою совершается это дело, имеет прямую связь с постановлениями религии, окружившей мусульманскую женщину самыми неблагоприятными условиями. Причины же, побуждающие горцев к разводу, редко бывают основательны, а в пре|жнее время, до распространения в немирном крае шариата, разводы совершались, можно сказать, без всяких причин: пьяный горец скажет своей жене иногда совсем бессознательно известный термин: «Я тебя (имя жены) отпускаю тройным разводом», и разводный акт совершен. Нередко случалось, что после развода мужья снова женились на разведенных женах, но, тем не менее, женщина получала уже доказательства своего бессилия, бесславия и беззащитности.
Таким образом, шариат оказал дагестанской женщине ту услугу, что избавил ее, по крайней мере, от пьяного мужа. Правду сказать, для самолюбия ее тут было сделано немного: изменение это коснулось женщины только мимоходом и вовсе не относилось лично к ней. Но и то уже было облегчение, способное возбудить в женщине – если только она не окончательно лишилась самосознания – светлые надежды на будущее.
Однако надеждам этим долго не суждено было осуществиться, по тому что с введением шариата или, вернее, с прекращением пьянства число разводов хотя и уменьшилось, но до издания шамилевского низама они еще представляли собою явление довольно обыкновенное. Причину этого теперь следует искать в незначительности калыма, который платили горцы за своих жен, сообразуясь с установленной законодателем их нормой. Мы уже знаем, что противоречия и несообразности, существовавшие по этому делу в народных обычаях, Шамиль разрешил по – своему, коротко и ясно: за девушку двадцать рублей, за вдову – десять. Столько платил пророк за своих жен, столько платил за своих Шамиль, за столько отдал он своих дочерей, за столько же приобрел жен своим сыновьям и, наконец, за столько же предложил и горцам приобретать себе жен, с таким притом условием, что за меньшую сумму они могут приобретать их сколько угодно, но за большую ни под каким видом: всякая лихва против этой цифры возвращалась со штрафом.
Это была разумная мера для побуждения сластолюбивых голяков к заключению брачных союзов, или, иначе, к удовлетворению их животных стремлений путем более или менее законным, более или менее сдерживавшим их необузданные страсти.
Но вместе с тем та же самая мера заключала в себе условия, предававшие женщину еще большей зависимости, делавшие положение ее еще более безвыходным: пользуясь предоставленным правом, горцы не замедлили придать указанной норме самый разнообразный характер и, как мы видели, довели цифру калыма почти до бесконечно малой величины.
Приобретая на этих основаниях себе жену, горец воображал, что теперь имеет полную возможность отпустить ее во всякое время, не жалея о калыме и не стесняясь средствами к приобретению иной подруги жизни. Но он горько ошибался, думая, что если калым невелик, то и развод обойдется дешево: отпуская жену, он был обязан выдать ей, кроме калыма, еще и то, что принесла она с собой из дома родительского; а сверх того, если вместе с ней отпускались и дети или если развод состоялся во время беременности, то, согласно правилам шариата, он должен был давать содержание детям – до совершеннолетия, а ей — до выхода замуж или до окончания беременности, которое, согласно тем же правилам, может продолжаться даже до трех лет.
Посреди этих-то условий произносит горец роковой для женщины термин и потом, протрезвившись через несколько часов, видит, что поставил в затруднительное положение и себя, и жену, и весь свой домашний быт, который без главного своего распорядителя существовать не может и потому приходит в окончательное неисправимое расстройство. Тогда-то в голове его зарождается мысль – поправить испорченное дело каким бы то ни было образом и, конечно, на счет интересов жены.
Такие подробности почти всегда сопровождают развод у людей победнее. Но и богатые горцы, по общей всем им склонности к корыстолюбию, а в особенности к тяжбам, редко отпускали своих жен без каких-либо притеснений.
В этих случаях и богатые, и бедные прибегали к одному и тому же средству: отказав жене в выдаче того, что ей следует по закону и по условию, горцы приготовляли свидетелей, которые и подтверждали перед судилищем их показание – что все находящееся в их домах и вообще все имущество их им не принадлежит, а продано или взято на время. За этим объявлением женщина теряла право на свою собственность и, оставляя дом мужа, вступала в самые неблагоприятные условия, которые в случае смерти или отсутствия ближайших ее родственников, обращались, как уже сказано, в положение безвыходное.
Против этого-то «нехорошего» обычая направил Шамиль свой низам, пополняя им пробел в шариате. По его собственному выражению, пророк создавал свои законы «для разбойников» и потому, вероятно, не предвидел уловки, которую в деле расторжения браков изобретут дагестанские его поклонники.
Но прежде изложения сущности законов, установленных по этому предмету Шамилем, не лишним будет объяснить значение калыма, что может способствовать и к лучшему уразумению всего дела.
Калым есть не что иное, как цена невинности невесты. Эта плата считается единственным достоянием девушки на земле, единственной собственностью, которой она может располагать по произволу. Потому родители, принимая от жениха калым, отнюдь не продают свою дочь – как многие из нас предполагают, а только берут на сохранение ее имущество, которое, в случае расторжения брака, послужит ей средством к существованию, если не выйдет она замуж в другой раз или не будет жить по каким-нибудь причинам в родительском доме. Следовательно, в деле супружества калым составляет фундамент, без которого не может быть воздвигнуто в горах это и без того весьма шаткое здание.
Но несмотря на всю незначительность калыма, горцы, богатые физическими средствами, и нищие относительно средств материальных, по большей части не в состоянии были внести перед свадьбой весь калым сполна, и потому почти всегда случалось, что жених совсем не вносил калыма, а, условившись насчет его размеров, обязывался уплатить будущей жене впоследствии. Обеспечением в этом случае служило изустное обещание, данное при совершении обряда и заменяющее в горах всевозможные акты.
Здесь не мешает заметить, что показание двух свидетелей мужчин или четырех женщин в каком бы то ни было деле составляет все, что нужно для произнесения окончательного судебного приговора. И вот данные, которые служили горцам основанием для притеснения разводимых жен.
Для улучшения участи разводимых жен и в ограждение их от мошенничества мужей Шамиль велел признавать все движимое и недвижимое имущество, находящееся в доме горца или в его руках, неотъемлемой его собственностью до тех пор, пока он окончательно не удовлетворит разводимую жену всем, что только ей следует, и уже после этого имение могло быть передано по принадлежности, согласно его собственному показанию или удостоверению свидетелей.
Другой «нехороший» обычай, вызвавший против себя низам Шамиля, получил свое начало непосредственно от одного из правил шариата, которое гласит следующее: «Если разводимая жена осталась девственною на брачном ложе, то должна получить только половину условного калыма».
Опираясь на этот закон, горцы зачастую пользовались женской стыдливостью своих подруг, чтобы только иметь возможность оставить себя половину калыма. Свидетельствование же, допускаемое у нас по жалобам о растлении девиц, у мусульман не допускается, и, таким образом, бедные женщины должны были и волей, и неволей отказываться от права на единственное свое достояние.
Отказываясь от права, которым охотно воспользовался бы сам Хункар, Шамиль показал своим подвластным пример, как следует исполнять только что изданный закон.
Брачные разводы совершались в Дагестане гораздо чаще, нежели в Чечне, а в селении Гимры чаще, нежели где-нибудь. Обыкновенно, это случалось во время сбора и выделки вина. Из пятисот с небольшим домов, составлявших в прежнее время селение Гимра, в двухстах, наверное, происходили сцены развода. Но не одно зло, заключавшееся в непрочности этого акта гражданской жизни, побудило Шамиля дополнить правила шариата собственными постановлениями. Он был невысокого мнения о женщине и приписывал случившиеся с ней невзгоды ее характеру, который вследствие органических и моральных ее несовершенств сложился так дурно и очень часто делает ее неспособною угодить своему властелину. Поэтому, издавая свой закон, он вовсе не думал искоренить или значительно ослабить пристрастие горцев к разводу: почти можно поручиться за его уверенность в том, что средств против этого зла нет, не может быть и не должно быть хотя бы потому, что для женщины, по свойственным ее природе хитрости и коварству, всегда необходима некоторого рода, острастка. Но он в то же время видел необходимость отнять у недобросовестны» мужей возможность произвола и с этой именно целью установил свой низам, руководствуясь сочувствием к безвыходному положению в их обществе женщины.
Низам о запретах
Действие этого низама распространялось на те стороны обыденной жизни человека, которые у христиан составляют необходимую принадлежность домашнего быта, а для мусульман запрещены Кораном. Это бывает или явно, или же в таких неопределенных выражениях, что невольно возбуждается вопрос: позволительно такое-то действие или непозволительно? В свою очередь, и это сомнение неизбежно порождает предлог к толкованию одного и того же предмета различными способами, не имеющими между собой ничего общего. Эту-то особенность мусульманского законодательства и эти-то различные способы понимания правил шариата Шамиль и называет «различными дорогами». Избрание той или другой дороги породило в исламизме секты, и, конечно, самая снисходительная из них не та, к которой принадлежит Шамиль. Строгость Шамиля к людским слабостям и нетерпимость его ко всему, что касалось удобств и разнообразия жизни, имели в своем основании сколько в непреложности записанных в книги истин, столько же и уверенности в пользе применения этих истин к условиям, в которых страна находилась. Доказательством последнего предположения служит, между прочим, и явное по временам уклонение Шамиля от некоторых основных правил шариата, в чем он никак не хочет сознаться, утверждая, что он принял только на себя роль слепого исполнителя велений шариата.
Все это нигде так ясно не обозначается, как в нижеследующих его постановлениях. К числу предметов, «положительно» запрещенных Кораном, следуем отнести вино. Не довольствуясь этим, Шамиль запретил продавать виноград тем людям, которые «умеют делать вино».
По правилам шариата каждый случай пьянства наказывается сорока палочными ударами. Шамиль усилил это наказание, а впоследствии обратил его в смертную казнь для тех людей, которые, обнаруживая пристрастие к вину, были к тому же известны неодобрительным поведением вообще.
Музыка, танцы, курение и нюхание табака принадлежат к числу тех предметов, запрещение которых открыло для последователей шариата множество «дорог». Мы уже знаем, какую дорогу избрали персияне, турки и мусульмане других наций. Шамиль выбрал иную дорогу: за курение он приказал привешивать к лицу курильщика трубку или табачный лист посредством продетой сквозь ноздри бечевки: за нюхание он определил то же самое в отношении табакерки или рога. С этим украшением водили виновного по деревне, объявляя во всеуслышание о причине, вызвавшей такое наказание. Сверх того, их подвергали аресту по усмотрению наиба.
Меломанов, уличенных в пристрастии к музыке, тоже подвергали аресту или палочным ударам, по усмотрению начальства. Принадлежавшие же им инструменты немедленно предавались уничтожению.
Танцы запрещены шариатом не безусловно: для них сделано небольшое исключение – в пользу двух случаев: празднования свадьбы или обрезания. В это время мусульманам разрешается танцевать сколько душе угодно, с таким, однако, условием, чтобы мужчины танцевали своей компанией в одной комнате, а женщины своей – в другой. Что касается музыки, то шариат допускает в этих случаях только один инструмент: род барабана, сделанного из кадушки или бочонка, обтянутых кожей.
Сообразив, что разрешение это, по свойственной людям слабости, может подать повод к дальнейшему соблазну, Шамиль запретил танцы совсем, а виновных в этом преступлении разделил на две категории: к одной причислил людей порядочных, которые подвергались только наказанию палками, а к другой – людей, пользовавшихся не совсем хорошей репутацией. Этих наказывали иначе: им пачкали лицо сажей или грязью, сажали на ишака лицом к хвосту и в таком виде возили по селению. Взрослые издевались над танцорами, а мальчишки бросали в них грязью.
Здесь тоже заметно явное уклонение Шамиля от точного выполнения указаний шариата. Однако он и в этом не сознается, а в виде довода утверждает, что к установлению таких низамов его побудило простое желание отвлечь горцев от занятий, подробности которых могли иметь гибельное влияние на ход войны. Но венцом законодательства Шамиля, конечно, следует назвать постановления о канлы (кровомщение) и по уничтожению крепостного права. Первый из названных предметов был уже подробно изложен нами прежде, а последний находится в такой тесной связи с идеей равенства, лежавшей в основании всех действий Шамиля, следовательно, и в основании целого факта тридцатилетней войны на Восточном Кавказе, что, разбирая подробности одного явления, невозможно умолчать о другом.
Все это взятое вместе представляет предмет очень сложный, требующий особого изложения, и мы, рассчитывая исполнить это в самом непродолжительном времени, скажем теперь вкратце, что постановлениями своими по предмету крепостного права Шамиль разъяснил великую путаницу, господствовавшую в счетах владельцев с их крестьЯнами, и тем самым положив начало свободы для многих, неправильно закабаленных в рабство, значительно облегчил участь других, которые, согласно основным мусульманским постановлениям, должны были остаться в крепостном состоянии. Независимо от того, он радикально уничтожил крепостное право в селениях Кахх, Куаниб, Хинниб и Тлягилюк, которыми с незапамятных времен аварские ханы владели на помещичьем праве. В этом последнем случае не будет, кажется, лишним выслушать мнение самого Шамиля.
Сознаваясь в излишней суровости своих законов, он, между прочим, сказал:Правду сказать, я употреблял против горцевжестокие меры: много людей убито по моему приказанию…. Потому я не стыжусь своих дел и не боюсь дать за них ответ Богу…
Опубликовано: Кодекс Шамиля. Махачкала, 1996.

ПОЛОЖЕНИЕ (ПОВЕЛЕНИЕ) НАИБАМ
(Не позднее 1853 г.)
Это то, что приказал имам великодушный, да поддержит его господь всевышний, великий, своим наибам – руководителям людей шариата и защитникам людей праведного пути и тариката, да поддержит их Аллах всевышний Пророком великодушным я своим словом древним.
И первое из этого, то есть приказов – взаимное послушание в беседах и в совещаниях, с тем чтобы не примешивалось к ним никакое нарушение или противоречие, ни несогласие, ни недоделка, и так, чтобы их последователи и воинство считали их (наибов) как одного человека, больше того, – как одну душу, и следовали бы за ними повинующимися, послушными.
И второе из этого – обязать каждого из них (наибов), чтобы они грозно увещевали тех, кто следует за ними, в отношении рубки деревьев.
И третье из этого – препятствовать им (людям) в общении с проклятыми в целях купли-продажи или того, чего они (враги) желают от них.
И четвертое из этого – позаботиться, пусть даже самим, о сборищах большой массы людей в (одном) укрепленном месте, построив для них мечети, чтобы они могли молиться в них по пятницам и совершать намазы группами и восхвалять своего господа смиренно и нижайше днями и ночами и взывать к своему господу, прося об освобождении от власти врагов над ними, победив и повергнув их (букв.: «об изгнании его врагов с их шеи, побежденными и повергнутыми»).
И пятое из этого – свершение благодеяния и запрещение скверного, вроде курительной трубки и употребления носовой (букв.: «потягивания ее с дымом»), а также (запрещение) нюхательного табака, и сборищ юношей и девушек на вечеринку в доме одного из них, которые бы танцевали и плясали с криками подобно ослам, которые убегают от ослицы, а потом возвращаются к ним; боже упаси нас от появления этого и смешения с ними, чтобы не видеть и не слышать об их мерзких и противных делах.
И шестое из этого – чтобы кадии и алимы заботились об обучении мужчины и женщины, каждого взрослого, вере, исламу, суре «Фатиха» и (другим) исламским догмам (формулам) и (заботились бы) о воспитании их в послушании и чтобы они бежали от запретных дел, как это и есть прямой долг каждого.
И седьмое из этого – осторожность в свидетельских делах, с тем чтоб не впасть в несправедливость, хотя бы и в малой степени, то есть если к ним приходит кто-либо из свидетелей, то по обычаю чеченцев его отгоняют от дверей окриками: «Если ты – свидетель из истинных свидетелей, то свидетельствуй по всем правилам, если нет – молчи, да сделает тебя Аллах немым, чтоб удержать от болтовни». А если он свидетельствовал так, как мы упомянули, то он (судья) заставит поклясться и его, и хозяина имущества в правдивости их слов и взыщет штраф с укравшего.
И восьмое из этого – взимание штрафа с того, в чьем доме остановился чужой кунак, у которого похитили имущество или животное, если он (хозяин дома) подозревался (в этом), а если нет – то от того, на ком из жителей подозрение, или от них (?). А что касается взимания штрафа с того, в чьем доме остановился один из лицемеров или (если) тот помог ему (лицемеру) или отдал ему своей рукой что-либо из имущества мусульман, то (наказуется) первым (указанным) путем.
Опубликовано: Исмаилов М.А. История государства и права Дагестана. Хрестоматия. Махачкала, 2006. С. 165-167.

ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ
Во имя бога, который есть милостивый над всеми; а когда знал Беслень Кудинетов, что действительно сей свет есть свет приезжающий и отъезжающий, место непостоянно и непотомственно, а место вроде моста, чрез который отправляются на другой свет и соединяются с тамошним, хотя все люди живут на сем свете в хорошей жизни, должны таковой оставлять другим. Почему я, Беслень, сделал при жизни, когда еще был в здравом рассудке свое распоряжение, определяя себе душеприказчиком Якуба Шарданова во всем, которому препоручил по закону Магомета исполнить все мои распоряжения, т.е. похоронить меня сполна погребальными вещами, как следует, а потом удовлетворить все долги, по приложенному здесь реестру, кому сколько чего следует по моему приказанию. А если сверх онаго регистра истцы долгов на мне скажутся, то разобраться с ними шариатом и по решению шариата если следует удовлетворить претендателей из моего имения; отдать нищим и муллам 200 рублей серебром стоющие скотом, равно и за садака жертвовать и отдать с прочими припасами 35 баранов, а за меня отдать для богомолия 300 руб. серебром, для проезда в Мекку, по назначению едущему, и продать семейство Джанхотово с братьями ему же, Шарданову, по оценке и удовлетворить этими деньгами мои долги, если не останется имения из прочего, на что Шарданов согласился и принял на себя при жизни это завещание Бесленя Кудинетова, как уже прежде был согласен на то при жизни Кучука Джанхотова.
На подлинном приложена Бесленя Кудинетова печать.
При завещании находились свидетели: мулла Харис Хабитов, аульный эфендий Умар Емишов и все жители здешнего аула, почетные старики. Июня 5-го дня 1830 года [45].
Опубликовано: Материалы по обычному праву кабардинцев: Сборник документов. Нальчик, 1956. С. 61-62.

ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОЛКОВНИКА СУЛЕЙМАН-ПАШИ ШАМХАЛА
ТАРКОВСКОГО ПОДВЛАСТНОМУ НАСЕЛЕНИЮ О ПОРЯДКЕ УПРАВЛЕНИЯ ШАМХАЛЬСТВОМ И РЕШЕНИЯ УГОЛОВНЫХ
И ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ
(11 мая 1830 г.)
1-е. Как вообще в провинциях, состоящих под покровительством Российского престола, возбраняется самоуправие, то сим объявляя всенародно, предписываю, чтоб отныне бывшее обыкновение взять барамто (удовлетворение за претензии) прекратить совершенно под опасением строгой за то ответственности; с тем вместе ставлю в непременную обязанность всем бекам, имеющим в управлении места и селения, и старшинам деревень, наблюдав за сим, доставлять немедленное удовлетворение всем жалобщикам, имеющим справедливые претензии, в случае же недоставления удовлетворения или несправедливости, могущей быть произойти от беков и правителей, приносить жалобу управляющему шамхальством, который обязан доставить справедливой стороне свою защиту; в противном же обиженный приносит жалобу и на управляющего высшему российскому начальству; и к сему должны приложить печати или руки во всех селениях в том, что им объявлено.
2-е. Если случится где смертоубийство, то управляющий деревнею или сельский старшина вообще со всеми жителями места того обязаны безусловно схватить убийцу [и] представить управляющему шамхальством, который обязан сдать виновника российскому начальству; если же случится с чьей-либо стороны в сем послабление, то за убийцу должен быть отдан виновник того послабления, когда же со стороны управляющего шамхальством случится таковое, то равной ответственности подлежит и [он] сам; дневные разбои и насилия подлежат сему же правилу взыскания, ибо в благоустроенном государстве подобные происшествия нестерпимы.
3-е. Дела сватовства и женитьбы, равно приведение в известность имения после умерших предоставляются разбору, согласно закона магометанского, сельских кадиев или духовников; но с тем только, что ежели коснется суд сей до взыскания, тогда кадии обязаны учинить на бумаге решительное определение [и] вручить местному начальству, которое, смотря на обстоятельства, если взыскание или показание маловажное, то решает само; в противном доносит о том управляющему шамхальством, который тоже в случае важности преступления доводит до сведения российского правительства, которому предоставляется исполнить наказание.
4-е. Если кто умрет и оставит малолетних, то кадий селения обще с правителем оного приходит к нему в дом и, приведя все имения в известность, составляют опись, которую за общим подписом обязаны представить управляющему шамхальством, который должен, поручив благонадежному человеку, назначить малолетним приличное по состоянию содержание до совершенного возраста их; но во всяком случае утрата имения остается на ответственность управляющего шамхальством; если же после умершего не окажется наследников, то в таком случае с ведома местного начальства таковое имение должно быть употреблено на благоугодные дела.
5-е. По учиненной мною [с] согласия братьев моих, имеющих в управлении своем деревни, кадиев и сельских старшин раскладочной повинностям ведомости, должны безотговорочно исполнять по первому извещению все казенные повинности и требования, наблюдая в сем разе равенство между жителями, чтобы сильный не мог обидеть слабого; из сей повинности не исключаются даже приближенные правителям; в противном же обиженные от частных правителей приносят жалобу управляющему шамхальством, от шамхала же – высшему российскому начальству.
ЦГА РГ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2231. Л. 38-40. Подлинник.

ПИСЬМО ИМАМА ШАМИЛЯ И ТАШЕВА-ГАДЖИ ОБЩЕСТВУ КЕНАКА
И КАДИЯМ О НЕОБХОДИМОСТИ СОБЛЮДЕНИЯ НОРМ ШАРИАТА
(1836 г.)
От имама Хаджи-Ташева и Шамиля ко всему обществу Кенака и их кадиям, да будет с вами милость божия, его благословение, рай и прощение, аминь!
О, прошла наша жизнь в невежестве с употреблением опьяняющих напитков и дымов (то есть курение табака). То, что мы полагали делом добрым, о том в святом Коране сказано, что «да почувствует всякий в сердце своем свои дурные поступки. Ныне вы должны раскаяться перед Богом сердечным раскаянием. Идите для возвышения веры и восстановления шариата, хотя бы из каждого общества по 20 чел., а иначе будет учинено с вами, что должно учиниться с неверными.
О, кадии! живущие в деревнях, где не существует шариата, и вы почувствуете впоследствии свой конец. Ведайте, Мамед-Серкили-оглы, Мамед-кади-Кудли-оглы и Мамед-Дахту-оглы, что если вера победит врагов и восстановится шариат, то мы поступим с вами, как с неверными, то есть отрубим ваши головы или выгоним вас из собственных ваших земель к неверным.
Рук. фонд ИИАЭ. Ф. 1. Оп. I. Д. 361. Л. 47. Перевод с араб, яз., современный оригиналу.

ПИСЬМО ИМАМА ШАМИЛЯ КО ВСЕМ АЛИМАМ И КАДИЯМ
(1844 г.)
Привет всем и милосердие всевышнего Бога и его благодеяния, всем братьям алимам и их обществам. А затем: настоящее есть совет полезный кадиям и другим лицам. Кадий не должен принимать подарки от граждан своего вилаята. Должен отказываться от угощений. Не должен нанимать работника без полного согласия нанимаемого. Должен неотлучно жить в том селении, где является кадием. Отлучаться имеет право только по уважительной причине, но не более одной недели.
Не имеет права брать для себя ничего из заката.
Обязан вместе с джамаатом совершать пять намазов. Следить, чтобы в мечети не велись светские разговоры, следить, чтобы во время призыва на молитву люди молчали и слушали призывающего. Следить, чтобы взрослая часть населения изучала и совершала все обряды.
Запрещать людям совершать преступления.
Не давать склочнику сидеть в доме покойника. Следить, чтобы жители одного селения не ходили по обычаю в другие села с подарками и продуктами для выражения соболезнований. Запрещать родственникам покойника принимать принесенные подарки. Следить, чтобы в дом покойника ходили без всяких приношений.
Кадий должен строго карать тех, кто не исполняет вышеуказанные повеления. Кадий обязан назначать справедливого опекуна для ведения хозяйства сироты. Арендовать недвижимое имущество по установившимся в местности ценам. Следить, чтобы не продали имущество сироты без пользы для него. В противном случае купля-продажа недействительна. А стоимость возложить на ближайшего родственника сироты.
Кадий также обязан беспокоиться о вакуфных землях. Сдавать их в аренду по установившимся ко времени передачи иенам.
Должен следить, чтобы вовремя совершалось обрезание.
Если кто из жителей совершит кражу в сумме, превышающей 50 копеек, то кадий должен отправить преступника к наибу для отбывания тюремного наказания. Тюрьма должна быть отремонтирована, оборудована, укреплена, чтобы никто не мог сбежать оттуда.
Если разведенная женщина или вдова решила выйти замуж, кадий может заключить брак лишь после того, как она трехкратно подтвердит, что она разведена с прежним мужем и после истечения определенного времени со времени развода или смерти мужа. Игнорирование этих мероприятий, как мы видели, влечет за собой бесконечные злодеяния.
Кадий должен обучать людей правильному произношению слов Корана. Произносить ежедневно проповеди. Следить, чтобы жители чистили зубы, носили чалму размером 3-4 локтя соответственно состоянию.
Кадий обязан обучать людей, чтобы они не входили в чужие дома без приглашения, а когда войдут, чтобы обязательно здоровались с хозяевами дома. Запрещать хождение по селению после пятого намаза.
Кадии не имеют права выносить приговор без предварительного изучения дела. Приговор должен выноситься на основании статей шариата.
Кадии обязаны с оружием в руках участвовать в сражениях, молиться во время отдыха. А во время похода громко читать молитвы.
Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 311. Л. 83. Перевод с араб, яз., современный оригиналу.

***
ИМАМ РУХУЛЛА ХОМЕЙНИ
СТОЛПЫ ИСЛАМСКОГО ГОСУДАРСТВА
(Извлечения)
Общераспространенное недопонимание
Общераспространенное заблуждение заключается в том, что некоторые из существующих правительственных систем считаются исламскими государствами. В результате дискуссии на тему исламского государства ведутся исходя из хороших и дурных качеств этих государств. В действительности же ярлык исламского государства невозможно приклеить ни к одной из форм правления, преобладающих во всем мире. Исламское государство не является ни деспотическим, ни диктаторским, т. е. играющим жизнями своего народа, повинуясь прихотям деспотов или диктаторов. Диктаторские правительства устраивают массовые убийства своих противников и вознаграждают любимчиков. Такой властью обычно пользуются диктаторы и короли. Но ведь такой властью не располагали даже Пророк (да благословит Аллах его и его семейство) и его халифы и Хазрат Амир (Али). Исламскому государству не свойственна парламентская форма правления, когда народ избирает из своей среды группу, которая вводит в действие законы и навязывает их народу; но Исламское государство не связано и с президентской формой правления, когда народ избирает президента, который вместе с другими своими коллегами разрабатывает законы и навязывает их народу.
Правление Законов Аллаха
Если искать правильное обозначение Исламского государства, то лучшим из известных ярлыков было бы «правление Закона», и закон этот не принят человеком или же группой людей, но создан их творцом, Всемогущим Аллахом. Этот закон в равной мере применим к главе государства, к членам парламента, к исполнительной власти, к судебной власти и к народу.
В исламской форме правления Пророк (да благословит Аллах его и его семейство), халифы и все остальные руководствовались законом Аллаха, и процесс этот будет продолжаться до Страшного суда. Этот Закон Аллаха явлен на языке Священного Корана через Пророка (да благословит Аллах его и его семейство), который стал главой Исламского государства через непосредственное Водительство Аллаха. Он (да благословит Аллах его и его семейство) не был ни главой Государства для себя, ни самозваным главой, назначенным ради формирования Правительства.
Подобным же образом, поскольку было возможно, что после него (да благословит Аллах его и его семейство) в мусульманской нации будут разногласия, было сочтено необходимым устроить Халифат. Итак, ислам требует такого правления, которое на каждом шагу будет повиноваться Закону Аллаха. В действительности Закон этот и есть подлинный властелин человеческого общества. И какая бы власть ни была жалована Пророку (да благословит Аллах его и его семейство) или Халифам, она была от Аллаха.
Когда бы Пророк (да благословит Аллах его и его семейство) ни объяснял что-либо и какое бы распоряжение ни заповедовал, это всегда происходило в согласии с Законом Аллаха. Поэтому ислам – имя Закона, следовать которому обязано все человечество. В любом Исламском государстве и глава Государства, и все его подданные без исключения обязаны следовать Закону Аллаха и применять его. В действительности покорность согласно Пророку (да благословит Аллах его и его семейство) есть покорность согласно Заповеди Аллаха. Ибо сказано в Священном Коране: «Повинуйтесь Пророку (да благословит Аллах его и его семейство)». Те, кто руководят делами народа согласно Закону Аллаха и повинуются судьям, т. е. в соответствии с обычной терминологией осуществляют Правление, делают так из-за повеления Аллаха. Как сказано в Священном Коране: «И повинуйтесь тем, кто во власти среди вас». Тут нет места для какого-то мнения какого бы то ни было индивида. Все с необходимостью происходит под водительством Воли Аллаха.
Основные характеристики главы Исламского государства
Правление, при котором подлинным властелином является Закон, логически требует, чтобы глава Исламского государства знал Закон досконально. В мусульманской нации по этому поводу различия во мнениях не было даже после кончины Пророка (да благословит Аллах его и его семейство). Любой глава Исламского государства обязан был ознакомиться с Законом. Если между вождями и были какие-то разногласия, то лишь по вопросу о том, кто знал больше. Наши религиозные вожди тоже следовали тому же принципу, согласно которому имам должен быть ученым, и единственное разногласие между ними лишь в том, кто более учен.
Другая характеристика главы Исламского государства – то, что он должен быть справедливым. Иными словами, он должен быть сторонником справедливости и не быть несправедливым и дурным. Логическая необходимость Исламского государства заключается в том, что человек, который обладает властью претворять законы в жизнь, вести многочисленные дела Байт уль-Маль (Правительственного казначейства) и надзирать за делами мусульман, не должен быть воплощением зла. «Мое обетование не достигнет тиранов», – говорит Аллах. Отсюда шиитское верование, что в период отсутствия имам должен быть ученым. Он должен досконально знать законы ислама и справедливо претворять их в жизнь.
Порядки в период отсутствия
Согласно шиитскому верованию, халифа должен назначать Пророк (да благословит Аллах его и его семейство). Прикрываясь этим верованием, некоторые противники ввели в заблуждение умы народа, утверждая, что, поскольку после невидимого имама явился имам видимый, устраивать Исламское правительство нет необходимости и мусульмане могут иметь Правительство по их собственному выбору. Это совершенно неправильное представление. Несомненно, что при отсутствии имама сего времени Аллах никого не назначил руководить Правительством, но означает ли это, что необходимость ислама отменена? Разве исламу суждено было продлиться всего 200 лет? Согласно этой логике, теперь уже не требуется устанавливать и осуществлять ни порядки ислама, ни его социальные законы, ни его экономический строй; итак, получается, что все это стало для человечества уже не полезным, а вредоносным?
Если предписания ислама ликвидированы, а границы мусульман утрачены, то пусть так и будет, а мы, мусульмане, должны сидеть сложа руки, как это продолжается теперь! Враги ислама делают все, что им заблагорассудится, мы же не должны даже защищать исламские законы, если не можем претворить их в жизнь!
Если это произойдет в период отсутствия имама или если необходимо иметь Исламское государство, которое сможет реализовать свой Исламский характер, Исламские молитвы и Исламский уголовный кодекс, чтобы мусульмане смогли остаться мусульманами и следующие их поколения тоже, то да будет так. Если эта необходимость пока еще останется такой, какой она была до невидимости имама века сего, то тоже необходимо учредить такое государство, глава коего обладал бы знанием Исламского закона и способностью справедливо претворять его в жизнь. Умма никогда не была лишена таких людей, и даже теперь, если народ приложит старания, он, несомненно, сможет найти того, кто возглавит Исламское правительство.
Власть ученых и справедливый глава Государства
Если возникнет Правительство, глава которого будет обладать знанием Исламских законов и способностью претворять их в жизнь, то Правительство это будет иметь право получить те же права от народа, что имело Правительство Пророка (да благословит Аллах его и его семейство), и для народа будет обязательным повиноваться этому Правительству.
И здесь не должно быть никакой клеветы, будто (да запретит Аллах) мы пытаемся посягнуть на славный статус Пророка (да благословит Аллах его и его семейство) или Амира, как обыкновенно утверждают наши враги и неверующие мусульмане, чтобы по этим поводам смутить умы народа. Дела Правительства не имеют ничего общего с личной славой. Но если Пророк (да благословит Аллах его и его семейство), а после него халифы руководили коллективными делами народа, то последующие главы Исламских государств, следовавшие за ними, тоже имеют те же права. Они должны организовывать войско, назначать состав правительственных учреждений, собирать доходы и работать на общее благосостояние народа, как делали они – Пророк (да благословит Аллах его и его семейство) и халифы. Условие то же самое: они (главы Исламских государств) должны быть учеными и справедливыми.
Подводя итоги, мы утверждаем, что в настоящее время никто не назначен на основании Откровения, но цель определена, и ее необходимость в последнее время стала тем более существенной. Вероятно, что имам века сего не вернется в течение длительного времени. Мы не ведаем Воли Аллаха, и может произойти так, что имам вернется в День Страшного суда, что явствует из преданий. Означает ли это, что предписания ислама останутся отложенными до тех пор? Может ли разум согласиться с упадком Исламского характера, Исламских молитв, Исламских законов и Исламских наказаний и пользоваться снисхождением Аллаха, Пророка (да благословит Аллах его и его семейство), халифов и имама? Возможно ли нам сохранять спокойствие, видя исчезновение Исламских законов? Посему существенно необходимо иметь Исламское правительство ради того, чтобы претворять в жизнь Исламские законы и не давать антиисламским силам проникать в мусульманские страны, чтобы сбивать мусульман с пути истинного. Эта цель не может быть достигнута без учреждения Правительства, основанного на Исламском законе. Однако же те, кто будут руководить Исламским правительством, должны быть честными, добродетельными и справедливыми мусульманами. От правителей, являющихся тиранами и не обладающих властью претворять Исламский закон в жизнь, пользы нет.
Опубликовано: Imam Ruhullah Khomeini. “The Nature of the Islamic State and the Qualifications of the Head of State.” In Khumeini [Khomeini] Speaks Revolution, compiled by Mohiuddin Ayyubi, translated by N. M. Shaikh. (Karachi, Pakistan: International Islamic Publishers, 1981), 14–19. Глава из книги Modernist and Fundamentalist Debates in Islam: A Reader, ed. Moaddel, Mansoor and Kamran Talattof. Palgrave Macmillan, 2000. © Mansoor Moaddel and Kamran Talattof, 2000. Перевод с английского Бориса Скуратова.

САЙИД АБУЛЬ АЛЯ МАУДУДИ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ИСЛАМА
(Извлечения)
Основы ислама
Следует с самого начала ясно уразуметь, что ислам – не нагромождение не соотнесенных между собой идей и непоследовательных способов поведения. Скорее, это хорошо упорядоченная система, последовательное целое, зиждущееся на определенной совокупности ясно выраженных постулатов. Как все его важнейшие учения, так и все его подробно расписанные правила поведения образованы в логической связи с его основными принципами. Все правила и предписания, установленные исламом для различных сфер человеческой жизни, по сути и духу представляют собой отражение, расширение и королларии его главнейших принципов. Разнообразные фазы исламской жизни и деятельности вытекают из этих основополагающих постулатов точно так же, как растение дает росток из своего семени. Ситуация с исламом полностью аналогична той, когда, несмотря на то что дерево может распространиться по всем направлениям, все его листья и ветви остаются крепко связанными с корнями и получают от них жизненную силу, и именно корни обусловливают природу и форму дерева. Вся схема исламской жизни тоже проистекает из основных постулатов ислама. Поэтому, какой бы аспект исламской идеологии нам ни хотелось изучать, сначала следует обратиться к корням и рассмотреть основополагающие принципы ислама. Тогда и только тогда мы сможем получить действительно правильное и удовлетворительное понимание его идеологии и реальную оценку его духа и природы.
Миссия пророков
Миссия пророка состоит в том, чтобы пропагандировать ислам, распространять учения Аллаха и устанавливать Божественное водительство в этом бренном мире. Такова была миссия всех божественно вдохновленных пророков, последовательно являвшихся с возникновения человека на земле и вплоть до пришествия Мухаммада (мир ему). Фактически миссия всех пророков была одной и той же – проповедование Ислама. И Пророк Мухаммад (мир ему) был последним из их чреды. С ним пророчество завершилось, ему же был явлен во всей полноте окончательный кодекс, коим обязаны руководствоваться люди. Все пророки передавали человечеству явленное Пророку Мухаммаду (мир ему) водительство и заповедали людям, чтобы те признали абсолютное владычество Бога и оказывали Ему беспрекословное повиновение. Такова была миссия, исполнение которой было поручено каждому из пророков.
На первый взгляд, эта миссия кажется весьма простой и невинной. Но если вы коснетесь чуть большей глубины и рассмотрите полное значение, а также логические и практические следствия Божественного Владычества и понятия Таухид (Единства Божества), вы вскоре поймете, что дело сложнее, чем представляется на поверхности, и что в доктрине, которая вызвала столь ожесточенное противодействие и непрерывную враждебность со стороны неверных, должно было содержаться нечто революционное. Что больше всего поражает нас в длинной истории пророков, так это то, что всякий раз, как эти слуги Божьи провозглашали, что «нет илаха (объекта поклонения), кроме Аллаха», все силы зла сплачивались, чтобы бросить им вызов. Если бы это был всего лишь призыв преклонить колена перед единым Богом в местах культа, сохраняя полную свободу вне этих священных пределов для того, чтобы проявлять лояльность по отношению к властям предержащим и исполнять их волю, то со стороны правящих классов было бы верхом безумия подавлять религиозные свободы лояльных им подданных из-за незначительного повода, никоим образом не влиявшего на отношение этих подданных к правящему истеблишменту. Поэтому давайте постараемся установить подлинную тему спора между пророками и их оппонентами.
В Коране много стихов, из которых несомненно явствует, что неверные и многобожники, противодействовавшие пророкам, не отрицали ни существования Бога, ни того, что Он был единственным Создателем небес, земли и человека, ни того, что механизм природы в целом работает сообразно Его велениям, ни того, что именно Он проливает дождь, движет ветрами и управляет солнцем, луной, землей и всем остальным. Сказано в Коране:
Скажи: «Кому принадлежит земля и кто на ней, если вы знаете?» Они скажут: «Аллаху». Скажи: «Неужели же вы не опомнитесь?» Скажи: «Кто Господь семи небес и Господь великого трона?» Они скажут: «Аллах». Скажи: «Разве вы не побоитесь?» Скажи: «У кого в руке власть над всякой вещью, и Он защищает, а против Него нельзя защитить, если вы знаете?» Они скажут: «Аллах». Скажи: «До чего же вы очарованы!».
А если ты их спросишь: «Кто сотворил небеса и землю и подчинил солнце и луну?» – они, конечно, скажут: «Аллах». До чего же они обольщены!… А если ты их спросишь: «Кто низвел с небес воду и оживил ею землю после ее смерти?» – они, конечно, скажут: «Аллах». А если ты их спросишь, кто создал их, они, конечно, скажут: «Аллах». До чего же они обольщены!
В этих стихах полностью проясняется, что спор касался не существования Бога и не того, что Он – Создатель и Господь небес и земли. Все люди признавали эти истины. Поэтому речь не может идти о каком-то споре относительно этих общепринятых положений. В таком случае возникает вопрос, что же способствовало возникновению противодействия, с коим сталкивался каждый пророк без исключения, когда он обращался со своим призывом! Коран утверждает, что в средоточии всех этих споров располагалось бескомпромиссное требование пророков, чтобы верующие признали своим раббом (Господом) и илахом (Хозяином и Законодателем) то самое существо, коего они признавали своим Творцом, и что они не должны были признавать всего этого ни за кем другим. Но люди не были готовы принять это требование пророков.
Давайте теперь постараемся выяснить подлинную причину этого отказа и то, что означают термины илах и рабб. Кроме того, почему пророки на этом настаивали, почему один лишь Аллах должен быть признан илахом и раббом и отчего весь мир ополчился на это внешне простое требование?
Арабское слово «илах» означает мабуд (объект почитания), а это слово, в свою очередь, образовано от слова абд, означающего «слуга», или «раб». Отношения, существующие между человеком и Богом, – суть отношения между «почитающим» и «почитаемым». Человек обязан оказывать Богу ибадат и жить подобно Его абду. Ибадат же означает не просто ритуал или какую-нибудь конкретную форму молитвы. Это означает жизнь, проводимую в непрерывном служении и неослабном повиновении, подобную жизни раба в отношении к его Господину. Прислуживать хозяину, складывать ладони в знак почтения к нему, преклонять голову, признавая его высокое положение, прилагать усилия к повиновению его повелениям, выполнять его приказы и бодро принимать необходимые для этого тяготы и дисциплину, смиряться в присутствии хозяина, предлагать ему то, что он требует, повиноваться тому, что он повелевает, упорно бороться с причинами его недовольства и приносить в жертву даже жизнь, если таково его удовольствие, – вот то, что подлинно вытекает из термина ибадат (почитание или услужение), а истинный махуд (объект почитания) для человека есть тот, кого он почитает так, как только что описано.
А каково значение слова «рабб»? По-арабски оно буквально означает: «тот, кто питает, поддерживает, наставляет и совершенствует». Поскольку совесть человека требует, чтобы тот, кто кормит, поддерживает и снабжает нас, мог притязать на нашу верность как начальник, слово «рабб» также употребляется в смысле «хозяин» или «владелец». По этой причине арабским эквивалентом владельца собственности будет рабб аль-маль, а владельца дома – рабб аль-дар. Рабб человека есть тот, на кого он смотрит как на кормильца и заступника; от кого он ожидает милостей и обязанностей; от кого он хочет снискать почет, продвижение и мир; чье недовольство он считает предрешающим для своей жизни и счастья; кого он объявляет своим господином и хозяином; и, наконец, кому он следует и повинуется.
Учитывая истинные значения этих двух слов, илах и рабб, мы без труда можем обнаружить того, кто по праву может притязать на то, чтобы быть Илахом и Раббом человека и поэтому требовать, чтобы ему служили, повиновались и поклонялись. Ни деревья, ни камни, ни реки, ни животные, ни солнце, ни луна, ни звезды – никто из них не может отважиться на то, чтобы притязать на такое положение по отношению к человеку. Один лишь человек может притязать и притязает на божественность по отношению к человеку. Стремление к божественности может укорениться только в уме человека. Одно лишь свойственное человеку чрезмерное вожделение власти и желание эксплуатировать других побуждает его воспринимать себя по отношению к другим людям как бога и вымогать у них повиновение; принуждать их склоняться перед ним в благоговейном страхе и превращать их в орудие его самовозвеличения. Удовольствие представлять себя богом обольстительнее и притягательнее, нежели все остальное, что человек до сих пор сумел найти. Всякий, кто обладает властью, богатством, умом или каким-нибудь другим свойством, ставящим его над остальными, развивает в себе сильную склонность к тому, чтобы переступить положенные ему естественные пределы, чтобы расширить сферу своего влияния и обрушить свою божественность на собратьев — сравнительно слабых, бедных, не столь умных или чего-либо лишенных.
Такие претенденты на божественность бывают двух разновидностей, и, соответственно, они избирают две различных линии поведения. Существует тип людей, которые сравнительно храбры или располагают адекватными средствами навязать свое притязание тем, над кем они осуществляют власть, а следовательно, выдвигают непосредственное притязание на божественность. Например, существовал Фараон [в Коране – Фираун. – Прим. перев.], который был опьянен властью и столь горд своей державой, что объявил жителям Египта: «Ана раббокум аль-аля» (Я ваш верховный Господь) и «Ма алимто лакум мин илахин гхайри» (Я не ведаю никакого другого илаха для вас, кроме меня). Когда же Пророк Муса подошел к Фараону с требованием освободить свой народ и сказал ему, что он тоже должен предать себя Господу Вселенной, Фараон ответил, что поскольку он обладает властью бросить его в темницу, то пусть уж лучше Муса признает его илахом! Аналогично этому, был другой глупый царь, который вступил в спор с Пророком Ибрахимом. Поразмыслите хорошенько над словами, в которых Коран повествует об этом эпизоде:
Разве ты не видел того, кто препирался с Ибрахимом о Господе его за то, что Аллах дал ему власть? Вот сказал Ибрахим: «Господь мой – тот, который оживляет и умерщвляет». Сказал он: «Я оживляю и умерщвляю». Сказал Ибрахим: «Вот Аллах выводит солнце с востока, выведи же его с запада». И смущен был тот, который не верил…
Так отчего же неверующий царь смутился? Не оттого, что он отрицал существование Бога. Он ведь веровал в то, что Бог – правитель Вселенной и что Он один заставляет солнце вставать и садиться. Спорным вопросом был не вопрос о господстве над солнцем, луной и вселенной, но вопрос о преданности народа; не о том, кого следует считать повелевающим силами природы, но о том, кто должен иметь право притязать на повиновение людей. Царь не выдвигал притязания на то, что он Аллах: чего он на самом деле требовал, так это того, чтобы никто не оспаривал абсолютного характера его власти над подданными.
Его власть как правителя не должна быть оспариваема. Притязание было основано на том факте, что он держал в своих руках бразды правления: этот царь мог делать что угодно с собственностью и жизнями представителей своего народа; он обладал абсолютной властью приговаривать подданных к смерти либо щадить их. Потому царь и потребовал от Ибрахима признать его своим господином, служить ему и выполнять его приказы. Но когда Ибрахим объявил, что он не будет повиноваться и служить никому, кроме Господа Вселенной, и будет признавать лишь Господа Вселенной, царь оказался ошеломлен и не знал, как осуществлять господство над таким человеком.
Это притязание на божественность, каковое выдвигали Фараон и Нимврод, никоим образом не является только их особенностью. Правители во всем мире и в прежнюю, и в нынешнюю эпоху выдвигали такие претензии. В Иране слова Худа (Хозяин) и Худаванд (Господин) обыкновенно применялись по отношению к царю, и перед ним устраивались всевозможные церемонии, свидетельствовавшие о раболепии, несмотря на то, что ни один иранец не считал царя Господином Вселенной, т. е. Богом, да и царь не представлял себя в качестве такового. Аналогичным образом правящие династии в Индии притязали на происхождение от богов; солнечные и лунные династии известны по сей день. Раджу называли ан-дата (дающий опору), и люди падали перед ним ниц, хотя он и не претендовал на то, чтобы быть Богом, да и его подданные никогда не признавали его таковым. В других странах положение дел было и остается во многом таким же.
Слова, синонимичные илаху и раббу, употреблялись в прямом отношении к правителям многих стран. Даже там, где такого обычая нет, отношение народа к своим правителям похоже на то, что подразумевается в этих двух словах. Человеку, притязающему на божественность, не обязательно открыто провозглашать себя илахом или раббом. Все, кто осуществляет беспредельную власть над любой группой людей; все, кто навязывает свою волю другим; все, кто превращает их в свои орудия и стремится распоряжаться их судьбами точно так же, как делали в апогее своей власти Фараон и Нимврод, по сути являются претендентами на божественность, хотя притязание может быть подразумеваемым, завуалированным и невысказанным. А те, кто служит и повинуется им, принимают их божественность, даже если открыто этого не высказывают.
В противоположность упомянутым людям, которые напрямую добиваются признания собственной божественности, существует еще один тип людей, которые не обладают необходимыми средствами или силой, чтобы достичь признания в качестве илахов или раббов. Но они достаточно изобретательны и коварны, чтобы обольстить умы и сердца простого народа. Пользуясь зловещими методами, они наделяют какого-нибудь духа, бога, идола, какую-нибудь гробницу, какое-нибудь растение или дерево свойством илаха и успешно дурачат простой народ, заставляя его поверить, будто эти объекты способны навредить людям или принести им благо; что они могут удовлетворять их потребности, отвечать на их молитвы и предоставлять им убежище и защиту от повсеместно окружающего их зла. Фактически они говорят простым людям: «Если вы не будете стремиться доставить им удовольствие и снискать одобрение, они навлекут на вас голод, эпидемии и беды. Но если вы вступите с ними в общение должным образом и вымолите у них помощь, то они вам помогут. Мы знаем методы, посредством которых их можно умилостивить и доставить им удовольствие. Единственно мы можем показать вам средства доступа к этим божествам. Поэтому признайте наше превосходство, стремитесь к нашему удовольствию и доверьте под нашу ответственность ваши жизнь, богатство и честь». Много глупцов попались в эту западню, и таким образом, под прикрытием ложных богов, установились божественность и превосходство священнослужителей и жрецов.
Существуют и некоторые другие, принадлежащие к той же категории и практикующие искусства прорицания, астрологии, предсказания судьбы, колдовства, заклинаний и пр. Существуют еще и те, кто, оказывая преданность Богу, еще и утверждают, что непосредственного доступа к Богу достичь невозможно. Они притязают на то, что являются посредниками, через которых можно приблизиться к Его порогу; что все церемонии должны исполняться при их посредничестве; что все религиозные обряды, начиная с чьего-либо рождения и заканчивая смертью, могут исполняться лишь их руками. Есть и еще одна категория, представители которой провозглашают себя носителями Книги Божьей, но все-таки намеренно держат простой народ в неведении касательно ее смысла и содержания. Объявляя себя глашатаями Бога, они берутся диктовать другим, что законно (халаль) и что запретно (харам). Таким способом их слово становится законом, а они принуждают людей повиноваться их собственным повелениям вместо того, чтобы слушаться велений Бога. Таковы истоки брахманизма и папства, возникавших под различными именами и в разных формах во всех частях мира с незапамятных времен и по сей день, и в соответствии с которыми определенные семейства, расы и классы навязывали свою волю и власть широким массам мужчин и женщин.
Если бы вам довелось посмотреть на вещи под этим углом, вы обнаружили бы, что корень и причина всяческого зла и непотребства в мире есть господство человека над человеком, независимо от того, прямое или косвенное. Таков был исток всех проблем человечества, и даже по сей день это господство остается основной причиной всех бедствий и пороков, принесших несказанное горе несметному количеству людей. Бог, конечно, ведает все тайны человеческой природы. Но истинность этого наблюдения еще и подтверждалась и возвращалась к человечеству благодаря многотысячелетнему опыту, согласно которому человек не может обойтись без того, чтобы воздвигнуть кого-нибудь или своего собрата в качестве бога, илаха и рабба, и обращаться к нему за помощью и водительством в сложных и трудноразрешимых делах своей жизни, и повиноваться его повелениям. Несомненность этого факта была установлена благодаря историческому опыту человечества: если вы не веруете в Бога, то какой-нибудь искусственный бог займет Его место в ваших мыслях и поведении. Возможно даже, что, вместо одного истинного Бога, свою волю вам будут навязывать несколько ложных богов, илахов и раббов.
Даже сегодня человек пребывает в цепях рабства у множества ложных богов. Живет ли он в России или Америке, в Италии или Югославии, в Англии или Китае – как правило, он околдован какой-нибудь партией, каким-нибудь правителем, вождем или группой, каким-нибудь денежным магнатом и т. д., так что надзор человека над человеком не слабеет. Современный человек отбросил поклонение природе, но он все еще поклоняется человеку. В действительности, куда вы ни бросите взгляд, вы обнаружите, что одна нация господствует над другой, один класс держит другой в подчинении, или политическая партия, пробившись на самый верх, считает себя судьей судеб человеческих, или опять-таки кое-где диктатор концентрирует в собственных руках всю власть, утверждая себя в качестве господина и хозяина народа. И нигде человек не был в состоянии обойтись без илаха.
Каковы же последствия этого господства человека над человеком, этой попытки человека сыграть роль божества? Те же, что последовали бы в случае назначения подлого и некомпетентного человека полицейским комиссаром или если бы какого-нибудь невежественного и ограниченного политика произвели в премьер-министры. Прежде всего, последствия обожествления столь опьяняют, что тот, кто попробовал этот сильнодействующий напиток, никогда не сможет контролировать себя. И даже если предположить, что такой самоконтроль возможен, то обширные знания, глубокая интуиция, несомненная беспристрастность и полное бескорыстие, которые необходимы для исполнения обязанностей божества, всегда останутся вне человеческой досягаемости. Вот почему тирания, деспотизм, невоздержанность, неправедная эксплуатация и неравенство безраздельно царят повсюду, где установлены владычество и господство (улухийят и рабубийял) человека над человеком. Человеческая душа неизбежно лишается своей естественной свободы, а сердце и ум человека, а также его врожденные способности и наклонности подвергаются столь неприятным ограничениям, что необходимые его личности рост и развитие останавливаются. Воистину справедливо Святой Пророк заметил:
Всемогущий Бог говорит: «Я создал людей с уступчивым характером; затем явились шайтаны, которым удалось сбить их с пути истинной веры и запретить им то, что я сделал законным для них».
Как я указал выше, это единственная причина всех бед и конфликтов, от коих человек страдал на протяжении долгой человеческой истории. Это язва, поразившая жизненно важные органы его нравственной, интеллектуальной, политической и экономической жизни, разрушающая все ценности, которые только и делают его человеком, отличая его от животных. Единственное средство от этого ужасного недуга состоит в отрицании и отвержении человеком всех господ и в открытом признании им Всемогущего Бога единственным его хозяином и господином (илахом и раббом). Нет пути к спасению, кроме этого; ибо даже если бы человек сделался атеистом, он не был бы в состоянии стряхнуть с себя всех этих хозяев и господ (илахов и раббов).
Такова была радикальная реформация, время от времени осуществлявшаяся пророками в жизни человечества. Они стремились к искоренению превосходства человека над человеком. Их подлинной миссией было избавить человека от этой несправедливости, от этого рабства у ложных богов, от этой тирании человека человеком и от этой эксплуатации слабых сильными. Целью же пророков было отбросить в подобающие им пределы тех, кто преступил их, и поднять на подобающий им уровень тех, кого силой спустили вниз. Они стремились развернуть организацию общества, основанную на человеческом равенстве, в которой человек не должен быть ни рабом, ни хозяином своих собратьев, а все люди должны стать слугами одного истинного Господа. Благой вестью всех пророков, явившихся в мир, было одно и то же, а именно: «О народ мой! Поклоняйтесь Аллаху, нет у вас другого божества, кроме Него!».
Именно это сказал Нух; именно это провозгласил Худ; Салих утверждал ту же истину; Шуайб принес ту же весть, и одно и то же учение повторялось и подтверждалось Мусой, Исой и Пророком Мухаммадом (мир им всем). Последний из Пророков (благословения Божьи и мир ему) сказал:
Я ведь только увещеватель, и нет никакого божества, кроме Аллаха единого, могучего. Господь небес и земли и того, что между ними…
Поистине, Господь ваш – Аллах, который создал небеса и землю в шесть дней, а потом утвердился на троне. Он закрывает ночью день, который непрестанно за ней движется… И солнце, и луну, и звезды, подчиненные Его власти. О да! Ему принадлежит и создание и власть.
Это для вас – Аллах, ваш Господь,- нет божества, кроме Него, – творец всякой вещи. Поклоняйтесь же Ему! Поистине, Он – поручитель над каждой вещью!
И было им повелено только поклоняться Аллаху, очищая пред Ним религию, как ханифы…
Приходите к слову, равному для нас и для вас, чтобы нам не поклоняться никому, кроме Аллаха, и ничего не придавать Ему в сотоварищи, и чтобы одним из нас не обращать других в Господ, помимо Аллаха.
Таковы были воззвания, освободившие человеческую душу от оков, а умственные и материальные силы человека – от уз рабства, которые держали их в подчинении. Они избавили их от бремени, тяжко на них давившего и ломавшего им спины. Эти воззвания дали людям подлинную хартию вольности и свободы. Священный Коран имеет в виду это чудесное достижение Пророка Ислама, когда говорит: «(Пророк) снимает с них бремя и оковы, которые были на них».
Принципы исламской политической теории
Вера в Единство и Верховенство Аллаха представляет собой основу социальной и нравственной системы, выдвинутой пророками. Это подлинная отправная точка политической философии ислама. Основополагающий принцип ислама состоит в том, что человеческие существа – индивидуально и коллективно – должны сложить с себя все права на владычество, законодательство и осуществление власти над другими. Никому не должно быть разрешено отдавать приказы или повеления, ссылаясь на его собственное право, и никто не обязан принимать обязательство выполнять эти приказы и повиноваться таким повелениям. Никто не имеет права создавать законы от имени собственной власти, и никто не обязан примиряться с ними. Этим правом облечен только Аллах:
Решение принадлежит только Аллаху. Он повелел, чтобы вы поклонялись только Ему. Это – правая вера…
(Они спрашивают): «Разве для нас есть что-нибудь из этого дела?» Скажи: «Все дело принадлежит Аллаху».
Не говорите о том, что описывают ваши языки лживо. «Это – дозволено, это – запрещено»…
А кто не судит по тому, что низвел Аллах, то это – неверные.
Согласно этой теории, верховенство принадлежит Аллаху. Единственно Он – законодатель. Ни один человек, даже если он пророк, не имеет права повелевать другими, опираясь на свое собственное право, делать или не делать определенные вещи. Сам Пророк повинуется Божьим велениям: «Я следую только тому, что открывается мне».
От других людей требуется повиноваться Пророку, потому что он высказывает не свои собственные, но Божьи повеления:
Каждого посланника Мы посылали для того, чтобы ему повиновались с дозволения Аллаха.
Это – те, кому мы даровали книгу, и мудрость, и пророчество…
Не годится человеку, чтобы ему Аллах даровал писание, и мудрость, и пророчество, а потом он сказал бы людям: «Будьте рабами мне, вместо Аллаха, но будьте раввинами за то, что вы учите писанию, и за то, что вы изучаете».
Итак, основными характеристиками исламского государства, которые можно вывести из этих ясных положений Священного Корана, являются следующие:
Ни один человек, класс, ни одна группа, ни даже все население государства в целом не может притязать на верховенство: единственно Бог – подлинный властитель; все остальные – всего лишь Его подданные.
Бог – истинный законодатель и истинная власть безусловного законодательства, коим Он облечен. Верующие не могут ни прибегать к совершенно самостоятельному законодательству, ни изменять любой закон, низведенный Богом, даже если желание осуществить такое законодательство или внести изменения в Божественные законы будет единодушным.

ХАЙДАРБЕК ГИНИЧУТЛИНСКИЙ
ИСТОРИКО-БИОГРАФИЧЕСКИЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ
Историко-биографические и исторические очерки Хайдарбека Геничутлинского являются одним из ценных повествовательных источников по истории Дагестана и Чечни. Составлены они во второй половине XIX в. на основании устных и письменных источников местного происхождения, в числе которых были и записки активного участника борьбы с царизмом, шамилевского «генерала» Абакар-дибира из сел. Аргвани Гумбетовского района Дагестана.
НАКАНУНЕ
Во имя Аллаха милостивого, милосердного. Хвала – Аллаху, который возвысил ислам, его приверженцев и этим унизил неверие, сам его корень. Да будут благословения над Мухаммедом, который ясно изложил исламское вероучение, а также над его родичами и сподвижниками, которые перенесли мусульманскую религию в Дагестан.
А далее.
Всевышний Аллах захотел, чтобы над Дагестаном, обитатели которого были людьми заблудшими, несправедливыми, неверными – многобожниками, воссияло солнце ислама. Поэтому Он внушил халифу по имени Хункар, чтобы тот отправил к дагестанцам человека, который бы призвал их к принятию мусульманских догматов и шариата. Хункар этот отправил к ним тогда святого человека, познавшего величие Аллаха, – знатного араба Абулмуслима Сирийского (Шами), вместе с которым отправилось множество великих ученых и славных праведников, а также огромная масса воинов.
Войска Абулмуслима прибыли, наконец, в Джарский [Чар] вилаят. Произошло это уже после того, как сподвижники Абулмуслима обратили в ислам жителей встреченных им прежде селений; в каждом из таких селений Абулмуслим для обучения законам ислама ставил по одному или по два ученых, в зависимости от величины селения.
В то время повелителем (эмир) Дагестана был заблудший многобожник по имени Суракат. Услышав о прибытии Абулмуслима в Джарский вилаят, этот нечестивец собрал свое войско, снарядил его и двинулся в направлении названного вилаята с намерением сражаться и тем самым не пропустить мусульман дальше. Воинов с этим Суракатом было, кстати, множество. И вот это войско, состоявшее из неверных, подошло к тем местам и остановилось вблизи лагеря Абулмуслима.
Услышав о прибытии Сураката, Абулмуслим послал человека, который должен был разузнать: каков он, этот Суракат, сколько у него воинов – мало их или много? Человек тот возвратился через некоторое время назад, пораженный количеством воинов Сураката, и заявил: «Мы их не одолеем». Шейх Абулмуслим сказал тогда: «Если так, то необходимо применить хитрость, которая уничтожит их без боя». Организовав затем забой жирного крупного рогатого скота, Абулмуслим приказал приготовить различные яства. Были сварены полные котлы мяса и много риса, но туда подмешали смертельный яд.
Неверный Суракат отправил тем временем человека, который должен был тайком изучить положение дел в войске шейха Абулмуслима. По возвращении назад этот человек доложил: «Воинов у шейха мало. Да и те, забив жирный скот и сварив в одних котлах мясо, а в других – рис, заняты едой и питьем. Это не бойцы, а пьяницы и чревоугодники». Суракат обрадовался и сказал: «Это в нашу пользу. А ну-ка, прежде чем они успеют доесть свои яства, произведите на них неожиданную атаку. Их пища должна после победы достаться нам». Воины Сураката бросились тут на мусульман.
Когда шейху Абулмуслиму сообщили, что неверные пошли в атаку, он вместе со всем своим войском сделал вид, что обратился в бегство, оставив, однако, упомянутые яства на месте. Сделал он это для того, чтобы враги, не знавшие, что они отравлены, съели бы их и умерли.
Воины же проклятого Сураката, приблизившиеся к котлам, заполненным мясом и вареным рисом, не найдя поблизости Абулмуслима с его войском, действительно занялись предательством. Они при этом смеялись и радостно повторяли: «Мы вначале съедим их пищу, а уж затем перебьем и их самих до последнего человека».
Еду эту воины названного неверного повелителя съели так, как голодные волки съедают жирных баранов. Подмешанный яд начал вскоре, однако, оказывать свое воздействие на поевших, и они умерли – все, кроме Сураката и немногих его товарищей, которые не ели тех яств.
Враг Аллаха Суракат после этого происшествия бежал к себе на родину. Был он при этом разочарован и опечален, словно пастух, у которого погибли все овцы.
Шейх Абулмуслим вместе со своими победоносными войсками двинулся тем временем дальше. Жителей селений, которые попадались на его пути, он призывал при этом к принятию исламской религии. В каждый покорившийся вилаят, в каждую область он назначал по одному эмиру из числа своих товарищей-корейшитов, а в каждое селение – по одному мулле (кади), чтобы тот обучал сельчан законам ислама. Наконец, этот удачливый шейх, благодаря всевышнему Аллаху, достиг Казикумуха (Гази-Гумук).
В каждый округ, как уже сказано, Абулмуслим ставил по одному эмиру из числа своих товарищей. Так, в Елису он поставил тогда Даниялсултана, и поэтому елисуйских эмиров именуют ныне даниялсултанами. В вилаят Казикумуха – Ханбуттая, и поэтому там многих именуют ханбуттаями. В вилаят Кайтаг (Хайдак) – эмира, которого звали Уцуми, и именно поэтому кайтагских эмиров именуют сейчас уцмиями (усулш). В Мехтулинский (Махди-уллу) юрт был назначен тогда эмир, которого звали Махдихан, из-за чего ныне этот вилаят и именуют Мехтулой, то есть Махдиевским. В Тарки – эмир родом из Шама, вследствие чего таркинских эмиров именуют ныне шамхан-ханами. Таким-то вот образом и оказались различные эмиры в разных вилаятах.
Шейх Абулмуслим передал названным эмирам в полную собственность замеченные им горные кутаны. Дело в том, что эмиры имели разрешение от халифа брать в свое распоряжение земли, которые они завоюют; кутаны и горные пастбища, находящиеся ныне в руках дагестанских эмиров, – из числа тех земель, которые отдал их предкам шейх Абулмуслим.
Шейх Абулмуслим, таким образом, обосновался в Дагестане. Зимой он жил при этом в Тарках, а летом – в Казикумухе, откуда наблюдал за положением дел у неофитов и их эмиров. Время от времени, однако, Абулмуслим объезжал дагестанские города и селения и обучал их жителей религиозным и житейским вопросам, которые оставались еще скрытыми для них, как мусульман.
Так Абулмуслим провел много лет, не уделяя при этом никакого внимания областям, которыми управлял тогда враг Аллаха – неверный Суракат, сидевший в селении Тануси вилаята Аваристан.
Суракат же боялся названного шейха и внимательно следил за его действиями. Он как будто чувствовал, что со временем его в покое не оставят.
После того как лучи ислама распространились на большей части Дагестана, и сердца ее жителей заблистали под влиянием сияния, исходящего от этой религии, шейху Абулмуслиму стало ясно:
Последователи ислама из числа дагестанцев уже ни за что не отклонятся от шариата, – даже если их бросят в огонь, будут пилить пилами или рубить саблями. Вот тогда-то названный шейх вместе со своими победоносными войсками и выступил на врага Аллаха Сураката. Последний же, услышав о выступлении Абулмуслима, изготовился к бою.
Суракат разослал послания ко всем, кто был под его властью, даже к жителям селения Мосокиб (Мосокиб – западная часть Тушетии, населенная в прошлом цовцами, говорившими на обособленном диалекте чеченского языка и придерживавшимися христианства. Ныне эти цовцы (по-аварски мосок) переселились в Кахетию) расположенную в Тушетии (Туш, Тушетия – часть республики Грузия, расположенная в бассейнах рек Пирикита-Алазани и Тушетской Алазани. Обитателями Тушетии являются издавна носители диалектов грузинского и чеченского языков. На протяжении веков Тушетия платила дань Аварским ханам). Около него собрались многочисленные отряды. И тут со стороны. Гоцатля к местности Тобтида (Тубтида), расположенной на землях хунзахцев, подошел Абулмуслим со своим войском; это – местность, где ныне стоит русская крепость. Там мусульмане и остановились.
Суракат и его воины двинулись против мусульман. Сойдясь, эти две группировки – неверные и мусульмане – вступили в сильнейшее сражение. Когда же наступила ночь, шейх Абулмуслим и его войско повернули назад, так как там, в Тобтида, было убито тогда большое количество мусульман.
Через небольшой промежуток времени победоносный и удачливый Абулмуслим выступил против Аваристана с воинами в два раза более многочисленными, чем те, что были у него ранее. Услышав об этом, Суракат вместе со своими домочадцами бежал. Он, однако, успел назначить повелителем царства одного из своих приверженцев, поручив ему по мере сил сражаться с шейхом Абулмуслимом.
Абулмуслим и его воины вторично, таким образом, пришли в область хунзахцев. В сам же Хунзах Абулмуслим вступил тогда при помощи некоторых мужей из квартала Самилал с их согласия; из-за этого-то жителей названного квартала и именуют ныне Хамилал, [что означает в переводе с аварского «Ослы»], хотя правильнее было бы именовать их львами.
Абулмуслим именно таким образом захватил город хунзахцев и остальные селения Хунзахского (Авар) вилаята. Что же касается того мужа, которого Суракат, убегая, поставил на свое место в качестве повелителя, то он убежал вслед за ним.
После того как шейх Абулмуслим поставил в каждое селение по мулле, обучил хунзахцев догматам исламской веры и шариату и назначил над ними наиба для проведения шариата в жизнь, обитатели Хунзахского вилаята, похоже, стали, наконец, богопослушными мусульманами. Лишь тогда шейх решил возвратиться назад, в Казикумух. При этом, однако, он сказал своему наибу: «Смотри, не доверяй хунзахцам (авар). Я подозреваю, что их вера в Аллаха не безусловная, не полная, а напротив – перемешанная с сомнениями и лицемерием. Будь бдительным!»
Хунзахцы и, правда, вскоре раскаялись в том, что, приняв ислам, отказались от религии своих предков. Придерживаться шариата и в том числе не пить брагу, к чему они уже давно привыкли, оставить другие запретные дела, противоречащие исламу, оказалось для них делом слишком трудным. Поэтому они тайком послали верных людей к своему старому повелителю – Суракату, прося, чтобы тот прибыл к ним. Через них хунзахцы говорили ему:
«Мы раскаялись в том, что оставили религию наших отцов, приняли ислам и подчинились Абулмуслиму. Ты со своим войском подходи, а мы убьем наиба, которого поставил над нами Абулмуслим для проведения шариата, и будем подчиняться тебе. Мы предпочитаем служить тебе».
Посланцы хунзахцев посетили Сураката несколько раз и, наконец, тот направил к ним своего сына вместе с проверенными храбрецами. Сам же он так и не пошел из боязни, что в речах хунзахцев кроются коварство и обман, цель которых – убить его.
Когда сын Сураката и его товарищи прибыли в Хунзах, хунзахцы выказали восторг. Они действительно убили тогда наиба, поставленного Абулмуслимом и его товарищей, отклонились от почитания Аллаха и занялись удовлетворением запретных страстей, унаследованных ими от предков.
Когда шейх Абулмуслим услышал эту горькую весть, выступил против Хунзаха с огромным количеством воинов. Подойдя к названному городу, Абулмуслим отправил посланцев, чтобы те хорошенько попугали хунзахцев, сказав им от его имени: «Повинуйтесь мне! Во всем следуйте за мной! В противном же случае мы перебьем вас всех до последнего человека и сожжем вашу обитель». Жители Хунзаха так ответили тогда посланцам Абулмуслима: «Мы согласны повиноваться Абулмуслиму и выполнять его приказы, если только он назначит над нами правителем сына Сураката – нашего старого эмира. Если же нет, мы не станем повиноваться вашему шейху, а если вы затем нападете на нас, то будем сражаться с вами, и ни один из вас не войдет в Хунзах, пока мы будем живы». Абулмуслим дал на это следующий ответ: «Мы назначим над вами правителем сына Сураката, если, однако, он примет ислам, причем по-настоящему».
Затем шейх и его воины вступили в Хунзах. Вот тут-то к нему и был подведен сын Сураката.
Абулмуслим потребовал от него принять ислам. Тот согласился, и тогда шейх обучил его формуле единобожия – шахаде. Сын Сураката произнес ее, после чего шейх обучил его всему тому, чему следует обучать мусульманина. Лишь затем он сделал его повелителем-эмиром и одновременно своим наибом в вилаяте хунзахцев; кроме того, Абулмуслим обучил и жителей хунзахских селений тому, чему следует обучать мусульман – догматам веры, исламскому образу жизни и т. п. Тогда же одного из своих ученых товарищей Абулмуслим поставил кадием над хунзахцами; говорят, что нынешние хунзахские кадии – Нурмухаммад и прочие – происходят из рода этого ученого.
Абулмуслим после введения шариатских законов в областях Аваристана и в других местах двинулся дальше. Наконец он достиг Тушетии, но тут заболел и тогда сказал своим товарищам:
«Мы возвращаемся в Хунзах! Вполне возможно, что я буду погребен именно там».
Они пошли назад и, наконец, достигли окраины Хунзаха. Абулмуслим слез тут со своего арабского мула и сказал: «Отпустите его, пусть этот мул идет. Там же, где он остановится, – похороните меня, ибо я умру в этот четверг, а похоронен буду в пятницу».
Болезнь Абулмуслима усилилась, и он действительно умер в тот четверг. Похоронили его в пятницу, причем, как он сам приказал, в том месте, где остановился его мул – в центре квартала Самилал, жители которого помогли ему в прошлом; они, как уже было сказано, ввели Абулмуслима в Хунзах, когда он приходил туда в первый раз.
Над могилой Абулмуслима возвышается ныне красивый мавзолей, внутри которого лежат куски войлока и дорогие ковры; рядом с могилой стоит флаг. Там же хранятся меч Абулмуслима и его одеяние, на котором написаны аяты Корана и арабские стихи. Имеется и дата – 111/729 -30 год по хиджре.

А.Р. ШИХСАИДОВ
ИСЛАМ И ИСЛАМСКАЯ КУЛЬТУРА В ДАГЕСТАНЕ
(Извлечения)
Ислам в Дагестане имеет более чем тринадцативековую историю. За это время он стал выдающимся явлением во всех сферах жизни дагестанского общества: социальной, экономической, культурной, идеологической. Особенно заметна и ощутима была его роль в средневековом обществе. Трудно найти сколько-нибудь важный вопрос истории и культуры средневекового Дагестана, при исследовании которого можно было бы не обратиться к факторам исламизации. Арабская колонизация, проникновение в Дагестан арабского языка и проблема местных языков; ислам и языческие верования; земельные отношения и социальная жизнь; культурные контакты с народами Переднего Востока и Средней Азии; памятники письменной культуры, становление местной арабо-мусульманской литературной традиции; народно-освободительные движения; вопросы генеалогии, хронологии – это только часть научных проблем, изучение и освещение которых немыслимо в отрыве от «мусульманского контекста». Ислам основательно «врос» в Дагестан, где он сделался не только его основной религией, но и культурой и образом жизни. Ряд обстоятельств, при которых развернулся исламизационный процесс, определил здесь устойчивый характер и своеобразие новой, монотеистической религии, пришедшей на смену конфессиональному плюрализму. Речь идет о комплексе внутри- и внешнеполитических факторов, содействовавших приходу и утверждению новой цивилизации как историко-культурного феномена, уверенно занявшего место господствовавших ранее языческих представлений, а также христианства, имевшего сильные позиции в ряде отдельных районов.
Этот беспрецедентный по хронологическим параметрам процесс затянулся на целое тысячелетие на небольшой территории Северо-Восточного Кавказа, где «поместилась» дюжина государственных единиц – самостоятельных этнополитических структур. Лишь к концу XVI в. ислам приобрел статус официальной религии во всех дагестанских феодальных владениях и многочисленных союзах сельских общин. Внешнеполитические силы (арабы, тюрки, особенно тюрки-сельджуки, монголы, Тимур, Иран, Турция) настойчиво и последовательно (практически беспрерывно) проводили политику исламизации. Получилось так, что на всех этапах внедрения новой религиозной системы устойчивые и наиболее прочные позиции заняла в Дагестане шафиитская религиозно-правовая школа суннизма. Началась многовековая полоса тесных взаимоотношений, переплетения шариата и местных обычно-правовых норм, традиций, обычаев, их взаимной адаптации. В правовой культуре Дагестана обычно-правовые нормы (адат) сохранили довольно сильные позиции. Как указывают исследователи истории ислама в России, сращивание нормативного ислама с местным духовным субстратом разных культур привело к сложению региональных форм его бытования, опиравшихся, однако, на общеисламские принципы. В Дагестане, в частности, четко прослеживаются сильнейшие позиции суфизма, выступавшего здесь как форма бытования ислама.
Можно выделить несколько этапов исламизационного процесса, вернее, истории ислама в Дагестане: VII – первая половина X в.; вторая половина X – XVI в.; XVII-XVIII вв.; XIX -начало XX в.; 20-е -начало 80-х годов XX в.; вторая половина 80-х годов XX в. – настоящее время.
При этом каждый из хронологических периодов имеет свои неповторимые особенности. Если во время первых двух этапов происходило распространение ислама вширь, то последующие два включали в себя более глубинные процессы – утверждение новых идей, вторжение их в быт и сознание, укрепление взаимодействия шариата и обычно-правовых норм, в частности в сфере семейного, наследственного, земельного права. Что касается последующих этапов, а именно XVIII-XIX вв., а также начала XX в., то здесь налицо усиление влияния ислама на все сферы жизни и деятельности дагестанского общества – культуру, образование, земельные отношения, политику. 20-е – начало 80-х годов XX в. вошли в историю как эпоха торжества воинствующего атеизма и упадка религиозной культуры, подрубившая корни религии, сидевшие, казалось бы, глубоко в дагестанской почве. Конец XX в. характерен мощной реисламизационной волной, охватившей всю территорию прежнего распространения ислама в бывшем Советском Союзе. Дагестан не является здесь исключением. Строительство сотен и сотен новых мечетей, открытие многочисленных мадраса и мактабов, выпуск массовыми тиражами популярных религиозных книг, небывалый интерес к Корану, коранической литературе, арабскому языку – все это стало повсеместным явлением. Возвращение к исламским ценностям воспринимается как важнейший историко-культурный процесс, неразрывно связанный с национальным возрождением дагестанских народов и их национальных культурных ценностей.
Исламизация Дагестана представляет собой часть важнейшего процесса формирования общего пространства исламского мира в ходе межцивилизационного воздействия. Имеющийся фактический материал дает возможность не только говорить об особенностях исламизационного процесса, но и проследить место и роль мусульманской общности на всех этапах проникновения и утверждения ее на периферии исламского мира.
Начальный этап распространения ислама в Дагестане связан, как известно, прежде всего с арабскими завоеваниями.
Арабское влияние на хозяйственную структуру дагестанского общества, сферу земельных отношений, религии содействовало дальнейшему развитию социальных отношений, способствовало упрочению раннефеодального общества. В основе этого процесса лежит синтез двух параллельно развивавшихся и взаимосвязанных факторов: внутреннее развитие и разложение сельской общины, ее социальное расслоение, с одной стороны, и активное воздействие классообразующих процессов, происходивших в Арабском халифате, – с другой. Сложившаяся после арабских завоеваний внешнеполитическая ситуация благоприятствовала усилению южной ориентации, сложению тесных многосторонних контактов со странами Ближнего Востока.
Арабский халифат сыграл важнейшую роль в истории многих народов, оказавшихся в сфере влияния исламского мира. Именно в Халифате «процесс взаимодействия различных цивилизаций породил новую высокоразвитую культуру, языком которой стал арабский, а идеологической основой – ислам, новая монотеистическая религия со своеобразной системой этико-правовых представлений и религиозно-политических институтов, зародившаяся в ходе арабских завоеваний. Эта арабо-мусульманская культура на много веков вперед определила пути развития народов, исповедовавших ислам, сказываясь в жизни и до сего дня».
Движущие силы арабо-мусульманской культуры – арабский язык и ислам – проникли в Дагестан вместе с завоевательными походами арабов и стали составной частью культуры дагестанских народов, сыграв огромную роль в формировании духовной культуры и нравственных критериев.
Как известно, арабские завоевания в Дагестане прекратились в начале IX в., а ислам к этому времени утвердился приблизительно на пятой части территории региона. В X-XVI вв. ислам медленно, но уверенно продолжал проникать во все дагестанские земли. Политические и культурные факторы оказались здесь более эффективными, нежели военные акции и различные формы экономического давления.
Как развивавшиеся в Дагестане раннефеодальные отношения, так и интересы государства нашли в исламе идеологическую опору, значение которой быстро было осознано всеми слоями общества. Сообщения источников о местных правителях, первыми принявших монотеистические религии, хорошо иллюстрируют это положение. Вместе с тем следует отметить, что представители местной историографии того времени освещают события в Дагестане в VIII в., преувеличивая, вслед за арабскими авторами, успехи исламизации дагестанских обществ. Арабский историк ал-Йакуби писал, что дагестанские владения, как правило, без боя принимали арабов и заключали с ними мирные договоры. Абу Хамид ал-Гарнати, бывший в 1131г. проездом в Дагестане, писал о знаменитом арабском полководце Масламе ибн-Абдулмалике: «…приняли из его рук ислам многочисленные народы, в том числе лакзан, и филан, и хайдак, и заклан, и гумик, и дархах…». Составитель «Дербенд наме» (азербайджанский список) утверждает, что жители Тарки, Анджикала, Дербента, Казикумуха, Табасарана, «народ Тау» и население Аварии приняли ислам почти без сопротивления, благодаря деятельности Масламы.
Арабский список «Дербенд наме» также свидетельствует о триумфальном шествии по Дагестану Масламы, который «отправился в вилайат Кумук, сражался с его жителями, нанес им поражение, убил их правителя (кабир). Тем, кто принял ислам, он назначил добычу. Он построил в городе (балда) Кумук мечеть, назначил над ним, а также над другими областями Дагестана хакима… Затем он вернулся в вилайат Хайдак, сражался с его жителями, убил их хакима, обложил поземельным налогом (харадж) тех, кто принял ислам, убил тех, кто не принял ислам, и разделил их имущество среди участников сражения, назначил хакима над ними из своей родни… Затем он отправился в вилайат Табасаран, сразился с ними ожесточенно, нанес им поражение и убил их правителя, пощадил тех, кто принял ислам, взял имущество тех, кто не принял ислам, и убил их, разделил их имущество среди воинов. Он назначил над ними хорошего хакима… вместе с ним двух кадиев, чтобы они решали дела по шариату».
В действительности же исламизация Дагестана была длительным и сложным процессом. Али Гасанов, переводчик сочинения Гасана Алкадари «Асари Дагестан», писал: «Вероятно, кое-где (например, в Дербенте, в предгорьях Кюринского округа, Табасарана, Кайтака и вообще на плоскости) арабы действительно построили мечети и поставили кадиев и правителей. Но чтобы в VIII в. могли это сделать в Акуша, в Хунзахе, Кумухе или даже в Ахтах, этому трудно поверить. Все это они могли сделать на два-три века позднее, когда культура арабская достигла своего кульминационного развития и когда миссионеры ислама высоко подняли авторитет халифа в глазах кавказских племен». Таким образом, А.Гасанов впервые высказал мысль о длительности процесса исламизации в Дагестане и о его основных этапах.
В мусульманском праве все земли по принципу их отношения к исламу и к арабской власти делятся на три крупные категории: дар ал-ислам (территория ислама), дар ас-сулх (территория мира) и дар ал-харб (территория войны) – немусульманские страны, которые находятся за пределами «территории мирного договора», война с которыми во имя ислама считалась священной обязанностью мусульман. Одновременно принималась во внимание принадлежность покоренного населения к ахл ал-китаб (люди Писания, каковыми считались христиане, иудеи, зороастрийцы) или же к кафирам (неверующие, язычники). Ахл ал-китаб входили в число ахл аз-зимма (покровительствуемых), получали гарантию неприкосновенности личности и имущества, но при сохранении условий договора.
Дагестан относился к категории «территории войны». Договоры арабских военачальников с местными правителями, о которых пишут арабские историки, были как бы дополнением к основной линии, к борьбе с населением «территории войны». В ходе распространения ислама немаловажное значение имела налоговая политика арабов. Она заключалась во взимании хараджа и джизьи (подушной подати), а также в организации многочисленных натуральных повинностей. Джизья взималась исключительно с иноверцев и представляла собой своего рода вознаграждение завоевателям за проявленную веротерпимость и сохранение жизни этим иноверцам. Размеры подати устанавливались договором, принятие ислама освобождало от поземельного налога.
Арабский военачальник Марван обязал население завоеванных земель в Дагестане вносить в зернохранилище Дербента зерно и поставлять ежегодно определенное количество красивых юношей и девушек. Все это, в сущности, рассматривалось как джизья. Арабский историк ат-Табари (ум. 923), рассказывая о событиях 121/738-39 г., пишет: «Рассказ о событиях этого года. В их числе – поход Хишама ибн Абдалмалика на Византию (Рум) и завоевание Матамира и поход Марвана ибн Мухаммада в страну Владельца золотого трона (сахиб сарир аз-захаб). Марван завоевал эти крепости и разрушил его землю. Он повиновался Марвану на условиях уплаты джизьи ежегодно в тысячу душ. Марван взял от владельца заложников (рахн) в качестве гарантии этому. После этого Марван утвердил его владетелем его земель».
Что касается этнической принадлежности проводников идей ислама, то ими обычно считают арабов, но это верно исключительно для первого этапа, т. е. конца VII – первой половины X вв. Миграция арабского населения в Дагестан была фактически продолжением подобного рода политики халифов в других областях, только здесь этот процесс отличался особой масштабностью. Ал-Йакуби сообщает о многочисленных переселенцах, в числе которых были рабочие и строители, обосновавшиеся в середине XIII в. в построенных специально для них лагерях вокруг одного из самых крупных городов Кавказа – Дербента. «Дербенд наме» свидетельствует об очень важном факторе: Дербент, крупнейший на Кавказе город, стал мусульманским, а в 115/733-34 г. арабский полководец Маслама «обратил большую часть жителей Дербента в ислам и, разделив этих мусульман на семь кварталов (махалла), построил для каждой части (таифа) по отдельной мечети. Мечеть каждой части он назвал по имени обитающего в ней племени: первая – Хазарская мечеть, вторая – Палестинская мечеть, третья – Дамасская мечеть, четвертая – мечеть Хамас (Хомсская), пятая – Кайсарская мечеть, шестая – мечеть Джазиры, седьмая – Мосульская. Кроме этих он построил мечеть (Масджид-джами, Джума-мечеть) большую, чем остальные, для пятничного намаза». Имеется ряд сообщений об арабском населении в Дербенте и близлежащих селениях, относящихся к XI-XV вв. В каждом квартале города была построена, таким образом, отдельная мечеть. Только одна мечеть была связана не с арабским населением, а с хазарами. Этнический облик арабского населения сохранился в этом районе на столетия. Ал-Масуди писал в середине X в., что «между Хайдаком и ал-Бабом – мусульмане-арабы, которые не говорят хорошо ни на каком языке, кроме арабского».
Строительство в Дербенте грандиозной пятничной мечети в начале VIII в. означало, что Дербент из видного христианского центра (как это было в V – первой половине VI в.) превратился в крупнейший на Кавказе исламский религиозный центр, опорный пункт для распространения в горных районах Дагестана и на всем Северном Кавказе идей ислама и арабо-мусульманской культуры.
Джума-мечеть Дербента – один из самых древних и грандиозных памятников города и самое крупное мусульманское сооружение Кавказа. Это прямоугольное в плане здание, вытянутое с востока на запад, внутренние размеры его основного помещения – 67х 17 м. Массивные квадратные в плане колонны делят зал на три части, а между столбами перекинуты стрельчатые арки. Большой стрельчатый купол диаметром более 9 м расположен над квадратным залом, прилегающим к южной стене здания, где находится богато украшенный михраб. В северной стене расположены четыре входа.
Строительство семи квартальных мечетей свидетельствует о быстром изменении этнического облика города и о намерении арабов обосноваться надолго. Дербент (Баб ал-абваб) с мусульманским, в значительной степени арабским, населением и был основным опорным пунктом распространения ислама в Дагестане.
Арабское население (и как «воины ислама», и как защитники «границ ислама») имело постоянную материальную поддержку. Для них выделялась часть хараджа или джизьи. Как писал ат-Табари, в 126/743-44 г., «когда Марван послал Сабита вместе с Исхаком к жителям ал-Баба, он послал с ними к этим жителям письмо, в котором он извещал их о делах их пограничной области (сагр) и каково вознаграждение им для нужд и их исламских центров (маракиз)».
Наряду с арабами немалую роль в упрочении позиций ислама стало играть со временем и местное население. Дербент был полон газиев («борцов за веру»), нередко формировавшихся из местных деклассированных элементов. Исламские походы в центральные районы Дагестана следовали один за другим, и дербентские газии принимали в них самое деятельное участие. Так, в 861 г. правитель Ширвана «сражался с неверными в стране Серир». Его сын Мухаммад продолжал дело отца, «творя правосудие» и ведя «войну против неверных», а сын Мухаммада Хайсам, в свою очередь, «предпринимал множество походов на неверных».
В Дербенте к X в. это положение изменилось. Арабский географ ал-Истархи (ум. ок. 951-52) указал на многоэтнический облик Дербента: «Иногда жители Баб ал-абваба говорят на хазарском языке и на остальных языках их гор». Демографическое развитие города шло в сторону все большего роста доли местного дагестанского населения. В 1131г., когда город посетил арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати, в нем были представлены многие языки, в основном дагестанские: «лакзанский, табаланский, филанский, за’каланский, хайдакский, гумикский, сарирский, аланский, асский, зирихгеранский, тюркский, арабский, персидский». Они соответствуют следующим современным языкам: лезгинский, табасаранский, акушинский и цудахарский диалекты даргинского языка, урахинский (хюркелинский) и кайтагский (хайдакский) диалекты даргинского языка, лакский, аварский, осетинский (аланский и асский), кубачинский, тюркский, арабский, персидский.
Раннесредневековый Дербент был, таким образом, крупным политическим, культурным, идеологическим полиэтническим центром, где многие дагестанцы приобщались к исламу и затем, в свою очередь, выступали его пропагандистами в других районах. Наибольшую активность проявляли «борцы за веру» (гази), «добровольцы» (муттавии), «чтецы Корана» (курра’) и «пришлые» (гураба’). В «исламских центрах», что «вокруг Дербента», жило арабское население, выступавшее и как аванпост при защите Дербента, и как внушительная идеологическая сила.
Дагестанское историческое сочинение «История Ширвана и Дербенда» неоднократно сообщает о роли «борцов за веру», «добровольцев», «чтецов Корана», которые использовались эмирами города в интересах и политической и идеологической борьбы. Так, Мухаммад ибн Халид, получивший в 851 г. «в качестве лена город Баб ал-абваб с зависящими землями… с помощью газиев ал-Баба… также ходил на неверных, живущих по соседству с ал-Бабом и Дербендом». В 912 г. «большое число добровольцев и чтецов Корана», привлеченных ширваншахом и эмиром Дербента, совершили нападение «на неверных Шандана» (примерно на территории союза сельских обществ Акушу-Дарго). Местные жители оказали сопротивление, попытка подчинения и исламизации Шандана окончилась неудачно. Правитель Ширвана и эмир Дербента попали в плен вместе с 10 тыс. мусульман. Походы газиев в соседние районы продолжались и в XI в. Благодаря усилиям дербентского эмира Маймуна в 995 г. принял ислам «народ Караха» (т.е. Уркараха).
К середине X в. уже во многих прилегающих к городу населенных пунктах, в части Лакза и Табасарана, население было мусульманским, как и правители Табасарана, Хайдака. В Джидане (Хайдаке) мусульманами были только правитель и его семья. Ибн Русте приводит интересную деталь: в городе Хандан (речь идет о владении Хайдак) правитель придерживается трех религий: «по пятницам молится с мусульманами, по субботам – с евреями, а по воскресеньям – с христианами». При существовавшей в IX-X вв. веротерпимости в середине X в. в ряде крупных населенных пунктов Дагестана мы наблюдаем сосуществование носителей различных религиозных направлений. Семендер, например, «населяли мусульмане и другие, и в городе у них были мечети, у христиан – храмы, а у иудеев – синагоги». Как уже указывалось выше, по данным ал-Масуди (ум. 956), жители Зерехгерана «исповедуют различные религии: ислам, христианство и иудейство». В работах многих представителей дореволюционной историографии и ряда современных историков исламизационный процесс связывается с именем Абу Муслима, знаменитого арабского политического и религиозного деятеля, сыгравшего выдающуюся роль в свержении Омейядов и в приходе к власти династии Аббасидов в 750 г. В 755 г. он был убит представителями той же династии. Ореол «мученика» содействовал еще большему взлету славы Абу Муслима.
Однако, как известно, Абу Муслим в Дагестане не был.
Арабские авторы IX-X вв. пишут об арабском полководце из дома Омейядов Масламе ибн Абдалмалике, который неоднократно возглавлял походы на Восточный Кавказ. Местные хроники заменили имя Масламы на имя Абу Муслима. Так, в исторической хронике «История Абу Муслима» рассказывается, что Абу Муслим, сын Саййида, построил соборную мечеть в Дамаске, затем завоевал весь Ширван и обосновался в междуречье, под горой, называемой Шах-Албурз. Летом он сражался с жителями области (нахийа), называемой Баб ал-кист («Ворота справедливости»)… а зимой – с жителями Баб ал-абваба, называемого Дербенд. Затем он построил мечети в Калах-Кура (т.е. Каракюре), Ахты, Рича и Мака (и) назначил всюду своих родственников. Сын его, Султан Ибрахим, «наиб Ширвана, вел со своими войсками священную войну (джихад) против областей Кумух и Авар (Авария), а также против других селений Дагестана. .. После этого распространился среди них свет ислама при посредстве знаний и сильных ученых. Там построили много мечетей». Потом он вернулся в Ширван. Внуки Абу Муслима обосновались в Услуге, Микрахе, Курузе (Куруш), Хина (Хнов), Рутуле, Шиназе, Куба, Калхане (Гельхене), Курахе, Рича, Мака и в других селениях. Часть же потомков Абу Муслима обосновалась в Ширване, Табасаране, Аварии, Кумухе, Кайтаге, Кубачи, Хучни, Шиназе, Джаре и Тала, т.е. фактически во всем Дагестане и ряде районов Северного Азербайджана.
В «Истории Абу Муслима», вернее, в различных ее списках, даются две даты описываемых там событий. Лишь один из списков дает дату «после» 110/728-29 г., большинство же – «после» 300/912-13 г.
Сохранившийся до сих пор ряд архитектурных памятников и данные эпиграфики ясно показывают, что именно в X в. шел интенсивный процесс строительства мусульманских культовых сооружений, особенно в Южном Дагестане.
Значительная часть мусульманского населения, в том числе арабские эмигранты, проживала в районе, близком к Дербенту, в частности в Табасаране. Именно по его территории проходила знаменитая Горная стена (Даг-бары), составлявшая часть Дербентского оборонительного комплекса. В этой стене на определенном расстоянии друг от друга были построены сильно укрепленные форты, где обычно находились арабские воины и их семьи. В мирное время арабы обосновывались и в соседних селениях, становясь частью местной сельской общины (джамаата). Строительство мечетей было здесь делом обычным. Но древние постройки, как правило, не сохранились – это судьба многих ранних мечетей не только в Дагестане. В Табасаране дожили до наших дней лишь единицы культовых сооружений. Среди них мечеть в табасаранском селении Зиль, что находится в 15 км к северо-западу от Дербента.
Мечеть расположена в 500 м к западу от селения, на возвышенности. Местные жители называют ее «Уллу мечит» («Большая мечеть»). Это однокамерное прямоугольное в плане строение, его внутренние размеры- 13х9м. Два ряда полуциркульных арок, сложенные из красного обожженного кирпича, делят внутреннее помещение на три части. Вход – в южной стене, слева от михраба. Стены сильно разрушены, но по сохранившимся деталям можно определить их высоту – 4м при толщине 60-80 см. Они облицованы «панцирем» из крупных, хорошо обработанных камней, заполненным забутовкой из рваного камня на известковом растворе. Михраб состоит из двух ниш, вынесенных за линию южной стены примерно на 1 м, и облицован снаружи крупными каменными блоками.
Никаких надписей или же сведений о строительстве Большой мечети в селении Зиль не сохранилось. Очевидно, во время строительства такие надписи не были сделаны, что значительно затрудняет датировку этого интереснейшего памятника дагестанской мусульманской архитектуры. Здесь на помощь приходит красный кирпич, главный строительный материал при возведении внутренних деталей здания – из него сложены арки и опорные базы стен мечети. Размер его трафаретный – 27-28×27-28×5 см. Искусствоведы Средней Азии и Азербайджана тщательно изучили кирпич, обнаруженный ими на археологических памятниках, и показали, что каждой эпохе или столетию в основном соответствует особый размер кирпича. В Азербайджане, например, красный кирпич подобного размера был характерен для строений X-XI вв. Примерно этой датировки (или XI-XII вв.) мы и придерживаемся, когда говорим о Большой мечети селения Зиль.
Зодчие широко пользовались техническими и декоративными возможностями кирпича. В XI в., например, в Средней Азии, кирпичные здания не покрывались штукатуркой. В Азербайджане «кладка из обожженного кирпича в основном производилась без наружной и внутренней облицовки (штукатурки). Полная обнаженность конструкции, когда виден каждый кирпич, обязывала к тщательной кладке, которая выполнялась виртуозно». Кирпич зильской Большой мечети также был открыт только в XIX в., его покрыли штукатуркой, о чем сообщает соответствующая надпись.
Мечеть в Зиле – одно из ранних культовых сооружений Дагестана, отразившее строительную практику Кавказа и Средней Азии того времени. Красный кирпич как строительный материал применялся также и при возведении культовых сооружений Дербента и Калакорейша.
Недавно в Табасаране обнаружен еще один из ранних памятников культовой архитектуры Дагестана. Это старинное сооружение в центре селения Хели-Пенджик Табасаранского района – остатки древнего минарета – имело круглую в плане форму, было сложено из крупных, хорошо обработанных каменных блоков размером 80x45x56, 116x53x43 см и т.д. и построено по сасанидской традиции: то «на образок», то «тычком». Высота сохранившейся части здания около 2 м, а диаметр – 3 м. Сохранился вход – несколько ступенек винтовой лестницы, идущих против часовой стрелки, как это бывает в минаретах. Последнее обстоятельство и расположение сооружения в северо-западном углу мечети дают право наверное утверждать, что это минарет, причем один из самых старинных, сохранившихся на территории Дагестана. Датировать памятник очень трудно. Дело в том, что подобная кладка из крупных блоков, возможно, была сделана по аналогии с находящимся неподалеку крупным сооружением – фортом при Горной стене, построенным в VI в. (селение Татиль). Строения из крупных блоков встречались также и в соседнем поселении, прекратившем свое существование в XIII-XIV вв., поэтому вопрос о датировке минарета остается открытым: приблизительно это ХI-ХII века.
К числу древних памятников культового зодчества Дагестана относятся мечети в селениях Каракюре (Докузпаринский район), Фите, Рича, Тпиг и Буршаг (Агульский район), Калакорейш (Дахадаевский район).
Мечеть Каракюре – старейшая в Дагестане после дербентской Джума-мечети. Само расположение этого древнего селения на берегу р. Самур, на пересечении торговых путей из Дербента и Северного Азербайджана в Южный Дагестан, не могло не оказать благотворного влияния на его развитие и связи с ближневосточным миром. Старожилы Каракюре рассказывают, что первоначально на этой земле было семь армянских, т.е. христианских, селений. С приходом арабских завоевателей в этой местности началось распространение ислама. Для облегчения этого процесса все семь маленьких селений были объединены, и таким образом сложился один крупный населенный пункт – Каракюре. После ухода арабов на родину, продолжает предание, в селении остался только один из них, по имени Шам Шариф, следивший за тем, чтобы жители сохраняли верность новой религии.
Мечеть, расположенная в центре селения, неоднократно разрушалась, неоднократно же и восстанавливалась. В первоначальном виде она представляла собой четырехугольное здание, вытянутое с востока на запад. Два ряда колонн (по три в каждом) поддерживали плоскую крышу. Стены были сложены из местного рваного и речного камня, а круглой формы столбы из красного кирпича, впоследствии оштукатуренные, опирались на квадратные базы. Общая высота столбов вместе с базами составляла 3,6 м. Базы столбов были покрыты со всех сторон превосходными растительными и геометрическими орнаментальными мотивами, выполненными в высоком рельефе по штуку.
Как известно, к особенностям средневекового мусульманского искусства относится широкое распространение эпиграфических текстов и эпиграфического орнамента. Текст надписей как бы дополнял декоративный узор. То же самое мы наблюдаем при изучении опорных баз каракюринской мечети. Верхнюю часть всех баз опоясывает широкая эпиграфическая лента. Все надписи – на арабском языке, прекрасным почерком куфи. Буквы двух размеров – сравнительно высокие и средней величины. Наиболее ярок коранический текст и формула единобожия. Интересно также то место, где упоминается имя или мастера-строителя, или же человека, финансировавшего постройку мечети: «Исхак, сын Хасана, уповает на Аллаха».
При ознакомлении с каракюринской мечетью поражают разнообразие и совершенство орнаментальных мотивов, изящество, стройность и неповторимость куфических букв. Перед нами один из самых отточенных и искусно выполненных образцов декоративно-прикладного искусства Кавказа. Среди достопримечательностей подобного рода (памятников культовой и гражданской архитектуры в странах мусульманского мира) штуковые рельефы Каракюре занимают важное место.
Как известно, применение резного штука в качестве архитектурного декора было излюбленным и широко распространенным видом украшения в странах Ближнего и Среднего Востока (особенно в Иране), в Афганистане, Средней Азии. IX-XII века – время наибольшего расцвета штуковых облицовок. Наиболее выдающиеся памятники расположены в Самарре, Афрасиабе, Узгенде, Наине, Мешхед-и Мисриане, Термезе, Рее, Мерве. Большую ценность имеют композиции, палеографические данные надписей и орнаментальные мотивы памятников Самарры (Ирак, IX в.), Балха (Афганистан, IX-X вв.), соборной мечети в Наине (Иран, начало X в.), михраба мечети Шир-Кабир (Северный Хорасан, IX-X вв.), Самарканда (Хв.) и др.
Каракюринские опорные базы и их декоративное панно включили в себя целый комплекс орнаментальных мотивов памятников резьбы по штуку VIII-X вв. на территории Ирана, Хорасана, Мавераннахра и явились отражением оживленных историко-культурных контактов народов Кавказа, Ближнего и Среднего Востока. В селении Кочхюр (Курахский р-н) имеется арабская строительная надпись X в. В селениях Ахты (Ахтынский р-н), Рича (Агульский р-н), Кумух (Лакский р-н) сохранились надписи о строительстве мечетей Абу Муслимом, но выполнены они были в XIX в. при реставрационных работах.
Таким образом, через триста лет после появления первых мусульман территория распространения ислама в Дагестане ограничивалась прибрежной полосой от Дербента до Семендера, Южным Дагестаном, включая Табасаран, землями до среднего течения Самура и Чирахчая, а часть территории Дагестана оставалась верной языческим религиозным представлениям.
Вторая половина X в. – переломный момент в истории исламизации Дагестана. Шествие ислама происходило на фоне дальнейшего усиления социальных противоречий в дагестанском обществе, покровительственной политики завоевателей – сельджуков, монголов (начиная с конца XIII в.), Тимура и, что особенно важно, на фоне постоянно растущих контактов Дагестана с ближневосточными странами.
К концу X в. мусульманами становятся «покоренные арабами-корей-шитами обитатели ряда сел, расположенных по Шалбуздагу». Еще в 995 г. новые идеи восприняли, как уже указывалось, даргинцы – жители Уркараха и ближайших селений. В течение второй половины X-XII веков ислам приняло население всего бассейна Самура, Гюльгеричая, верховьев р. Буган. Ярким свидетельством этого являются памятники эпиграфики – эпитафии и строительные надписи этого региона, относящиеся к X-XIII вв. Старейшие надписи X в. зафиксированы в селениях Каракюре Ахтынского района, Ихрек и Гельмец Рутульского района, Фите Агульского района.
Фитинская мечеть построена, возможно, одновременно с мечетью Каракюре. Она сохранилась в первоначальном виде. Это невысокое здание словно растворилось среди жилых домов селения, не отличаясь ни своими размерами, ни внутренней отделкой. Однако деревянный портал, украшенный резными орнаментальными мотивами, имеет превосходную куфическую надпись, выполненную в низком рельефе.
Дагестанские надписи по дереву совершенно не изучены, но можно предположить, что надпись мечети селения Фите – одна из древнейших на Восточном Кавказе. Она может быть отнесена к X-XI вв., но это предварительная датировка, основанная на сравнении с надписями по штуку в мечетях Каракюре в Дагестане и Наине в Иране. Красивое вычурное куфическое письмо выполнено в своеобразном стиле – буквы снабжены растительными мотивами, и таким образом поле с надписью полностью заполнено.
В селении Цахур, что в верховьях Самура, в конце XI в. была построена Мадраса. Закарийа ал-Казвини пишет о жителях Цахура: «…есть у них проповедник (хатиб), который молится вместе с ними, и судья (кади), который разбирает споры между ними согласно учению имама аш-Шафии. Все жители города (мадина) – шафииты. В городе имеется мад-раса, которую основал Низам ал-Мулк ал-Хасан ибн Али ибн Исхак, при Мадраса имеется учитель (мударрис) и факихи».
Дербент продолжал функционировать как крупный идеологический центр. Известные пограничные посты арабов превратились в исламские центры (ал-маракиз ал-исламийа). Эти посты эволюционировали в «суфийские центры обучения и практики», т.е. в суфийские работы. Отсюда становится понятным статус и роль гази, населявших эти центры, в процессе исламизации. Выявлена специфика и механизм исламизации региона, которая в широких масштабах проходила в рамках суфизма. Важную роль играло также и то обстоятельство, что в X-XI вв. Дербент был не только чисто религиозным, но и крупным духовным центром, где уже сложились устойчивые традиции фикха, хадисоведения, суфийской и исторической литературы.
С городом связаны имена многих выдающихся деятелей науки и просвещения. Здесь протекала жизнь Ахмада ибн ал-Хусайна ал-Гадаири (ум. в сер. XI в.) – верховного кади (кади ал-кудат) и главы шиитской общины города, покровительствовавшего многим ученым. Двое его сыновей занимали должности квартальных судей Дербента. В юности они обучались мусульманскому праву у местного шафиита Абу Абдаллаха ал-Хусайна ал-Лакзи, отец которого – Абу Абдаллах ал-Гадаири (ум. 1020) был автором ряда книг и духовным наставником многих известных представителей шиитского ислама. У Ахмада ибн ал-Хусайна и его сыновей было много учеников и последователей. Учился у них и Мухаммад ад-Дербенди, один из крупных теологов-ашаритов и мистиков. Мухаммад ибн Муса ибн ал-Фарадж Абу Бакр аш-Шафии ас-Суфи ад-Дербенди (ум. в первой пол. XII в.) родился в Баб ал-абвабе (Дербент), образование получал в Дербенте, Химейди, Курахе, а затем во многих ближневосточных городах (Амуле, Мекке, Медине, Багдаде, Исфахане и др.). Вернувшись в Дербент, он основал собственный маджлис. Ад-Дербенди вошел в историю науки как автор наиболее значительного из дошедших до нас памятников раннего суфизма на Кавказе. Его сочинение «Райхан ал-хакаик ва бустан ад-дакаик» («Базилик истин и сад тонкостей») представляет собой энциклопедический словарь суфийского адаба – кодекса правил, норм и обычаев. С Дербентом же связана творческая-деятельность Йусуфа ибн ал-Хусайна ал-Факиха ал-Баби ал-Лакзи (ум. до 1089-90 г.), известного историографа династии Аглабидов, правителей Дербента, и знатока хадисов, шафиита по мазхабу. Упомянутый выше Абу Бакр Мухаммад ад-Дербенди был одним из его учеников. Возможно, что именно его проаглабидский исторический труд послужил протографом «Дербенд наме», составленного в XVII в. Мухаммадом Аваби Акташи. Придворным историографом Хашимидов, правителей Дербента, был и Маммус ибн ал-Хасан ад-Дербенди ал-Лакзи (прибл. 1040-1110), знаток хадисов, один из влиятельнейших шейхов города. Он учился во многих городах Халифата (Самарканд, Бухара, Багдад и др.), его учителем был выдающийся историк, автор многотомной «Истории Багдада» ал-Хатиб ал-Багдади, который, в свою очередь, учился у отца ал-Лакзи – знаменитого историка, знатока и преподавателя хадисов Абу-л-Валида ал-Хасана ибн Мухаммада ад-Дербенди ал-Балхи ас-Суфи (ум. 1064). Есть основание утверждать, что Маммус ал-Лакзи был автором хроники «Тарих Баб ал-абваб ва-Ширван» («История Дербента и Ширвана»).
В исламизации Дагестана значительную роль сыграл тюркский элемент. В.В.Бартольд отмечал, что «победа тюркского элемента сопровождалась победой ислама и мусульманской культуры». В XI-XIII вв. тюркское влияние в Дербенте было значительным. В 1075 г. во время проповедей (хутба) с кафедры мечетей «пограничной области» стало звучать имя султана Сау-Тегина. Власть сельджуков продолжалась здесь до первой половины XII в. Сельджуки настойчиво и упорно проводили идеи ислама, который был государственной религией их державы. Как писал Аббас-Кули Бакиханов, «при них-то многие племена горцев приняли ислам».
Походы монголов первоначально отрицательно сказались на положении мусульманского духовенства и позициях ислама в Дербенте, но впоследствии ситуация резко изменилась, когда правители монгольских государств (держава Хулагуидов и Золотая Орда) сами приняли ислам. Ширваншахи также придавали большое значение строительству и восстановлению культовых сооружений. В 770/1368-69 г. была восстановлена Джума-мечеть в Дербенте. С именем Ширваншаха Фарруха Йасара (1462-1500) связано строительство здания Мадраса при дербентской Джума-мечети «для учащихся, которые будут в ней получать знания по шариатским наукам до конца света». По имени основателя она получила название ал-Фаррухийа.
Исламизационный процесс в Кумухе также был сложным и длительным. Согласно исторической традиции и надписям на камнях (правда, эти надписи – копии с предыдущих, не сохранившихся), ислам в Кумухе был принят первоначально еще в VIII в., что вполне вероятно. В 1064 г., как сообщает «История Ширвана и Дербенда», «гумикские неверные» напали на селения ал-Баба, убив при этом «много мусульман». Согласно сведениям курдского писателя начала XII в. Масуда ибн Намдара, жители Кумуха окончательно приняли ислам в конце XI в., и событие это произошло благодаря активному содействию мусульманского Ширвана. Как известно, в Х-ХП вв. Ширван усиливается и оказывает значительное политическое и экономическое влияние на Южный Дагестан. В конце XI в. Ширваншах писал жителям Кумуха (Гумик): «Вы изъявили желание быть приверженными безопасности и насытиться верой, а кто ищет защиты у Аллаха, того он ведет прямым путем… Поспешите – да поведет вас Аллах прямым путем… спешите получить наше одобрение… Вы знаете о том, что, когда вы примете ислам, вы будете спасены; когда вы начнете верить, вы будете в безопасности». Посредниками в этом процессе были «жители некоторых населенных пунктов ал-Лакза».
В XII-XIII вв. позиции ислама в Кумухе и в других лакских селениях значительно усиливаются. Может быть, именно в это время жители Кумуха получили почетный титул «гази» – «воителей за веру». Возможно, что это было связано также с усилением тюркского влияния, ибо «гази» – тюркский термин. Повсеместное усиление тюркского элемента при монголах общеизвестно.
Золотоордынские ханы в поисках путей усиления торговых и политических связей со странами Ближнего Востока стали придавать большое значение Восточному Кавказу. Религиозный фактор играл здесь немаловажную роль. Хан Берке (1255-1266) и его последователи активно поддерживали ислам на всей территории Дагестана, дав значительные привилегии купцам и торговым людям. Исламский фактор искусно использовался в борьбе против Хулагуидов, убивших халифа и уничтоживших ряд мусульманских городов . В 661/1283-84 г. ислам принял хан Туда-Менгу (1237-1280), а за ним и Узбек (1312-1342), причем в Сарай-Берке, столице Золотой Орды, было 13 мечетей. Как сообщает арабский историк Ибн Касир, «Узбек-хан… провозгласил исповедание ислама и убил… многих неверных». Начиная с Узбека, все золотоордынские ханы были мусульманами.
Важно то обстоятельство, что во власти золотоордынских ханов был в это время не только Дербент, но и северные равнинные земли. К хану Менгу-Темиру (или Менгу-Тимуру, 1266-1282) перешло господство над «странами северными, тюркскими и кипчакскими, Железными воротами и теми, что к ним прилегает». В лице правящей верхушки Золотой Орды мусульманское духовенство Северного Кавказа и Поволжья нашло политическую поддержку. В свою очередь, и представители духовенства Дагестана также играли немаловажную роль в религиозной жизни Золотой Орды. В ее столице – Сарай-Берке, как сообщает известный арабский путешественник Ибн Баттута (1303-1377), «среди шафиитских мударрисов имеется факих, достойный имам Садраддин ал-Лакзи, один из превосходных людей», выходец из Лакза, одной из областей Дагестана.
Исламизация даргинских обществ, начавшаяся в конце X в., впоследствии проходит усиленными темпами, постепенно проникая в самые отдаленные уголки области. Большое число надписей XI-XV вв. (в том числе и куфических) найдено в Уркарахе, Калакорейше, Ашты, Варсите, Худуце, Амухе, Кубачи, Джибахни и других населенных пунктах, что свидетельствует об интенсивном процессе исламизации даргинского общества. Важнейшим идеологическим центром Кайтагского уцмийства стало селение Калакорейш с его знаменитыми культовыми сооружениями. В селении в XII-XIII вв. был создан выдающийся памятник резьбы по штуку – михраб главной мечети селения.
Калакорейшская мечеть с превосходным штуковым михрабом вошла в историю культуры как замечательный памятник культового зодчества и декоративно-прикладного искусства мусульманского мира. Мечеть Калакорейша представляет собой прямоугольное в плане здание, внутренние размеры которого – 11,5×9 м. Четыре фигурных каменных столба, расположенных в два ряда, несут прочные деревянные балки, поддерживающие перекрытие. Опорные столбы состоят из трех отдельно изготовленных частей, не повторяющих друг друга по своей форме. Эти каменные сооружения уникальны не только по композиционному решению. Они представляют собой едва ли не единственный случай в дагестанской строительной практике, когда мастера отказывались от использования деревянных столбов, рваного камня или кирпича.
Но настоящее украшение мечети, принесшее ей широкую славу, – ее штуковый михраб. Он имеет высоту 3,2 м, состоит из двух ниш с архивольтами, украшенными куфическими надписями. По контуру михраба идет П-образная рама с надписью в стиле «цветущего» куфи. Изящные куфические буквы, расположенные по периметру, имеют крупный размер – 36-41 см. Часть текста, в верхней и левой полосах, повреждена, но чтение сохранившегося куска помогает полностью восстановить весь текст, поскольку надпись представляет собой басмалу и отрывок из так называемого «Престольного стиха» из Корана.
Композиция штукового михраба и его орнаментальные мотивы имеют большое сходство с композицией михраба мечети Пир Хусейна на р. Пирсагат (1256 г.) в Азербайджане, а в надписях можно найти аналогии с надписями XII в. на камне из селения Татиль в Дагестане. Это позволяет датировать михраб Калакорейша XII-XIII вв.
Относительно исламизации ряда сел и обществ имеются достоверные письменные известия. Усилиями прибывшего из Ирана шейха Хасана Сухраварди были обращены в 1306 г. в ислам жители Кубачи. В начале XIV в. в селении Ашты (Дахадаевский р-н) была построена Б.з.р. (вар.: Б.з.ц.) шамхалом, т.е. правителем Газикумуха, мечеть «для людей зирихгеранских, когда они перешли в ислам от неверия». Очевидно, это были последние даргинские (в данном случае – кубачинские) селения, принявшие ислам. В XV в. число сообщений о строительстве культовых сооружений или о мемориальных текстах в даргинских селениях значительно: надписи на надмогильных камнях XIV-XV вв. из Ашты, сообщение о строительстве зерехгеранской соборной мечети в 890/1485 г., надпись на дереве из селения Ашты о строительстве мечети в 901/1495-96 г. и т.д. Описанные нами выше мечети Каракюре, Калакорейша, Фите – самые древние (после Дербента) из сохранившихся культовых сооружений Дагестана. Кроме того, в них сохранились наиболее ранние образцы резьбы по штуку и дереву, выполненные в стиле куфи. Все описанные выше культовые здания, в том числе и Джума-мечеть Дербента, не имеют минарета. Очевидно, в первые века ислама в дагестанских селениях строительство минарета не практиковалось, да и само здание подчинялось местным строительным канонам, не выделяясь среди обычных жилых домов. Если судить по эпиграфическим памятникам, то самый ранний минарет относится к 557/1161-62 г. Более ранних сведений об этом в нашем распоряжении нет. Кстати, и после XII в. в ряде случаев минарет не строился. В XIV-XIX вв. он отдельно пристраивался к северо-западному углу более древнего здания мечети, поэтому нередко эти сооружения имеют разные датировки.
Выше мы уже писали о той большой поддержке, которую золотоор-дынские ханы после принятия ими ислама оказывали мусульманскому духовенству. Однако этому предшествовал другой период – время безжалостного уничтожения мусульманских культовых сооружений. В этом отношении характерна судьба мечетей XII-XIII вв. в селениях Хив (Хивский р-н) и Рича (Агульский р-н). От первой сохранились уникальные по своему многообразию каменные базы деревянных столбов, а вторая донесла до нас тончайшей работы деревянные конструкции. Обе мечети имели одну судьбу – монгольский отряд, проникший в 1239г. в горы, основательно разрушил хивскую мечеть, как и мечеть в селении Рича. Кстати, обе мечети имеют более поздние минареты, хронологически не синхронные зданиям мечетей.
Селение Рича расположено высоко в горах, на правом берегу р. Чирахчай. В 1239 г. монгольский отряд, обосновавшись сначала в Дербенте, проник далее во внутренние районы Дагестана, в частности Южного Дагестана, и, вслед за разрушением хивской мечети, прошел километров пятьдесят на запад. После ожесточенных боев, длившихся двадцать пять дней, монголы захватили селение Рича и разрушили главную мечеть. Об этих драматических событиях рассказывают две надписи, ныне сохранившиеся в стене мечети. Согласно им, соборная мечеть Рича была разрушена в ноябре 1239 г., а восстановлена в июне или июле 1250 г.
В Рича было три квартальные и одна соборная мечеть. Большая ричинская мечеть сложена из грубообработанного местного камня, стоит на крутом склоне горы и резко выделяется среди других зданий внушительными размерами и особенно высоким, стройным минаретом. Обширный зал мечети имеет высоту 4 м. Особый интерес в архитектурно-художественном отношении представляют деревянные детали: десять внутренних столбов, наружные двери и окна нижнего яруса. Г.Н.Любимова, впервые исследовавшая этот памятник, писала: «Десять разных деревянных внутренних столбов ричинской мечети – уникальные произведения народного искусства: они различны как по форме, так и по характеру орнаментальной обработки. Здесь и столбы без подбалок… и столбы с фигурными подбалками». Различие столбов объясняется, согласно преданию, тем, что они были подарены жителям Рича представителями нескольких селений. Относительно деревянных опорных столбов мнения ученых резко расходятся: XI-XII, XVIII и даже XIX век. Первая датировка наиболее убедительна, так как подтверждается анализом стиля резьбы по дереву и содержания куфических надписей: «Царство принадлежит Аллаху, единому…»; «О Мухаммад, о Али, о Хасан» (вар.: «Мухаммад, сын Али, сына Хасана», но первое чтение предпочтительнее).
К северо-западному углу мечети примыкает круглый минарет, завершающийся башней с кубическим низом и цилиндрическим верхом. Он также сложен из грубообработанного камня, имеет высоту более 18 м и возвышается над всем селением.
Мечеть и минарет построены в различное время. Мечеть обоснованно относится учеными к XI-XII вв., минарет же многие из них датируют XVIII или XIX в. В действительности же он воздвигнут гораздо раньше, поскольку в стене мечети имеется арабская надпись, рассказывающая о реставрации минарета в 1085/1674-75 г.
В стену ричинского минарета вмонтирован камень с арабской надписью, рассказывающей о двадцатидневной борьбе жителей Рича и соседних селений против монголов, которые разрушили Рича в середине ноября 1239 г., и о том, что после этого, летом 1241 г., построена «эта крепость» по приказу местного правителя. Надпись о строительстве крепости в середине XIII в. оказалась в стене минарета, реставрированного в XVII в.
С появлением на политической арене фигуры Тимура ислам нашел в его лице еще большую опору. В борьбе против своего противника Тохтамыша, с которым он столкнулся в 80-90-х годах XIV в., Тимур поддерживал мусульманское духовенство, искусно используя его морально-этический авторитет. Как писал В.В.Бартольд, для Тимура религия была орудием для достижения политических целей, он покровительствовал законоведам, «беседовал с ними, как с равными, и относился с особым уважением к потомкам Пророка». Это особенно ярко видно на примере Дагестана.
В конце XIV в. ислам в Кумухе приобрел значение знамени в уже ставшей традиционной борьбе кумухского шамхала с «неверными» соседних областей. Историограф Тимура Низамаддин Шами писал, что «у области Гази Кумуклук и войска Аухар был обычай, что они каждый год и месяц сражались с неверными». Будучи в Дагестане, Тимур поддержал «газикумухеких иаухарских» представителей власти (калантаров), дал им наставление «всегда воевать с врагами веры и держать меч для утверждения ислама». К концу XIV в. ислам в Аварии уже занял прочные позиции и сделался государственной религией. Сам процесс исламизации центральной Аварии также происходил в середине XIII в., а в конце XIII – начале XIV вв. Хунзак превратился в опорный пункт распространения и утверждения ислама в соседних, западных аварских обществах. Дагестанские археологи выявили на Аркасском городище (Буйнакский р-н), остатки Мадраса и двух мечетей, датируемых серединой XIII – началом XIV вв. Аркас был одним из крупных средневековых городов Дагестана, значительным культурным центром. Здесь жил известный шейх Асил-дар Аркасский (ум. в 806/1404-04 г. или, по другим данным, в 860/1456 г.), трижды совершивший хаджж и происходивший, как рассказывают, из курайшитов. Ко времени похода Тимура (конец XIV в.) ислам уже, несомненно, занимал господствующее положение в даргинских землях, а Тимур еще более расширил и укрепил здесь его позиции. В этом отношении значительный интерес представляет недавно обнаруженная в селении Муги арабская рукопись «ал-Ваджиз» (сочинение по мусульманскому праву), принадлежащая перу одного из крупнейших мыслителей мусульманского средневековья ал-Газали (ум. 1111). Книга переписана в 709/1310 г. и была, как в ней отмечено, в 791/1389 г. вручена Тимуром назначенному им вали селения Муги (Муха), чтобы тот «руководствовался ею при управлении среди населения по справедливости и беспристрастию».
В XV в. (1485 г.) общество Гидатль также стало мусульманским благодаря деятельности хаджжи Удурата. Существует предание о том, что общество Карах приняло ислам за сорок лет до гидатлинцев и что к этому времени перешли в ислам цунтинцы. Совместным усилиям Гидатля, Кумуха и Хунзаха предание приписывает исламизацию багулалов и чамалалов. В XVI в. ислам окончательно утвердился в Дагестане.
Опубликовано: М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001.

Н.М. РЕЙНКЕ
ГОРСКИЕ И НАРОДНЫЕ СУДЫ КАВКАЗСКОГО КРАЯ.
ЗАПИСКА О ПОЛОЖЕНИИ СУДЕБНОГО ДЕЛА
СРЕДИ ГОРСКОГО НАСЕЛЕНИЯ (1911 г.) (Извлечения)
К ст. 5-9 проекта
О производстве дел шариатских
Разрешение вопроса о порядке производства дел шариатских требует особой вдумчивости и осмотрительности.
Как на Северном Кавказе, так и в Закавказье по правилам шариата рассматриваются ныне в горских и народных судах следующие дела горского населения:
дела о наследстве, хотя бы в состав его входило недвижимое имущество;
дела о разделе наследства;
дела о спорах наследниках между собой и против действительности духовных завещаний, составленных по горским обычаям;
дела о заключении и расторжении браков;
дела о законности рождения;
дела о личных и имущественных правах, из брака вытекающих (ст. 13 и 14 врем. прав. для горских словесных судов Кубанской и Терской областей, утвержденных Наместником 18 декабря 1870 г., II С.3. № 47848; – прим. к ст. 761 и 764 зак. о суд. гражд.; § 3 и 4 инструкции о порядке решения дел в народных судах Карской и Батумской областей 9 мая 1879 г.; § 45 и 47 проекта полож. об управл. Дагестанской области 5 апреля 1860 года, П. С. З. № 36026).
В областях Кубанской и Терской эти дела разрешаются кадием при деятельном участии суда в разъяснении обстоятельств дела.
Жалобы на решения горских судов поступают к начальнику области. По закону мусульмане Терской и Кубанской областей хотя и считаются в ведомстве Оренбургского мусульманского духовного собрания, но в действительности это установление отказывается от вмешательства в дела мусульманские помянутых областей. Поэтому начальник области, если затрудняется в разрешении шариатского вопроса, обращается к Закавказскому муфтию.
При разрешении шариатских дел, превышающих по цене иска подсудность горских судов (свыше двух тысяч, а в Нальчикском округе свыше четырех тысяч рублей), окружные суды Закавказья выдают тяжущимся свидетельства (ст. 452 уст. гражд. суд.) на получение от высшей духовной власти заключения по спорному вопросу мусульманского права.
В Закатальском округе и в каждой из областей Закавказья соблюдается особый порядок разрешения шариатских дел.
В Закатальском окружном словесном суде присутствуют два кадия, которые собственно и разрешают дело. При согласии между собою кадиев, а равно в случае неутверждения их решения председателем суда или же изъявления неудовольския на иное одною из сторон дело предоставляется не в апелляционную судебную инстанцию (главный народный суд), а Наместнику.
Наместником разрешается вопрос по предварительном истребовании заключения от Закавказского муфтия (ст. 767 зак. суд. гражд.).
На основании § 47 проекта положения об управлении Дагестанской областью 5 апреля 1860 г. (П.С.З. № 36026) в окружных словесных (они же называются и окружными народными) судах кадием разбираются дела, подлежащие разрешению по шариату.
Затем Командующим войсками Дагестанской области кн. Меликовым были изданы (без числа) временные правила в руководство окружным словесным судом.
В § 12 этих правил объяснено, что разбор по шариату производится исключительно кадием, но не иначе, как в присутствии суда, председатель и члены которого могут способствовать своими замечаниями и вопросами к разъяснению дела; по выполнении установленных шариатом правил кадий пишет и произносит решение с объяснением в нем постановления, на котором оно основано.
В случае несогласия депутатов с решением кадия председатель суда представляет дело с своим заключением на усмотрение Командующего войсками, от которого зависит либо поручить Дагестанскому народному суду рассмотреть дело, либо, в случае несогласия с решением этого суда, представить дело на усмотрение Главнокомандующего Кавказской армией (ныне Наместника).
В области Карской учреждены главный народный суд и четыре подведомых ему окружных словесных суда. Область Батумская также имеет главный народный суд, которому подчинены один окружной словесный суд и шесть участковых словесных судов. Окружные и участковые словесные суды являются судами первой инстанции; разница между ними лишь в названии, компетенция же их одинакова.
В каждом суде, кроме светских членов-депутатов, присутствует еще по одному кадию суннитского учения, при главном же народном суде Карской области и окружном словесном суде Карского округа имеются два кадия: один суннитского учения, другой шариатского.
На основании утвержденной 9 мая 1879 г. Командующим Кавказской армии инструкции о подсудности и порядке решения дел в народных судах Карской и Батумской областей «дела, разбираемые по шариату, решаются кадием и утверждаются председателем суда»
«В случае неутверждения председателем постановления кадия или же изъявления одною из сторон дело передается в главный народный суд».
И в главном народном суде шариатские дела решаются кадием, решения которого утверждаются председателем суда.
При несогласии председателя с решением кадия шариатские дела представляются на усмотрение Главнокомандующего Кавказской армией, который требует заключения Закавказского суннитского духовного правления.
Вот тот порядок, который установлен для разрешения шариатских дел.
Из этого видно, что в первой инстанции суда, как на Северном Кавказе, так и в Закавказье, решает дело кадий.
В Закавказье второй судебной инстанцией является коллегиальный суд, в котором также участвуют духовные лица.
Другая особенность производства шариатских дел заключается в контроле светского элемента над кадием, решения которого получают силу лишь с утверждением светского и притом правительственного лица.
При преобразовании производства шариатских дел надлежит, казалось бы, иметь в виду следующие основные положения: с одной стороны, не давать повода для возбуждения религиозного фанатизма магометанского населения; потому должно быть сохранено влияние, принадлежащее ныне духовным лицам на разрешение шариатских дел.
С другой стороны, означенное влияние духовных лиц не должно быть и расширено; потому следует сохранить и влияние правительственных элементов на расширение шариатских дел.
Согласование обоих начал может быть достигнуто следующим образом: для разрешения тех шариатских дел, которые будут признаны подсудными мировым судьям, установить при последних кадиев.
Шариатские дела будет разрешать кадий, но мировой судья участвует в разъяснении обстоятельств дела и утверждает решение кадия. Шариатское дело переходит на рассмотрение высшей судебной инстанции (на Северном Кавказе – мирового съезда, а в Закавказье – окружного суда) в случае неутверждения решения кадия мировым судьей или в случае обжалования тяжущимися.
Во второй судебной инстанции (и вообще, в общих судебных установлениях) шариатские дела рассматриваются без участия кадия, но по возбужденным вопросам мусульманского права требуется заключение подлежащего мусульманского духовного правления.

К ст. 10 проекта
О расширении пределов ведомства закавказских мусульманских духовных правлений
В Закавказье имеются мусульманские духовные правления, шиитское и суннитское, но ведомство их не распространяется на области Терскую и Кубанскую, мусульманское население которых подчиняется учрежденному в Уфе магометанскому духовному собранию (ст. 1343 и 1344 уст. иностр. испов. Св. зак. Т. XI. ч. 1).
С целью облегчения сношений и ускорения разрешения шариатских дел было бы желательно распространить ведомство закавказских мусульманских духовных правлений и на Северный Кавказ.
Количество шариатских дел, имевшихся в производстве судов первой степени, было следующее:

В 1907 г. В 1908 г. В 1909 г.
В Закатальском округе 387 268 329
В области Карской 51 98 112
В области Батумской 151 144 Нет сведений
В области Дагестанской 1135 1026 1097
В области Кубанской 136 115 120
В области Терской Нет сведений Нет сведений Нет сведений

К ст.11 проекта
О порядке отмены решений и приговоров
Что касается отмены решений и приговоров, то в этом отношении имеется в виду особые обстоятельства и соображения, вызывающие необходимость какого-либо отступления от существующего порядка. Поэтому в областях Кубанской и Терской просьбы об отмене решений и приговоров, постановленных мировыми съездами, должны подлежать разрешению мировыми Кассационных Департаментов Правительствующего Сената, а в Закавказье с ходатайством об отмене постановлений окружных судов надлежит обращаться в Тифлисскую судебную палату.
По вышеприведенным соображениям составлен проект основных положений об устройстве судебной части для горского населения областей Кубанской, Терской, Карской, Батумской, Дагестанской и округа Закатальского.
Вопрос о разграничении подсудности шариатских дел между мировыми и общими судебными установлениями оставлен открытым, так как он должен быть разрешен по сношении с подлежащими мусульманскими духовными властями.

Проект основных положений об устройстве судебной части для
горского населения областей Кубанской, Терской, Карской,
Батумской, Дагестанской и округа Закатальского
Горские и народные суды упраздняются. Подведомственные ныне означенным судам уголовные и гражданские дела поступают в ведомство мировых и общих судебных установлений на основании общих действующих в Кавказском крае правил о подсудности.
С согласия сторон и в пределах, указанных в ст.1368 уст. гражд. суд., все гражданские споры могут быть рассматриваемы и разрешаемы особым третейским присутствием, образованным при мировых участках, в ведомство которых входит горское население, под председательством мирового судьи и двух депутатов, избранных подлежащим горским населением.
Депутаты получают содержание из средств населения, их избравшего.
Просьбы об уничтожении решений третейского присутствия подаются в областях Кубанской и Терской в подлежащий мировой съезд, а в Закавказье – в подлежащий окружной суд.
Дела шариатские разрешаются кадием, но мировой судья участвует в разъяснении обстоятельств дела и утверждает решение кадия.
В случае неутверждения мировым судьей решения кадия, а также по жалобе тяжущихся шариатские дела в областях Терской и Кубанской поступают на разрешение мирового съезда, а в Закавказье – на разрешение мирового суда.
Кадии избираются и назначаются в порядке, ныне существующем.
Во второй судебной инстанции шариатские дела рассматриваются без участия кадия, но по возбужденным вопросам мусульманского права требуется заключение подлежащего мусульманского духовного правления.
Тот же порядок соблюдается и в окружных судах и в Тифлисской судебной палате при разрешении шариатских дел, подсудных общим судебным установлениям.
В изменение ст. 1343, 1344 и др. уст. иностр. (Св. зак. т. XI. ч. 1), ведомству закавказских духовных правлений шиитскому и суннитскому подчинить мусульман областей Терской и Кубанской.
Агишев Н.М., Бушен В.Д., Рейнке Н.М. Материалы по обозрению Горского и народного судов Кавказского края. СПб., 1912.

ПОКАЗАНИЯ БЫВШЕГО В ПЛЕНУ У ГОРЦЕВ
РЯДОВОГО И. ЗАГОРСКОГО ОБ ОРГАНИЗАЦИИ
УПРАВЛЕНИЯ ИМАМАТОМ (1843 г.)
Общества, состоящие из нескольких или нескольких десятков деревень, сохраняя прежние свои пределы, соединяются единством веры и гражданского управления, главою которого, а равно исполнителем и блюстителем уставов корана, считается Шамиль. Обществами управляют наибы, назначенные Шамилем, их власть совершенно исполнительная. Наиб собирает, в случае надобности, из своего общества способных к оружию жителей и предводительствует ими, взимает подать, исполняет повеления Шамиля и во всем дает ему строгий отчет. За неточность в исполнении своих обязанностей он, кроме строгой ответственности на земле, должен ожидать наказания и в будущей жизни,

Главнейшие из наибов или, по крайней мере, которых я мог упомнить, суть:

Шуаиб-мулла управляет Малой Чечней, живет в сел. Цонтыр.
Ахверды Магома управляет Большою Чечнею, живет в Заки-Юрте.
Суаип тоже в Чечне, избран на место умершего Джават-хана.
Уллубей Ауховского общества, живет в дер. Аухе.
Абакар-Дибир Гумбетовского общества, живет в дер. Мехельте.
Гаджи-Мурат Тлохского общества, в дер. Тлох.
Казиоу Андийского общества, в дер. Анди.
Тло-тло-ла в Карате.
Абдурахман – дибир Карахского общества, в дер. Карахе.
Нур-Магома Дибир Ахвахского общества.
Кибит-Магома Андалальского общества, вТилитле.
Омар-Али Тиндинского общества.
Нур-Магома Багалальского общества.
Магома Шубутовского (Кистинского) общества.
Кроме наибов во всяком обществе есть кадий, которому относится духовная и судейская власть, – это ученый законоведец, произносящий приговоры, которые приводит в исполнение наиб.
Муртаза находится также в каждом обществе. Он имеет часть полицейскую, должен смотреть за точным исполнением наибом своих обязанностей и доносить о всех злоупотреблениях Шамилю. Это род стряпчего, что-то похожее на очи и уши древних царей персидских. В отсутствие наиба он заступает на его место.
Все отрасли власти сосредоточиваются в верховном правителе, наместнике пророка, которым признают Шамиля. Он назначает наибов, кадиев и муртузак. Будучи единственным истолкователем корана, он не может ошибаться, и все его постановления приводятся в исполнение без всякого разбирательства со стороны народа.
Законы
Главные законы, которыми управляется страна, заключаются в духовных и гражданских уставах Магомеда, называемых шариатом. Учреждения второстепенной важности, относительно ведения войны и внутреннего устройства края, издаются Шамилем.
В целой стране, как в обществах, в которые глубже проникнул исламизм, также там, где учение шариата менее встречает последователей, нет никаких следов гражданского разделения народа. Пред лицом Бога, пророка и его имама (наследника) все сохраняют равенство, из пределов которого ни богатство, ни высшие дарования не в состоянии никого вывести. Наиб, лишенный своей должности капризом Шамиля, нисходит в ряды простого народа, над которым он недавно был вознесен его волею. Один только имам, наследник пророка, страж его святыни, предводитель воинов, считается вдохновенным от Бога, что-то выше человека, существом, которому все должны верить и повиноваться беспрекословно.
До введения существующего порядка пороки и преступления обращали на себя внимание тех только, которым они служили вредом, и решаемы были самоуправством по праву сильнейшего. Теперь за малейшую вину, за всякое нарушение общественного порядка определены взыскания – штраф, темница и телесное наказание, от которого никто не избавляется – от последнего поденщика до знатнейшего наиба. Насилие, чужеложство, воровство, грабеж, убийство, курение, нюхание табаку, употребление спиртных напитков, измена или связи с неприятелем и вообще неисполнение повеления корана наказываются обезглавлением, утоплением, побитием камнями. Кровавая месть – это всеобщее правило дикарей – сохранено, только в другом виде: не обиженный, а закон должен мстить оскорбителю. Проливший кровь отвечает кровью или имуществом, смотря по желанию того, кому наносится обида; тут предоставлено ему право произносить приговор и приводить его в действие, но с соблюдением установленных форм. Виновный в изувечении другого подвергается такому же изувечению со стороны лично обиженного или ближайшего его наследника. Если же наследник убитого еще малолетен, то убийца содержится в тюрьме до достижения первым совершеннолетия*. Вина детей распространяется и на родителей. В бытность нашу в Даргах была утоплена одна женщина за развратное поведение своей дочери, и последняя не осталась без наказания, но подверглась еще строжайшему, по крайней мере, по мнению туземцев, – она была умерщвлена особою казнею, которая тут в большом употреблении: несчастную, повалив на землю, били подборами до тех пор, пока не испустила дух. Даже холостая жизнь считается виною. Когда юноша или девушка достигнут зрелости, они обязаны немедленно вступить в брак, в противном случае подвергаются заключению в темницу и сверх того платят определенный штраф. Это относится и к овдовевшим, которые в цвете лет не помышляют о новом браке. Женщины, даже за открытие лица или ноги до половины икры, подвергаются телесному наказанию. Всякого рода увеселения, как-то: музыка, песни и пляски, – строжайше воспрещены.
Все сии наказания приводятся в исполнение с величайшею точностию и нужно сказать правду, что преступления становятся очень редки. Теперь через всю страну, над которою распространяется власть Шамиля, можно смело одному человеку провозить тюки золота без опасения лишиться их.
Подати и налоги
Народ обязан доставлять средства к содержанию главного своего начальника и частных управителей. Для того установлены разного рода подати.
Закат отдается деньгами и натурою, то есть хлебом и скотом, деньгами платят только богатые, вроде добровольного пожертвования, сумма которого не определена никакими постановлениями, а предоставляется степенью богатства и религиозного чувства всякого правоверного.
Богатые, уклоняющиеся от этой обязанности, берут на свою душу тяжкий грех. Хлеба со всяких пяти домов наиб взимает 2 саба, рогатого скота из 100 штук – 2. Половину всего этого он отдает Шамилю, а другую оставляет себе.
Кадий с каждого дома взимает по одному сабу, то есть 7,5 фунтов. Муртазу тоже определяется какая-то часть.
Кроме того, Шамилю принадлежит пятая часть военной добычи – комус. Он имеет еще особый род дохода, называемый байтулмал, происходящий из конфискованных имений тех, которые подверглись смертной казни или бежали к русским. Из этих доходов Шамиль делает вспомоществование абрекам и вообще всем бедным, нуждающимся в том.
Устройство военных сил
До 1843 года наезднические толпы горцев не имели других подразделений, кроме различий обществ. Правда, что и теперь, как прежде, они толпятся в беспорядке около значка своего наиба; но с этого времени видны усилия Шамиля к учреждению между ними некоторого порядка. Военные его силы, разумеется, в случае войны (ибо в мирное время никаких нет), под начальством наиба разделены на сотни, двух-трех, четырех и пяти сотен, каждая из этих частей имеет своего начальника.
Признак достоинства наиба – две серебряные круглые бляхи на его груди, на которых написаны из корана слова, выражающие символ веры; все же прочие имеют по 2 и по 1 бляхе: 5-ти, 4-х и 3-х сотники – круглые, а 2-х сотник и сотник – треугольные.
Шамиль распустил слухи, что образцы этих блях присланы ему турецким султаном, но, по неимению по сей предмет дохода, заслуживающие получают только грамоту, а самые знаки должны приобретать собственными средствами.
Трудно представить, с какой верою, с каким твердым убеждением народ принимает все нелепые выдумки, сочиняемые их почтенным имамом и распространяемые усердными агентами; впрочем, они там даже не нужны, ибо Шамилю стоит только сказать что-нибудь, а этот глас раздается по всему пространству его владений, переходя из уст в уста. Одна из надежд, составляющих артикул их политической веры, есть пришествие хункера (турецкого султана), имеющего якобы довершить начатое Кази-Муллою дело освобождения их от угрожающей власти России, наказать мусульман, не принимающих теперь участия, и наградить ревностных защитников и последователей шариата. Известия подобного содержания беспрестанно выходят из дарговского кабинета, а иногда читаются письма, полученные будто из Стамбула, заключающие советы и приказания хункера для руководства Шамилю.
В бытность нашу в Даргах прибыл к Шамилю из Мекки некто Джабраил-Гаджи, уроженец дер. Унцукуль (искусный мастер огнестрельного оружия); посещая однажды нашу темницу, он уверял не только пришедшую с ним толпу, но даже нас, что Крым и Черномория очищены уже султаном от русских и что огромная его армия приближается к Тифлису. Все наши возражения возбуждали только негодование и угрозы черни.
Все способные к оружию обязаны принимать участие в войне и общими силами защищать и распространять устав шариата. Всякий исполняет священную эту обязанность собственными своими средствами, не получая и не требуя никакого вознаграждения. В прошедшем году при Ойсунгуре Шамиль дал первый пример платы войску. Чтобы вознаградить долговременный их быт под оружием (более двух месяцев), он раздал по рублю серебром на 10 человек, – щедрота, от которой все мюриды пришли в восхищение.
Разделение этой толпы на пехоту и кавалерию основано на меньшем или большем богатстве служащего, на имении или недостаче собственной лошади.
Мюриды
Главной опорой власти имама, оплотом поселенного среди кавказских скал исламизма, орудием к распространению учения нового шариата есть, без сомнения, секта мюридов. Предание несет, что эта секта родилась в Аравии вместе с появлением пророка, но в последствии времени, когда горячая вера прежних магометан начала охладевать в чертах их потомков, когда богатство и нега сделали тягостным исполнение строгих уставов этого ордена, он пресекся. На Кавказе начало его неизвестно.
Истинный мюрид должен отречься от всех мирских удовольствий, проводить жизнь в молитве и набожных размышлениях, вместо установленных пяти намазов и умовений в сутки делать 22 намаза, воспламенять других своим фанатизмом, подавать пример храбрости и неустрашимости в боях, кротости и майских добродетелей в мирное время.
За такое самоотвержение, за свято проведенную жизнь и храбро пролитую кровь его ожидают щедрые милости имама и роскошные ласки обитав рая. Мюридом может быть каждый мусульманин, для вступления в этот ор, никаких особенных форм, оно производится добровольно и, так сказать стоятельно; эта секта – род духовного братства.
Теперь, когда еще первоначальные впечатления, произведенные происками на гибкие умы, не изгладились, когда религиозный фанатизм восплет большую часть народа, мюридизм не имеет недостатка в последователях, против, число их с каждым днем возрастает, дух его оживляет горы, ведь диких обитателей Кавказа и в быстром течении увлекает более хладнокровного и более миролюбивого имама. Огонь страсти к войне пожирает все сердца. Шамиль даже бы хотел остановиться, но теперь уже поздно – он должен раздувать пламя, иначе оно сожжет его самого!
Подлинное подписал Грузинского линейного № 10 батальона рядовой Загорский.
* Здесь нужно отдать полную справедливость беспристрастию Шамиля, который с равною строгостию требует исполнения мудрых узаконений корана от своих родственников, как и от прочих подвластных. Во время пребывания нашего в Даргах он велел посалить в темницу свою тещу, которая, по его мнению, была еше способна к плодородию и не хотела думать о замужестве. Несмотря на то, что здесь была совершенно не ее вина. Несчастная охотно бы исполнила святую заповедь, если б нашелся хоть один отчаянный мюрид, который бы не испугался ее безобразия. Наконец и Шамиль убедился, что никто из самых ревностных последователей шариата не решается на этот раз исполнить волю пророка, и оставил свою тещу в покое (Прим. док.).
** Другая пятая часть принадлежит начальнику отряда, а остальное разделяется между всеми участвовавшими в приобретении (Прим. док.).
РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 6478. Л. 157-163. Подлинник.

РАЗДЕЛ 3. АКТЫ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

О ПОЗВОЛЕНИИ КНЯЗЬЯМ И МУРЗАМ ТАТАРСКИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ
ВСЕМИ ПРЕИМУЩЕСТВАМИ РОССИЙСКОГО ДВОРЯНСТВА

Указ именной, данный Правительствующему Сенату

(22 февраля 1764 г.)

Известно, что между обитающими в разных Губерниях Всероссийской Империи так называемыми Князьями и Мурзами Татарского происхождения, оставшимися в Магометанском законе, находятся такие, кои предки за их верныя Всероссийскому Престолу службы получили от высоких предков Наших жалованныя грамоты на поместныя дачи и другия неоспоримыя доказательства, что служба и состояние их тогдашния были равные с прочими благородными. По разным обстоятельствам не пользовалися они в течение многого времени сиими выгодами и были поверстаны в число подать личную платящих; но как непременное Наше желание есть, дабы всяк, какого бы он рода и закона ни был, пользовался неотъемлемо преимуществами, к коим порода его, от заслуженных предков происходящая, или же отменны личныя заслуги дают ему право, то, следуя ceму, Beсмилостивейшую волю нашу объявляем, чтоб все те, кои из так называемых Князей и Мурз Татарского происхождения, в каком бы законе от праотцов своих не осталися, предъявят жалованныя предкам их Государския грамоты на недвижимыя имения и другие письменные виды, утверждающие благородство, с явным доказательством, что они от тех родов произошли, восстановлены были в состояние им свойственное, и по написании их в Герольдии особым списком, воспользовалися всеми теми вольностями, выгодами я преимуществами, каковые от щедроты предков Наших и Нашей Императорской российское дворянство пожаловано, исключая только право покупать, приобретать и иметь крепостных или подданных Христианского исповедания, коим никто в Империи Нашей, не будучи в Христианском законе, пользоваться не может. Сенат Наш предпишет Генерал-губернаторам и правящим ту должность, дабы в каждой губернии, где подобные Князья и Мурзы жительствуют, таков разбор учинен и списки с доказательствами на рассмотрение и утверждение Сената доставлены были.
ПСЗРИ. Собрание 1-е. (1784-1788). Т. XXII. № 15936.

О ДОЗВОЛЕНИИ ПОДДАННЫМ МАГОМЕТАНСКОГО ЗАКОНА
ИЗБИРАТЬ САМИМ У СЕБЯ АХУНОВ

Именной указ, данный (генерал-поручику Каменскому)
(28 января 1783 года)

На донесение ваше от 30 декабря сим ответствуем. 1. Что касается до свободы подданным нашим закона магометанского строить в селениях их мечети, где прежде оные были и где они по числу людей необходимо нужны, також и наблюдения, дабы те мечети без надобности в тягость их собственную умножаемы не были, в том поступать по прежним указам. 2. Мы приемлем за благо представление ваше о неудобности выписывать им ахунов из Бухарии или другой чужой земли и соизволяем, чтоб они сами у себя таковых ахунов избирали и поставляли. 3. Что же касается до заседания духовных их в нижних и верхней расправах, не надлежит, чтоб звание их духовное давало к тому какое-либо особливое право; но ежели ахуны или тому подобные избраны будут добровольно обществом на основании учреждений, во что вступаться, однако ж, со стороны управления не следует, в верхнюю или нижнюю расправы в заседатели, в таком случае и могут они тем выбором пользоваться.
ПСЗРИ. Т. XXI. №15653.

О НАЗНАЧЕНИИ МУФТИЯ НАД ВСЕМИ ОБИТАЮЩИМИ В РОССИИ МАГОМЕТАНСКОГО ЗАКОНА ЛЮДЬМИ И ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ МУЛЛ И ПРОЧИХ ДУХОВНЫХ ЧИНОВ МАГОМЕТАНСКОГО ЗАКОНА И ОБ УЧРЕЖДЕНИИ В УФЕ ДУХОВНОГО СОБРАНИЯ ДЛЯ ЗАВЕДОВАНИЯ ВСЕМИ ДУХОВНЫМИ ЧИНАМИ ТОГО ЗАКОНА, В РОССИИ ПРЕБЫВАЮЩИМИ

Именной указ Сената
(22 сентября 1788 года)

УКАЗ ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА
САМОДЕРЖИЦЫ ВСЕРОССИЙСКОЙ
из Правительствующего Сената

В Имянном ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА указе, данном Сенату сего сентября 22-го за собственноручным ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА подписанием, написано: «Находящемуся в Оренбургской области магометанскаго закона первому ахуну Мухамет Джан Гусейну всемилостивейше повелеваем быть муфтием над всеми обитающими в империи НАШЕЙ сего закона людьми, изключая Таврическую область, где от НАС определен особый муфтий. Жалование ему производить по тысяче по пяти сот рублей на год; а в какой силе дан указ НАШ генералу поручику, правящему должность генерала губернатора симбирскаго и уфимскаго, барону Игельстрому, на представление его относительно духовенства магометанскаго, прилагается при сем копии для сведения и предписания НАШИМ генералам губернаторам и правящим ту должность в наместничествах, где обитают люди магометанскаго закона, дабы они в определении духовных чинов того закона сему предписанию НАШЕМУ соображалися». В приложенной же копии с даннаго господину генералу поручику барону Игельстрому высочайшаго указа от того ж числа и за собственноручным же ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА подписанием изображено: «Приняв за благо предствление ваше, чтоб муллы и прочие духовные чины магометанскаго закона между народами, оный в империи НАШЕЙ исповедующими, определялись не инако, как по учинении им надлежащаго испытания и с утверждения наместническаго правления, повелеваем вам произвесть сие в действо; и вследствие того учредить в Уфе духовное собрание магометанскаго закона, которое, имея в ведомстве своем всех духовных чинов того закона, в разных губерниях пребывающих, исключая Таврической области, где особое есть духовное управление, в случае надобности определять их куда-либо вновь, сии люди были испытываемы и не инако определяемы, как признаны будут достойными; со стороны же НАШИХ генерал-губернаторов, правящих ту должность, в отсутствии же их – губернаторов, наблюдать, дабы к исправлению духовных должностей магометанскаго закона употребляемы были люди, в верности надежные и добраго поведения. В духовном собрании помянутом председательствовать первому ахуну Мухамет Джан Гусейну, коего МЫ всемилостивейше жалуем муфтием с произвождением ему жалованья по тысячи по пяти сот рублей на год, и с ним заседать двум или трем муллам из казанских татар, в верности к НАМ и в добропорядочном поведении их испытанным, с жалованьем по сту по двадцати рублей на год; о чем предоставляем вам снестися с генерал-губернаторами и правящими их должность тех губерний, в коих народы магометанской веры обитают». Правительствующий Сенат приказали: о сем всемилостивейшем ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА созволении, имянованному первому ахуну Махамет Джан Гусейну, объявить в Сенате, а от Уфимскаго наместническаго правления привесть к присяге по его закону, высочайше ж повеленное ему и муллам жалованье ассигновать предоставить Экспедиции о государственных доходах. Впрочем для сведения и в потребном случае исполнения во все присутственныя места, губернския и наместническия правления, також ко всем господам генералам губернаторам и правящим их должность послать указы, а в московские Сената департаменты и в Святейший Синод сообщить ведении. Сентябрь 28 дня 1788 года.
ПСЗРИ. Т. XXII. № 16711 и № 16710.

ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ В УЧРЕЖДЕННОЕ В УФЕ ДУХОВНОЕ
СОБРАНИЕ МАГОМЕТАНСКОГО ЗАКОНА СЕКРЕТАРЯ,
КАНЦЕЛЯРСКИХ И ПРОЧИХ СЛУЖИТЕЛЕЙ С
ПРОИЗВОЖДЕНИЕМ ИМ ЖАЛОВАНЬЯ

Высочайше утвержденный доклад Сената
(20 апреля 1789 года)

Доклад. Ваше императорское величество, приняв за благо представление генерал-поручика, правящего должность генерал-губернатора симбирского и уфимского барона Игельстрома, чтоб муллы и прочие духовные чины магометанского закона между народами, в империи вашей исповедующими, определялись не инако, как по учинении им надлежащего испытания и с утверждения наместнического правления, Высочайше повелеть ему изволили указом, данным ему в 22 день сентября 1788 года, произвесть сие в действо; и вследствие того учредить в Уфе Духовное собрание магометанского закона, которое, имея в ведомстве своем всех духовных чинов того закона, в разных губерниях пребывающих, исключая Таврической области, где особое есть Духовное управление, в случае надобности определять их куда-либо вновь, сии люди испытываемы и не инако определяемы, как когда признаны будут достойными. В Духовном собрании помянутом председательствовать первому ахуну Мухамет Джан-Гусейну, коего ваше императорское величество всемилостивейше пожаловали муфтием с произвождением ему жалованья по 1500 рублей на год, и с ним заседать двум или трем муллам из казанских татар, в верности вашему величеству и в добропорядочном поведении их испытанном, с жалованием по 120 рублей на год.
Ныне помянутый генерал-поручик Игельстром доносит Сенату, что Духовное собрание магометанского закона по учреждении во исполнение высочайшего вашего величества повеления, имея в ведомстве своем всех духовных чинов того закона, исключая Таврической области надобности определять их куда-либо вновь, необходимо будет иметь письменные дела и производство более, нежели в одной бы губернии иметь и производить следовало; а потому необходимым находит определить в то Собрание секретаря, канцелярских и прочих служителей, и для того, соизмеряя надобность и дела будущего сего Собрания, полагает он назначить сумму на секретаря, так на служителей и на канцелярские расходы, кроме председающего в том Собрании муфтия и заседающих мулл, чему сделав примерный штат и представя он Сенату, просит об отпуске назначенной в нем суммы, и именно 900 рублей, указа, донося, что до получения оного и учреждения того Собрания он предостановился.
Всемилостивейшая Государыня! Сенат, почитая нужным ассигновать потребную сумму на жалованье секретарю и прочим чинам, в штате назначаемым: но, не имея власти сам собой учинить предписания о ежегодном отпуске оной из государственных доходов, исправшивает на то высочайшего вашего императорского величества указа.
Резолюция: быть по сему.
ПСЗРИ. Т.XXIII. № 16759.

РАПОРТ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ
С. А. БУЛГАКОВА НАМЕСТНИКУ КАВКАЗСКОМУ ФЕЛЬДМАРШАЛУ
Г.А. ПОТЕМКИНУ О ПРИНЯТИИ РУССКОГО ПОДДАНСТВА
ГОРСКИМИ НАРОДАМИ

(28 ноября 1790 г., г. Георгиевск)

За донесением моим вашей светлости от 5 числа сего месяца о желающих по наклонению моему многих закубанских разных званий народов подвергнуть себя в подданство России, идущих к переправе чрез Кубань на нашу сторону. Паки приемлю смелость вашей светлости донести, что сии народы прибыли к Прочному Окопу, не желали продолжать время на стороне неприятельской, а просили меня о немедленном их принятии под защиту нашу, я, удовлетворяя их желание, дабы более возбудить видимую мною влиянную в них усердствующими и преданными нашей стороне мурзами Мамбетом Тагановым и Арсламбеком Мансуровым, ревность и усердие к России, принял со всем их имуществом на наш берег и велел поселить до получения вашей светлости решения по речке Егорлыку, приведя при том на верность к присяге, кою они, как можно было видеть, с радостью учинили и кою при сем вашей светлости в оригинале с переводом, как равно о числе их, ведомость, честь имею почтеннейшее поднести. Долгом поставляю вашей светлости донести, что из числа сих народов наврузовцы, жившие до сего на Усть-Лабе, были гнездом собранию горским народам к нападению на нашу сторону для хищничества, поелику селение наврузовское состояло так, что все хищники, собравшись во оное, и по усталости своих лошадей выкармливали во оном суток по три и, наконец, придавая к ним своих исправных вооруженных и панцирников сот по пяти наврузовцев, делали общее на дорогу или селения наши впадение, откуда возвращались всегда с выгодами; но теперь, за выводом моим сих наврузовцев, горцы не имеют ни малейшего способа по отдаленности и по обширности степи предпринимать что-либо ко вреду наших границ служащее, а тем правый фланг линии совершенно обезопасен.
Подносителя сего Астраханского драгунского полка капитана Буша, употребленного мною обще с вышепоказанными двумя мурзами на вывод помянутых народов, произведшего расторопностью своею немалые успехи в том и подвергающего себя от неприятелей наших многократной опасности, которой во все время даже по самый переход на наш берег не отлучался, осмеливаются вашей светлости всенижайшее рекомендовать.
Г. генерал-поручик и кавалер барон Розен во время бытия своего близ темиргойских народов, в весьма дальнем от линии Кавказской расстоянии обитающих, доставил ко мне сношение о явившихся к нему бедисамских и жембулуцких мурзах, изъявивших ему желание свое на таковое же подданство. Я, получа то сношение и не видя прибытия тех мурз, принужден был употребить к сыску их помянутых Мамбета Таганова, Арсламбека Мансурова и капитана Буша, кои найдя их, с их подданными в 400 состоящими, в вершинах Большого Зеленчука, уговорили и привели на наш берег.
Генерал-майор Булгаков.

РГВИА. Ф.52. Оп.194. Д.566. Л.21, 23.

ОБ ОСТАВЛЕНИИ ПЯТНИЧНОГО ДНЯ ДЛЯ ДУХОВНОГО В УФЕ
МАГОМЕТАНСКОГО СОБРАНИЯ СВОБОДНЫМ ОТ ПРИСУТСТВИЯ

Именной указ, данный уфимскому губернатору Пеутлингу
(15 июня 1792 года)

По содержанию рапорта вашего от 5 минувшего майя повелеваем: как по закону магометанскому пятничный день есть праздничный, то Духовное сего закона собрание, в Уфе учрежденное, оставить в тот день от присутствия свободным.
ПСЗРИ. Т. XXIII. № 17053.

О БЫТИИ В ТАВРИЧЕСКОЙ ОБЛАСТИ МАГОМЕТАНСКОМУ
ДУХОВНОМУ ПРАВЛЕНИЮ ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ МУФТИЯ

Именной указ, данный Екатеринославскому и
Таврическому генерал-губернатору графу Зубову
(23 января 1794 года)

Граф Платон Алексеевич! Согласно с представлением вашим всемилостивейше повелеваем: Кадиаскеру Сейту Мегмету еффендию быть муфтием в области Таврической с положенным предместнику его жалованием, по 2000 рублей на год, и в помощь ему определить Абдурагима еффендия с пятью еще еффендиями: избрать людей, испытанных в верности, кротости и благомыслии, которые бы, под председательством муфтия составляя Духовное правление, имели надлежащее надзирание над всем духовенством магометанским области Таврической. Жалованье им производить Абдурагиму еффендию по 500, прочим же каждому по 200 рублей на год, расположа на сии оклады жалование бывшего Кадиаскера.
ПСЗРИ. Т. XXIII. № 17174.

МОЛИТВА ДЛЯ МУСУЛЬМАН НА КАВКАЗЕ, СОСТАВЛЕННАЯ
КОМАНДИРОМ ОТДЕЛЬНОГО КАВКАЗСКОГО КОРПУСА
ГЕНЕРАЛОМ ОТ ИНФАНТЕРИИ А.П. ЕРМОЛОВЫМ

(Не ранее октября 1820 г.)
Боже всесильный, премилосердный Боже, щедрот и всякие утехи молим тебя, да волею своею поставленного над нами царствовати, тобой возлюбленного самодержавнейшего великого государя императора Александра Павловича всея России вохраниши в вели и славе. Умножи дни живота его в здравии ненарушимом и непременяемом благополучии, даруй ему премудрость, да судит в правду людям твоим. Покажи его врагам победительна, злодеям страшна, добрым милостива. Да в нем обрящет бедствующий презрение, утесненный заступление. Даруй обширным царствам, власти его покорствующим, мир, тишину, благорастворение воздуха и земли плодоносие. Утверди доброе согласие и взаимную доверенность с соседственными нам народами, да тебе единого Творца исповедующие, тебе, всемогущий, поклоняющиеся, поживем мы в тишине и спокойствии. Тебе держава во веки веков. Аминь!
Опубликовано: Народно-освободительная борьба Дагестана и Чечни под руководством имама Шамиля. Сборник документов. М., 2005. С.25.

НАСТАВЛЕНИЕ А.П. ЕРМОЛОВА
ВРЕМЕННОМУ СУДУ, УЧРЕЖДЕННОМУ В КАБАРДЕ ДЛЯ РАЗБОРА ДЕЛ
МЕЖДУ КАБАРДИНЦАМИ, ВПРЕДЬ ДО ИЗДАНИЯ ОСОБЕННЫХ ПРАВИЛ

(1822 г.)

1. Временный суд в Кабарде составляют владельцы и узденья, по одному из каждаго рода или фамилии, на первое время по назначению начальства.
2. Председателем сего временнаго суда назначается владелец, подполковник Кучук Джанхотов.
3. Секретарем при сем суде определяется капитан Якуб Шарданов.
4. Для дел духовных полагается при сем суде быть одному кадию.
5. Суду сему состоять под наблюдением местнаго в Кабарде начальника артиллерии полковника Коцарева, или кто будет место его занимать.
6. Для охранения достоинства сего суда находится при оном почетная стража, состоящая из казаков при офицере.
7. Обязанности сего временнаго суда состоят в разборе дел тяжебных между всеми состояниями кабардинцев, как-то: владельцев, узденей и простаго народа, в спорах, обидах и претензиях.
8. В случаях дел спорных и претензий, случающихся между владельцами или узденями с подвластными или в между сими простолюдинами, приглашаются в сей суд для совещания и суждения со стороны сих последних, люди, по летам и приобретенному уважению признанные достойными по избранию от народа в депутаты для сих дел.
9. Все дела гражданския и спорные между кабардинцами, равно и претензии на них от людей инородных, разбираются и решаются по их древним обычаям и обрядам, приспособляя оныя, поелику важность случаев дозволить к правам российским.
10. На сей конец по всем таковым делам составляется в суде секретарем за подписью или печатьми судей журнальная записка, содержащая обстоятельства дела и установленное решение…
11. Сии журнальный записки, составляясь по данной форме и быв в порядке собираемы, каждый месяц поверяются начальником в Кабарде.
12. Решения сего суда в делах тяжебных получает полную силу и не подвергается рассмотрению начальника, буде цена тяжбы не превышает 200 рублей; в суммах же, превышающих сие количество, неудовольная сторона вправе принесть жалобу на решение суда начальнику в Кабарде.
13. В сем случае, дабы начальство с большею основательностью могло рассматривать таковые решения, владельцы, узденья и депутаты простонародные обязываются заняться составлением правил на законах и обычаях сего народа для дел всякого рода, которыя, по рассмотрению начальством, могут быть исправлены и утверждены для единообразного по оным исполнения.
14. Все штрафы по делам судебным, и все то, что за удовлетворением обиженной стороны оставаться будет, имеют храниться в ведении суда и без разрешения начальника не могут никуда быть употреблены. Штрафы сии, в лошадях, скоте или ином имуществе поступаемые, должны переведены быть на деньги.
15. Дела уголовные разбирательству суда сего не принадлежат и подвергаются вообще законам и строгости военной.
16. Уголовными преступлениями кабардинцев почитаются:
а) убийство;
б) измена;
в) возмущение в народе;
г)побег за пределы линии с злым намерением;
д) подвод хищников к злодействам и сношения с ними;
е) набеги в границы линии, нападания и хищничество в оной;
ж) обнажение оружия в ссорах с причинением ран.
17. Проступки за заключающие особенной важности, решаются временным судом, и наказание производится по определению онаго штрафом или на теле розгами, не свыше ста ударов.
18. Маловажными проступками признаются:
а) воровство – кража скота и прочаго, на сумму не свыше 200 рублей;
б) обманы или лживые поступки со вредом другому;
в) захваты чужаго с насилием;
г) ссоры и драки без обнажения оружия;
д) оскорбление владельцам, узденям от подвластных или холопей, превышающее меру домашнего исправления.
19. В делах маловажных, составляющих обыкновенные проступки подвластных и холопей противу своих владельцев и узденей, предоставляются штрафу и легкому наказанию самими владельцами и узденями, не полагая взыскания свыше меры преступления.
20. Никто из духовенства кабардинскаго не мешается в разборе дел гражданских.
21. Предметы, разбирательству духовнаго суда принадлежащие:
а) дела, до веры и совести касающиеся;
б) дела по несогласию между мужем и женою;
в) дела между родителями и детьми;
г) вообще дела, не имеющия улик, ясных доказательств и письменных свидетельств.
22. Все дела разбираются на основании их закона; все прочие решаются судом.
23. На обязанность учреждаемаго суда возлагается собрать достаточный сведения относительно податей или инаго рода повинностей, отбываемых подвластными и холопьями в пользу владельцев, узденей, равно и духовенства, и не изменяя свойства их, поелику возможно изъяснить, в какой мере отправляются сии повинности. Правила сии, быв представлены начальству и впоследствии времени лучше соображены и утверждены, доставят обоюдную пользу владельцам, узденям и подвластным и послужит к отвращению всех случаев недоразумения и взаимных неудовольствий.
24. Поелику воспрещается кабардинцам отлучаться из Кабарды без письменных видов, то всякий, имеющий по надобностям своим отъехать в другия места, снабжается печатными билетами:
в) внутрь линии – по билету от временнаго суда;
б) за Кубань и в горы – по билету начальника; Кабарде и
в) в дальний места в Россию – по билету начальника линии.
25. Все билеты сии выдаются без пошлин и на простой бумаге, коих экземпляры будут доставлены суду чрез начальника в Кабарде.
26. Дабы судьи, председатель, мулла и секретарь сего временнаго суда, занимаясь делами по оному, за труды свои получали достойное содержание от казны Его Императорскаго Величества, определяется жалование в год:

Председателю 500 руб.
3-м судьям из владельцев по 350 руб.
1 кадию для дел духовных 300 руб.
3-м судьям из узденей по 200 руб.
2-м депутатам из простонародного
свободнаго состояния по 100 руб.
1 секретарю 300 руб.
1 чиновнику со стороны российской
Для проверки журнальных записей 300 руб.
На канцелярские расходы 100 руб.
________________________________________
Итого 3350 руб.
27. Учреждая сей суд временно, я предоставляю себе впоследствии снабдить оный достаточным наказом и назначением жалования судьям, по испытании их усердия я верности к службе Всемилостивейшаго Государя Императора и ко благу кабардинскаго народа.
Опубликовано: Сборник сведений о Кавказских горцах. Тифлис, 1870. Вып. 4. С. 10-12.

ПРОШЕНИЕ КАРАЧАЕВЦЕВ КОМАНДУЮЩЕМУ КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ Г.А. ЕМАНУЕЛЮ О ПРИНЯТИИ ИХ В РУССКОЕ ПОДДАНСТВО
И ОКАЗАНИИ ПОКРОВИТЕЛЬСТВА
(Не ранее 22 октября 1828 г.)

1. Повинуясь воле вашего высокопревосходительства, обязуемся отныне впредь ни в чем не провиняться против России и виновных людей, как-то кабардинцев и пр., к себе отнюдь не принимать, к ним не приобщаться, быть всегда российскому престолу верноподданными, подтвердить присягою, нами напредь сего похищенное людьми, скотом и пр. имуществом без изъятия под присягою возвратить.
2. Во удостоверение вышеописанного даем из назначенных вами четырех фамилий аманатов.
3. Буде через наши земли проедут многочисленное черкесское войско для вторжения в Россию, мы не в состоянии будем удержать, в том нас не обвинять, но только зараз обязаны о том дать знать. А коих мы в состоянии будем удержать, за тех отвечаем.
4. Если кто имеет из подданных российскому императору подобных нам мусульман на нас какую ни есть претензию, или мы на них, предоставить нам разобраться по нашим обычаям шариатом.
5. Для мены и торговли учредить нам на речке Куме у крепости Хахандуковской меновой двор, дабы мы могли тамо получать соль, железо, товар и хлеб и были бы пропускаемы в пределы России по своим надобностям.
Обо всем вышеописанном мы все, карачаевские старшины и весь народ, прибегая к милосердию вашего высокопревосходительства, всенижайше просим о принятии нас под свою великодушную пощаду и об оказании нам неограниченной милости.
На подлинном за неумением никакой грамоты приложивши перстнями чернильные знаки сего карачаевского народа вали Ислам Крым Шамхалов, Мудар Кажаков, Темирчок Карабашев, Аслан Мурза Дудов, Бек Мурза Кожаков, Жанхот Карабашев, Аджи Ибрагим Боташев, Наны Дудов, Валат Карабашев и Таулу Мурза Кожаков.
Подлинное переводил капитан Соколов. Верно: генерал от кавалерии Емануель.
РГВИА. Ф.ВУА. Д.6231. Л.125-126 об.

ПРОШЕНИЕ БЕСЛЕНЕЕВСКИХ СТАРШИН И
НАРОДА КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ КАВКАЗСКОЙ
ЛИНИИ Г.А. ЕМАНУЕЛЮ О ПРИНЕСЕНИИ ПРИСЯГИ
НА ВЕРНОСТЬ РОССИИ
(23 ноября 1828 г.)

Покорнейшее прошение.
Повинуясь воле вашего высокопревосходительства, все требования ваши с точностью согласны исполнить.
1. Присягнуть на верноподданство российскому государю императору.
2. Выдать аманатов из назначенных вами фамилий.
3. Отнюдь не принимать к себе беглых кабардинцев и прочих противу России враждующих народов изменников.
4. Под присягою возвратить все похищенное из пределов России, со времени учиненного нами в 1824 году с русским начальством условия двойным числом как налицо состоящее, так равно и неимеющегося, исключая пленных людей, коих сколько захвачено, тех и доставить.
5. На удовлетворение претензии окончательным сроком назначенный один месяц со дня присяги.
6. Если и засим кто-либо нарушит сии договоры, сделав какое-нибудь в границах ваших похищение, тот обязан тройным числом уплатить, а кто учинит убийство, таковых выдавать русскому правительству, в случае невыполнения таковых условий лишаемся своих аманатов навсегда.
7. Для наблюдения за поведением нашим и получения от нас удовлетворения пусть находится русский чиновник, снабжая билетами тех людей, кои к нему явятся, с печатью владельцев, выдавших аманатов для проезда в пределы России по своим надобностям.
О чем подавали вашему высокопревосходительству сие прошение, всенижайше просим о принятии нас в свое милостивое покровительство и об оказании нам в разных встретившихся в наших нуждах снисхождения.
На подлинном приложили за неумением грамоты печати и перстами знаки.
Владельцы: Батус Гирей Шаулохов, Пшемихо Крым-Гирей…
Подлинное перевел капитан Соколов. Верно: генерал от кавалерии – Емануель.
РГВИА. Ф.ВУА. Д.6231. Ч.2. Л.153.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ВОЕННО-ОКРУЖНОГО НАЧАЛЬНИКА В ДАГЕСТАНЕ, ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА КРАББЕ О ВЕРНОСТИ РОССИИ ХАНА МАМЕДБЕКА, СЫНА УЦМИЯ КАРАКАЙТАГСКОГО АДИЛЬ-ХАНА
(2 июня 1829 г.)

Сын последнего уцмия Каракайтагского Адиль-хана хан Мамедбек при всегдашней непоколебимой преданности своей к правительству российскому беспрестанно с новыми усилиями стремится оказывать усердие на пользу службы Его императорского величества. В апреле месяце прошедшего 1826 г оказал он важную услугу правительству истреблением Абдуллы-бека Ерсинского со всем его семейством, который, пользуясь влиянием своим на народ кайтагский, при малейшем случае старался нанести вред людям преданным и находился в бегах в Вольном Кайтаге. Кроме того, во время возмущения в 1826 г. доставлял он верные сведения о поведении своих соотечественников и всеми мерами старался удерживать их в должном повиновении; в удостоверение таковых его поступков и дано ему сие за подписом моим и приложением герба моего печати в крепости Баку.
Его императорского величества всемилостивейшего государя моего генерал-майор командир 1-й бригады 21-й пехотной дивизии, военно-окружной в Дагестане начальник и кавалер Краббе (сургучная печать).
ЦГА РГ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1994. Л. 12. Подлинник.

ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОЛКОВНИКА СУЛЕЙМАН-ПАШИ, ШАМХАЛА
ТАРКОВСКОГО ПОДВЛАСТНОМУ НАСЕЛЕНИЮ О ПОРЯДКЕ УПРАВЛЕНИЯ ШАМХАЛЬСТВОМ И РЕШЕНИЯ УГОЛОВНЫХ И ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ
(11 мая 1830 г.)

1-е. Как вообще в провинциях, состоящих под покровительством Российского престола, возбраняется самоуправие, то сим объявляя всенародно, предписываю, чтоб отныне бывшее обыкновение взять барамто (удовлетворение за претензии) прекратить совершенно под опасением строгой за то ответственности; с тем вместе ставлю в непременную обязанность всем бекам, имеющим в управлении места и селения, и старшинам деревень, наблюдав за сим, доставлять немедленное удовлетворение всем жалобщикам, имеющим справедливые претензии, в случае же недоставления удовлетворения или несправедливости, могущей быть произойти от беков и правителей, приносить жалобу управляющему шамхальством, который обязан доставить справедливой стороне свою защиту; в противном же обиженный приносит жалобу и на управляющего высшему российскому начальству; и к сему должны приложить печатей или руки во всех селениях в том, что им объявлено.
2-е. Если случится где смертоубийство, то управляющий деревнею или сельский старшина вообще со всеми жителями места того обязаны безусловно схватить убийцу [и] представить управляющему шамхальством, который обязан сдать виновника российскому начальству; если же случится с чьей-либо стороны в сем послабление, то за убийцу должен быть отдан виновник того послабления, когда же со стороны управляющего шамхальством случится таковое, то равной ответственности подлежит и [он] сам; дневные разбои и насилия подлежат сему же правилу взыскания, ибо в благоустроенном государстве подобные происшествия нестерпимы.
3-е. Дела сватовства и женитьбы, равно приведение в известность имения после умерших предоставляется разбору, согласно закона магометанского, сельских кадиев или духовников; но с тем только, что ежели коснется суд сей до взыскания, тогда кадии обязаны учинить на бумаге решительное определение [и] вручить местному начальству, которое, смотря на обстоятельства, если взыскание или показание маловажное, то решает само; в противном доносит о том управляющему шамхальством, который тоже в случае важности преступления доводит до сведения российского правительства, которому предоставляется исполнить наказание.
4-е. Если кто умрет и оставит малолетних, то кадий селения обще с правителем оного приходит к нему в дом и, приведя все имения в известность, составляют опись, которую за общим подписом обязаны представить управляющему шамхальством, который должен, поручив благонадежному человеку, назначить малолетним приличное по состоянию содержание до совершенного возраста их; но во всяком случае утрата имения остается на ответственность управляющего шамхальством; если же после умершего не окажется наследников, то в таком случае с ведома местного начальства таковое имение должно быть употреблено на благоугодные дела.
5-е. По учиненной мною [с] согласия братьев моих, имеющих в управлении своем деревни, кадиев и сельских старшин раскладочной повинностям ведомости, должны безотговорочно исполнять по первому извещению все казенные повинности и требования, наблюдая в сем разе равенство между жителями, чтобы сильный не мог обидеть слабого; из сей повинности не исключаются даже приближенные правителям; в противном же обиженные от частных правителей приносят жалобу управляющему шамхальством, от шамхала же – высшему российскому начальству.
ЦГА РГ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2231. Л. 38-40. Подлинник.

ОБРАЩЕНИЕ КОМАНДИРА ОТДЕЛЬНОГО КАВКАЗСКОГО
КОРПУСА, ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА И.Ф.ПАСКЕВИЧА
К ГОРСКИМ НАРОДАМ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА С ПРИЗЫВОМ
ПРЕКРАТИТЬ ВООРУЖЕННУЮ БОРЬБУ И ПРИНЯТЬ
ПОДДАНСТВО РОССИИ
(30 мая 1830 г.)

Мусульмане! Некоторые из областей ваших, кои с давних времен были отягчены внутренними и внешними раздорами, подвергаясь разорению беспокойных соседей своих и угнетаясь в то же время многими другими бедствиями, признали за благо подвергнуться под покровительство и защиту могущественной империи Российской и просили разновременно о принятии областей их в подданство императорскому всероссийскому престолу. Внимая прошениям таковым, августейшие монархи России, по сродному им милосердию и всегдашнему попечению о благе человечества, исполняли желание разноплеменных народов ваших, сколько для удержания в землях ваших внутреннего благоустройства, столько и для ограждения оных от внешних нападений. Другие области ваши, враждуя общественному спокойствию, в разное время возмущались, поднимая оружие противу благодетельствующей им России, и вследствие таковой неблагонамеренности были покоряемы непобедимым воинством высоких монархов наших, и с тех пор как те, так и другие, быв присоединены под общий покров России, наслаждаются безмятежным благоденствием и совершенною свободою вероисповедания, сохраняя обычаи свои, нравы и собственность.
Мусульмане, вникните со вниманием в положение ваше и вы удостоверитесь, что посредством и присутствием войск российских близ ваших пределов и доныне единственно удерживается пролитие крови вашей и конечная гибель от междоусобной вражды и набегов сопредельных вам народов. Взгляните на давно покоренные области ваших единоверцев, на ханства Мехтулинское, Аварское, Казыкумыкское и Куринское, на вольные общества акушинцев и других народов, поступивших в подданство России, и вы увидите, что они наслаждаются совершенным благоденствием и спокойствием, какого никогда прежде не имели; спросите их, чем они обременены со стороны российского правительства, и они вам чистосердечно скажут, что сохраняя права, религию и собственность, пользуются единственно благодеяниями России, что они осчастливлены безмерно почестями, отличиями и дарами государей наших. Взгляните на вновь ныне присоединенную область вольных лезгинских обществ джарцев и белоканпев, спросите их, нанесено ли им какое оскорбление или угнетение, и вы получите тот же ответ. В самых внутренних пределах России везде, где обитают мусульмане, от древних веков с высоты минаретов возглашается имя вышнего Аллы и его пророка Магомета, весь Закавказский край то же свидетельствует.
Изобразив благосостояние сих народов, российское правительство желает испытать все средства распространить то же спокойствие и ту же безопасность и на прочие ваши владения. Страшась, чтоб вы не потерпели гонения и мести бунтующих ныне между вами возмутителей, ищущих под видом шариата покорить под необузданную власть свою вольные ваши общества и истребить древние поколения ланов и правителей народных, ибо возмутители сии успели уже поселить между вами беспокойства, междоусобие и кровопролитие.
Быв облечен государем моим званием и властью главнокомандующего над всеми кавказскими странами, следуя беспримерному милосердию Его императорского величества, не могу и не должен оставить вас и предать на жертву бедствий, вам угрожающих; сила обстоятельств сих и желания благомыслящих единоверцев ваших приклоняют меня предложить вам вручить жребии свои великодушной защите России не для распространения сил и пределов и так уже обширнейшей в свете империи, но для прекращения страданий ваших, призываю вас всех под единое и благотворное правительство российское; вверясь правлению сему, вы, несомненно, обрящете спокойствие, безопасность и благоденствие.
Благотворное намерение государя императора нашего было и есть сохранить всем хотящим состоять под его державою свободное богослужение по обрядам веры каждого народа, соблюдая в целости все права, преимущества и собственность на вечные времена неприкосновенно. Ханы, князья, уздени, султаны, беки, моллы, старшины и прочие знатные степени останутся при достоинствах [в] уделах своих, все состояния народные дагестанских и кавказских горских областей будут пользоваться всеми теми правами, вольностями, выгодами и преимуществами, каковые признаны будут ко благу их нужными; но вместе с тем должно быть вам известно, что если правительство наше, с одной стороны, имеет собственную пользу вашу и внутреннее благоустройство с сохранением всех ваших выгод и преимуществ, то с другой столь же строго и неизбежно наказывает восстающих против его власти и умеет усмирить нарушителей своих обязанностей.
Некоторые обитатели гор Кавказских, издавна не переставая питать ненависть к российскому правительству, оказывали явно неблагонамеренность свою к оному, как разбойники и грабители многократно врывались в границы наши, разоряли и сжигали селения наши, предавая жителей убийству и плену; по дорогам беспрерывно нападали на проезжающих, грабили, умерщвляли их или, увлекая в горы, продавали россиян диким варварам в тяжкое невольничество; все сии вкратце описанные действия горских народов российское правительство неоднократно прощало, но нескончаемые никогда набеги и грабежи требуют решительных мер к положению преград таковым злодеяниям. Победоносные войска Его императорского величества, возвратившиеся от достославных завоеваний в Персии и Турции, привыкшие уже побеждать твердыни гор и все препятствия, готовы вооруженною рукою карать разбойников и тогда последует месть и гибель мятежника неизбежная.
Горцы, от вас самих зависит предупредить жребий сей, воспользуйтесь благостию благополучно царствующего всемилостивейшего государя императора Николая Павловича, обратитесь к милосердию его покорностию вашею; вы обрящете прощение и вечное забвение преступлений ваших. Объявляю вам торжественно сею прокламациею моею, что все те, кои явятся с покорностью под покров императора в знак верности и подданства, те будут взысканы щедротами и наградами Его величества.
Вы же, добрые и благочестивые мусульмане, имеющие уже счастье состоять по всеблагому промыслу всевышнего сочленами и верными сынами России, утвердитесь более и более в непоколебимой верности императору, да обрящете вящее монаршее благоволение.
РГИА. Ф. 1018. On. 3. Д. 181. Л. 1-4. Копия.

РАПОРТ
КОМАНДИРА ОТДЕЛЬНОГО КАВКАЗСКОГО КОРПУСА
Г. В. РОЗЕНА ВОЕННОМУ МИНИСТРУ А. И. ЧЕРНЫШЕВУ
О ПЕРЕГОВОРАХ КНЯЗЯ И. В. ШАХОВСКОГО
С КАРАЧАЕВЦАМИ О ВОЗОБНОВЛЕНИИ ПРИСЯГИ
НА ВЕРНОПОДДАНСТВО РОССИИ

(24 сентября 1834 г., г. Тифлис)

Отношением от 5 июля за № 849 я имел честь сообщить вашему сиятельству о переходе генерального штаба штабс-капитана князя Шаховского из Сванетии через снеговой хребет на северную покатость Кавказа, по направлению горы Ламария, земель Уруспиевцев и Баксанского ущелья и о данном мною ему приказании возвратиться в Сванетию через Карачай, дабы получить верное сведение, который из двух путей через снеговой хребет удобнее в сем направлении. Офицер сей, вполне оправдавший мое доверие отличным исполнением возложенного на него трудного поручения, показал ныне новый опыт благоразумия и распорядительности: на обратном пути он успел, сходно с данным ему многонаставлением, склонить карачаевцев к возобновлению присяги на верноподданство государю императору. Народ карачаевский обитает в вершинах реки Кубань, народонаселение оного можно положить до 5 000 душ, кои разделяются на два сословия: старшин и вольный народ. Карачаевцы неоднократно производили набеги сами или вместе с др. горцами на наши границы. В 1828 г. генерал от кавалерии Емануель проник в земли и в залог верности взял от них аманатов, но как они продолжали пропускать хищников через свои земли и некоторые из них лично участвовали в хищничествах, то аманаты их отправлены в начале 1833 г. в Дмитриевский полубатальон военных кантонистов. По положению своему карачаевцы весьма много могут содействовать к обеспечению спокойствия окрестностей Минеральных Вод и Кабарды, дабы успеть убедить их к сему, я разрешил штабс-капитану князю Шаховскому обещать им, что прежние аманаты их будут возвращены, если они изъявят вновь покорность на выгодных для нас условиях. На что они обещались:
1. Давать по одному аманату от старшин и вольного народа.
2. Принять к себе приставом одного из преданных нам Кабардинских князей, дабы при проходе хищнических партий с Закубанскими князьями народ карачаевский мог поднимать оружие на княжеские роды, ибо по существующему у некоторых горцев древнему обычаю простой народ не может сражаться с князьями, не имея на то приказание от равных им родом.
3. Прекратить всякое дружелюбное отношение с неприязными нам горцами, содержать караулы от вершин Кавказских гор до реки Моржисина, что близ каменного моста на Кубани, и удерживать хищнические партии, не превышающие тысячи человек, если же их будет более, то давать знать урусбиевцам и ближайшему воинскому посту.
4. Если хищнические партии прорвутся ниже речки Маржисина, то ближайшее воинское начальство обязано уведомить о том карачаевского пристава, дабы он успел принять надлежащие меры к содействию в случае преследования хищников русскими войсками. Если правительство признает нужным ввести в Карачаевские земли войска, то они должны по возможности оказывать помощь оным.
Во время продолжавшихся переговоров между князем Шаховским и старшинами карачаевский народ сей доказал на опыте свое усердие и пользу, которую можно ожидать от искренней их преданности. Партия хищников, переправясь через Кубань, угнала из Кабарды 6 баранов и 60 штук рогатого скота и увлекла в плен трех мальчиков; почетнейших из старшин карачаевских семидесятилетний старик Крым Шамхалов с 30 своих людей бросился в погоню, нагнал хищников и невзирая на то, что их было 140 человек, остановил и удерживал до того времени, пока не получил подкрепление от народа, потом, отбив у них всю добычу, возвратил кабардинцам по принадлежности.
О чем имею честь сообщить вашему сиятельству, покорнейше прошу исходатайствовать высочайшее соизволение на возвращение из Дмитриевского полубаталиона военных кантонистов, сосланных в оный в 1833 г., карачаевских аманатов, означенных в прилагаемом при сем списке.
Генерал-адъютант барон Розен.
Помета: Карачаевских аманатов, отправленных 6 мая 1833 г. в Дмитриевский полубаталион, возвратить на родину.
Подписал военный министр генерал-адъютант граф Чернышев.
РГВИА. Ф.ВУА. Д. 18505. Л.17-19.

ПРАВИЛА
ДЛЯ УПРАВЛЕНИЯ ПОКОРНЫМИ ГОРЦАМИ
СЕВЕРНЫХ ПОКАТОСТЕЙ КАВКАЗА, СОСТАВЛЕННЫЕ
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТОМ ВЕЛЬЯМИНОВЫМ

(1837 г.)
Отделение I. О вероисповедании покорных горцев
и об управлении духовенства их

1) Покорным горцам предоставляется совершенная свобода следовать Магометанской или другой какой-либо вере. Никто не должен принуждать их к перемене веры или делать за веру какие-нибудь притеснения. 2) Для управления духовенства их и для надзорa за муллами и эфендиями их учреждается муфтий, который постоянное пребывание должен иметь в Ставрополе, а по делам вверенного ему управления может отлучаться на время куда укажет. 3) Муфтий назначается Его Императорским Величеством. 4) Он подчиняется на основании общих постановлений Министру духовных дел. 5) Ему предоставляется избрать мулл и эфендиев для селений горских: на утверждение же их в этих должностях должен он испрашивать согласие начальника Кавказской области, равно как на отрешение их от должности. 6) Без утверждения начальника Кавказской линии никто не может быть муллою или эфендием. 7) Каждому эфендию подчиняются все муллы вверенного ему округа. 8) Он обязан надзирать за поведением их как в отношении духовных обязанностей, так и в отношении против Правительства. 9) За преступления против обязанностей духовных эфендий взыскивает с мулл на основании правил Алкорана или представляет о взыскании муфтию, если оно превосходит меру предоставленной эфендию власти. 10) За преступления против Правительства муллы и эфендии предаются суду военному на основании общих постановлений государства. 11) Муфтий обязан наблюдать за эфендиями непосредственно, а за муллами при посредстве эфендиев. 12) На таком же основании подчиняется муфтию духовенство кочующих в Кавказской области магометан. 13) В случае злоупотреблений в управлении вверенного муфтию духовенства или в случае преступлений против духовных обязанностей начальник Кавказской линии предоставляет о том командиру Отдельного Кавказского корпуса, а сей последний сносится с Министром духовных дел, который рассматривает поведение муфтия на основании общих постановлений и подвергает его по законам взысканию. 14) В случае преступлений против Правительства муфтий судится уголовным судом в Правительствующем Сенате на основании общих законов. 15) Уголовному суду предается он не иначе, как по Высочайшей воле Его Императорского Величества. 16) Для производства дел при муфтии полагается секретарь, три столоначальника, два письменных переводчика татарского и арабского языков и девять писцов. 17) Как чиновники, так и писцы могут быть из всякого состояния, равно как и из горцев. Они определяются и отрешаются начальником Кавказской области по представлениям муфтия. 18) Как муфтию, так и чиновникам и писцам канцелярии его, производить от казны жалованье по штатам, которые изданы будут. 19) Эфендий и муфтий должны получать содержание по обычаям горцев от жителе�